Текст книги "Чудесные всходы"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Боря, Лера и Формика руфа

Все дни напролет два друга просиживали над книгой. Они сделали много выписок из нее и зарисовок… И каких только муравьев не узнали ребята из этой чудесной книги! Кроме самок и самцов, у муравьев, оказывается, есть рабочие, няни и даже солдаты! Последнее обстоятельства особенно удивило Борю с Лерой: вот тебе и на – муравьи ведут войны! Сначала в бой бросаются лазутчики, а потом вступают и главные силы. Победители забирают в плен куколок и уносят их к себе в муравейник. Вышедшие из куколок муравьи становятся рабами и работают на своих хозяев: строят муравейник, добывают пищу и кормят их.

Много смеха вызвало у друзей знакомство с медовыми муравьями: во время сбора цветочного сока они усиленно откармливают некоторых муравьев. Те толстеют и подвешиваются к потолку муравейника. Кормление продолжается до тех пор, пока этакий превратившийся в медовую бочку муравей принимает пищу. Потом голодные собратья прибегают к нему и, припав к «живой бочке», получают от нее отрыжку меда. Около этих «бочек» выстраиваются целые очереди голодных муравьев… У некоторых народов медовые муравьи являются лакомством. Их собирают и даже продают на рынке. Сладкоежки кладут в рот сильно раздувшиеся брюшки муравьев, а грудку откусывают и бросают. Вкус, говорят, у них приятный – сладко-кисловатый, освежающий. Величина этих «медовых бочоночков» достигает величины ягоды смородины и даже вишни.

Ребята узнали, что есть муравьи-скотоводы и земледельцы, которые выращивают насекомых и растения и едят их.

Борю с Лерой так заинтересовали муравьи, что они останавливали знакомых ребят и спрашивали, читали ли они книгу «Пароль скрещенных антенн»? Если те говорили, что не читали, то друзья усиленно рекомендовали прочесть ее и с восхищением прибавляли:

– Вот это книжечка! Сила! – и делали при этом такое выражение лица, что их собеседник опрометью бежал в библиотеку за книгой.

И вот, до тонкостей изучив муравьев, наши друзья отправились за добычей. В это утро все юннаты потянулись из города по разным дорогам: одни – в лес, другие – в поле, третьи – на луга. В руках несли сачки для ловли насекомых, коробочки, баночки.

А у Бори с Лерой – за плечами мешок, а на плече лопата.

Солнце набрало высоту, когда они подошли к лесу. Пахнуло прохладой, под ногами захрустел сухой лишайник. Где-то далеко долбил кору дятел.

Искать муравейник долго не пришлось. Вон он, пожалуйста, у старой ели. Ребята подошли к нему, чуть тронули сбоку лопатой.

– Такой не унесешь! – сказал со вздохом Боря.

– Да-а… – протянул Лера.

– Не докопаешься до гнезда. Помнишь, в книге написано: «Какова высота кучи, такова и глубина гнезда»?

– Смотри, смотри, сколько их собралось на куче.

– А на твоих ногах?

– А у тебя? Ой! Ползут!

Мальчики отскочили от муравейника и стали поспешно отряхиваться, но муравьи уже успели забраться под одежду. Пришлось снимать рубашки и брюки, изгонять непрошенных гостей.

– Вообще-то этот муравейник хорош, – деловито сказал Лера. – Муравьи в нем активные.

– Да, подходящие, – отозвался Боря и стал чесать под коленкой, а потом все выше и выше.

– И тебе попало? – спросил озабоченно Лера.

– Да, ничего себе формики руфы! Только как их взять?

– Давай искать отводок – молодой муравейничек. Нам больше и не надо.

И ребята стали осматривать ближайшие места, нет ли тут небольшого муравейника. Прошло минут пять, десять, и вот Лера обрадованно закричал:

– Ау! Ау! Я нашел!

Прибежавший на его зов Боря увидел с южной стороны пенька небольшой муравейник. У муравьев шла кипучая работа, они бегали туда и обратно, тащили иголки, гусениц и всяких козявок. Ребятам понравился этот муравейник, и. они решили его взять несмотря ни на что.

– Давай сначала все обсудим, составим план, а потом – натиск, и муравейник в мешке! – сказал рассудительно Лера.

– Одобряю твою тактику, – со всей серьезностью произнес Боря. Он поморщил лоб и добавил: – У меня есть идея: мешок повесим на трех колышках, чтобы не держать.

– Приветствую твою идею. Молодец!

– Знаешь, что я еще придумал? – воскликнул Боря. – Давай разденемся и останемся только в трусах. А ноги вымажем грязью. Тогда муравьи под одежду не заберутся и по ногам не смогут заползти.

– Вполне с тобой согласен, – деловито отозвался Лера.

Когда все было подготовлено, друзья приступом пошли на муравейник. Боря загребал лопатой его купол вместе с муравьями и складывал в мешок. Вот он уже стал складывать середину муравейника с куколками и яйцами. Он очень торопился, лопата так и мелькала в его руках. Через липкую грязь по ногам муравьи не полезли, зато они устремились по лопате. Лера сметал их веником. Однако наглецы лезли по рукам, пробирались все дальше и дальше.

Боря был уже не в силах терпеть и закричал:

– Становись на вахту!

Он отшвырнул лопату и бросился прочь от муравейника. На его место стал Лера. Муравейник кипел, как котел. Муравьи собирались на его дне сплошным комом. Взмах лопатой, другой, третий, и вот уже видны крылатые муравьи – это молодые самцы и самки. Они лезут по лопате, пробираются на руки. Не задерживает их уже и подсохшая грязь на ногах. Но еще одно мужественное усилие, и муравейник в мешке. Подбегает Боря и завязывает мешок. Оба мальчика тащат его от муравейника и сметают веником друг с друга муравьев. Потом сметают их с мешка и тащат его еще дальше. Искусанные, но довольные, они торжествуют победу.

В то время, как друзья воевали с муравьями и брали их в плен, другие юннаты охотились за различными полезными насекомыми. Они внимательно обыскивали каждый кустик, травинку, разгребали прошлогодние листья, отворачивали камни и складывали хищных насекомых в коробочки и баночки.

К трем часам дня ребята начали собираться со своими трофеями на пришкольном участке. Подле стола под боярышником стояли Володя и Зина. Они пришли первыми и теперь принимали у ребят их приобретения. У них была сложная задача – определить каждое насекомое! Узнать – кто оно? Друг или враг? Жить ему и размножаться или умирать?..

Божьим коровкам и жукам-жужелицам Зина смазывала надкрылья неразмокаемым клеем. Златоглазкам обстригала половину крыла.

Юннаты все подходили и подходили, отдавая свои трофеи. Володя составил специальный список, озаглавив его витиевато: «Список защитников урожая, поступивших на пришкольный участок средней школы № 38 по биологической борьбе с насекомыми-вредителями». Он громко зачитывал:

– Позвоночные животные, класс земноводных, отряд бесхвостых – 5 жаб и 12 лягушек. Класс пресмыкающихся – 8 ящериц. Членистоногие, класс насекомых, отряд жесткокрылых или жуки… Божьих коровок – 127 штук. Жужелиц разных видов – 142 штуки. Златоглазок – 13.

Его подсчеты прервал чей-то возглас:

– А вон и Лера с Борей на горизонте!

Когда усталые друзья подошли ближе, Володя осведомился с нарочитой серьезностью:

– Ну, а вы сколько Формика руфа принесли?

– Мы за свой подсчет расплатились миллионами укусов, – сказал гордо Боря.

– Теперь ты сам подсчитай, тебе доверен учет, – сказал Лера.

Ребята засмеялись.

– Ну, ладно, запишу так, – согласился Володя: – муравейник с рыжими муравьями. Формика руфа со всем своим движимым и недвижимым имуществом.

Опять все засмеялись.

Володя спросил:

– А почему вы так долго ходили?

– Тебя бы послать, посмотрели бы, сколько бы ты проходил, – сердито отозвался Лера. И пояснил – Мы ноги мыли и купались: терпенья не было, так нас эти формики руфы изглодали.

Тут Зина всплеснула руками и воскликнула:

– Ой, мальчики! Я забыла вам посоветовать, чтобы вы взяли с собой керосина – смазывать руки и ноги. Тогда муравьи не кусаются. Я всегда так делала, когда за ними ходила.

– Слыхала поговорку, – опять сердито спросил Лера: – задний ум хорош, да не гож?.. Да и для чего это ты ходила за муравьями?

– Правда, ходила! Папа у нас болел ревматизмом, а из муравьев муравьиный спирт получают и натираются им…

Переставший сердиться Лера пошутил:

– Прекрасно! Значит, мы не будем болеть ревматизмом.

Для муравейника отвели место под вишнями. Выкопали там небольшую ямку, поставили с северной стороны принесенный из леса пенек, загородили его от солнца фанерным листом, развязали мешок и вытряхнули муравьев со всем их скарбом. Муравьи забегали и стали таскать личинки и яйца в ямку. Они всегда их тащат в тень – спасают от солнечных лучей. Все юннаты наблюдали за их работой.

– Где у вас угощение муравьям на новоселье? – спросил Володя под общий смех. И сам, улыбаясь, стал объяснять:

– Муравьи сейчас проголодались, нужно их накормить. Да и личинок тогда они накормят до наступления ночи.

Юннаты накрошили около муравейника ливерной колбасы (это белковый корм) и сахара (это углеводный корм). Выкопали ямку, поставили в нее консервную банку, налили воды и спустили пучок травы. Место вокруг будущего муравейника обильно полили водой: муравьи любят, чтобы в гнезде было сыро, иначе плохо развиваются яйца, личинки и куколки.

Божьих коровок посадили на деревья и кусты. Жужелиц отпустили на землю в разных местах. Златоглазок подбросили вверх; они немного отлетали и садились – одни на кусты, другие на деревья. Жаб, лягушек и ящериц выпустили в малинник и на капустные грядки…

После этого дня ребята часто приходили на участок, осматривали «переселенцев», вели за ними наблюдения.

Долго простаивали у муравейника Боря с Лерой, наблюдая за своими «формиками руфами»: как те строят дом на новом месте, как начинают жить в новых условиях, как помогают юннатам бороться с вредителями. Они приносили из леса для своих подопечных строительный материал, резали для них солому, доставали опилки… Вместе с Володей они придумали дрессировать муравьев на поедание тлей, листоверток и других вредителей. Для этого ребята изучали опыт пчеловодов, которые дрессируют пчел на собирание взятка с посевов клевера.

Позже Боря с Лерой принесли из леса еще три муравейника. Стало у нас теперь четыре «государства», как прозвали их ребята.

А освободившись от забот, они даже начали сооружать застекленный муравейник – «формикарий»: уж очень им хотелось продолжать свои наблюдения зимой в живом уголке.

Но этого мало. Мои юные друзья сделали настоящее открытие!

Как-то осенью Боря с Лерой подошли ко мне во время большой перемены. Постояли в нерешительности. Потом Боря отважился и спросил:

– Летом тли бывают без крыльев?

– Да, летом они бескрылы, – ответил я. – Они тогда рождают живых детенышей, которые быстро вырастают.

– А потом, – задумчиво произнес Боря, – в конце августа и начале сентября мы заметили появление крылатых тлей, – и он посмотрел на Леру. Тот молча кивнул в подтверждение.

– Вы наблюдали осеннее крылатое поколение, – объяснил я.

– А скажите, они тогда и откладывают яички?

– Да. На верхушках стебельков, на почках. Они перезимовывают, а весной, как появятся листочки, из яичек выходят тли.

Боря снова посмотрел на Леру, перевел взгляд на меня, и лицо его расплылось в улыбке.

– Ну, тогда мы сделали открытие, – сказал он торжественно: – Наши рыжие лесные муравьи едят яички тлей!

Я был озадачен. Все авторы утверждают, что муравьи или оберегают тлей, или относятся к ним терпимо. Только в Китае муравей Экофилла смарагдина сбрасывает тлей с плодовых деревьев на землю. Милый Формика руфа! Неужели ты такой молодец?!

Лера и Боря заметили мою радость.

– Значит, это важно, что Формика руфа ест яички тлей? – спросил довольный Боря.

– Очень! Очень важно, дорогие мои помощники! – сказал я. – Если весной тлей в саду на яблоньках не будет, значит вы правы: Формика руфа ест яички тлей! Это ли будет не радость?

– Будем ждать, – сказал Лера. – Только уж очень долго… Когда-то еще придет весна?

– Ничего, – рассудительно произнес его друг. – Вон Рудик с «дочерью многолетки» подольше нашего ждал и дождался.

Я обнял их и сказал, что такова уж судьба естествоиспытателей: подолгу ждать результатов своей работы.

Изжаленный ловец

Володя Шавкунов часто вспоминал о пасеке, которую мы видели в колхозе. Стоя рядом с ребятами, толпившимися около застекленного муравейника, он говорил, что можно было бы сделать такой же улей. А пчелы, по его мнению, куда интереснее муравьев. Он подбивал юннатов купить пчел в складчину. Чтобы соблазнить ребят, он частенько рассказывал о пчелах. Володя расхваливал порядки в пчелиной семье, их слаженную работу и трудолюбие.

– Если бы у нас все было по-пчелиному, – пошутил он, – то успеваемость была бы лучше всех в городе.

– А ты бы, наверное, предпочел быть трутнем? – сострил Коля Кузницын.

– Ну, это Володьке не подходит! – заступились школьники за Шавкунова.

А он, не обращая внимания на коварный Колин выпад, продолжал рассказывать о пчелах. Целую лекцию прочитал ребятам. Они узнали, что пчелиная семья состоит из матки, трутней (или самцов) и рабочих пчел (или недоразвитых самок). Из неоплодотворенных яиц развиваются трутни. Их несколько десятков или даже сотен. В каждой пчелиной семье есть одна матка, или, как ее еще называют, «царица». Она выходит из оплодотворенного яйца в большой ячейке-маточнике; выкармливают ее одним молочком. А из оплодотворенных яиц в маленьких ячейках, когда личинок сначала вскармливают молочком, а потом цветочной пыльцой с медом, выходят рабочие пчелки. Молодая пчелка сначала является кормилицей личинок. У нее хорошо развиты железы, выделяющие молочко. Потом она переходит на работу по улью, чистит его, принимает запасы от сборщиц, ведет сторожевую службу, строит соты и только потом становится сборщицей.

В общем, Володя словно сам превратился в пчелу – жужжал и жужжал и, в конце, концов, прожужжал все уши юннатам. Они тоже стали поговаривать об улье.

– А не купить ли нам лотерейный билет? Может, он окажется счастливым. Тогда купим улей, – говорил один.

– Тогда уж не проще ли подождать, не наградят ли наш кружок ульем? – подхватывал другой.

Володя сердился:

– Вы все смеетесь, а я серьезно вам говорю: давайте соберем деньги.

Ребята вздыхали:

– Дорого!

– А если попросить у школы?

– Нет, Яков Дмитриевич подсчитал – не выйдет.

И вдруг Коля Кузницын, тот самый Коля, который пытался изобразить Володю трутнем, предложил:

– А что, если нам попробовать поймать пчел?

– Как поймать? По одной, что ли, пчелке ловить? – съехидничал Боря.

– Да нет же! – серьезно ответил Коля. – Поймать рой! Помните, на уроках зоологии мы узнали, что вышедшие рои, которые не заметит пчеловод, улетают с пасеки в лес? А мы для них поставим улей: пусть там пoceлятcя!

Володя вскочил, хлопнул себя по лбу и воскликнул:

– Ох, и балда же я! Я же об этом читал! И как только не мог догадаться? Нет, правду говорят: ум – хорошо, а два лучше. Молодец, Коля! Давай с тобой строить улей?

Союз был заключен и скреплен рукопожатием. Я одобрил их намерение. На другой же день они взяли в библиотеке брошюрку «Как сделать улей» и приступили к работе. В столярке только стукоток стоит – это друзья строгают доски и планки, сколачивают ульи. Получаются они как настоящие – размеры стандартные, с той только разницей, что наши «ловчие ульи» полегче обычных, из фанеры, и поменьше – на 5 рамок, а не на 12.

Через несколько дней у наших мастеров все было готово, даже рамки удались на славу. Они с гордостью показывали ребятам, где нижний леток, а где верхний, как в ульи полезут пчелы, как они на рамках сделают соты. Осталось достать вощины и навощить ею рамки.

В пчеловодном магазине купили три листа вощины. Это – тоненькие восковые листочки с искусственными зачаточными шестигранными ячейками с обеих сторон. Обычно на рамку расходуют целый лист вощины, а мы навощили три рамки одним листом. Мы решили, что поселившиеся в улье пчелы должны оттянуть вощину до нижней планки рамки.

Ребята доделывали ульи и переговаривались.

– А все-таки мы хитрые: ульи маленькие, а работа пчелкам предстоит большая, – сказал Коля.

– Ничего, сделают, их много, – заметил Володя. – В книжке написано: семья пчел – от 15 до 50 тысяч особей, и даже больше. Только бы прилетели и поселились… Вот если бы достать мелисового масла, тогда обязательно прилетят.

– А если попробовать мятное? – неуверенно спросил Коля.

– Насчет этого в литературе ничего нет, – авторитетно возразил Володя. – А, впрочем, посоветуемся.

И вот работа закончена, и мы втроем – Володя, Коля и я – подходим ранним утром к станции Киров-Котласская. У ребят за плечами ловчие ульи. Они покрашены для маскировки в зеленый цвет. Редкие прохожие подозрительно поглядывают на эти несуразные ящики.

На железнодорожном пути стоял товарный порожняк. Я отыскал кондуктора и попросил его довезти нас до разъезда Матанцы. И вот раздался оглушительный гудок, толчок назад пробежал от первого до последнего вагона; потом – рывок вперед, послышались редкие тяжелые вздохи паровоза, – и тронулся длинный состав, застучали на стыках колеса, и мы покатили через поля, перелески, луга. Белым дымком поднимался с низин туман и таял в синеве теплого июньского утра. Мы стояли на тормозной площадке и любовались просторами лугов с редкими деревьями и кустарниками. Хотелось так ехать и ехать без конца… Но вот уже Матанцы, нам надо выходить.

Мы пошли по нехоженым тропам, а потом и совсем без троп, все дальше и дальше по зеленому ковру. Свежесть воздуха и пряный аромат пьянили нас. Луговые травы еще не цвели, но кой-где, а иногда и целыми куртинами, белел поповник, по-народному – ромашки. Голубые колокольчики высоко держали свои головки, синим крупным цветом цвели в низинах луговые ирисы, а чуть повыше – луговая герань. На гривах цвел шиповник. Он указывал «конец весны – начало лета», как говорят фенологи. Из-под ног прыгали в разные стороны кузнечики. В воздухе мелькали красивые бабочки и стрекозы. Перелетая с цветка на цветок, басом гудели шмели, пчелки неустанно обыскивали каждый цветок, собирая нектар и пыльцу. Мои спутники беспрестанно сажали в морилки пойманных насекомых. Коля собирал гербарий растений, на которые садились пчелы. Впереди нас с куста на куст перелетали два луговых чеканчика, повторяя тревожные звуки: «Чек-чек-чек». Высоко над головой висели звенящие серебром жаворонки.

Отойдя от разъезда около пяти километров к северо-западу, мы выбрали красивое местечко и устроили привал. Я учил ребят, как раскладывать заморенных насекомых в пакетики, как расправлять растения для засушивания. Потом мы кипятили чай с лепестками шиповника, завтракали.

Свои ульи мы повесили на одиноко растущие большие ели и хорошо их замаскировали ветками. Еще раз опрыснули ульи раствором мятных капель, засекли координаты на нашей маршрутной карте. От елей с ловчими ульями на север видны горбы Гирсовского железнодорожного моста через реку Вятку. К востоку под прямым углом – разъезд.

Весь день мы провели в чудесном краю лугов, который простирается на десятки километров. Теперь все здесь тихо и спокойно, благоухают травы, цветы льют свой аромат, мириады насекомых снуют в воздухе, поют голосистые птицы. Но вот придут люди, зазвенят косы, застрекочут косилки, – и падет трава, запахнет душистым сеном.

К вечеру усталые, но довольные, возвратились мы в город с богатыми сборами насекомых для коллекций, растений для гербария. А самое главное – мы принесли юннатам большую веру в осуществление нашей мечты. Да иначе и быть не может. В этом волшебном краю, в царстве трав и насекомых, успех будет!

Шли дни. Володя и Коля не сидели сложа руки. Они разрабатывали план улья с остекленными стенками на шесть рамок. Когда появятся у нас пчелы, за ними можно будет наблюдать так же, как за муравьями. А для юннатов самое главное – видеть все своими глазами.

Теперь все разговоры у ребят вращались вокруг наших ульев. Действительно, прилетят ли в них пчелы?

Погода стояла знойная. Приближался сенокос. Дальше оставлять ульи было нельзя: их могли заметить косцы. У меня заболела нога, ребята стали уговаривать меня не ходить с ними. Сначала я согласился и засыпал пчеловодов разными советами, но червяк сомнения не давал мне покоя всю ночь. Как и что у них выйдет? Для них это дело новое, опыта нет – много азарта, мало выдержки. А вдруг несчастье? Будут снимать улей с елки, уронят, пчелы вылетят, нападут на ребят и зажалят их насмерть, ведь такие случаи бывали…

И когда ранним утром Володя с Колей пришли на опытный участок, я сидел уже на лавочке и поджидал их. Володя не утерпел и сказал огорченно:

– Не доверяете? Сомневаетесь?

Как ему хотелось самостоятельности! А тут…

Когда мы подходили к месту, где были оставлены ловчие ульи, солнце поднялось высоко. Становилось жарко, хотелось пить и отдохнуть под тенью раскидистой ивы. У меня ныла нога. Ели были хорошо видны, до них оставалось не больше километра… Нетерпение овладело юными пчеловодами. Ноги сами несли их к заветным елям. Вот они уже далеко убежали от меня, мчатся наперегонки, вот почти поравнялись с елями, остановились… Проходит минута, другая, и я вижу, как полетели в воздух кепка и тюбетейка. Коля обернулся и кинулся ко мне, остановился в нерешительности, снова побежал к ульям. Вот они с Володей о чем-то посовещались, и Володя стал передавать мне по морской азбуке:

– Вижу, есть.

Я помахал шляпой в ответ:

– Принял.

Ребятами овладела радость. Они прыгали, бегали, плясали, боролись.

Торопиться было некуда. Я еще раз помахал шляпой:

– Терплю бедствие, – сел и стал перебинтовывать больную ногу.

А когда подошел к ним, мы определили, что в один наш ловчий улей сел рой. Видно было, как пчелки летали из густой еловой кроны туда и обратно по своей воздушной дороге.

Весь день мы провели в лугах: ждали вечера, когда в улей должна была слететься вся крылатая армия пчел-сборщиц.

Цвели травы, воздух был напоен ароматом. Хотелось дышать и дышать этим чудесным живительным воздухом, унести его с собой в город.

На необъятном лугу пусто, здесь только мы трое. Все здесь молодо, в полной силе цветения, свежо, нетронуто…

Когда солнце склонилось к закату, мы решили собираться домой. Уложили все наши вещи и сняли тот улей, который был пуст. Потом вырубили две палки для носилок. Пчелки все еще летели и летели со взятком к улью. Мы терпеливо ждали, когда лёт прекратится.

– Может, это самые активные? – предположил Володя.

– А может, наоборот, отстающие? – рассмеялся Коля.

Ждать больше не хотелось. Мальчики надели на голову пчеловодные сетки, взяли веревку и полезли на елку.

– Слушайте, ребята, уговор, – сказал я. – Без паники, осторожно! Если кого ужалят, то – терпеть! Но до десяти раз не допускать, а в лицо – не больше пяти раз. Если больше, сразу же кончать – бросать и спасаться! Ясно?

Решено было, что, забравшись на елку, ребята сначала прикроют летки сеточками, чтобы пчелы из улья не вылетали. Потом привяжут улей веревкой и будут спускать его вниз. Здесь я его должен принять и поставить на землю.

Я стоял под елкой и смотрел вверх. Скоро оба верхолаза скрылись в зелени веток. Слышно, как они переговариваются на елке.

– Закрыл лётки? – это голос Володи.

– Закрыл.

– На, бери веревку и под дно в двух местах подвязывай. Я буду наготове. Как скажешь «тяни», я потяну вверх.

Прошло некоторое время. Слышу:

– Тяни легонько.

– Есть тянуть легонько.

– Ох! Черт возьми! – вырвалось у Володи.

Я с опаской подумал: «Начинается атака».

– Крепись! – приглушенно говорит Коля.

– Как дела? – кричу я ребятам.

– Терпим бедствие, но не сдаемся! Все в порядке, – отвечают два голоса.

– Сетку сучком с головы сдернуло, как быть? – слышу Володин вопрос.

– Слезай без сетки! Торопись! Я один спущу! – сказал Коля.

И на меня упала пчеловодная сетка, а потом спрыгнул на землю и ее хозяин.

– Ну, сколько укусов? – спросил я.

– Два, – махнул рукой Володя.

– Это тебя «активные» или «неуспевающие»? – пошутил я.

– А кто их знает! – засмеялся Володя. – А, в общем, жалят подходяще. Особенно в нос. Чуть с елки не упал.

– Принимать! – раздалось сверху.

Мы подняли головы и увидели раскачивающийся на веревке улей. Около него кружилось несколько пчелок.

Я бросился к улью, взял его и поставил на землю. Три пчелы кружились около меня, силясь ужалить. Двух я успел прихлопнуть, а одна все-таки впилась в щеку. Скоро слез с елки Коля.

– Ну, как? – спросил я.

– Три штуки! В руку! – сказал он гордо.

– Это ты легко отделался, – засмеялись мы с Володей.

Изжаленные пчелами, но счастливые удачей, шагали мы в город. Была безоблачная белая ночь… К утру дошли до Филейки и сели в автобус. Кондукторша – молодая приветливая девушка – осмотрела нас и, указав на Володю сокрушенно сказала:

– Видать, главный пчеловод?

Действительно, у Володи был видок! Нос так распух, что нависал на верхнюю губу; да и она была под стать носу и нависала на нижнюю. Вместо глаз – маленькие щелочки. Глядя на него, я улыбался и в то же время ругал себя за то, что забыл захватить приготовленную пробирку с содой. Сода – прекрасное средство от укусов пчел.

– Ты, Володя, подари мне на память фотографию, – шутил его приятель.

В автобусе вспыхнул смех. Какой-то толстый дядька выкрикивал:

– Фото с него послать на конкурс, в «Огонек», или, еще лучше, в «Журнал мод»!

– Как говорят французы, чтобы быть красивым, надо страдать, – ехидно сказала разряженная дама.

Старичок в оловянных очках сердито покосился на нее и сказал Володе успокоительно:

– Ничего, это на пользу: пчеловоды ревматизмом никогда не болеют.

– Тоже мне, пчеловоды, – пренебрежительно бросил молодой человек с черненькими усиками.

И тут Володя не выдержал, потянулся к улью рукой и – на глазах у всех – сорвал сеточки с летков. В автобусе начался переполох. Дама, цитировавшая французов, взвизгнула и начала прятаться между сиденьями. Но не сумев этого сделать из-за непомерной полноты, закричала:.

– Кондуктор! Останови автобус!

Старичок в оловянных очках засмеялся:

– Ишь ты, как раскудахталась!

– Безобразие! Куда смотрит милиция?! – завизжала она.

Я понял, что дело принимает неприятный оборот, и сказал спокойно:

– Зря волнуетесь, гражданочка. Летки-то мальчик открыл у пустого улья.

Автобус загрохотал от смеха. Многим стало стыдно за свой страх. А пижон с усиками и в кепке-«лондонке» боком-боком начал пробираться поближе к выходу.

Вытирая с глаз слезы, старик сказал сквозь смех:

– Ну и ловко ты, паря, их всех припугнул!

– А ты разве не испугался? – спросил старика толстый мужчина.

– Нет. Не испугался. Это только молодые опухают от пчел. А я к жужжанию привык. Пятьдесят лет моя старуха: жужжит и жалит…

Все опять громко засмеялись.

Так мы доехали до Театральной площади и по улице Энгельса направились в школу. Чтобы пчелы утихли, улей поставили в погреб.

Желая развеселить ребят, я на прощание рассказал им историю о хитром попе:

– Было это давно. У попа жил парень в работниках. Наступил праздник, поп отпустил его погулять в деревню. А в ту пору на гуляньях часто дрались. Работник подошел к попу: «Благослови меня, батюшка, от лихого человека». Поп благословил его, да и говорит: «Ты, Ванюшка, сходи-ка в сад, к улью, подставь руки пчелкам – пусть покусают. Понадежнее будет». Парень так и сделал. Руки у него сильно распухли, кулачищи – во какие стали: кувалды! Пошел он на гулянку. А его супротивники посмотрят на кулаки, и в сторонку. Так и ушел непобитым.

Шутя и смеясь, мы расходились по домам; рты ребят раздирала зевота: еще бы! – они ведь не спали всю ночь. Мы расстались, чтобы встретиться вечером и пересадить наших пчел в остекленный улей.