Текст книги "Самая темная нота (ЛП)"
Автор книги: Нелия Аларкон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
6.КАДЕНС
Тревожные звонки в моей голове не заставили себя долго ждать, пересилив музыку, которая не прекращалась с тех пор, как Короли загнали меня в угол на улице.
Улыбка на лице Зейна исчезает, как только захлопывается дверь. Он подходит к окну и смотрит в него, сложив руки на бедрах, словно не хочет смотреть, что будет дальше.
Финн опускается на стул, складывает руки на груди и пристально смотрит в глаза. Безжалостность, которую я почувствовала в нем, берет руль в свои руки. Губы, которые раньше казались расслабленно-небрежными, приобретают почти жестокий оттенок. На смену джентльмену приходит дикарь.
Но чувство обреченности проникает в душу, когда мой взгляд падает на Датча. Его хмурый взгляд исчез, рот расслаблен, как будто он рад оказаться на своей территории, где ему больше не нужно вести себя цивилизованно. Его янтарные глаза одновременно бездонны и бездонны, когда он делает шаг ко мне.
Я отступаю назад.
На его опасно красивом лице расплывается улыбка. Ему это понравится. Что бы это ни было.
То, что начиналось как слабое предчувствие беды, превращается в ровный, незапятнанный стук беды, словно едва заметные трещины в стене превращаются в гигантские провалы, способные обрушить мост.
– Теперь, когда нас никто не подслушивает, нам нужно кое-что обсудить, Новенькая девочка. – Тихо говорит Датч.
– Это Каденс. – Поправляю я его, но мой голос дрожит, и он звучит совсем не так устрашающе, как должен.
Он хихикает, низко и глубоко в горле. – Мне плевать, как тебя зовут.
Я перевожу взгляд на Финна, а затем на Зейна, который повернулся и смотрит на нас так, будто мы – телевизионное шоу, на которое он едва обращает внимание.
Перемена в их поведении происходит так быстро, что это похоже на погружение в воду, которая должна быть теплой, и обнаружение того, что она ледяная, когда тело уже погружено в воду.
Я пытаюсь сориентироваться в происходящем, но не могу поверить, что все это происходит. Если бы не опасность, витающая в воздухе, и не тревожные звонки в моей голове, я бы решила, что все это сон.
– Чего ты хочешь? – Спотыкаясь, отвечаю я.
– Одну маленькую вещь. – Датч мрачно рычит. – Покинь Redwood Prep. Немедленно.
Слова ударяются о мою грудь и падают на землю. Если бы я не была так потрясена, я бы попыталась поднять их и перевернуть. Я бы постаралась собрать их воедино, чтобы они обрели смысл.
Но поскольку я не в том состоянии, чтобы делать это, я могу только охать и ахать.
– Прости?
– Уходи. Из этой. Школы.
– Ч...что ты имеешь в виду? – Я заикаюсь.
– Ты умная, Новенькая, иначе тебе бы не предложили место здесь. Сколько бы Маллиз ни умолял. – Датч продолжает наступать на меня. – Мне нужно. Мне нужно, чтобы ты ушла. Сегодня же.
Я отступаю назад.
Сердце стучит в груди. Это неправильно. Единственное место, откуда мне нужно уйти, – эта комната. Но Датч стоит между мной и дверью. И даже если я побегу, Зейн и Финн могут меня поймать. Они все худые и сильные. Им не понадобится много сил, чтобы затащить меня обратно.
Я не могу убежать от них.
Я не могу ничего сделать, кроме как бороться.
– К...Кто ты такой, черт возьми, чтобы приказывать мне уходить? – Кричу я.
Но из моего тона пропадает язвительность, когда я отступаю на дюйм.
Рука Датча вырывается, и он хватает меня за плечо. Хватка у него сильная. Хотя он не впивается в нее настолько сильно, чтобы причинить боль, этого достаточно, чтобы доказать, что он может сломать меня, если захочет.
Все чувства, которые я испытывала к нему, когда мы встретились на улице, исчезают, сменяясь пульсирующей яростью. Он подставил меня. Дружелюбие, предложение работать вместе – они хотели заманить меня сюда.
Это дьявольщина. Это жестоко. Мне не нужно гадать, кому из братьев пришла в голову эта идея.
– Отпусти меня! – Я бьюсь с ним, размахивая руками и пытаясь вырваться из его хватки.
– Осторожнее, новенькая.
Он рывком разворачивает меня, и юбка развевается вокруг моих ног.
Я оглядываюсь назад, задыхаясь, и понимаю, что собиралась врезаться в его блестящую гитару.
Датч рывком подает меня вперед, и я ударяюсь о его грудь. Его глаза блуждают по моему лицу.
– Мы все знаем, что ты не смогла бы оплатить свое обучение, если бы не деньги нашей семьи. У тебя был шанс пожить на другой стороне некоторое время. Мы всегда рады. Взамен мы просим лишь о том, чтобы ты ушла тихо и спокойно. Ты ведь сможешь это сделать, правда?
Мои ноздри раздуваются. Одно дело – выдвигать нелепые требования ни с того ни с сего. Другое дело – смотреть на меня свысока, потому что я бедна.
Да кем он себя возомнил, черт возьми?
Я наклоняю подбородок вверх.
– А что, если я этого не сделаю?
– Если нет, – его губы придвигаются к моим, так близко, что я чувствую его дыхание, пахнущее корицей, – тогда я сделаю своей личной миссией уничтожить тебя.
Его глаза каменно-холодные. Он подразумевает каждое слово.
Его пылающий антагонизм скребется в глубинах моей души. Та часть меня, которая верит в справедливость, добро и честность, сжимается внутри.
Всю жизнь я верила в то, что добро существует и что в конце концов все должно наладиться. Я цеплялась за эту истину. Я должна была. Когда тебя окружают только боль и тьма, не остается другого выбора, кроме как держаться за что-то неосязаемое.
Прекрасные идеалы.
Недостижимые мечты.
Но Датч Кросс просто поднес дубинку к моему карточному домику и разбил его вдребезги. Я поняла, насколько я бессильна в этом мире. Везение? Трудолюбие? Чушь собачья.
Все, что касается моего существования, поддается лепке. Сколько бы гордости я ни испытывала, я всего лишь игрушка в руках богатых и могущественных. Рука, схватившая меня, – тому доказательство.
Разочарование, даже больше, чем боль, разжигает ярость в моих венах. Как он посмел украсть мою надежду? Этот крошечный цветок, который сумел выжить под кучами грязи и мусора.
Как он посмел отнять у меня такую драгоценность – мои собственные искаженные идеалы – и разорвать ее в клочья?
Я бросаю на него гневный взгляд и вижу момент, когда он замечает мое выражение лица. По его лицу пробегает отблеск веселья. И за это я его тоже ненавижу.
– Я бы не советовал тебе выбирать трудный путь, Новенькая девочка.
Его пальцы скользят по моему торсу и зацепляются за зияющую дыру на рубашке. Каким-то образом, во время всей этой возни, булавка расстегнулась. На Датча смотрит бледная плоть, и его глаза фиксируются на ней, как у хищника.
Он просовывает в щель свой безымянный палец и тянет меня вперед.
– Я буду очень рад возможности сломать тебя.
Мое тело дрожит с головы до ног, но это не из-за моего прежнего, жалкого увлечения. На самом деле мне как никогда стыдно, что я поддалась чарам братьев Кросс. Особенно его.
Само порождение зла.
Датч вдыхает мой страх, как наркотик. Я чувствую, как тьма вибрирует в его костях и отзывается на моей коже.
Это личное.
Но почему? Чем я могла заслужить такую жестокость? Я никогда в жизни не встречала этих мальчиков. А если бы и встретила, то прошла бы мимо, зная, что я всего лишь пятнышко грязи на их идеальном, первозданном мире.
– Есть только один правильный ответ. – Говорит Датч мне на ухо. – Дай мне его услышать, новенькая.
– Ты действительно думаешь, что сможешь сломать меня? – Выдавливаю я.
Уголок его губ подрагивает.
Я сжимаю пальцы в кулаки и бросаюсь на него. Он легко обхватывает мои запястья и отбрасывает меня назад. Я ударяюсь о стену с такой силой, что дыхание вырывается из приоткрытых губ.
Его тело прижимается к моему. Я чувствую его всего. Его вес практически погружается в меня.
Он наклоняется. Слова, которые он произносит, врезаются в мою шею, как крошечные кинжалы. Укус вампира.
– Не возбуждай меня при мысли о драке, Новенькая. Я так стараюсь покончить с этим сейчас.
– Датч. – Раздается позади нас голос Зейна.
Финн поднимается со стула.
Братья выглядят мрачными и грозными.
Он отпускает меня, и я прижимаюсь к стене, прижимая руку к груди, когда сердце бьется о ребра.
Я поднимаю голову и смотрю на волосы, спадающие на лицо. Датч расхаживает перед приборами, его взгляд горит презрением ко мне. Для него я едва ли человек. Едва ли я заслуживаю уважения.
Слезы застилают глаза, но я не позволяю им упасть. Сохранив остатки достоинства, я зажимаю дыру на рубашке.
С детства, когда я росла в тени бедности, я всегда была в отчаянии. Жаждала воздуха, шанса стать свободной. Когда мама была на взводе, а младшая сестра искала у меня пропитание, у меня не было другого выбора, кроме как носить свою бедность на рукаве.
В моем районе были те, кто умел скрывать зловоние запустения и безнадежности, но я к ним не относилась
Я носила свою боль как значок на шее и держала свою сломленность на поверхности.
Именно поэтому я так обрадовалась, когда узнала, что в Redwood Prep все еще используется униформа. Наконец-то я смогу слиться с толпой и быть хоть немного похожей на нормальную. Наконец-то люди не будут смотреть на меня и узнавать. Знать, что мамины руки были испещрены следами от уколов. Знать, что большую часть моего детства наши кровати были надувными матрасами. Знать, что горячая еда была товаром, а горячая вода – волшебным единорогом, который существовал в сказках.
Уехать из Redwood Prep?
Я думаю о Виоле и ее волнении, когда она узнала, что я поступила в Редвуд.
«Ты, наверное, шутишь? Это же так круто! У них там самые крутые дети. Я слежу за всеми их каналами!»
Она была бы убита горем, если бы увидела, что я покидаю заоблачный замок не только с пустыми руками, но и бросив все.
Благодаря Redwood у моей сестры появилась надежда, как и у меня. Выход. Другой выход. Не имеющий ничего общего с продажей своего тела или своей мечты, чтобы поскрести по сусекам в поисках возможностей.
Это слишком много значит. Redwood. Стипендия. Это значит все. И я не позволю голландскому отродью злобного Кросса вырвать ее из моих рук.
– Мне все равно, что ты сделаешь. – Хрипло кричу я. – Я не покину Redwood, пока они не вынесут мое холодное, мертвое тело.
Его зловещий смех – последнее, чего я ожидала, но он вырывается из его рта и почему-то пугает сильнее, чем все хмурые взгляды, которые были до него.
Смех говорит о том, что он ничуть не обеспокоен. Он говорит мне, что я мышь перед львом, чья гибель неизбежна, и он будет возиться со своей пищей, пока она ему не надоест.
Тяжесть того, с чем я столкнулась, давит на меня, когда я вижу, как Финн и Зейн рысью приближаются к Датчу и обходят его с двух сторон. Они представляют собой грозную картину со своими широкими плечами, длинными ногами и холодными красивыми лицами.
– Посмотрим, как долго ты продержишься. – Он смотрит на своих братьев. – Я дал ей шанс. Вы довольны?
Финн вскидывает подбородок.
Зейн хмурится.
Глаза цвета лазури смотрят на меня.
– Просто знай, что сначала мы вежливо попросили тебя. – Он делает шаг вперед, его кроссовки целуют мои. – Добро пожаловать в Redwood Prep.
Если бы я не была уверена, что его братья заблокируют меня, я бы схватила его гитару и разбила ее о его лицо.
Вместо этого я поднимаю подбородок и прохожу мимо них. Они пропускают меня, не преследуют, даже когда я распахиваю дверь и выхожу наружу. Студенты останавливаются на месте, когда видят, что я покидаю их личный кабинет. Удивленные взгляды вырываются наружу, как вспышки огня.
«Что она там делала?»
«Она встречается с одним из королей?»
«Кто эта девушка? Я никогда не видела ее раньше».
Их шепот преследует меня, когда я выбегаю из логова короля и, спотыкаясь, иду по коридору, как одержимая.
Неужели это произошло только что? Или это был кошмар, вырванный из романа ужасов?
Нет, нет, нет.
Я продолжаю бежать, пока ноги не отказывают, и все, что я могу сделать, – это прижаться к шкафчику.
Паника сменяется рационализаторством. Теперь, когда я нахожусь на солнечном свете, когда я чувствую себя в безопасности, я пытаюсь найти объяснение.
Может, они блефовали? Может, если я просто не буду высовываться и держаться подальше от них, они забудут о мишени, которую повесили на мою спину. Они найдут кого-нибудь другого, чтобы помучить.
Мое сердце замирает от надежды, и я цепляюсь за эту нить, как утопающая птица.
Словно услышав мои слабые молитвы, в коридоре начинается переполох.
Начинают трезвонить телефоны.
Звук пин раздается, как гонг, и доносится до меня с окончательностью.
Движение прекращается.
Болтовня сменяется задумчивым молчанием.
Головы пригибаются, как марионетки, которых дергают за веревочки, и все отвечают на приманку своих устройств.
Предчувствие, которое я испытала в репетиционной комнате короля, возвращается. И на этот раз оно в десять раз сильнее.
Я открываю телефон и перехожу к приложению Redwood Prep. Это единственное приложение, которое может отправить уведомление на все устройства одновременно.
– Ну же. – Я опускаю экран и смотрю на кнопку обновления. Она не загружается. – Давай. Давай. – Я провожу большим пальцем по экрану, чувствуя на себе пристальные взгляды.
Этот дурацкий телефон не обновляется.
«Это она?»
«Похоже на нее.»
«Как она могла это сделать?»
Один за другим начинаются шепотки. Обвиняющие взгляды устремляются в мою сторону, хлеща меня, как плетьми по костру.
Я выпрямляюсь во весь рост и пытаюсь пройти по коридору так, чтобы не выглядеть потрясенной. С каждым шагом взгляды становятся все тяжелее и тяжелее.
– Чувак, это она.
Прыщавый первокурсник показывает пальцем и смеется.
Не в силах больше терпеть, я подхожу к нему и протягиваю руку.
– Дай мне свой телефон.
– Что?
Не дожидаясь ответа, я выхватываю у него телефон.
То, что я вижу, рикошетом бьет по позвоночнику.
Это моя фотография – без рыжего парика и макияжа и мистера Маллиза. Мы сидим в кабинке в лаундже. Фотография была сделана в тот вечер, когда он предложил мне стипендию в Redwood.
Под ней подпись.
«НОВЕНЬКАЯ ТРАХАЕТСЯ С УЧИТЕЛЕМ МУЗЫКИ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ БИЛЕТ В REDWOOD».
Желчь поднимается к горлу, и я запихиваю телефон обратно в руки первокурсника. В желудке все бурлит, и я, спотыкаясь, иду в ближайшую уборную, чтобы выблевать свои кишки.
Короли обещали, что сломают меня.
Но я не ожидала, что ломать придется и невинных людей.
Джинкс: Все пешки падают первыми. Все еще не хочешь играть, Новенькая?
Каденс: Откуда, черт возьми, у Датча эти фотографии? Это от тебя?
Джинкс: Обменяй секрет на секрет. Тогда я расскажу.
7.КАДЕНС
Я в ярости распахиваю входную дверь и врываюсь в грязную квартиру. Я никогда не забуду выражение лица мистера Маллиза, когда я вбежала в музыкальную комнату и увидела, как его, словно преступника, ведут в кабинет директора.
Все будет хорошо, – сказал он мне.
Даже в тот ужасный момент он был больше заинтересован в том, чтобы успокоить меня. Как будто во всем этом нет моей вины.
Я бросаю рюкзак на пол, наклоняюсь и кричу во весь голос.
Обычно я проверяю, нет ли Виолы дома, прежде чем выплеснуть свое разочарование, но я не могу сдержать ярость. Сегодня я стояла лицом к лицу с холодным, бессердечным вихрем, обернутым в лицо бога. Сразу с тремя.
И я едва выжила.
Сейчас я в критическом состоянии. Сердце обливается кровью, и я только и делаю, что зашиваю себя, чтобы прожить еще один день.
Пот струится по моей шее и собирается под рубашкой. Я поднимаю мобильный телефон. В школьном приложении все еще нет нового уведомления. Не то чтобы фотография все еще была там, даже если бы у меня был доступ. Наверняка школа вычистила эту фотографию из записей как можно скорее.
Мистер Маллиз должен быть в порядке, верно? Он объяснит, что фотография была вырвана из контекста. Он скажет, что в тот вечер мы были в гостиной только для того, чтобы обсудить мою стипендию. Все будет в порядке.
Я прохожу по тесной гостиной, мимо разбросанных на полу аптечных косметических наборов, мимо дешевого пианино и зеркала Виолы.
Я стараюсь не задыхаться, но, кажется, у меня ничего не получается. Вся репутация мистера Маллиза может быть разрушена, и все это из-за меня.
Я бы очень хотела получить шанс сломать вас.
Я не ожидала, что Датч так сильно меня ударит. Он точно знал, где найти место, которое причинит боль.
Как можно быть таким жестоким?
В этот момент в парадную дверь постучали.
Это не могут быть Виола или Бриз. У Виолы есть ключ, а Бриз просто закричала бы: «Шалава, я дома», чтобы услышал весь район.
У меня сейчас нет настроения развлекать продавцов, религиозные группы или посетителей, поэтому я игнорирую стук.
Стук раздается снова, на этот раз более настойчивый.
Я топаю к входной двери и открываю ее ключом.
– ЧТО?
– Вау. – Красивый мужчина смотрит на меня. Шоколадные глаза заглядывают в мои. – Успокойся, маленький ротвейлер.
– Что бы вы ни продавали, я ничего из этого не хочу. – Огрызаюсь я, начиная закрывать дверь.
Он высунул голову вперед.
– Подожди, я Хантер Скотт, друг Рика.
При упоминании брата моя рука опускается. Я ничего не слышала о Рике с тех пор, как он сказал мне, что мы не в его компетенции. Я решила, что больше никогда о нем не услышу.
– Тебя прислал Рик?
– Не совсем. – Хантер одаривает меня красивой ухмылкой. Вокруг его рта появились смешливые морщинки, придавая ему приятный, теплый вид. – Могу я войти?
– Нет, не можешь. – Твердо говорю я.
Мать-наркоманка научила меня многим вещам. Например, что доверчивое приглашение незнакомого мужчины в дом, когда я одна дома, может привести к тому, что его рука начнет спускаться по моему бедру.
Один удар бутылкой по голове остановил то, что могло стать катастрофой, но это был урок, который мне не нужно было усваивать дважды.
Симпатичный незнакомец улыбается, демонстрируя ямочки-близнецы.
– Ладно, я понимаю, почему ты не стала расстилать красную дорожку. Твой брат ведет себя с тобой как придурок.
– Типа того? – Я насмехаюсь.
Рик давал всевозможные обещания социальному работнику, а потом плюнул нам в лицо в трудную минуту. Не думаю, что его придурковатость нуждается в прекурсоре.
– То, что я его друг, наверное, тоже не прибавляет мне любви к тебе. – Добавляет Хантер.
– Чего ты хочешь? – Нетерпеливо спрашиваю я.
Он протягивает мне конверт.
Я хмуро смотрю на него. – Что это?
– Я был там, когда ты позвонила Рику и рассказала ему о том, что у тебя отключили электричество.
Пламя унижения вспыхивает на моих щеках. Отлично. Значит, наше семейное белье стало достоянием всей дружной компании Рика?
– Он был с тобой козлом, но ему тоже нелегко. – Он протягивает мне конверт. – Я не уверен, сколько стоит счет, но думаю, этого хватит, чтобы покрыть его.
Я держу руки по бокам. Мало того, что мне приходится иметь дело с Королями Redwood Prep, которые называют меня бедной и обвиняют в том, что я спала с учителем, так теперь еще и совершенно незнакомые люди считают меня настолько жалкой, что наугад протягивают мне деньги?
– Мне это не нужно. – Говорю я, протягивая ему деньги.
– Слушай, я знаю, как это может показаться. Если бы я был на твоем месте, я бы тоже не хотел брать это. Но дело вот в чем. – Он наклоняет голову, и его вьющиеся каштановые волосы падают на глаза. – Я уже был в твоём положении. Старший брат или сестра. Присматриваю за младшим братом. Пытаюсь свести концы с концами, а весь мир дышит мне в затылок. Я понимаю.
Я складываю руки на груди и смотрю на него.
Его губы слегка подрагивают.
– У твоего брата сложные чувства к маме. Неизбежно, что он будет вымещать это на тебе. Это моя попытка попросить тебя дать ему немного поблажки.
– Ты сказал, что был другом Рика?
– Мы вместе росли в приемной семье.
Это заявление выбивает ветер из моих парусов. Рик никогда не рассказывал нам о том, как он рос, и мама, со всей своей бредовой мудростью, тоже не разглашала эту информацию.
Я с подозрением смотрю на Хантера. Он симпатичный, и кажется, что у него добрые намерения, но я не собираюсь поддаваться на эту игру дважды.
– Я ценю, что ты пришел сюда, чтобы сказать все это и бросить в меня деньги, – я жестом показываю на конверт, – но я в порядке. Правда. Так что можешь вернуться к Рику и сказать ему, что я не нуждаюсь в деньгах за вину ни его, ни его друзей.
Захлопнув за Хантером дверь, я поднимаю с пола свою сумку и иду в свою комнату.
Все, чего я хочу, – это плюхнуться на кровать и позволить кому-то более взрослому, чем я, решать мои проблемы. Но это не сработает. Мне нужно приготовить ужин для Виолы, а затем я должна явиться на свою смену в закусочную. Я работаю официанткой в те вечера, когда не играю музыку в лаунже.
Мой телефон вибрирует.
Я напрягаюсь, гадая, не Джинкс ли это снова. Эта жуткая всезнайка преследует меня с первого дня моего пребывания в Redwood Prep. Я понятия не имею, кто он или она, но после того, что произошло сегодня, я определенно не хочу участвовать в ее извращенной игре.
К счастью, это не Джинкс.
Это Бриз.
Бриз: Я слышала, что в Redwood произошел скандал между учителем и учеником. Ты можешь в это поверить? Похоже, даже у богатых есть свои секреты.
Я стону и закрываю лицо рукой. Это плохо. Если новости распространились за пределы Redwood Prep, тихо все не закончится. У мистера Маллиза больше проблем, чем я думала.
Глубоко вздохнув, я сажусь и выкатываюсь из кровати. Виола скоро вернется домой, и я стараюсь приготовить для нее хотя бы пирог с картошкой. Она будет хныкать и отказываться от занятий, если проголодается.
Я намазываю желе на одну сторону тоста, когда открывается входная дверь. Я ожидаю, что войдет моя младшая сестра, но вместо нее вижу ходячий мешок с песком. Мешок с песком опускается на пол, и темные глаза Виолы сверкают на меня.
Я направляю нож в сторону боксерской груши. – Что это?
– Я нашла его прислоненным к нашей двери. Я думала, ты его заказала.
Сердце бешено колотится, я бросаю нож на стойку и спешу к сумке.
– Похоже, у нас есть деньги, чтобы заказать что-нибудь прямо сейчас?
Я осматриваю загадочный предмет и замечаю сбоку записку. Выхватив ее, я читаю мужской почерк, похожий на крабий.
Возможно, это лучшее средство от стресса,
чем крики. Мне это помогло.
– Охотник
Мои брови поднимаются.
Виола берет записку и читает ее, на ее лице появляется медленная улыбка.
– Кто такой Хантер?
– Друг Рика. – Бормочу я, поднимая боксерскую грушу и осматривая ее. Есть несколько обесцвеченных участков, но в остальном она выглядит целой.
– Рик? – Выражение лица Виолы мгновенно меняется. – Он теперь с нами разговаривает?
– Не совсем.
– Ох.
Ее плечи опускаются, и она смотрит на землю.
– Что скажешь, если мы попробуем? – Предлагаю я, надеясь подбодрить ее.
– Правда? – Ее голос скрипит. – Я думала, ты точно выбросишь его на помойку.
– Он не совсем подходит к здешнему декору, но... —Я оглядываюсь по сторонам в поисках места, куда можно было бы положить боксерскую грушу, и решаю повесить ее на крючок в гостиной, на котором никогда не висела рамка для фотографий.
– Можно я попробую первой? – Спрашивает моя сестра.
Я киваю и жестом приглашаю ее вперед.
Она подпрыгивает на месте, как опытный борец, и поворачивает шею назад и из стороны в сторону. Ее хвостики подпрыгивают на плечах.
Поскольку в школе, где учится Виола – моей старой школе, – не требуется носить форму, она может выбирать все, что захочет. Сегодня она надела футболку с ромашкой в центре, джинсы с высокой талией и чисто белые кроссовки.
Удивительно, как она заставляет одежду из магазина выглядеть так дорого. Я знаю, что если она продолжит выкладывать свои посты с постоянством, то, возможно, начнет набирать просмотры. Но я не верю, что эти просмотры могут превратиться в деньги.
Вырвавшись вперед, Ви ударяет кулаком по боксерской груше и издает гортанный рев.
– Это тебе за то, что назвала мой макияж дешевым, Тиффани!
Боксерская груша кружится вокруг нее, как убегающая пиньята.
Я с беспокойством смотрю на сестру.
– Кто такая Тиффани?
– Эта позерка из моей школы, которая считает себя лучше всех только потому, что у нее тысяча подписчиков. Неважно. – Виола закатывает свои карие глаза, как это делают молодые подростки.
Затем она жестом указывает на меня.
– Продолжай. Твоя очередь.
– Моя очередь? – Я качаю головой. – Мне нужно на работу.
– У тебя есть время. – Она упирается подбородком в боксерскую грушу.
– Я не...
– Ты знаешь, что хочешь этого, Кейди.
Я нерешительно делаю шаг вперед.
– Ты не можешь подходить к этому так.
Виола стоит у меня за спиной и массирует мне плечи. У нее длинные и тонкие пальцы, идеально подходящие для игры на пианино. К сожалению, она не интересуется музыкой.
– А как я должна подходить к этому?
– Как будто она тебе принадлежит. – Она выпячивает грудь и задирает подбородок. – Как будто это твой злейший враг, и сегодня настал день, когда ты растопчешь его в землю. – Наконец, она опускает руки и возвращается к милой, кипучей тринадцатилетней девочке, которую я практически вырастила. – Вот так.
– Хорошо. – Я вдыхаю и смотрю на мешок с песком, представляя себе красивое, самоуверенное лицо Датч. Отведя кулак назад, я выпускаю удар в мешок. «Придурок!» думаю я, вспоминая смех Датча, когда он говорил мне, что ему понравится разрушать мою жизнь. – Ублюдок! – Я бью по мешку снова и снова. – Придурок! Мусорный кран!
– Эй, эй, сестренка. – Рука опускается мне на плечо. – Ты собираешься расколоть штукатурку. – Она кивает на боксерскую грушу, которая врезается в стену.
Я неловко выпрямляюсь и убираю с лица длинные каштановые волосы. Я покраснела, кулак немного болит, но мне уже легче.
– Ты была права. – Я улыбаюсь Вай. – Это помогает.
Сестра смотрит на меня как на сумасшедшую.
– Напомни мне, чтобы я не попадала на твою плохую сторону.
Я смеюсь и обнимаю ее.
В кои-то веки она не извивается. Она обнимает меня в ответ.
– Что-то происходит в Redwood Prep?
– Конечно, нет. – Лгу я, прижимая ее к себе. Я ни за что не скажу своей младшей сестре, что попала в неприятную ситуацию с Королями. Это только расстроит ее, и она все равно ничего не сможет с этим поделать.
– Все замечательно. – Добавляю я.
– В таком случае, – отмахнулась она, – не могла бы ты связать меня с Зейном Кроссом? Или даже с Датчем или Финном. – Она хлопает густыми ресницами. – Они суперсексуальны, суперпопулярны и увлекаются музыкой. Прямо как ты.
Мои руки ослабевают, и я отстраняюсь от нее. Напрягая голос, я говорю: – Займись домашним заданием.
– Домашним заданием? – Она гримасничает. – Я только что вернулась домой. Дай мне немного расслабиться.
– Виола.
Моя сестра запрыгивает на диван и листает свой телефон.
– Ты опоздаешь на работу. – Самодовольно говорит она.
Я злюсь на нее, но она права. Я указываю на сэндвич.
– Я приготовила тебе перекусить. Делай домашнее задание и не...
– Открывай дверь всем, кроме Бриз. Я знаю. Ты говорила это миллион раз.
Я подхожу к ней, перегибаюсь через спинку дивана и целую ее в лоб.
– Я вернусь после смены.
– Не усердствуй. – Рассеянно призывает она, половина ее мозга уже сосредоточена на какой-то бездумной болтовне в телефоне.
По пути к входной двери я бросаю еще один взгляд на боксерскую грушу. Костяшки пальцев немного болят, но это хорошая боль. Такое чувство, будто что-то в груди освободилось.
Датчу лучше поберечься. Моя энергия для борьбы только что активизировалась. Может, раньше я и подумала бы о том, чтобы покинуть Redwood Prep, но из-за того, что он сделал сегодня, я буду держаться.
Я никогда не позволю ему победить.
Джинкс: Обменяй секрет на секрет, Новенькая девочка. Ты действительно спала с мистером Маллизом? И что за секрет он хотел защитить, что был готов покинуть Redwood, чем признаться, почему ты действительно была в гостиной той ночью?
