Текст книги "Самая темная нота (ЛП)"
Автор книги: Нелия Аларкон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
– Я расскажу тебе о своей маме, если ты скажешь мне, почему я должна искать эту рыжую.
В его глазах вспыхивает пламя, и хотя я не увидела, как в нем вспыхнули разочарование и раздражение, когда я выставила его в субботу, это было бы лучше всего.
Его челюсть сжимается.
– Тебе не нужно задавать вопросы. Просто делай, что тебе говорят.
– Ты смущаешься, Датч? Неужели есть еще одна девушка, которая видит в тебе презренное человеческое существо, каким ты на самом деле являешься?
Пламя в его глазах превращается в адский огонь. Меня почти пугает то, как я питаюсь его яростью. Словно та часть меня, которая сломлена и оцепенела, оживает, когда я нажимаю на его кнопки. И, возможно, это происходит и с ним. Осколки во мне проникают в его мягкие места и превращают его скорее в монстра, чем в человека.
Его ноздри раздуваются, и мы смотрим друг на друга. Я не отстраняюсь, как обычно. В моей груди бушует вихрь эмоций. Датч открыл ящик с надписью «мама». Этот ящик я всегда держу закрытым по уважительной причине.
Пьянящая смесь гнева и обиды – бурное сочетание.
Дразня его, я подхожу ближе.
– Что она сделала, Датч? Она уехала на твоей машине? Или бумажник? Или, может быть, твое черное сердце?
Его губы истончились, а от рубашки в стиле стиляг поднимается пар. В моей голове срабатывают сигнальные колокольчики, кричащие о кровавом убийстве.
Но я продолжаю, потому что, видимо, мне нравится толкать разъяренных львов.
– Или, – моя грудь прижимается к его груди, – она узнала, что ты маленький испуганный мальчик, который играет в игры и крушит шкафчики, вместо того чтобы поговорить о том, чего, черт возьми, он действительно хочет?
Пространство между нами внезапно исчезает. Мозолистые руки упираются по обе стороны от меня, фиксируя меня на месте. Я задыхаюсь от собственного дыхания, жар в моем сердце распространяется вниз, касаясь пальцев, живота и пальцев ног.
Должно быть, я не в себе, потому что не испытываю отвращения к тому, как твердое, скульптурное тело Датча прижимается к моему.
И мне не противно, как он пахнет – сандаловым деревом, солнечным светом и чем-то темным.
Как музыка, навевающая тоску.
Я вдыхаю, вспоминая его вкус. Взрыв корицы.
Мягкость его волос на тыльной стороне моей руки. Как он ворчал, когда я потрепала его по голове.
Я хочу его боли.
Но мне снова нужно это ворчание.
Это нужно больше, чем я могу сказать.
Не знаю, что со мной не так, но какая-то извращенная сторон готова выйти наружу и поиграть.
Чем больше взглядов Датча, тем сильнее он становится.
Потому что правда в том,что Датч Кросс владеет всем в Redwood Prep, но он никогда не сможет владеть мной.
Не той «я», которая ему нужна. И это настолько сильное воздействие, что я практически вываливаюсь из кожи.
Янтарные оттенки его глаз, словно крошечные солнечные зайчики, приобретают почти сверхъестественный блеск. Сердито поджав полные горячие губы, он смотрит на меня.
В пространстве между нами горит жар, заставляя меня потеть. Я отказываюсь прикасаться к нему, отказываюсь быть первой, кто поддастся злобному напряжению, кипящему между нами. Даже несмотря на то, что во мне пульсирует похоть и желание, я не буду первой, кто уступит.
– Кого ты называешь маленьким мальчиком?
Датч прижимается вперед, пока его голова не оказывается прямо напротив моей. Большой плохой волк готовится разнести дом.
Я слышу только звук его резкого, учащенного дыхания. Он заглушает стук моего сердца и грохот в моем теле. От него мои ноги дрожат, как у новорожденного жеребенка.
Не в силах стоять, я хватаюсь за его плечо, когда его язык проводит по раковине моего уха.
– Хочешь увидеть страх, Брамс? – Дразнит он.
Я хнычу, впиваясь пальцами в его плечо и выгибая спину. Кровь приливает к бедрам, и я не могу сдержать себя, чтобы не вспыхнуть.
– Скажи мне. – Давит Датч.
– Н...нет.
А потом он улыбается. Зло. Садистски.
– Продолжай давить на меня, и я не просто уничтожу тебя. – Шепчет он. – Я уничтожу все, что тебе дорого.
И тут же напряжение спадает, и я отшатываюсь от него. Он отпускает меня, но румянец на его щеках и теснота брюк говорят о том, что я не единственная, на кого подействовало... что бы это ни было.
Спотыкаясь на шатких ногах, я протискиваюсь мимо него и спешу к двери.
Датч – это мой кошмар, ставший явью, но мое тело все еще жаждет его прикосновений.
Я ненавижу себя за то, что была такой слабой.
Потому что после всего, что он сделал, и всех способов, которыми он разрушил мою жизнь, я просто не могу ничего поделать с тем, что меня тянет к нему.
18.ДАТЧ
Что, черт возьми, только что произошло?
Сказать, что мое тело неистовствовало от желания забраться под юбку Каденс, значит преуменьшить.
Будь у меня чуть меньше самоконтроля, я бы прижал ее к стойке и заставил бы все кофейные чашки дребезжать и трястись от того, как сильно я в нее впился.
Даже сейчас мне приходится наклоняться над кофеваркой и крепко хвататься за стеллаж, чтобы не взорваться. Считать в обратном порядке от десяти не получается. Не помогает и приготовление чашки экспрессо и ее осушение.
Я все еще чувствую запах духов Каденс – цветочный и легкий. Я все еще вижу, как эти карие глаза сужаются на мне, горят гневом и похотью. Она извращенка. Тьма внутри нее поднялась на поверхность, взывая ко мне. Я видел ее, и она взывала ко мне так, что горели все нервы.
Я теряю с ней терпение, и не потому, что хочу сломать ее. Я хочу, чтобы она была подо мной, потела, вибрировала, стонала о пощаде.
Не то чтобы я давал ей пощаду. Не то чтобы она этого заслуживала.
Я сердито качаю головой.
Я должен думать о том, как ее выгнать, а не придумывать, как ее трахнуть.
От общения с острой на язык новенькой у меня всегда поднимается давление. Но в последнее время оно повышается гораздо чаще, чем мое.
Сначала я думал, что это из-за ее сходства с рыжей, которая подставила меня в субботу. У них одинаковый рост и телосложение, а также одинаковые розовые губы.
Каждый раз, когда я мельком вижу губы Каденс, рыжая голова мелькает в фокусе. Я не могу этого объяснить. Как будто передо мной девушка с витрины. Потом Каденс открывает рот, и я понимаю, что это не моя муза. Это самая разъяренная девушка в Redwood Prep.
Но даже несмотря на это, мое тело не может отличить одну от другой, и я продолжаю испытывать неконтролируемое желание прижать ее к ближайшей стене и зацеловать до потери сознания.
Мое тело никогда не предавало меня так. Это чертовски раздражает, и я больше не могу винить в этом рыжую.
Каденс – это не та необработанная и талантливая плевательница на клавишах. Она – отдельная личность. Она тихая, сдержанная и до предела застенчивая. Но бывают моменты, когда она криклива, дерзка и бесстрашна.
Каждый раз, когда она нажимает на мои кнопки, я прихожу в бешенство. Как будто я падаю с обрыва, а веревка выскальзывает из моих пальцев.
Я опасен.
Она делает меня опасным.
Все могло бы зайти гораздо дальше, если бы она не сбежала от меня. И я не могу обещать, что смогу держать себя в руках, если она снова вцепится в меня.
Зейн и Финн бросают один взгляд на мое лицо, когда я врываюсь в тренировочный зал, и держат язык за зубами.
Никто не спрашивает меня, почему я ушел за картами и кофе от Каденс и вернулся с пустыми руками. Никто ничего не говорит мне во время нашего первого сета.
Мои братья уходят через минуту после нашей последней песни, бросая отговорки о том, что им пора на занятия. Я остаюсь и играю на гитаре до тех пор, пока у меня не начинает звенеть в ушах, а пальцы не начинают биться сами по себе.
Затем я иду искать одну из чирлидерш. Кристы нет, поэтому я выбираю кого-то наугад, кто готов раздвинуть ноги достаточно долго, чтобы я мог выместить свое разочарование.
Она начинает стонать и охать, но мне этого все равно недостаточно. В итоге я прерываю разговор и отправляю ее восвояси.
Что, черт возьми, со мной не так?
Я выхожу с парковки и вижу Каденс в коридоре. Мой взгляд с вожделением скользит по ее длинным, бледным ногам в юбке. Я укоризненно смотрю на нее и подзываю к себе, не успев додумать мысль до конца.
Она крепко сжимает свою школьную сумку и идет ко мне.
– Отдай карту. – Рявкаю я.
Она бросает на меня сердитый взгляд и бросает карту в мою сторону. Даже краткое прикосновение ее пальцев к моей ладони заставляет меня снова затрепетать от вожделения.
– Иди и найди столик в кафетерии. Убедись, что к моему приходу он будет теплым и приятным.
Она скрипит зубами, ее тело напрягается от тихой ярости, но она не отвечает. Топая по коридору, она исчезает за поворотом.
Я чувствую рядом с собой два присутствия.
Мгновение спустя Зейн говорит. – Вы снова подрались?
– Нет. – Рычу я.
– Похоже на то. – Ворчит Финн.
Зейн закатывает глаза.
– Это ты должен был залезть ей под кожу, Датч. Это не должно работать в обе стороны.
– Я придерживаюсь плана. – Огрызаюсь я. – Я выгоняю ее из Redwood.
– Почему мне кажется, что это она тебя прогоняет? – Замечает Финн.
Я бросаю на него мрачный взгляд, полный предупреждения.
Его ответный взгляд не вызывает беспокойства.
Каблуки щелкают по полу, и при звуке этого звука Зейн оживляется. Он с нетерпением смотрит за спину. Его лицо разочарованно опускается, когда он видит, что к нам направляется не мисс Джеймисон.
– Почему ты все время на это вешаешься? – Ворчу я. – Ты же знаешь, что она нырнет в другой коридор, если увидит тебя впереди.
– Он прав. – Соглашается Финн.
– Почему бы тебе не двигаться дальше? – Спрашиваю я своего близнеца.
– Почему бы тебе не попросить у Джинкс номер той рыжей и не выяснить, почему она бросила тебя в субботу? – Обвиняет Зейн.
– Я разберусь с этим по-своему.
– Как? – Зейн насмехается. – Надеешься, что наткнешься на нее в другом баре?
– Я слышал, она уволилась, потому что ты ее преследовал. – Говорит Финн.
– Нет, не уволилась. – Ворчу я.
По словам менеджера зала, она все равно собиралась уйти с этой работы.
– Если ты не позаботишься о... том, что творится у тебя в голове, ты пройдешь через весь выпускной класс и все равно не почувствуешь себя лучше.
– Ты же должен знать, верно? – Шиплю я.
Глаза Зейна темнеют. – Да, чувак. Я знаю. Это чертовски убивает меня, что я такой. Но я знаю, что эта женщина слишком хороша для меня, и я знаю, что погубил бы ее, поэтому я делаю все возможное, чтобы держаться подальше.
Мы с Финном удивленно смотрим на Зейна. Обычно он не бывает таким самокритичным.
– Черт. Не думаю, что ты когда-нибудь был настолько честен. – Пробормотал Финн.
– Может, если бы она услышала, что ты говоришь как взрослый, а не как озабоченный подросток, она бы отнеслась к тебе серьезнее. – Говорю я.
– И может быть, если бы ты не подкрался к той девчонке и не поцеловал ее, как сумасшедший фанат, ты бы не получил пощечину и не встал. Посмотри на это. – Говорит Зейн. – Мы оба сегодня чему-то научились.
Финн хихикает.
Мои губы дергаются. Рассчитываю, что мои братья помогут мне разобраться в нелепой ситуации и сделать ее выполнимой.
В этот момент у меня пищит телефон.
У меня кровь стынет в жилах, когда я вижу сообщение.
– Что такое? – Спрашивает Финн, сразу уловив перемену в моем настроении.
– Это Джинкс. – Говорю я, глядя между братьями. – Она говорит, что близка к тому, чтобы узнать местоположение Сола.
Джинкс: Не все герои носят плащи. Что я получу за то, что найду четвертого участника твоей группы Мальчик Кросс? Не думаю, что деньги помогут. Как насчет обмена. Секрет на секрет? Датч может начать с того, что расскажет мне, почему его и Сценический страх застали в кофейне?
19.КАДЕНС
– Ты уверен, что нас не подстрелят? – Пробормотал Зейн, выходя из моей гримерки.
– Это школьный вечер встречи выпускников. – Рявкает Финн, но его голос дрожит, как будто эта мысль пришла и ему в голову.
– Думаешь, первокурсники не собираются? Или их старшие братья не собираются? Ты слышал термин «проезжать мимо?»
– Он прав. – Говорит Финн с ноткой нервозности.
– Вы оба несете чушь. – Рычит Датч.
Я напрягаюсь, услышав жесткость в его голосе. Как обычно, он звучит раздраженно и грозно. Не думаю, что это из-за его братьев, ведь в их окружении он обычно светлеет.
Нет, он стал задумчивым и мрачным с тех пор, как увидел меня после школы. Сегодня день их выступления – того самого, о котором они мне до сих пор ничего не рассказали.
Мы провели пару часов в репетиционном зале, прежде чем он и его братья увезли меня из Redwood Prep, чтобы я подготовилась.
Сегодня я особенно вымотана и не очень хочу быть здесь. Я пропущу первый выпускной Виолы, и мне придется довольствоваться фотографиями, которые Бриз сделает от моего имени.
Не то чтобы Датча это волновало. Мой злобный повелитель не спускает с меня глаз с того момента, как мы столкнулись в кафетерии.
Каждый день, не переставая, он заставляет меня пить кофе и заставляет сначала пить его, чтобы проверить, есть ли в нем отбеливатель. Затем он приказывает мне носить его книги на занятия. Потом я должна являться к нему по первому зову, чтобы выполнить любое его глупое поручение. А потом, словно желая превратить в ад и мою жизнь после школы, Датч заставляет меня заниматься с ними до заката.
Но не на пианино, нет.
Он заставляет меня играть на треугольнике.
Я знаю, что это месть. Он старается сделать так, чтобы то, что было между нами, больше никогда не всплыло на поверхность.
Если его целью было заставить меня обидеться на него еще больше, то... миссия выполнена.
Каждый вечер я прихожу домой и выбиваю все дерьмо из боксерской груши, притворяясь, что меняю челюсть Датча.
– Подожди. – Их слова доходят до меня, и я распахиваю дверь гримерки. – Ты только что сказал, что твоя группа играет на вечере встречи первокурсников?
Никто мне не отвечает. Наверное, потому что они все заняты тем, что смотрят.
У Зейна отвисает челюсть.
Финн выгибает обе брови.
А Датч... Датч выглядит злее, чем обычно.
Нервничая, я провожу рукой по своему платью. – Что?
Когда мы сегодня вышли из школы, Датч сразу же поехал на склад в самом центре «денежного района». Это эквивалент Родео Драйв, где все магазины с завышенными ценами и претенциозностью.
Ухоженная женщина встретила нас у дверей и проводила наверх. Там мальчики скрылись в своих раздевалках, а продавщица вручила мне шелковое черное платье и готические сапоги на платформе.
Я согласилась, потому что сапоги выглядели потрясающе со всеми своими ремешками и болтающимися цепочками. К тому же такое дорогое платье еще никогда не касалось моей кожи.
Датч первым отводит взгляд. Его челюсть сжимается, и он сжимает пальцы в кулаки.
Зейн вскакивает с дивана. – Черт возьми, Каденс. Отличный способ проявить себя.
Финн одобрительно кивает.
Мои губы слегка изгибаются. – Спасибо.
Датч оборачивается. Его темный взгляд впивается в меня.
Я вижу, как в его глазах вспыхивает желание. Он отводит взгляд, но оно все равно присутствует в напряжении его челюсти, раздувании ноздрей и взволнованной руке, которую он засовывает в карман своих брюк.
Все мальчики выглядят как готические принцы в темных брюках и рубашках на пуговицах, но в том, как Датч отгибает рукава, обнажая чернила, есть что-то такое, что выделяет его как самого опасного и способного разрушить вашу душу.
Его светлые волосы уложены с помощью средства для укладки, чтобы они не рассыпались по лбу. Благодаря такому аккуратному стилю он выглядит еще сексуальнее.
В моей голове проносятся порочные мысли, начиная с того, как его руки будут скользить по шелку моего платья, и заканчивая тем, каким мускулистым будет его тело без этой рубашки.
Я медленно облизываю губы, обращая внимание на то, как взгляд Датча задерживается на моем рте, словно он хочет сам проследить путь.
Напряжение между нами не ослабевает. С тех пор как мы чуть не поцеловались в кофейне.
Это пытка – быть так близко к нему. Хотеть его и ненавидеть одновременно. Теперь, когда я призналась в своей темной тяге, я не могу смотреть Датчу в глаза. Просто на случай, если он поймет, что я еще больше запуталась, чем он.
Потому что для него это может быть простым вопросом влечения.
Но для меня... Я должна знать лучше.
Мамин послужной список неправильных решений должен перешагнуть через поколение. Датч Кросс не из тех, кто обещает будущее, а на деле его исполняет. Он из тех, кто берет женщину в рот и лишает ее девственности, а потом исчезает в той черноте, из которой появился.
Я не хочу видеть, какой беспорядок он может устроить в моем сердце. Я никогда не дам ему такой возможности.
– Зачем я это надела? – Спрашиваю я.
– Узнаешь. – Загадочно отвечает Датч.
У меня плохое предчувствие.
Во-первых, группа Датча будет выступать в моей старой школе. А это значит, что он будет играть перед моей младшей сестрой.
Виола уже очень влюблена в Зейна. Благодаря Бриз она теперь фанатка группы The Kings. Она обязательно подойдет к ним, а если увидит меня с ними, то будет вести себя так, будто мы все друзья.
Я не хочу, чтобы эти миры столкнулись.
– Я не пойду. – Говорю я.
Три красавца-брата останавливаются на полпути к двери.
Наклонившись, я притворяюсь, что у меня спазмы в животе.
– Внезапно мне стало нехорошо. – Я обмахиваю лицо веером. – Думаю, я могла съесть что-то с персиками.
– Кто-нибудь кормил ее персиками до нашего приезда? – Датч рычит на своих братьев.
Они обмениваются взглядами.
– Нет. – Говорит Финн.
Датч хмурится.
– Я не видел, чтобы ты ела что-нибудь после обеда.
– Ты не знаешь всего, что я делала после обеда. – Отвечаю я.
Зейн выглядит забавным.
– Есть что-то, о чем мы должны знать? – Он поднимает бровь на Датча. – Брат?
– Прекрати дурачиться. – Предупреждает меня Датч.
– Перестань думать, что я тебе принадлежу. – Отвечаю я. – Это не так.
– Садись в эту чертову машину, Каденс.
– Нет.
Финн обеспокоенно смотрит на меня.
– Ты действительно ела что-то с персиками? Датч упоминал, что у тебя аллергия.
Черт. Мне нужно придумать еще одну ложь, чтобы сделать эту более правдоподобной. Я хлопаю себя по бедру.
– Возможно, я целовалась с футболистом сегодня днем. Думаю, он мог есть персики на обед.
Датч, как молния, перемещается по комнате. Когда он останавливается, то оказывается ближе ко мне, чем мой следующий вздох.
Его глаза сверлят меня, а рука опускается на поясницу. Из моего горла вырывается тоненький звук, который, похоже, пробуждает в Датче зверя, потому что его глаза мгновенно темнеют.
От одного его взгляда на меня желание бьется в моих венах.
Я не могу поцеловать его прямо сейчас.
Его братья смотрят, и мне нужно сохранять ясную голову, чтобы держать его подальше от Вай.
Я поднимаю руки, чтобы оттолкнуть его.
Вместо этого его пальцы вцепляются в одно из моих запястий. Я не замечаю, как мы оба резко выдыхаем.
Датч быстро приходит в себя. Повернувшись, он вытаскивает меня за дверь и спускается по ступенькам.
Мое тело гудит от ярости, и я отталкиваю его пальцы.
– Отпусти меня.
– Продолжай бороться, и я понесу тебя на танцы в честь выпускного вечера. Через плечо.
Его глаза темные, и я знаю, что он умеет угрожать, потому что он уже дважды это делал.
– Пошел ты. – Шиплю я.
Его зловещая ухмылка заставляет мое тело пульсировать в худшем смысле этого слова.
– Ты продолжаешь умолять об этом, и я просто могу, Брамс.
Я немедленно прекращаю бороться.
Датч упирается подбородком в машину, и я вздыхаю, прежде чем забраться внутрь. Его братья присоединяются ко мне, и мы уезжаем.
Тишину нарушает только мое напряженное дыхание. Я сверлю взглядом дырку в голове Датча, не обращая внимания на то, как Финн наблюдает за всем этим.
Зейн прочищает горло. – Каденс, я слышал, что это твоя старая школа.
– Не ввязывайся в это. – Ругает его Датч.
Что? Они должны относиться ко мне так, будто меня здесь нет? Я бросаю еще один кинжальный взгляд в его сторону и надменно отвечаю Зейну.
– Да, я училась в этой школе.
– И поэтому ты вела себя так, будто тебе плохо? Потому что там есть что-то, что ты не хочешь видеть? – Спрашивает Финн.
– Или кого-то? – Зейн поворачивается на пассажирском сиденье и шевелит бровями.
Машина внезапно останавливается.
Финн чуть не врезается лицом в подголовник.
Зейн крепко сжимает ремень безопасности.
Я хватаюсь за ручку двери и спасаюсь от удара хлыстом.
– Датч, какого черта? Что это за вождение? – Кричит Зейн.
– Там красный свет. – Ворчит Датч.
Финн смотрит на брата прищуреными глазами. А потом поворачивается ко мне так, что наши колени почти соприкасаются.
– Это бывший?
– Я...
– Что это, черт возьми, такое? Допрос? – Рычит Датч.
– Мы просто задаем вопросы. – Говорит Зейн.
– Не спрашивайте ни о чем. Она все равно не задержится здесь надолго, чтобы ответы имели значение.
Жаль, что я не сижу позади Датча и не могу пнуть его кресло.
– Он прав. Не понимаю, какое это имеет отношение к тебе. – Говорю я с укором.
Финн только ухмыляется.
Датч включает радио.
– Больше никаких разговоров!
– Босс. – Поддразнивает Зейн, но закидывает ноги на приборную панель, отбивает ритм песни на своем бедре и больше не задает мне вопросов.
Я размышляю о том, как избежать сестры, когда Датч на своем роскошном автомобиле въезжает на парковку моей бывшей средней школы.
Я смотрю на ограждения с цепями. Они должны запирать все, иначе наркоманы проникнут внутрь, воспользуются туалетами и разгромят все вокруг. Здания обветшали, краска облупилась.
По памяти я знаю, что внутри не лучше. Нам приходится стучать по шкафчикам, чтобы они открылись. В нашем кафетерии вместо суши и изысканных бургеров подают загадочный мясной рулет. А большинство наших учителей выглядят так, будто они уже расстались с жизнью.
Возвращение сюда после почти двух месяцев, проведенных в шикарном и роскошном Redwood Prep с тренажерным залом, крытым бассейном с подогревом, теннисным кортом, разросшимися садами и элегантным декором, похоже на погружение в холодную воду.
– Так вот как живет другая сторона. – Пробормотал Зейн, выглядя почти взволнованным оттого, что оказался здесь.
Датч бросает брату сумку. Она круглая и большая, так что я предполагаю, что в ней находятся тарелки.
Зейн разжимает руки и ловит ее как раз вовремя.
– Неси это. Они сказали, что мы должны устроиться через заднюю дверь.
Я начинаю доставать гитару.
Датч выхватывает ее у меня.
– Что ты делаешь?
Его взгляд лениво скользит по моему платью до туфель.
– Тебе не следует ничего носить с собой. – Прежде чем я успеваю подумать, что за ночь у него выросла душа, он добавляет: – Ты можешь споткнуться и упасть, и тогда наше оборудование будет испорчено.
Вот тебе и джентльменство. Датч – чистое зло. Я в этом уверена.
– Давай я отнесу это в здание. – Я хватаюсь за оборудование.
Он сужает глаза и вытаскивает его из-под руки.
– Ты заплатишь, если что-нибудь сломается, дорожница?
Я хмуро смотрю на него.
Он хмурится в ответ, не желая разрывать зрительный контакт.
– Можете, ребята, пойти и поколотить друг друга. – Говорит Зейн с ноткой озорства в тоне. – Нам нужно разгрузить грузовик.
– Не указывай мне, что делать.
– Заткнись, Зейн.
Мы с Датчем говорим одновременно. Когда мы понимаем, что действительно о чем-то договорились, мы оба с отвращением хмыкаем и уходим с дороги.
Несмотря на мою настойчивость и несколько попыток пробраться, братья Кросс разгружают оборудование без меня. Датч зорко следит за тем, чтобы я не подходила слишком близко, и исправно прогоняет меня.
Я уже готова к тому, что ночь закончится, когда слышу голос: – Ты здесь!
По ступенькам школы спускается моя лучшая подруга. На ней облегающее голубое платье, которое облегает ее потрясающее тело. Ее светлые волосы собраны на макушке.
Она останавливается, когда видит меня. – Каденс?
– Бриз. – Паника накрывает меня с головой и крепко сжимает. – Что ты здесь делаешь?
– Я же говорила тебе, что в этом году я вхожу в комитет по планированию. Они попросили меня помочь с танцами для первокурсников.
Возможно, она действительно говорила мне об этом, но я не могу вспомнить. Хотя это объясняет, почему наша старая школа настояла на том, чтобы заказать The Kings вместо обычного диджея, как они всегда делали.
Взгляд Бриз метался между мной и тремя великолепными рок-звездами, которые стояли рядом со мной.
– Что... это?
Это очень длинная история, которой я еще не поделилась со своей лучшей подругой.
– Мы друзья Каденс. – Говорит Датч.
Я бросаю на него взгляд, полный такого яда, что удивительно, как он еще не упал замертво.
Датч игнорирует мой обреченный взгляд. Шагнув вперед, он протягивает Бриз руку.
– А ты?
– Я такая, какой ты хочешь меня видеть. – Говорит она, хихикая и крутя волосами.
Датч одаривает ее очаровательной улыбкой, и, клянусь, я не думала, что его лицо способно на такое выражение. Его глаза сверкают, губы расслаблены, и он кажется настоящим человеком, а не холодным богом.
– Я Датч. – Говорит он. – Это Финн и Зейн.
– Привет. – Зейн машет рукой.
Финн кивает ей в знак признательности.
Бриз чуть не падает в обморок.
– Вау, это... так здорово официально познакомиться с вами. Я в восторге от сегодняшнего вечера.
– Мы тоже. – Датч вздергивает бровь. – Где мы можем начать подготовку?
– Вы можете пройти через боковую дверь. – Она указывает.
– Отлично.
Датч дарит ей еще одну душераздирающую улыбку. Я понятия не имею, откуда взялся этот милый парень. Он был для меня абсолютным исчадием ада, но при этом строит из себя человека, который и мухи не обидит.
– Отлично. – Мечтательно говорит Бриз.
Датч подмигивает ей.
Меня чуть не тошнит во рту.
Участники группы набирают столько инструментов и оборудования, сколько могут унести, и исчезают в школе. Как только они исчезают из поля зрения, Бриз нападает на мою руку.
– Почему. Ты. Не. Рассказала. Мне? – Она отбивает каждое слово шлепком. – Когда ты собиралась упомянуть, что ты не только лично знакома с The Kings, но они знают твое имя и берут тебя с собой на концерты.
– Все совсем не так.
Бриз отступает назад, и ее глаза расширяются.
– А что это за платье? Оно дизайнерское? Боже мой! Они купили его для тебя?
– Нет. То есть, вроде того.
– Твой голос только что поднялся на две октавы, дорогая. Если ты хочешь мне соврать, постарайся немного больше.
– Это не то, что ты думаешь.
– Что я думаю? – Она бросает вызов.
– Я не с ними. Мы просто... делаем совместный проект.
– Отлично! – Она вскидывает руки вверх. – Потому что если бы ты была с одним из Королей, я бы точно вернулась в дом и сказала Хантеру, чтобы он не задерживал дыхание.
– Хантер здесь? – У меня перехватывает дыхание.
Виола сказала мне, что он будет, но я не ожидала, что он действительно явится на вечер встречи первокурсников. Он не показался мне похожим на старшего брата из родительского комитета.
Датч трусцой спускается по ступенькам школы, его мускулистые руки свободны от гитары и колонок. Его братья не обходят его с флангов, что означает, что они все еще внутри.
Его взгляд сходится с моим, и даже в темноте он гипнотизирует. Я возвращаю взгляд на Бриз.
– Танцевать с Хантером будет неудобно. С тех пор как он пришел в тот день, мы не разговаривали. К тому же он так и не ответил на мои сообщения.
Мышцы спины Датча напрягаются, когда он достает что-то в своем грузовике. Его движения медленны и размеренны, хотя он и торопится. Поэтому я знаю, что он внимательно слушает.
Бриз наблюдает за его худощавым, атлетическим телом, и по ее губам стекает слюна.
– Бриз. – Говорю я.
– А? Точно. Ты. Охотница. Это платье. – Ее глаза становятся внимательными, и она хватает меня за руку. – Кейди, он должен увидеть тебя в этом платье. Он ни за что больше не будет думать о тебе как о младшей сестре своего друга.
Я начинаю пятиться за своей лучшей подругой, когда чувствую, как сильные пальцы обхватывают мое второе запястье. От его прикосновения исходит обжигающее тепло, и он крепко сжимает меня.
Бриз смотрит на нас обоих расширенными глазами.
– Что ты делаешь? – Огрызаюсь я.
Хмурое выражение его лица говорит о том, что он не оценил мой тон.
– Ты нужна нам на сцене.
– На сцене? – Шиплю я. – Зачем?
– Увидишь. – Его губы изгибаются, и я снова вспоминаю льва. Датч пристально смотрит на меня. – У меня другие планы на тебя сегодня, Кейди.
