Текст книги "Черный Ангел"
Автор книги: Ньевес Идальго
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Келли изнывала от скуки, сидя взаперти, и не знала, как убить бесконечно тянущиеся часы. К счастью, какое-то время ее развлекал малыш Тимми. Она расспросила его о громком шуме и криках, доносившихся с палубы, и парнишка пояснил, что все празднуют и веселятся, захватив добычу у ее соотечественников, правда, особо рассказывать ему было нечего.
– Ты можешь раздобыть мне иголку с ниткой и несколько ведер воды? – спросила юнгу Келли. Она давно не мылась и выглядела грязнулей в нестиранной и порванной одежде. Платье она умудрилась порвать, вырываясь из объятий Мигеля.
– Постараюсь, – пообещал парнишка, выбегая из каюты.
Если Мигель празднует победу вместе с командой, то вернется не скоро, а значит, у нее есть время немного привести в порядок свой плачевный вид.
Тимми принес несколько ведер холодной, соленой воды. Келли благодарно поцеловала его, и парнишка покраснел до корней волос. “Какой очаровательный малыш”, – подумала Келли, интуитивно чувствуя, что он мог стать ее союзником в этой флибустьерской пещере.
На случай непредвиденных визитов Келли решила управиться со всем побыстрее. Она торопливо сняла платье, нижнюю юбку, панталоны, чулки, превратившиеся в лохмотья, которые и носить-то было нельзя, и сложила все в большой чан. За мебелью Келли обнаружила маленький рукомойник с куском мыла. Девушка намылила вещи и оставила их отмокать. После этого она решила заняться собой.
Прислушиваясь к звукам из-за двери, Келли, как можно лучше, вымыла волосы и ополоснулась сама. Одно полотенце она обернула вокруг головы, а второе, побольше, накинула на себя на манер римской тоги, прикрыв наготу. Затем Келли прополоскала одежду и вывесила ее на балкон. Хорошо еще, что Мигель разрешил открыть дверь на балкон, чтобы можно было выйти и подышать свежим воздухом. Гребня у девушки не было, а волосы нужно было чем-то расчесать. Когда Келли обыскивала каюту, ища оружие, ее не интересовал гребень. Тогда ей казалось бесстыдством рыться в вещах Мигеля, а сейчас спутавшиеся волосы, свободно упавшие на спину, были истинным бедствием, но девушка смирилась с тем, что ей придется расчесывать их пальцами. “Ладно, – утешала она себя, – по крайней мере, волосы хотя бы чистые”.
С палубы до Келли продолжали доноситься взрывы хохота и разухабистые песни. От нечего делать она окинула быстрым взглядом каюту и присмотрелась к одной из книг, украшавших полку. В книге рассказывалось о разных способах выращивания табака, и это мало интересовало Келли, но больше заняться было нечем. Девушка улеглась на балконном настиле, позволяя солнечным лучам сушить волосы, и начала читать.
Именно такой и застал ее Мигель – с полотенцем, обернутым вокруг тела, с волосами, пшеничными водопадами стекающими на голые плечи, и с книгой в руке. Келли полностью ушла в себя и была прекрасна. Как по волшебству Мигель повеселел. Он стоял, еле слышно дыша, стараясь продлить эту пасторальную сценку, чтобы она не развеялась, как мираж.
Волосы девушки сверкали и переливались под солнечными лучами, искрясь всякий раз, как она встряхивала головой, откидывая назад непослушные пряди, которые ветер упрямо подносил к ее лицу. Как обуреваемый жаждой путник, Мигель мысленно припал к ее обнаженной коже и упивался длинными руками, хрупкими запястьями, изящными ладонями, открытыми до колен ногами, проделавшими брешь в его защите, нежными, маленькими ступнями, тонкими пальцами и ухоженными, розовыми ногтями. О, господи! В низу живота невольно пробудились его инстинкты, не устояв перед мягкой плавностью женских форм.
Мигель судорожно вздохнул, но не двинулся с места, даже когда Келли, увидев его, быстро вскочила на ноги, прижимая книгу к груди и прикрываясь ею, как щитом, хотя книжка была очень слабой защитой от жадного взгляда, которым Мигель буквально пожирал ее.
Слегка смутившись, Келли вошла в каюту, положила книгу на стол рядом с картами и отступила в самый дальний угол каюты.
Мигель смотрел, как девушка пятится от него, как от чумного. “Конечно, разве это не естественно?” – с болью подумал он.
– А ты здесь удобно устроилась, как я погляжу, – де Торрес с треском захлопнул дверь ногой.
– Жаль, но мне было необходимо хоть немного привести себя в порядок, – извинилась Келли.
– А разве я разрешал тебе использовать каюту, как баню? – рявкнул Мигель.
Он не поговорил с ней спокойно, не спросил ее, а накричал, и на Келли волнами накатывало и отступало желание послать испанца к черту. Почему он так разозлился на нее? Ведь она не нарушила никаких запретов, а просто привела себя в порядок. Или для него было нормальным не мыться? А может, он хотел ее унизить, чтобы она чувствовала себя как мышь? От негодования Келли забыла о том, что она пленница, и воспротивилась:
– Мне не остается ничего другого, как сидеть в этой каюте, капитан, так что, полагаю, у меня есть право помыться, или этого права тоже нет?
В два шага Мигель оказался рядом с ней, и его руки, как крючья, вцепились в неприкрытые плечи девушки.
– С этой секунды и впредь, ничтожная дрянь, у тебя не будет никаких прав, кроме тех, что пожелает предоставить тебе хозяин. Ты поняла меня? Это первое, чему вы научили меня, когда я оказался в “Подающей надежды”?
– А теперь ты – мой хозяин, капитан?
– Именно так, – пальцы Мигеля еще сильнее сжали плечи девушки, – твой хозяин!
Он указывал на шаткость ее положения и свою власть, потому что хотел напугать? Девушка гордо вздернула подбородок и дерзко, с вызовом ответила:
– Быстро же ты научился тому, что осуждал! И что, по-вашему, я должна делать, чтобы угодить хозяину, капитан?
Мигель остался ни с чем. То, что англичанка не испугается, не входило в его планы. Будь она проклята! Он собирался запугать ее, подчинить своей воле, унизить, как унижали его, но ему не удалось. Каждым взглядом, каждым словом, каждым жестом эта девушка бросала ему вызов. Она должна была молчать и трястись от страха, а вместо этого теперь ему придется объясняться.
Какого дьявола он собирался с ней делать?
Неожиданно Мигель понял, что ушел в оборону. Нет уж дудки! Он в упор бесстыдно уставился на Келли. Его глаза скользнули вниз по ее лицу, затем по горлу, полюбовались обнаженными плечами... и остановились на груди, плененные нежной кожей.
Келли знала, что он разглядывал ее, как разглядывают кобылу, но не подавала вида. Нет! Если Мигелю приспичило поиграть в злодея, она будет достойной соперницей. Мысленно проклиная свою глупую затею со стиркой одежды, в результате которой осталась без нее, Келли кончиком языка облизала губы. Сердце учащенно забилось, когда палец Мигеля, словно невзначай, потянул полотенце вниз в попытке заставить его соскользнуть. Келли покрепче вцепилась в полотенце и постаралась отодвинуться, но руки испанца удержали ее. Проклятье! Он был так же соблазнителен, как раньше, и стоял рядом с ней.
– Полагаю, одной-двумя вещами моя рабыня доставит мне удовольствие... сегодняшней ночью.
Вот, значит, как! Теперь стало ясно, для чего он держал ее под замком. Проклятый выродок! Он хотел доиграть незаконченную в дядином поместье игру. Келли дернула плечом, и полотенце сползло чуть ниже. Несколько восхитительных мгновений Мигель пребывал в упоении. Этих секунд Келли хватило, чтобы отпрянуть от испанца и укрыться за столом, осматриваясь в поисках какой-нибудь защиты.
– Сейчас вблизи тебя нет сабли, принцесса, – насмешливо заметил Мигель, стараясь обескуражить девушку. – Я предусмотрительнее тебя и более осторожен. Но ты можешь попробовать защититься руками.
Игра в кошки-мышки началась. Мигель ловил Келли, но она раз за разом ускользала от него, используя стол в качестве защиты. Какое-то время Мигеля забавляла эта игра. Чертов мошенник хитро улыбался, уверенный в том, что поймает Келли, когда захочет. Он находил, что в ярости девушка восхитительна и, скорее, воинственна, нежели испугана.
Келли наткнулась на принесенную Тимми коробочку для шитья. Там находилось ее спасение! Девушка сунула руку в коробочку, выхватила ножницы и взмахнула ими перед Мигелем:
– Только подойди, и я проткну тебя ими.
Мигель сразу понял, что это уже не игра. Он остановился по другую сторону стола. “Видно, сам бес в нее вселился! – с восхищением подумал он. – Наверное, она никогда не перестанет удивлять меня”.
– Клянусь всеми святыми, я вздерну на рее того болвана, что притащил тебе ножницы.
– Вешай, кого хочешь, но держись от меня подальше.
– А если я не хочу?
– Рана от сабли была случайной, но если я дотянусь до тебя сейчас, то воткну эти ножницы прямо в твое черное, поганое сердце.
– Чтобы проткнуть меня, принцесса, тебе надо для начала приблизиться ко мне, а Арман не даст тебе этого сделать, – Мигель кинул быстрый, многозначительный взгляд в сторону балкона.
Келли попалась на эту нехитрую уловку. Она слегка повернула голову, чтобы посмотреть, где находится Бризе, и Мигель, не медля ни секунды, одним прыжком перемахнул через стол, перехватив запясье девушки еще в полете. В его ушах продолжали звучать обидные слова, сказанные Келли, и он уже устал от затянувшейся шутки. Оба упали на пол, их руки и ноги переплелись. Келли кричала, лягалась, кусалась, но Мигель с удивительной легкостью удерживал ее весом своего тела.
Однако Келли была побеждена отнюдь не этим. Пока девушка боролась, полотенце, едва прикрывавшее ее тело, соскользнуло, и теперь она лежала на полу полностью нагая. Келли не шевелилась, обезоруженная стыдливостью, и Мигель не знал, что делать. Оба молчали и, не говоря ни слова, сверлили друг друга глазами. В тишине каюты раздавалось лишь тяжелое дыхание уставших от борьбы людей.
Мигель испытывал неудержимое желание наброситься на эти влажные губы, призывавшие его подобно пению сирен, коснуться мягкой, бархатистой кожи, затеряться в долине ее поднимавшейся и опускавшейся от частого, прерывистого дыхания груди, обежать каждый бугорок и каждую впадинку. Неудовлетворенное сладострастие оглушало его, лишало сил…
Келли чувствовала твердый член Мигеля, упиравшийся в ее живот, и со страхом смотрела на него. Мигель осознавал себя нежеланным, грязным типом, погрязшим и процветающим в болоте разбоя и грабежей, для которого жизнь и смерть не имели особого значения. Но где-то в уголке его сердца, полного ненависти, еще жили принципы, внушенные отцом, и страх в глазах Келли побуждал Мигеля утешить девушку, убедить, что ей нечего бояться. Страсть, с которой она отдавалась ему, была для его внутреннего я сродни ударам кнута. Да что с ним такое? Почему он медлит? Ведь она всего лишь проклятая англичанка!
Крепко сжав запястья девушки, Мигель наклонил голову и овладел ее губами, которые сводили его с ума еще на Ямайке, а сейчас окончательно пленили, полностью лишив воли.
Келли не сопротивлялась, а ответила Мигелю с тем же страстным огнем, что пожирал мужчину изнутри. Девушка тоже томилась от настоятельной потребности овладеть Мигелем и потому вернула его жаркий поцелуй. Она обвила руками его шею и упивалась нектаром, утолявшим ее жажду, смакуя ласки и моля о том, чтобы они никогда не заканчивались.
Глава 26
Келли колебалась. То, чего она боялась, подтвердилось. Девушка понимала, что это означало, и внезапно в ней вспыхнул гнев. Она подскочила к кровати и схватила саблю, прежде чем Мигель успел помешать ей. Келли, как загнанный зверь, пятилась назад, держа дистанцию и размахивая саблей.
– Прежде я вырву у тебя сердце, испанец!
Мигель медленно поднялся. Он знал, что мог бы справиться с Келли, но девушка была вне себя, и могла его поранить. Она была очень напугана, а потому уязвима. Келли была в такой ярости, что могла решиться на любое безумие. Мигель шагнул к девушке, но она даже не шелохнулась.
– Брось саблю.
– Если ты подойдешь ко мне, я проткну тебе ребра, – пригрозила Келли. – Клянусь, я пущу в ход оружие.
– Не будь дурой! Брось саблю, и я забуду, что ты сделала.
– Давай, подходи, если осмелишься.
Мигель пожал плечами, провел ладонью по подбородку, на котором уже отросла щетина, и посмотрел на свои руки… Келли отвлеклась лишь на секунду, вспомнив, какие чувства поднимались в ее груди, когда эти руки ласкали ее, но этой секунды было достаточно. Мигель метнулся к ней, как лев. Келли махнула перед собой саблей, но испанец уклонился от удара, и клинок просвистел в нескольких миллиметрах от него, едва не задев. Секунду спустя, Мигель обезоружил Келли и сжал ее в своих руках. Но девушка не собиралась сдаваться. Келли защищалась, как могла, она пиналась и брыкалась, но Мигель сжимал ее все сильнее, пока она не смогла даже шевельнуться. Девушка обессиленно вздохнула, и Мигель купился на эту уловку, поверив, что он полностью подчинил ее. Но Келли была не готова смириться без борьбы, она кипела от гнева, и ее маленький, но бойкий кулачок, как пуля, стремительно вонзился Мигелю в живот, и тот разинул рот от удивления. Келли не преминула воспользоваться предоставленной ей драгоценной секундой. Ее кулачок снова метнулся вперед и угодил испанцу в подбородок, правда, в этот раз девушке было больнее, чем ему. Затем Келли, как ястреб, бросилась к сабле, и ее пальцы сомкнулись на эфесе. Когда Мигель смог оправиться от изумления, Келли находилась уже в другом конце каюты и снова сжимала в руках саблю.
Глаза Мигеля уже не выражали радость от развлечения, он держался от Келли на расстоянии. Эта штучка была опасной! Проклятая девка не собиралась опускать оружие!
Келли была уверена в том, что Мигель убьет ее, если поймает, но она предпочла бы смерть. Лучше было умереть, чем быть пленницей этого чертова отродья и терпеть от него унижения.
Мигель шагнул вперед, и Келли приподняла тяжелую, будто налитую свинцом саблю.
– Не подходи, Мигель!
– Брось саблю.
– Говорю тебе, не приближайся!
– Ты теряешь время.
– Возможно, твое время вот-вот закончится.
– Эй, красотка, я начинаю злиться всерьез, – сказал Мигель, благоразумно остановившись.
Келли казалось, что сабля невыносимо тяжела для нее. Она никогда не держала в руках столь грозное оружие, но, вероятно, ударить им не так уж сложно. Нужно только...
Мигель не дал Келли времени на раздумья. Увидев, что он бросился к ней, девушка, как умела, стала защищаться. Она махнула саблей, и кончик клинка полоснул по груди испанца, но он не отступил, а сильно ударил Келли по руке. Сабля выпала из рук девушки, и она почувствовала себя беззащитной перед яростью Мигеля. Мужчина резко толкнул Келли, и та, не удержавшись на ногах, упала и ударилась бедром о край кровати. Мигель зло пнул саблю ногой, и она, проскользив по полу, скрылась под кроватью. Де Торрес мельком посмотрел на покрасневший от крови небольшой порез, а затем впился глазами в Келли.
– Тимми! – рявкнул он, и почти тут же голова юнги просунулась в дверь. Паренек вытаращился на порез, красневший на груди капитана.
– Найди цепи.
– Что вы говорите, капитан? – Тимми не спешил выполнять приказ.
– Ты что, оглох? – взревел Мигель. – Тащи кандалы!
Паренек исчез, и капитан “Ангела” снова обратил все свое внимание на пленницу. Келли, бледная, как полотно, лежала там, куда упала, и держалась за бедро. Изрыгая проклятия и чертыхаясь, Мигель схватил бутылку рома и плеснул изрядную порцию себе на рану, а потом стер кровь первым, что подвернулось под руку. Он кипел от гнева оттого, что позволил себе подивиться кажущейся хрупкости девушки, которая при малейшей оплошности могла превращаться в опасную гарпию.
– Что случилось? – с цепью на плече в каюту вошел Арман Бризе и застыл, увидев открывшуюся перед ним картину, а затем его губы растянулись в радостной ухмылке. – Не нужна моя помощь, капитан?
– Сам справлюсь, – Мигель не оценил шутку Бризе. – Это моя забота. Дай-ка сюда, – Мигель подошел к неподвижно лежащей Келли, защелкнул браслет вокруг правого запястья девушки, затем обмотал цепь вокруг одной из ножек кровати и защелкнул браслет на другом запястье. Сопротивляться было совершенно бесполезно, и Келли не сопротивлялась. Из-за спины Мигеля Бризе насмешливо наблюдал за происходящим, не упуская ни одной детали.
– Кажется, вы ей не доверяете.
– Вот именно, не доверяю.
– Пожалуй, я дал бы парочку советов, как укоротить коготки такой кошечке, как эта, капитан.
Мигель перевел взгляд на боцмана, заплывший глаз которого светился всеми оттенками лилово-фиолетового цвета, вплоть до темного.
– А с тобой-то что произошло?
Как аукнется, так и откликнется, а потому Бризе ограничился легким покашливанием.
– Скажем так, на корабле не одна кошка, – выдавил он, наконец.
– И ты еще хотел меня учить?
Не успел капитан задать свой насмешливый вопрос, как боцмана уже и след простыл, а Келли мысленно поздравила Лидию. Однако ее оптимизм тут же исчез, приходилось думать о себе. “И что теперь? – спрашивала себя Келли. – Может, Мигель изобьет меня? Как он собирается отомстить мне?”
В ответ на невысказанный вопрос Мигель затушил лампы и улегся в кровать. Немного погодя, к немалому удивлению англичанки, Мигель уже крепко спал.
Келли проснулась от ломоты в костях, она не привыкла спать на полу. Девушка опасливо покосилась на кровать, боясь обнаружить там Мигеля, но кровать была пуста. Через балконную дверь просачивался радужный свет и освещал часть каюты. Судя по яркости многоцветных лучей, можно было думать, что уже почти полдень. Келли потянулась, разминая поясницу. Она встала, и лязг цепи вернул ее в реальность. Девушка дернула и потянула цепь, но добилась лишь того, что браслеты кандалов поранили запястья рук. Келли попыталась прилечь на краешек кровати, но цепь была слишком короткой, и ей пришлось довольствоваться только тем, что она сменила положение.
Будто предугадав, что девушка уже проснулась, Мигель вошел в каюту. Вид у него был угрюмый, и Келли инстинктивно напряглась, когда он подошел к ней, но капитан “Ангела” ограничился тем, что снял с нее кандалы.
– Тимми!
Парнишка вошел в каюту, неся поднос с едой, бутылкой вина и водой. Поставив на стол свою ношу, он быстро исчез.
– Полагаю, ты проголодалась.
У Келли заурчало в желудке. Да, она была голодна, но не хотела есть пищу, предложенную Мигелем.
– Можешь не тратиться на еду.
– Хочешь умереть от голода?..
Аромат, исходящий от блюда, наполнил рот Келли слюной, ей безумно хотелось пить, но она постаралась оставаться непреклонной.
– Эй, кошечка, мне не хочется, чтобы ты стала похожей на дохлого цыпленка, – насмешливо обронил Мигель, – меня не привлекают кожа да кости.
– Ах, какая жалость! – так же насмешливо отозвалась Келли.
– Черт с тобой, я не собираюсь заставлять тебя есть, но, если тебя интересует, то знай, моя команда не побрезгует никем, кто носит юбку. Ты даже не представляешь, как они будут благодарны мне за то, что я освободил им дорогу.
Этот хитрый намек Мигеля привлек к себе все внимание Келли. Что это было, обман или нет? Может, это была всего лишь пустая угроза, и он просто хотел попугать ее? Келли отказывалась верить, что Мигель пал настолько низко, чтобы отдать ее своим приспешникам. При мысли об этом лицо Келли сделалось мертвенно-бледным. Девушка кашлянула, чтобы прочистить горло, но прежде чем она успела что-то сказать, Мигель вышел из каюты.
Она снова осталась одна. Келли посмотрела на еду и, хорошенько поразмыслив, решила, что искушать судьбу глупо. Однако сначала, она должна снова раздобыть оружие. Девушка подошла к столу – быть может, там есть нож, но на столе ничего не было. Хотя живот Келли упрямо продолжал напоминать о том, что она вот уже несколько часов не ела, девушка начала обыскивать каюту. Быть может, она отыщет что-нибудь, чем можно дать отпор Мигелю, когда он появится из-за двери. Келли внимательно осмотрела все рундуки, где испанец хранил одежду и прочие вещи, заглянула под кровать... Ничего. Она не нашла ничего, чем можно было бы защищаться.
В конце концов, она села за стол и вздрогнула, когда дверь снова открылась. Увидев Лидию, Келли радостно вскрикнула и подбежала к ней. Девушки обнялись, и Келли расплакалась от усталости и напряжения.
– С тобой все в порядке? А с Вирхинией? – всхлипывая, спрашивала она. – Ты знаешь что-нибудь об Аманде?
– Ну всё, всё, – приговаривала Лидия, – успокойтесь. – Она заставила Келли сесть и ласково поглаживала ее по голове, рассказывая новости. – У меня все хорошо, мамзель, а госпожа Клери на кухне. О подруге вашей я ничегошеньки не знаю, кроме того, что белобрысый пират увез ее на другой корабль. А Вы? Как Вы?
Келли перестала плакать, и в ее глазах появилась мятежная искорка строптивости и непокорства.
– Сегодня он всю ночь держал меня привязанной к кровати, но не прикоснулся ко мне.
Мулатка не скрывала облегченного вздоха.
– Когда я увидела, что этот человек схватил Вас, мамзель, я подумала, что он голову Вам оторвет. Этот человек внушает уважение.
– Ты не знаешь, Лидия, но этот человек был рабом в “Подающей надежды”. Его купил мой дядя. Я предпочла бы, чтобы он убил меня, потому что у него есть веские причины, чтобы мстить, и у меня кровь в жилах стынет, когда я думаю о том, какие чувства он должен хранить ко мне.
– Но пока вы живы, госпожа, есть надежда.
– Да, есть надежда принадлежать дьяволу, – прошептала Келли, подходя к закрытому балкону. – Ты не знаешь, куда мы плывем?
– Думаю, на Мартинику. По крайней мере, так сказал человек, которому я теперь принадлежу.
– Бризе?
– Я не знаю, как его зовут, мамзель.
– Он боцман Мигеля.
Лидия задумчиво сдвинула брови и припомнила их давний разговор в поместье.
– Мигель? Это тот самый человек, которого чуть не убил Ваш кузен?
– Он самый. Думаю, он хочет отомстить мне за все, что было в поместье.
Мулатка заломила руки и опустила голову. Если все, что она услышала сейчас, было правдой, у испанца было множество причин поквитаться с Келли.
– За себя я не боюсь, сеньорита. Я не больше чем рабыня, у которой сменился хозяин.
– Лидия, ты свободный человек с тех пор, как мы сели на корабль “Дух моря”.
– Но бумаги остались на том корабле.
– Какая разница, что они остались там. Ты никому не принадлежишь.
– Я принадлежу боцману, – ответила Лидия, – но это не слишком меня беспокоит, а вот Вы…
– Я племянница человека, который закабалил Мигеля, и кузина того, кто убил его брата, унижал его самого и порол кнутом. Я понимаю, что это не очень удачная рекомендация для человека, пожираемого ненавистью.
Лидия ничего не ответила, но для Келли ее молчание было красноречивее всяких слов. Она с лихвой могла расплатиться за низость, ничтожность и звериную дикость Эдгара. Келли прошлась по каюте, не зная, что делать, чтобы избежать страшной участи.
– Все кончится тем, что я убью его.
– Это очень сомнительное дело, госпожа. Даже если Вы сможете убить его, то что Вы от этого выиграете? Все, кто здесь находится, – пираты, и они не преминут попользоваться нами, а потом выбросят в море. А этот испанец, их капитан, кажется, умеет держать их в ежовых рукавицах. Находиться под его защитой для вашей же пользы, мамзель.
– Он защитит меня от этого отребья? Да, несомненно, они его боятся, но кто защитит меня от него?
– Я слышала в разговоре, – Лидия еле заметно улыбнулась, – что Вы напали на него, и теперь на его груди красуется глубокий порез.
– Это Бризе рассказал тебе?
– Когда он вернулся, то хохотал, не переставая, – не стала отрицать Лидия. – Он сказал, что Вы пометили капитана, как домашний скот.
– А ты? Что ты сама скажешь о лиловом ухе боцмана?
Девушки понимающе переглянулись, как две задушевные подружки, и весело рассмеялись.
Такими по возвращении и застал их Мигель. Он остановился и восторженно прислушался к происходящему. Уходя, он оставил в каюте гадюку, а теперь нашел прелестную женщину, которая, вроде бы, совершенно свободно обменивалась с другой секретами.
Келли будто почуяла присутствие Мигеля, и ее веселье мигом испарилось.
– Тебя зовет Бризе, – обратился Мигель к мулатке.
Лидия обняла свою госпожу и еле слышно прошептала:
– Не злите его, прошу Вас. – Прежде чем уйти, она осмелилась посмотреть на Мигеля. – Капитан, могу я поговорить с Вами минутку?
Мигель удивленно поднял бровь, галантно пропустил девушку вперед и закрыл за собой дверь.
– Капитан… не делайте больно сеньорите, не причиняйте ей зла.
Мигель вздрогнул и выпрямился, как от пощечины.
– Твоя госпожа и сама может отлично позаботиться о себе, – буркнул он.
– Бризе рассказал мне об этом, но нужно принять во внимание, что она была напугана.
– Она великолепно скрывала это.
– Вы не должны винить ее за то, что случилось в “Подающей надежды”, – настаивала Лидия. – Она…
– С меня довольно, девчонка! – прервал Лидию Мигель. – Возвращайся в свою каюту. Надеюсь, больше я не увижу тебя до тех пор, пока мы не ступим на землю.
Лидия ничего не могла поделать и ушла восвояси, несолоно хлебавши.
Мигель чертыхнулся сквозь зубы. Не обращаться плохо с этой паршивкой, видите ли! А как с ней обращаться? Как с дорогой гостьей, что ли? Как он должен был себя вести с этой плантаторшей? Как обращаться с кем-то из членов семьи, убившей его брата и едва не спустившей шкуру с него самого? В жилах Келли текла проклятая, гнилая кровь Колбертов. Верить ей равносильно самоубийству. Прошлой ночью он попытался ей поверить, и чего добился? Она едва не проткнула его самого его же собственной саблей. Впредь он станет обращаться с ней, как с рабой, кем она и являлась.
Когда Мигель вошел в каюту, его настроение заметно испортилось. Первое, что он увидел, было то, что Келли не притронулась к еде. Даже этим она мучила его. Мигель схватил девушку за руку и притянул к себе. Он пальцами взял ее за подбородок и приподнял голову, заставляя смотреть прямо в глаза.
– Ты считаешь шуткой, что я могу отдать тебя своим парням?
У Келли ослабли ноги.
– Нет… – что-то вспыхнуло в мозгу Келли, предупреждая, что ей не стóит и дальше задирать испанца, так что она опустила глаза, выражая смирение. – Меня отвлек неожиданный приход Лидии.
– Тогда ешь сейчас! – Мигель заставил Келли сесть и подтолкнул к ней поднос с едой. – И не бойся отравиться, еду готовила эта старая ирландская ведьма, которая все никак не перестанет причитать да жаловаться.
Что верно, то верно – Аманда стала кухаркой для этой шайки головорезов. Немного успокоившись, Келли с аппетитом набросилась на еду.
Глава 27
Порт– Ройал. За несколько недель до нападения на английский флот.
Какой-то человек сидел в игорном доме в ожидании назначенной встречи. В этой трущобе было трудно встретить кого-то из знакомых, но посетителю не хотелось находиться здесь слишком долго. Тот, кого он ждал, изрядно запаздывал, но, наконец-то, вошел в дом. Это был смуглый, высокий человек с худощавым лицом, одетый во все темное. Он сел на табурет напротив ожидавшего, снял сомбреро и положил его на край стола.
– Вот мы и встретились снова, дружище.
Эдгар Колберт тревожно дернулся. Да, они встретились снова, но это не доставляло ему ни малейшего удовольствия. Года три назад он провернул довольно прибыльное дельце с этим человеком, и, тем не менее, находясь рядом с ним, он не мог отделаться от чувства неловкости и беспокойства.
Колберт мгновенно вспомнил ту давнишнюю сделку: испанский корабль, нужная информация, неожиданное нападение... и кое-какая нажива, в мгновение ока растранжиренная. Потому-то он и позвал снова этого типа. Хоть Эдгару и не по душе был напыщенный и величаво-важный вид этого субчика, но он носом чуял, что здесь могло пахнуть большими деньгами...
– Похоже, меня тут не слишком-то радушно встречают, – обронил только что пришедший, подавая знак спешащей к нему подавальщице. – Ром, красотка.
– Нет, – торопливо ответил Колберт. – Я не это имею в виду, де Торрес, – нервно поправился он. – Всего два дня назад умер мой отец, и я еще не оправился от этого.
– Мои соболезнования, – глухо сказал испанец, – но, как я понимаю, дела для Вас на первом месте.
– Так было всегда, но сейчас у меня не так много свободного времени, как может показаться. Поместье теперь лежит на моих плечах, и в данный момент у меня далеко не лучшие времена в смысле финансов, но я вот-вот преодолею это незначительное затруднение.
– С делом корабля “Кастилия” я наварил неплохой барыш и пожил, купаясь в роскоши.
Колберт неопределенно махнул рукой, собираясь ответить, но к ним подошла подавальщица с заказанной выпивкой и двумя стаканами. Пока она расставляла на столе стаканы и ром, Эдгар раздумывал, как половчее ответить, чтобы собеседник не счел, что он на мели. Если тот прознает об этом, то резко снизит цену на предполагаемых торгах, а Эдгару позарез нужны были деньги, и срочно. Он почем зря промотал в игре не только барыши с того дела, но и часть отцовского состояния. Именно это и послужило причиной смерти старого стервятника: его уставшее сердце не выдержало, когда он увидел, сколь велики долги, которые он должен оплатить по представленным ему долговым распискам. Смерть отца была для Эдара не важнее ломаного гроша. Как-никак, отец всегда презирал и унижал его, обращался с ним, как с какой-то собачонкой, жалел для него денег, которые причитались ему по праву. Кого он по-настоящему любил, так это брата, сгинувшего от рук испанцев. А он, Эдгар, всегда был на втором плане, если не на третьем, потому что поместье “Подающая надежды” была для Себастьяна Колберта еще одним сыном.
Как бы то ни было, а смерть этого ублюдка была как нельзя кстати. Пусть себе покоится с миром в аду.
– Мне должны вернуть долги, но не раньше чем через пару месяцев, да и “Подающая надежды” стоит целое состояние, так что я без проблем добьюсь поручительства для ссуды. Возможно, я продам поместье.
Колберт ни словом не заикнулся о том, что говорилось в завещании, которое было прочитано тем же самым утром. При воспоминании об этом Эдгара до сих пор снедала ярость. Старикашка оставил его без гроша. Ни с чем! Он сделал универсальной наследницей эту шлюшку, которая спорила с ним с той самой секунды, как вошла в дом! Конечно, сестричка уже убралась с Ямайки и не знает о смерти Себастьяна и его проклятой последней воле, так что у него еще осталась неразыгранная карта, чтобы потягаться с ней.
– Вы подумываете избавиться от поместья?
– Я нахожу не слишком выгодным занятием присматривать за рабами. К тому же, я не намереваюсь изнывать и хиреть на этом острове. Хочу поехать в Англию. А теперь, ответьте мне, почему Вы пришли?
Даниэль де Торрес спокойно выпил ром и налил еще. Наполнив стаканы до краев, он осушил свой одним глотком. Ром был скверный, но согревал, пробирая до кишок.
– Чтобы напасть на другой корабль. Я предоставил Вам информацию о секретном маршруте “Кастилии”, и мы неплохо поживились, – ответил испанец, – но охрана кораблей усилилась. Этот треклятый король Испании больше не желает терять свои корабли, и тем более золотишко. Как вы оцениваете корабли его Светлейшего Величества?
