Текст книги "Трое спешат на войну. Пепе – маленький кубинец
(Повести)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Русский пятачок

Раньше ребята только во сне могли побывать в крепости Колумбия. Здесь помещался военный гарнизон. Под навесами стояли танки и пушки. Солдаты маршировали день и ночь на пыльном плацу.

Чтобы добраться до крепости, нужно было пройти сквозь длинный подземный тоннель. Ребята ходили по тоннелю. Им интересно было посмотреть, как маршируют солдаты и передвигаются танки. Но они смотрели на это издали.

И вот теперь Пепе, Негрито и Рафаэль каждое утро шагают вместе с отрядом в крепость Колумбия. Когда отряд проходит мимо крепостных ворот, вооруженные бородачи из охраны поднимают карабины вверх и дружелюбно машут ими: дескать, шагайте, ребята!

Часам к семи утра в крепость сходится много подростков, мужчин, женщин и бородатых повстанцев. Все принимаются за работу. Здесь строятся школьные здания, дома, в которых будут жить ученики, спортгородок и другие помещения.

Друзья всегда работали вместе. Пепе был вроде командира. Сначала Рафаэль никак не хотел признавать власть Пепе, но потом смирился.

Работа была несложной: ребята подносили кирпичи и передавали их взрослым, которые складывали из них стены.

С тех пор как Пепе начал работать в крепости Колумбия, он прежде всего вырос в своих собственных глазах. Еще бы – ведь ему дали новое обмундирование, и он каждый день запросто разговаривает с бородачами.

Пепе казалось, что дома к нему тоже стали относиться иначе. Отец чаще говорил с ним о разных делах, даже революционных. Отец служил в охране порта и работал там грузчиком.

В свободное время Пепе ходил в порт, чтобы увидеть отца и поговорить с ним. Пепе ходил в форме, и поэтому ему были открыты все сторожевые посты.

– Эй, строитель! – шутили бородачи. – Как дела?

– Хорошо! – весело отвечал Пепе. – Отца не видели?

– Иди на следующий пирс!

Пепе любил порт. Он приходил сюда вместе с ребятами и раньше, до революции. Ему нравилось здесь всё: гудки пароходов, длинношеие краны. В порту все движется, грохочет. Неподвижны лишь громады океанских кораблей. Они прижались к пирсам и будто задремали.

Раньше Пепе и его друзья приходили в порт не для того, чтобы полюбоваться кораблями. У ребят были вполне деловые интересы: они шли встречать американских туристов. Всякий раз, когда на горизонте появлялся небольшой белый пароход с одной трубой, ребята бежали в порт. На этом пароходе в Гавану приезжали туристы из США.

Но теперь белый пароход не приходит в Гавану. Да и какое дело Пепе до этого парохода и до американских туристов, когда он строит школьный городок.

Революция изменила облик порта. Раньше с больших океанских пароходов сгружали дорогие автомобили, какие-то большие ящики с надписью: «Сделано в США». Пепе знал, что с Кубы в Соединенные Штаты везут сахар и табак, а оттуда на Кубу привозят дорогие автомобили, холодильники, телевизоры.

Теперь грузы изменились. На причалах стоят тракторы, сельскохозяйственные машины, заводские станки. На них клеймо: «Сделано в Советском Союзе», «Сделано в Чехословакии». У пирсов можно увидеть советские пароходы.

Попе никогда не забудет того дня, когда он впервые увидел пароход с советским флагом, Отец в этот день дежурил на пирсе. Рядом с отцом стояли матросы. Пепе сразу понял, что это русские.

– А вот мой партизан! – весело приветствовал отец сына.

Моряки не знали испанского, но улыбнулись и протянули Пепе руки.

Отец и Пепе не знали русского языка, но разговор продолжался.

Пепе показывал на пароход.

– Русо!

Моряки кивали головой.

Потом русские показывали на солнце и делали жесты, которые означали: «Жарко».

Отец и Пепе тоже кивали головой.

Моряк, который был ростом выше отца, показывал пальцем на Пепе и объяснял жестами, что у него дома тоже есть сын. Все радовались, что понимают друг друга.

Как только Пепе увидел русских моряков, он сразу вспомнил о своей коллекции. Ее, правда, теперь не было. Но почему не начать собирать ее снова? «Вот если бы они дали мне русскую монету!»

Пепе вынул из кармана десятицентовую монету и показал ее морякам. Жестами Пепе объяснил, что он хочет обменять ее на русскую.

– Монеда руса! Монеда руса! – повторял Пепе.

Один моряк, видимо, понял и вынул из кармана большую медную монету, на которой была написана цифра «5». Он отдал ее Пепе, но денег у мальчика не взял.

– Тебе! Тебе! – повторял моряк непонятное для Пепе слово. – Это пятачок! Пятачок!

Мальчик спрятал в карман монету. Раньше в старой одежде Пепе был только один карман. А теперь у него было два кармана на рубашке, два в брюках. Выбирай любой!

Спрятав монету, Пепе уже не мог дождаться конца разговора. Он попрощался и побежал домой, чтобы показать ребятам новое приобретение.

Ключи от крепости

Когда строительство школьного городка было окончено, на большом плацу, где диктатор устраивал смотр боевых частей и награждал орденами отличившихся, выстроились ученики. Здесь же собрались учителя.

Гремит музыка. На трибуне члены правительства. Среди них Фидель Кастро. Он приехал сюда, чтобы вручить министру просвещения Кубинской республики ключи от военной крепости.

После торжественной церемонии Фидель поднялся на трибуну.

– Товарищ министр, – начал свою речь Фидель, – мы вручаем вам эту крепость и уносим отсюда наше победоносное знамя, чтобы завоеванная крепость служила делу просвещения. Мы надеемся, что этот акт будет началом новой эпохи в деле просвещения…

– Вива Фидель! – раздается с той стороны, где стоят учителя.

– Вива! Вива! Вива! – хором скандируют ученики.

После Фиделя выступали другие. Они тоже говорили о школах.

Но вот к микрофону подошел партизан Педро. Он говорил о тех ребятах, которые хотели учиться, которые сражались в горах и погибли, не дожив до победы. Педро рассказал об Армандо.

Тысячи людей слушали Педро и своим молчанием чтили память Армандо. Пепе, Негрито и Рафаэль слушали партизана не так, как все. Перед их глазами вставал живой, веселый Армандо. Они вспоминали тот далекий разговор с ним у магазина. «Вот если бы меня пустили в школу, – говорил тогда Армандо, – и сказали: „Учись“, – я бы учился и день и ночь. И потом сам стал учителем. И всех ребят, у которых нет денег, учил бы бесплатно…»

Пепе сказал тогда Армандо, что он хочет быть шофером. И сейчас Пепе жалел об этих словах. «Я буду учителем, учителем, – повторял про себя мальчик. – Я буду таким же, как Армандо…»

– Ребята, – шепотом сказал Пепе друзьям, – давайте поклянемся, что мы никогда не забудем Армандо и, окончив школу, будем учить бедных бесплатно. Как хотел это делать Армандо.

Пепе выставил вперед руку со сжатым кулаком и сказал первое слово клятвы: «Зубы!» Негрито и Рафаэль по очереди клали свои руки на кулак Пепе и произносили:

 
Утро,
Кожа,
Ночь.
Больше
Хлеба,
Горе
Прочь.
За друга —
В огонь!
 

Когда кончился митинг и опустела трибуна, ребят распределили по группам и повели в классы.

Все было необычно для ребят: парты, грифельная доска, тетради. Ведь дети привыкли к шумным улицам, к автомобильным стоянкам, сапожным щеткам и подзатыльникам.

– Дорогие ребята! – сказал учитель, когда все заняли свои места. – Это ваш класс, ваша школа – вы должны чувствовать себя как дома.

Пепе вспомнил о своем доме – хижине с земляным полом и одним окном. «Если бы нам такой дом!»

– Сегодня начинается наш первый урок, – слышится голос учителя. – Вы будете приходить в этот класс каждый день. Я буду учить вас читать и писать.

– А где мы возьмем тетради? – спрашивает шепотом Негрито у Пепе.

– Наверное, дадут! А вообще молчи и слушай!

– В этом школьном городке, – продолжает учитель, – вы будете не только учиться, но и жить. Вы уже видели жилые комнаты. Здесь же, в крепости, вы будете заниматься спортом, слушать выступления артистов.

Учитель на минутку перевел дыхание, снял очки, протер их и продолжал:

– Вы знаете, что наша страна строит новую жизнь. Нам нужны люди грамотные. Нужно строить новые заводы, пахать землю, лечить больных, учить детей. Но у нас не хватает учителей и воспитателей. Поэтому, ребята, давайте договоримся о дисциплине. За ваши проступки я не буду наказывать вас. Вы наказывайте себя сами. Если кто-нибудь провинится, то вся группа должна собраться и придумать взыскание для этого человека. Понятно?

– Понятно! – восклицает высокий парень Марио, сидящий на задней парте. – Если кто-нибудь провинится, значит, бить его надо?

– Я думаю, что бить не следует, – сказал Рафаэль. – Можно придумать другие меры воздействия.

– Правильно! – вырвалось у Негрито. – Не обязательно бить.

– Решите сами, – сказал учитель. – Я пойду за букварями и скоро вернусь.

Ребята были почти незнакомы друг с другом – лишь иногда они сталкивались на строительстве школы. Но, несмотря на это, сейчас каждый ученик тянулся к другому. Хотелось познакомиться поближе. Выясняли имена, возраст.

– Прежде всего нужно избрать старосту! – кричал какой-то парень, взобравшись на парту.

– Что ты пачкаешь ногами парту! – набросился на парня Негрито. – Слезай! А старостой нужно избрать Пепе. У него отец повстанец. Понятно?

– У меня отец тоже повстанец, – обиженно произнес парень, которого Негрито согнал с парты.

– Ну и что же! – не утерпел Рафаэль. – Тебя же никто не предлагает в старосты, а Пепе предлагают. Кто за Пепе, поднимите руки.

– Подождите, подождите! – послышался голос высокого парня Марко. – Пусть сначала этот Пепе расскажет о себе.

– А что я буду о себе говорить?

– Правильно! – поддакнул Негрито. – Что он будет с себе рассказывать? Я знаю Пепе. Живу с ним рядом, он хороший парень, умеет играть в бейсбол.

– А драться умеет? – не унимался Марио.

– Еще как! Я сам видел! И еще, знаете, Пепе листовки разбрасывал во время диктатуры.

Все проголосовали за Пепе.

Пепе чувствовал себя неловко. Ему казалось, что его избрали не по заслугам, а просто потому, что Негрито и Рафаэль кричали больше других.

Пепе начал разговор так:

– Ребята, какие вы предлагаете взыскания?

– Сечь ремнем, – выпалил Марио.

– А я против! – крикнул кто-то. – Провинившихся не надо пускать в класс, вот и все.

– Верно, – сказал Пепе, и ребята поддержали его.

Так началась школьная жизнь. Жизнь новая, совсем не похожая на прежнюю. Раньше все сводилось к тому, чтобы заработать на хлеб. Любым способом, но заработать. Или в крайнем случае выпросить у богатого туриста монету.

Сейчас Пепе мог совсем не думать о заработке. В школьном городке дети имели все, что нужно: их кормили и давали одежду, у них были чистые кровати, просторные, светлые классы.

Правда, дети должны были не только учиться, но и работать. Когда открывался школьный городок, Фидель Кастро сказал, что ученики обязаны привыкать к труду с малых лет. Но ребята не боялись работы. Им-то было хорошо известно, что такое труд.

Каждый день после занятий группа, в которой Пепе был старостой, отправлялась в деревню. Для Пепе поездки в деревню всегда были очень радостны. Во-первых, ехали на грузовике. А во-вторых, ехали ведь за город.

Прежде жизнь Пепе была замкнута среди городских улиц. Высокие дома, раскаленный асфальт, бензинная гарь – все это окружало мальчика с самого рождения, и он не знал, что такое раздолье зеленых лугов, леса, поля.

Кубу не зря называют «жемчужным островом». Белые песчаные пляжи, словно длинные драгоценные нити, опоясали кубинскую землю. До горизонта растянулись поля сахарного тростника и табачные плантации, гордо стоят здесь высокие, стройные пальмы, веером раскинув зеленую листву.

Пепе, Негрито и Рафаэль всегда садились в кузове грузовика рядом. Грузовик мчался, ребята смотрели во все глаза. Иногда кто-нибудь вскрикивал:

– Смотри, Пепе! Зачем земля марлей покрыта?

Пепе не знал, что ответить. Он спрашивал впереди сидящего мальчишку, тот – другого, и, наконец, находился один знающий.

– Это плантации табака, – говорил он. – Чтобы табак не сгорел на солнце, его прикрывают марлей!

– Смотрите, смотрите, какая хижина! – снова кричал кто-то.

Вдалеке была видна крыша на четырех столбах. Под крышей дымился очаг, у которого сидела крестьянская семья. Никто из ребят не знал, почему эта семья вдруг поселилась в поле. Поблизости не было ни одного дома.

– Эта семья, – объяснял ребятам учитель Ренате, – получила землю от нового правительства.

Через несколько дней учитель привел ребят на заседание кооператива, где торжественно вручались крестьянам грамоты на вечное владение землей. Вернее, это было не заседание, а праздник.

На небольшой площади собралось много крестьян. Они в соломенных шляпах, в выгоревших рубашках и таких же брюках с мачете на поясе. За маленьким столом сидели бородачи. Они выкрикивали фамилии и вручали крестьянам грамоты, на которых виднелась большая сургучная печать.

Каждый крестьянин долго жал руку бородачу и обязательно хотел что-нибудь сказать. Крестьяне, конечно, не ораторы и говорили нескладно, но от души.

Почти все заканчивали свою речь словами: «Спасибо нашему Фиделю за землю!»

После этих слов крестьяне выхватывали из ножен мачете и размахивали ими над головой: «Вива! Вива!».

Ребятам очень хотелось посмотреть поближе грамоты.

– Давайте попросим у кого-нибудь, – предложил Негрито. – Может, покажут.

Ребята окружили крестьянина, который только что получил грамоту. Но им даже не пришлось просить. Темное от солнца лицо крестьянина расплылось в улыбке. Он выставил перед ребятами грамоту и сказал:

– Понимаете, ребята, на пятидесятом году жизни я получил землю. Свою собственную! – И он прижал грамоту к груди.

– А где ваша земля находится? – спросил Пепе.

– Там, на горе!

– А дом у вас есть? – послышался новый вопрос.

– Пока нет! Но будет, – весело отвечал крестьянин. – Поставлю крышу на столбах. Вот и дом.

– Мы уже видели такой! – крикнул Пепе.

– Приезжайте в гости, – пригласил крестьянин.

– Нам некогда! – ответил за всех Рафаэль. – Мы учимся и работаем.

Каждый попрощался с крестьянином за руку, и только после этого все отправились на работу.

Работали ребята на плантациях сахарного тростника вместе с крестьянами и их детьми. Сначала у городских ребят ничего не выходило. Они не умели складывать палки сахарного тростника, руки болели от мозолей. Ребятам было стыдно за свое неумение, и они боялись, что деревенские жители будут смеяться над ними. Но те не смеялись, а, наоборот, усердно учили ребят своему труду.

Пепе, Негрито и Рафаэль особенно подружились с пареньком Хосе, у которого было настоящее мачете, только поменьше, чем у взрослых. Хосе рубил своим мачете сахарный тростник, обстругивал палочки и угощал ребят. Ребята грызли палку, наслаждаясь сладкой жидкостью.

Первым рубить тростник научился Негрито. Хосе дал ему свое мачете. У Негрито сначала не выходило. Но Хосе терпеливо учил его. Наконец Негрито научился. Когда он сумел с одного удара перерубить тростниковую палку, он от радости даже закричал.

Потом Хосе научил рубить тростник Пепе. Один Рафаэль так и не смог постичь этого. Он держал мачете, как девчонка, и не мог попасть по тростнику острием мачете. Даже Пепе было смешно, когда Рафаэль пробовал рубить тростник.

Хосе был постарше Пепе и Негрито. Правда, читать он не умел, но зато мог делать все, что хочешь, знал повадки зверей и птиц.

– Пойдемте в болото, – предложил как-то Хосе. – Я вам покажу, как ловят настоящих крокодилов. Только не больших, а маленьких. Вот таких! – И Хосе развел руки в стороны, показывая длину не меньше метра.

Вместе с Хосе были еще два деревенских паренька. Один из них притащил длинную палку. На одном ее конце торчали в разные стороны большие острые гвозди, на другом – острый клин. Кто-то принес веревку и небольшой кинжал, хорошо заточенный с обеих сторон.

К болоту шли по узкой тропке не разговаривая. Вдруг Хосе остановился около высокого куста и потихоньку подозвал ребят.

– Видите? – спросил Хосе.

Над водой медленно двигались глазастые головы крокодилов. Иногда крокодилы раскрывали пасть, и острые зубы были хорошо видны даже издали.

– А вдруг большие крокодилы нападут на нас? – испугался Рафаэль.

– Не успеют! Мы поймаем одного и удерем, – сказал Хосе и сделал своим деревенский друзьям какой-то знак.

Ребята разошлись в разные стороны, и вскоре один из них тихонько свистнул. Хосе отдал Пепе веревку и, взяв палку наперевес, осторожно пошел туда, откуда слышался свист. Ребята – за ним.

Они увидели небольшого крокодила, который вылез из воды и, закрыв глаза, грелся на солнце. Выставив перед собой палку, Хосе стал по-кошачьи подкрадываться к крокодилу, стараясь отрезать ему путь к воде. Ребята замерли, боясь шелохнуться.

Когда до крокодила оставалось всего несколько шагов, он резко повернулся и пополз к воде. Но Хосе преградил ему дорогу. Крокодил разинул пасть. Рафаэль даже закрыл глаза от страха. Но Хосе не растерялся. Он с силой затолкнул в пасть крокодила палку с гвоздями – гвозди впились, как гарпуны. Другой конец палки с острым кликом Хосе загнал в землю. Теперь крокодил не мог убежать.

– Скорее веревку! – крикнул Хосе.

Пепе бросил веревку. Прибежали деревенские друзья Хосе. Они навалились на крокодила и, завернув ему лапы за спину, связали их веревкой.

Подняв крокодила, ребята помчались к деревне.

О пойманном крокодиле долго говорили в школе…

Со временем городские ребята многому научились. Они умели рубить сахарный тростник, сажать маис, ловить птиц и зверей.

Дружба с деревенскими ребятами особенно окрепла, когда на Кубе провозгласили поход против неграмотности.

«Каждый, кто умеет читать и писать, – говорилось в обращении правительства к народу, – должен обучить одного неграмотного».

К этому времени Пепе и его друзья еще не умели хорошо писать и читать, но Пепе предложил начать обучение деревенских ребят.

– Мы кое-что уже знаем. Нам учитель расскажет, а мы перескажем деревенским ребятам.

– Правильно, – поддержал старосту Марио. – Сейчас все обучают неграмотных. Фидель даже медаль специальную придумал. Называется она «Эроэс здукассион» («Герой воспитания»).

– Но тебе-то эту медаль не дадут, – крикнул кто-то из учеников, – можешь не волноваться!

– Она мне не нужна, – ответил Марио. – Я волнуюсь не за себя, а за деревенских ребят.

Спор решил учитель. Он поддержал Пепе, и с тех пор все ученики стали привозить в деревню буквари, тетради и обучать деревенских ребят грамоте.

Взрыв в порту

Дни бежали. Они были похожи друг на друга, но каждый был по-своему новым и интересным.

Домой Пепе, как и все ребята, уходил в субботу. Он радостно встречался с матерью. Эрманито и сестренкой. Отец часто был занят по воскресным дням, поэтому увидеть его не всегда удавалось. Но в последнее воскресенье он был дома. Отец посадил Пепе около себя, попросил у матери чашку кофе и, отпив от нее немножко, спросил:

– Ну, рассказывай, какие у тебя новости!

– Я уже умею писать свою фамилию, – радостно сообщил Пепе.

– Покажи!

Пепе взял бумагу и старательно вывел: «Валадес». Отец долго рассматривал листок, потом показал матери.

– Видишь, сынок у нас образованный, – похвалил отец. – А вот нам учиться не давали. Били нас хозяева да работать заставляли. Им даже нравилось, что мы не умели читать и писать. Неученый человек все равно что слепой котенок – обо все спотыкается, а понять ничего не может.

– Знаешь что, папа! – сказал Пепе. – Хочешь, я каждое воскресенье буду учить тебя грамоте. Ты заведешь тетрадку и будешь туда записывать все, что я расскажу. Мы так деревенских ребят обучаем.

Отец обнял сына:

– Выдумщик ты у меня!

Пепе вынул из ранца букварь:

– Давай начнем сейчас!

– Не время, сынок! Вот как только всем врагам голову скрутим, тогда я и начну учиться. Целый день будешь меня учить, а я в тетрадку записывать.

Отец допил кофе и встал из-за стола. Пепе подал ему автомат, который всегда стоял в углу около двери. Отец попрощался со всеми и ушел. Пепе ни о чем не спрашивал. Он знал, что отец пошел в порт на дежурство. День и ночь бородачи охраняли порт, куда скоро должен был прибыть пароход с оружием. Оружие нужно сейчас народу, чтобы защищать свою землю.

Кубе угрожали враги, – учитель часто говорил об этом. Врагов было много внутри страны и еще больше за ее пределами. Враги ненавидели бородачей, которые свергли диктатора Батисту и теперь изгнали из своей страны иностранные компании.

Ребята хорошо знали, как действовали враги из США. Учитель всегда начинал урок с рассказов о политических новостях.

– Вы слышали вчера пулеметные очереди? – спрашивал учитель.

– Слышали!

– Это стрелял самолет без опознавательных знаков. Вчера были убиты три человека и двенадцать ранены. Почтим память погибших вставанием.

На следующий день учитель рассказывал о новых преступлениях врагов кубинского народа.

– Вы, наверное, не знаете, ребята, что на востоке Кубы разразилась беда. Враги подожгли посевы сахарного тростника. Огонь охватил тысячи гектаров. Сухой тростник горит, как порох.

Ребята от гнева сжимали кулаки.

– Когда же мы достанем наш карабин? – спрашивал друзей Негрито.

– Если враги высадятся, тогда и достанем, – отвечал Пепе.

– Отчизна в опасности, – говорил учитель. – Мужчины и женщины берут сейчас в руки винтовки, чтобы отстоять революцию, если враг попробует вторгнуться на Кубу. Но в эти тревожные дни ваше место, ребята, здесь, в классе. Вы должны учиться как можно лучше, чтобы быть полезными родине.

Ребята относились к учебе, как к святому долгу. Наверное, поэтому в классе не было нарушителей. Меры наказания, о которых так много спорили ребята, оказались ненужными.

После сообщения о политических новостях учитель обычно переходил к объяснению правил грамматики. Но однажды сделать он этого не смог. За окном прогремел взрыв.

Это был не просто взрыв гранаты или даже бомбы, к которым гаванцы уже привыкли. Это был гигантский взрыв, как извержение вулкана, от которого содрогнулась земля. Взрывной волной выбило стекла.

Ребята повскакали из-за парт и прижались к стене. Учитель подбежал к окну.

– Мерзавцы! – гневно сказал учитель. Они взорвали пароход с оружием.

«Пароход!» – повторил про себя Пепе и молнией вылетел из класса.

Пепе бежал в порт. Ноги не чувствовали земли. «Только бы скорее!»

Чем ближе к порту, тем труднее передвигаться. С разных сторон бегут люди, несутся, оглушая сиреной, пожарные машины и кареты «скорой помощи».

Еще дым не рассеялся, когда Пепе прибежал к причалу. Слышались стоны и крики.

Взявшись за руки, бородачи осаждали толпу.

– Дальше нельзя! кричал какой-то начальник.

– Дяденька! Дяденька! – слезно молил Пепе. – Вы же знаете меня… Я иду к отцу!..

– Отстань, парень! – рявкнул на Пепе бородач. – Какой отец? Не знаю я твоего отца!

– Мой отец Франциско.

– Пусти мальчишку! – вмешался кто-то. – Пусть поищет отца.

Пепе рванулся на причал, где стояли санитарные машины. Некоторые были уже полны раненых и убитых. Пепе вглядывался в лица бородачей, которых несли на носилках к машинам. Один раз ему показалось, что на носилках лежит отец: борода вверх, лицо бледное. Пепе подбежал. Это был не он.

Кто-то стоял и подсчитывал раненых и убитых. Пепе услышал: «Двести десять». Правда, до сознания мальчика это не доходило. Он искал отца.

«Может быть, отца вообще не было сегодня в порту? – думал Пепе. – А может, его увезли на одной из первых машин, когда меня еще не было на причале?»

Прошли полчаса, час. Наконец последний раненый был уложен на носилки. Причал опустел, но гул толпы нарастал.

– Объявите имена раненых и убитых! Имена! Имена! – кричали из толпы.

Жены, матери, дети – все хотели знать судьбу своих близких. Наконец в репродукторе послышался голос:

– Внимание! Внимание! Сейчас будут перечислены имена пострадавших во время взрыва. Это неполные данные. Среди убитых были обнаружены: Эдуардо Фариас, Луис Мартинес…

Тысячи людей, собравшиеся перед причалом, замерли.

Из репродуктора неслось:

– Марио Гутьеррес, Хуан Парейон…

В толпе раздался пронзительный женский крик, превратившийся в протяжный стон. Из репродуктора летели все новые и новые имена убитых.

– Маурисио Сельва, Хуан Рульфо, Франциско Валадес…

– Отец! – вырвалось у Пепе, и он тут же бросился к стоявшему рядом бородачу.

– Дяденька, сейчас сказали Франциско Валадес? – В глазах Пепе застыл страх.

Бородач посмотрел на мальчика и тихо, будто у него не хватило дыхания, сказал:

– Да!

Невидящими глазами Пепе еще раз посмотрел на бородача, потом огляделся вокруг и тихо пошел вдоль причала.

Кто-то кричал ему вслед: «Эй, мальчик!» – но Пепе не слышал крика. Слезы катились по его лицу.

А над причалом продолжал греметь репродуктор:

– Луис Майо, Фернандо Гамбоа, Рафаэль Кортинес…

Пепе не мог больше слушать. Он смахнул рукой слезы и пошел к выходу. Он шел все быстрее и быстрее, неистово пробираясь сквозь толпу, и наконец побежал, задевая прохожих, иногда выскакивая с тротуара на мостовую.

Пепе спешил к тому месту, где зарыт карабин. Он спрыгнул в канаву и стал торопливо разгребать землю. Рука наткнулась на приклад. Пепе вытащил карабин, очистил от грязи и, покрепче схватив его, побежал из поселка.

Недалеко от своей хижины он вдруг услышал:

– Пепе, ты куда?

Пепе не сразу понял, что это дядя Эмилио, и продолжал бежать.

– Стой! – властно крикнул Эмилио. Двумя прыжками он настиг Пепе и схватил его за плечо. – Ты куда?

Пепе молчал. Он чувствовал, как слезы снова сдавливают его горло.

– Куда ты? – еще раз спросил Эмилио.

– Я не хочу больше учиться! – закричал Пепе. – Не хочу! Я пойду в отряд добровольцем и буду мстить за отца.

Эмилио некоторое время стоял молча, не снимая своей руки с плеча мальчика.

– Пепе! – по-отечески ласково сказал он. – Ты должен учиться и учить других. А за смерть твоего отца отомщу я. Дай мне карабин.

Глазами, полными слез, Пепе посмотрел на Эмилио и отдал карабин. Эмилио обнял мальчика и повел к большому камню около хижины, на котором всегда так любил сидеть Пепе.