Текст книги "Преображение миллионера (ЛП)"

Автор книги: Нэйма Саймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Черт побери, Хлоя, – прошипел Найл, а потом склонился над ней. Вжимая ее в матрас.

Его язык работал с одержимостью, которую она себе уже представляла. Разочарование, что фантазия не воплотится в жизнь, теплилась в ней даже когда его поцелуй подлил керосина на уже бушующее пламя.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал он, легонько покусывая ее губу. – Если бы я так сильно не хотел оказаться внутри тебя, я бы поставил тебя на колени и заставил сосать мой член, пока не кончил тебе в горло. – Хлоя тихо застонала, когда он обрисовал эту эротическую картинку, а его рот искривила ухмылка, которая, впрочем, не смягчила первобытное, дикое выражение его лица. – Позже, – пообещал он, кидая затуманенный взор в место между их телами. – Сейчас я хочу, чтобы меня обхватила и сжала твоя киска.

Мужчина перенес вес на одну ладонь, обхватив основание своего члена другой, и погрузился в нее.

Воздух исчез из ее легких. Хлоя зажмурилась и впилась ногтями в упругую кожу его плеч, когда удовольствие вступило в борьбу с дискомфортом от того, как он вошел во всю длину в ее чувствительное местечко. Слишком много. Слишком много его. Ее плоть пыталась приспособиться к его ширине, дрожа и колеблясь вокруг него.

– Ш-ш-ш, – успокоил он ее, осыпая маленькими, утешающими поцелуями ее подбородок, рот, щеки и сомкнутые веки. – Расслабься для меня, малышка. Дыши и расслабься. Ты можешь взять всего меня. Как и раньше.

«Всего его. Черт, было еще больше?»

– Черт, ты такая замечательная, – промурлыкал Найл, нежно посасывая грудь. – Горячая. Узкая. Такая чертовски влажная. – Сильные настойчивые потягивания ее сосков нетерпеливыми губами. Электрические разряды прошлись от ее живота к ее естеству. Хлоя сжалась вокруг него, и Найл застонал. – Вот так. Возьми меня.

Завладев ее ртом, он вышел из ее тела и медленно, размеренно опять двинулся вперед. Дискомфорт затихал, пока его полностью не вытеснило удовольствие. Бормоча слова поощрения и похвалы в ее губы, мужчина призвал ее двигаться ему навстречу. Трахнуть его.

Мир Хлои сузился до его твердой плоти, входящей и выходящей из ее тела томными размеренными движениями. Сжался до ощущения его груди на ее сосках. Утончился до пота, покрывающего их тела, и чувственных звуков ее плоти, принимающей и выпускающей его.

Вскоре неспешные движения ускорились. Усилились. Лицо над ней стало более яростным. Руки на ее бедрах – жестче. Слова – более отрывистыми, короткими.

С ее губ сорвался крик, мольба о большем.

«Возьми меня сильнее. Дай мне больше. Трахни меня. Трахни меня».

Найл наклонился вперед, уперевшись ладонями в спинку кровати. Его бедра поднимались, двигались, терлись о ее. Он погружал себя в нее снова и снова, приближая ее к катарсису, который она не была уверена, что переживет. Не то, чтобы у нее был выбор. Неутомимый, беспощадный, мужчина объезжал ее, а его затуманенный взгляд требовал, чтобы она кончила, сдалась. Требовал ее полного подчинения.

И снова Хлоя дала ему это.

Экстаз пронзил ее. Взорвал. Разнес на кусочки, прежде чем насухо высосал ее и взорвал опять. Она затряслась для него. Закричала для него.

Кончила для него.

Он сделал это снова.

Хлоя провела рукой по тому месту, где лежал Найл, когда она засыпала. Месту, которое все еще хранило его тепло.

«Черт побери».

Она поднялась с простыни, откидывая волосы назад, и потерла лицо руками. Как она могла быть такой глупой? Она уже бывала в таком положении – голой, потной, полностью оттраханной, с горящими от стыда щеками – три года назад. Тогда девушка проснулась одна, брошенная. И казалось, что она добровольно подписалась на повтор того действа.

Будто шерстя холодильник в поисках последнего куска торта и сжирая его, зная, что это грозило смертью стройности бедер.

Проглотив стон, Хлоя отбросила одеяло и поднялась из постели. Ее охватило унижение и стыд. У нее была степень бакалавра по информатике из Бостонского колледжа, полученная за три года вместо четырех, и степень магистра по той же специализации из Массачусетского технического университета. Она разработала и написала программное обеспечение для небольшой компании из рейтинга «Fortune 500». Девушка могла находить ошибки и редактировать коды так эффективно, что ее повышали дважды за два года. Так что она была довольно умной женщиной.

Тогда почему же, черт побери, она опять оказалась в этой неудобной ситуации?

«Одевайся и убирайся к черту отсюда», – приказала она себе.

Обнаружив свой лифчик, Хлоя побыстрее натянула его и осмотрела комнату в поисках...

«Ох, черт. Найл стянул их в гостиной... где он стал перед ней на колени и припал ртом к ее... Нет! Не думай об этом. Одежда, ради всего святого. Сконцентрируйся на... одежде».

Джинсы и кремовый вязаный свитер нашлись аккуратно сложенными на ручке кресла в углу спальни. Рядом нашлись и ботинки.

Хлоя вздохнула, прижимая ладонь к животу, будто это могло сдержать боль. Это все выглядело как сообщение: «вот твоя одежда, выметайся». Стиснув зубы, чтобы не выпустить боль, она натянула одежду и вышла из комнаты босой. Заметив свое пальто на спинке дивана, она направилась к нему.

А затем замерла, пораженная.

Он не ушел.

Найл стоял у большого окна. Босой и без рубашки, но низко на бедрах сидели темные джинсы.

Жар разгорелся в ее животе, распространяя тепло страсти по всему ее телу. Лишь один взгляд на него после взрыва в трехкратном оргазме, и она опять его хочет. Невероятно.

Найл медленно повернулся и встретил ее, несомненно, голодный взгляд. В тот момент, когда Хлоя смотрела на сожаление в его глазах и твердые линии его лица, она ненавидела себя. Нет, он не ушел в этот раз, но все равно оставил ее. Какой женщине понравилось бы просыпаться в постели с холодными простынями, отдав всю себя мужчине? Понравился бы намек, что она превысила время пользования его гостеприимством?

Понравилось бы осознание, что он опять посчитал ее ошибкой?

«Не в этот раз».

Ее охватил гнев, отдаваясь яростным криком в ее голове. Нет, в этот раз это она уйдет и бросит его.

– Я не знала, что ты все еще здесь, – протянула девушка. – Но я рада, что ты не ушел. Это, – она мазнула рукой в сторону бара, спальни, – было ошибкой. И не случится опять. Давай спишем это на излишне эмоциональную ночь и будем двигаться дальше.

Когда Найл продолжил изучать ее, внимательно и молчаливо, она заставила себя легкомысленно передернуть плечом.

– Как бы то ни было, мне бы хотелось сфокусироваться на причине твоего здесь пребывания и нашем плане. Я не хочу отклоняться от него.

Она намеренно упомянула Беннета в разговор. Как для него, так и для себя. Впервые за долгое время Хлоя опустила защиту, стала для него уязвимой... понадеялась на него. А он сломал ее сначала своим отказом, потом молчанием.

Отличный секс – ладно, крышесносный секс как в последний раз – не делал его надежным, стабильным. Не обеспечивал ей защиты и любви, которых она жаждала. Очевидно, что Найл наслаждался ее телом, но только до тех пор, пока не высох пот. Затем он исчез. Доверять ему свое удовольствие было одним делом... доверять ему свое сердце и будущее – другое.

А ее тело и сердце медленно соображали. Что ж, ей не управляла плоть между ног.

– Я возвращаюсь в Дублин утром, но вернусь к моменту, когда нужно будет отвести тебя на пятничную вечеринку, – сообщил Найл холодным, ровным голосом. Никакой реакции. Никаких эмоций. Он мог поручить назначить эту встречу и секретарю.

– Нет необходимости. Я ценю все, что ты сделал, но смогу справиться сама.

– Я обещал, что буду тебя сопровождать, и сдержу слово, – ответил Найл все тем же голосом.

Часть ее кричала, что она хотела – нуждалась – чего-то большего, чем обещание, обязательства. Та же часть хотела, чтобы он засунул эти же обещания и обязательства себе в зад. Но была и другая часть. Часть, которая настаивала, что она уже зашла далеко, так что было бы глупо забрасывать свои планы только из-за Найла.

Даже если мысли о Беннете казались неправильными в момент, когда ее кожа все еще пахла занятиями любовью между ней и Найлом.

Не занятиями любовью. Сексом. Трахом. Перепихоном.

Это называлось занятиями любовью только когда соединялось с заботой, любовью и привязанностью. А Найл сказал ей, что был неспособен предоставить это. Смаргивая слезы, девушка кивнула. Глупо плакать, позволять ранить себя. Найл никогда не притворялся, что хотел чего-то большего от нее, чем то, что он получил около часа назад.

Но он не мог помочь ей получить все, о чем она мечтала. Еще один раз. Еще одно свидание. Тогда его опять не стало бы в ее жизни, как и в последние три года.

– Хорошо, – сказала Хлоя, пытаясь звучать так же по-деловому, как и он. Подхватив пальто, она направилась своей дорогой позора к двери.

– Подожди, я накину свитер, обуюсь и провожу тебя в лобби.

«Нет, черт побери».

– Все в порядке, – прошептала она без паузы. – Обойдусь.

– Хлоя....

– Я сказала, нет, – почти закричала она.

Сделав вдох, девушка затолкала свой гнев, боль и унижение под слабое, но неплохо выглядящее подобие улыбки. Казалось адом выйти отсюда с разорванным в клочья достоинством. Сохранять гримасу для поездки на лифте? А затем позволить ему выпроводить себя в двери отеля как развлечение на один раз? Ни за что. Это требовало слишком многого.

– Нет нужды. Пожалуйста, просто... останься здесь.

Прежде чем он мог опять возразить, Хлоя выскользнула за дверь и устремилась в холл. Двери лифта распахнулись через мгновение, как она нажала кнопку вызова. И только когда стальные панели закрылись с мягким шипением, девушка позволила слезам вырываться на волю.

«Это последний раз», – поклялась она.

Последний раз, когда она плачет из-за него.

Глава 10

В своей жизни Найл нарушил несколько заповедей.

Он лгал. Упоминал имя Господа всуе. Провел больше воскресений в офисе, чем на мессах. Даже единожды украл, когда был ребенком. Но вина и мысли о мстящем архангеле Михаиле побудили его вернуться в магазин, где он украл сладости, покаяться в грехе и заплатить за шоколад.

Так что да, он не был умницей в соблюдении всех десяти.

И все же он и подумать не мог, что среди его грехов будет числиться и убийство.

Но чем дольше мужчина смотрел на улыбающуюся и смеющуюся с Беннетом Чарльзом Хлою в зеленом платье, которое он, Найл, выбрал, он почти придумал самый быстрый способ избавиться от тела. В частности, тела Беннета.

«Расчленение», – решил он, делая глоток вина.

Начиная с рук, которые то и дело обнимали ее локти. Или брали ее пальцы. Или ложились на низ ее спины, обнаженной вычурным вырезом платья.

Хватка Найла на узкой ножке бокала усилилась, когда Беннет еще раз прошептал что-то ей на ухо, и ее чувственный смех прошелся извращенной, волнующей лаской по воспаленным нервам Найла. Зеленый выглядит потрясающе на ней, а не на нем. Ревность прокралась в его вены тихим лазутчиком. Примитивный инстинкт зарычал, желая заклеймить ее, обладать ею... снова и снова. И снова. Поставить на ней свою метку, чтобы Беннет Чарльз и любой другой мужчина на этой дурацкой вечеринке понял и принял, что Хлоя принадлежит ему.

Но он не сделал этого. Потому что она ему не принадлежала.

Девушка это ясно показала той ночью почти неделю назад.

«Это было ошибкой. И не случится опять. Давай спишем всё на излишне эмоциональную ночь и будем двигаться дальше ».

Ее внезапный отказ до смерти удивил его. Поразил. Ранил его, блин. Особенно после того, как мужчина провел полчаса до ее появления в комнате, борясь с виной за то, что не сдержал свое обещание Майклу. Опять. И как он собирался вернуться в затемненную спальню, где спала Хлоя, чтобы повторить предательство.

Он занимался сексом и раньше – много раз и с многими женщинами, Найл даже не всех помнил. Но то, что произошло между ним и Хлоей...это не было сексом. Секс бывает хорошим, иногда отличным. Может быть легким или интенсивным. Может быть грязным или скучным. Может быть быстрым и жестким или неспешным и нежным.

Никогда бы он не включал все позиции из этого списка. Никогда он не был таким потрясающим.

Никогда он не был таким значимым.

Даже с Вероникой. Секс с его бывшей женой никогда не достигал его души и не разрывал ее на мелкие лоскутки. Найл никогда не желал ее так сильно, что боялся сойти с ума, если не окажется внутри нее.

Он никогда такого не ощущал до Хлои. Три года назад мужчина убедил себя, что ночь с ней была ошибкой. Его желание подпитывалось скорбью и гневом. Но когда она кончила в его руках в воскресенье, увлекая его с собой, Найл больше не мог отрицать, что она перевернула все имеющиеся у него представления о сексе. О трахе. Перевернула, черт побери. Она стерла их и переписала заново.

И он захотел большего. Хотел потеряться в ней опять. Слышать, как девушка снова и снова выкрикивает его имя. Почувствовать, как ее плоть опять дрожит и сжимается вокруг него. Найл хотел предать последнее желание лучшего друга, чтобы опять получить все это. Получить ее.

Хотел, пока она не сообщила ему, что не хочет его. Велела ему не забывать об их цели. Беннет. Чертов Беннет.

В тот момент, когда Хлоя стояла там, высоко задрав подбородок и сжимая свое пальто, он ненавидел ее. Ненавидел ее за то, что заставила его желать себя – желать невозможного. Потому что всего на секунду, прежде чем она сказала ему, что он был ошибкой, Найл подумал... подумал, что, возможно, он был тем, кто ей нужен. Если он попытается стать таковым...

Но сейчас, спустя неделю, смотря, как Хлоя обнимает мужчину, которого хотела заполучить, он признавал, что она была права. Найл отличался от Беннета Чарльза. Они оба носили костюмы и были успешными и богатыми, но Беннет мог предложить ей брак и семью, о которых она мечтала. Найл же не мог – он доказал это с Вероникой. Хлоя принадлежала миру Беннета, не его.

Как Майкл и сказал в своем письме, Хлоя заслуживала человека, который будет любить ее всем своим существом. Человек, который посвятит всего себя ей. Человек, который будет лучше Найла. Он был ненадежным, слишком испуганным, слишком потертым для нее. Он бы лишь расстроил ее еще больше и сделал разочарованной и сердитой. Как Веронику.

– Правда, они офигенно выглядят вместе?

Найл опустил глаза и обжегся о взгляд Морган. Когда они прибыли на вечеринку, великолепная подруга Хлои в красном мини-платье сразу же бросилась в глаза. Только ее врожденная элегантность не позволяла коротенькому кусочку ткани превратиться в униформу порно-актрисы. И все же, ее блондинистая красота – и немного безумия – никак на него не действовала. В последнее время его вкусы с женщин, как она, сменились на миниатюрных брюнеток с формами.

– Ну так же и было запланировано? – Найл встретил ее вопрос своим.

Да, с золотой соблазнительной внешностью и темной красотой Хлои они привлекали много восхищенных взглядов.

Черт побери.

Морган изогнула бровь.

– Миссия выполнена, полагаю.

Перенеся все свое внимание на нее, Найл поднял стакан для еще одного глотка. Он не так уж хорошо ее знал, но степень знакомства не была нужна, чтобы увидеть расчет в ее глазах или распознать слишком невинный голосок. В одной вещи мужчина был абсолютно уверен: у Морган было что-то на уме.

– Я полагаю, что у этой беседы есть другая причина, кроме как наслаждение видом.

Она просияла, ткнув его в грудь алым ногтем.

– Ты пирожочек моего сердца. Сразу к делу. Без ерундистики.

– Я стараюсь, – ответил он сухо.

– Знаешь, когда я предложила Хлое этот план, я надеялась, что так и случится.

Он фыркнул.

– Так схема «заставить одного мужчину ревновать с помощью другого» – твоих рук дело? И почему я не удивлен?

Девушка хмыкнула.

– Хлоя слишком мила, чтобы придумать такое самой. Она недостаточно хитрая.

– А вот ты как раз такая.

Ее улыбка стала еще шире.

– Ты чертовски прав, я именно такая. И когда дело касается моей подруги, она заслуживает счастья и этого жили-долго-и-счастливо, – сказала она в унисон его недавним мыслям. – Кроме того, Беннет кажется хорошим человеком. Я не слышала ничего плохого о нем. Ну, ты знаешь. Бабник. Наркотики. Секретные переодевашки в женщину.

Найл рассмеялся, и громкий звук привлек несколько любопытных взглядов, среди которых был и взгляд Хлои. Она немного наморщилась, но только на секунду, прежде чем снова обратила внимание на Беннета. Проклятье, Найлу вероятно привиделась ревность в ее зеленых глазах. Вероятно, потому что он не хотел быть единственным страдальцем.

– Я уверен, что Хлое легче жить, зная о том, какая ты полезная, и она в восторге от осознания, что ему легко соблюдать моногамию, у него нет пагубных пристрастий и его никто не знает под именем Белинда, – протянул он.

Морган фыркнула.

– Я воплощение эффективности. – Она снова парировала ему очередной остротой. – А еще я достаточно умна, чтобы признать свою ошибку.

Найл удивленно наклонил голову на бок.

– Какую ошибку?

Вместо того чтобы ответить, Морган перевела взгляд на Хлою и Беннета, к которым присоединились еще люди. Они казались хозяином и хозяйкой, управляющими своей вечеринкой. Вместе. Черт. Ему нужно было убираться отсюда, пока он не совершил какую-нибудь неловкость, из-за которой его матушка перевернулась бы в могиле. Потому что она, конечно же, не одобрит избиение хозяина вечеринки.

– Тебя. Я ошибалась насчет тебя, – проворчала Морган. – Хлоя сказала мне, как вы двое повеселились, а потом ты исчез на пару лет. Она представила это как ничего не значащую интрижку, но я видела, что ей было больно. Я была готова ненавидеть тебя за то, что ты причинил ей боль. – Морган замолчала, поджав губы. – Несмотря на то, что ты помогаешь ей, я все равно могу ненавидеть тебя. Присяжные не будут против.

– То, что я оставил ее тогда – одно из величайших сожалений в моей жизни, – признал Найл.

Сожаление, которое сидело в его сердце склизким, темным масляным пятном – въевшимся и несмываемым.

– Я верю тебе.

Между ними повисла пауза.

– Если бы не верила, то сейчас была там с ними, а не здесь с тобой. И меня не посещали бы мысли, что я, возможно, толкаю свою подругу в направлении неверного мужчины.

Шок ударил его как из миномета.

– Что, прости? – спросил он, пытаясь остаться сдержанным и не пасть под натиском мощного удара удовольствия, прилетевшего от ее слов.

– С первого раза, как я увидела вас вместе, я все время наблюдала некую... страсть. Верно, присутствовали гнев и боль. Но тот жар, который от вас с ней исходил на том приеме, невозможно подделать. Наша затея с притворством может и является ложью для Беннета, но ваши чувства были реальны. Я думала, что надо либо отвернуться, либо прикурить сигаретку. – Морган усмехнулась, но за усмешкой ее лицо приняло неожиданно серьезное выражение, ранее им на ней не виденное. В ее голосе и голубых глазах появилась нотка отстраненности. – И она никогда не смотрела на него так, как смотрит на тебя. С неуверенностью и осторожностью, но также и с нуждой. Будто ей нужно быть ближе к тебе... Вот так, – девушка кивнула, – ей не нужен Беннет.

Тряхнув головой, она сузила глаза, глядя на него, и ее голос ужесточился в унисон холоду в ее внимательном взгляде.

– И вот почему я еще не решила: ненавидеть тебя или нет. Беннет может разочаровать или даже ранить ее. Но ты? Ты можешь сокрушить ее.

– Эй, вы двое, – появилась у него сбоку Хлоя, спасая его от необходимости отвечать Морган. Не то, чтобы ему было что ответить. Его разум был оккупирован ее заявлением, которое звучало как обвинение. – Все в порядке? – спросила она, переводя глаза с подруги на него.

– Волшебно. – Морган расплылась в ослепительной улыбке. – Найл и я просто узнаем друг друга получше.

Тень какого-то чувства промелькнула в ее глазах и исчезла прежде, чем он мог ее проанализировать.

– Замечательно. – Хлоя улыбнулась подруге в ответ, но улыбка казалась натянутой. – Ужин вот-вот подадут.

– Замечательно. Умираю от голода. – В выражение лица Морган прокралось ехидство. – Я уже взглянула на план рассадки. Хлоя сидит рядом с Беннетом во главе стола. А ты счастливчик, Найл, сидишь рядом со мной ближе к концу. Замечательно, не правда ли?

Замечательно. Верно.

Значит, следующий час он проведет, наблюдая, как другой мужчина флиртует и приударяет за его «девушкой».

Проклятье.

Когда этот вечер уже закончится?

Найл пробурчал водителю благодарность, запрыгивая в нутро лимузина, который он нанял, чтобы Хлоя произвела грандиозное впечатление по прибытию в дом Беннета в богатом районе Вестон.

Сегодняшний вечер имел ошеломительный успех.

Беннет ловил каждое слово, слетающее с губ Хлои. Провел весь вечер рядом с ней, даже когда рядом был и Найл. Да, она действительно покорила мужчину, на которого положила глаз.

Что означало конец работы Найла в Бостоне – жизни Хлои. Она более в нем не нуждалась, в противоположность тому, что сказала Морган. Он мог возвращаться в Дублин с чистой совестью, соблюдя обещание, данное Майклу.

Тогда почему мысль о том, что он опять бросает ее, разрывала его грудь, будто из неё на волю пыталось прорваться что-то дикое и клыкастое.

– Я полагаю, стоит принести поздравления, – сказал он, его голос громом прозвучал в напряженной тишине. – Ты была великолепна сегодня. Беннет не мог оторвать от тебя глаз.

Хлоя отвлеклась от увлеченного изучения пейзажа за тонированным окном.

– Поздравления могут быть немного преждевременными, – наконец пробормотала она. – Я признаю, он был очень внимателен, но до сих пор не пригласил меня на свидание или еще одну встречу.

– Это лишь вопрос времени, Хлоя, – заверил ее Найл, хотя эти слова были на вкус как пепел. Он провел весь вечер, наблюдая, как другой мужчина кружил над ней с похотью в его глазах. С чувством, близким и самому Найлу.

Девушка перевела внимание на окно, и между ними воцарилось тяжелое, плотное, удушающее молчание. Заявление Морган раздавалось эхом в его голове, отскакивая от стенок черепа.

«Она никогда не смотрела на него так, как смотрит на тебя. С неуверенностью и осторожностью, но и с нуждой. Как будто ей нужно быть ближе к тебе».

Эта женщина припечатала его правдой с убийственной точностью. Но это не Хлоя нуждалась в нем. Это ему была нужна она. Неделя в разлуке должна была ослабить жажду ее поцелуев, ее тела, ее вкуса, секса с ней. Но ничего не ослабло. Воздержание только усилило его невероятный аппетит. Быть так близко к ней все те часы и картинки о ней, извивающейся под ним, были все ещё свежи в его голове и сводили с ума. Он мог утолить жажду другой женщиной, пока был дома... нет, он не смог. Ни одна женщина не могла потушить огонь, разожженный Хлоей.

Даже сейчас, так близко, ее аромат окутывал его. Найл дышал ею с каждым вдохом. Сжав кулаки, он подавил желание притянуть ее и накинуться на нее. Боготворить ее.

Обещание, будь оно не ладно.

– Тебе было хорошо? – ее мягкий голос достиг его, вырывая из мыслей.

– Не особо.

Ее темная бровь выгнулась в ответ на его прямой ответ.

– Извини.

– А тебе? – спросил Найл.

Девушка нахмурилась.

– Да. Я знаю, что ты был там из-за меня, но я всё равно не хотела, чтобы ты плохо провел время.

Подвинувшись, мужчина подался вперед и, хотя Хлоя списала это на ошибку, провел кончиками пальцев по ее челюсти, вниз по стройной колонне ее шеи. Удовольствие разгорелось в нем, когда он уловил ее быстрый вздох и вспышку в глазах.

– И ты не спросишь, почему мне было не особенно хорошо? – Он провел пальцем по ее нижней губе.

– Найл, – прошептала она, и мужчина с наслаждением впитал дрожь в ее голосе.

Пусть она улыбалась и смеялась с Беннетом всю ночь, но он не мог сделать так, что эти замечательные глаза темнели, превращаясь из ярких изумрудов в лесную зелень. Он не посылал импульсы, пронизывающие ее насквозь.

– Спроси меня, – попросил Найл мягко. Девушка сглотнула, и он проследил за этим движением, прежде чем снова поднял взгляд на ее глаза. – Спроси меня, Хлоя.

– Почему ты... – Она замолчала и, помолчав, продолжила. – Почему тебе не было хорошо?

– Потому что на тебе были руки другого мужчины. Потому что другой мужчина сидел рядом с тобой, будто ты принадлежала ему. Потому что я хотел выбить из него все дерьмо за то, что он посмел коснуться тебя, но у мены не было права.

– Найл, – повторила она его имя с тихой мольбой.

Прекратить или остановиться? Возможно, она и сама не знала.

– Только сегодня. Скажи, что у меня есть право. – Найл отнял руки от ее лица.

Ее выбор. Он должен быть только ее. Найл мог убедить ее поцелуем или прикосновением, забирая у нее контроль над ситуацией. Он не хотел, чтобы, оглядываясь назад, Хлоя считала скорбь, гнев или похоть оправданиями, почему она сдалась. Она хотела его – ее легкие вздохи, темные глаза и дрожащее тело ясно выражали ее желание. Но она должна была сделать выбор сама.

Девушка моргнула, на ее выразительных чертах отразилось смущение.

– Мне нужно услышать, как ты говоришь эти слова. Скажи мне.

– Я... – Хлоя закрыла глаза в очевидной нерешительности. Наконец, ее ресницы поднялись, и, хотя неуверенность все еще стояла в ее взгляде, голос звучал уверенно. – Я даю тебе это право, – пауза. – Только сегодня.

Его охватило яростное чувство триумфа, пусть даже где-то и кололся шип маленького неудовлетворения. Проигнорировав колющее неудовольствие, Найл протянул ей руку.

– Иди сюда, – прошептал он.

Сбросив туфли, она подтянула ноги под себя и оседлала его колени, придвинувшись. Его окутал и раздразнил ее аромат ванили и теплой кожи. Уперевшись ладонями в подголовник позади него, девушка медленно опустила голову, пока их носы не соприкоснулись, а их дыхание не перемешалось в преддверии поцелуя, которого он так жаждал получить от нее. Крепкие бедра сжали его собственные, и, хотя их разделяли ее трусики и его брюки, он готов был поклясться, что жар ее женственности оставил отметку на его члене.

Проскользив руками вверх по ее ногам и забравшись под широкую юбку, Найл приласкал шелковистую поверхность не ее чулок, а мягкой, красивой кожи. Девушка задрожала, дернула бедрами, потираясь ими о него, и он сжал зубы от чувственного движения и давления на своем члене. Подбираясь выше, ближе к сладкой плоти, о которой он мечтал, Найл зарылся лицом в ароматный уголок между ее шеей и плечом. Аромат ванили здесь был сильнее, насыщеннее, как если бы она душилась здесь. Где бы еще она подушилась? Точки пульса на ее запястьях? Нежная кожа внутри ее...

– Какого черта? – прорычал он. Отклонившись, Найл достал руки из-под ее платья, откинул подол... обнажая высокие чулки с кружевными бортами. – О, детка, – прошептал он, скользя рукой по нежному материалу и лаская упругую плоть и мышцы выше. – Это как ожившая фантазия.

Он провел рукой, легко лаская там, где соединялись бедра и тело. Проследовал по кромке ее трусиков между ее ног и провел по складкам ее женственности. Хлоя вскрикнула, поведя бедрами, но мужчина крепко держал ее за бедра, мурлыкая что-то нежное, контролируя движения. Как завороженный он водил кончиком пальца по складкам, уделяя особое внимание бутончику клитора. Дрожь пронзила ее тело, а ее пальцы запутались в его волосах, дергая пряди. Но он мог выдержать легкие уколы боли – наслаждался ими.

– Ты хочешь кончить, да? Достигнуть вершины?

– Боже, да. Пожалуйста, – прошептала она.

Найл завел палец под край ее трусиков и проник в горячую, влажную плоть. По щели между ее складками он скользнул к ее клитору. Нажал на него. Провел по нему вверх-вниз. Потеребил и подразнил его.

Ее вздохи ускорились, движения бедер убыстрились и усилились. Так близко. Он трогал ее всего пару секунд, а она уже приблизилась к оргазму. Ее восприимчивость и отзывчивость отзывались и в его плоти. Подавшись вперед, он отпустил ее талию и зарылся пальцами в ее волосы, оттягивая ее голову назад. Покусывая сухожилие на ее стройной шее, он растирал пульсирующий бутон, неумолимо приближая ее все ближе и ближе к оргазму.

Девушка кончила с долгим, измученным стоном.

Черт, как она была прекрасна в экстазе. Глаза зажмурены, зубы кусают соблазнительную нижнюю губу, тело сотрясается в удовольствии. Эта картинка навсегда отпечатается в его мозге. Когда ему будет девяносто лет, воспоминание о ней, дрожащей, стонущей, ее соках, покрывающих его палец, заставит его член встать. Когда он вернется домой, и по ночам будет мучиться от одиночества, у него будет хотя бы это воспоминание.

– Я куплю тебе другие, – прорычал Найл, и это было единственным предупреждением, прежде чем он сжал край ее трусиков и дернул. За ее резким вздохом последовал звук рвущейся ткани. Мужчина стянул ткань и отбросил его на пол лимузина. – Мне нужно быть внутри тебя.

– Подожди, – прошептала она, все еще хриплым после оргазма голосом.

Найл вскинул взгляд на ее раскрасневшееся лицо, с мягким от удовольствия выражением. Даже если его сердце разорвет грудь от ее отказа, он не мог не почувствовать теплое сияние гордости, расцветавшее в нем. Он сделал это. Не Беннет. Не любой другой мужчина. Только он видел ее такой.

– Я хочу... – повторила она, соскальзывая с его колен.

– Что...? – но ее руки поверх его брюк заставили его забыть все остальные слова. – Детка, – прошептал он, запуская руки в ее темные густые волосы, добираясь до черепа. Его член ныл в ожидании освобождения и попадания в ее руки. Ее рот, бывший и раем, и адом.

Хлоя опустилась на колени, и он развел свои бедра шире, предоставляя ей ещё больше пространства для исследования. Склонившись над ним, она запустила руку в его черные трусы, обхватила его член и сжала его. Он выругался, тихо и грубо. Теплый воздух лимузина поцеловал скользкую головку, когда она двинула его белье вниз, обнажая орган.

– Я хотела этого, – прошептала она, легко сжимая кулаком его твердую плоть. – Мечтала об этом, – тихо призналась.

– Возьми меня, детка.

Он несильно потянул ее голову ниже, оставляя, впрочем, решение за ней. И когда ее губы раскрылись над ним, язычок прошёлся по головке, пробуя его, он зарычал долго и глубоко. Жар. Влага. Сосание ее жадного рта.

Он не мог оторвать взгляд от нее, всасывающей его, любящей его. Почти... боготворящей его. Удовольствие исказило ее черты. Ее приглушённые стоны отзывались вибрациями на его плоти, добавляя ещё больше ощущений к крепкому захвату ее кулака и сладкому кольцу ее рта. Он старался позволить ей взять управление в свои руки, взять контроль, но вскоре его пальцы нажимали на ее голову, удерживая ее на месте, пока он трахал ее губы и язык. Она не была против, что подтверждали стоны и всхлипы, ласкающие его плоть.

Так чертовски хорошо. Его ресницы затрепетали. Слишком хорошо. Удовольствие разожглось в основании его позвоночника, заставило сжаться его яйца...

– Хватит, – прошептал он, поднимая ее голову. Девушка попыталась вернуться к его члену, но он легонько потянул, удерживая ее. – Я вот-вот кончу.