Текст книги "Жемчужный остров"

Автор книги: Нэнси Берланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– В Атланте.

– Вот почему у тебя такой акцент.

– Я там давно уже не живу.

– Да? – небрежно ответила Адриенн, понимая, что Ник коснулся темы, которую раньше старательно избегал. Она сделала еще один глоток и задала следующий вопрос: – А где ты жил до того, как приехал на остров?

– В Калифорнии.

– В Сан-Франциско?

Ник несколько секунд смотрел себе в тарелку, потом поднял глаза на нее:

– Нет, в Лос-Анджелесе.

Лос-Анджелес? Интересно. Адриенн вспомнила адрес на конверте, который она видела в его хижине. Адрес юридической фирмы. Может быть, это дело о разводе?

Что-то щелкнуло у нее в мозгу:

– Лос-Анджелес. Я возила туда группу на Олимпийские игры 1988 года. Может быть, мы виделись там?

– Вряд ли. Я не посещал состязания.

– Значит, я ошиблась.

Адриенн подалась вперед. Нужно продолжать его спрашивать, а то она никогда ничего о нем не узнает.

– Скажи, а почему ты поселился здесь? Ты сказал, что не из-за жены. Тогда из-за чего же?

Ник не отрываясь смотрел на свою вилку, перекладывая ее с одного места на другое. Затем он откинулся на стуле и сложил руки на груди.

– Сказать по правде, и из-за нее тоже. – Ник поднял на нее глаза, и Адриенн увидела в них какое-то странное выражение. Что это было? Страдание? Чувство обиды?

Ник мог бы сказать ей, что его семейная жизнь ее не касается, что она лезет не в свое дело. Но вместо этого он не опустил взгляда и ответил:

– Патрис и я были женаты шесть лет. Я не люблю ее, ты, наверное, это хотела узнать. Я не скучаю по ней. У нас не было детей. Поэтому нет и никакого повода для встречи.

– Извини, я слишком любопытна.

– Ничего, Адриенн. Я не против твоих вопросов. Может быть, так даже лучше.

– Что ты имеешь в виду – так даже лучше?

– Я имею в виду, что ты совсем ничего не знаешь обо мне.

Адриенн нервно засмеялась:

– Да, в тебе много загадочного.

Ник покачал головой:

– Подумай, я ведь тоже ничего почти не знаю про тебя.

– Что, например?

– Где ты выросла, как ты жила и так далее.

Адриенн вытерла губы салфеткой, неуверенная, что хочет обсуждать свои детские годы. С другой стороны, если она была Нику не безразлична, вполне естественно, что он хочет узнать о ней побольше. Ей ведь тоже интересно его прошлое.

– Я всю жизнь прожила в Фениксе. Я единственный ребенок в семье. Мою семью нельзя было назвать богатой.

– Деньги – это не самая важная вещь в жизни, Адриенн.

– Когда тебе нечем оплачивать счета, тогда она становится самой важной.

– Да, тут ты права, – ответил Ник.

Адриенн надеялась, что не поставила его в неловкое положение своим замечанием.

– Я сказала это не для того, чтобы ты пожалел меня. А для того, чтобы ты понял, как много для меня значат эти деньги, которые я получила сегодня.

Адриенн посмотрела в окно. Невдалеке горели огни другого шикарного отеля.

– Моя мама не поверила бы мне, если бы узнала, что я остановилась в таком дорогом месте, как это. Понимаешь, – продолжала говорить она, повернувшись к Нику, – мой отец был неисправимым мечтателем. Он не задерживался ни на одной работе больше месяца. Ему всегда казалось, что он заслуживает лучшего. Семью содержала мама, потом и я.

– А чем занималась твоя мать? – мягко спросил Ник.

– У нее не было образования, только школа, поэтому она на многое не рассчитывала. Работала на шинной фабрике, в бакалейном магазине.

Ник облокотился на стол и нежно провел пальцем по ее руке.

– А ты?

– С десяти лет я работала, присматривала за детьми. Когда мне исполнилось шестнадцать, по вечерам и выходным я стала работать в туристическом агентстве у Фостера.

– Наверное, у тебя было не очень веселое детство.

– Ничего, я справилась. Фостер помогал мне.

– Ты сказала, что он тебе как второй отец.

– Он и мои родители учились вместе в школе. Я уже говорила тебе, что мама и Фостер были влюблены друг в друга. Она хотела, чтобы они поженились после окончания школы. Но Фостер считал, что еще слишком молод для такого серьезного шага. Он хотел сначала встать на ноги, набраться жизненного опыта.

– Его можно понять. В восемнадцать лет еще рано жениться и заводить семью.

– Он пошел в армию. Ему всегда нравилось путешествовать. Для матери это было сильным ударом. Она стала встречаться с моим отцом. Через год они поженились. Когда родители умерли, бабушка рассказала мне, что Фостер никогда не переставал любить мою мать. Он никогда не говорил это матери, но всегда готов был прийти на помощь. Он всегда поддерживал меня.

– А меня всегда поддерживала моя бабушка. Хорошо, когда есть кто-то, кто всегда в тебя верит, особенно если не все получается, как ты хочешь.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. В школе я была редактором газеты и мечтала издавать женский журнал. Иногда мне казалось, что нужно быть реалисткой, но Фостер сказал мне, что нельзя забрасывать свои мечты, а нужно добиваться, чтобы они стали реальностью. Он даже помог получить стипендию в школе в Стэнфорде.

– В Стэнфорде? – Ник присвистнул. – Это очень известная школа. Ничего себе. Но ты же говорила, что всю жизнь прожила в Фениксе? Ты так и не стала журналисткой?

– Мне пришлось отказаться от стипендии, а потом… я поняла, что журналистика – это не для меня.

– Ты отказалась от стипендии в Стэнфорде? – Ник не верил своим ушам.

Адриенн сжала в руке салфетку:

– Отец опять потерял работу. Я была нужна родителям дома. Я не очень расстроилась. Я пошла в вечернюю школу в Фениксе и получила степень бакалавра рекламы и маркетинга.

– Сколько тебе было лет, когда умерли родители?

– Двадцать пять. Я собиралась переехать в Вашингтон. Пришлось отказаться от этой поездки по нескольким причинам. Из-за долгов.

– Боже мой, Адриенн, – воскликнул Ник, взяв ее за руку, – твоя жизнь была не очень легкой.

– Нет, зато сейчас у меня все наконец отлично. – Адриенн сжала его руку. – Благодаря тебе. Жаль, что моя бабушка не может увидеть тебя.

Улыбка на лице Ника померкла. Он высвободил руку и, взяв бокал, сделал большой глоток вина.

– А где ты учился? – Адриенн решила, что теперь ее очередь задавать вопросы.

Ник ответил после некоторой заминки:

– В Йелле.

– Вот это да!

– Отец закончил Йелль. Я с детства хотел учиться там. Для меня все было гораздо проще, у нас не было недостатка в деньгах.

– Тебе нравилось в университете?

– Там можно получить прекрасное образование. И научиться торговать.

– Что тебе здесь и пригодилось.

– Точно.

Интересно, что заставило выпускника Йелля похоронить себя в этой глуши? Адриенн перевела взгляд с его глаз на распахнутую рубашку и сразу же забыла и про Йелль, и про все остальное. Она думала только о Нике.

Ей не хотелось больше ничего спрашивать, не хотелось ни о чем рассказывать. Ей хотелось быть ближе к нему. Крепко обнять его, вдохнуть его запах, прижаться к его губам.

Но Ник, похоже, не уловил ее настроения. А она не могла забыть свою обиду в тот вечер, когда Ник ушел от нее.

– Новое платье? – спросил он.

Ага, все-таки заметил!

– Тебе нравится?

Адриенн встала, вышла из-за стола и покружилась перед Ником в своем голубом шифоновом платье. Это платье, которое она купила в бутике в отеле, стоило неприлично дорого. Но хотя бы раз в жизни она могла не думать о деньгах и без колебаний заплатила за него наличными.

– Очень… мило. – Ник окинул ее с головы до ног.

Адриенн показалось, что он смотрит сквозь нее.

– Очень мило, – снова повторил он голосом, не выражавшим никаких эмоций.

Когда она была одета в джинсы и свитер, мужчины и то реагировали на нее, а сейчас… Нет, это невозможно терпеть. Адриенн обняла Ника за шею и села к нему на колени. – Я немного не так представляла себе сегодняшний вечер.

– Извини, что все тебе испортил.

– Ты ничего не испортил, просто я чувствую, что тебя что-то беспокоит. Я хочу, чтобы ты сказал мне. – Она слегка поцеловала его в губы. – Я хороший слушатель.

Ник криво улыбнулся. Одной рукой он держал Адриенн за талию, другая лежала на ее бедре. Он гладил нежную шелковистую ткань, и это производило такое впечатление, что Адриенн совершенно потеряла голову. Она поцеловала его в шею, слегка прикусила мочку уха.

– Прекрати, Адриенн. – Ник резко освободился от ее объятий и встал. – Я, пожалуй, пройдусь.

Ник пытался вести себя с Адриенн как можно холоднее, но, сидя у него на коленях, она почувствовала, как сильно его желание. Значит, дело не в ней. Его беспокоит что-то другое.

Она сбросила свои новые туфли на высоких каблуках.

– Отлично. Я пойду с тобой.

– Адриенн, ты что, не понимаешь, мне нужно побыть одному?

– Я знаю, что тебе нужно. – Она прижалась к нему, лаская его грудь языком. – Тебе не нужно быть одному.

Ник погрузил пальцы в копну ее густых волос. От них приятно пахло шампунем.

– Ты ошибаешься.

– Ник Хелтон, ты не умеешь врать.

– Это ты так думаешь, – пробормотал он.

Ник спустился по лестнице, идущей прямо с балкона гостиничного номера, и вышел на опустевший пляж. Адриенн шла за ним, как надоедливый ребенок.

Ник прибавил шагу, надеясь, что она отстанет от него. С открытой площадки ресторана доносились чистые грустные звуки какой-то французской песенки. Вдали раздался гудок парохода. Адриенн продолжала босиком идти по мокрому песку рядом с Ником. Никто из них не произнес ни слова.

Если бы она оставила его в покое хотя бы на полчаса, он бы собрался с силами и все рассказал ей. И про жизнь на острове, и про то, что произошло с ним в Штатах. Но сейчас, когда она была так близко, Ник не мог думать ни о чем, кроме того, что мягкая ткань платья обвивает ее длинные стройные ноги. Что под платьем у нее, наверное, ничего нет. Что запах духов, такой пряный, такой завораживающий, вызывает у него желание сжать ее в своих объятиях и, упав на песок, заняться любовью.

Адриенн обняла его за талию и посмотрела на него доверчивым взглядом:

– Ты никогда не думал о том, что тебе может надоесть жить на острове?

Итак, она все-таки решила все у него выспросить. Ну что ж, он будет с ней откровенен. Так будет лучше и для него, и для нее. Скоро эта пытка закончится.

– Вряд ли. Мне нравится такая простая жизнь. Все, что мне нужно, у меня есть. – Пока ты здесь, мне больше ничего не нужно, хотелось добавить ему. – К тому же мне нравятся туземцы. Они такие великодушные, им можно доверять и…

– А если ты заболеешь, кто будет за тобой ухаживать?

– Что-нибудь придумаю.

– Ты не думал о том, чтобы вернуться домой?

– Нет.

– Даже на короткое время?

– Нет.

Явно неудовлетворенная такими короткими ответами, Адриенн продолжала спрашивать:

– А чем ты занимался до того, как приехал сюда?

– Я был бухгалтером.

– Не может быть!

– Почему ты так удивляешься?

– Ты не похож на бухгалтера. Кстати, я видела у тебя в хижине свод законов о налогах. Я еще подумала, зачем он тебе?

– А что в этом особенного? – пожал плечами Ник.

– Мне кажется, что люди, занятые бизнесом, очень дисциплинированны, у них у всех расписаны дела на десять лет вперед. А ты, по-моему, вообще не думаешь о будущем и тем более ничего не планируешь.

– Может быть, ты просто не очень хорошо меня знаешь, – сказал Ник, пытаясь не думать о ее близости.

– Может быть, – со вздохом согласилась она. – Но я бы хотела узнать.

Она забежала вперед и, повернувшись к нему лицом, продолжала идти пятясь.

– Ты самый щедрый человек, которого я только знала.

– Только потому, что я подарил тебе жемчужины?

– Ты подарил мне гораздо больше. – Она остановилась и обняла его, смотря на него взглядом, полным восхищения.

– Лучше оставь меня! Я тебя недостоин.

– А что я сделала, чтобы стать достойной тебя?

– Ох, Адриенн, – Ник притянул ее ближе, зарылся лицом в шелковистые волосы, пахнущие цветами. – Перестань. Пожалуйста. Я не стою твоего восхищения.

– После того, как я рассказала о себе, ты должен понять, почему я так благодарна тебе. Ты дал мне то, чего у меня не было никогда. Спокойствие. Уверенность. Если я удачно вложу эти деньги, мне никогда не придется переживать из-за того, что я завишу от кого-то. Если бы только моя бабушка знала, что у меня все хорошо! Она всегда так переживала за меня.

– Адриенн, – Ник поцеловал ее. – Я должен тебе кое-что сказать.

Она откинула голову и посмотрела на него, не скрывая своего желания.

– Мне тоже нужно кое-что сказать тебе. – Она взяла его за руку и потянула в сторону отеля. – Пойдем назад.

– Нет! – вырываясь, сказал Ник. – Иди одна.

Адриенн стояла на месте, наблюдая за тем, как Ник постепенно исчезал в темноте, и не пыталась сдержать подступившие слезы.

Ему следовало сказать ей, чтобы она не думала о нем, чтобы забыла, что когда-либо встречала его. Но он не мог вот так просто потерять ее, потому что понял, что любит ее. И если он признается во всем, Адриенн проклянет тот день, когда впервые увидела его.

– Я вернусь поздно, – из темноты крикнул он. – Не жди меня.

10

Адриенн взбила подушку и повернулась спиной к балкону. Дверь на балконе была открыта в надежде, что Ник воспользуется лестницей, ведущей в номер отеля прямо с пляжа.

Адриенн лежала в кровати уже два часа, но не могла уснуть. Даже отдаленный шум океана не мог успокоить ее. При любом шорохе она вся напрягалась, думая, что это Ник вернулся, чтобы извиниться за свою грубость.

Но он не возвращался. Она посмотрела на часы. Два часа. А Ник до сих пор слоняется где-то по пляжу, в одиночестве или с какой-нибудь женщиной, образ которой рисовался в мозгу Адриенн.

Ник отказал ей, и это было хуже пощечины. Адриенн казалось, что от его оскорбления она испытывает физическую боль. Ее тело болезненно ныло, и она никак не могла найти на кровати удобное положение. Адриенн была одета в ярко-розовую шелковую комбинацию, которую она купила днем. Тогда она думала о том, как загорятся восхищенные глаза Ника, когда он увидит ее. Как он снимет с ее плеч тонкие бретели и комбинация соскользнет к ее ногам. Какая же она дура!

Может быть, Ник умнее ее. Может, он уже подумал о том, о чем она сама пытается не думать. О том, что она не сможет жить здесь, на острове, с таким ленивым отшельником, как Ник. О том, что ей придется вернуться в Феникс.

Ей нужен мужчина, который к чему-то стремится, который не прячется от работы, добивается намеченной цели. Мужчина, который будет зарабатывать деньги и поддерживать жену и детей, не даст им нести все бремя насущных забот на себе, как это делал ее отец. Ник же очень ленивый, его ничего не волнует, он доволен своей беззаботной жизнью на острове.

Адриенн вспомнила, что он говорил ей сегодня вечером. Он все же работал. Даже чтобы получить диплом такого университета, как Йелль, нужно много вкалывать. Кроме того, когда надо, он способен трудиться, ведь построил же Ник свою хижину.

«Глупо обманывать себя, – попыталась вернуться с небес на землю Адриенн. – Не стоит думать о нем лучше, чем он есть, только потому, что любишь его».

Адриенн услышала на лестнице шаги и притворилась спящей. Она почувствовала, что Ник присел рядом с ней на кровать.

– Адриенн.

Она раскрыла глаза, делая вид, что он разбудил ее.

При виде Ника у нее бешено забилось сердце. Он выглядел таким красивым, таким мужественным. В нем была какая-то скрытая сила.

– Да? – пробормотала она. – Извини, что разбудил тебя, но мне нужно с тобой поговорить.

Его голос показался Адриенн зловещим. Что он хотел сказать ей? «Прощай?» Ее охватила паника. Она села на постели, забыв, что должна казаться сонной. Неужели Ник собирался расстаться с ней? Она хотела, чтобы, не медля ни минуты, он любил ее. И доказал, как сильно. Доказал ей это своими нежными ласками, страстными поцелуями.

Ник водил пальцем по ее ладони.

– Ты… не должна была так сильно увлекаться мной, – начал он.

Адриенн вырвала руку и схватила его за рубашку. Она вся сжалась от напряжения, пальцы ее побелели.

– Ты должен был предупредить меня об этом несколько недель назад.

Закрыв глаза, Ник откинул голову:

– Адриенн, Адриенн, ты же совсем не знаешь меня.

– Тебя разыскивает полиция?

– Нет.

– Ты женат?

– Нет, я разведен.

– У тебя есть какая-то женщина?

Ник криво улыбнулся:

– У меня так давно никого не было, что я уже подумывал, не стать ли мне святым.

– Это все, что я хотела узнать, – разжав кулаки, Адриенн стянула с него рубашку и провела ладонями по его груди. Его соски напряглись под ее нежными пальцами.

Дрожь пробежала по его телу. Ник хотел было что-то сказать, но Адриенн закрыла ему рот поцелуем. Она заставит его забыть о прошлых ранах, затянет его в водоворот чувств, которые заставят его кровь кипеть даже сейчас от ее прикосновения.

Она оторвалась от него и, вытянув простыню, разделявшую их, отбросила ее на пол. Ей не хотелось, чтобы даже тонкая ткань была преградой между их телами.

– Боже, Адриенн, что это на тебе?

– Я купила это специально для тебя. – Она взяла его руку и положила ее на треугольничек узких трусиков из ярко-розового шелка, едва прикрывающих ее промежность. Его руки были словно наэлектризованы, а взгляд обжигал. Адриенн облизала губы.

– Мне нравится, как шелк ласкает мое тело.

Она положила его другую руку на внутреннюю сторону бедра. В висках у нее стучало.

– Но еще больше мне нравится, как меня ласкаешь ты, Ник, – она обвила руками его шею, – люби меня.

Ник пытался сопротивляться. Он действительно пытался. Но желание, горевшее у нее в глазах, словно парализовало его волю. Это было не только физическое желание.

Ее губы впились в его рот. Грудь вздымалась, как будто ей не хватало воздуха. Мускулы напрягались под его пальцами.

Пусть она его потом проклянет, но сейчас Ник больше не в состоянии был сдерживаться. Он не может успокоить бешеный ток крови в своем теле другим способом, как только близостью с нею.

Адриенн положила его руку себе на живот, потом опустила ее ниже. Последняя нить, сдерживающая Ника, лопнула.

В этот момент Адриенн потеряла терпение. Пока он не отрывался от ее губ, она принялась судорожно расстегивать оставшиеся пуговицы на рубашке Ника. Затем стягивать с него джинсы. Вскоре и они полетели на пол.

Адриенн ласкала своим жадным, ищущим языком его грудь. Ник запустил пальцы в шелковистые волны ее волос и застонал:

– Подожди, дорогая.

Она положила подбородок ему на грудь и посмотрела на него жарким взглядом:

– Почему?

– Я не был с женщиной так давно. Я уже почти готов взорваться.

Адриенн игриво улыбнулась и изогнулась в его объятиях:

– Если ты это сделаешь, то вряд ли станешь святым.

– Это точно, – пробормотал он, стягивая с ее плеча кружевную бретельку. – Придется чем-то жертвовать.

Адриенн закрыла глаза и откинулась на спину. Ник наклонился к ее груди. Он ласкал языком сначала одну, потом другую грудь до тех пор, пока она, вцепившись ему в плечи, не застонала от острого удовольствия. Ее руки скользили по его спине и нашли дорогу к его бедрам. Когда она проводила по ним рукой, они слегка напрягались. Наконец она нащупала ту самую, пульсирующую часть его тела. Именно ее она жаждала ощутить внутри себя.

– О, дорогая! Как я хочу тебя!

Какое удивительное чувство доставлять ему это удовольствие. Но когда ей уже казалось, что сердце разорвется от одного вида страсти, исказившей его лицо, Ник решил со своей стороны доставить ей удовольствие. Он спустил с ее плеч комбинацию и припал губами к обнаженному телу. Спустившись вниз по ее гладкому животу, Ник провел языком по нежным сгибам бедер.

Адриенн распахнула глаза. Она чуть не задохнулась, но все же ей хватило воздуха, чтобы вскрикнуть:

– О, Ник!

– Тебе хорошо, дорогая?

Все, что она могла сделать, – кивнуть и тихо застонать.

– А так? – Он погрузил пальцы во влажный жар ее тела, и Адриенн вновь вскрикнула.

Сладостное биение нарастало в нижней части ее живота. Жгучая горячая волна, закружившаяся в спираль вокруг ее груди, ног, рук.

Инстинктивно она раскинула ноги, как бы приглашая его. Адриенн почувствовала, как он напрягся у ее влажного входа. Она подняла свои бедра, не в силах дождаться мига слияния их тел.

– Дорогая, – сказал он, нежно целуя ее. – Открой глаза.

Она, с трудом понимая, что он от нее хочет, сумела подчиниться ему. Сквозь пелену страсти, застилающую глаза, она увидела, что Ник склонился над ней, опираясь на локти.

– Ты уверена, что хочешь меня? – спросил он.

Адриенн не просто хотела его. Она нуждалась в нем, ее тело неудержимо стремилось к нему. Слезы застыли в уголках глаз. Ее дыхание было таким прерывистым, что она едва могла выговорить:

– Да, о да, Ник.

Ник приподнял Адриенн руками и вошел в нее. Погрузился в ее сладкий жар, который сразу же окутал его. Ник забыл обо всем. Он растворился в этом пламени и был бы не против сгореть в нем. Оргазм наступил для них обоих одинаково быстро. Последняя его разумная мысль была, что Господь впервые подарил ему маленький кусочек рая. И имя ему было – Адриенн. Он любил ее. И он совершил непростительный грех, овладев ею.

На следующее утро Адриенн проснулась с мыслью, что в ее жизни произошли большие перемены. Она любила Ника. Это она знала точно. Она отдалась ему, и это было прекрасно. Какие бы границы он ни воздвигнул между ними, она будет бороться за него.

Она почувствовала напряжение в низу живота, нарастающее возбуждение. Вспомнив о вчерашней ночи, Адриенн улыбнулась. Сколько раз они занимались любовью? Наверное, недостаточно и, пожалуй, стоит заняться этим снова. Адриенн перевернулась на другой бок. Ника рядом не было.

Она нашла его на пляже. Ник сидел на песке и смотрел в океан. На нем были только его старые шорты. Легкий ветерок трепал светлые волосы. Адриенн опустилась на песок рядом с ним и прислонилась щекой к его плечу. Ей показалось, что от него исходит терпкий запах их любви.

– Привет.

Ник не пошевелился.

– Привет, – только и сказал он.

– Ты ушел, а я хотела отдать тебе вот это, – Адриенн достала из-за спины красиво упакованную коробку и положила ее перед ним на песок.

– Что это?

– Подарок.

– Ох, Адриенн, зачем?

– Мне так хотелось доставить тебе удовольствие. Я увидела… его, когда ходила по магазинам. Открой.

Ник поднял коробку и медленно разорвал оберточную бумагу. Открыв крышку, он вынул лежащую сверху белую материю. Затем заглянул внутрь. Губы его раздвинулись в улыбке – в коробке лежал бинокль.

– Это значит, что ты меня простила?

– Это значит, что теперь мне все равно, будешь ты за мной подглядывать или нет. Когда я вчера покупала его, я мечтала о том, что и произошло между нами сегодня ночью. – Она поцеловала его в плечо. Ник почувствовал быстрое прикосновение ее язычка. – Я подумала, что теперь, когда ты сможешь смотреть на меня в любое время, ты будешь использовать бинокль для других, более полезных целей.

– А я думаю, что ты ничего не понимаешь в мужчинах, – пошутил Ник и положил бинокль назад в коробку. – Спасибо. Ты даже не представляешь, как он мне пригодится. – Сказав это, Ник быстро отвернулся.

Он даже ни разу не взглянул на нее. Сидит и смотрит в пространство. Что его мучает? Из-за чего он ушел вчера от нее? Вряд ли он сожалеет о том, что произошло между ними.

– Ник, по поводу вчерашней ночи…

– Я хочу, чтобы ты забыла о ней.

Адриенн стала на колени и заглянула ему в лицо:

– Видишь ли, это не очень просто. По крайней мере, для меня. Если ты еще не понял сам, я скажу тебе. Я люблю тебя.

Она ждала, что он улыбнется, обнимет ее или хотя бы пошлет ее к черту со всей ее любовью. Хоть как-то прореагирует. Но Ник продолжал сидеть без движения. У него был такой вид, будто он хотел, чтобы она провалилась в преисподнюю.

Если он не любит ее, ей нужно услышать об этом прямо сейчас.

– А ты? – смело спросила она. – Что ты чувствуешь ко мне?

Ник ответил не сразу. Он поднял маленькую ракушку и написал на песке ее инициалы.

– Иногда любовь отходит на второй план. Есть вещи гораздо важнее ее.

– Хорошо. Назови хоть одну, – вызывающе посмотрела на него Адриенн.

– Честь. Самоуважение.

– Неужели, если честно, ты об этом заботишься?

– Не сейчас. Слишком поздно.

– Ты считаешь, что лучше бы ничего не произошло? – спросила Адриенн, охваченная паникой.

Ник посмотрел на нее грустным взглядом.

– Нет, дорогая. Но ты можешь скоро об этом пожалеть.

Все последующие дни Адриенн вспоминала этот разговор, размышляя, что хотел сказать ей Ник.

Любит он ее или нет?

И что за странные слова он говорил о чести и самоуважении?

По дороге домой Ник произнес только несколько слов, односложно отвечая на ее вопросы. После возвращения из Нумеа они не виделись целых четыре дня. Он часами пропадал где-то, гуляя по острову или уплывая в океан на «Лорелее».

Почему он с ней не разговаривал? Имеет ли это какое-то отношение к тому, что он хотел ей сказать, когда они занимались любовью?

– Мужчины! – проворчала Адриенн, включая свой компьютер, чтобы занести туда отчет о поездке в Нумеа. Но за два часа ей удалось написать только один, более или менее связный абзац. Тогда она решила снова посмотреть фотографии, которые Ник забрал из мастерской, пока она оплачивала номер гостиницы. Жаль, что получилось так мало фотографий Ника. В следующий раз надо будет, чтобы он снял очки. Ни на одном снимке не видны его потрясающие глаза.

Просматривая фотографии, Адриенн размышляла над тем, что с ней произошло. Ей всегда казалось, что, имея деньги, можно решить любую проблему. Теперь она могла бы оплатить семейные счета. Могла бы пригласить к бабушке лучших врачей. Могла бы похоронить ее по высшему разряду.

Теперь у нее столько денег, что это состояние превышает даже самые смелые ее мечты. Но они не могли ей ни в чем помочь.

Через две недели ей пора возвращаться в Феникс. Если она не заставит Ника признаться в том, что он скрывает от нее, они могут никогда больше не увидеться.

А она так любит этого светловолосого лентяя! Она не найдет себе покоя нигде, даже на этом уединенном острове, если не выяснит в самое ближайшее время, как он относится к ней.

Адриенн захотелось разорвать свой билет на мелкие кусочки и бросить в океанские волны. Но какой смысл! Если она не прилетит вовремя, Фостер обязательно начнет искать ее и примчится на остров первым же самолетом. А этого она не должна допустить.

Как-то все странно получалось. Его личная жизнь была сплошным кошмаром. Зато его совместный проект с местными жителями развивался с молниеносной быстротой.

Мэрфи помог ему разместить на острове шесть опытных полинезийцев, которые прибыли на пароме. Австралийцы организовали команды ныряльщиков, используя туземцев в качестве лодочников. Они же и подсчитывали добычу. Двое из них уже проявили себя как отличные руководители, и их назначили капитанами команд.

Скоро они начнут промысел на восточном побережье, куда сильное океанское течение приносило множество крупных раковин. Эти раковины вскроют и сквозь трещину в мякоть вставят маленькие круглые наросты, снятые с обычных раковин. Внутри они должны покрыться оболочкой, которую создаст устрица, защищаясь от вторжения.

После вживления этих наростов раковины положат в бамбуковые ящики и опустят на дно лагуны в западной части острова. Если все будет сделано правильно и туземцам повезет, то через год или два в каждой десятой раковине можно будет найти выращенную жемчужину.

Единственное, что омрачало радость Ника, было лицо Адриенн, которое непрошенно возникало перед ним в самые непредвиденные моменты. Ее образ был в его голове, в сердце, прочно укоренился в его сознании. Адриенн в кружевной ярко-розовой комбинации. Адриенн, вскрикивающая от удовольствия. Адриенн, прижавшаяся к его груди. Ее удовлетворенный вид, когда она отправляла домой деньги, которые обеспечат ей спокойное будущее. Ее радостное лицо, когда она дарила ему бинокль. Ее разочарование при виде негативов, которые Ник не проявил.

Когда-нибудь он признается во всем и пришлет ей эти фотографии. Он объяснит, почему не отдал их тогда, вместе со всеми. Потому что он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его существовании до того, как местные жители не станут законными владельцами жемчужного промысла. Если в Штатах узнают о том, чем он здесь занимается, то на другой же день об этом будет написано в газетах. И тогда на остров повалят все кому не лень.

Ник доводил себя до изнеможения. Но даже когда его тело ломило от боли, а глаза слипались, он не мог отделаться от внутреннего голоса, который постоянно твердил ему, что он ведет себя как идиот. Он ведь любит Адриенн. Ему стоит подумать, не поехать ли за ней в Штаты. Иначе он может больше никогда не увидеть ее.

Когда эта мысль впервые пришла ему в голову, он тут же отбросил ее. Это было слишком рискованно. Дома его могли узнать. И если здесь Адриенн не удалось узнать, кто он на самом деле, там она сразу же поймет, что он за негодяй. Тогда она не захочет даже говорить с ним, не то что выслушать его предложение выйти за него замуж.

К тому же ему нужно считаться с родителями. Боже, как он скучал по ним! Он слишком любил их, чтобы доставить им неприятности, которые мог вызвать его приезд в Штаты.

Кроме того, у него были обязанности перед местными жителями. Он не мог бросить их в самый разгар работы.

Мэрфи, которому Ник в конце концов доверил свой план, предложил нанять управляющего фабрикой. Это даст ему возможность поехать куда угодно, например, в Европу, и взять с собой Адриенн.

Но у этого предложения было много недостатков. Во-первых, оставалась нерешенной проблема его настоящего имени. Во-вторых, у Ника не было достаточно денег, чтобы нанять управляющего на длительный срок. Он продал почти все жемчужины, которые у него были, чтобы заплатить полинезийцам и своему поверенному. Он не мог оставить доверявших ему туземцев в такой момент.

На шестой день после возвращения из Нумеа, Ник встретился в море с паромом Мэрфи. Тот передал Нику продукты, коротковолновое радио для хижины и толстый конверт.

– От кого это? – удивился Ник.

– От твоего поверенного в Штатах.

– Сплюнь три раза, – усмехнулся Ник.

– Да вот еще что, совсем забыл. Тут пара пакетов для твоей подружки.

– Адриенн?

– А что, есть еще кто-то? – полюбопытствовал Мэрфи.

– Сам прекрасно знаешь, – пробормотал Ник. – Положи их сверху. Я передам ей.

– Прямо сейчас?

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто так.

– Ты говорил с ней?

Мэрфи пожал плечами:

– Один или два раза по телефону. Теперь слушай мои инструкции, сынок.

– Ты думаешь, я не смогу передать ей пакеты? Это не очень сложно.

Не обращая внимания на его слова, Мэрфи сказал:

– Сначала передашь ей вот это. – Он указал на маленький пакет. – Если не подойдет, то отдашь ей другой.

– Почему бы просто не отдать ей оба, а уж она сама выберет?

– Ты сделаешь, как я тебе сказал?! – Мэрфи начал уже выходить из себя.

– Хорошо, – согласился Ник.

– Я думаю, она будет в нем потрясающе выглядеть. Скажи, чтобы не волновалась по поводу размера.

Ник удивленно поднял бровь:

– Размера чего?

– Тебя это не касается. Просто передай ей.