Текст книги "Под Знаком Исцеления"

Автор книги: Ник О'Донохью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Бидж заморгала:

– Вы скакали, чтобы попасть сюда, по прочерченной на земле линии?

– Пришлось. – Он криво улыбнулся. – Не то чтобы я был так уж счастлив от этого. – Конфетка передернул плечами. – Давай загружать грузовик. Придется взять простыни как перевязочный материал и все антисептические средства, какие только у тебя найдутся…

Список оказался длинным. Перед Бидж возникло ужасное видение: где-то поблизости идет война; то, как Конфетка все время оглядывался, только усиливало ее опасения. Она притащила все свои простыни, сложив их кое-как; концы захлопали на ветру. Бидж погрузила в ящики кузова серу, бетадин, бутылку со спиртом, вату – почти весь свой запас. Конфетка помогал ей, взъерошенные ветром волосы придавали ему совсем мальчишеский вид.

– Пожалуй, хватит, – заявил он неожиданно. – Залезай в кабину.

Бидж, к которой вернулись студенческие привычки, послушно повернулась к пассажирской дверце своего собственного грузовика, но тут же опомнилась:

– Вы хотите вести машину?

– Это не имеет значения, – ответил Конфетка, садясь в кабину. Бидж обошла фургон, заняла место водителя и протянула руку к ключу зажигания. В этот момент на ее руку легла рука Конфетки.

– Подожди.

Ветер усилился настолько, что грузовик закачался.

– Затяни ремень безопасности, – предупредил Конфетка.

Ветер приобрел ураганную силу, и что-то заслонило небо. Бидж с трудом могла различить во внезапной темноте блестящие прямые стержни – стволы перьев; огромные крылья взмахивали над грузовиком.

– Она собирается сесть на нас! – вскрикнула Бидж.

– Держись! – в тот же самый момент рявкнул Конфетка.

Фургон наклонился, потом выпрямился, хотя и не полностью. Бидж с облегчением перевела дыхание, закрыв глаза. Крылья все еще били над ними, но, раз они с Конфеткой живы, может, у Великих другие планы на их счет.

Когда она открыла глаза и выглянула в окно, ей предстало что-то похожее на быстро уменьшающийся прямоугольник, покрытый увядшей травой. Бидж никак не могла сообразить, что же это такое. Потом она разглядела прикрепленный сбоку Знак Исцеления, и увиденное обрело масштаб: это был ее коттедж, и смотрела она на него с высоты тридцати метров. Конфетка, вытянув руку вверх, держался за поручень над дверцей.

– Я не был уверен, что ты сядешь в кабину, если я тебе скажу обо всем заранее.

– В следующий раз лучше предупреждать. – Бидж взглянула в боковое зеркальце и увидела невероятного размера лапу, похожую на куриную: покрытые желтоватой кожей узловатые пальцы размером с древесный ствол охватывали грузовик и оканчивались внизу мощными когтями. Фургон качнуло, и когти сжали его крепче. Кузов заскрипел и затрещал.

– Филдс уверяет, что все будет в порядке. – Конфетка был явно смущен тем, что не предупредил Бидж заранее. – Он говорит, что они способны очень ловко переносить вещи.

– Когда того захотят. – Бидж чувствовала себя еще более беспомощной, чем при полете на самолете. – Будем надеяться, что намерения птицы рок не переменятся.

Бидж вспомнила то, что слышала на лекциях о когтях хищных птиц: орел может сидеть на руке охотника, держась за нее когтями, очень долго, а хватки некоторых хищников достаточно, чтобы удушить жертву. Она поспешно отвела глаза от зеркальца и постаралась больше туда не смотреть. Некоторое время они летели вдоль русла реки Летьен, следуя ее поворотам, и скоро оказались над южными степями.

– Ты прочла все, что есть у Лао об этих птичках? – спросил Конфетка. Он старался придать своему тону легкость, но это плохо ему удавалось.

– Книга у меня с собой. – Бидж нашла нужную главу. – Вы помните, как там говорится, что птица рок подобна бегемоту на суше и левиафану в воде? И об их гнездовьях… Вот еще: «Подобно кондору, птица рок при своем появлении на свет подвергается большой опасности…»

– Мы оба это знаем. – Еще когда Бидж была студенткой, им пришлось вместе заниматься сломанной лапой птенца рок. – Этот вид принадлежит к числу птенцовых – вылупившиеся малыши не способны ходить, видеть, стоять – почти ничего не могут. Но эту часть можно пропустить: нам предстоит иметь дело со взрослой особью.

Бидж стала читать дальше:

– «Слабости птенца переходят и к взрослой птице. Как ни трудно себе представить, что эти могучие существа уязвимы, это так. В полете птицы рок медлительны, а сев на землю, не способны ни спрятаться, ни найти укрытие. Враги, которым хватит глупости напасть на Великих, иногда с легкостью выигрывают схватку».

– Почему «хватит глупости»?

Бидж механически продолжала читать дальше:

– «Именно поэтому Великие прилагают все усилия для того, чтобы уничтожить вид, представляющий для них опасность. Грехи одного его представителя вымещаются на всем виде в целом».

Теперь они уже летели над южными горами; внизу проплыла круглая долина, куда они ездили, чтобы помочь птенцу. Несколько утесов оказались увенчаны огромными скоплениями древесных стволов, переплетенных между собой так, чтобы образовывать гнезда размером с авианосец.

По согнутым ветром деревьям в долине скользили птичьи тени, каждая размером с транспортный самолет. Великие окружили одно из гнезд и стали по очереди опускаться на окружающие его скалы.

На плоской вершине утеса, положив голову на стволы, образующие гнездо, лежала птица рок. Когда они подлетели достаточно близко, Бидж разглядела, в какой неестественной лозе она находится.

Встряска при приземлении ощущалась меньше, чем провал в воздушные ямы при некоторых полетах на самолете, подумала Бидж. Птица, которая принесла грузовик, опустив его на скалу, бесшумно скользнула к гнезду и уселась на него.

Бидж опустила стекло и услышала прерывистое шипение – как будто вода попала на раскаленную поверхность. Девушка опасливо оглянулась, ожидая увидеть вулкан.

Пострадавшая птица лежала поперек скальной площадки; одно крыло было неловко вывернуто назад. Могучий клюв открывался и закрывался в такт с тяжелым дыханием.

Конфетка и Бидж осторожно вылезли и стали доставать из кузова медикаменты. Конфетка через плечо кинул взгляд на птицу рок:

– Такое ощущение, будто предстоит лечить «Боинг – 747».

– Ей больно, – произнес чей-то голос. Повернувшись, люди увидели Филдса, взобравшегося на площадку по расселине в скале. – Прошлой весной вы лечили ее птенца; теперь в помощи нуждается мать.

Конфетка с опаской показал на окруживших гнездо птиц. Их клювы угрожающе нависали над людьми, тела почти загородили свет.

– Они все здесь, чтобы наблюдать за происходящим? Просто зеваки?

– Боюсь, что нет. – Брандал, все еще в одежде Оуэна, но с поистине королевской осанкой, появился за Филдсом из расселины. – Им предстоит принять решение, после того как вы закончите работу.

Гигантские головы кивнули.

Конфетка облизал сухие губы:

– Хорошо. Доктор Воган, займитесь верхней частью, а я осмотрю ее снизу.

Бидж принялась карабкаться на скальный выступ, к которому привалилась птица. Конфетка, согнувшись, подлез под перья, включил фонарик и направил луч вверх.

– Потеря крови незначительная, – комментировал он по мере продвижения. Перешагнув через почти метровую лужу начавшей сворачиваться крови и глянув вверх, он охнул: – А вот с этим дело плохо. – Конфетка неуклюже встал на цыпочки – каблуки ковбойских сапог мешали – и показал на плечевую кость. – Концы перелома можно соединить спицей, но очень велика вероятность, что летать она все равно не сможет. Я и так всегда поражался, как крыльям удается удерживать в воздухе подобную тяжесть. Мистер Филдс, есть ли шанс, что другие птицы станут ее кормить и заботиться о ней?

– Они добрые. Она же все еще может высиживать птенцов. – Филдс задумчиво выпятил свои толстые губы. – Труднее будет выкормить малышей, ведь им каждый день нужно еды больше, чем они сами весят… Но все равно, птицы могут с этим справиться. Они заботятся друг о друге, поэтому-то им и удается выжить.

– Хорошо. – Конфетка ощупывал бок птицы, проверяя, нет ли еще повреждений. – Бедняге придется расстаться со многими перьями: часть из них поломана, часть перепутана так, что не разъединить. Может быть, этому поможет линька – эти ребята ведь линяют, мистер Филдс?

– Думаю, что да.

– Так или иначе, по два маховых пера на каждом крыле придется удалить для равновесия – независимо от того, сможет она потом летать или нет. Бедняга останется почти голенькой. – Конфетка ощупал ноги и с облегчением сказал: – Ноги не пострадали. Она сможет сидеть и передвигаться по гнезду, сможет кормиться, даже если не будет летать. О'кей, доктор Воган, теперь ваша очередь.

Бидж вскарабкалась по узкому скальному карнизу к голове лежащей птицы и осторожно прошла вдоль устрашающего клюва, стараясь не смотреть вниз.

На таком близком расстоянии светлая радужка глаза оказалась не меньше двустворчатой двери. Голова чуть качнулась, чтобы птица смогла видеть Бидж.

– Мышцы вокруг левого глаза вдавлены. Похоже, несчастье случилось, когда она садилась на гнездо.

– А как сам глаз?

– Здесь слишком много крови, чтобы сказать наверняка. – Бидж посветила в глаз фонариком, готовя себя к тому, что реакции не последует. Голова птицы осталась неподвижной, и зрачок сократился. – Реакция зрачка на свет нормальная. – Бидж встала на цыпочки, стараясь увидеть макушку птицы, потом наклонилась, чтобы увидеть шею, и замерла.

– Продолжай, – резко сказал Конфетка, с опаской оглядываясь на их безмолвных слушателей.

Бидж сделала глубокий вдох и постаралась придать своему голосу твердость:

– На шее поперечная рана. Максимальная ее глубина – два фута, находится между… – Бидж быстро произвела подсчет, – между пятым и шестым позвонками. Позвоночник виден, но не поврежден. В верхней части раны видна основная артерия, идущая к голове. – Бидж скользнула вниз по камням, оказавшись почти под шеей птицы. – Посветите сюда, доктор Доббс. – Когда он выполнил ее просьбу, Бидж смогла только прошептать: – Ох…

На этот раз Конфетка не стал торопить ее. Бидж продолжала без всякого выражения:

– Рана тянется вниз – по спирали. Самые большие повреждения здесь. Грудь рассечена. Повреждена фистула или один из передних воздушных мешков. Дыхание затруднено, респираторная система заполняется кровью.

Последовала долгая пауза, потом Конфетка сказал:

– Я не оспариваю твое мнение, Бидж, но все-таки хочу взглянуть сам.

Он взобрался на каменный уступ вдвое быстрее, чем это удалось Бидж. Осмотрев растерзанную шею, он показал на кровавые пузырьки, лопающиеся в ране на груди птицы. Конфетка и Бидж оба спустились на ровную площадку. Конфетка отряхнул руки.

– Мы не сможем ее спасти. – Он умоляюще посмотрел на Филдса, стараясь не глядеть на крючковатые клювы над головой.

– Они поймут, – ответил Филдс тихо. – Кончайте побыстрее, избавьте ее от боли. – Он подошел к гигантской птице и погладил ее клюв так нежно, как будто это была крошечная канарейка.

Ветеринары быстро направились к грузовику.

– Надеюсь, вы привезли что-нибудь подходящее. У меня нет достаточно сильных лекарств, чтобы усыпить ее, – пробормотала Бидж.

– Открой седельные сумы. – Бидж сделала это и поежилась: Конфетка привез два конских шприца и множество бутылок Т – 61 – ими были заполнены обе сумки.

После этого их работа обрела простой и ужасный ритм:

Конфетка прокалывал иглой резиновую крышечку бутылки, наполнял шприц, потом добавлял в него половину содержимого другой бутылки и передавал ее Бидж; пока Бидж наполняла второй шприц, он вводил содержимое первого птице. Потом, пока Конфетка наполнял свой шприц снова, Бидж делала укол. Сначала Бидж думала, что, может быть, им удастся ввести катетер в вену на крыле, но отказалась от этой мысли.

Все время, пока длилась мучительная процедура, Филдс гладил клюв птицы рок и ласково что-то ей шептал.

– Великие должны знать, кто это сделал, – наконец выдавил он. Стоящий рядом Брандал бросил на него мрачный взгляд.

Конфетка поскреб в затылке:

– Не могу даже представить себе, какой зверь способен на такое. – Он показал на длинную и глубокую рану. – Кто-то вцепился ей в шею и располосовал грудь одним ударом. – Филдс продолжал смотреть на него, и Конфетка неохотно добавил: – Может быть, грифон?

– Нет, – быстро вмешалась Бидж. – Они не сделали бы этого. – Она опустилась на колени и принюхалась к перьям вокруг раны. Ощущался запах тухлых яиц – так пахнет болотный газ; правда, следов ожога она не нашла. – Это сделала химера, – уверенно проговорила Бидж.

– Кто-кто? – резко переспросил Конфетка. – Кто они такие и почему ты мне ничего не говорила?

– Это мигрирующие животные. Частично львы, частично орлы, частично скорпионы. А не говорила я вам о них потому, что они редко здесь появляются. – Бидж спросила Филдса: – Что еще мне следует рассказать о них?

Тот ответил только:

– Мне и этого-то о них говорить не хотелось бы.

– Но все-таки ты думаешь, что это сделали они?

– Я не хотел бы… – Но, глянув в огромные глаза терпеливо ожидающих птиц, Филдс сказал, сникнув: – Да. Это их работа. Бедные глупые твари, они с такой легкостью разбивают сердца…

– Рана нанесена очень умело, – вмешался Конфетка. – Если химеры так глупы, как ты говоришь, тогда кто-то направлял их. – Когда Филдс ничего не ответил, Конфетка спросил: – И что же теперь?

– Великие уничтожат их всех.

Бидж без всякого выражения прошептала:

– Целый вид?

– И одновременно грифонов, которые сделают все, чтобы остановить их.

– Не могу себе представить, – медленно сказал Конфетка, – что птицы рок смогут… – Он умолк. Конечно, смогут.

Пока они кололи птице рок Т – 61, Бидж все время слышала ее затрудненное дыхание. Потом звук стих, и Бидж приложила ухо рядом с обнаженной артерией – ей был слышен мощный стук сердца. Потом он стал реже и слабее, и Бидж вытащила стетоскоп.

Конфетка, введя последнюю дозу, сделал шаг назад:

– Ну вот и все. Надеюсь, этого хватит. Бидж подняла глаза и убрала стетоскоп:

– Она умерла. – Девушка чувствовала себя опустошенной и усталой, хотя вся процедура заняла меньше часа.

– О'кей. – Конфетка глянул вверх. – Что теперь? Огромные клювы над ними поднялись, и птицы переглянулись; их голубые глаза быт безжалостны. Конфетка повернулся к Филдсу:

– Насколько они умны? Как много ты сможешь им объяснить?

– Они достаточно умны, чтобы понять: она мертва. Объяснения тут ничего не значат, Конфетка. Теперь они будут решать, кого из нас им следует убить.

– Кого это «нас»?

Филдс поднял кустистую бровь:

– Химер, людей. Разве ты не хотел бы сохранить жизнь всем?

Конфетка растерянно пробормотал:

– Ну, некоторым больше, чем другим…

Вперед вышел Брандал:

– Я найду тех, кто это сделал, обещаю. Я сам накажу их.

Один из огромных клювов медленно склонился, почти задев за камень.

– Я должен просить вас не преследовать химер, – продолжал Брандал. – Ради друга… – Он посмотрел на Филдса. – Я прошу вас об этом ради друга, которого я люблю и уважаю.

– Ты сказал ему, – шепотом обратилась Бидж к Филдсу.

– А тебе кто сказал? – тоже шепотом спросил Филдс.

– Проклятие, только мне никто ничего не говорит, – с отвращением бросил Конфетка.

– Я прослежу за тем, – продолжал Брандал, – чтобы виновные понесли наказание, когда будет точно выяснено, кто виноват. Все, о чем я вас прошу, – это пока оставить все как есть. – Он помолчал. – Включая наш договор. Ешьте любого из нас, кого захотите, летайте по ночам где хотите, но только защищайте Перекресток.

Последовало долгое напряженное молчание. Бидж с изумлением смотрела на Брандала; тот стоял, бесстрашно глядя в жестокие глаза, – само олицетворение королевского достоинства.

Все птицы рок, за исключением той, которая принесла грузовик, отвернулись от людей. Бидж вцепилась в Филдса, а Конфетка ухватился за скалу, когда могучие крылья взметнули пыль и даже небольшие камни. Через секунду они остались одни под полуденным солнцем, на огромной скале с пустым гнездом и двумя птицами – одной живой, другой мертвой…

Брандал пошатнулся. Филдс подхватил его на руки – легко, как маленького мальчика. Бидж и Конфетка подбежали к ним.

– С тобой все в порядке, величество?

– Как хорошо, что тебе удалось… – прошептала Бидж.

– Опыт торговца иногда помогает, – слабым голосом ответил Брандал. Его лоб был покрыт крупными каплями пота.

– Будут ли они по-прежнему защищать Перекресток?

– Еще один раз. Несмотря на то, что их предали дважды: весной, когда вир напали на птенца, – он слабо улыбнулся, – как вы, наверное, помните. И теперь. Защиту Перекрестка на этот раз они рассматривают как свое последнее обязательство, если им не будет позволено уничтожить напавших на них.

– Но возможно, что как раз Моргана и была инициатором этого нападения – чтобы испытать химер. Великие могли бы убить Моргану и… Ox… – Только теперь Бидж поняла, почему Филдс промолчал, когда Конфетка спросил, кто направлял химер.

Брандал мог бы и не говорить ей того, что сказал:

– Великие не проводят тонких различий. Если на них напал представитель вида, они уничтожают этот вид. – Он казался очень озабоченным. – Нам всегда удавалось достичь взаимопонимания с Великими. Не думаю, что наш союз переживет еще одно зло, причиненное им.

Единственная не улетевшая птица рок мрачно сидела на дальнем конце скальной площадки, ожидая, пока они кончат разговор. Конфетка подошел к грузовику, и гигантская птица шевельнулась, собираясь взлететь.

– Вас подвезти? – спросил Конфетка Филдса и Брандала.

Филдс побледнел – такое достижение нелегко ему далось при его смуглой коже.

– Конфетка, я уж скорее прыгну вниз с этой скалы. – Он положил волосатую руку на плечо ветеринара. – И возвращайся домой обычным путем. Я не уверен, долго ли удастся пользоваться той короткой дорогой.

– Ты хочешь сказать, – вмешалась Бидж, – что уже закрыл ее.

Конфетка бросил на нее изумленный взгляд. Филдс, несмотря на то, что был измучен, засмеялся:

– Этой красотке палец в рот не клади.

Обратный путь был быстрым: один пологий вираж. Бидж вспомнила, как грифон предупреждал ее об опасности быстрого и легкого спуска, и поежилась.

– Тебе вернуть эту рубашку? – спросил ее Конфетка.

– Да нет, все в порядке.

– Как теперь твое здоровье?

Бидж давно ждала, когда он затронет эту тему.

– Мое здоровье – это мое дело. Вам не следовало предлагать Стефану написать реферат о хорее Хантингтона. – Она не нашла достаточно сильных слов, чтобы выразить свои чувства, и закончила: – С вашей стороны это высокомерие и грубость, вы слишком много себе позволили.

На Конфетку ее слова не произвели особого впечатления.

– Ты уже все рассказала ему?

– Нет.

– А собираешься?

– Это мое дело.

– О'кей, это твое дело. – Конфетка откинулся на спинку сиденья. – Мне казалось, что это и его дело тоже.

Остальной путь, пока птица не опустила грузовик на землю, они проделали в молчании.

После того как разгрузка была закончена, Бидж и Конфетка неловко остановились перед дверью, не зная, что сказать друг другу. Конфетка стянул с себя футболку с эмблемой «Ориолс» и надел свою еще влажную рубашку.

Уокер ткнулась носом ему в плечо, и Конфетка рассеянно погладил кобылу.

Наконец Бидж нарушила молчание:

– Вы можете остаться на ночь. У меня есть спальный мешок.

– Спасибо, но у Элейн вот-вот начнутся роды. Лучше я отправлюсь домой. – Конфетка быстро и ловко оседлал лошадь, проверил подпруги, закинул ей на спину седельные сумки и взлетел в седло сам.

Он развернул Уокер к дороге, потом натянул поводья и оглянулся через плечо:

– Бидж! – Она ничего не ответила, но он продолжал: – Если здесь снова начнется заварушка, возвращайся и оставайся в своем мире. – Он подхлестнул Уокер и медленно поехал вперед. Бидж дождалась, пока он окажется достаточно далеко, чтобы не услышать ее слов, и тихо проговорила:

– Если смогу.

Глава 19

Серое небо мрачно нависло над Перекрестком; Бидж подъезжала к «Кружкам», надеясь, что завтрак окажется готов. Трактирщик разводил огонь в очаге. Мелина еще спала. Бидж огляделась и спросила:

– А где же Б'ку?

– Проверяет, все ли в порядке в отаре Стефана. И почему только считается, будто он работает у меня? Овцы ему нравятся гораздо больше. – Кружка поставил чайник на огонь и глядел в окно на морозный туман, затянувший реку Летьен.

Сонная Мелина в длинной шерстяной ночной рубашке и с подаренным Анни коптским крестом на шее процокала копытами по плитам пола. Поцеловав Кружку в щеку, она отправилась в кладовку за продуктами к завтраку.

Кружка громко вздохнул:

– Видишь, с чем мне приходится мириться? Никакого соблюдения приличий.

– Вижу. А на завтрак я могу рассчитывать?

– Спроси Мелину: тут теперь хозяйничает она, с тех пор как нету Хриса.

Бидж завтракала не спеша, наслаждаясь свежими яйцами и пышными оладьями с маслом и медом. Она рассказала о садовом столе Кружке, и тот очень заинтересовался:

– Это может сработать. Это должно сработать! Юная леди, если затея удастся, ты сделала очень доброе дело, понимаешь?

У двери раздался шум. Бидж потянулась за ловилкой, но прежде, чем ее рука коснулась оружия. Кружка, вооруженный, уже стоял у входа.

В дверь ввалился попугай. Хвост его волочился по полу, хохолок был вырван, крылья растрепаны, а перья на животе обгорели.

Кружка без всякой симпатии посмотрел на птицу:

– Ага, значит, ты снова пытался ухаживать за красоткой-огнепоклонницей. – Попугай печально закудахтал. – Мог бы по крайней мере подождать, пока она остынет.

Бидж покачала головой:

– Я заберу его с собой и подлечу. Я ведь перед ним в долгу. Пошли, Дон Жуан.

Попугай, слишком усталый, чтобы взлететь, ухватился когтями за штанину ее джинсов и вскарабкался по ней, а потом по рукаву на плечо Бидж. У него не хватило сил даже клюнуть ее или запачкать куртку; попугай уцепился попрочнее когтями за ткань и спрятал голову под крыло.

Кружка печально посмотрел на него:

– Вот так оно и бывает: однажды является какой-нибудь бедолага, просит дать ему работу, ты идешь ему навстречу. И что ты получаешь? В следующий раз, когда мне понадобится помощник, я найду его по объявлению в газете.

Ожоги на животе попугая были поверхностными и небольшими. Бидж подозревала, что урон нанесен скорее тщеславию попугая, да и тот, к сожалению, оказался незначительным.

– Как ты думаешь, летать ты можешь? Попугай растопырил крылья, заморгал от боли, пролетел над столом и снова устроился на прежнем месте.

– И не думаешь ли ты, что впредь тебе следует держаться подальше от птиц-огнепоклонников?

Его глаза загорелись. Попугай яростно захлопал крыльями и проскрежетал:

– О-о-о! Бидж сдалась:

– Кружка прав. Хотя бы дождись, пока она остынет. – Она принялась накладывать мазь на ожоги на животе птицы.

За дверью затявкал Хорват. Бидж поставила баночку с мазью на стол и вышла из коттеджа, чтобы успокоить волчонка.

Тот смотрел на небо, задрав хвост, оскалив зубы и рыча. С юга приближалась большая стая химер, впереди летел предводитель.

На химерах сидели всадники.

Бидж быстро повернулась к попугаю:

– Мне нужна твоя помощь, и быстро. Расплачусь я с тобой потом. Найди Кружку или Брандала. Скажи вот что: Моргана с… – она прищурилась, пересчитывая химер, – с тридцатью воинами появилась у коттеджа Бидж.

Бидж посадила попугая на окно.

– Скажи об этом и Филдсу, если увидишь его. И еще: передай им, чтобы они забрали белую столешницу и использовали ее, если мне не удастся. – Она хотела объяснить более подробно, но время было слишком дорого. – Отправляйся. Отправляйся быстро.

Попугай спрыгнул в траву за окном и шустро поковылял прочь. Минутой позже Бидж увидела яркие перья, мелькнувшие в тридцати метрах от дома: попугай полетел выполнять поручение.

Бидж распахнула дверь:

– Дафни! Ну-ка быстро наружу!

Кошка-цветочница метнулась в кусты и быстро замаскировалась. Хорват заскулил и, склонив голову набок, принялся высматривать ее там.

Бидж швырнула в него комком грязи, ненавидя себя за это.

– Убирайся! Пойди найди Гредию! – Хорват оскорбление посмотрел на нее и убежал.

Бидж снова метнулась в дом и забросила Книгу Странных Путей на стропило: никакого другого места, где книгу не нашли бы сразу, она придумать не могла. Потом Бидж наполнила шприц раствором Т – 61, снова закрыла бутылочку и сунула то и другое в карман. Это было не ахти какое оружие – для человека доза уж, во всяком случае, не оказалась бы смертельна, – но, может быть, с его помощью удастся сблефовать; ее противники наверняка ничего подобного не ожидают.

Бидж сжала в руке ловилку и спокойно вышла за дверь, смутно осознавая всю абсурдность ситуации: она отправлялась на битву в белом халате. Спохватившись, она старательно счистила с халата приставшие к нему перья попугая, потом повернула ключ в старинном железном замке – она никогда раньше им не пользовалась – и забросила его так далеко в кусты, как только смогла.

Предводитель летел впереди, и химера, на которой он летел, была Фран. Бидж грустно покачала головой:

– Ох, Фран… Ты привела их сюда? Химера в ответ гордо замахала скорпионьим хвостом. Моргана, прилетевшая на второй химере, встала перед Бидж, гордо выпрямившись. На этот раз она была вооружена всего двумя кинжалами, но зато сжимала в руке сверкающий острый меч. Изогнутый рог по-прежнему висел у нее на поясе.

– Приятно снова увидеться, – проговорила она, улыбаясь. Поводья химеры свободно свисали у нее с запястья; Моргана беспокойно терла руку об руку, словно моя их. – Насколько я знаю, у тебя есть книга, которая мне нужна. – Она говорила мягко, почти в академическом тоне.

– Это ошибка. Я знаю, в какой библиотеке она хранится; у меня ее нет.

– Библиотечная книга мне… недоступна. Поверь, я пыталась ее достать. – Моргана все еще улыбалась, но ее руки ни на секунду не оставались в покое. – Странно, как сотрудники библиотек чинят препятствия читателям.

– Библиотекари пытаются предотвратить воровство. – Голос Бидж прозвучал слишком громко. Губы Морганы скривились.

– О, пожалуйста, не нужно нервничать. Я ведь просто хочу позаимствовать книгу.

– У меня ее нет.

С химеры позади Морганы соскользнула Фиона:

– Неправда, есть. Бидж ощутила дурноту.

– Ты сказала, что проверишь по книге вечером, а вечером ты вернулась к себе на Перекресток. – Фиона попыталась сыграть на дружеских чувствах: – И ты же знаешь: она нужна мне для важного дела.

– И ты знаешь: она явилась сюда, чтобы убить меня, – твердо ответила ей Бидж.

– Это ошибка. Воины нужны Моргане только потому, что ей угрожают, ее изгнали, иначе ей не выжить…

Фиона умолкла, в первый раз как следует присмотревшись к лицам мужчин и женщин, окруживших их. Выражение их было куда более угрожающим, чем те топоры и мечи, которыми они были вооружены.

Моргана сделала шаг вперед, все еще сжимая поводья химеры:

– Мы знаем, что книга у тебя.

– Она вам не достанется, – только и ответила Бидж. Фиона жалобно спросила Моргану:

– Ведь правда же, что воины нужны тебе только для охраны?

Моргана не обратила на нее внимания.

– Мы все равно найдем ее. Будет лучше, если ты сама отдашь книгу.

Бидж лихорадочно думала, что бы еще такое сказать, чтобы задержать Моргану.

– Книга не поможет тебе, если все дороги будут закрыты.

Та улыбнулась:

– Твой толстый рогатый приятель будет безутешен, если все дороги окажутся закрыты. Они ему нужны.

– Нет. Он знает, что нужны они другим. Моргана пожала плечами:

– Для моих целей это никакой разницы не составляет. – Фиона смотрела на Моргану, как будто с той свалилась маска.

Внезапно потеряв терпение, Моргана щелкнула пальцами и позвала:

– Феларис! – Высокая покрытая шрамами женщина соскочила с химеры (которая явно испытала большое облегчение) и встала рядом с ней. – Найди книгу! – Феларис двинулась к двери дома.

Огромная волчица вылетела из-за угла коттеджа, оскалив клыки. Феларис заколебалась.

– Я тебя знаю, – бросила Моргана со смехом. – Ты служила мне.

Шерсть встала дыбом на загривке Гредии, она угрожающе зарычала.

– Не стоило бы напоминать ей об этом, – пробормотала Бидж.

Феларис шагнула вперед, заслонив Моргану. Та нахмурилась и бросила своим обычным холодным, гневным тоном:

– Убей ее и принеси книгу. – Фиона съежилась. Гредия встала перед Бидж, оттолкнув ее в сторону, как своего детеныша. Теперь все ее острые клыки были оскалены.

– Нет! – крикнула Бидж. – Уходи и уведи Хорвата!

Гредия послушалась ее не больше, чем слушался волчонок. Согнув лапы. она метнулась к Феларис и щелкнула зубами. Та взмахнула мечом, стараясь достать волчицу.

Над кустами пронесся порыв ветра. Бидж застыла на месте, потом постаралась притвориться, будто ничего не заметила, гадая, узнала ли его Моргана.

Позади Гредии показался Хорват, яростно тявкая.

Бидж бросилась к нему с криком:

– Уходи! – Волчонок не обратил на нее внимания. Моргана бросила на него заинтересованный взгляд, потом быстро обернулась: один из ее солдат, сутулый одноглазый человек, прокричал что-то на неизвестном Бидж языке и показал на небо.

Из низких облаков на западе вынырнули Великие; они метнулись к «Кружкам», тут же снова взмыли вверх и развернулись в сторону коттеджа Бидж.

Моргана трижды отрывисто протрубила в рог. Ее солдаты натянули поводья, понукая химер и крича. Те поднялись в воздух.

Трое Великих стали преследовать их. Четвертая птица начала снижаться, ветер, поднятый ее крыльями, примял траву.

Гредия, бросив единственный взгляд вверх, рявкнула на Хорвата, который с недовольным визгом все-таки последовал за ней в кусты. Бидж, которая не умела бегать так быстро, осталась на месте, ожидая, что сейчас мощные когти схватят ее.

Птица пролетела над коттеджем и с удивительной грацией опустилась на землю на противоположной стороне ручья.

Бидж заморгала, когда со спины птицы поднялся Эстебан Протера. Он был одет в белый полотняный костюм и белые перчатки и сжимал в руке сверкающую рапиру с филигранной чашкой гарды.

– Надеюсь, ты согласишься присоединиться ко мне, – обратился он к Бидж так вежливо, как будто приглашал ее на танец. – Я не особенно представляю себе, что делать дальше.

Бидж подбежала к нему, держа в руке ловилку, потом кинулась к своему грузовику, открыла переднюю дверцу и схватила огнетушитель. Она передала огнетушитель Протере, который сразу все понял, и с его помощью забралась на птицу. Та все это время терпеливо ждала, следя своим холодным глазом за химерами, которые уворачивались от Великих и, в свою очередь, нападали на них.

– Как здесь оказались Великие? Протера, удерживая ее одной рукой при взлете, прокричал, перекрывая шум ветра:

– С ними поговорил Оуэн и просил их быть наготове на случай вторжения. Он был у них день или два назад.

Бидж вспомнила о присутствии Брандала около гнездовий птиц рок. Протера продолжал:

– Он ведь не простой торговец, не так ли?

– Он король. Его имя Брандал. – Они быстро взмыли вверх и облетели холм.

– А Кружка – главнокомандующий. Замечательно.