Текст книги "Лев (в сокращении)"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Нельсон Демилль
Лев

Сокращение романов, вошедших в этот том, выполнено Ридерз Дайджест Ассосиэйшн, Инк. по особой договоренности с издателями, авторами и правообладателями.

Все персонажи и события, описываемые в романах, вымышленные. Любое совпадение с реальными событиями и людьми – случайность.

Глава 1

Я сижу в «шевроле»-внедорожнике на Третьей авеню и жду парня по имени Комени Уини или как-то так – он третий помощник кого-то там в Иранской миссии при ООН. Точно все записано у меня в рапорте, а это навскидку.

Я Джон Кори, агент Оперативной группы по борьбе с терроризмом. Раньше я был детективом Отдела расследования убийств Полицейского управления Нью-Йорка, но ушел в отставку – пулевые ранения – и нашел эту работу, по контракту, на федералов. ОГБТ по большей части состоит из фэбээровцев, и я работаю на Федерал-плаза, 26, с коллегами из ФБР, в том числе с собственной женой. Неплохая работка, интересная.

Кстати, о ФБР. Сегодня за водителя у меня – специальный агент Лайза Симс, только что из Квантико, а до того – из Восточного пшеничного поля, штат Айова, или как его там, и самое высокое здание, которое она там видела, это силосная башня.

– Долго мы будем ждать? – спрашивает меня мисс Симс.

– Пока он не выйдет из здания.

– А что на него есть? В смысле, зачем нам за ним следить?

– Он офицер иранской военной разведки под дипломатическим прикрытием. Как вы знаете, у нас есть сведения, что он заказал машину с шофером к часу дня. Вот и все, что нам известно.

Лайза Симс достаточно сообразительна и понимает, когда следует прекратить задавать вопросы. Вот сейчас, например. Кроме того, она привлекательная девушка и для этого задания оделась в джинсы, кроссовки и зеленую футболку, которая не может скрыть «глок» 40-го калибра в плоской кобуре. Я тоже в кроссовках – не угадаешь ведь, когда придется побегать, – в джинсах и черной футболке, а поверх – синяя спортивная куртка, великолепно скрывающая мой девятимиллиметровый «глок», радиотелефон, расческу и мятные пастилки для свежести дыхания.

Стоял прекрасный майский день, и большие декоративные часы на противоположной стороне улицы показывали 3.17 пополудни. Мы ждем этого персонажа уже два часа.

Иранская миссия при ООН располагается на верхних этажах 39-этажного офисного здания на Третьей авеню. Благодаря ООН на Манхэттене разместились сотни посольств и консульств отнюдь не только дружественных нам стран. Поэтому здесь множество плохих актеров, играющих роль дипломатов, и они требуют постоянного присмотра, а это, конечно, головная боль. Переместить бы ООН в Айову.

Сегодня группой руковожу я, что является гарантией успеха, и у меня в группе наружного наблюдения четыре пеших агента и три машины – еще один «шевроле» и два «доджа»-минивэна – все с полной полицейской экипировкой: мигалки, сирены, затемненные стекла. В каждой машине – цифровые камеры «Никон» с зумом, видеокамеры «Сони», рации и прочее. У каждого из нас – сменный комплект одежды, пуленепробиваемый жилет, мобильный телефон «Некстел» и даже приборчик для определения радиоактивности. На всякий случай мы в полной боевой готовности. Собственно, с того самого 11 сентября.

Будучи копом, я много занимался наружным наблюдением, я привычный, но специальный агент Симс сидит как на иголках.

– А вдруг мы его пропустили? – говорит она.

– Вряд ли.

– А вдруг у него изменились планы?

– Такое случается.

Через пятнадцать минут специальный агент Симс спросила:

– А что это такое вон там, за нами? «Au Bon Pain».

– Кофейня-кондитерская. Сетевая.

– Как вы думаете, можно мне выскочить купить маффин?

Но, хотя она и в кроссовках, все-таки нельзя, потому что если Комени Уини выйдет из здания и сядет в машину, то я поеду вслед за ним и потеряю мисс Симс.

– Ну…

Моя рация крякнула, и раздался голос одного из пеших ребят:

– Объект выходит из здания со стороны двора.

– Вперед, – сказал я Симс.

– Но он ведь сказал…

– Подождите. – Я взглянул во двор, где двое моих агентов подметали мусор, помогая содержать Нью-Йорк в чистоте.

Рация снова крякнула, и первый подметальщик сказал:

– Объект направляется на восток по Третьей.

Я увидел, как наш объект прошел через двор и двинулся по тротуару. Высокий, очень тощий, в хорошо сшитом костюме в тонкую полоску. Мы давали нашим объектам кодовые имена, а у этого был огромный крючковатый нос, и головой он вертел как-то по-птичьи, так что я сказал в свою рацию:

– Отныне объект будет называться Важная Птица.

Вдруг к Птице подошел еще один объект – я профессионально определил его ближневосточное происхождение. Птица, похоже, его знает: они пожали друг другу руки, удивляясь и радуясь встрече. Я подумал: что-то мы пропустили. Или они просто жмут друг другу руки? Значит, теперь у нас два объекта для слежки.

Птица и неизвестный разделились: неизвестный пошел по Третьей на север, а Птица остался стоять.

– Третья и четвертая группы, – сказал я в рацию, – не упускайте неизвестного и постарайтесь его идентифицировать.

Через минуту к Важной Птице подкатил огромный серый «мерседес» с дипломатическими номерами. Шофер, еще один иранский джентльмен, выскочил и обежал автомобиль так, словно за ним гнались израильские коммандос. Он низко поклонился – надо бы и мне добиться этого от моего водителя – и открыл дверцу; Птица забрался на заднее сиденье.

– Важная Птица в машине, – сказал я в рацию и описал машину: модель, цвет, номер. Группа два подтвердила, что они все поняли.

Группа два – это второй «додж», ведомый Мелом Джекобсом, детективом из Отдела расследований ПУН. С Мелом был Джордж Фостер, специальный агент ФБР, с которым я уже работал и который мне нравится тем, что по собственному опыту знает, какой я блистательный.

«Мерседес» по Третьей авеню направился на север. Специальный агент Симс нажала на газ, и мы поехали, пробивая себе путь в плотном потоке транспорта. Иранский шофер вел машину совершенно непредсказуемо, причем непонятно, то ли для того, чтобы избавиться от хвоста, то ли просто очень плохо водил. Такое впечатление, что раньше он ездил только на верблюде.

«Мерседес» внезапно повернул налево, на Пятьдесят первую улицу, и мисс Симс устремилась за ним.

Второй экипаж продолжал двигаться по Третьей авеню, потом повернул на Пятьдесят третью улицу и поехал параллельно нам.

Мы ехали на запад. Я понятия не имел, куда стремится Важная Птица, но пока он направлялся к Таймс-сквер, где эти ребята порой любили приобщиться к американской культуре – стриптизу, титти-барам. Этого ведь нет в Краю песков, правильно? «Мерседес» двигался по Пятьдесят первой к району под названием Хеллз-Китчен. Птица собирается пересечь Гудзон?

– Может, он едет в Джерси? – сказал я мисс Симс.

Она кивнула.

На самом деле процентов на девяносто наша слежка не приводила ни к чему. Абдулы просто ездили по своим делам или же пытались отвлечь нас от чего-то, происходившего в это время. Или оттачивали технику контрнаблюдения. Однако иногда мы получали результат вполне реальный – например, когда один из этих дипломатов встречался с известным плохим парнем. Такие персонажи могли рассказать нам больше, когда мы за ними следили, чем когда допрашивали их в камере.

Цель всего этого – не допустить нового 11 сентября. И пока мы ее достигаем. Но что-то слишком давно уже все спокойно. С того дня прошло уже больше полутора лет. То ли мы хорошо работаем, то ли нам просто везет. Не приходится сомневаться, что плохие парни не отказались от своих намерений, так что мы бдим.

«Мерседес» двигался по Двадцатой авеню вдоль Гудзона – это место, где кончается цивилизация. Я не хочу обидеть Нью-Джерси, но в этом году я не сделал прививок против малярии.

В этом районе складов и причалов гораздо меньше, и «мерседес» набрал скорость, продолжая двигаться на юг, а мисс Симс следовала за ним на довольно значительном расстоянии. В боковом зеркале я увидел группу два. К этому времени иранский шофер должен бы уже понять, что за ним следят, но эти ребята так тупы, что и самих себя-то в зеркале не видят, не то что хвост.

Я явно поторопился с выводами, потому что шофер внезапно замедлил ход, а мисс Симс не рассчитала скорость, и мы оказались совсем рядом с «мерседесом» – между нами не было никого. Я видел голову Важной Птицы справа на заднем сиденье. Должно быть, шофер сказал ему что-то, потому что он обернулся и стал смотреть на нас, потом улыбнулся и поднял руку в исключительно неприличном жесте. Я ответил таким же. Черт!

– Извините, – сказала мисс Симс и отстала.

Что ж, если объект вас засек, это еще не конец света. Во время преследования на машине такое происходит в половине случаев, пешком – чуть меньше. Тогда вступает в силу план Б: я позвонил группе два и объяснил, что мы погорели. Мисс Симс еще отстала, и группа два обогнала нас и села на хвост объекту.

Мы продолжали путь, я держал группу два в поле зрения.

Когда мы подъехали к Уэст-Виллидж, группа два радировала, что объект сворачивает на Уэст-Хьюстон.

– Объект сворачивает в туннель на Холланд, – уточнила затем группа два.

Через несколько минут и мы подъехали к туннелю.

– Как вы думаете, куда он едет? – спросила мисс Симс.

– В Нью-Джерси, – ответил я. – Туннель ведет в Нью-Джерси.

На этот дзенский выпад она не ответила, но проинформировала меня о том, что иранским дипломатам не разрешено отъезжать от Манхэттена дальше чем на двадцать пять миль.

– Совершенно верно. – А то я не знаю.

Мы выскочили из туннеля и скоро были у въезда на трассу I-95.

– Ставлю десять баксов, он поедет на юг. В аэропорт Ньюарк, – сказал я.

– Ну, он едет на юг, но без багажа, если только не положил чемодан в багажник заранее. Я бы сказала, он поедет на юг, но не в аэропорт. В Атлантик-Сити.

– Ладно. Десять баксов.

– Пятьдесят.

– Как вам угодно.

Группа два радировала, что объект направился на юг.

– Вас понял, – сказал я. Таким образом, равно возможен и аэропорт, и Атлантик-Сити. Эти ребята любят ездить в Атлантик-Сити: поиграть в азартные игры, выпить и потрахаться. Когда я веду наблюдение за Абдулами, они часто приводят меня туда.

– Объект миновал поворот на аэропорт, – радировал Джекобс.

– Платите, – сказала мисс Симс.

– Может, он направляется в Форт-Дикс. Знаете, посмотреть на военную базу. Он же из военной разведки, – сказал я.

– А шофер с «мерседесом» – это такое прикрытие?

Я не ответил.

Со скоростью восемьдесят миль в час мы ехали по Девяносто пятому шоссе, которое здесь называется «трасса Нью-Джерси».

– Знаете, надо вызывать поддержку с воздуха, – сказал я мисс Симс. Поскольку она не ответила, я объяснил: – Мы можем воспользоваться воздушным устройством обнаружения. Это облегчит нам задачу.

Я взял было рацию, но тут мисс Симс сказала:

– Он забронировал номер в «Тадж-Махале».

Я положил рацию.

– Мы получили донесение.

– И когда вы намеревались поделиться со мной этой информацией?

– После того как получила бы свой маффин.

Я немного обиделся. То есть я обиделся сильно.

– Вы что, со мной не разговариваете? – сказала она через несколько минут. – Но мы должны следить за ним, чтобы убедиться, что он действительно приедет в «Тадж» и заселится, – сказала она. – Там его уже ждет группа, так что, после того как они его перехватят, мы можем разворачиваться и возвращаться в город.

Я не ответил.

– Вы не должны отдавать мне пятьдесят долларов, – успокоила она меня. – Это я куплю вам выпивку.

Что толку злиться? Так что я сказал:

– Ну спасибо.

То есть типично фэбээровское поведение. Под тобой уже земля горит, а они не скажут ни слова. Идея создания нашей объединенной силовой структуры – в совместной деятельности федералов и нью-йоркских полицейских. Однако на практике между этими двумя культурами существовало некоторое напряжение.

Я передал группе два новую информацию и попросил тем не менее оставаться с нами, на случай если вдруг информация окажется неверной и Важная Птица отправится куда-нибудь еще.

Мы продолжили путь, и мисс Симс сказала:

– У нас есть почти два часа. Расскажите мне все, что вы знаете о наружном наблюдении. Поделитесь, чему вы научились за последние сорок лет.

Это мисс Симс так пошутила насчет моего возраста. У нее было чувство юмора – редкость среди ее коллег.

– Ладно, – согласился я, демонстрируя дух сотрудничества ФБР и ПУН. – Я говорю, вы слушаете. Вопросы держите при себе.

– И контрольная будет?

– Каждый день.

Она кивнула, я устроился поудобнее и стал передавать свои обширные познания относительно различных способов слежки, перемежая их анекдотами и случаями из собственной практики.

Мисс Симс, верная своему слову, не перебивала, пока я грузил ее своими байками. Я вообще-то хвастаться не люблю, но в данном случае, исключительно в целях обучения, избежать этого не удалось. Но я честно поведал и о неудачах. А что касается умных плохих парней – за три года в ОГБТ я лишь дважды столкнулся с истинными гениями зла. Один был американец, другой – ливиец, сильно обиженный на США, и он был не только воплощением зла, но еще и совершенной машиной для убийства.

Этот эпизод не увенчался счастливым концом, дело получило гриф «секретно» и «принять к сведению», что означает: я не имею права рассказывать о нем ни мисс Симс, ни кому-либо другому.

Но я уверен, в один прекрасный день мы это дело переиграем. Он мне обещал.

Часа через три после того, как мисс Симс не получила свой маффин на Манхэттене, мы свернули на длинную подъездную дорогу к отелю «Трамп Тадж-Махал». У «Таджа» есть минареты и купола – может быть, Важная Птица решил, что это мечеть.

Мисс Симс позвонила своей группе, сказала, что объект подъезжает, пусть готовятся принять. Я связался с группой два, которая припарковалась на некотором расстоянии от входа, и сказал, что они могут уезжать. Мел Джекобс и Джордж Фостер вызвались остаться сверхурочно, и я ответил:

– Делайте что хотите, вы свободны.

По моему мнению, эта наша Оперативная группа достигает результата, потому что свободна от бюрократической чепухи, которая только тормозит работу. Примерно половина агентов – отставные нью-йоркские полицейские, такие, как я, то есть мы не печемся о карьере и не боимся перейти черту. Результат, конечно, бывает всякий, но по большей части работу мы выполняем.

«Мерседес» уехал, а Важная Птица вошел внутрь, неся в руках чемоданчик. Мы не могли доверить джип со всей начинкой служителю парковки, поэтому мы просто встали у самого входа, я показал ему удостоверение, сказав: «При исполнении. Присмотрите за машиной», – и дал двадцатку. «Без проблем», – ответил он.

Мы вошли в огромный мраморный вестибюль, и я увидел Птицу у ВИП-стойки и двоих ребят из Отдела спецопераций.

Отличная новость. Теперь можно и выпить.

Я был уверен, что Птица не узнает в нас тех, с кем мимолетно и на большом расстоянии обменялся, э-э-э, приветствиями, и провел мисс Симс прямо мимо него. Я хочу сказать, он знал, что за ним следят и что ему нельзя находиться так далеко от Третьей авеню, но мы не поднимаем вопрос, если только это не нужно кому-нибудь в Вашингтоне.

Так или иначе, мы пошли в казино.

– Хотите маффин? – спросил я мисс Симс.

– Я должна вам выпивку.

Я прямиком направился в «Эго-лаунж», который по ночам превращается в «Либидо-лаунж». Мы сели у барной стойки, мисс Симс заказала белого вина, а я свой обычный «Дьюарс» с содовой. Мы чокнулись, она сказала: «Ваше здоровье», а потом спросила:

– Зачем мы сюда пришли?

– Убедиться, что он будет играть, а не встречаться с кем-то.

– У нас здесь группа, – напомнила она. – А Птица может назначить встречу в своем номере, и тогда мы об этом не узнаем.

– Ребята из спецопераций узнают. И лучше быть поблизости, если что-нибудь произойдет, – сказал я.

На самом деле причин оставаться здесь не было, кроме той, что мне хотелось выпить. Плюс я обиделся на Важную Птицу за то, что он показал мне палец. Это было с его стороны недипломатично.

– Простите, Джон, но я не могла вам об этом сказать. Надо было обставить это как стандартное наружное наблюдение, чтобы объект по нашему поведению не догадался, что мы знаем, куда он поедет, – объяснилась мисс Симс.

– Да ладно, не важно.

Я понятия не имел, кому принадлежала эта блестящая идея, но подозревал, что Тому Уолшу, старшему специальному агенту нью-йоркского отделения ОГБТ. Уолш любил всякие шпионские штучки и никогда не занимался стандартной полицейской работой.

Чтобы поменять тему, я сказал:

– Позвоните группе спецопераций и попросите позвонить нам, когда Важная Птица выйдет из номера и спустится в казино.

Так что мы болтали в основном о том, как ей работается в Нью-Йорке, который не нравился ей по-человечески, но очень нравился профессионально. Лайза Симс напоминала мне мою жену Кейт Мэйфилд, с которой я познакомился три года назад, работая над делом уже упомянутого ливийского мерзавца. Кейт тоже происходит из глубинки и тоже поначалу не слишком радовалась назначению в Нью-Йорк, но после знакомства со мной отказывается жить в другом месте. А потом случилось 11 сентября, и она хотела бежать из Нью-Йорка, – мы оба были здесь, когда это случилось, – но травма прошла, и она поняла, что уехать не может. Это хорошо, потому что я-то никуда не уезжаю.

Я взял вторую порцию, а мисс Симс перешла на содовую, потому что я сказал, что назад машину опять поведет она. Ее мобильный зазвонил, она послушала, сказала:

– Ладно, мы, наверное, поедем, – потом отключилась и обратилась ко мне: – Важная Птица один у рулетки.

– Как ему играется?

– Не спросила.

Она оплатила чек, но, когда она повернула в вестибюль, я сказал:

– Я хочу посмотреть на этого парня поближе.

Мы прошли в полумрак казино и через несколько минут заметили его: с бокалом в руке он сидел у рулетки, рядом с колесом.

– Дьявол завладел его душой, – заметил я. – Я должен ему помочь. Давайте купим жетонов и немножко поиграем.

– Джон… – замялась Лайза.

– Давайте-давайте. – Я взял ее под руку и подвел к кассиру, купил сотню однодолларовых жетонов, расплатившись служебной кредитной карточкой – вот в бухгалтерии посмеются, – и мы направились к игровым автоматам, откуда Птица был отлично виден со спины.

Я разделил поровну серебряные монетки и коротко объяснил Лайзе правила, и мы стали играть с автоматами в покер. Лайза скоро увлеклась, надеясь сорвать многомиллионный джекпот. А Важная Птица с каждым поворотом колеса все глубже увязал в пучине греха.

Примерно через полчаса Птица проиграл и поднялся.

Лайзе пришли четыре короля; автомат исполнил перезвон и обрушил на ее подносик поток жетонов.

– Птица уходит, – сказал ей я – Оставайтесь здесь, играйте. Позвоните спецгруппе и сообщите, что я пошел за ним.

– Ладно, – сказала она и оглянулась.

Я устремился через все казино к мужской комнате, надеясь, что Важная Птица направляется туда – или в любое другое место, где мы сможем уединиться и немного поболтать.

Да, конечно, он шел к туалетам. И я вслед за ним.

Эти ребята любят писать в обстановке приватности; так что Важная Птица зашел в кабинку. Еще двое парней стояли у писсуаров, а один у раковины. Очень тихо и дипломатично я показал им удостоверение и велел быстро выметаться, а одного попросил подежурить снаружи и никого не впускать.

Они вышли, а я встал у раковины, глядя в зеркало. Дверь кабинки открылась, и Важная Птица посмотрел на меня. Он явно меня не узнал. Но потом он сделал шаг, внезапно рванулся ко мне и как-то ухитрился удариться пахом о мой кулак. Я был захвачен врасплох и отступил, а он опустился на колени, издавая угрожающее мычание. Потом он шлепнулся на пол и лежал, тяжело дыша, готовясь снова напасть. Но я не хотел международного конфликта и потому, извинившись, ушел.

В коридоре я поблагодарил своего добровольного помощника и вернулся в казино, где увидел Лайзу.

– Где Важная… – начала она.

– Уходим, – перебил ее я.

Мы вышли и направились к машине.

– Что случилось? – спросила Лайза. – Где Птица?

Чем меньше она знает, тем лучше для нее же.

– В мужском туалете, – коротко ответил я.

– А кто за ним следит? Он не уйдет?

– Нет… Вряд ли.

– Джон…

– Позвоните спецгруппе и доложите о его местопребывании.

Мы сели в машину, и я сказал, что поведу сам. Она передала мне ключи, и мы поехали. Лайза позвонила группе наблюдения и сказала, что я оставил Важную Птицу в мужском туалете, что они и так уже знали. Она послушала, вздохнула и обратилась ко мне:

– Птица… он упал, лежит на полу.

– Поскользнулся на мокром?

Я порулил к трассе Нью-Джерси.

– Вы… у вас с ним вышло столкновение? – спросила она.

– Да, а как мы поиграли? Что у нас там получилось?

– Кажется, мы выиграли десять баксов.

– Неплохо – всего-то за час.

Она замолчала.

– Ну… я думаю, не в таком он положении, чтобы подавать жалобу, – наконец сказала она.

Я не ответил.

– Мне сказали, что я многому у вас научусь.

– Я стал легендой?

– В собственном мнении, – парировала она и потом заметила: – На вид вы хороший парень, и вы умны. Но вы мстительны.

– Ну, если и так, то я правильно выбрал профессию.

Она не нашлась что ответить, и мы продолжали путь в молчании. Мы свернули на трассу Нью-Джерси и поехали в город.

Через некоторое время она сказала словно бы про себя:

– Жестокая профессия.

Она только сейчас это поняла?

– То ли еще будет, – ответил я.

Мы нырнули в туннель Холланд, вынырнули на Манхэттене, я высадил ее на Федерал-плаза, 26, – ей нужно было что-то доделать на работе. А сам поехал к себе, на Восточную Семьдесят вторую.

Кейт была дома, смотрела новости.

– Как все прошло? – спросила она.

– Нормально. А у тебя как день прошел?

– Целый день в офисе.

Мы налили себе, выпили и сели смотреть новости. Я все ждал сюжета об иранском дипломате, обнаруженном в мужском сортире казино «Тадж-Махал» с некоторыми повреждениями, но, видимо, это не считается информационным поводом.

Мы выключили телевизор, и Кейт напомнила мне, что в выходные мы едем за город, прыгать с парашютом.

Я этого не любил, зато она любила до дрожи.

Помимо того, что я не люблю деревья, медведей и что там еще есть севернее Бронкса, я ненавижу выпрыгивать из самолета. Я не вижу смысла подвергать себя опасности забавы ради. Я хочу сказать, опасности мне хватает и на работе. Забав тоже. Но я хороший муж, так что завтра я поеду прыгать с парашютом.

Я вышел на балкон своей квартиры на тридцать четвертом этаже и посмотрел на Манхэттен. Какой вид! Однако из панорамы исчезли Башни-близнецы, и я сложил два пальца в виде буквы V. Победа, мир. Не при моей жизни, но, может, хоть когда-нибудь.

А пока, как тонко заметила Лайза Симс, балом правит месть.

Асад Халил быстро шел по рукаву, соединявшему самолет «Эр Франс» с терминалом номер два Международного аэропорта Лос-Анджелеса. Полет из Каира в Париж прошел без происшествий, так же как из Парижа в Лос-Анджелес, спасибо друзьям, которые облегчили прохождение контроля служб безопасности. И вот он в Америке. Халил подошел к стойкам паспортного контроля. Ему казалось, что он не выделяется среди пассажиров, а его друзья из Аль-Каиды уверили его, что по крайней мере на этом маршруте у него проблем не будет. И сейчас ему оставалось только пройти американский паспортный контроль.

Работали десять кабинок паспортного контроля, и он с остальными пассажирами стоял в очереди. Он посмотрел на часы: без двадцати шесть вечера, суматошный час.

Асад Халил был одет в синий спортивный блейзер, бежевые слаксы, рубашку и мокасины – его наряд создавал образ человека среднего класса, посещавшего престижную школу и ни для кого не представлявшего угрозы. Вестернизированный египетский турист по имени Мустафа Хашим.

Он шагнул к освободившейся стойке. Служащий взял его паспорт, визу и декларацию и стал листать, потом вернулся на страницу с фотографией. Он смотрел то на фотографию, то на стоявшего перед ним Халила. Тот улыбнулся.

– Какова цель вашего визита? – спросил его служащий.

Убивать, подумал Халил, а вслух произнес:

– Туризм. – По-английски он говорил почти бегло.

– Вы остановитесь в «Беверли-Хилтон»? – спросил служащий, бросив взгляд на таможенную декларацию.

– В гостинице «Беверли-Хиллз».

– Куда вы отправитесь дальше?

Домой – или же в рай. Халил произнес вслух:

– Домой.

– Вы забронировали номер в гостинице «Беверли-Хиллз»?

Он знал, что не нужно показывать бронь, пока не попросят.

– Да, – ответил он.

Служащий посмотрел прямо в глубокие темные глаза Халила, и Халилу показалось, что если зрительный контакт продлить еще на несколько секунд, то слабые сомнения служащего усилятся. Однако он остался невозмутим.

Служащий вернулся к компьютеру и стал что-то набирать на клавиатуре, поглядывая в паспорт Халила.

Сам по себе паспорт выглядел как подлинный, Халил был уверен, но в информации, которую паспорт в себе содержал, он уверен не был.

Служащий еще раз взглянул на египетского туриста и мгновение помедлил, перед тем как поставить штамп.

– Добро пожаловать в Соединенные Штаты, мистер Хашим. Приятного пребывания, – наконец сказал он.

– Спасибо.

Халил собрал документы и направился к ленте багажа. Там он принял такую же позу, как остальные измученные пассажиры, стараясь смотреть таким же пустым взглядом, потому что знал, что на видеомониторах по-прежнему отражается все.

Через пять минут он уже катил чемодан к стойкам таможенников. Он выбрал стойку с молодым человеком и протянул ему декларацию.

– Что-нибудь декларируете? – спросил тот.

– Нет.

Молодой человек посмотрел на черный чемодан у ног Халила.

– Если я загляну в него, не найду ли я там чего-нибудь такого, чего у вас не должно быть?

– Нет, – правдиво ответил Асад Халил.

– Гашиша нет? – пошутил молодой человек.

– Нет, – улыбнулся в ответ Халил.

– Спасибо.

Халил пошел дальше. Рамки металлоискателя были в десяти ярдах от него – он знал, что именно там обычно задерживают тех, кого хотят задержать. Хотя американцы нечасто практикуют упреждающий арест, они больше любят последить за тобой и арестовать через неделю или через месяц.

Асад Халил прошел через рамку и оказался в людном терминале, откуда направился на стоянку такси. И через несколько минут он со своим чемоданом был уже в машине.

– Гостиница «Беверли-Хиллз».

Когда такси устремилось к выезду из аэропорта, шофер спросил:

– Первый раз в Лос-Анджелесе?

– Нет.

– По делам или для собственного удовольствия?

Убить мистера Чипа Уиггинса – это и важное дело, и величайшее удовольствие, поэтому Халил ответил:

– И то и другое.

– Желаю вам повеселиться и заработать кучу денег.

– Спасибо.

Халил вынул из чемодана путеводитель и сделал вид, что читает, и шофер замолчал. В молчании они выехали на шоссе.

Меньше чем через полчаса они уже сворачивали на длинную, обсаженную пальмами подъездную дорогу к украшенному лепниной розовому отелю на холме. Халил расплатился с шофером и заселился под своим фальшивым именем. Барышня на рецепции уверила его, что все уже оплачено его каирской компанией и его кредитная карточка ей не нужна. Он сообщил, что утром будить его или приносить свежие газеты в номер не нужно.

Его провели в номер, просторный и солнечный, на третьем этаже, с окнами на бассейн. Он вышел на балкончик и стал смотреть вниз, на мужчин и женщин, которые дефилировали вокруг бассейна, лежали в шезлонгах. Он не понимал, как это мужчины разрешают своим женам показываться полуобнаженными другим мужчинам. Он вернулся в номер, распаковал чемодан и стал ждать звонка.

Когда звонок раздался, он ответил:

– Хашим.

– Это Джаббар. Как ваше здоровье?

– В порядке. А как ваш отец?

– Совершенно здоров, спасибо.

Пароль и отзыв произнесены. Халил сказал:

– Пять минут. Только возьму цветы для вашей жены.

– Да, сэр.

Халил повесил трубку и снова вышел на балкон. Многие мужчины, заметил он, толсты, но при них – молодые женщины. Официанты подносили напитки к шезлонгам и столикам. Наступило время коктейля, время окутать мозг алкоголем.

– Свиньи, – сказал он вслух. – Жирные свиньи, всех под нож.

Асад Халил вынес из номера букет, вышел из вестибюля гостиницы «Беверли-Хиллз» и подождал, пока синий «форд-таурус», припаркованный неподалеку, не подъехал к самым дверям.

Халил быстро уселся в машину.

– Добрый вечер, – сказал шофер по-арабски. Халил не ответил. Шофер миновал подъездную аллею. – Я снял вам номер на свое имя в гостинице «Бест-Уэстерн» в Санта-Барбаре.

Халил кивнул.

– А как вас зовут? – спросил он.

– Фарид Мансур, сэр.

– Мистер Мансур, мои вещи у вас? – спросил Халил.

– Да, сэр. Они в номере гостиницы, как меня инструктировали.

Халил снова кивнул.

– А другие вещи, которые я затребовал?

– Да, сэр. Они в багажнике.

– А карточка?

Мансур молча передал Халилу пластиковую карточку.

Халил рассматривал карточку, на которой, из соображений безопасности, было минимум информации – не было даже названия аэропорта, где можно ею пользоваться.

– Откуда у вас эта карточка? – спросил Халил.

– Мне дал ее один наш общий друг. Он велел сказать вам, что ему дал ее на время другой его друг, тоже нашей веры, и ему эта карточка не будет нужна два дня.

Халил положил карточку в карман.

Когда Фарид Мансур свернул направо, на бульвар Сансет, Халил взглянул в боковое зеркальце, но хвоста не увидел.

– Это ведь арендованная машина? – спросил он Мансура.

– Да, сэр. Я взял ее на три дня, в соответствии с инструкцией.

– Хорошо. – Значит, машины не хватятся до понедельника.

Халил смотрел в окно, и Мансур сказал:

– Здесь живут богатые. Кинозвезды и прочие деятели кино.

– Грех здесь хорошо оплачивается.

Мансур ответил так, как от него ожидали:

– Да. Но тем более высокую цену им придется заплатить в аду.

Не ответив, Халил задал следующий вопрос:

– А ваша жена знает, что вас не будет дома два-три дня?

– Да, сэр.

Фариду Мансуру этот человек действовал на нервы. Он видел таких в Ливии и здесь изредка – в мечети. Хотя у них была та же вера, что и у него, но верили они по-разному. А этот человек… его голос, его глаза, вся его манера… Этот человек внушал ему страх.

Мансур свернул на бульвар Уилшир и поехал на запад, к Санта-Барбаре. Они медленно ехали в плотном потоке транспорта.

– А где вы жили в Ливии? – спросил Халил.

– В Бенгази, сэр, – ответил Мансур. И быстро добавил: – Я мечтаю вернуться на родину.

– Вернетесь, – сказал Халил. – Вы были в Бенгази, когда американцы бомбили город?

– Да. Я помню ту ночь. Пятнадцатое апреля 1986 года. Я был совсем еще маленьким мальчиком.

– Я тоже был маленьким мальчиком. Мы жили в Триполи, в районе Эль-Азизия. Самолет пролетел прямо над крышей, на которой я стоял, и сбросил бомбы. Я остался невредим.

– Аллах милостив, сэр, – сказал Фарид Мансур.

– Да. Но моя мать, два брата и две сестры отправились в рай.

– Они вечно останутся с ангелами на небесах, – тихо сказал Мансур.

– Да.

Некоторое время они ехали в молчании, потом Халил спросил: