Текст книги "Трое спешат на войну. Пепе – маленький кубинец
(Повести)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

По стопам отца

Когда Пепе проснулся, отца уже не было дома. Его рабочий день начинался рано. Выпив чашечку черного кофе, отец поспешно уходил на табачную фабрику.

Пепе много раз бывал там. Он знал друзей отца. Знал даже рабочее место каждого.

В цехе, где работает отец, – длинный-длинный стол. Люди сидят за этим столом очень близко друг к другу. Перед ними большие груды листьев табака. Рабочие берут листья и крутят из них сигары. Сначала сворачивается и катается ладонью по столу один лист, но не самого высшего сорта – темный. Потом на него наворачивают другой, третий и, наконец, выбирают самый лучший лист – светлый – и им оборачивают сигару снаружи.

Хозяин платит за каждую скрученную сигару, поэтому отец Пепе и его друзья работают не покладая рук. Правда, они дают волю языку. Одни мурлычут себе под нос песню, другие переговариваются.

Когда Пепе приходит в цех и останавливается возле отца, все заговаривают с ним. Говорят, не глядя на Пепе.

– Эй, Пепе! Как дела? – кричит кто-нибудь.

– Хорошо.

– Подрабатываешь?

– А как же!

– На чем же ты подрабатываешь? – допытываются у Пепе.

– На сапожной ваксе и туристах американских, – находчиво отвечает мальчик.

– Молодец, Пепе! У туристов денег много.

– А как ты думаешь, почему у них денег много? – спросил как-то мальчика дядя Педро.

– Все понятно! – не задумываясь, ответил Пепе. – У них такие машины есть. Положишь в нее бумажку, трах-бах – и доллар вылетает. А у нас таких машин нет.

– Здорово! – улыбнулся дядя Педро.

Со всех сторон сыплются шутки. Рабочие посмеиваются над Пепе, но и он не остается в долгу.

На фабрике очень весело, и Пепе любит ходить туда, но сегодня он идти не решается.

«Все будут смеяться над моим синяком, – думает Пепе. – Лучше посижу дома».

Убедившись, что рядом с первым ящиком в сарае под досками спрятан второй, Пепе сел в тени дома и принялся старательно грызть палку сахарного тростника.

Может быть, ему все-таки пойти в город или хотя бы к Негрито. У него есть перчатка для игры в бейсбол[3]3
  Спортивная игра, напоминающая русскую лапту.


[Закрыть]. Обычно Негрито надевает перчатку и ловит мяч, который бросает Пепе. Иногда Негрито дает перчатку Пепе, а сам кидает мяч. Так они могут провести целый день.

Но сегодня игра не состоится. Из-за угла соседней лачуги показались отец и его друг Карлос, маленький толстый человек с веселыми черными кудряшками на голове. Карлос выглядел очень забавно рядом с высоким, тощим отцом.

– Пепе, здравствуй! – прокричал веселый Карлос. – У каких туристов ты заработал такой красивый синяк?

– У американских, – насупившись, отвечает мальчик.

– И много тебе заплатили за это?

– Шиш!

– Крупно не повезло, – шутит Карлос. – Такой синяк даром. Безобразие!

Разговор перебил отец. Он позвал Пепе:

– Иди по этой тропинке вон до того дома и постой там. Если вдруг увидишь незнакомого человека, скажи нам.

Пепе быстро добежал до дома и на цыпочках обошел вокруг него. Никого не было видно. Пепе стал в тени, за угол дома…

Он был настолько увлечен наблюдением, что не заметил, как к нему подошли отец и Карлос.

– Кончай работу! – весело скомандовал Карлос.

Мальчик резко повернулся и разочарованно сказал:

– Никого не видел.

– Теперь можешь гулять! – похлопал отец по плечу Пепе.

– Можно, я с вами пойду? – попросил Пепе.

– Куда?

– Все равно куда! Мне же делать нечего. Я свободный человек.

– А я думал, на Кубе нет свободы, – рассмеялся дядя Карлос.

– Как видишь, есть, – ответил отец. – Ну ладно, пойдем с нами, свободный человек.

Отец и Карлос пошли впереди, Пепе за ними. Сначала путь лежал вдоль водосточной канавы, потом через мостик, и, наконец, все вышли на асфальтированную дорогу.

Улицы, по которым шли отец и Карлос, были хорошо знакомы Пепе. Он исходил эти улицы вдоль и поперек, знал почти всех людей, которые работают или живут здесь. Пепе знал мороженщика, у которого ящик с мороженым прикреплен к багажнику велосипеда. Знал толстого лавочника, всегда стоявшего у двери лавки. Здесь же, у входа, висел конфетный автомат: опустишь цент, и из автомата вылетают две круглые конфетки. Когда у Пепе были деньги и он подходил к автомату, толстяк обычно кричал:

– Эй, вьехо! (Старик!)[4]4
  Распространенное обращение, в смысле: дружище, приятель.


[Закрыть] Видно, дела твои идут неплохо.

Сегодня у Пепе не было ни денег, ни времени, он даже не мог остановиться у автомата и полюбоваться на конфеты, которые так хорошо видны через стекло.

Дорога привела к кафе «Эль Польо». Пепе нисколько не удивился. Отец всегда бывал здесь с друзьями.

Кафе помещалось на углу. Вместо двери был большой проем. Хозяин закрывал его на ночь специальным железным занавесом. Вдоль стены – стойка, на стене на полках – бутылки. Посетителей было мало.

– Ты, Пепе, подожди нас здесь, – сказал отец перед входом в кафе.

Отец и Карлос направились в глубь зала, где за столиком сидели несколько человек.

Прислонившись плечом к стене, Пепе стоял у входа, разглядывая улицу, прохожих.

– Ты что здесь делаешь? – вдруг послышался сердитый голос над головой.

– Ничего.

– Тогда проваливай!

– Я с отцом пришел.

– Где твой отец?

– Вон там! В клетчатой рубашке.

Хозяин обвел взглядом всех посетителей и, увидев отца, отправился к нему. Вернулся хозяин вместе с отцом.

– Ты погуляй полчасика и приходи, – сказал отец.

Обрадованный таким оборотом дела, Пепе зашагал по улице, не забыв показать хозяину язык.

Прошло всего минут двадцать, когда Пепе снова замаячил у входа в кафе. На этот раз хозяин смотрел на Пепе дружелюбно.

«Зачем я нужен отцу? – размышлял мальчик, шагая взад и вперед по тротуару. – Может быть, важное дело? Вот бы!..»

Пепе поручили отнести на фабрику записку и отдать ее Эмилио, рабочему, которого Пепе хорошо знал.

– Только смотри не потеряй! – бросил вдогонку отец.

Большая новость Армандо

Пепе не знал, куда спрятать записку. У него был всего один карман в брюках, да и тот дырявый. Правда, на штанах был еще маленький потайной карманчик, который Пепе пришил сам. Но он так мал, что туда можно спрятать только монетку.

Скрутив бумажку в трубочку, как крутят сигары, Пепе зажал ее в руке и быстрым шагом направился по улице. Пепе очень хотелось знать, что было написано на этом клочке бумаги, но читать он не умел.

– Эй, Пепе! – вдруг услышал мальчик. – Почему ты задрал нос? Может быть, потому, что у тебя синяк под глазом?

На тротуаре стояли Армандо, Негрито и Рафаэль.

– Я не задираю нос, – отвечает Пепе, пряча руку с бумажкой в дырявый карман. – Просто я тороплюсь.

– С каких это пор ты стал торопиться?

– Он поступил работать в пожарную команду, – сострил Рафаэль и засмеялся.

– У меня важное поручение, – оправдывался Пепе.

– От кого?

– Это секрет, – как можно серьезнее сказал Пепе.

– Хе-хе! Секрет! Наверное, мать послала за спичками, а он говорит «секрет», – веселился Рафаэль.

– Правда, секрет! – не сдавался Пепе. – Очень важное дело. Вот видишь! – Пепе вытащил руку из кармана и разжал кулак.

– Дай посмотреть! – потребовал Армандо.

– Не могу! Сказал – секрет!

– Если не дашь, отнимем, – воинственно заявил Армандо, надвигаясь на Пепе.

Армандо схватил Пепе за руку. Но Пепе резким рывком вырвал руку и бросился бежать. Армандо подставил ногу.

Пепе запнулся и упал. Армандо как кошка бросился на Пепе и выхватил бумажку.

– Отдай, или ты мне больше не друг! – крикнул Пепе.

Армандо поднял бумажку над головой, и Пепе не мог достать ее.

– Ну-ка, прочитай, Рафаэль! – Армандо передал бумажку Рафаэлю.

– Если прочитаешь, я тебе очки обязательно разобью, – пригрозил Пепе.

Рафаэль смотрит на ребят растерянно. Он знает, что Пепе может его поколотить, но он еще больше боится Армандо, который выше и сильнее Пепе.

– Читай, говорю, – грозно сказал Армандо.

И Рафаэль начал читать:

– «Коробка сигар фирмы „Партага“ – хороший подарок к рождеству».

Все переглянулись и пожали плечами.

Армандо взял у Рафаэля бумажку и торжественно передал ее Пепе.

– Возьми свою бумажку. Наверное, пристроился к табачному делу и скрываешь. Окурок!

– Окурок! – повторил Рафаэль и засмеялся.

– Ради такого секрета мы бы не стали с тобой возиться, – продолжал Армандо. – Шагай вперед, секретный работник.

– Зря смеетесь. У меня есть важные новости, но я вам не скажу.

– Такие же, как твоя секретная бумажка? – пренебрежительно скривил губы Армандо. – Я скоро пойду в отряд к Фиделю и буду там разведчиком. Вот это новость!

– Не может быть!

– Почему это «не может быть»?

– Возьми меня с собой! – попросил Пепе.

– Ты не годишься. Сколько тебе лет?

– Одиннадцать!

– Малыш! Мне четырнадцать, и то говорят, что маленький. К тому же ты, наверное, не знаешь даже, кто такой Фидель Кастро.

– Знаю! Фидель Кастро – партизан.

– Это все знают. А вот сколько ему лет? Не знаешь? Тридцать один. Понял?

– Ну еще что-нибудь расскажи, – просит Пепе.

– Когда я был маленький, – говорит Армандо, – поменьше, чем ты, Фидель учился в университете. Он всегда ходил по этой улице. Знаешь, где ресторанчик «Эль Бристоль». Однажды, смотрю, идет он с друзьями и говорит мне: «Эй, парень, сбегай за газетой». Я принес ему газету, а сдачу он не взял. Я говорю Фиделю: «Сеньор, здесь же целых двадцать центов!» А он как гаркнет: «Купи себе мороженое!»

– Врешь!

– Не вру. Он тогда был такой же, как все студенты: без бороды, с папкой под мышкой. Только ростом выше других.

Армандо обвел ребят высокомерным взглядом:

– Когда Фидель кончил учиться, он стал, ну, как это называется… адвокатом. Знаешь, какие речи закатывал! По три часа без бумажки говорил. А потом Фидель решил свергнуть диктатора Батисту. Он собрал смельчаков и организовал отряд. Смельчаки достали оружие и напали на казармы в Монкадо. Знаешь, сколько было убитых? Почти сто человек.

– А Фидель?

– «Фидель, Фидель»! – передразнивает Армандо, – Если бы Фиделя убили, как бы он сейчас воевал?

– Ты не ругайся, – примирительно говорит Пепе. – Расскажи еще что-нибудь.

– А чего рассказывать! Вот пойду в горы и буду у Фиделя разведчиком.

– Если он тебя возьмет, – говорит Рафаэль.

– Возьмет! Не сомневайся! Может быть, конечно, Фидель меня и не узнает в лицо, но, если я ему покажу монету в двадцать центов, он меня вспомнит и назначит разведчиком.

– Едва ли!

– «Едва ли, едва ли»! – рассердился Армандо. – Ничего я вам больше не скажу.

– Ну хорошо, хорошо, не говори, – решил примирить друзей Негрито. – Пусть лучше Пепе расскажет про свою новость.

Пепе рассказал об аресте дяди Антонио. Ребята слушали внимательно, но самому Пепе эта новость казалась теперь не такой уж важной. Когда он расстался с мальчишками, у него осталось чувство досады. Бумажка, зажатая в руке, была теперь не такой важной и нужной. Вот если бы пойти в разведчики!..

На зеленой улице Прадо и на Центральной площади ему попадались другие знакомые ребята. Они дежурили у стоянок автомобилей.

– Пепе! Пепе! – звали ребята. – Беги к нам!

По Пепе только махал рукой. Он думал все о том же: «Вот если бы пойти в разведчики…»

У входа на фабрику Пепе столкнулся со сторожем.

– Отца нет, – предупредил сторож Пепе.

– Я не к отцу. Я к Эмилио.

– А зачем тебе нужен Эмилио?

– Нужен.

– А что это у тебя в руке? – Сторож заметил сжатый кулак Пепе.

– Ничего, – сказал Пепе и прошмыгнул мимо сторожа.

Страшное известие

Передав записку, Пепе побежал на стоянку автомобилей.

На стоянке постоянная суматоха: подъезжает машина, мальчишки набрасываются на нее, как голодные воробьи на хлеб. Кто первый! Один успевает открыть заднюю дверь, другой – переднюю, третий кричит: «Сеньор! Сеньор! Разрешите посторожить вашу машину и обтереть с нее пыль!»

Попадаются люди, которые дают ребятам монету. Но бывает и так: ребята протрут стекла автомобиля, вычистят буфер, а потом подойдет хозяин и, глядя на протянутые руки, скажет: «Я не просил вас делать это».

Сегодня туристов было много, и Пепе достались за услуги две пятицентовые монеты и одна иностранная, которая особенно радовала его. Пепе первым увидел высокую иностранку, выходившую из магазина с покупками. Пепе бросился к ней и донес до автомобиля два пакета. Иностранка дала ему монету – большую и тяжелую. Монета была незнакомая, но Пепе все же сумел разобрать на ней надпись по-испански: «20 сентавос. Соединенные Штаты Мексики».

– Еще одна монета для коллекции! – обрадовался Пепе.

На десять заработанных центов Пепе купил булку с сосисками, несколько конфет из автомата и отправился ловить рыбу.

Рыбу в Гаване можно ловить с набережной, которая длинной полосой протянулась от старинной крепости Де Моро до отеля «Ривьера».

Пепе шагал по набережной, напевая задорную песенку. Он всегда пел и веселился, когда был сыт. Пепе был твердо убежден, что богатые люди веселы, потому что у них много еды.

Недалеко от гостиницы «Ривьера» Пепе перелез через парапет и спустился к воде. Море было спокойным, и набегавшая волна едва плескалась под ногами.

Здесь уже ловили рыбу другие ребята. И, конечно, Армандо, Негрито и Рафаэль. Пепе помакал им рукой и, усевшись на большой камень, достал леску с самодельным крючком и пробкой вместо поплавка. Изловчившись, он поймал муху и насадил ее на крючок. Прошептав, как делают взрослые рыбаки, молитву святой девы Каридад, он забросил снасть в море.

С этой минуты Пепе не интересовали ни красоты Карибского моря, ни Гавана, которая даже здесь, на берегу, напоминала о себе шумом, скрежетом, гудками и боем башенных часов. До рези в глазах Пепе смотрел на пробку, и весь смысл его жизни был сейчас в этой самой пробке, безжизненно болтавшейся на мелкой волне.

Прошел час. Рыба не трогала крючок. Теперь Пепе все реже, с угасающим интересом взглядывал на пробку. Он посмотрел вдаль и стал раздумывать над тем, где же кончается вода и где начинается небо. Но небо и море так похожи друг на друга, что Пепе не смог отыскать границу между ними.

Тогда Пепе начал разглядывать дно. У камня, на котором он сидел, глубина была метра два. На дне хорошо виден белый песок, которым так славятся пляжи Гаваны.

Отсвечивала разными цветами мелкая галька. Возле камня плавали рыбы. Почему ни одна из них не хочет полакомиться его наживой.

И все-таки Пепе поймал рыбу. Он даже не понял, как это случилось. Пепе помнит лишь, что почувствовал, как дернулась бечевка. Он тут же сильно рванул ее, чтобы подсечь рыбу. И только потом стал осторожно вытаскивать рыбу на берег.

Пепе перебирал бечевку, испуганными глазами уставившись в воду. Бечевка иногда вдруг застопоривалась. Рыба рвалась обратно в море.

Началась борьба. Пепе то слегка подтягивал к себе пленницу, то снова отпускал ее. Наконец широкая темная спина рыбы показалась в воде возле камня. Сердце Пепе ёкнуло от радости. И тут же ему стало страшно: «А вдруг сорвется!»

Пепе победил рыбу. Вытащив на камень, он схватил ее обеими руками за жабры. Рыба билась, дергалась, стараясь вырваться из рук Пепе. Пепе стукнул ее несколько раз об камень и надломил хребет. Потом протащил под жабры веревку и смотал удочку.

– Смотрите, какая у меня рыба! – крикнул ребятам Пепе, помахав рыбой над головой.

Первым прибежал Негрито.

– Вот это да! – удивленно разглядывал он рыбу. – У меня такой никогда не было.

Подбежали Рафаэль, Армандо и еще какие-то ребята. Все трогали рыбу и, положив на руку, прикидывали ее вес.

– Понесешь продавать? – спросили ребята.

– Нет, отдам матери, – улыбался Пепе. – Она будет знаете как рада.

– И мы с тобой пойдем! – сказал Негрито.

Армандо, Негрито и Рафаэль смотали удочки и вслед за Пепе перелезли через парапет.

Асфальт так жег ноги, будто это был не тротуар, а раскаленная сковородка. Но никто не чувствовал боли. Помахивая рыбой и не отрывая от нее восторженных глаз, Пепе пел свою любимую песенку, а друзья подпевали ему:

 
У меня есть кукла,
Дал мне ее папа,
И мартышка Лола.
Ха! Ха! Ха! Ха!

Белый есть котенок
Мяу! Мяу! Мяу!
Черный собачонок
Гау! Гау! Гау!
 

Прохожие смотрели на ребят и улыбались.

Пепе был в самом радостном настроении: в потайном кармане у него спрятана мексиканская монета, а в руке он несет большую рыбу.

Подойдя к своему дому, Пепе широко распахнул дверь и выставил вперед рыбу.

– Смотрите! – весело крикнул он.

Ребята гурьбой ввалились в хижину и испуганно замерли. В углу стоял отец Пепе под охраной полицейских. Маленький плешивый человек, наверное, сыщик, делал обыск, переворачивая вверх дном убогую утварь, Мать рыдала, рядом с ней плакал Эрманито.

– Папа! – крикнул Пепе и бросился к отцу.

– Не плачь, сынок! Не плачь, все уладится, – успокаивал отец. – Тебе за меня стыдно не будет. Не плачь!

– Кто такие? – Сыщик осмотрел ребят.

– Дети! – ответил за всех отец.

– Задержать!

Услышав слово «задержать», Рафаэль стал потихоньку пятиться назад, пытаясь удрать. Вот он уже повернулся спиной к ребятам, но Армандо схватил Рафаэля за воротник рубашки.

– Стой, Четырехглазый, – угрожающе прошептал Армандо. – Ты арестован.

Армандо еще крепче схватил Рафаэля за воротник и повернул лицом к сыщику.

Сыщик подошел к Пепе и взял его за ухо.

– Значит, это твой отец!

– Да! – гордо ответил мальчик.

– Где листовки? – И сыщик вывернул Пепе ухо.

– Не знаю!

– Врешь!

От боли Пепе приседал и крутил головой, но сыщик продолжал держать его за ухо.

– Что лежит в этом сарае? – спросил сыщик у Пепе, показывая на сарай Жозефины.

– Это не наш сарай, – со слезами закричал Пепе. – Это сарай тети Жозефины.

Сыщик отпустил мальчика, подошел к Жозефине и галантно раскланялся:

– Что у вас в сарае, сеньорита?

– Какое ваше дело? – учтиво ответила Жозефина.

– Нам нужно обыскать сарай!

– А меня вы обыскать не хотите? Может, я тоже кое-что припрятала?

Жозефина понятия не имела о том, что в ее сарае спрятаны ящики. По она ненавидела полицейских и сыщиков, И Жозефина загородила спиной вход в сарай.

– Не пущу, – зло сказала она сыщику. – Мой сарай! Не имеете права обыскивать.

– Скандальная бабенка, – презрительно сказал сыщик и подошел к ребятам. – Значит, вы друзья этого оборванца? Я вас всех арестую и посажу в тюрьму.

– Дяденька, а меня не надо. Я не виноват, – вдруг послышался плачущий голос Рафаэля.

– Я отпущу того, кто скажет что-нибудь о листовках…

– А что это такое? – спросил Негрито.

– Это такие маленькие бумажки, – пояснил сыщик.

– Отпустите меня, – опять послышался слезливый голос Рафаэля. – Я знаю… У Пепе была секретная бумажка.

– Иди сюда, мальчик, иди! – ласково позвал Рафаэля сыщик. – Какая была у Пепе бумажка?

– Пепе не хотел нам показывать ее, но Армандо отнял у Пепе эту бумажку.

– Армандо! – позвал сыщик. – Иди сюда!

Армандо нехотя подошел и незаметно показал Рафаэлю кулак.

– Что было написано в бумажке?

– Чепуха! – безразлично махнул рукой Армандо. – Это написано на каждом углу в Гаване. «Коробка сигар фирмы „Партагас“– хороший подарок к рождеству».

– Врешь! – гаркнул сыщик, надвигаясь на Армандо.

– Не вру! Спросите у Рафаэля.

– Да! Да! – дрожащим голосом подтвердил Рафаэль. – Там так было написано.

– Болван! – Полицейский размахнулся и дал подзатыльник Рафаэлю, у которого от удара слетели очки. Вон отсюда! Паршивые мальчишки!

Рафаэль подхватил очки и бросился наутек. За ним Армандо и Негрито. У ближайшего перекрестка ребята остановились. Армандо схватил Рафаэля за руку:

– Трус! Понятно? Трус! – крикнул Армандо в лицо Рафаэлю.

– А еще называется другом, – сказал Негрито и повернулся к Рафаэлю спиной.

– Иди отсюда! И чтоб духу твоего не было! – крикнул Армандо.

– Я больше не буду трусить, – жалобно простонал Рафаэль. – Честное слово, не буду.

– Иди отсюда! – Армандо сжал кулаки.

И Рафаэль, трусливо попятившись, побежал от ребят.

Армандо и Негрито сели на тротуаре. Говорить было не о чем.

– Смотри! Смотри! – вдруг прошептал Негрито. – Дядю Франциско повезли.

Мимо ребят промчалась полицейская машина с железными решетками на окнах.

Где спрятать ящики?

Пепе сидел на камне около входа в хижину и плакал. Как он ни старался сдержать слезы, они лились ручьями. Пепе было жалко и отца и мать. Она сидела сейчас одна за столом и рыдала. Ее худые плечи судорожно вздрагивали.

Вдруг Пепе вспомнил о ящиках. Слезы сразу высохли на его глазах. Быстро соскочив с камня, он подбежал к сараю и приподнял доски – ящики были на месте. Они стояли крепко заколоченные, по-прежнему храня свою тайну. «А что, если придет полиция и захватит ящики? Надо поскорее рассказать обо всем дяде Эмилио».

Перепрыгивая через канавы и мусорные кучи, Пепе помчался на фабрику. Он бежал быстро, срезая углы, проскакивая перед самым носом автомобилей.

– Что-то часто ты стал бегать к нам, парень! – недовольно проворчал сторож, но Пепе даже не расслышал его слов.

За длинным столом, как всегда, сидели рабочие. Согнув спины, они старательно крутили сигары. Места отца и дяди Карлоса пустовали.

– Дядя Эмилио! – позвал Пепе.

Увидев испуганные глаза Пепе, Эмилио, не говоря ни слова, встал и вышел из цеха в коридор.

– Отца арестовали! – прошептал Пепе. – Мать плачет и плачет. И потом, у нас дома… ящики.

– Дома?

– Ну не дома, а рядом, в сарайчике.

– А ты знаешь, что в ящиках?

– Не знаю.

Эмилио посмотрел на часы.

– Ты подожди меня здесь. Я сейчас…

Держа Пепе за руку, Эмилио быстро шагал по узкому переулку. Дойдя до ближайшего отеля, где всегда стоят такси, Эмилио открыл заднюю дверцу желтого «плимута» и подтолкнул Пепе в машину.

– Улица Пика-Пика! – скомандовал Эмилио.

Пепе часто приходится открывать дверцы автомобилей в надежде получить грош за услуги. Он точно знает, как открываются дверцы всех марок автомашин.

Но сам он никогда не ездил на автомобиле. Правда, однажды ему снился сон, будто он ехал на заднем сиденье огромного «бьюика»…

Машина тронулась, и Пепе замер от восторга. Впервые в жизни он ехал на легковой машине. Тревожные мысли о ящиках и даже об отце словно растаяли. Тело приятно ощущало мягкое сиденье. Казалось, что автомобиль мчится не по земле, а по воздуху. За окном проплывали дома, люди. Пепе очнулся лишь после того, как машина остановилась.

Над Гаваной спускались сумерки. Рекламные огни начали свой бешеный ночной танец.

Эмилио и прежде бывал в доме Пепе, но сегодня он пропустил мальчика вперед и попросил его шагать быстрее. Когда дом был совсем близко, Эмилио остановил мальчика:

– Я буду стоять здесь, а ты иди домой и посмотри, нет ли там незнакомых людей. Если увидишь кого-нибудь, не возвращайся сразу. Посиди немножко, а потом приходи. Я буду ждать.

Пепе бегом бросился к дому. Никого не встретив, он обошел дом кругом. Возле большого камня, на котором он так любил сидеть, что-то зашевелилось. Пепе замер, пристально вглядываясь в темноту.

– Кто тут?

Тишина. Пепе спросил еще раз. Молчание. Пепе потихоньку поднял с земли палку и кинул в то место, где притаился неизвестный. Из-под камня выскочила кошка и бросилась наутек. Вздох облегчения вырвался из груди Пепе.

Дома было тихо. Над пустым столом светила лампочка. Мать лежала на кровати с открытыми глазами, рядом с ней Эрманито. Пепе решил, что мать не слышала, как он вошел, и поэтому тут же выскочил из дома. Вот и сарай. Ящики на месте. Скорее к Эмилио!

– Очень хорошо! – одобрил Эмилио– Теперь только один вопрос: куда мы можем перетащить ящики?

– В сарай к тете Эльзе, – выпалил Пепе.

– Поумнее ничего не мог придумать!

Пепе на минутку представил весь поселок. Домишки из тонких досок и листов железа в беспорядке разместились на пыльных улицах. В некоторых нет даже окон и дверей.

«Куда же спрятать ящики?» Пепе лихорадочно искал ответ на этот вопрос.

И вдруг Пепе осенило. Недалеко от их дома был небольшой овраг, куда обычно сваливали разный хлам и мусор. В одном месте, на откосе оврага, было углубление, как маленькая пещера. Пепе вместе с ребятами не раз лазил туда.

– Дядя Эмилио! Можно спрятать там, где выбрасывают мусор.

– Это подойдет. Только ты подожди меня здесь, Я хочу поговорить с матерью.

Пепе уселся около сарая. Прошло десять томительных минут, прежде чем вернулся Эмилио.

– Никто не появлялся?

– Нет!

– Тогда за работу!

Ящики оказались тяжелыми. Пепе так хотелось посмотреть, что спрятано в них. Но это было невозможно. Эмилио взвалил один из ящиков себе на плечи и пошел вслед за Пепе к оврагу.

Когда ящики были спрятаны, Пепе принес охапку мусора и заложил им пещеру. Потом он проводил Эмилио.

– Знаешь что, Пепе, – сказал дядя Эмилио на прощанье, – ты должен молчать как рыба. Ни слова никому о ящиках.

– Что я – маленький! – обиделся Пепе.

– А если меня арестуют, – продолжал Эмилио, – то о ящиках ты можешь говорить только с дядей Эрнани, который сидит справа от меня. Знаешь?

– Знаю.

– Ну, прощай!

– Дядя Эмилио, – послышался нерешительный голос Пепе, – можно я тоже буду…

– Что будешь?

– Ну, помогать вам. Я ведь уже большой.

– Большой! – повторил Эмилио и мягко улыбнулся. – Ну что ж, это верно! Ты уже подрос. Но об этом сейчас говорить не время. Поговорим потом. Адиос! (Прощай!)