Текст книги "Кудрявый сезон (СИ)"
Автор книги: Нигера Анивелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
16
Ник
Накануне новогодних праздников, как и предлагали ранее родители, мы улетели всей семьей в Шерегеш. Мало доставляло радости провести время в их компании, особенно в компании Кудрявой и ее кислой миной, но очень хотелось покататься.
Ей эта поездка еще ДО вызывала раздражение, когда мы только покупали билеты, а продолжилось все во время сборов чемоданов.
– Я даже не каталась в своей жизни ни разу, чего я там буду делать?
– Тебя научат, если захочешь. Там есть инструктора. Не захочешь кататься, просто подышишь свежим горным воздухом, – пытался взбодрить ее отец.
– Может, мы ее оставим? Чет мне не хочется слушать ее нытье всю дорогу.
– Никита! – дернул меня отец.
– Ладно-ладно, молчу. Но имейте в виду, я с ней возиться не буду. Она полностью на вашей ответственности и не нужно ее на меня скидывать, в случае чего.
Родители еще после возвращения с медового месяца, поняли, что между мной и моей новоиспеченной сестренкой пробежала кошка, и не просто домашняя, а дикая рысь.
Папа с Леной пытались как-то нас примирить, но было бесполезно. Мы дали им понять, чтобы они просто от нас отстали, и забыли про затею свести нас и подружить
Единственное, что всех успокаивало, что я скоро свалю из этой квартиры, и все они заживут спокойно в мое отсутствие.
– Так, ваши номера в том крыле, получается, мы этажом выше, – чеканил отец, когда мы оказались в четырехэтажном гостиничном комплексе, который находился, прям, у подножия горы, недалеко от самой канатной дороги.
Отель снаружи выглядел довольно таки скромно, а внутри оказался очень даже симпатичным, и персонал приятный.
Я уже приметил себе милую администраторшу, с которой разговорился на ресепшене, от чего мое настроение можно было считать спасенным. Я уже строил планы, чем я еще буду заниматься здесь все эти семь дней, кроме катаний.
– Виды, конечно тут, просто сумасшедшие, – все никак не унималась Лена. Кстати, именно так она и просила меня ее называть, никаких отчеств и теть, хотя папа не особо одобрял это.
– Так, приводите себя в порядок. Встретимся внизу около восьми. Я присмотрел одно место для ужина. И чтобы без опозданий. Никита.
– Ха-ра-шо!
Как с маленьким, ей богу.
Ника была мрачнее тучи, еще с самого Питера. Еле ковыляла свой чемодан, пока мы шли по коридору в сторону наших номеров, при этом демонстративно вздыхая. Хотел ей предложить помощь, но тут же одернул себя.
С утра после завтрака мы сразу снарядились покататься. Народу – тьма, что и понятно, новогодние каникулы все же. В основном, здесь были местные, насколько я успел понять, пока общался с людьми, которых встречал то на тропе, то на пути к ней, пока получал снаряжения.
Папа договорился с инструктором, чтобы тот понатаскал Нику. Несколько дней она каталась в безопасном пространстве, выбрав себе лыжи, вместо сноуборда. После инструктор заверил, что она готова и может попробовать спуститься самостоятельно с тропы.
Она укатила так быстро, что будто и вправду умеет кататься. Понтушница. Я же для подстраховки поехал за ней, хоть и отказывался быть ее нянькой.
В какой-то момент я упустил ее из виду. Ну, и черт с ней, только подумал я, как увидел знакомую куртку с оранжевыми полосками, которая валялась за пределами тропы, в сугробе. Я помчался в ту строну, пытаясь ни с кем не столкнуться, делая повороты.
– Ты что в танцах? – засмеялся я, когда увидел, что она лежала в позе танцора Vogue*. И никак не мог остановить свою истерику. Успокоился, только тогда, когда понял, что она никак не реагирует на мои реплики.
– Ника, ты жива там?
– Нет! И какого фига я сюда вообще поперлась!
О, злиться. Хороший признак. Значит, живее всех живых.
– Давай помогу встать…
– Уйди, я сама, – оттолкнула она мою руку. – Потом до пенсии еще будешь мне припоминать про свое благородство и рассказывать всем о том, что мне жизнь спас.
– Не глупи. Давай, – я пытаюсь ее приподнять, но она показалась мне в тот момент какой-то неподъемной. Мало того, что одежда на ней сто кило, так ее еще и снегом укрыло так прилично. Только чуть погодя я заметил, что одна нога вместе с лыжей прилично так застряла в сугробе. Видимо, от этого и было сильное сопротивление. – Так, погоди…Сейчас… – я пытаюсь откопать ее лыжи. Она, наконец, не сопротивляется и, ничего не говоря, пытается мне помочь.
– Нииииик, осторожнее, – в какую-то минуту закричала она и набросилась на меня, потянув к себе, в сторону земли. Я не сразу понял, что происходит, пока по моим и, судя по всему, ее ногам кто-то не проехался сноубордом.
– Твою ж…
– Ай, блин…
Одновременно прокричали мы с ней.
– Ты как вообще? – лежа подо мной вся в снегу, спросила она.
– Я-то в норме? Ты как? Давай быстрее отсюда выбираться, пока нас окончательно не угрохали, – засмеялся я, на что она отреагировала улыбкой.
Да, неужели?
Так как Ника не могла наступить на правую ногу, отец сразу предложил вести ее в больницу, в ближайший город, чтобы подстраховаться. Судя по всему, травма была приличная, нога начинала сильно опухать.
До города пришлось ехать долго. Но это было лучшее решение, так как в итоге, кроме вывиха, у Ники обнаружили трещину на пальце. Заверили, что можно обойтись без гипса, но обязательно ходить с эластичным бинтом и желательно с костылями.
Закупив все необходимое, что прописал врач, мы вернулись обратно в свой отель, когда уже прилично стемнело.
Ника отказалась идти ужинать, сославшись на усталость после всех событий, через которые ей пришлось сегодня пройти.
Отец попросил меня, чтобы я составил ей компанию в номере, чтобы она не сильно скучала. Не смотря на то, что я уже накануне пообещал этот самый вечер той милой мордашке с ресепшена, я не стал противиться просьбе отца, главное, чтобы моя злая «сестренка» одобрила и приняла это предложение.
– К тебе можно? – встретив у порога ее номера, спросил я. Она кивнула головой и запрыгала обратно в сторону своей кровати. – Да, веселый денечек выдался... Я тут всякой всячины тебе принес, чтобы с голоду еще не померла, вдобавок, – пытался я разредить обстановку. – И это… Папа обещал распорядиться, чтобы нам нормальной еды доставили из ресторана. Новый год все же. Не сухарики же весь вечер будем грызть.
– Хорошо, спасибо. А что значит «будем»? – улыбнулась она, при этом нахмурив брови. – А ты что, с нашими не идешь ужинать, отмечать Новый год?
– Нееее, останусь с тобой…Эээ, если, конечно, тебе не помешает мое присутствие.
–А, ок-кей, – кажется, она не ожидала от меня подобного предложения и немного растерялась.
– Не, если ты против, так и скажи. Я уйду, не буду тебе докучать.
– Ник, еще одно слово и я, пожалуй, так и сделаю.
– Понял-понял, – поднял я руки вверх, изображая, что сдаюсь. – Ну, так, что? Чем займемся? Кино, вино, домино? «Голубой огонек», на крайняк, – обращался я к ней, пока выгружал содержимое пакетов. – В общем, тут все радости жизни, – с иронией произнес я, – чипсы, сухари, соки, шоколадки. Ух, и закутим мы с тобой сегодня, ха-ха.
Ника взгромоздилась на свою широкую белоснежную кровать, и позвала меня с собой. Мы разложили всю еду, которую я принес, прямо на постель, и принялись хомячить, попутно переключая каналы в поисках чего-то путного.
Через час нам в номер уже доставили нормальную еду. С заказом папа постарался на славу. Помимо салатов, мясных блюд, фруктов, было еще шампанское.
– Вот это я понимаю. Теперь и у нас будет праздник.
После боя курантов и выпитого шампанского, мы с чувством выполненного долга, дальше продолжили смотреть новогодние передачи.
– Не так, наверно, ты хотела отметить Новый год?
–Да, нет вполне обычно для меня. Мы в Италии в основном отмечаем Рождество, а Новый год для нас никогда не был чем-то примечательным. Поэтому в моем случае ничего и не изменилось. А вот что насчет тебя? Тебя что угрозами заставили провести вечер со мной?
– Что? Ха-ха. Да именно так и было. Папа обещал лишить меня карманных денег, представляешь?
– Видимо, речь шла о большой сумме денег, раз ты пошел на такую сделку, – ехидно улыбнулась она.
– Если честно, каждый год одно и тоже. Поэтому я даже рад, наверно, оказаться тут и проводить его вместе с тобой, – совершенно искренне ответил я и немного смутился от сказанного. – Ээ, давай-ка переключим что ли на другой канал, может, где фильмы крутят.
Одно кино сменялось другим, пока на улице бесконечно запускали салюты. Судя по возгласам, народ во всю отмечал праздник. Лишь изредка наступала тишина.
Мы переглядывались и закатывали глаза, когда в очередной раз шум возобновлялся.
Пару раз звонили папа и Лена, чтобы узнать, не нужно ли нам еще чего.
Судя по их голосам и шуму вокруг, они тоже весело проводили время. Из города приехал друг отца, дядя Паша со своей женой. Думаю, в такой компании им точно не пришлось скучать и без нас.
– Почему Ремарк? – пока мы сидели и смотрели фильм, решил вдруг спросить я у Ники.
– Он мой личный психотерапевт, – не отрываясь от экрана телика, ответила она.
– Удивительно, – кажется, я перестал дышать в этот момент. – Знаешь, тоже самое любила говорить мама. – В этот момент она посмотрела на меня, как может только она, вглубь меня и стала внимательно слушать. – Когда болела, я часто ей его читал сам. Она просила. На самом деле, я его тоже люблю. Хотя поначалу считал его нудным. Пока не понял, о тех важных вещах, о которых он пишет. Точнее писал... Наверно, до него мне нужно было вырасти.
– Мне очень жаль… я про маму.
– А что случилось с твоим отцом?
– Автомобильная авария. Умер на месте, – она сглотнула, желваки забегали. Она потянулась за пакетиком с чипсами, который валялся, как и все другие продукты, у нас возле ног.
– Мне тоже очень жаль.
– Спасибо, – еле натянув улыбку, ответила она.
– А тебе мама, кстати, не рассказывала, как они с моим отцом познакомились? – я пытался поменять тему разговора.
– Слушай, нет. А твой говорил что-нибудь?
– Отец просто вскользь как-то выпалил, мол, что они уже давно с Леной знакомы. И вот спустя много лет случайно опять встретились, и, судя по всему, завертелось. Бывает же такое!
Я проснулся среди ночи, в глаза ломился свет от включенного телевизора. Спросонья я не сразу сообразил, где я и кого так крепко обнимал. Я приподнял голову, чтобы осмотреться вокруг. Мы с Никой лежали в позе «ложки», тесно, прижавшись, друг к другу. В одежде. Больше всего на свете ненавижу спать в какой-либо одежде, даже пижамы не приемлю. Не люблю, когда меня что-то стесняет во сне. Но сейчас это меня меньше всего волновало.
Я продолжал изучать обстановку вокруг. Она была ровно такая же, какую я помню с вечера, правда, еда, которую мы разложили аккуратно на кровати, сейчас была беспорядочно разбросана по ней. Видимо, мы просто вырубились за просмотром фильма, пришел я к логическому заключению. Шерлок бы мной гордился.
Лучшим решением было бы сейчас встать и уйти к себе в номер.
Но вопреки здравому смыслу, я дотянулся до пульта, выключил телевизор, и как ни в чем не бывало, снова прижался к ней.
Но сон как рукой сняло. Оно и понятно. Одежда, Ника – все это разом меня сейчас стесняло. Да, присутствие других людей на меня тоже давит. Поэтому я никогда и ни с кем не ночую в одной постели.
Во мне боролись два противоречивых чувства. Одна подкрепленная привычкой, другая – нечто новое, которое тянуло меня к НЕЙ. Но как бы мне не хотелось подчиниться второму чувству, в следующую минуту я уже стоял у порога своего номера. А еще через минуту я уже набирал номер той самой милой администраторши.
Vogue* – стиль танца.
17
Ник
– Ты не будешь с ней встречаться!
– Это кто так сказал?
– Я тебе говорю, мудень! И если ты меня не понял, или у тебя проблемы со слухом, я могу и по-другому объяснить, – не успел я договорить, как схватил его за ворот его кофты и начал трясти. На что только слышал истеричный смех гребаного Воронаева.
– Да, ты может сам хотел бы быть с ней. А, Лужанский? Хотяяя, помнится мне, ты говорил совсем другое. Тогда я не совсем понимаю, зачем ты сейчас так реагируешь.
– Ты что несешь?
– Судя по всему, правду.
Я уже не в силах себя сдерживать, просто направил свой кулак в сторону его носа. Макс упал, но продолжал улыбаться. Он этого и добивался. Ему нравилась моя реакция, и я предоставил ему это удовольствие. Ну, пусть наслаждается теперь.
Я снова его поднял, чтобы продолжить начатое, чтобы от его самодовольной улыбки не осталось и следа.
– Ник! Ты что творишь? Отпусти его!
Ника появилась ниоткуда, как гром средь бела дня.
Откуда ее нелегкая принесла?
Я просто оттолкнул Макса.
– Ты идешь со мной! – я схватил ее за руку и поволок за собой.
– Отпусти меня, Ник! Ты чего тут чудишь?
– Ты идешь со мной. Домой. И это не обсуждается!
– Отпусти, ненормальный! Я к Максу пойду. Нужно проверить, что с ним. У него кровь.
– Что? Ты больная? Он же тебя использует. Назло мне, понимаешь ты это или нет?
– Ник, пора тебе уже осознать, что мир не крутиться только вокруг тебя, – вопила она за мной, запыхавшись, пытаясь избавиться от моей руки.
Вдруг я почувствовал острую боль, на что отреагировал криком.
Твою мать!
Ника укусила мою кисть, таким образом, вырвавшись из моего плена.
Я не успел отреагировать, как она уже присела рядом с Максом и помогает ему подняться.
Я просто встал как вкопанный. Злился и понимал, что если я подойду к ним, покалечу не только его, но под замес может попасть и сама Ника, которая так упрямо защищает этого упыря.
Он оперся на ее плечи, при этом театрально изображая бедного и несчастного больного.
В следующую минуту они уже стали отдаляться от меня.
А я продолжал стоять и смотреть, прожигая взглядом их спины, при этом пытаясь успокоить сбившееся дыхание.
В какой-то момент Макс поворачивается и смотрит на меня, подмигивает и при этом ехидно улыбается. А потом, сверх наглости, показывает жестом указательного пальца на ее задницу, а мне пальцем «класс», поднимая большой палец наверх.
Придурок!
А она дура!
Визуализация. Макс
18
1 месяц назад
Ник
– Что там происходит? – обратился я к Тиму, когда мы зашли в школу и увидели толпу людей, которые скучковались на первом этаже недалеко от гардероба.
– Хз. Если тебе это и вправду интересно, можем подойти и глянуть.
Мы так и сделали.
Обратились к ребятам, которые стояли к нам спинами, образовав полукруг.
Толпа не сразу отреагировала на нас, так как бурно вела беседу, которую я не мог уловить в потоке многоголосья.
Немного погодя людей все же удалось растормошить.
И когда нам открылся обзор на происходящее, я чуть дар речи не потерял.
Перед нами красовался Макс Воронаев собственной персоной.
Чего?
Что он тут делает?
– Макс?
– О, привет, Лужанский! – он один единственный, который всегда называл меня по фамилии, собственно, ничего не изменилось, подметил я. – Сколько лен, сколько зин! – обратился он ко мне и потянулся, чтобы пожать руку. После приметил Тима. – Здравствуйте, Тимур! – с какой-то иронией в голосе обратился он к нему.
– Привет! Ты что заблудился? – резко оборвал его Тим.
Макс раньше учился с нами, то есть в этой школе. В параллельном «Б» классе. Но несколько лет назад родители отправили его жить и учиться в Лондон.
Мы с ним можно сказать дружили. Хотя больше я общался с его сестрой Миланой, которая была старше нас на пару лет…Когда ее не стало, горюющие родители Макса приняли решение отправить его в другую страну. Не знаю, чем они руководствовались, и по какой причине Макс заслужил эту ссылку тогда. Помню лишь наши с ним отношения, которые после смерти его сестры очень сильно натянулись, потому что именно меня он винил в случившемся с ней...
От своего отца недавно услышал, что умер его отец. Наверно, приехал на похороны.
Не смотря на то, что пожимал нам с Тимом руки, в этом жесте чувствовалась фальшь. Конечно, он ничего не забыл. И до сих пор точил зуб на нас, на меня.
Теплого приема ему я тоже не планировал устраивать. Я тоже все помнил и несмотря на то, что прошло уже несколько лет, не собирался прощать ему его выходки.
– А Тим все тот же верный пес. Как всегда рядом. Я не удивлен.
– Следи за языком, Ворон!
К тому моменту часть толпы уже начала собираться на урок, понимая, что градус накалялся. Да, явно многие еще помнили наши отношения с Максом в прошлом.
– Ты чего тут? Соскучился по нашей провинции?
– Типа того, – со скучающим видом, ответил Макс.
– Слышал про твоего отца. Прими мои соболезнования, – почти искренне обратился я к нему.
– Не стоит. Ты же знаешь, что он был конченным мудаком.
– Отец все же.
– Лучше уже быть сиротой…
– Ну, и как там Лондон? Надолго в наши края? – попытался я перевести разговор в другое русло.
– Надолго, походу. С сегодняшнего дня буду учиться с вами.
– Ты гонишь?
– Нет, восставили в старый класс. Но меня такой расклад не особо устроил. И угадай что? Я попросился в ваш. Так что мы теперь с тобой одноклассники, Лужанский. Прикинь?
Он продолжал демонстрировать свой оскал, при этом смотря мне в глаза то ли издевательски, то ли угрожающе.
Чувствую.
Веселье начинается.
Мы уже тоже собирались с Тимом идти на урок, как вдруг Макс начал заглядываться с заинтересованным видом к нами за спины.
– А это что за краля там? Новенькая что ли? Раньше я ее не видел.
Я оглянулся и увидел Нику, которая сдавала свою верхнюю одежду в гардеробную.
Розовые щечки, на фоне которых глаза казались еще более яркого насыщенного зеленого цвета. Ее милый красный носик от холода. Ее темные кудряшки покрылись белым цветом от мороза. Настоящая снежная королева, твою мать. На мгновенье и я залип вместе с остальными.
Упрямая девчонка. Наотрез отказывалась ездить со мной на машине в школу, даже сейчас зимой, когда на улице стоял жуткий холод. Да, что уж там холод! Даже, когда ходила на костылях, все равно упрямо шла до школы пешком, игнорируя все мои предложения подвести ее.
«Пятнадцать минут пешочком»
«К чему этот бал-маскарад с разогреванием машины, я не понимаю»
«Движение – это жизнь, в конце да концов»
– А это сестренка Ника, – выпалил кто-то из оставшейся толпы.
– Сестренка? Хммм. На полном серьезе? Что я пропустил, Лужанский? – растянулся он в улыбке, произнеся мою фамилию с такой интонацией, будто вкладывал в его значение какой-то скрытый смысл. – Ну, что, Лужанский, с сестренкой будем знакомиться?
Я уже начинал раздражаться на то, что он обращается ко мне по фамилии, да еще с таким пренебрежением.
– Это ни к чему. Да и ты не в ее вкусе.
– Это она тебе так сказала? Или ты так решил? Ха-ха. – Девушка! Девушка, – вдруг он начал обращаться к Нике, которая как раз в это время проходила мимо нас.
Она никак не отреагировала и просто прошла мимо.
Так его!
Но ему этого не хватило. Он пошел следом за ней.
– Девушка!
– Ее зовут Ника, – кто-то бросил ему вдогонку.
Макс сравнялся с ней. И стал так противно мило улыбаться ей, чуть ли не заглядывая ей в рот. Но она кремень. Только насупилась. И в ее взгляде читалось недоумение.
Так держать, моя девочка.
Моя девочка?
Успокоение и гордость теплились в моей душе. Но я рано радовался.
Я дернул Тима, намекая на то, что нам пора идти.
Проходя мимо них, Ники и Макса, я взглянул на нее украдкой. Смерив меня презрительным взглядом, в прочем как и всегда, она уже в ту же секунду посмотрев на своего собеседника, улыбнулась ему, как будто бы пыталась поддержать милую дружескую беседу.
Ника! Только не ты.
Какого?!
Я почувствовал острую боль внутри, будто мне дали под дых. Челюсть моя сжалась с такой силой, что мне показалось, вот-вот и она треснет. Я лишь надеялся на то, что мое тело сейчас не выдавало никаких признаков моего внутреннего состояния.
– А она милая, – с этими словами вдруг догнал нас Воропаев, еще больше выводя меня из себя.
– Чего тебе, Макс? – промычал я про себя, очень сильно сдерживаясь, чтобы не наброситься на него. – Ты же не добиваешься к нам в друзья?
– Кто знает. Может, я хочу… Как там говорят? Закопать топор вражды, кажется?
– Каким образом? Пытаясь подкатить к Нике? – вдруг вмешался Тимур, выдав нервный смешок.
– Ха! Может и так. Глядишь, еще породнимся, а там уже...
Здесь у меня уже отключился мозг. Я резко остановился, схватил его и потащил подальше от лишних глаз.
– Слышишь, забудь!
– А то что? – забавлялся Макс. – Что ты сделаешь мне, Лужанский?
Я молчал и просто вдавливал его в стену.
– Ты ничего не сделаешь. Как и всегда… Как и тогда... – с затрудненным дыханием говорил он.
– Не впутывай ее сюда! – еще сильнее вдавливая его в стену, кричал я, потому что он задевал за живое. Воспоминания всколыхнули старые раны и начали кровоточить в области груди, что становилось тяжело дышать.
– Так, молодые люди, что тут происходит? Что Воронаев, не успел вернуться в школу, уже зачинил разборки? Лужанский, тебя это тоже касается. Ну-ка отпусти парня и марш за мной к директору, – вопила завуч.
– Никуда я не пойду! – отпустил я Ворона и бросил ей, уходя прочь.
– Лужанский! Стой! Отца в школу вызову.
– Вызывайте кого хотите, – не унимался я, настигнув Тима.
И был таков.
