Текст книги "Под Знаком Исцеления"

Автор книги: Ник О'Донохью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Старик поднял сжатую в кулак руку, и Бидж в первый раз заметила, что он держит обсидиановый нож; конец его был запятнан чем-то красным – Бидж не могла сказать, краска ли это или кровь.

Сууно на своем свистящем языке прокричал несколько слов, а потом тихо сказал по-английски:

– Приготовьтесь. Сначала охотятся на женщину.

Бемби, очень натурально изображая страх, кинулась бежать. Ее подружки помчались следом.

Бидж предвидела нечто подобное и ожидала этого с опасением. Правда, все последние недели она тренировалась, стараясь увеличить и выносливость, и скорость; теперь она была в лучшей форме, чем когда-либо в жизни. Бидж бежала изо всех сил, радуясь тому, как пружинит под босыми ногами трава.

Но подружки-лани далеко опередили ее, делая пятиметровые прыжки. Одна из них даже перепрыгнула через голову Бидж и умчалась вперед прежде, чем та сообразила, что же произошло.

Бемби окружили родители и старшие сестры, стараясь защитить ее. Подружки промчались мимо, обогнав отставшую Бидж.

Полита, в венке из цветков солнечных танцоров на темных волосах, подскакала к Бидж, легко подхватила ее сильными руками и закинула себе на спину. На ней уже сидела Анни, которая помогла Бидж удержаться на колючей и скользкой шкуре. Позади Бидж с привычной сноровкой на спину Политы вскочила и Ли Энн.

Полита, откинув голову и смеясь, обошла нескольких преследующих невесту женщин-ланей и оказалась в первых рядах охотниц.

– Держи меня! – крикнула через плечо Бидж и, когда Ли Энн обхватила ее за талию, свесилась вбок в лучшем стиле Конфетки Доббса – чемпиона родео.

Она чуть не свалилась и удержалась только благодаря помощи обернувшейся Анни.

– Не стоит так рисковать, – пропыхтела та, сохраняя вежливость, даже когда пришлось вцепиться в Бидж изо всех сил.

Бидж дотянулась до Бемби; та оглянулась через плечо, вскрикнула в панике и споткнулась, когда Бидж сорвала с ее шеи гирлянду цветов. Бидж стала размахивать трофеем в воздухе.

Но никто не обратил на это внимания: все преследовательницы, окружив Бемби и заставив ее упасть на колени, по очереди касались ее склоненной головы. Полита, на чьем лице была написана жалость, склонилась к Бемби и тоже коснулась ее.

Бидж, Ли Энн и Анни, соскользнув со спины кентавра, последовали ее примеру. Бемби, опустив глаза, не шелохнулась. Ее родители медленно отошли в сторону. Охота на невесту закончилась, невеста была убита.

Сууно встретил девушек, когда они вернулись, и протянул им одежду:

– Вы прекрасно справились.

Бидж, Ли Энн и Анни поспешно оделись, еще сильнее почувствовав холод при взгляде на неподвижную Бемби.

Ли Энн спросила сквозь свитер, натягивая его через голову:

– Что будет теперь, сэр?

Старик показал своим посохом на Руди:

– Теперь начнется охота на жениха.

Вместо того, чтобы обратиться в бегство, Руди попятился к скалам и выставил вперед рога.

Люди-олени напали на него, размахивая вымазанными охрой палками и громко вопя. Анни вскрикнула и показала на Дэйва. Тот, с привязанными к голове рогами из сучьев, вместе с родителями Руди пытался защищать его, но в конце концов был оттеснен в сторону. Руди упал на колени, и палки-копья коснулись его, покрыв всю грудь пятнышками охры. Как и Бемби, он застыл на месте, опустив голову. Дэйв доковылял до Бидж и, отдуваясь, спросил:

– Как у меня получилось?

– Прекрасно. Ты выглядел самим совершенством. – Она коснулась его рогов. – Они тебе к лицу.

– Мне тоже нравится. – Дэйв встряхнул увенчанной рогами головой, но тут же поежился. – Ох, ну и холодина.

Анни протянула ему брюки, и Дэйв влез в них, стоя на цыпочках и вытянув шею, чтобы ничего не пропустить. Потом он обнял Анни и, более осторожно, Ли Энн. Та крякнула и обняла его в ответ так, что кости затрещали.

Старик-жрец объявил:

– Выжившие могут сочетаться браком.

Руди двинулся к Бемби и неожиданно стал казаться более смущенным, чем она. Он сделал несколько неуверенных шагов, а Бемби стала кружить вокруг него, ритмично покачивая головой, и вдруг лизнула его в грудь.

Руди от неожиданности подпрыгнул, Бемби тоже, и они начали вышагивать рядом; погоня превратилась в танец, как и предполагалось свадебной церемонией.

Стефан постыдился появиться на свадьбе: когда Руди и Бемби в последний раз видели его, он еще страдал от ломки, отвыкая от морфия. «Хотела бы я, чтобы Стефан видел все это, – грустно подумала Бидж. – Он ведь так любит танцы». Она сама поразилась, как сильно ей захотелось увидеть его именно сейчас, на свадьбе.

Танцуя, Руди и Бемби сначала не касались друг друга. Потом они обнялись. Следующим па танца была грациозная, но недвусмысленная имитация полового акта: прижавшись сзади к Бемби, Руди ритмично двигал бедрами. Бемби выгнулась вперед и выпятила живот, притворившись беременной.

Женщины-лани и мужчины-олени встали в круг вокруг Руди и Бемби. Бидж, Анют, Ли Энн и Дэйв поспешно присоединились к ним.

Когда Руди и Бемби разомкнули объятия, между ними встал подросток с детскими пятнышками на ногах, неуклюже переступая, как новорожденный олененок. Новобрачные по очереди нежно лизнули его своими большими языками жвачных; как и можно было ожидать от мальчишки, тот скорчил рожу, но остался стоять смирно. Окружающие тихо посмеивались, издавая звуки, похожие на ржание.

«Родители» вылизали новорожденного, потом встали по обе стороны от него и повернулись к окружившим их людям-оленям.

Хотя они были знакомы не так уж давно, ветеринары чувствовали свою близость к Руди и к Бемби: они вместе сражались с Морганой, чуть не погибли тогда и готовы были умереть вместе: это меняет людей. Дэйв начал вытирать глаза, когда к новобрачным приблизилась группа пожилых людей-оленей с закутанными в покрывала рогами и разрисованными лицами.

Рисунки были стилизованными, но вполне узнаваемыми: кошачья морда, голова хищной птицы; одно лицо, как заметила Бидж, было человеческим справа и волчьей мордой слева. Один рисунок изображал и чисто человеческое лицо, но гораздо более жестокое, чем собственное лицо его обладателя.

Люди-олени медленно окружили Руди и Бемби; они выли, визжали и рычали. Бидж не сразу поняла значение этого танца: фигуры двигались вокруг новобрачных, делая в их сторону угрожающие жесты. Руди и Бемби вскрикивали и судорожно дергались.

Смысл происходящего был очевиден, но ошеломленная Бидж не сразу уловила его: Руди и Бемби еще раз встречали смерть.

Окружающие новобрачных охотники издали вопль и подняли высоко в воздух вымазанную красным пару рогов. Анни судорожно втянула воздух, а Бидж обеспокоенно наклонилась вперед, и обе облегченно перевели дыхание, только когда увидели невредимых Руди и Бемби, лежащих на земле.

Подросток-олененок исчез.

Охотники стали свирепо озираться, оглядывая окрестности из-под руки, но старательно отводя глаза от ближайшего холма.

Бидж услышала, как кто-то хихикнул, и подняла глаза.

Одна из подружек Бемби толкнула ее в бок.

– Не смотреть, – прошептала она на ломаном английском. – Плохой примета.

– Для новобрачных?

– Не. Они мертвый. – Лань ласково посмотрела на Руди и Бемби полными слез глазами. – Для остальной нас.

Бидж увидела, что родители Руди и Бемби стоят вместе, обливаясь слезами и шумно, по-коровьи вздыхая, но при атом гордо улыбаются.

В высокой траве на склоне холма раздался шелест и треск. Бидж тайком бросила туда быстрый взгляд: мальчик скрылся, трава сомкнулась за ним.

Подружка Бемби облегченно вздохнула:

– Опасность больше нет.

Среди столпившихся людей-оленей тоже раздались вздохи, и свадьба на этом завершилась.

Новобрачные обошли семью за семьей своих соплеменников, потом подошли к людям.

– Мы так благодарны тебе за то, что ты снова приехал, – застенчиво проговорила Бемби и лизнула Дэйва в нос, а потом заодно и в образующуюся лысину.

– Как же я мог не явиться. – Дэйв обнял Бемби и лизнул ее в нос тоже, потом обхватил за плечи Руди.

– Знаешь, как себя называет мой народ, братишка? – тихо сказал тот. – Те, Которые Умирают. Как будто умираем только мы одни. Пока я не стал изучать другие охотничьи культуры, я не понимал этого. Поэтому-то сегодняшний день так важен. – Руди повернулся лицом к друзьям. – Мы не только охотничья культура, мы те, на кого охотятся. С сегодняшнего дня мы с Бемби больше не находимся под защитой стада. Теперь мы – во внешнем круге, среди тех, кто защищает. Среди тех, кто умирает, братишка.

Руди казался испуганным, но очень гордым. Сначала Бидж, потом остальные девушки обняли его.

Пока длилась церемония, Хрис и Кружка накрыли вынесенные наружу столы. Хрис казался рассеянным и чем-то озабоченным, но ласково улыбнулся новобрачной и многозначительно показал на огромный, затейливо разукрашенный торт. Бидж восхищенно засмеялась: торт был покрыт нежнейшим сметанным кремом, медом, разными фруктами и орехами. Хрис ухитрился создать кулинарное чудо, олицетворяющее дикую природу.

Сууно поднял горн – выдолбленный коровий рог – и затрубил. Бидж поежилась, вспомнив рог в руках Морганы. Гости прекратили разговоры и столпились вокруг стола. Хрис наполнял и раздавал кружки, готовясь к первому тосту.

Впереди стояли Руди и Бемби. Прежде чем вручить им бокалы. Кружка бросил лукавый взгляд на жениха:

– Итак, ты теперь женат, молодой человек? Руди закивал так энергично, что его рога со свистом рассекли воздух.

– Рад это слышать. Не окажешь ли ты мне одолжение? – Кружка поманил его поближе.

Руди, заинтригованный, но слишком счастливый, чтобы задавать вопросы, вступил под навес вместе с Бемби.

– Мне тут нужно избавиться от одного бокала – слишком уж он хрупкий, никогда мне не нравился, – туманно объяснил Кружка. Он поднял вверх фужер для шампанского, завернутый в салфетку, потом положил его на землю и показал на него Руди.

Анни внезапно озорно улыбнулась. Руди, не понимая, в чем дело, ударил по бокалу копытом и разбил его.

– Спасибо. – Кружка поднял с земли салфетку с осколками и похлопал Руди по плечу. – Примите мои поздравления.

– Мазелтовnote 28Note28
  Желаю счастья (идиш).


[Закрыть], – сказала Анни, протягивая кружку. Кружка поднял бровь и чокнулся с ней.

Как и следовало ожидать, угощение на свадьбе было вегетарианским. Хоть дело и происходило осенью, меню оказалось поразительно богатым – огурцы, помидоры, артишоки. Бидж, оторвав исходящий ароматным паром листок артишока, с любопытством посмотрела на Кружку. Тот немедленно сообщил:

– Руди знает кое-кого в Калифорнии, вот он и приобрел свои любимые лакомства. Я не знал, как и готовить их.

– Ты сделал из них почти чудо, – похвалила Бидж. Польщенный Кружка галантно поцеловал ей руку и вернулся к своим обязанностям. Хрис, ревниво хмурясь, выразительно показал на артишоки и заявил:

– Я готовил.

– Тебе они удались. – Артишоки были сварены на пару и сдобрены специями, горчицей, чесноком и уксусом. У Бидж слюнки текли от одного запаха.

Хрис довольно улыбнулся, услышав похвалу, но улыбка быстро угасла. Что-то тревожило его.

Дело не могло быть в угощении. Артишоки пользовались успехом, а уж о долме и говорить нечего. Соплеменники Руда и Бемби, нагрузив тарелки всякими вкусностями, собирались группками тут и там, разбредясь по лужайке перед гостиницей. Бидж подумала сначала, что они ведут себя невоспитанно, потом вспомнила, что они ведь являются травоядными: хороший тон для них в том и заключается, чтобы пастись на собственном участке, не мешая соседу.

Бидж последовала их примеру, положив себе на тарелку по хорошей порции всего. Разве это не редкость – свадебное пиршество, где можно не беспокоиться об избытке калорий?

Под конец она добралась до блюда с фруктами; ненарезанные плоды были ей незнакомы: таких она не видела нигде – ни на Перекрестке, ни в собственном мире.

Плоды имели тончайший рыжий пушок на кожице, вертикальное углубление, как у персика, и круглые утолщения по краям углубления. Бидж понюхала плод, потом взяла его в руку. На ощупь он оказался необыкновенно приятным: наполовину как персик, наполовину как нежный кошачий мех. Бидж не могла оторваться от него, хотя и опасалась сначала прокусывать мохнатую шкурку.

– Соблазнительный фрукт, – произнес голос с нею рядом.

Бидж, все еще разглядывая плод у себя в руке, ответила рассеянно:

– Я не знала, что ты здесь тоже присутствуешь.

– Я стараюсь не пропускать все самые важные события: свадьбы, похороны, восстания… – Грифон с отвращением принюхался к вегетарианским деликатесам. – Довольно унылое пиршество, на мой вкус, но. несомненно, разнообразное. – Он склонил свою орлиную голову к тарелке Бидж, разглядывая одним глазом ее содержимое. – Например, этот фрукт называется вуллой. Он произрастает, хоть и является редкостью, в некоторых частях Перекрестка и еще в одном мире. Мире, – добавил он сухо, – отличающемся, чрезвычайным плодородием.

– Подумать только, – откликнулась Бидж, вгрызаясь в нежную мякоть. – Как это удалось раздобыть его для свадьбы!

– Ничего удивительного. – Грифон обвел гостей взглядом. – Ритуалы, связанные с плодородием, часто включают поедание экзотических фруктов. Представители твоего собственного вида, если ты позволишь мне привести такой пример, обнаруживают в таких ситуациях очень странные вкусы. В стране, которая называется Индонезия, растет плод, известный под названием дуриан. Он отличается сильным запахом, который многие иностранцы находят отвратительным, поэтому дуриан запрещено ввозить в некоторые страны; запрещено и проносить его на борт самолетов. Несмотря на это, – закончил грифон задумчиво, – находятся любители, готовые заплатить штраф за контрабанду, лишь бы заполучить этот в общем-то ничего собой не представляющий плод. Желания – странная вещь.

– Но не всегда трудно удовлетворимая. – Бидж снова вгрызлась в вуллой и слизнула с нижней губы капельки сока. – Я имею в виду вкусные вещи.

– Да, конечно. – Грифон бросил на нее загадочный взгляд, моргнул и отвернулся; это выглядело так, как будто он пожал плечами. – Ну, вуллой – это особый случай.

Бидж попыталась догадаться, что он хотел этим сказать, потом потянулась за новым плодом. Она съела семь штук и непонимающе посмотрела на одного из приятелей Руди, когда тот пошутил (а Руди перевел его слова) о ее необыкновенной вместимости.

Собравшись уходить, Бидж поцеловала невесту, потом – неоднократно – жениха. Как и следовало ожидать, Дэйв пожелал остаться веселиться на всю ночь. Более неожиданным оказалось решение Ли Энн и Анни тоже ночевать в гостинице.

– Здесь нам будет просторнее, – сказала Анни, а Ли Энн добавила:

– Да и вообще, мне кажется, это хорошая мысль. Бидж попрощалась и поехала домой. Можно было, конечно, остаться со всеми, но Бидж не сиделось на месте.

Бедняга Хорват переминался с лапы на лапу. Бидж поскорее выпустила его за дверь. Когда Дафни замяукала, Бидж раздраженно прикрикнула на нее. Потом прилегла на кровать, не раздеваясь. Потом вскипятила чай и снова прилегла. Повертевшись некоторое время, она встала, чувствуя беспричинное раздражение.

– Не хочу я спать! – Она швырнула через всю комнату подушку. Тут же в угол полетел и «Уолден». – И читать я тоже не хочу.

Коттедж показался ей тесным, пока она мерила его шагами из конца в конец. Бидж было жарко. Она расстегнула блузку, продолжая метаться по комнате. Хорват сначала бегал за ней, потом улегся в углу, непонимающе глядя на Бидж.

Раздался стук в дверь.

Даже не вспомнив на этот раз о ловилке, Бидж распахнула дверь.

На пороге стоял Стефан.

– Хорошо прошла свадьба? Я не смог заставить себя встретиться с ними после… После того, что было прошлой весной.

– Все было замечательно. – Бидж прислонилась к столу, мимолетно вспомнив, как на этом же месте стояла Гредия. – Ты хорошо выглядишь.

– Ты тоже. – Стефан посмотрел на Бидж и удивленно добавил: – Сегодня у тебя странные волосы.

Действительно, волосы выглядели странно: они вдруг начали завиваться на концах в тугие локоны и блестеть, как будто их покрыла непонятно откуда взявшаяся испарина.

– Ты не мог воспользоваться грузовиком. Как же ты добрался?

– Мне показала, как это сделать, твоя миссис Собелл. Она замечательная учительница и такая добрая. – Не в состоянии более сдерживать ликование, Стефан швырнул рюкзак на пол, выхватил из кармана сложенную бумагу и помахал ею.

– Я получил самый высокий балл! За реферат на английском языке! Самый высокий балл, и еще она написала «Прекрасно»! После этого экзамены были уже ерундой, все прошло благополучно. Ты рада за меня?

Бидж, каким-то образом оказавшаяся совсем рядом с ним, лизнула его в шею и счастливо пробормотала:

– Я счастлива – с тобой вместе. – Она расстегнула его куртку, потом, спохватившись, стащила с головы Стефана шляпу и отбросила ее в сторону.

Бидж вдруг страстно поцеловала фавна.

– Мой доктор, – прошептал он между поцелуями. – Мой всем сердцем любимый доктор… – Но какая-то мысль поразила его, и он отстранился.

– В чем дело?

– Ты была на свадьбе, – проговорил он осторожно. – Там было много всякой еды. Много напитков. – Еще каких. – Бидж улыбнулась Хорвату, который ревниво наблюдал за ними из угла. – Жаль, я не захватила с собой сумку, в которой путешествовал волчишка.

– Ax… – Стефан пытался выглядеть умудренным жизненным опытом, но казался просто разочарованным и грустным. – И теперь ты хочешь меня. Может, дело в том, что ты там ела или пила? – Потом он проницательно добавил: – Или в том, что ты видела, как любят друг друга новобрачные?

«Как было бы хорошо, – подумала Бидж печально, – если бы дело было только в свадьбе или съеденных фруктах».

Вместо ответа она снова поцеловала его.

– Я много всего ела и пила и я действительно видела, как любят друг друга мои друзья. Все это не взволновало бы меня, не люби я тебя так отчаянно. – Бидж погладила Стефана по носу. – Я хочу, чтобы ты знал: я тебя люблю.

– Я это знаю, – серьезно ответил Стефан. – Думаю, я это понял раньше, чем ты. – Он застенчиво улыбнулся. – И я всегда любил тебя – с того первого дня, когда ты осматривала моих овец.

– Точно. – Бидж чмокнула его в нос. – Осматривала. Каждую. Овецу.

Стефан тоже поцеловал ее, но не удержался от протеста:

– Я уже давно их так не называю. Я теперь гораздо лучше знаю английский.

И ее, и его одежда каким-то образом оказалась на полу. Бидж не помнила, чтобы она расстегнула хотя бы одну пуговицу или пряжку.

– А я теперь лучше знаю тебя. – Поцелуй. – И я хочу тебя. – Поцелуй. – Мой танцующий под дождем. Мой студент. Самое волшебное существо на свете.

Глаза Стефана наполнились слезами.

– Никто не может быть таким чудом, как ты. Их следующий поцелуй был полон желания и нежности. Бидж ударилась о стол по пути к кровати и почти не заметила этого. Только на следующее утро, лежа рядом со Стефаном и глядя, как мерно он дышит, она обнаружила на бедре огромный синяк.

Глава 17

Утром Стефан еще крепко спал. Бидж чувствовала только некоторую тяжесть в голове, как это бывает после долгой приятной вечеринки: она не стала бы решать кроссворд и очень отрицательно отнеслась бы к необходимости ставить трудный диагноз, но в остальном чувствовала себя вполне хорошо. Она некоторое время смотрела на спящего Стефана, потом подняла с пола листы с его рефератом и внимательно прочла его.

Стефан приводил множество высказываний людей, больных хореей Хантингтона: состоящих в супружестве, овдовевших, разведенных, даже совсем молодых и влюбленных. Он очень хорошо передал их беспокойство из-за семейных проблем, их депрессию и горе в связи с неизлечимой болезнью. «Хотя во многих случаях депрессия – симптом самого заболевания, – писал он осторожно, – она, несомненно, объяснима и понятна».

Бидж собрала медицинские инструменты и некоторые лекарства, сунула их в рюкзак, написала Стефану короткую записку – на случай, если он проснется до ее возвращения, – заперла в коттедже недовольно скулящего Хорвата и быстрым шагом направилась к той долине, где жило большинство кошек-цветочниц.

Ручей вернулся в берега, и дорога, хоть и изрытая потоками талых вод, оказалась вполне проходимой. Мелькавшие в кустах белые хвосты и лапы были свидетельством того, что животные благополучно вернулись в свои угодья и снова были заняты привычным делом – маскировались, вплетая в шерсть увядшие стебли. Бидж решительно направилась вверх по долине к водопаду.

Она знала, что в верхнем течении ручья в скалах находится пещера. Бидж вытащила из рюкзака фонарик и вошла под своды.

Щит короля Брандала с изображением копыта, птичьей лапы и человеческой ноги висел на площадке ведущей вниз лестницы. Там же на железном крюке, вбитом в стену, висела его корона. Брандал не любил носить свои регалии, кроме как при каких-то торжественных событиях. Бидж, спускаясь по лестнице, вдруг пожалела о том, что не надела белый хаЛат. Сталактиты, тонкие, как карандаш, и могучие, как колонны, свисали по обе стороны лестницы; чем ниже спускалась Бидж, тем меньше следов человеческого вмешательства носила пещера. Бидж поежилась, хотя воздух здесь был не холоднее, чем осенний ветер снаружи.

Лестница кончилась, и Бидж ступила на пол большого зала. Впереди лежал водоем, в неподвижной поверхности которого, как в зеркале, отражался потолок пещеры, освещенный лучом фонарика. Рядом с источником со свода спускались два сталактита, почти достигая пола, и на них висели две летучие мыши.

Существо, находившееся между ними, улыбнулось Бидж безрадостной улыбкой:

– Ну и как мы поживаем сегодня утром? Счастливы?

– Ты прекрасно знаешь, как у меня дела, – ответила Бидж Провидцу.

– Конечно. Я спросил просто из светской любезности. – Он показал своей окаменевшей рукой на летучих мышей, Мысль и Память. – Искусство вести беседу здесь у нас умирает.

– Как у тебя дела, Харрал? – Бидж всегда казалось, что называть Провидца по имени не подобает, но он настаивал на этом.

Он пожал плечами – насколько это было возможно для человека с древесными корнями вместо ног и каменной рукой.

– Примерно как всегда. Бесконечное знание. Ты же знаешь.

– Нет, не знаю. – Бидж раскрыла рюкзак. – Я кое-что принесла тебе…

– Сначала задай вопрос, ради которого ты пришла, – перебил он ее нетерпеливо.

Бидж тоже испытывала нетерпение.

– Хорошо. Я действительно пришла к тебе с вопросами. – Она была очень возбуждена; такого она не чувствовала давно – еще с тех пор, когда на школьной вечеринке вопрошала вертящийся стол – одна из ее подруг увлекалась спиритизмом – о мальчике, в которого была влюблена. – Я хочу узнать о своем будущем.

Провидец устало кивнул:

– Ах, какой сюрприз. Подробности в новостях каждые полчаса. Тебя интересует твое будущее или будущее вообще?

– В первую очередь мое личное будущее. Харрал протянул к ней свою каменную руку:

– Тебе следовало бы интересоваться большим. Будущее мира изменит твое будущее. Ты узнала о Моргане, о безжизненной земле и умирающем короле. Ты поняла, что такое жертва?

Бидж чувствовала себя, как на уроке в воскресной школе.

– Жертва – это когда отдаешь часть себя, чтобы достичь чего-то. Похоже на твою сделку с Шестью Царствами в обмен на абсолютное знание.

Харрал заключил договор с Шестью Царствами – землей, воздухом, огнем, водой, животным и растительным миром: за знание всего того, что было известно им, он отдал часть себя; его ноги стали корнями, левая рука окаменела, вечный ветер раздувал его тлеющие волосы, застилая дымом вечно слезящиеся глаза. Напоминание о Клятве каждому Царству было постоянным и мучительным.

– Я знал, что ты так скажешь, – бросил Харрал раздраженно.

– Конечно, знал.

– Да, но это неверно. Я заключил сделку, потому что желал знаний. Я был как Фауст, или Ученик Чародея, или вроде этой твоей приятельницы Фионы – готов был рискнуть ради знания. Жертва – это дар, а не сделка. Жертва – это боль навсегда, потеря, возможно, кого-то дорогого.

– Должна ли я знать о том, что такое жертва?

– Весь Перекресток должен это знать. Если у него может быть хоть какое-то будущее, оно зависит от огромной жертвы, которая недешево обойдется.

– Ох. – Бидж не знала, что на это ответить. – Пожалуй, прежде чем задать вопрос, мне следует подумать. Можно, я пока займусь тобой?

– Безусловно. Продумай все так глубоко, как только осмелишься.

Бидж встала на камень и обвязала голову Провидца сложенной в несколько раз марлей, чтобы тлеющие волосы не обжигали его лоб; при этом она сняла обуглившиеся остатки прежней повязки.

– Эта должна служить дольше.

– Так говорили римляне грекам.

Бидж наложила мазь на воспаленные веки Провидца и наклеила кусочки пластыря в углах глаз: теперь слезы могли стекать, не попадая на щеки. Последнее, что она сделала – Бидж очень гордилась своей изобретательностью, – это вылила к корням Провидца из бутылочки комплексное удобрение.

– Минералов здесь у тебя хватает, а почвы почти нет. – Бидж принесла воды и полила землю вокруг корней. – Ну вот, на ближайший месяц все.

– Спасибо тебе. – На какой-то момент Провидец показался просто человеком в беде, благодарным за помощь. – Хотел бы я чем-то тебе отплатить; так ведь полагается отвечать на доброту.

Потом он испортил впечатление, замахав руками и произнеся нараспев:

– «Ради твоей великой добродетели, о дева, я отвечу на три твои вопроса». Так ведь тоже полагается – давать деве три ответа, а не один. Помнишь, ты как-то сказала, что Перекресток напоминает тебе волшебную сказку?

Бидж уже привыкла к тому, что Харралу известно все, что бы она ни говорила и ни делала.

– Я имела в виду чудовищ и то, что происходит во время путешествий.

– А я-то думал, ты хотела сказать, что путешествия способствуют росту личности, а сказки требуют, чтобы герой отправлялся в дорогу. Иногда для роста требуется мужество. Иногда достаточно не думать только о себе. – Харрал бросил на Бидж странный взгляд.

Когда она ничего не ответила, он вздохнул:

– Ладно, спрашивай о том, что у тебя на душе. Бидж откашлялась и заговорила медленно, тщательно выбирая слова:

– Ты знаешь, что вне Перекрестка я смертельно больна. Может ли это измениться?

– Да.

– Если я буду по-прежнему больна, когда покину Перекресток, смогу ли я изменить это своими действиями?

– Да.

Бидж неожиданно поняла, в какую западню попала, сказав это, и пожалела, что не попросила грифона написать для нее вопросы: грифон был большой знаток грамматики и смысловых тонкостей, и именно сейчас любая ошибка могла оказаться опасной. Все же она задала свой последний вопрос:

– И если я буду по-прежнему больна, когда покину Перекресток, будет ли у меня шанс осуществить это изменение?

Провидец закрыл глаза:

– И на этот раз ответ – да. Мысль и Память закрыли мордочки крыльями и запищали:

– Да. Да. Да. Харрал вздохнул:

– Это все, что я могу тебе сказать. Бидж, внезапно почувствовав себя очень неуверенно, пробормотала:

– Спасибо.

– О, не благодари меня. – Харрал снова улыбался своей горькой улыбкой, циничной и отстраненной. – Это твое путешествие – я только даю тебе туманные указания. Постарайся запомнить, что я сказал тебе сегодня. – Он молча смотрел, как Бидж уложила инструменты в рюкзак и пошла к выходу; единственным звуком был издевательский смех Мысли и Памяти.

Бидж вернулась в свой коттедж, с грустной уверенностью размышляя о том, что наверняка в словах Провидца было что-то важное, но она не может это что-то уловить. Она поцелуем разбудила Стефана, вместе с ним приготовила завтрак, потом до полудня они занимались любовью.

Во второй половине следующего дня у Стефана были занятия в университете, и он должен был вернуться в Виргинию.

– Мне так жаль, Бидж. – Тем не менее он упаковал рюкзак сразу, как проснулся: фавн стремился к знаниям, а учиться в настоящем университете с компьютерами и профессорами и всем прочим казалось ему просто волшебным чудом.

Бидж поцеловала его:

– Конечно, милый. – Она хорошо его понимала: для нее Перекресток был таким же волшебным чудом.

Дафни пришла в восторг, обнаружив в постели еще и Стефана, а Хорват ревниво наблюдал за Бидж; к тому же изгнание с самого теплого местечка в ноги не улучшило его настроения. На рассвете он требовательно тявкнул, потом стянул на пол одеяло и помочился на него. Бидж была уверена, что сделал он это нарочно.

Бидж застелила постель, накормила Дафни и Хорвата, потом взяла простыню и вышла из коттеджа, оставив дверь приоткрытой, чтобы животные могли свободно входить и выходить.

– Прежде чем мы уедем, я хочу остановиться у «Кружек» и попрощаться со всеми.

– «Мы»? – с надеждой посмотрел на нее Стефан. Бидж накинула простыню на Знак Исцеления.

– Разве мне не следует отвезти тебя обратно? – Увидев выражение его лица, она добавила: – Любому человеку иногда нужен выходной.

– Вилли, моему соседу по комнате, это не понравится, – пробормотал Стефан, хотя выглядел очень довольным.

Всякое удачное празднество наносит какой-то урон. Лужайка перед «Кружками» была вытоптана и испещрена следами копыт, будто тут прошло стадо – как оно на самом деле и было. Б'ку катком разравнивал дерн, Мелина ему помогала. Стоя в дверях, Филдс и Кружка осматривали поврежденную лужайку и давали советы, как привести ее в порядок. Рядом расположился и грифон, внимательно за всем наблюдавший, но никакой помощи не оказывавший.

Ли Энн подогнала грузовик поближе к дверям, и они с Дэйвом грузили в него свое имущество. Стефан помахал им из кабины фургона и, все еще стесняясь того, каким они его помнят, вытащил учебник и принялся его читать. Он быстро увлекся чтением. Бидж выпрыгнула из кабины и спросила Ли Энн:

– Все остальные уезжают вместе с тобой?

– Нет. Мой грузовик – чисто школьный автобус. Мы тут договорились, раз у меня один из двух колесных экипажей на Перекрестке, что я подброшу Анни и Дэйва до поворотов в нужном им направлении.

Б'ку был рядом и слышал их разговор. Бидж всегда соблюдала осторожность и не упоминала Книгу Странных Путей в чьем-либо присутствии. Поэтому она спросила только:

– Помощь тебе требуется? Филдс весело вмешался в разговор:

– Я их провожу. – Он подмигнул Бидж. – Хорошо провела ночь?

– Замечательно, – ответила она спокойно. Анни, Ли Энн и Дэйв старательно отводили глаза, но Ли Энн хихикнула.

Бидж обняла их всех по очереди, шепнув Ли Энн напоследок:

– Только пусть у тебя больше не появляется светлых идей насчет исчезающих видов. Ли Энн сделала гримасу:

– Честно говоря, не припомню, чтобы у меня до сих пор такие идеи возникали. – Она села за руль и помахала остальным. Филдс, внезапно утратив самоуверенность, влез на место пассажира рядом и с опасением выглянул в окно. Ли Энн дала задний ход, на прощание посигналила (похоже, только затем, чтобы увидеть, как подпрыгнул при этом Филдс), и грузовик уехал.

Бидж вздохнула:

– А теперь, если мы со всеми попрощались и нам никого не нужно подвезти…

– Я готов. – Все обернулись. В дверях «Кружек» стоял Хрис, сжимая ручку потертого кожаного чемодана. Его усы впервые на памяти Бидж были аккуратно расчесаны, волосы расчесаны тоже и старательно смазаны бриллиантином. Одет Хрис был в старомодный и мятый черный костюм.