Текст книги "Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Автор неизвестен
Бои у Хасана – Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник)

Сборник

Бои у Хасана. Партийно-политическая работа в боевой обстановке.

Из предисловия: Партийно-политическая работа явилась мощным оружием в арсенале средств Красной Армии, разгромившей японских самураев. За немногие дни боев комиссары и политработники научились многому, применили в боях самые разнообразные формы партийно-политической работы. Книга не затрагивает оперативно-тактических приказов и действия командования корпуса и частей. [...] Книга "Бои у Хасана" рассказывает лишь об опыте партийно-политической работы в боевой обстановке, описывает, что делали политический аппарат и партийные организации для подъема красноармейских масс на разгром японских налетчиков. Естественно, что в книге события у высоты Заозерной освещаются в этом разрезе. Она не претендует на исчерпывающее освещение боев у высоты Заозерной. Книга "Бои у Хасана" написана самими участниками боев. Это не каноны партийно-политической работы, не обобщающие инструкции. Товарищи делятся тем опытом, который они приобрели за короткий период боев. Каждый рассказывает о том, что и как он делал на своем участке.

Hoaxer: книга написана участникам и боев в районе озера Хасан при деятельной помощи работников ГлавПУРа во главе с тов. Мехлисом.

С о д е р ж а н и е

Предисловие

Капитан Стеженко. Что произошло в районе озера Хасан

Красноармеец Л. Антипов. Грозные атаки

Старший политрук И. Гаглов. Комиссар Пожарский

Бригадный комиссар З. Иванченко. Место и работа комиссара в бою

Полковой комиссар Г. Клинов. Политотдел в боевой обстановке

Заместитель политрука Г. Сазыкин. За родину!

Полковой комиссар М. Никишев. Самые интересные дни моей жизни

Батальонный комиссар Н. Полушкин. Массовая партийно-политическая работа

Секретарь партийного бюро И. Машляк. Митинги и собрания

Красноармеец С. Апарцин. Командир Провалов

Батальонный комиссар Н. Лебедев. Инструктор политотдела

Секретарь партбюро лейтенант Ф. Маньковский. Партийное бюро

Отсекр бюро ВЛКСМ П. Вавилов. 600 новых комсомольцев

Полковой комиссар Д. Дубровский. Заместители политруков в бою

Батальонный комиссар С. Глухов. Полк на марше

Политрук Ф. Бахметьев. Политдонесение в политотдел

Старший лейтенант А. Кулагин. Политико-моральное состояние моего полка

Отсекр бюро ВЛКСМ И. Спицын. Первая встреча с врагом

Батальонный комиссар И. Куракин. На передовых позициях

Старший политрук П. Трофимов. Перед боем

Лейтенант Я. Борисенко. В разведке

Батальонный комиссар Д. Иващенко. Непартийные большевики

Старший лейтенант Н. Михайлов. Под покровом ночи

Лейтенант В. Двушерстнов. Радостно идти впереди

Старший политрук Г. Дворецкий. Политрук Ушаков

Старший политрук Курдюмов. Стихотворение, написанное перед боем

Красноармеец Н. Горлиневич. Из записной книжки

Красноармеец А. Унчиков. Сигнальная труба

Красноармеец Н. Чеканов. Младший командир Быченков

Старший политрук М. Дивненко. "Карманная артиллерия" Галимова

Политрук В. Колыбельников. Концерт лейтенанта Левченко

Старший политрук Д. Дысяк. Танкисты

Политрук Н. Огнев. Перед боем

Старший политрук Я. Ефимов. Готовы на все

Полковой комиссар А. Гаврилов. На исходных рубежах

Красноармеец П. Воробьев. Танк спасен

Техник-интендант 2 ранга И. Жуков. Отважный экипаж

Комиссар-летчик М. Злой. Боевая жизнь эскадрильи

Полковой комиссар М. Моченков. Всегда в боевой готовности

Старший политрук М. Дивненко. Питание с воздуха

Старший политрук И. Позинский. Массовая работа

Отсекр. бюро ВЛКСМ Мошнин. Поток заявлений

Старший политрук И. Баканов. Артиллеристы

Младший политрук А. Гудков. Собрания в перерывах боя

Младший политрук Шилин. Из дневника

Красноармеец И. Бубнов. Комсомольцы-артиллеристы

Заместитель политрука Г. Зайцев. В дивизионе

Политрук Ф. Капитунов. Связисты

Красноармеец А. Квачевский. Связь работала бесперебойно

Младший командир взвода Г. Сосновский. Смелая переправа

Капитан Голованов. Лопатой и штыком

Политрук А. Морозов. Комсомольский батальон

Политрук А. Зуев. Стремительный натиск

Политрук П. Мусинов. Боец-большевик

Старший политрук М. Кудряшов. Эвакуация раненых

Заместитель политрука С. Семенов. Взаимопомощь в бою

Комсорг С. Абрамов. С веселой песней

Полковой комиссар А. Баев. Как рождались газеты

Батальонный комиссар П. Будыкин. На защиту родины

Наборщики В. Евтеев и Ф. Сарычев, печатник Н. Вразовский. С наборной кассой на фронте

Политрук В. Новиков. Газета на позициях

Красноармеец Е. Ажгибесов. Заметки корреспондента

Лейтенант А. Барабанов. Ежедневный боевой листок

Заместитель политрука Н. Красников. Заметки редактора

Старший политрук Ю. Пуцилло. Экспедирование газет

Батальонный комиссар С. Зубков. Культурно-массовая работа

Политрук И. Белянин. Клубы на позициях

Старший политрук М. Малафеев. Партийно-политическая информация

Людмила Прохоренко. Боевые подруги

Красноармеец С. Апарцин. Боевые будни

Д. Левантовский. С песней на фронте

С. Школьник. Волнующие встречи

Шахтер Лелетка, инженер Прокопюк, учительница Гречушкина, колхозник Дружнов, милиционер Погребец, секретарь обкома комсомола Бурмистров, секретарь горкома ВКП(б) Умняшкин. С подарками на фронт

Дивизионный комиссар Ф. Семеновский. Готовиться к войне в мирное время

Предисловие

Части Красной Армии в боях у озера Хасан дали жестокий урок японской военщине. Они до конца выполнили свой долг, доблестно отстояли честь Советской Родины.

Партийно-политическая работа явилась мощным оружием в арсенале средств Красной Армии, разгромившей японских самураев. За немногие дни боев комиссары и политработники научились многому, применили в боях самые разнообразные формы партийно-политической работы.

Книга не затрагивает оперативно-тактических приказов и действия командования корпуса и частей. Нет нужды доказывать ту огромную роль, которую играли в разгроме японцев командиры частей и соединений, участвовавших в боях. Список награжденных командиров говорит об этом достаточно красноречиво. Командиры вписали замечательные страницы в историю изгнания японцев с советской территории, показали замечательные образцы героизма, мужества, хладнокровия и выдержки.

Книга "Бои у Хасана" рассказывает лишь об опыте партийно-политической работы в боевой обстановке, описывает, что делали политический аппарат и партийные организации для подъема красноармейских масс на разгром японских налетчиков. Естественно, что в книге события у высоты Заозерной освещаются в этом разрезе. Она не претендует на исчерпывающее освещение боев у высоты Заозерной.

Книга "Бои у Хасана" написана самими участниками боев. Это не каноны партийно-политической работы, не обобщающие инструкции. Товарищи делятся тем опытом, который они приобрели за короткий период боев. Каждый рассказывает о том, что и как он делал на своем участке.

С этим опытом полезно будет ознакомиться партийно-политическим работникам и командному составу РККА. Отдельные статьи, рисующие яркие героические эпизоды борьбы за нашу Родину, можно использовать для коллективной читки среди комсомольцев и красноармейцев.

В книге участвуют восемьдесят авторов. Это, несомненно, наложило свой отпечаток на ее характер и стиль. Читатель найдет в ней очерк, статью, отрывок из дневника, запись в блокноте.

Общее, что объединяет книгу, пронизывает каждую ее строку, – это чувство беспредельной преданности Советской Родине, партии Ленина Сталина, чувство жгучей ненависти к врагам Советского Союза, к наглым японским захватчикам.

Материал для книги собрал и подготовил к печати А. Баев. В обработке материала принимали участие писатели и; журналисты: В. Вишневский, Б. Ромашов, С. Вашенцев, А. Небах, Е. Герасимов, Ф. Матросов и А. Шуер.

Политуправление РККА просит участников боев и всех товарищей, прочитавших книгу, прислать о ней свои замечания.

Капитан Стеженко

Что произошло в районе озера Хасан?

Посьетский район, самая южная часть Дальневосточного Приморья, мало известен в западной части Советского Союза, однако он имеет весьма важное значение: здесь сходятся границы СССР, Маньчжурии и Кореи. Наша граница с юга на север сначала проходит по реке Тумень-Ула, отделяя советскую территорию от Кореи. Протянувшись так около 25 километров, граница с Кореей переходит в границу с Маньчжурией и отступает от реки. В этом месте между СССР и Кореей вклинивается длинным, узким языком территория Маньчжурии.

Пограничный участок Посьетского района изобилует низменностями и озерами. Одно из озер за последнее время стало известно всему миру. Это озеро Хасан с прилегающими к нему с запада высотами Заозерной (Чанкуфын) и Безымянной, где советские пограничники и войска 1-й Отдельной Краснознаменной армии в течение двенадцати дней вели упорные бои с японскими захватчиками, посягнувшими на неприкосновенность советской территории.

Почему японская военщина избрала для новой вооруженной авантюры район озера Хасан?

Ответ на этот вопрос следует искать в характере местности и особенностях топографии Посьетского района.

Озеро Хасан и расположенная около него гряда высот, или сопок, как их называют у нас в Приморье, находится всего в 10 километрах от берегов Тихого океана, а по прямой – в 130 километрах от Владивостока.

Если у Владивостока граница отстоит от побережья еще сравнительно далеко, километрах в 60-70, то чем дальше на юг, тем все ближе и ближе подходит она к берегу Японского моря. Здесь местность представляет собой узкую прибрежную полосу, сплошь болотистую и низменную, где движение возможно лишь по немногим тропам и проселочным дорогам. Дальше на север, вплоть до Владивостока, все побережье составляет также низменность, которая широко открывается взору с немногочисленных сопок, возвышающихся над болотистой равниной.

Такими сопками, открывающими обзор на Посьетский залив, являются высоты Заозерная (Чанкуфын) и ее соседка с севера – Безымянная, по вершинам которых проходит граница, установленная Хунчунеким договором.

Как Заозерная, так и Безымянная составляют вершины одного и того же скалистого кряжа, спускающегося по нашу сторону границы прямо в озеро Хасан.

Хотя обе сопки и невысоки (Заозерная имеет в вышину около полутораста метров), но в условиях окружающей ровной местности в ясную погоду с них видно все наше побережье. Наши пограничники в удачные дни, когда рассеиваются очень частые здесь туманы, в бинокль наблюдают и берег, и дальние острова, разбросанные вдоль побережья на пути к Владивостоку.

Если бы японцы удержали в своих руках эти высоты, то их укрепления, наблюдательные пункты и огневые средства, расположенные на сопках, дали бы им возможность держать под наблюдением и прямым огнем весь участок нашей территории к югу и западу от залива Посьет. А обоснуйся японцы на высотах, они непосредственно угрожали бы и нашей бухте Посьет, и побережью в направлении к Владивостоку.

Начиная свою авантюру, японская военщина рассчитывала на обеспеченный успех. Ее успокаивал исключительно трудный для нашей обороны характер местности, прилегающей к озеру Хасан. Сразу же за сопками Заозерной и Безымянной, если идти от границы в глубь нашей территории, лежит озеро Хасан, вытянутое на 4-5 километров с севера на юг вдоль границы. Его северный и южный края находятся от границы на расстоянии каких-нибудь 150-200 метров. Таким образом, обе сопки отделены от остальной советской территории широкой водной преградой, обойти которую на пути к сопкам можно только в непосредственной близости от границы по двум очень узким проходам.

Каждому понятно, какие большие преимущества это давало японским войскам, нацелившимся на сопки, и какие трудности создавало для нас.

Японцы рассчитывали, несомненно, также и на то, что болотистая местность и ограниченное число дорог не дадут нам возможности использовать танки и подвезти тяжелую артиллерию.

Как впоследствии выяснилось, японцы заблаговременно готовились к пограничному нападению. 19-я японская дивизия, расположенная в северной, приграничной части Кореи, была отмобилизована и содержалась в составе военного времени в количестве не менее 20 тысяч человек. К району нападения были подтянуты тяжелая, зенитная артиллерия и бронепоезда. Японская военщина предвкушала успех своих планов, строя их на учете больших трудностей, встававших перед нами в обороне советских рубежей на подступах к Посьету.

Но в своих расчетах японцы жестоко ошиблись. Красная Армия, выпестованная партией Ленина – Сталина, воспитанная, как и весь советский народ, на преодолении любых трудностей, еще раз показала всему миру, что нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять!

Застрельщиками нападения были японские пограничные отряды. Темной и туманной ночью 28 июля около роты японских пограничников скрытно сосредоточилось у склонов сопок Заозерной и Безымянной по свою сторону границы. 29 июля днем они внезапно атаковали Безымянную. В это время на Безымянной находился наш пограничный наряд в составе одиннадцати человек.

Несмотря на явный перевес сил на стороне японцев, пограничники встретили нападающих решительным отпором. Завязался жестокий бой, перешедший в рукопашную схватку. Пограничники, отбивая навалившегося врага штыками и прикладами, дрались до последней возможности. Пять человек из состава наших бойцов были убиты, а остальные ранены. Не имея сил больше удерживать высоту, пограничники были вынуждены ее оставить.

Услышав перестрелку, к месту боя выступил резерв пограничного отряда: штыковой атакой и гранатами японцы были отброшены с Безымянной. Они отошли за границу, оставив на нашей стороне своих убитых.

С самого начала вылазка японцев потерпела неудачу. Им потребовались дополнительные силы и некоторое время на сосредоточение. На следующий день, 30 июля, около озера Хасан было спокойно. На гребнях сопок были расположены наши пограничные посты.

31 июля перед самым рассветом, когда густой туман окутывал местность до самых вершин сопок, японцы совершили новое нападение. На этот раз они атаковали обе высоты – и Безымянную, и Заозерную. Теперь с их стороны действовали уже не пограничные отряды, а полевые войска с большим количеством пулеметов, минометов и артиллерии. Как потом было установлено по убитым, японцы бросили в атаку два пехотных полка 19-й дивизии, поддержанных сильным артиллерийским огнем.

Хлынувшие через границу японские войска столкнулись с нашими пограничными частями. Весь день 31 июля и 1 августа бой в районе озера не прекращался. Пограничники поражали японцев огнем своих пулеметов, штыками и ручными гранатами. Даже будучи ранеными, бойцы оставались в строю, отказываясь от направления в тыл и продолжая мужественно драться с врагами. Однако перевес в силах был на стороне японцев; прокладывая себе дорогу ценой больших потерь, устилая путь убитыми и ранеными, японцы оттеснили наших пограничников и проникли вглубь советской территории до 4 километров.

Захватив Безымянную и Заозерную, японцы начали их спешно укреплять, строить окопы и создавать различные препятствия. Они использовали каменистые склоны сопок, расположили укрыто свои пулеметы и артиллерию, за отдельными камнями: разместили снайперов. Обе высоты были превращены в основу японской обороны на озере Хасан. Огонь пулеметов с сопок и артиллерии, сосредоточенной за ними, запирал единственные подступы к высотам с севера и юга между границей и озером.

Наше командование, встретившись с фактом: ввода японцами в бой полевых войск, приказало полевым частям Красной Армии выступить на поддержку пограничников и уничтожить захватчиков, нагло вторгшихся на советскую территорию. Одновременно с этим строжайше было приказано не переходить границы.

Наш полк, находившийся в расстоянии около перехода от района боев, получил приказ о немедленном выступлении. Головной батальон форсированным маршем двинулся к озеру Хасан, за ним следовали остальные батальоны.

2 августа полевые части войск 1-й Отдельной Краснознаменной армии, расположенных в Посьетском районе, вступили в бой с захватчиками. Был туманный день, моросил дождь. Противник открыл ураганный артиллерийский огонь. Однако это не могло нас остановить. Дружным натиском пограничных частей и полевых войск противник был отброшен за озеро Хасан. Поздно вечером наши войска приблизились к занятым японцами сопкам Заозерной и Безымянной.

Японцы находились в чрезвычайно выгодных тактических условиях. Перед их позициями лежало озеро, которое не позволяло нам атаковать высоты с фронта. Для того чтобы выгнать врага с советской земли, нам надо было обходить края озера, то есть двигаться вдоль самой границы, попадая под жестокий огонь японских войск, которые находились не только на высотах Заозерная и Безымянная, но и на других возвышенностях, тянущихся вправо и влево вдоль границы.

Мы были зажаты на узком пространстве между озером и границей. Конечно, мы могли бы значительно быстрее расправиться с зарвавшимся врагом, если бы нарушили границу и овладели сопками, обходя их по маньчжурской территории. Но наши части точно выполняли приказ командования и действовали в пределах своей территории. В последующие дни мы увидели, насколько это было трудным.

Наш батальон наступал на японцев через южный подступ, имея задачей занять Заозерную. Перед нами лежало пространство в полтораста метров, сплошь оплетенное проволокой и находившееся под перекрестным пулеметным огнем. Через этот лабиринт огня и проволоки нам предстояло пробиться и выбросить захватчиков с советской земли. В таком же положении находились наши части, наступавшие через северный подступ на Безымянную.

Всю ночь и последующие дни мы отбивали непрекращавшиеся контратаки японцев, штыковыми ударами отбрасывали врага назад, на его позиции. Мы двигались вперед, дерясь буквально" за каждый шаг; ни ожесточенные контратаки японцев, ни огонь пулеметов, который не прекращался ни на минуту, не могли остановить наших бойцов. Медленно, но неуклонно мы приближались к японским заграждениям.

Бойцы-дальневосточники, пламенные патриоты, не считаясь, ни с какими трудностями, стремились быстрее выполнить поставленную командованием задачу. Одна из рот попросила у командования разрешения проникнуть через заграждения и атаковать японцев. Добровольцы, конкурируя друг с другом, настойчиво добивались удовлетворения их просьбы. Командование разрешило.

Под покровом тумана смельчаки рассредоточились на полутораста метрах лежащего впереди пространства и, преодолевая проволоку, подползли к японским укреплениям. Когда туман рассеялся, они были обнаружены японцами, но успели за это время окопаться настолько, что, как ни старались японцы выбить их, ничего не выходило.

За эти дни наше командование закончило сосредоточение технических средств в количестве, необходимом для решительного удара по захватчикам.

4 и 5 августа шли беспрерывные дожди. Дороги размокли, болота превращались в озера, что еще больше осложняло наше маневрирование.

6 августа – день годовщины Дальневосточного Краснознаменного фронта. С утра, как всегда, было туманно. Около полудня; туман прояснился. Вдруг загудело небо. Это шли наши самолеты. Вот один десяток, другой, третий, четвертый. их было много. В боевом строю они шли на противника.

Поднялись вверх столбы земли, на безлесных гребнях занятых японцами сопок взлетели обломки японских орудий, щепки разрушенных японских укреплений.

Как бы споря в мощности с разрывами авиабомб, загрохотала наша артиллерия. Ее снаряды ложились в полосе японских позиций. Мощная артиллерийская подготовка слилась воедино с авиабомбардировкой. Как видно, не сладко чувствовали себя японцы, получая наши гостинцы!

Вслед за бомбардировщиками включились в бой истребители. Пулеметным огнем они поливали японскую пехоту.

Пришла очередь для действий нашей пехоты. В сопровождении танков она ринулась в атаку через узкое пространство. Японская артиллерия бьет по танкам прямой наводкой. Танки, ныряя в неровностях местности, осторожно выбирают узкие полоски проходимого пространства, давят проволоку и врезаются в расположение японских позиций. Бойцы разрывают проволоку ножницами, подрывают ее ручными гранатами. Наши замечательные бойцы, пренебрегая огнем японской артиллерии, установленной на маньчжурской территории, уверенно двигаются вперед; подразделения соревнуются друг с другом в том, чтобы первыми войти с красными знаменами на родную советскую Заозерную сопку.

К вечеру самолеты повторили атаку. Опять гром разрывов, столбы земли. Артиллерийский огонь японцев ослаб: видно, несколько японских батарей было подбито нашей авиацией и нашей артиллерией.

Я не участник империалистической войны, но знаю, по описаниям, какой силы достигал огонь на фронте в период наиболее напряженных боев. 6 августа и в последующие дни мы проделали то, что проделывалось в те времена при атаке сильно укрепленных позиций и что вошло в историю, как примеры небывалого упорства и обороны и наступления.

Опустилась ночь. Бой не прекращался, но японцы начали сдавать. Еще нажим, еще раз бросок в атаку. С криками: "Ура! Да здравствует великий Сталин!", бойцы устремились вверх по крутым склонам сопки. Враг не выдержал, – сопка наша! Заозерная (Чанкуфын) снова в наших руках.

На рассвете на Заозерной развевались красные знамена

Японцы успели основательно укрепиться на высоте. Они оставили окопы глубиной в полный профиль, убежища и блиндажи для пехоты, основательно разрушенные действиями нашей авиации и артиллерии. Проволочные заграждения перед японскими позициями были построены в 3-4 ряда кольев, впереди них были отрыты противотанковые рвы. В оставленных самураями окопах мы нашли несколько сот порожних бутылок из-под спиртного различных марок.

Японцы не хотели помириться с потерей высоты. Озверелые, с криками "банзай", они карабкались по камням на сопку. Наши бойцы подпускали их на близкое расстояние, а затем забрасывали ручными гранатами. Так отбивались неоднократные контратаки японцев. Большинство наступавших оставалось на месте убитыми, а уцелевшие окатывались обратно вниз.

В дальнейшие дни основные бои развернулись на высоте Безымянной, где японцы еще занимали часть нашей территории. Стараясь выбить японцев, наши части невольно вклинились метров на 300-400 в японское расположение по ту сторону границы.

Японская артиллерия продолжала вести огонь, стараясь подбить наши орудия. Однако огонь японцев страдал одним "дефектом": снаряды попадали куда угодно, только не в цель. Наша артиллерия уверенно выполняла свои задачи, поражая неприятельские орудия. 8 августа по нашему батальону открыла усиленный огонь одна из японских батарей, препятствуя нашему наступлению. После того как наша артиллерия направила огонь по этой батарее, мы на себе почувствовали успешные результаты работы наших артиллеристов: сначала японский огонь ослаб, а затем прекратился.

Бои за Безымянную богаты эпизодами героического поведения бойцов-патриотов. 9 августа группа смельчаков-добровольцев испросила у командования разрешения уничтожить две японские укрепленные точки, которые в особенности мешали нашим действиям. Ночью смельчаки подползли к укрепленным точкам, заложили фугас и взорвали одну из них. Другую точку они вынудили замолчать, ведя непрерывный огонь по амбразуре, откуда до этого стрелял японский пулемет.

Одно из наших отделений, скрытно подойдя к расположению противника, своим умелым огнем уничтожило японский взвод

На южном участке в тот же день, 9 августа, когда около двух рот пехоты противника, переправившись через реку Тумень-Ула, собирались нас атаковать, они были уничтожены: одна рота на месте нашим артиллерийским огнем, а другая – при отступлении вплавь через реку. Прекрасно действовали наши саперы, которые под огнем японцев строили укрепления на отбитых нами высотах.

Громадными усилиями преодолевая трудности местности и японской обороны, наши бойцы, командиры и политработники последовательно выполняли волю советского народа, выраженную вождем народов товарищем Сталиным: "Ни одного вершка своей земли не отдадим никому".

Мы не хотим ни корейской, ни маньчжурской земли, но советуем вам, господа японцы, оставить надежды на владение нашими сопками, озерами, пашнями, городами. Если не хотите сойтись на этом по-хорошему, мы вас убедим силой, сколько бы войск вы ни собрали и каких бы нам это усилий ни стоило. Такими настроениями были проникнуты все, кто в те дни дрался с захватчиками. Великая сила любви к родине, горячее чувство советского патриотизма руководили нашими действиями б эти незабываемые дни. С именем великого Сталина на устах, под красными знаменами страны социализма мы шли в бой и побеждали. Готовность всей необъятной Советской страны отразить налетчиков воодушевляла нас в тяжелых условиях боевой работы.

Беспартийные красноармейцы и командиры в период боев массами подавали заявления о принятии их в партию и комсомол. "Хотим идти в бой членами партии Ленина – Сталина, членами ленинского комсомола", – заявляли они. В бою они своим беззаветным геройством доказали преданность делу партии и искренность своего стремления быть в ее рядах. Сейчас они влились в нашу партийную и комсомольскую семью. Партийные и беспартийные большевики, борясь плечом к плечу, победили трудности и вышвырнули обнаглевших самураев с нашей родной земли.

К моменту перемирия, которое было объявлено 11 августа, на советской территории не было больше ни одного японского солдата. Японцы попытались было в самый последний момент выдвинуться вперед на нашу территорию, накапливаясь за камнями сопки Заозерной. Они воспользовались тем, что огонь с нашей стороны был прекращен ввиду начавшегося перемирия. Однако настойчивая позиция нашего командования заставила японцев уважать заключенное, соглашение и отойти на линию, которую они занимали до перемирия.

Сейчас мы уверенно держим в своих руках отвоеванные сопки, политые кровью сынов социалистической родины, павших на защите советских границ.

Красноармеец Л. Антипов

Грозные атаки

Дождь кончился так же внезапно, как и начался. Солнце вырвалось из-за туч. Пустынные улицы поселка оживились. Слышны смех и говор. Курсант Панченко подошел к окну и открыл его. В класс ворвались прохлада и аромат газона.

Панченко, улыбаясь, смотрел на улицу, на деревья, на цветы газона, раскинутого возле окна казармы, на траву, омытую дождем.

Ему было особенно радостно в это свежее утро. Сегодня он получил письмо от родных, но еще не вскрывал его: решил прочитать после окончания занятий. Было приятно сознавать, что вот здесь, в левом кармане гимнастерки, лежит конверт, в котором заключены слова и мысли близких, дорогих. Панченко потрогал карман и снова улыбнулся. Он окинул взглядом долину с ее свежей зеленью и внимательно посмотрел на сопки, синим бордюром обрамляющие горизонт.

По сопкам шла граница, а за ней чужая, незнакомая страна.

– Товарищ Панченко!

Он обернулся.

В классе за столами сидели бойцы над книгами и тетрадями.

Панченко – лучший курсант-отличник – руководил общеобразовательной подготовкой. Сейчас был урок арифметики, красноармейцы самостоятельно решали задачи.

– Товарищ Панченко, у меня ничего не получается.

– Как же так?

Красноармеец Галанин подошел к столу групповода и рассказал, чего он не понимает. Панченко объяснил, как решается задача.

Галанин разобрался в своей ошибке и, глядя на руководителя, сказал:

– Завидую я вам, товарищ Панченко. Все вы знаете. Так хорошо объяснили, что лучше и не надо. Вот понял я, а начну решать – не получается...

– Получится, товарищ Галанин. Я с вами отдельно займусь,

– Спасибо. Хочется мне.

Панченко не дослушал. Почувствовав, что кто-то стоит у него за спиной, он обернулся:

– Встать, смирно! – и звонким, четким голосом Панченко отдал рапорт командиру части.

– Как успехи? – спросил командир.

– Хорошо. Есть некоторые отстающие, но думаю и их подтянуть. Главное большое желание у всех учиться.

Командир Ласкин внимательно глядел на Панченко. Ему было приятно смотреть на этого живого, энергичного юношу, немного смущавшегося в его присутствии. Он перевел взгляд на сидевших вокруг бойцов, на их сосредоточенные лица. "Какие прекрасные бойцы! – думал Ласкин. – С такими не страшен никакой враг".

Он сказал групповоду:

– Сообщите вашей группе: сегодня после занятий состоится митинг в клубе части, – и вышел из класса.

* * *

– Товарищи!..

Зал мгновенно затих.

Комиссар Пожарский обвел глазами напряженные лица бойцов.

Все жадно, вопрошающе глядя на него, ждали, что скажет комиссар. По его необычайно возбужденному виду заключили, что Пожарский должен сказать что-то особенно важное.

– Товарищи! – начал комиссар. – Японские самураи. Эта гадина!. – От прилива гнева комиссар на мгновение смолк, но, взяв себя в руки, продолжал. – Эти подлые авантюристы напали на наши священные рубежи и заняли пядь нашей земли – Заозерную сопку.

Ропот негодования пробежал по рядам. Кто-то крикнул:

– Раздавить гадину!..

Успокоив внезапно взбушевавшееся море гнева, комиссар стал посвящать бойцов в подробности провокационного налета японской военщины. Он старался быть спокойным, но это ему не удавалось; Пожарский уже встречался с самураями в бою 25 марта 1936 года, был ранен и с тех пор всякий раз, когда говорил об авантюрах зарвавшихся соседей, не мог удержаться от гнева.

Страстная речь комиссара произвела сильное впечатление. Атмосфера была так напряжена, что все бойцы и командиры готовы были тотчас же ринуться в. бой.

– Будем просить командование соединения, чтобы нас первыми послали в. бой, чтобы мы первые могли уничтожить бешеных псов фашизма. Я уверен, что с доблестью выполним эту задачу, и наша родная земля будет вновь свободна от всякой нечисти.

Кончая свою речь, Пожарский провозгласил здравицу за честь вождя народов товарища Сталина.

Дружное красноармейское "ура" трижды потрясло воздух. Эхо его, как грозное предостережение, мчалось к границе.

После комиссара выступил командир части Ласкан.

Его горячая боевая речь дышала негодованием.

– Эти оголтелые бандиты давно пытаются нарушить нашу счастливую жизнь. Но они просчитаются. Стальной кулак Красной Армии развеет ворах эту падаль. Наши границы будут вновь свободны, и на них будет по-прежнему развеваться наше красное знамя.

Узнав, что пограничники уже вступили в бой, геройски защищая родную землю, и среди них уже есть убитые, зал не мог сдержать своего волнения.

– Товарищи! – взволнованно говорил курсант Панченко. – Чувство гнева и ненависти к врагу клокочет в моей груди. Я хочу первым пойти в бой и, если понадобится, отдам свою жизнь, самое дорогое, что я имею, за счастье моей родины...

Ласкин слушал эти искренние слова, и его сердце вновь, как тогда в классе, наполнялось любовью к молодым бойцам, пламенным патриотам своего отечества.