Текст книги "Чудесные всходы"
Автор книги: Автор Неизвестен
Жанр:
Детская проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Изобретатели
Когда установилась жара, юннатам сразу прибавилось работы. Они и не представляли, что поливка сада и огорода может отнимать столько времени. Особенно их донимала капуста. В конце концов, они бы и с капустой с правились, но именно она принесла им новые огорчения: на капусту напали вредители. Почти на каждом растении листья оказались в мелких дырочках.
– Вот так чудо: как иглой исколоты! – удивился Женя.
– А вот и сами вредители! – закричал Ваня. – Ловите их! Ловите!
На листочках капусты сидели маленькие черненькие жучки с продольными желтыми полосками на крыльях. Потревоженные, они прыгали в разные стороны и прятались в зелени.
– Да это же земляная блошка! – сказал наш новый юннат Веня Сучков. – Я прошлое лето жил в колхозе у бабушки, так натерпелся хлопот с этой несчастной блохой. Но ничего, мы ее в колхозе изничтожили начисто.
– А как? Расскажи нам! – стали расспрашивать его ребята.
– Да очень просто: дустом и еще гексахлораном. Надену, бывало, на спину опылитель и ну за ручку качать, а сам трубку наставляю на капусту, на вредителей, на землю. А из трубки эта ядовитая пыль прямо клубом бьет.
– Ну и как? Пропадали?
– Еще бы! – хвастливо сказал Веня. – День-два поопыляешь – и все подохнут.
Вот бы нам такую машину!
– Ну, такую не достать, – деловито возразил Веня. – Да и дорого она стоит.
– А если самим сделать? – допытывался Гриша.
– Нет, такую самим не сделать, – убежденно сказал Веня. – Не сумеем. Если уж выдумывать, так что-нибудь попроще.
Юннаты смотрели на Веню с надеждой: все знали, что у него работа из рук не валится. Про таких говорят: «золотые руки». Связь с колхозом многому научила этого мальчика. Он быстро стал у нас одним из самых незаменимых юннатов. Именно он сооружал парник, мастерил грабли и носилки. А какие таблицы для занятий по ботанике и зоологии он рисовал – ребята рты от удивления разевали! Или кто лучше его юннатскую газету и школьную выставку к Дню урожая оформит?.. В общем, Веня был мастером на все руки.
Юннаты не ошиблись в Вене и на этот раз. Уже через день он явился утром на участок с инструментом и досками и сказал, что вместе с Герой Степановым они все-таки придумали, как сделать опылитель. Мальчики достали из противогазной сумки чертеж и стали его объяснять. Я одобрительно кивал и расспрашивал:
– А клапаны как у вас поставлены? Где будет смесительная камера? А как и где укрепите опылитель?
Они все детально объяснили, а Веня в заключение достал другой листок и с улыбкой передал его мне. Это был яркий акварельный рисунок. С листка смотрел ухмыляющийся во всю физиономию Гера. На шее у него висит опылитель, рука держит ручку, из трубки вырываются клубы дуста. А на земле валяются вверх ногами громадные дохлые блохи.
Когда солнце поднялось к зениту, дневная жара достигла наивысшей точки и земляные блошки остервенело набросились на капусту, – изобретатели уже заряжали самодельный опылитель гексахлораном. Камера смешения (она же резервуар для ядопорошка) была изготовлена из консервной банки; на ее боках еще красуется этикетка. К банке привинчен патрубок гофрированной трубки от противогаза, в который вставлен кусок алюминиевой лыжной палки. Край консервной банки приколочен к верхней доске с рукояткой. На этой доске два клапана: один всасывающий, другой – выпускной. Верхняя доска соединена с нижней шарниром. Обе доски обиты клеенкой – это меха.
Веня через голову надел ремешок опылителя, подвязал его веревочкой за талию, чтобы он крепко держался, и, окруженный толпой ребят, направился к грядкам. Наш школьный фотограф Коля Вшивцев забежал вперед и нацелился на него аппаратом:
– Это для стенгазеты! Начинай, Веня! Снимаю!
Правая рука Вени, державшая ручку верхней доски опылителя, торжественно потянулась вперед, доски разошлись, и через всасывающий клапан в опылитель вошел воздух. Рука притянула крышку к себе, нижний клапан закрылся, воздух открыл верхний выпускной клапан, ворвался в камеру с гексахлораном, увлек его с собой и через трубку вырвался с клубом пыли наружу.
– Вот это здорово! Так их! Так! – кричали юннаты, кружась в диком танце.
А Сучков все ускорял и ускорял движение рукой. На капусту, на землю, оседая ровным слоем, ложился пылевой туман ядопорошка.
Юннаты хлопали в ладоши:
– Молодцы изобретатели!
А шутник Гриша припал к земле и кричал радостно:
– Посмотрите, ребята! Посмотрите, как корчатся злодеи-вредители!
– Качать Веника! Качать Веника! – вопили юннаты, окружая Веню кольцом. Он пятился от них и отбивался, а потом поднял трубку и направил ее на ребят. Вырвавшиеся клубы пыли обратили их в бегство.
Фотограф давился от смеха:
– Снимаю! Снимаю! Спокойно!
Какое уж тут спокойствие – мальчишки бежали во все стороны…
Так опылитель выдержал первое испытание, а изобретатели – экзамен. Вредители теперь стали не страшны.
Опылитель системы «Юннат», как назвали его ребята, оказался удачным. Вскоре он получил права гражданства: сначала на городской выставке юных натуралистов, а потом на областной сельскохозяйственной выставке. На этой выставке изобретателей наградили Похвальными грамотами. Позже мы посылали наш опылитель на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку, где Веня и Гера получили свидетельства участников и медали. Кировская областная станция юных техников издала большой плакат с чертежами и фотографиями опылителя и разослала его по школам и детским домам.
Посылка академика
В один из теплых деньков осени на опытный участок прибежала техслужащая и сказала, что меня вызывают к телефону. Говорили с областной станции юных техников: школам города Кирова предоставлено одно место на слет юных натуралистов в Москву; это место решено отдать нам, так как работа нашего кружка признана лучшей в городе. Юннаты встретили эту новость с восторгом.
– Тихо, ребята! Тихо! – старался я их утихомирить. – Нужно быстро решить, кто поедет, потому что завтра необходимо выезжать.
– Старосту! Старосту! – закричали все в один голос.
Тут же Шустову был дан наказ: выступить на слете, передать горячий привет собравшимся, рассказать о нашей работе, а главное – ничего не упускать, все записывать.
Гера произнес удивленно:
– Слушайте, друзья, а о семенах-то мы забыли?.. Пусть Артур привезет семян разных растений.
Предложение Геры все поддержали.
Потом посыпались личные просьбы ребят: одному купить недостающий учебник, другому – электрический фонарик, третьему – значок, четвертому – фотопластинки…
Артур счастливо улыбался и записывал поручения и просьбы. Их набралось так много, что ему пришлось исписать два листка в своем блокноте.
– Заказов назаказывали! А деньги как? – смеясь, говорил он.
– Деньги завтра! – кричали ребята. – Ты только не забудь, купи всё!
Проводить делегата собрался почти весь кружок. Артур был одет в гимнастерку стального цвета, подпоясанную широким ремнем; на ногах начищенные до блеска сапоги, за плечами – тощий рюкзак. Своей подтянутостью он выделялся среди окруживших его ребят: как же иначе, ведь он был делегатом!..
Артур вернулся из Москвы на шестой день. Сколько было горячих рукопожатий, сколько вопросов! Как радовались ребята подаркам!.. Когда наступила тишина, староста стал рассказывать о том, как он доехал, как искал станцию юных натуралистов, где устроились делегаты на жительство, как прошел слет, кто выступал из ученых и юннатов.
– А ты выступал? – спросил его взволнованно Гера.
– Как же! Поручение ваше выполнил, – улыбаясь, ответил Артур и начал рассказывать, как это было:
– Когда я регистрировался, у столика стоял корреспондент «Пионерской правды». Он услыхал, что я делегат от Кировской области, и спрашивает: «Не ваш ли кружок ведет интересную работу по акклиматизации дубового китайского шелкопряда и кормит его березовыми листьями?» «Да, наш», – отвечаю я ему, а сам весь ликую. Вижу, корреспондент обрадовался. Взял он меня под руку; ходит со мной по фойе и упрашивает обязательно выступить на слете и рассказать, что мы теперь делаем в кружке…
– И как у тебя вышло? – допытывались ребята.
– Сначала, конечно, трусил, а потом ничего, – ответил, скромно потупившись, Артур. – Все сказал, что у меня было написано. Как и всем, мне аплодировали. И даже меня этот корреспондент сфотографировал на трибуне и попросил мой конспект.
– Ай да староста! – воскликнул Гера. – Знай наших!
– Ну, а дальше-то что было? Рассказывай! – торопил Артура Гриша.
Артур замялся. Я видел, что в его душе идет борьба: видимо, ему что-то хотелось рассказать, но он стеснялся.
– Рассказывай! – наседали ребята на старосту.
Поколебавшись немного, Артур заговорил; голос его был смущенный.
– Тут вот еще какая петрушка получилась… Меня почему-то выбрали в президиум… А там было много гостей – ученые, профессора, академики. Ну, конечно, юннаты тоже… И пришлось мне сидеть рядом с академиком Яковлевым.
Артур помолчал. Потом заговорил оживленно, уже не смущаясь:
– Он тоже выступал, говорил, как работали они вместе с Мичуриным, как выводили новые сорта яблонь, груш, винограда, слив, абрикосов, какие были трудности. Интересно так рассказывал. А когда объявили перерыв, я и говорю ему: «Павел Никанорович, просьба большая от юннатов к вам есть». А он мне: «Пожалуйста, – говорит, – пожалуйста. Что за просьба? Это очень, – дескать, – интересно». «Семян бы вы нам прислали, – говорю. – Сад у нас при школе». А он вынул блокнот и спрашивает наш адрес. Я говорю: «Город Киров, улица Энгельса, дом 32, средняя школа № 38, кружку юннатов». Записал он и говорит: «Хорошо вы придумали сад разводить. Молодцы! А семян я обязательно пришлю».
Юннаты захлопали в ладоши, начали хвалить Артура. Потом еще много расспрашивали его о слете, о Москве, об экскурсиях в ботанический сад, в зоопарк…
Ждать семян долго не пришлось. Вскоре мы получили почтовое извещение, в котором говорилось, что на наше имя пришла посылка из города Мичуринска. Эта новость облетела не только юннатов, ее знал каждый школьник. Да и как могло быть иначе – ведь посылка от самого академика!
Когда посылку принесли с почты и стали ее распечатывать, собралось много юннатов. Каждому хотелось узнать, что за семена прислал академик. В небольшом ящичке до самого верха лежали аккуратно сложенные пакетики. Поверх них – письмо. Артур взял его и начал взволнованно читать:
«Здравствуйте, дорогие юннаты!
Посылаю вам семена плодово-ягодных растений. Семена большей частью гибридные, из них могут вырасти новые сорта. Как получите эту посылку, все семена застратифицируйте, а весной посейте на грядку. О получении посылки напишите мне. Желаю вам больших успехов.
П. Яковлев».
Ребята слушали это письмо, затаив дыхание. А когда Артур окинул своих товарищей радостным взглядом, все зашумели, перебивая друг друга.
– Этот слово держит! – восторженно крикнул Гера. – Настоящий академик!
– Гибридные семена! – воскликнул Гриша.
– Могут быть новые сорта! Здорово! – взволнованно произнес Женя.
– Будем растить и беречь гибридные растения, – обращаясь к ребятам, сказал Артур.
В ответ ему раздались шумные возгласы:
– Будем, будем!
– Вырастим!
– Постараемся!
Сгорая от любопытства, юннаты потянулись к пакетикам, стали их разбирать и читать на них надписи. Тут были семена яблони, груши, винограда, слив, абрикосов, актинидии, смородины, крыжовника, малины…
Вот взял пакет Гера:
– Слушайте! Пепин-китайка!
Другой пакетик – в руках у Жени.
– Есаул Ермака! – кричит он восторженно.
– Виноград Арктик-гибридный! – радуется Гриша.
Не меньше было радости ребятам и весной, когда эти семена высевали на специальной грядке, и позже, когда дружные всходы покрыли собой землю. Ребята называли их не иначе, как «Подарок академика». А Женя Ожегов, подходя с лейкой в руках к грядке, любовно разговаривал с ними по-своему:
– Что вам желательно, «Яковлевичи»? Водичкой вас напоить или удобрением накормить?
«Пончики» с цицанией
В нашем кружке установилось правило: в конце каждого занятия знакомиться с новостями в сельскохозяйственной науке. Обязанность «информаторов» взяли на себя Гера с Гришей. Они регулярно просматривали все новинки, даже имели пропуски в областную библиотеку имени Герцена, куда по возрасту им ходить было еще рано.
Сегодня Гера докладывает о цицании широколистной.
Время от времени отрывая взгляд от записей, он говорит:
– Цицания, или дальневосточный дикий рис, имеет мужские и женские цветки. Стебли цицании бывают высотой до двух метров и более. Растет она в воде на торфяных почвах, вытесняет хвощ и осоку. Дает питательное сено, с гектара до двухсот пятидесяти центнеров. Это сено хорошо поедают лошади, коровы, овцы… А в Китае даже люди употребляют в пищу молодые стебли. Едят их в вареном и сыром виде, как овощи. А из зерен пекут лепешки и варят кашу. – Гера приподнял многозначительно палец и торжественно произнес: – А в тибетской медицине цицания употребляется от малокровия и лихорадки! А корни – от ожогов. Настойка из листьев – при болезнях сердца, легких, почек и желудка!.. Видали, какое растение отыскали мы с Гришей?
– А как его разводят? – спрашивали юннаты. – Где можно его садить?
– Разводят семенами и корневищами. Цицания – многолетнее растение: раз посадишь, а уж тут она разрастется, – объяснил довольный Гера. – Самое главное, что цицания занимает земли, которые не приносят никакого дохода: болота, старые торфоразработки, ну и, конечно, озера… Она распространена в Южном и Северном Китае, на Японских островах и в Корее. В СССР – на Дальнем Востоке, по рекам Зее и Бурее. Особенно много ее в Приморском крае…
– Растение, конечно, прекрасное, – сказал Женя. – Но где мы его достанем? Да и садить где будем? На нашем участке нет ни озер, ни болот.
– Напишем письмо в Краснодарскую опытную рисовую станцию, – авторитетно заявил Гера. – Там ее, на Кубани, разводят с 1936 года. А место найдем!
Письмо написали сообща. Оно состояло из двух частей. В первой – просьба о высылке цицании, а во второй части юннаты предлагали свои услуги быть корреспондентами опытной рисовой станции, обещали вести и посылать наблюдения за развитием цицании в условиях Кировской области.
Вскоре пришел ответ. Вот что писали нам кубанские рисоводы:
«Ваше письмо от 22 ноября сего года получено.
По поводу запроса о семенах сообщаем, что станция семеноводством цицании не занимается и проводит рассылку только корневищ.
Метелка цицании созревает неравномерно, и семена у созревшей части начинают быстро осыпаться. Для сбора семян нужно надевать мешочки на соцветия цицании. Некоторые биологи считают, что жизнеспособность семян цицании очень кратковременна и продолжается около сорока восьми часов. После этого срока семена теряют всхожесть и к посеву не пригодны.
В мае мы в ваш адрес вышлем корневища цицании по почте посылкой наложенным платежом».
Обрадованные ребята сразу же создали звено по выращиванию цицании во главе с Женей Ожеговым.
Юннаты с нетерпением ждали приближения весны.
И она пришла и принесла ребятам много радости, забот и хлопот. На исходе был май, начинался июнь. Кончились занятия в школе, проходили экзамены.
Вот в такой-то напряженный день почтальон и принес в школу извещение о посылке из станицы Петровской Краснодарского края. «Да здравствует наша цицания!»– восклицали ребята. С доверенностью от школы звено рисоводов пришло на почту. Там была большая очередь. Но магическая надпись «Посевная» заставила очередь раздвинуться и пропустить юннатов.
Юннаты торжествовали.
И вдруг случился непредвиденный казус. Контрольное взвешивание показало, что в посылке не хватает 700 граммов.
Женщина, выдающая посылки, заволновалась. По правилам следовало вскрыть ящик и составить акт.
– Что вы такое получаете? – спросила она настороженно.
Женя Ожегов сказал испуганно:
– Цицанию из семейства рисовых.
– А какая она? Что из себя представляет?
– Да многолетняя такая, в отличие от риса…
Разговор не привел ни к чему. Посылку вскрыли. В ящике лежала бумажка с крупными буквами: «Карантинное свидетельство». А на подсыхающем торфе и иле виднелись беловатые побеги корневища цицании.
– Фу, какая дрянь! – воскликнула брезгливо женщина. – А я думала, что-то хорошее!
– Это очень интересное растение, – обиженно сказал Женя. – Очень ценное.
Посылку хотели задержать до выяснения, но ребята горячо доказывали, что от промедления цицания погибнет.
Пришел заведующий отделом и разрешил выдать посылку под расписку, что претензий из-за недостатка веса не будет.
Вернувшись в школу, ребята расспрашивали друг у друга, что обозначает «Карантинное свидетельство»?
Это была хорошая тема для доклада, но во время экзаменов о докладе нечего было и думать. Пришлось мне самому объяснять:
– Карантин – слово французское. Оно обозначает «сорокадневие». Дело в том, что когда-то все люди, прибывавшие в другую страну из зараженных местностей, задерживались на границе на сорок дней… Теперь существует карантин не только для людей, но и для животных и растений. Все они проходят обязательную карантинную обработку, чтобы не занести с собой болезней и вредителей. Такую обработку прошла и наша цицания. Вот почему к ней приложено карантинное свидетельство.
– Порядок! – воскликнул Гера. – Правильный закон!
– Да ты не мешай! – одернул его Женя.
– Правильный-то он правильный, – сказал я, – да вот только до его введения много болезней и вредителей успело переселиться с одного материка на другой, из одной страны в другую. Все вы прекрасно знаете картофель. Родина его – Америка. Когда открыли Америку, картофель стали вывозить на другие материки, во все государства. Это очень хорошо, скажете вы, потому что картофель – ценное растение. Но дело в том, что вместе с ним всюду проникла картофельная грибковая болезнь – фитофтора, или, как ее зовут в народе, картофельная гниль. Сколько теперь терпит человечество убытка от фитофторы! А могло бы этого и не быть…
– Почему же так произошло? – спросил Женя. – Разве нельзя было для картофеля установить карантин?
– Это, Женя, было давно, в те времена, когда наука была еще слаба, а религия – сильна. Служители церкви объясняли все болезни, неурожаи, нашествия вредителей наказанием божьим за грехи людей… Карантинная служба стала возможна лишь с развитием науки. Сейчас она есть и на железнодорожном транспорте, и на морском, и на речном, и на воздушном… В общем, ребята, – закончил я, – инспектора карантинной службы можно сравнить с пограничником: тот и другой охраняет нашу родину, только один стоит на страже границы с автоматом в руках, а другой – с микроскопом… Ну, а сейчас давайте займемся нашей гостьей – цицанией.
Собравшись в кружок, юннаты начали обсуждать, что с ней делать. Прежде всего решили погрузить ее в бочку с водой: пусть восстановит воду, которую потеряла за дорогу. Шутка сказать, она ехала к нам почти целую неделю!
Потом стали намечать, куда ее можно высадить. Ребята подсказывали места.
– В Дымковскую курью, – предложил Женя. – Особенно хорошее местечко напротив Заречного парка.
Было названо еще несколько мест.
– Места, конечно, хорошие, – задумчиво сказал Гера, – но ведь сейчас река разлилась и ни в одно из этих мест не попадешь. Да и глубину мы не сможем определить. Не вырастет она у нас там, погибнет под водой…
Женя морщил лоб, напряженно думал. Все смотрели на него с надеждой – ведь он же главный цицаниевод!
Вдруг он вскочил и, пританцовывая, закричал:
– Эврика! Эврика! Я нашел! Семинарский пруд за станцией Киров-Котласская!
– Молодец, Женька! – закричали ребята. – Ты просто гений!
Артур надрывался, стараясь перекричать их:
– Тихо! Тихо! Мы еще не решили, как ее будем садить!
С трудом успокоившись, ребята стали обсуждать технику посадки. Действительно, как закрепить корневища на дне водоема?
Гриша предложил:
– А если к ним привязать камешки и побросать в воду?
– А что, это идея! – поддержал его Женя. – Только можно и без камешков обойтись. Надо корневища закатать в глину.
– Состряпать этакие «пончики» из цицании, – подхватил его мысль шутник Гриша.
Ребята начали не только хвалить, но даже качать их обоих.
Расходились по домам в приподнятом настроении. Ведь это они, юннаты, первыми в области стали вести работу по акклиматизации интересного и ценного растения!
И вот на другой день, разрезав корневища цицании по междуузлиям и настряпав «пончиков», юные рисоводы вооружились ведрами и лопатами и отправились на пруд. Ведра и лопаты были взяты для маскировки: пусть местные жители думают, что мальчишки пришли за черноземом, а то, чего доброго, повыдергивают потом нашу цицанию и сорвут опыт.
Когда за станцией Киров-Котласская мы пересекли железнодорожное полотно, миновали сараи и склады, перед нашим взором открылась тихая гладь пруда. День был солнечный и жаркий. Пруд лежал в низких сырых берегах огромным треугольным зеркалом и слепил наши глаза.
Место для цицании мы облюбовали в его верховье. Старшие юннаты стали готовиться к исследованию грунта пруда на глубине от 30 до 50 сантиметров, как говорилось в инструкции. Разбившись на четыре группы, они разошлись по берегу на пятьдесят шагов друг от друга.
Лопатой они брали пробу со дна и выносили ее на берег. Вот на лопате лежит ком полужидкой черной земли. Сообща мы рассматриваем ее, разминаем в пальцах, нюхаем.
– Да, это в самый раз, нам такой грунт подходит, – произносит удовлетворенно Женя.
– Грунт, что надо: болотный чернозем, или торф с илом, – поддерживает его Гера.
Пробой все остались довольны.
После короткого совещания посадку решили провести так. Каждой группе от берега начать садить «пончики» на глубину 30 сантиметров и идти дальше к противоположному берегу, отступая от каждого «пончика» на два метра. Таким образом, ряд вытянется на двадцать метров. Если станет глубоко и садить будет трудно, то «пончики» не закапывать, а бросать их на нужное место. Четыре ряда займут двести метров. Если пруд летом будет мелеть, то все равно он не обмелеет на таком пространстве.
Дотошный Женя собрал растения, которые росли в воде вдоль берега. На вопрос: «Для чего такой гербарий?» – он ответил солидно:
– Для сравнения. Через год-два узнаем, как цицания изменит растительность.
С противоположного берега нас заметили вездесущие и всевидящие мальчишки. Они плыли к нам на двух лодках. Работу свою мы кончили, одевались и собирались домой.
– Теплая ли вода? – закричал с первой лодки простуженным голосом рыжий мальчик.
– Как кипяток! – откликнулся Гриша.
Увидев наши ведра и лопаты, мальчишки заспорили. Рыжий доказывал остальным:
– Они за черноземом. Поплыли обратно!
Лодки круто повернулись, удаляясь от нас.
Юннаты часто приходили на пруд наблюдать за цицанией. За лето она хорошо прижилась и дала высокие побеги. Обрадованные ребята посылали свои наблюдения Кубанской опытной станции.
На вторую весну стебли цицании поднялись широкими зелеными рядами над осокой и хвощами. Женя с радостью записал в дневник наблюдений, что наша «водная королева» вытесняет собой малоценную растительность.
Много она доставила радости ребятам. И вдруг однажды мы неожиданно узнали, что наша «секретная плантация» раскрыта и цицания безжалостно уничтожается!
Юннаты были готовы броситься в бой с мальчишками из прибрежного поселка и отомстить им за цицанию. Гера устроил засаду, спрятавшись за сарай.
Сколько смеха вызвала эта «военная операция»!
Действительно, враг был раскрыт. Но кто оказался этим врагом? Козы!
Они заходили в воду и лакомились вкусными стеблями и листьями цицании, рискуя завязнуть и утопить своих козлят.
Однако Женя сказал:
– Слушайте! Так это же очень хорошо! Значит, действительно, наша «водная королева» – прекрасная пища для домашних животных! Уверяю вас, что с нашей легкой руки со временем ее будут разводить в кировских колхозах.