Текст книги "Лучшие сказки мира"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 57 страниц)

ПОДИ ТУДА – НЕ ЗНАЮ КУДА, ПРИНЕСИ ТО – НЕ ЗНАЮ ЧТО

Русская сказка

В некотором государстве жил-был царь, холост – не женат. Был у него на службе стрелок, по имени Андрей.

Пошел раз Андрей-стрелок на охоту. Ходил, ходил целый день по лесу не посчастливилось, не мог на дичь напасть. Время было к вечеру, идет он обратно – кручинится. Видит – сидит на дереве горлица.

"Дай, – думает, – стрельну хоть эту".

Стрельнул и ранил ее, – свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял ее Андрей, хотел свернуть ей голову, положить в сумку.

А горлица говорит ему человеческим голосом:

– Не губи меня, Андрей-стрелок, не руби моей головы, возьми меня живую, принеси домой, посади на окошко. Да смотри – как найдет на меня дремота, в ту пору бей меня правой рукой наотмашь: добудешь себе великое счастье.

Удивился Андрей-стрелок: что такое? С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом. Принес он горлицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит, дожидается.

Прошло немного времени, горлица положила головку под крылышко и задремала. Андрей вспомнил, что она ему наказывала, – ударил ее правой рукой наотмашь. Упала горлица наземь и обернулась девицей, Марьей-царевной, да такой прекрасной, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать.

Говорит Марья-царевна стрелку:

– Сумел меня взять, умей и удержать – неспешным пирком да за свадебку. Буду тебе честной да веселой женой.

На том они и поладили. Женился Андрей-стрелок на Марье-царевне и живет с молодой женой – потешается. А службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря идет в лес, настреляет дичи и несет на царскую кухню.

Пожили они так недолго, Марья-царевна говорит:

– Бедно живешь ты, Андрей.

– Да как сама видишь.

– Добудь-ка рублей сотню, купи на эти деньги разного шелку, я все дело поправлю.

Послушался Андрей, пошел к товарищам, у кого рубль, у кого два занял, накупил разного шелку и принес жене. Марья-царевна взяла шелк и говорит:

– Ложись спать, утро вечера мудренее.

Андрей лег спать, а Марья-царевна села ткать. Всю ночь ткала и выткала ковер, какого в целом мире не видывали: на нем все царство расписано, с городами и деревнями, с лесами и нивами, и птицы в небе, и звери на горах, и рыбы в морях; кругом луна и солнце ходят...

Наутро Марья-царевна отдает ковер мужу:

– Понеси на гостиный двор, продай купцам, да смотри – своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.

Андрей взял ковер, повесил на руку и пошел по гостиным рядам.

Подбегает к нему один купец:

– Послушай, почтенный, сколько спрашиваешь?

– Ты торговый человек, ты и цену давай!

Вот купец думал, думал – не может оценить ковра. Подскочил другой, за ним – еще. Собралась купцов толпа великая, смотрят на ковер, дивуются, а оценить не могут.

В то время проезжал мимо рядов царский советник, и захотелось ему узнать, про что толкует купечество. Вышел из кареты, насилу протолкался через великую толпу и спрашивает:

– Здравствуйте, купцы заморские! О чем речь у вас?

– Так и так, ковра оценить не можем.

Царский советник посмотрел на ковер и сам дался диву:

– Скажи, стрелок, скажи по правде истинной: откуда добыл такой славный ковер?

– Так и так, моя жена вышила.

– Сколько же тебе дать за него?

– А я сам не знаю. Жена наказала не торговаться: сколько дадут, то и наше.

– Ну, вот тебе, стрелок, десять тысяч.

Андрей взял деньги, отдал ковер и пошел домой. А царский советник поехал к царю и показывает ему ковер.

Царь взглянул – на ковре все его царство как на ладони. Он так и ахнул:

– Ну, что хочешь, а ковра я тебе не отдам.

Вынул царь двадцать тысяч рублей и отдает советнику из рук в руки. Советник деньги взял и думает: "Ничего, я себе другой, еще лучше, закажу".

Сел опять в карету и поскакал в слободу. Разыскал избушку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марьяцаревна отворяет ему. Царский советник одну ногу через порог занес, а другую не переносит, замолчал и про свое дело забыл: стоит перед ним такая красавица, век бы глаз от нее не отвел, все бы смотрел да смотрел.

Марья-царевна ждала, ждала ответа, да повернула царского советника за плечи и дверь закрыла. Насилу он опомнился, нехотя поплелся домой. И с той поры и ест – не наестся и пьет – не напьется: все ему представляется стрелковая жена.

Заметил это царь и стал выспрашивать, что за кручина у него такая.

Советник говорит царю:

– Ах, видел я у одного стрелка жену, все о ней думаю! И не запить это, ни заесть, никаким зельем не заворожить.

Пришла царю охота самому посмотреть стрелкову жену. Оделся он в простое платье, поехал в слободу, нашел избенку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворила ему. Царь одну ногу через порог занес, другую и не может, совсем онемел: стоит перед ним несказанная красота.

Марья-царевна ждала, ждала ответа, повернула царя за плечи и дверь закрыла.

Защемила царя сердечная зазноба. "Чего, – думает, – хожу холост, не женат. Вот бы жениться на этой красавице. Не стрельчихой ей быть, на роду ей написано быть царицей".

Воротился царь во дворец и задумал думу нехорошую – отбить жену от живого мужа. Призывает он советника и говорит:

– Надумай, как извести Андрея-стрелка. Хочу на его жене жениться. Придумаешь – награжу городами, и деревнями, и золотой казной, не придумаешь – сниму голову с плеч.

Закручинился царский советник, пошел и нос повесил. Как извести стрелка, не придумает. Да с горя и завернул в кабак винца испить.

Подбегает к нему кабацкая теребень в рваном кафтанишке:

– О чем, царский советник, пригорюнился, зачем нос повесил?

– Поди прочь, кабацкая теребень!

– А ты не гони меня, лучше стаканчик винца поднеси, я тебя на ум наведу.

Поднес ему царский советник стаканчик винца и рассказал про свое горе. Кабацкая теребень и говорит ему:

– Извести Андрея-стрелка дело нехитрое: сам-то он прост, да жена у него больно хитра. Ну да мы загадаем загадку такую, что ей не справиться. Воротись к царю и скажи: пускай он пошлет Андрея-стрелка на тот свет узнать, как поживает покойный царь-батюшка. Андрей уйдет и назад не вернется.

Царский советник поблагодарил кабацкую теребень и бегом к царю:

– Так и так, можно стрелка извести.

И рассказал, куда нужно его послать и за чем. Царь обрадовался, велел позвать Андрея-стрелка.

– Ну, Андрей, служил ты мне верой-правдой, сослужи еще службу: сходи на тот свет, узнай, как поживает мой батюшка. Не то мой меч – твоя голова с плеч...

Андрей воротился домой, сел на лавку и голову повесил. Марья-царевна его спрашивает:

– Что не весел? Или невзгода какая?

Рассказал ей Андрей, какую царь задал ему службу. Марья-царевна говорит:

– Есть о чем горевать! Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.

Утром рано, только проснулся Андрей, Марья-царевна дает ему мешок сухарей и золотое колечко.

– Поди к царю и спроси себе в товарищи царского советника, а то, скажи, тебе не поверят, что был ты на том свете. А как выйдешь с товарищем в путь-дорогу, брось перед собой колечко, оно тебя доведет.

Андрей взял мешок сухарей и колечко, попрощался с женой и пошел к царю просить себе дорожного товарища. Делать нечего, царь согласился, велел советнику идти с Андреем на тот свет.

Вот они вдвоем и вышли в путь-дорогу. Андрей бросил колечко – оно катится. Андрей идет за ним полями чистыми, мхами-болотами, реками-озерами, а за Андреем царский советник тащится.

Устанут идти, поедят сухарей – и опять в путь.

Близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли, пришли они в густой дремучий лес, спустились в глубокий овраг, и тут колечко остановилось.

Андрей и царский советник сели поесть сухарей. Глядь, мимо них на старом-престаром царе два черта дрова везут – большущий воз – и погоняют царя дубинками, один с правого бока, другой с левого.

Андрей говорит:

– Смотри, никак это наш покойный царь-батюшка?

– Твоя правда, это он самый дрова везет.

Андрей и закричал чертям:

– Эй, господа черти! Освободите мне этого покойничка хоть на малое время, мне нужно кой о чем его расспросить.

Черти отвечают:

– Есть нам время дожидаться! Сами, что ли, дрова повезем?

– А вы возьмите у меня свежего человека на смену.

Ну, черти отпрягли старого царя, на его место впрягли в воз царского советника и давай его с обеих сторон погонять дубинками; тот гнется, а везет.

Андрей стал спрашивать старого царя про житье-бытье.

– Ах, Андрей-стрелок, – отвечает царь, – плохое мое житье на том свете. Поклонись от меня сыну да скажи, что я накрепко ему заказываю людей не обижать, а то и с ним то же станется.

Только успели они поговорить, черти уж назад едут с порожней телегой. Андрей попрощался со старым царем, взял у чертей царского советника, и пошли они в обратный путь.

Приходят в свое царство, являются во дворец. Царь увидал стрелка и в сердцах накинулся на него:

– Как ты смел назад воротиться?

Андрей-стрелок отвечает:

– Так и так, был я на том свете у вашего покойного родителя. Живет он плохо, велел вам кланяться да накрепко наказывал людей не обижать.

– А чем докажешь, что ходил на тот свет и моего родителя видел?

– А тем я докажу, что у вашего советника на спине и теперь еще знаки видны, как его черти дубинками погоняли.

Тут царь уверился, делать нечего – отпустил Андрея домой. А сам говорит советнику:

– Вздумай, как извести стрелка, не то мой меч – твоя голова с плеч!

Пошел царский советник, еще ниже нос повесил. Заходит в кабак, сел за стол, спросил вина. Подбегает к нему кабацкая теребень:

– Что, царский советник, пригорюнился? Поднеси-ка мне стаканчик, я тебя на ум наведу.

Советник поднес ему стаканчик вина и рассказал про свое горе. Кабацкая теребень ему говорит:

– Воротись назад и скажи царю, чтобы задал он стрелку вот какую службу – ее не то что выполнить, трудно и выдумать: послал бы его за тридевять земель, в тридесятое царство добыть кота-баюна...

Царский советник побежал к царю и рассказал, какую службу задать стрелку, чтобы он назад не вернулся. Царь посылает за Андреем.

– Ну, Андрей, сослужил ты мне службу, сослужи другую: ступай в тридесятое царство и добудь мне кота-баюна. Не то мой меч – твоя голова с плеч!

Пошел Андрей домой, ниже плеч голову повесил и рассказывает жене, какую царь задал ему службу.

– Есть о чем кручиниться! – говорит Марья-царевна. – Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.

Андрей лег спать, а Марья-царевна пошла на кузницу и велела кузнецам сковать три колпака железных, железные клещи и три прута: один железный, другой медный, третий оловянный.

Утром рано Марья-царевна разбудила Андрея:

– Вот тебе три колпака да клещи и три прута, ступай за тридевять земель, в тридесятое царство. Трех верст не дойдешь, станет одолевать тебя сильный сон – кот-баюн на тебя дремоту напустит. Ты не спи, руку за руку закидывай, ногу за ногу волочи, а где и катком катись. А если уснешь, кот-баюн убьет тебя.

И тут Марья-царевна научила его, как и что делать, и отпустила в дорогу.

Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Пришел Андрей-стрелок в тридесятое царство. За три версты стал его одолевать сон. Надевает Андрей на голову три колпака железных, руку за руку закидывает, ногу за ногу волочит – идет, а где и катком катится.

Кое-как выдержал дремоту и очутился у высокого столба.

Кот-баюн увидел Андрея, заворчал, зауркал да со столба прыг ему на голову – один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий. Тут Андрей-стрелок ухватил кота клещами, сволок наземь и давай оглаживать прутьями. Наперво сек железным прутом, изломал железный, принялся угощать медным, и этот изломал и принялся бить оловянным.

Оловянный прут гнется, не ломается, вокруг хребта обвивается. Андрей бьет, а кот-баюн начал сказки рассказывать: про попов, про дьяков, про поповых дочерей. Андрей его не слушает, знай охаживает прутом.

Невмоготу стало коту, видит, что заговорить нельзя, он и взмолился:

– Пожалей меня, добрый человек! Что надо, все тебе сделаю!

– А пойдешь со мной?

– Куда хочешь пойду.

Андрей пошел в обратный путь и кота за собою повел. Добрался до своего царства, приходит с котом во дворец и говорит царю:

– Так и так, службу выполнил, добыл вам кота-баюна.

Царь удивился и говорит:

– А ну, кот-баюн, покажи большую страсть!

Тут кот свои когти точит, на царя их ладит, хочет у него белую грудь раздирать, из живого сердце вынимать.

Царь испугался:

– Андрей-стрелок, уйми, пожалуйста, кота-баюна!

Андрей кота унял и в клетку запер, а сам пошел домой, к Марье-царевне. Живет-поживает, тешится с молодой женой. А царя еще пуще знобит зазноба сердечная. Опять призвал он советника:

– Что хочешь придумай, изведи Андрея-стрелка, не то мой меч – твоя голова с плеч!

Царский советник идет прямо в кабак, нашел там кабацкую теребень в рваном кафтанишке и просит его выручить, на ум навести. Кабацкая теребень стаканчик вина выпил, усы вытер.

– Ступай, – говорит, – к царю и скажи: пусть пошлет Андрея-стрелка туда – не знаю куда, принести то – не знаю что. Этой задачи Андрей во веки веков не выполнит и назад не вернется.

Советник побежал к царю и все ему доложил. Царь посылает за Андреем.

– Сослужил ты мне две службы, сослужи третью: сходи туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Сослужишь – награжу по-царски, а нет твоя голова с плеч.

Пришел Андрей домой, сел на лавку и заплакал. Марьяцаревна его спрашивает:

– Что, милый, не весел? Или еще невзгода какая?

– Эх, – говорит, – через твою красу все напасти несу. Велел мне царь идти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что.

– Вот это служба! Ну, ничего, ложись спать, утро вечера мудренее!

Марья-царевна дождалась ночи, развернула волшебную книгу, читала, читала; читала, бросила книгу и за голову схватилась: про цареву загадку в книге ничего не сказано. Марья-царевна вышла на крыльцо, вынула платочек и махнула. Налетели всякие птицы, набежали всякие звери.

Марья-царевна их спрашивает:

– Звери лесные, птицы поднебесные, вы, звери, всюду рыскаете, вы, птицы, всюду летаете – не слыхали ли, как дойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что?

Звери и птицы ответили:

– Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхивали.

Марья-царевна махнула платочком – звери и птицы пропали, как не бывали. Махнула в другой раз – появились перед ней два великана:

– Что угодно? Что надобно?

– Слуги мои верные, отнесите меня на середину океан-моря.

Подхватили великаны Марью-царевну, отнесли на океанморе и стали на середине, на самой пучине, – сами стоят, как столбы, а ее на руках держат. Марья-царевна махнула платочком, и приплыли к ней все гады и рыбы морские.

– Вы, гады и рыбы морские, вы везде плаваете, на всех островах бываете: не слыхали ли, как дойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что?

– Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхали.

Закручинилась Марья-царевна и велела отнести себя домой. Великаны подхватили ее, принесли на Андреев двор, поставили у крыльца.

Утром рано Марья-царевна собрала Андрея в дорогу и дала ему клубок ниток и вышитую ширинку.

– Брось клубок перед собой, куда он покатится, туда и ты иди. Да смотри, куда бы ни пришел, будешь умываться, чужой ширинкой не утирайся, а утирайся моей.

Андрей попрощался с Марьей-царевной, поклонился на четыре стороны и пошел за заставу. Бросил клубок перед собой, клубок покатился – катится да катится. Андрей и идет за ним следом"

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Много царств и земель прошел Андрей. Клубок катится, нитка от него тянется: стал клубок маленький, с куриную головочку; вот уж до чего стал маленький, не видно и на дороге... Дошел Андрей до леса, видит – стоит избушка на курьих ножках.

– Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!

Избушка повернулась. Андрей вошел и видит – на лавке сидит седая старуха, прядет кудель.

– Фу, фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришел. Вот изжарю тебя в печи да съем к на косточках покатаюсь.

Андрей отвечает старухе:

– Что ты, старая баба-яга, станешь есть дорожного человека? Дорожный человек костоват и черен, ты наперед баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь.

Баба-яга истопила баньку. Андрей выпарился, вымылся, достал женину ширинку и стал ею утираться.

Баба-яга спрашивает:

– Откуда у тебя ширинка? Ее моя дочь вышивала.

– Твоя дочь мне жена, мне и ширинку дала.

– Ах, зять возлюбленный, чем же мне тебя потчевать?

Тут баба-яга собрала ужин, наставила всяких кушаний, вин и медов. Андрей не чванится – сел за стол, давай уплетать. Баба-яга села рядом он ест, она выспрашивает: как он на Марье-царевне женился да живут ли они хорошо. Андрей все рассказал: как женился и как царь послал его туда – не знаю куда, добыть то – не знаю что.

– Вот бы ты помогла мне, бабушка!

– Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхала. Знает про это одна старая лягушка, живет она в болоте триста лет... Ну, ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.

Андрей лег спать, а баба-яга взяла два голика, полетела на болото и стала звать:

– Бабушка, лягушка-скакушка, жива ли?

– Жива.

– Вынь ко мне из болота!

Старая лягушка вышла из болота, баба-яга ее спрашивает:

– Знаешь ли, где то – не знаю что?

– Знаю.

– Скажи, сделай милость. Зятю моему дана служба: пойти туда – не знаю куда, взять то – не знаю что.

Лягушка отвечает:

– Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесет твой зять меня в парном молоке до огненной реки, тогда скажу.

Баба-яга взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку и утром рано разбудила Андрея.

– Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке – лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезет до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет.

Андрей оделся, взял горшок, сел на коня бабы-яги. Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки. Через нее ни зверь не перескочит, ни птица не перелетит.

Андрей слез с коня, лягушка ему говорит:

– Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.

Андрей вынул лягушку из горшка и пустил наземь.

– Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину.

– Что ты, бабушка, эка маленькая, я тебя задавлю!

– Не бойся, не задавишь! Садись да держись крепче.

Андрей сел на лягушку-скакушку. Начала она дуться. Дулась, дулась сделалась словно копна сена.

– Крепко ли держишься?

– Крепко, бабушка.

Опять лягушка дулась – сделалась еще больше, словно стог сена.

– Крепко ли держишься?

– Крепко, бабушка.

Опять она дулась, дулась – стала выше темного леса, да как скакнет и перепрыгнула через огненную реку; перенесла Андрея на тот берег и сделалась опять маленькой.

– Иди, добрый молодец, по этой тропинке, увидишь терем – не терем, избу – не избу, сарай – не сарай, заходи туда и становись за печью. Там найдешь то – не знаю что.

Андрей пошел по тропинке, видит: старая изба – не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он туда вошел и спрятался за печью.

Вот немного погодя застучало, загремело по лесу; и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:

– Эй, сват Наум, есть хочу!

Только крикнул – откуда ни возьмись появляется стол накрытый, на нем бочонок пива да бык печеный, в боку нож точеный. Мужичок с ноготок, борода с локоток, сел возле быка, вынул нож точеный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать.

Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива.

– Эй, сват Наум, убери объедки!

И вдруг стол пропал, как и не было, – ни костей, ни бочонка... Андрей дождался, когда уйдет мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал:

– Сват Наум, покорми меня...

Только позвал – откуда ни возьмись появился стол, на нем разные кушанья, закуски и заедки, вина и меды.

Андрей сел за стол и говорит:

– Сват Наум, садись, брат, со мной, станем есть-пить вместе.

Отвечает ему невидимый голос:

– Спасибо тебе, добрый человек. Столько лет я здесь служу, горелой корки не видывал, а ты меня за стол посадил.

Смотрит Андрей и удивляется: никого не видно, а кушанья со стола словно кто метелкой сметает, вина и меды сами в рюмку наливаются – рюмка скок, скок да скок.

Андрей просит:

– Сват Наум, покажись мне.

– Нет, меня никто не может видеть, я то-не знаю что.

– Сват Наум, хочешь у меня служить?

– Отчего не хотеть? Ты, я вижу, человек добрый.

Вот они поели. Андрей и говорит:

– Ну, прибирай все да пойдем со мной.

Пошел Андрей из избенки, оглянулся:

– Сват Наум, ты здесь?

– Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.

Дошел Андрей до огненной реки, там его дожидается лягушка.

– Добрый молодец, нашел то – не знаю что?

– Нашел, бабушка.

– Садись на меня.

Андрей опять сел на нее, лягушка начала раздуваться, раздулась, скакнула и перенесла его через огненную реку.

Тут он лягушку-квакушку поблагодарил и пошел путемдорогой в свое царство. Идет, идет – обернется.

– Сват Наум, ты здесь?

– Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.

Шел, шел Андрей, дорога далека – прибились его резвые ноги, опустились его белые руки.

– Эх, – говорит, – до чего же я уморился!

А сват Наум ему:

– Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.

Подхватил Андрея буйный вихрь и понес – горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают. Летит Андрей над глубоким морем, и стало ему страшно.

– Сват Наум, передохнуть бы.

Сразу ветер ослаб, и Андрей стал спускаться на море. Глядит – где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный... Сват Наум говорит Андрею:

– Отдыхай, ешь, пей да на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости, употчевай хорошенько – у них есть три диковинки. Ты меня променяй на эти диковинки. Не бойся, я к тебе назад вернусь.

Долго ли, коротко ли, с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидели остров, на нем дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный.

– Что за чудо? – говорят. – Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем.

Три корабля бросили якорь, три купца-корабельщика сели на легкую лодочку, поплыли к острову. А уж Андрей-стрелок их встречает:

– Пожалуйте, дорогие гости.

Купцы-корабельщики идут, дивуются: на тереме крыша как жар горит, на деревах птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают.

– Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо чудное?

– Мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил.

Андрей повел гостей в терем:

– Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!

Откуда ни возьмись, явился накрытый стол, на нем – вина и кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают.

– Давай, – говорят, – добрый человек, меняться; уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.

– Отчего же не поменяться. А каковы будут ваши диковинки?

Один купец вынимает из-за пазухи диковинку. Ей только скажи: "Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку", – дубинка сама начнет колотить, какому хочешь силачу обломает бока.

Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху топор начал сам тяпать; тяп да ляп – вышел корабль; тяп-ляп – еще корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбрые моряки приказа спрашивают.

Повернул топор обухом вниз – сразу корабли пропали, словно их и не было.

Третий купец вынул из кармана дудку, задудел – войско появилось: и конница и пехота, с ружьями, с пушками. Войска идут, музыка гремит, знамена развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают.

Купец задудел с другого конца в дудку – и нет ничего, все пропало.

Андрей-стрелок говорит:

– Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже. Хотите меняться – отдавайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.

– Не много ли будет?

– Как знаете, иначе меняться не стану.

Купцы думали, думали: "На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь сыты и пьяны".

Отдали купцы-корабельщики Андрею дубинку, топор и дуду и кричат:

– Эй, сват Наум, мы тебя берем с собой. Будешь нам служить верой-правдой?

Отвечает им невидимый голос:

– Отчего не служить? Мне все равно, у кого ни жить.

Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать – пьют, едят, знай прикрикивают:

– Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого!

Перепились все допьяна, где сидели, там и спать повалились.

А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился.

"Эх, – думает, – где-то теперь мой верный слуга, сват Наум?"

– Я здесь. Чего надобно?

Андрей обрадовался:

– Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.

Опять подхватил Андрея вихрь и понес в его царство, на родную сторону.

А купцы проснулись, и захотелось им опохмелиться:

– Эй, сват Наум, собери-ка нам попить-поесть, живо поворачивайся!

Сколько ни звали, ни кричали, все нет толку. Глядят, и острова нет: на месте его шумят одни синие волны.

Погоревали купцы-корабельщики: "Эх, надул нас недобрый человек!" – да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.

А Андрей-стрелок прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишка, смотрит – вместо домишка обгорелая труба торчит.

Повесил он голову ниже плеч и пошел из города на синее море, на пустое место. Сел и сидит. Вдруг откуда ни возьмись прилетает сизая горлица, ударилась об землю и оборотилась его молодой женой, Марьей-царевной.

Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, друг другу рассказывать.

Марья-царевна рассказала:

– С той поры как ты из дому ушел, я сизой горлицей летаю по лесам да по рощам. Царь три раза за мной посылал, да меня не нашли и домишко сожгли.

Андрей говорит:

– Сват Наум, нельзя ли нам на пустом месте у синего моря дворец поставить?

– Отчего нельзя? Сейчас будет исполнено.

Не успели оглянуться – и дворец поспел, да такой славный, лучше царского; кругом – зеленый сад, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери скачут.

Взошли Андрей-стрелок с Марьей-царевной во дворец, сели у окошка и разговаривают, друг на друга любуются. Живут – горя не знают – и день, и другой, и третий.

А царь в это время поехал на охоту, на синее море, и видит – на том месте, где ничего не было, стоит дворец.

– Какой это невежа без спросу вздумал на моей земле строиться?

Побежали гонцы, все разведали и докладывают царю, что тот дворец поставлен Андреем-стрелком и живет он в нем с молодой женой, Марьей-царевной.

Еще пуще разгневался царь, посылает узнать, ходил ли Андрей туда – не знаю куда, принес ли то – не знаю что.

Побежали гонцы, разведали и докладывают:

– Андрей-стрелок ходил туда – не знаю куда и добыл то – не знаю что.

Тут царь и совсем осерчал, приказал собрать войско, идти на взморье, тот дворец разорить дотла, а самого Андреястрелка и Марью-царевну предать лютой смерти.

Увидал Андрей, что идет на него сильное войско, скорее схватил топор, повернул его обухом кверху. Топор тяп да ляп – стоит на море корабль, опять тяп да ляп – стоит другой корабль. Сто раз тяпнул, сто кораблей поплыло по синему морю.

Андрей вынул дудку, задудел – появилось войско: и конница и пехота, с пушками, со знаменами.

Начальники скачут, приказа ждут. Андрей приказал начинать сражение. Музыка заиграла, барабаны ударили, полки двинулись. Пехота ломит царских солдат, конница скачет, в плен забирает. А со ста кораблей пушки так и бьют по столичному городу.

Царь видит – войско его бежит, кинулся сам к войску – останавливать. Тут Андрей вынул дубинку:

– Ну-ка, дубинка, обломай бока этому царю!

Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю; нагнала царя и ударила его в лоб, убила до смерти.

Тут и сражению конец пришел. Повалил из города народ и стал просить Андрея-стрелка, чтоб взял он в свои руки все государство.

Андрей спорить не стал. Устроил пир на весь мир и вместе с Марьей-царевной правил этим царством до глубокой старости.