Текст книги "Черепашки-ниндзя в Греции"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

  Бог-кузнец молчал.

– Ну, с чего начнем?

  Гермес подошел к наковальне и взял в руки молот, оглядывая кузницу.

– Погоди, Гермес, – остановил его Гефест, лишь Гермес замахнулся.

– Ты что-то сказал? – опустив молот, спросил Гермес.

– Я согласен, – выдавил бог огня.

  Затем он подошел к шкатулке и извлек оттуда золотой ключ.

– Вот, этим ключом вы откроете замок, – и он протянул ключ Эйрене.

  Та поблагодарила его, добавив:

– Добрые дела надо делать, не боясь за последствия, ведь так приятно осознавать, что ты помог кому-то.

  Лишь только началось сражение черепашек с Зевсом, Эйприл забыв телекамеру в комнате монастыря, выбежала во двор вместе с черепашками-ниндзя, но, вспомнив, что теряет возможность все снять на пленку, вернулась за телекамерой. В этот момент молния Зевса ударила в стену, где находился выход.

– О, нет! – крикнула Эйприл, увидев, что выход завален, а она осталась в замкнутом пространстве.

  Девушка подбежала к окну и глянула вниз: от земли высоковато, но попробовать можно. Эйприл стала искать, что бы можно было спустить из окна. Веревки она не нашла, поэтому бросилась к кроватям, чтобы связать простыни, разорвав их на полоски.

  Когда она, ловко проделав все это, открыла окно, чтобы выбраться из ловушки, земли не было видно из-за пелены то ли тумана, то ли дыма. Но и это ее не удержало. Она медленно стала спускаться вниз, как вдруг услышала, что где-то рвется материя.

  Эйприл отпустила ноги, держась только руками за смастеренную ею веревку, чтобы в случае, если ткань все же не выдержит, прыгнуть на ноги. Оставалось совсем немного до земли, когда она полетела вниз вместе с куском материи в руках.

– Где черепашки? – огляделась она по сторонам. – Их даже не слышно.

  Рядом с ней пролетела стрела, пущенная железной птицей, и вонзила свое острие в землю.

– Вот это да!

  Она подняла голову вверх и поняла, что разгуливать без чего-либо на голове опасно для жизни. Она прислонилась к стене монастыря, а затем позвала:

– Донателло! Рафаэль! Микеланджело! Где вы?

  Скрываясь в подвале, черепашки не рисковали выходить наверх. Голос Эйприл был таким слабым, что они не могли его услышать, тем более, что всяких звуков и без того было так много, что хоть отбавляй.

  Эйприл не сдавалась. Она продолжала звать своих друзей.

– По-моему, я слышал голос Эйприл, – прислушиваясь, сказал Донателло.

– Да что ты, тебе показалось, – отмахнулся Микеланджело.

– Это определенно она нас разыскивает, – не отступал от своего Донателло.

  И когда Эйприл в который раз позвала черепашек, уже ни у кого из них не было сомнений, что она где-то поблизости.

  Донателло вышел из укрытия.

– Эйприл, мы здесь! Где ты пропадала?

  Рассказав своим друзьям, что с ней приключилось, Эйприл немного успокоилась, ведь теперь они снова были вместе.

– Теперь, когда наши силы на исходе, – сказал Донателло, – ты должна произнести заклинание, иначе Зевс уничтожит нас.

  Эйприл сосредоточилась, словно вспоминая текст.

– Пойдем, Эйприл, ты сделаешь это, – предложил Донателло.

  Но девушка молча сидела, никак не реагируя на слова черепашки.

– В чем дело? – вопросительно произнес Микеланджело.

– Эйприл, пришло время, ты должна, – настаивал Рафаэль.

  Эйприл закрыла лицо руками, пряча глаза.

– Не может быть, – проронила она.

– Объясни нам, – вскочил Донателло.

– Не помню, ни единого слова не помню. Все время держала в голове, повторяя про себя, а вот видите, как произошло, – извиняясь, бормотала Эйприл.

– Я как чувствовал, что этим все и кончится! – вскричал Микеланджело.

– Эйприл, – подойдя к девушке, спокойно сказал Рафаэль, – тебе нужно собраться, успокоиться, ты перенервничала, с кем такого не бывает. Подумай хорошенько и вспомни.

  Наступила минута молчания, которая тянулась, как показалось черепашкам, целую вечность.

– Эйприл, ну же, – не выдержал Донателло, – подумай, что с нами со всеми будет, если ты не вспомнишь заклинания, ведь жизнью поплатился за него мудрец.

  Когда Донателло упомянул про мудреца, в сознании Эйприл что-то произошло, словно кто-то кольнул туда тонкой иглой, делая его еще более чувствительным. Ее лицо преобразилось.

– Все в порядке! – вдруг воскликнула она. – Я вспомнила. Теперь нам не страшен Зевс.

  Лишь только Донателло, Эйприл и Рафаэль вышли из укрытия, до них долетели слова Зевса:

– Презренные, жалкие черепахи! Посмотрите же на все в последний раз, ибо сейчас глаза ваши закроются, чтобы больше никогда не открыться!

– Это как сказать! – возразил ему Донателло.

  Могущественный Зевс натянул лук и пустил стрелу, нацеленную прямо в сердце Донателло. С ревом понеслась она к нему, но Донателло удалось расколоть ее в полете дождем своих стрел.

– Отличный удар! – подбодрил его Рафаэль.

  Донателло и сам не ожидал, что сумеет отразить стрелу Зевса.

  Ника подала Зевсу копье, он метнул его. Словно молния, вспыхнуло оно в небе, тревожный, тоскливый звон наполнил всю местность. С ужасом смотрели черепашки и Эйприл на это чудо.

– Что за копье? – спрашивали они друг друга.

– Вместо наконечника у него сверкающий трезубец, а по бокам – медные колокола, ревущие от ветра, – всматриваясь в копье, заметил Рафаэль.

– От него невозможно уклониться, – сказал Донателло. – Эйприл, ты готова?

  С трудом Эйприл встала во весь рост, а затем начала читать заклинание:

– Я взываю сейчас к вечному, безграничному, темному Хаосу, в ком заключался источник жизни, из чего возникло все – весь мир и бессмертные боги. Из Хаоса произошла и богиня Земли – Гея. Широко раскинулась она, могучая, дающая жизнь всему, что живет и растет на ней. Могучая, благодатная Земля породила беспредельное голубое Небо-Урана, и раскинулось Небо над Землей. Уран-Небо воцарился в мире. Он взял себе в жены благодатную Землю. Шесть сыновей и шесть дочерей – могучих, грозных титанов – было у Урана и Геи. Младший из них, коварный Крон, хитростью низверг своего отца и отнял у него власть. Ужас, раздоры, обман, борьбу и несчастье внесли дети Крона в мир, где воцарился на троне своего отца он. Сын Крона Зевс восстал против отца своего и сверг его, установив власть богов-олимпийцев. Безграничный Хаос, усмири сына Крона, защити землян, не дай им себя покорить!

  Эйприл закончила заклинание, но ничего не свершилось, ведь рядом с Зевсом стояла богиня Ника, и потому заклинание не имело силы.

– Это вам не поможет! – крикнул Зевс, озлобившись, поняв, что правильно сделал, взяв с собой Нику.

– Оно не действует! – занервничали черепашки и Эйприл.

– Эйприл, может, попробуешь еще разок? – предложил Донателло.

– Все это напрасно. Причина в том, что с ним рядом та, кто нейтрализует действие заклинания, – догадалась Эйприл.

– Но ее выбить из колесницы невозможно, Зевс слишком крепко держит ее, – произнес Рафаэль.

– Как же быть? Но ведь есть же какой-то выход, – волновался Донателло.

  А тем временем Зевс готовился к новой атаке, погоняя коней.

  Достигнув ворот Олимпа, богиня Эйрена открыла ключом замок.

– Вот и все, теперь можно отправляться в путь, – победным голосом произнесла она.

  Втроем, богиня Эйрена, Афина и бог Гермес, они стали спускаться на землю.

– Похоже на колесницу Зевса, – заметил первым Гермес.

– Вижу, – бросила Эйрена, – нам нельзя себя обнаружить, – предупредила она.

– А Зевс в ярости, – ухмыльнулась Афина, – похоже, черепашки чем-то очень его разозлили.

– Скорее всего тем, что все еще живы, – не удержался от замечания Гермес.

– Приготовьтесь, – попросила Эйрена, – нам нужно отвлечь Нику, чтобы она покинула колесницу.

  Афина улыбнулась:

– Предоставьте это мне, я покажу ей такой наряд, перед которым она не устоит. Он затмит ее рассудок своим великолепием, а уж потом...

  Афина взмахнула рукой, и тут же появился наряд невиданной красоты, он, конечно, был ненастоящий, а лишь прекрасное видение, но заподозрить обман было невозможно.

– Ну что ж, все придумано неплохо, – одобрила богиня мира.

  Она спустилась еще ниже и, как только колесница Зевса подъехала ближе, так что Ника смогла бы заметить, для нее приготовленный сюрприз, позвала:

– Ника!

  Богиня победы подняла голову вверх, увидела наряд и не смогла отвести от него взгляд. Она вся прямо вознеслась к нему, представляя, как очаровательна она будет, когда войдет в нем в тронный зал, как ахнут, увидев ее, богини.

  Зевс сначала не заметил, что Ника исчезла. Одно только было непонятным для него: он постоянно чувствовал прикосновения Ники, а теперь стало сразу свободно в колеснице.

  Афина нанесла слабый удар по голове богине Нике, и та потеряла сознание. Ее подхватил Гермес и стремительно понес на Олимп.

  Настало время, когда черепашки могли выставить против Зевса Эйприл.

– Странно, – произнес Донателло, – а куда его спутница пропала? Или она за помощью на Олимп подалась?

– Осторожно! Зевс опять приближается! – крикнул Рафаэль.

– Может попробовать? – спросила Эйприл и, не дожидаясь ответа, начала читать заклинание.

  Зевс не сразу понял, почему все его органы точно парализовало, он не мог пошевелить ни рукой, ни головой, и колесница его замерла, повиснув в воздухе. Постепенно он стал отдаляться от земли, все дальше и дальше, лишь достигнув Олимпа, он вернулся в прежнее состояние.

  С грохотом прокатилась его колесница по дороге ко дворцу, где его ждала Гера, стоя на крыльце.

– Ну, наконец! Какие вести?

– Нечего тебе меня допрашивать, – уклончиво ответил Зевс, выходя с колесницы.

– Ты не весел, значит...

– Ничего не значит.

  Зевс прошел мимо Геры, не глянув на нее. Она поспешила за ним.

– А где же Ника? Ведь она была с тобой?!

– Была.

– И что дальше?

– Я не намерен перед тобой держать отчет! Я бы и сам хотел это узнать, – добавил Зевс, заметив, как скривилось лицо у Геры, а сама она вот-вот заплачет от обиды.

– Может, она у землян? – предположила богиня Гера.

– А на Олимпе ее нет? И вообще, кто открыл ворота?

– А разве ты их закрывал?

– Ты думаешь, что я их оставлял открытыми? – усомнился Зевс.

– Думаю, что да, с чего бы их тебе закрывать. Никому и в голову не пришло бы сбежать на землю. Что там делать? – переубеждала его Гера.

  Когда Зевс вошел с тронный зал, богиня Эйрена была уже на месте.

– Так что же будет со мной? – поинтересовалась она.

  Зевс стал после своего неудачного похода спокойнее и сдержаннее и потому не нагрубил Эйрене, а лишь тихо произнес, махнув рукой:

– Ступай.

  Он сел на трон почувствовав усталость и горечь, словно над ним кто-то подшутил. «И чего только мне не виделось здесь, на Олимпе, на моем золотом троне? – думал он. – А ведь получилось так неприятно, теперь и не знаю, как буду богам в глаза смотреть. И как я только на такое безумство решился». Зевс стал вспоминать все по порядку, словно это теперь имело какой-то смысл. Он вспомнил все же, как однажды увидел себя во сне, как в те далекие времена, владыкой земли, вот все с того и началось. «Сон сном, не всегда ему надо верить», – подытожил могущественный Зевс и уснул прямо на троне.

  Очнулась богиня Ника у себя на постели. Рядом никого не было.

– Надо же! Такое приснилось красивое платье! Может, и вправду, пойти да заказать мне нечто похожее у Афины, ведь никто, кроме нее, такое сшить не сможет!

  Спустя какое-то время, Ника все же проведала богиню Афину Палладу, заговорила с ней и о платье. Она была просто ошеломлена, услышав из уст Афины описание его, оно точь-в-точь совпадало с тем, какое она имела ввиду.

– Как это странно, – произнесла она, – а мне казалось, что такое могу увидеть только я.

– Тебе просто казалось, – улыбнулась Афина, сдерживая себя, чтобы не расхохотаться.

  Кто действительно радовался, так это богиня Эйрена. Теперь она могла и успокоиться. Из дворца Зевса она направилась к Афродите, чтобы поделиться с ней радостной новостью.

– Так ты говоришь, Зевс выглядел жалким? – переспросила богиня любви.

– Еще бы, ведь ему не удалось добиться своего. А как он хотел, чтобы земляне подчинялись ему!

– Как же нам быть в таком случае с Эридой: избавить ее от любовных чар или оставить, как есть?

– Это уж сама решай, но сначала спроси у Гермеса, а вдруг без нее он почувствует себя одиноким, а так Эрида за ним присмотрит, да и ей это на пользу пошло, – рассуждала богиня мира.

  Афродита заскучала, задумалась.

– Можно ли мне будет видеться с Аполлоном? – робко поинтересовалась она, чтобы не услышал Арес.

– Ах, Афродита! С тобой одни неприятности. Но, видно, тебя не исправишь.

  Жизнь на Олимпе пошла своим чередом.

Глава 25. Победители

  Где-то далеко еще слышались раскаты грома, когда черепашки заметили, что небо прояснилось, по-прежнему светило солнце и пели птицы. Никто больше не угрожал им, ни от кого не надо было защищаться.

– Как там Леонардо? – спросил Донателло, увидев, что Микеланджело выходил из укрытия.

– Ему все хуже и хуже, он просит пить, – посетовал Микеланджело.

– Похоже, нам без врача не обойтись, – произнес Рафаэль, показывая Донателло и Микеланджело свои ожоги.

  Эйприл подсмотрела, как показывал руки своим друзьям Рафаэль, и спросила:

– Что там у тебя?

– Да так, пустяки.

– Ничего себе пустяки: пузыри на ладонях, а он говорит «пустяки», – сказала Эйприл с укором, разглядывая ладони Рафаэля.

– Так ведь эта не на всю жизнь, – засмеялся тот.

– На всю, не на всю, а лечить нужно, – не отступала девушка.

  Донателло и Микеланджело вынесли из укрытия Леонардо, который в результате ранения потерял много крови, а оттого был вялым и безразличным.

– Где здесь ближайшее селение? Надо спешить, – суетился Микеланджело, видя страдания своего друга.

– Где-то недалеко должно быть, – ответил ему Донателло, – я слышал по утрам, как петух кричал.

– Тоже мне определитель, – буркнул Микеланджело, – я думал, что ты знаешь.

– Смотрите, кто-то идет сюда, – крикнул Рафаэль, указывая рукой на несколько силуэтов, возникших на горизонте.

  Это возвращались монахи, которые прежде жили в монастыре, но вынуждены были покинуть его, спасаясь. Они плелись друг за другом, и потому Микеланджело пошел им навстречу.

  Оглядывая развалины, еще дымящиеся после сражения черепашек с 3евсом, старый монах молчал, не зная, что ему говорить по этому поводу.

– С 3евсом покончено, но вот только монастырь сохранить в прежнем виде нам не удалось, – оправдывался Донателло.

– Сражение было горячим, – вздохнул старый монах, кряхтя, – но теперь мы на старости лет остались без крова.

– Нам бы подлечиться, а монастырь мы вам отремонтируем! – воскликнул Микеланджело.

  Старый монах подозвал к себе монаха помоложе и дал ему какие-то указания. Тот кивнул головой в знак согласия.

– Кого надо лечить?

  Донателло отвел монаха к Леонардо. Промыв рану, наложив повязку, тот поинтересовался:

– Кто еще болен?

– А Леонардо... Он как? – недоумевал Донателло. – Нам казалось, что он в очень плохом состоянии.

– Да, он потерял много крови, поэтому ему сейчас требуется обильное питье и покой, а в общем все не так страшно. Тем более, я обработал рану целебным раствором, который обладает волшебным свойством.

– Ну прямо-таки волшебным?!

– А вы не смейтесь, стар я, чтобы обманывать, – монах поднес к свету флакон с жидкостью, – вот он, всегда его с собой ношу, от всех болезней помогает.

  Рафаэль приблизился к монаху и показал ему свои ладони. Тот вскрыл флакон и на места ожогов налил раствор. Прямо на глазах пузыри лопались, кожа подсыхала, а пораженные участки ее покрывались пленкой.

– К вечеру ты себя будешь чувствовать просто прекрасно, – пообещал монах Рафаэлю.

– Вот так чудеса!

– Никаких чудес нет: в нашем монастыре издавна известен рецепт этого раствора. Вот только старые мы уже, умереть можем, а передать наши знания некому. Так и унесем их с собой на тот свет. А может кто-нибудь из вас…

– …пожелает стать монахом, – продолжил Донателло.

– Ну, я точно никогда не пойду в монахи, – заявил Микеланджело.

– А почему бы и нет, – отшутился Рафаэль.

– Все дело в том, – начал объяснять Донателло, – что мы воины, а чтобы быть монахом, нужно посвятить себя смирению. Вот это невозможное для нас.

  Монах развел руками.

– Но вы не расстраивайтесь, – попытался успокоить монаха Рафаэль.

– Того и гляди: Рафаэль в монахи запишется, – подшутил Микеланджело.

– А что? Попробовать можно! – словно вызов, бросил Рафаэль с серьезным лицом.

  Улыбка вдруг пропала с лица Микеланджело.

– Ты это, пошутил?

– Нисколько.

– Да брось ты, ты же нас не оставишь, ведь правда?

– Мне будет не хватать вас, но я обещаю... – тут Рафаэль, не закончив фразу громко рассмеялся, а через секунду его друзья смеялись вместе с ним.

  Как и пообещал монах, Леонардо стал чувствовать себя значительно лучше. Он даже уже пробовал вставать, чем страшно злил Эйприл, которая ухаживала за ним.

– Эйприл, ты должна мне разрешить, – уговаривал ее Леонардо.

– И не говори мне про это.

– Но рану я уже нисколько не чувствую, только так, неприятно немного.

– Ну вот видишь.

– Но пойми, мне стыдно смотреть, как черепашки восстанавливают монастырь без меня.

– Они обойдутся и без тебя, – не уступала Эйприл.

  Работа по восстановлению монастыря кипела. Черепашки укладывали камни так искусно, словно все время этим только и занимались. Стены монастыря росли все выше. Как всегда Донателло руководил процессом, поучая своих друзей. И как всегда Микеланджело противился всему, что тот говорил.

  Но вот черепашки добрались и до крыши. Никогда до этого они не строили дома, поэтому часто совещались, прежде, чем принять какое-то решение.

  Через несколько дней к ним присоединился Леонардо, считая себя полностью здоровым.

  И вот настал день, когда черепашки смогли увидеть радостные глаза монахов, которые одобрительно отзывались о работе смелых ниндзя.

– Мы благодарны вам за все, что вы сделали для нас и для землян, ведь если бы не вы, все могло бы закончиться совершенно иначе, – сказал старый монах.

– Если бы не старый мудрец, – вдруг произнесла Эйприл, – который, к сожалению, не дожил до этого дня, мы бы не узнали заклинания от богов-олимпийцев.

– Так мудрец, который все время молчал, умер? – удивился один из монахов.

  Эйприл кивнула в ответ.

– Там мы похоронили его, – она указала на место, где покоился теперь прах мудреца.

  А Микеланджело рассказал, как все произошло.

– Мы так долго жили рядом с ним, а его тайны так и не узнали, – сказал старый монах.

– На то она и тайна, – заметил Донателло, – мы бы тоже не узнали, если бы не случай.

  Пришло время прощания с солнечной Грецией. Черепашки и Эйприл засобирались домой. Как ни уговаривали их монахи погостить еще, никто из черепашек-ниндзя не согласился.

  Самолет, в котором летели Эйприл и ее друзья, поднимался к облакам. Эйприл, прижимая к себе свою телекамеру, смотрела в окно.

– Ты кого там высматриваешь? – поинтересовался Рафаэль.

– Так, никого.

– А хочешь, я угадаю?

– Попробуй.

– Ты пытаешься снова увидеть ту дыру, через которую богиня Эйрена тогда наблюдала за нами?

– Быть может и так, не знаю, но мне бы очень хотелось еще раз встретиться с ней, чтобы поговорить обо всем, что с нами приключилось.

– А как ты думаешь, Зевс больше не будет пытаться вернуть себе господство над землянами?

  Эйприл задумалась, вспоминая заклинание.

– Мы имеем оружие против него. Но, ты знаешь, кроме Зевса еще есть немало других, кто был бы не прочь совершить подобное.

– Значит, еще рано нам жить воспоминаниями?

  Эйприл рассмеялась.

– Какие воспоминания?! Мы еще не успели вернуться из Греции, а мне кажется, что дома нас ждет какая-то новая неожиданность.

– Если честно, то я бы не хотел, чтобы это было так скоро, так хочется отдохнуть, расслабиться, поесть такой вкусной пиццы с грибами...

  Но, услышав про любимое блюдо, пере6ив Рафаэля, в разговор вмешался Микеланджело:

– А в самолете нельзя ли заказать пиццу?

– Нет, здесь только холодные закуски, – ответила Эйприл, – а может, ты хочешь пакетик с сухим завтраком?

– Только не это, Эйприл! Сколько можно!

  Радостное чувство не покидало Эйприл всю дорогу, пока они летели в самолете. На кассете она записала так много интересного, что хватит ей не на одну передачу. Она представила, какие глаза будут у Вернера, когда он увидит настоящую битву черепашек с циклопами, или с гекатонхейрами. Конечно, она не была хорошим оператором и потому возможны всякие погрешности, но уникальность материала, отснятого ею, будет очевидна.

– Эйприл, о чем ты задумалась? – легонько толкнул ее Рафаэль.

– Мне так много хочется сказать в ваш адрес, мои милые друзья, черепашки. Благодаря вам, моя жизнь полна интересных событий и приключений.

– Ну-ну, ты преувеличиваешь, – засмущался Рафаэль.

– Нет, так оно и есть, – настаивала Эйприл, – и не спорь со мной.

  Когда объявили посадку, вдруг неожиданно загремело все вокруг, что даже шум моторов самолета не смог заглушить этот звук.

– В чем дело? – заволновались пассажиры.

– Неужели... снова Зевс? – спросил в порыве Микеланджело.

  Но стюардесса всех успокоила:

– Вам не стоит так беспокоиться, погода испортилась, в аэропорту уже идет дождь.

– Тьфу ты! А я было подумал, – усмехнулся Донателло.

– Все так подумали, – добавила Эйприл, – нам еще долго придется вздрагивать от грома.

  На 6 Канале все с нетерпением ждали возвращения Эйприл, так как волнующих материалов не было с момента ее отъезда в Грецию. Недовольные телезрители забрасывали письмами ведущего Вернера, высказывая в них свое возмущение. Когда Ирма принесла очередную пачку писем в кабинет, Вернер чуть не залез под стол.

– Где же Эйприл? Как она могла оставить нас в такое неподходящее время? – укорял ее Вернер. – Просто возмутительно!

  Ирма положила на стол письма.

– Убери их, я не могу больше их читать, они заряжают меня отрицательными эмоциями, – и Вернер смахнул письма со стола на пол, прямо под ноги Ирме.

  Какая-то бумага показалась ей подозрительной, во всяком случае, она не заметила ее среди прочей корреспонденции. Она подняла ее и пробежала глазами по ней.

  Вернер был удивлен, увидев на лице Ирмы улыбку.

– Это еще что такое?

– Это – телеграмма от Эйприл! – девушка радостно замахала ею над головой.

– Покажи, не верю, – потребовал Вернер.

  Ирма подала ему телеграмму, а сама шмыгнула за дверь.

– Ты куда?

– В аэропорт, встречать Эйприл! Она сегодня прилетает!

– Погоди! Я с тобой! – вскочил со стула Вернер.

  Дождь был редкостный, если можно так сказать, это скорее был ливень, косой, всепроникающий.

– Вот это да! – воскликнул Микеланджело. – После солнечной Греции попасть под такой ливень!

  Ирма и Вернер стояли на взлетной полосе под зонтиком, тесно прижавшись друг к другу.

– А вон и они, – сказала Ирма, увидев на трапе Эйприл и черепашек-ниндзя.

  Встреча с коллегами по работе была приятной для Эйприл, глаза ее радостно светились. Она не доверила нести Вернеру свою телекамеру, боясь, что тот каким-то образом повредит ее, и потому несла сама.

  Черепашки отправились на своем автомобиле домой, изрядно промокнув под дождем.

  Узнав о приезде своих учеников, к ним пришел учитель Сплинтер.

– Ну, чем порадуете своего учителя? – спросил он с шуткой. – Судя по тому, что вы живы и здоровы, все прошло успешно?

  Остаток дня черепашки наперебой рассказывали о своих сражениях, не скупясь на громкие фразы и выражения, тем более, что всяких громов было в них предостаточно.

  Уже стемнело, когда учитель Сплинтер, разделив с черепашками их любимое лакомство – пиццу с сыром и грибами, собрался уходить. Он открыл входную дверь и замер. На пороге стояла богиня Эйрена.

– Вы снова здесь? – удивились черепашки.

– Вы только не подумайте, что я снова хочу сообщить вам нечто ужасное, напротив, – заметила она.

– Что же?

– Я столько раз думала о вас, что решила еще раз навестить, как знать, будет ли у меня когда-нибудь такая возможность.

– А мы испугались... – начал Леонардо.

– Кто испугался? – спросил у него Микеланджело. – Я не из пугливых.

– Да не ссорьтесь вы, – одернул их Донателло.

– Я видела, что вы чувствовали, увидев меня,– сказала Эйрена, – Зевс наказал меня, узнав, что я была у землян и предупредила вас об опасности, поэтому я не могла наблюдать за происходящим с Олимпа. Но я беспокоилась, чтобы с вами ничего не случилось.

  Черепашки переглянулись, решив спросить, не помощь ли богов сопутствовала их победам.

– А кто-нибудь из богов перешел на вашу сторону? – издали подходил к интересующему вопросу Донателло.

– Да, почти все. А разве вы не чувствовали, что в самый тяжелый момент вдруг появлялась какая-то сила и наносила решающий удар?

– Так значит...

– Не надо вам знать обо всем, – остановила Донателло богиня Эйрена. – Вы сделали главное – успокоили Зевса, никто из богов не был способен сделать это, а вам удалось. И потом... Никто из нас не догадывался, что вы знаете заклинание.

  Черепашки посмотрели на учителя Сплинтера, ведь это он рассказал им о нем.

– Еще когда-то, совершенно случайно, – продолжала Эйрена, – Зевс проговорился кому-то из смертных, что существует заклинание от богов-олимпийцев, но потом очень сожалел о содеянном. Тот человек лишил Зевса власти над людьми.

– А каким образом оно сохранилось? – поинтересовался Рафаэль.

– Вот так и сохранилось, очевидно, кто-то из семьи того человека передавал его из поколения в поколение.

– Но монах был стар и не имел семьи? – заметил Микеланджело.

– И мог бы умереть, никому не сказав о нем, – дополнил Леонардо.

  Тут учитель Сплинтер вмешался в разговор:

– Я, прочитал очень древнюю легенду, в которой говорится о том, что земляне еще встретятся с Зевсом, но от него их спасет заклинание, которое знает лишь монах, давший обет молчания.

– Значит, Микеланджело знал об этом один, ведь вы никому не сказали про монаха? – Донателло подозрительно посмотрел на учителя Сплинтера.

– К сожалению, я вспомнил об этом только после того, когда вы уже были в Греции, так что Микеланджело не мог об этом знать, – пояснил учитель.

  Обиженный вид Микеланджело заставил Донателло попросить у него прощения.

– Ты усомнился в том, что я могу общаться с людьми? – не мог успокоиться тот. – Тебе бы только поучать, а меня учить не надо.

  Богиня Эйрена, поняв, что обстановка достаточно накалилась, и она поспособствовала тому, решила рассказать черепашкам о событиях на Олимпе, начиная свой рассказ с самого начала, а именно, с собрания богов.

– Оказывается, и у вас там жизнь кипит, – заметил Микеланджело. – А все же, как решится судьба Эриды?

– Богиня раздора изменилась на какое-то время, но сколько это будет продолжаться, неизвестно. Трудно даже мысленно представить Эриду вместе с Гермесом, но они настолько привыкли друг к другу, что Гермес попросил сам Афродиту, чтобы та послала ему чары любви.

– Вот это зря! – воскликнул Леонардо.

– Как знать, даже боги порой не ведают того, что творят, – вздохнула Эйрена.

– А златокудрый бог Аполлон уже поправился? – поинтересовался Леонардо, потрогав рану на ноге, которая не беспокоила его.

– Да, с ним все хорошо. И Афродита опять часами с ним просиживает в беседке. Но мне пора на Олимп, тем более, что уже медленно едет по небу в колеснице, запряженной черными конями, богиня Ночь – Нюкта. Своим темным покровом закрыла она землю. Тьма окутала все кругом. Вокруг колесницы богини Ночи толпятся звезды и льют на землю неровный, мерцающий свет. Много их, они усеяли все ночное небо.

  Черепашки слушали богиню Эйрену словно завороженные. Когда она закончила, воспользовавшись их состоянием, богиня мира покинула их дом, вознесясь на Олимп, а вслед за нею, ушел и учитель Сплинтер.

  Леонардо включил телевизор. Как раз только что вечерние новости вышли в эфир. На экране появилась Эйприл:

– Дорогие телезрители! Сейчас вы узнаете достоверную историю, свидетелем которой я стала совсем недавно и с которой хочу познакомить вас.

– Эти телезрители просто выпадут в осадок, услышав о покушении Зевса, – прокомментировал Микеланджело.

– Она так быстро справилась с совершенно необработанным материалом? – недоумевал Рафаэль.

  Было видно, что сама Эйприл волновалась. И вот она предложила просмотреть документальные материалы, которые она записала на кассету.

– Мое сердце стучит с такой силой, что заглушает ее голос, – сказал, ерзая в кресле, Микеланджело.

– Как пережить еще раз такое! – воскликнул Леонардо. – Хотя со стороны это может выглядеть не так ужасно, как было на самом деле.

  Но материал в эфир не пошел.

– Что за ерунда! – возмутился Донателло.

– Может они посчитали это не достаточно интересным или убедительным, – предположил Рафаэль.

– Скажешь тоже! Что у них было? Чушь одна, которая даже младенцам скучна, – заметил Микеланджело.

  Снова появилась Эйприл, принося телезрителям свои извинения за технические неполадки.

– А-а! – протянул облегченно Донателло.

– А то я собирался позвонить на телевидение и сказать им все, что думаю, – сказал раздраженный Леонардо.

– Все же будет! – ухмыльнулся Рафаэль.

  Ждать пришлось недолго. Эйприл прервали, и на экране перед телезрителями показалась пещера, в которой Донателло провалился и поранил ногу.

– Узнаешь? – обратился к Донателло Рафаэль.

– Еще бы! У меня до сих пор нога ноет.

– А ты напрасно не показал ногу монаху, – вставил Леонардо, – у меня даже следа от стрелы не осталось.

– Да, зря.

  Пейзажи Греции получились на пленке наиболее удачными.

– А там я не замечал, что все так прекрасно, – произнес Рафаэль.

– Потому что думал о другом, – отозвался Микеланджело. – А сейчас выскочит львица. Ну же!

  Черепашки никогда не испытывали ничего подобного, на пленке, кроме них, больше не было ни одного героя, словно кто-то специально все аккуратно вытер. Черепашки-ниндзя с кем-то дрались, только было непонятно с кем.

– Они что, над нами издеваются? – воскликнул Микеланджело, взяв в руки телефон.

– Все вытерли, нет священной львицы, циклопов, гекатонхейров и самого 3евса, – растерянно произнес Леонардо.

– Это же надо! Так нас подставили! – кипел Микеланджело, который все никак не мог дозвониться на телевидение.

  Донателло молча смотрел на экран, не проявляя при этом никаких эмоций.

– А передача получилась юмористической, – заметил спокойно Рафаэль.

– Вот-вот, юмора нам только и не хватало! – добавил Микеланджело. – Это я, но с кем я сражаюсь, кто знает?

  Наблюдая за происходящим на экране, Донателло стал улыбаться, сначала негромко смеяться, потом все громче и громче, заражая своим смехом остальных черепашек.

– Смотри, как ты взмахнул рукой, подпрыгнув, как лягушка! – сказал, закатываясь от смеха Донателло Рафаэлю.

  Микеланджело не мог сидеть на месте. Держась за живот, он пританцовывал, причитая:

– Что это со мной?! Успокойте меня!

  Но веселье, внезапно воцарившееся в доме черепашек, скоро кончилось, лишь Эйприл возникла на экране.