Текст книги "Черепашки-ниндзя в Греции"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 22. Суд Зевса

  Такой напряженной обстановки на Олимпе, казалось, не было со времен его основания. Повсюду можно было слышать высказывания богов по поводу происходящего. Кто-то приветствовал смелое решение Афины Паллады, находя его единственно верным и разумным. Были и такие, кто открыто осуждал ее за свободомыслие.

  Вскоре в тронном зале собрались почти все боги, живущие на Олимпе.

  С каменным лицом Зевс сидел на троне, рядом с которым отбывала свое наказание Эйрена. Когда богиня правосудия Фемида подняла руку, в зале все замолчали.

  Зевс поднялся с трона и злобно оглядел собравшихся богов.

– Я не ожидал, признаюсь, такой развязки. До меня дошли слухи, что моя дочь, Афина, предала меня.

  Гордо стояла Афина Паллада перед своим отцом в центре зала, никто не решался к ней подойти, чтобы поддержать ее. Даже Арес, который всю дорогу шел с ней рядом, войдя в тронный зал, отошел в сторону, опустив голову.

– За это ее ждет суровое наказание, – продолжал Зевс, – ведь я не делаю скидок даже своим детям, если те виноваты.

– Но в чем ее вина? – спросила Эйрена.

  Все так и ахнули, услышав ее дерзкий вопрос.

– Эйрена, и ты еще смеешь такое спрашивать у меня? Тебе мало твоего наказания?

  Эйрена встала, звеня цепями.

– Я, богиня мира, сижу здесь на цепи, словно преступница какая, хотя всегда следовала своим принципам во имя сохранения мира. И что же!

– Замолчи! – одернул ее Зевс. – Тебе никто слова не давал!

– Я его сама взяла и, думаю, послушать меня желающие найдутся. Скажи, Фемида, имею ли я право высказаться?

– Имеешь, если твое выступление будет по существу, – ответила Фемида.

– Я хочу, чтобы она замолчала! – требовал Зевс.

  Богиня правосудия встала на сторону Эйрены и пристыдила Зевса:

– Ты вправе судить, могущественный Зевс, ты осудил богиню мира без моего ведома, я это стерпела, но ты должен выслушать и ее. Говори, Эйрена.

– Еще с самого начала я была против этой войны, но нисколько не против самого Зевса, – четко произносила богиня мира каждое слово, – за что сейчас сижу здесь, хотя и рядом с троном, но в унижении. Боги, невозможно быть такими слепыми, когда дело касается вас самих! Зевс не прав в своем стремлении развязать войну с землянами, так давайте скажем ему об этом прямо в глаза, а не будем шушукаться об этом по углам!

– Эйрена, мы с тобой! – выкрикнул кто-то из богов.

  На что богиня мира улыбнулась, понимая, что пусть это один робкий голос, который, может, ничего и не решит, но она не одинока, а это, как правило, всегда воодушевляет.

– Кто? Кто это с Эйреной? – потребовал Зевс выдать себя от того, кто поддерживал богиню мира.

  Но никто не вышел из присутствующих. Тогда громовержец злорадно улыбнулся, сознавая, что власть его над богами все же велика.

– Что, у вас не хватает смелости признаться? – язвительно поинтересовался он.

  Откуда-то сзади к центру пробиралось несколько богов, и Зевс, заметив шевеление в зале, следил за их движением. Те через минуту стояли рядом с Афиной под пристальными взглядами остальных.

– Все же вышли?! – покачал головой громовержец. – Вы с моей дочерью заодно?

  Самый молодой из них бог взял на себя смелость объясниться с Зевсом:

– Могущественный Зевс! Нам не стыдно сейчас стоять рядом с мудрой воительницей Афиной Палладой, которую мы уважаем, в меньшинстве своем. Но мы сожалеем и можем сказать, как слеп ты в своем намерении покорить людей. Мало тебе поражения циклопов и гекатонхейров, а ведь силой они обладали недюжинной. Что с нами будет, ты об этом подумал?

– Боги бессмертны! – кто-то возразил юному богу.

– А известно ли вам, что люди знают заклинание?

– Я уничтожил старика, и вместе с ним оно ушло в могилу, – вставил Зевс.

– Но не обманываешь ли ты себя и нас?

– Я в этом уверен. Он не успел ничего сказать этим противным черепашкам, – настаивал на своем Зевс.

  Гордая кровь царя прилила к его щекам, и он, пылая от гнева, воскликнул:

– Да как смеете, боги, требовать от меня объяснений! Эй, Фемида, хранительница моих законов, что ты молчишь, глядя на весь этот беспорядок?!

  Богиня Фемида ему ответила:

– Ничего противозаконного в словах этого юного бога я не нашла. Он молод и смел, немного дерзок, но не груб. Он понимает, в отличие от своего царя, что может принести с собою эта война.

– Вы трясетесь за свои жизни, но ведь вы не люди, а боги, или вы забыли об этом? Помните ли еще, что вы бессмертны и в любом случае вам ничего не угрожает, – выйдя в зал к богам, сказал Зевс.

  Но лишь молчание богов нашел громовержец.

– Ты спроси, кто из них пойдет с тобой сражаться, – произнесла Эйрена.

  Зевс проходил мимо богов, вглядываясь в их лица.

– Кто же из вас встанет рядом со мной, так же, как эти, кто стоит сейчас рядом с Афиной?

  Но никто не сдвинулся с места.

– Что это значит? – топнул ногой Зевс. – Вы все против меня?

– Нет, – заметила Фемида, – они не против тебя, но против войны. Разве это ты не понял?

– Хорошо, я сражусь с землянами один. Хотя... Где моя спутница Ника?

– Я здесь! – отозвалась та.

– Я прошу, нет я требую, чтобы ты... – Зевс осекся, глядя на Нику, – и все же я прошу тебя, спуститься со мной.

  Какое-то время богиня Ника заставила громовержца понервничать, не торопясь с ответом.

– Я согласна последовать за тобой, но не уверена, что нам будет сопутствовать удача.

– Я знал, что ты меня не оставишь, – похлопал ее по плечу Зевс. – А всех вас, боги, я намерен судить, и приговор мой будет жестоким.

– Я не допущу беззакония, – вступилась Фемида.

– И ты будешь наказана со всеми вместе, – бросил ей Зевс.

– Какое же наказание нас ожидает? – поинтересовалась Афина.

  Зевс задумался, сделал несколько шагов к ней навстречу.

– Об этом вы узнаете позже, когда я, покорив людей, вернусь на Олимп. Но тебя ожидает нечто такое, что трудно представить.

  Громовержец медленно пошел по залу. Проходя мимо Гефеста, он не удержался, чтобы не упрекнуть того:

– А ведь я всегда защищал тебя от нападок Геры, как же ты мог сейчас так поступить?

  Гефест, опустив голову, молча выслушал упрек.

– Я потушу огонь в твоей кузнице и лишу тебя твоего дела, тогда ты станешь более сговорчивым.

  Затем Зевс приблизился к недавно пришедшим в тронный зал Аполлону и Афродите.

– А вот и наша влюбленная парочка, – слащавым голосом произнес царь.

– Как это понимать?! – послышался голос Ареса.

– А так и понимать: Афродита у тебя перед носом любовь крутит с Аполлоном, а ты, глупец, не видишь.

– Это клевета! – не удержался Арес. – Гнусная клевета, я не верю, даже если это исходит из уст могущественного Зевса.

  Громкий смех громовержца пронесся над богами, но никто не поддержал его.

– Спроси у своей Афродиты, ведь ты ей так веришь. Только скажет ли она тебе правду?

  Оскорбленный бог войны подошел к своей жене. Вид у него был жалкий и угнетенный. Афродите так хотелось сказать ему сейчас что-нибудь утешительное, но вокруг было так много посвященных в отношения ее с Аполлоном, что ложь сразу же всплывет на поверхность.

– Зевс прав? – дрожащим голосом спросил Арес.

– Я не буду скрывать, что Аполлон мне нравится...

– Достаточно, не говори больше ничего. Ты падшая богиня и тебе не место быть рядом со мной, – прервав Афродиту, произнес бог войны.

  Арес намерен был покинуть тронный зал, но Зевс не позволил ему это сделать.

– А, по-моему, вы с Афродитой друг друга стоите, ведь и ты, бог войны, не поддержал меня.

– Это жестоко! – крикнула Фемида. – Нельзя играть на чувствах.

  До этого момента Гера спокойно восседала на троне, не вмешиваясь в разговор. Но ей, хранительнице семейного очага, было больно слышать, как разрушает Зевс семейное счастье Афродиты и Ареса, каким бы сомнительным оно ни было.

– Я знаю, что между Афродитой и Аполлоном кроме взаимных симпатий больше ничего нет, так что тебе, Арес, нечего обижаться на свою жену и посылать при всех в ее адрес оскорбления.

  Зевс бросил взгляд на Геру, на миг сузив глаза. Ему теперь становилось очевидно, что и Гера не с ним.

– Но Зевс... – попытался возразить Арес.

– Его замечания беспочвенны, так что не стоит их слушать.

– Не ты ли, Гера, говорила мне... – вспылил громовержец.

– Я сожалею, что ты неправильно все понял, – прервала его Гера.

– И ты туда же...

  Зевс молча поплелся к трону, затем резко повернулся к богам:

– Все вон отсюда, трусы, жалкие божки! Мне стыдно, что я ваш царь! Я докажу вам, что и без вас я чего-нибудь стою!

Глава 23. Арес вызывает на поединок Аполлона

  Быстрыми шагами Арес шел домой, опустив голову, никого не замечая перед собой. Противоречивые чувства переполняли его. Он был так поглощен делами общественными, что совершенно не занимался личными, тем более, что женой его была не кто-нибудь, а Афродита.

  «Так мне и надо, – думал он дорогой, – ввязался в эту войну, вместо того, чтобы провести лишний вечер с Афродитой, наговорить ей кучу комплиментов, без которых она не может жить. Припоминаю, как она вертелась перед зеркалом, прихорашивалась, уверяя, что для меня. А я... Ух, не могу себе простить. Даже Эрида, и та в любовь кинулась».

  Арес услышал, что его позвала Афродита. Он остановился.

– Арес, погоди, – запыхавшись, крикнула она еще раз, махая рукой.

– Ты ушел и даже не подождал меня, а ведь мне так многое хочется тебе сказать, – ломая руки, начала богиня любви, – я виновата, быть может, пред тобой, но лишь чуточку, совсем чуть-чуть.

– А кто в большей степени виновен? Аполлон?

  Разговор явно приобретал воинствующий характер, чего стремилась избежать Афродита.

– Это шалун – Эрот. Он пошутил.

– Как это нелепо звучит, Афродита! Довольно надо мной насмехаться! Я намерен сразиться с Аполлоном.

– Зачем?

– Чтобы отомстить за свою поруганную честь.

– Но ничего такого не было между нами, чтобы выяснять отношения с обидчиком при помощи оружия!

– Я не хочу ждать, когда что-либо случится. Передай Аполлону, что я вызываю его на поединок и немедленно.

  Дальше Арес пошел один, а Афродита в растерянности осталась стоять на дороге. Ни солнечный день, ни ласковый ветер теперь не радовали ее. Слезы текли из глаз ее, падая прямо на траву. Она сложила руки у себя на груди и прошептала:

– За что мне все это?

  К ней подошел златокудрый Аполлон и обратился со словами благодарности:

– Я благодарю тебя, Афродита, за то, что ты так мужественно держала себя перед Зевсом...

– Ах, зачем все это? – богиня любви повернулась к Аполлону.

– Ты плакала?

– Как же мне не плакать, ведь Арес хочет сразиться с тобой, а мне жаль вас обоих.

– Когда он сказал тебе об этом?

– Только что.

– Он хочет крови...

– Не говори так о нем, он будет мстить за то, что ты мил моему сердцу. Я пойду к нему, я буду просить, чтобы он отменил, передумал...

– Не стоит, – остановил ее Аполлон, – чему быть, того не миновать. Я сражусь с ним, хотя понимаю, что правда на его стороне.

  Через пару часов, когда Арес морально подготовил себя к поединку, к нему явился с его мечом Гермес.

– Я знаю обо всем, – сказал Гермес, – и потому возвращаю тебе твой меч, ведь поединок – это дело чести.

– Так это ты украл его?

– Допустим, хотя это был и не я. Теперь это не столь важно. Он сейчас тебе пригодится. Между нами никогда не было взаимопонимания и не будет, но твое решение я одобряю.

  Сверкая доспехами, держа в одной руке свой меч, а в другой щит, Арес предстал перед Аполлоном, который был вооружен серебряным луком и стрелами.

  Аполлон долго размышлял над поединком и пришел к выводу, что должен уступить первенство Аресу, чтобы доставить ему моральное удовлетворение за обиду, которую он причинил богу войны.

  Решительно начал сражение Арес. Его меч был совсем близко от Аполлона, который то и дело уклонялся в разные стороны, чтобы удар не пришелся ему по телу.

– Ну же, Аполлон, где твоя прежняя удаль?!

  Златокудрый бог посылал свои стрелы невпопад, они порой летели в другую сторону, часть из них попадала в щит Ареса.

– Да ты, похоже, забыл, как это делается! – подтрунивал над Аполлоном Арес, не подозревая, что тот не настроен на поединок.

  Высоко над головой вознес свой меч Арес и со страшной силой опустил его на плечо Аполлона. Лезвие меча тупо впилось в мягкие ткани, пробив кость. Аполлон от боли вскрикнул, а затем рухнул на землю, выронив лук и стрелы.

  Как ни странно, муки соперника вызвали у Ареса лишь чувства сострадания, а не торжества, и он бросился на помощь раненому.

– Ну-ну, погоди, сейчас тебе станет легче, – бормотал бог войны, стараясь приподнять Аполлона.

  На бледном лице златокудрого бога появились капли пота, он слабел, из раны его текла кровь.

– Я дурак, – казнил себя Арес, – какой я дурак.

  Он разорвал свою одежду на полоски и перевязал рану Аполлона.

– Эй, кто-нибудь! – позвал бог войны.

  Но никто не ответил ему, ведь их поединок происходил в уединенном месте, и никто не должен был наблюдать за ним.

  Арес оставил Аполлона на траве, а сам побежал за Артемидой, которая исцеляла болезни.

  Артемида не сразу поняла, чего от нее хочет Арес, он так был взволнован, что проглатывал слова, путано изъяснялся. Собрав все необходимое, она последовала за богом войны.

  Прочитав над Аполлоном какое-то заклинание, омыв его рану целебным снадобьем, Артемида велела взять Аполлона на руки и перенести его к себе в дом, где она смогла бы ухаживать за ним сколько понадобится.

  Аполлон потерял сознание, и потому его голову бог войны положил себе на плечо.

  Афродите удалось заметить эту трагическую сцену.

– Ты убил Аполлона?! – с ужасом на лице спросила она.

– Он только ранен, но Артемида сказала, что скоро поправится.

– А с тобой все в порядке?

– Да, у меня ни одной царапины.

– Это радует, – с облегчением произнесла Афродита.

  Оставив раненого Аполлона в доме Артемиды, Арес и Афродита взялись за руки и после долгого поцелуя отправились домой.

Глава 24. Зевс против Черепашек-ниндзя

  Относительное спокойствие, которое настало после смерти старика, не радовало черепашек, а наоборот настораживало, ведь угроза по-прежнему висела над землянами.

– Да этот Зевс и не сунется сюда после поражения этих ужасных великанов, – сомневался Леонардо.

– А все же здорово мы их замочили! – высказался Микеланджело, лежа на кровати, закинув ноги на деревянную спинку.

– Да, неплохо, если действительно это сделали мы, – произнес Рафаэль, занося в блокнот какие-то поправки.

– А что это ты, Рафаэль, записываешь в этом маленьком желтеньком блокнотике? – поинтересовалась Эйприл, подойдя к нему.

  Рафаэль захлопнул блокнот и спрятал в карман.

– Да это он все сочиняет, – насмешливо сказал Леонардо.

– Что сочиняет? – удивилась Эйприл.

  Смутившись, Рафаэль объяснил:

– Да я просто делаю записи, ну что-то вроде дневника, понимаешь? Куда ходили, что делали.

– Ну, конечно, все понятно, я и сама веду дома дневник,  а здесь обхожусь, потому что все главные события записываю на телекамеру, – улыбнулась Эйприл.

– Да что он врет! – возмутился Леонардо. – Я сам видел, как он там стишки записывал, да рисунки всякие после них оставлял.

  На Леонардо с укором глянул Донателло.

– Даже если это и так, что с того, возьми и ты пиши, что хочешь. Зачем же сразу об этом говорить с каким-то пренебрежением? Вон Микеланджело, и тот за ум взялся: книгу стал читать, после того, как она ему чуть голову не снесла.

  Микеланджело показал язык, перелистывая страницу.

– А в общем-то интересная книга попалась, – глянул он на Леонардо.

– Люблю, когда вы делом занимаетесь, – обведя взглядом черепашек, сказал Донателло.

– А у меня нет дела, – вставил Леонардо, почесывая голову.

– Чем скулить и надоедать, лучше поспи, и тебе будет польза, и нам, – посоветовал Микеланджело.

  Эйприл возилась с телекамерой, когда к ней подсел Леонардо, но она сделала недовольное выражение, и тому пришлось сразу же встать, чтобы поискать другое место.

– Ладно, – наконец произнес Леонардо, – пойду, схожу на могилу старика.

– Если что, зови на помощь, мы здесь, – пошутил Микеланджело.

– Оружие на всякий случай захвати! – крикнул ему вслед Донателло.

  Все посмотрели в его сторону.

– Ты думаешь, что Зевс все же объявится? – спросила Эйприл.

– А куда он денется?!

– Может там, – Рафаэль показал пальцем в потолок, подразумевая при этом богов, живущих на Олимпе, – произошли изменения, и нам больше нечего здесь ошиваться?

– Не спеши, подождать все же придется, – ответил ему Донателло.

– Как жаль, что у нас нет никакой связи с Олимпом, – мечтательно произнес Микеланджело, – а ведь об этом мы могли позаботиться, когда богиня мира нас посещала.

– Каким образом? – поинтересовалась Эйприл.

– Да как угодно! – воскликнул Микеланджело.

– И как, например? – настаивала Эйприл на более точном ответе.

– Ну, хотя бы наше переговорное устройство, которым мы между собой пользуемся, могли Эйрене дать с собой.

– Да-а, – протянул Донателло, – а это мысль.

– Вот и я говорю. А сейчас не ломали бы голову, а связались с ней и узнали бы все, что нас интересует, – довольным голосом произнес Микеланджело. – Интересно, еще парочка каких-нибудь тварей появится, чтобы с нами сразиться?

– Тебе всего, что было до этого, похоже, было мало, – недоумевал Рафаэль.

– Да что ты! Я с ужасом вспоминаю эти громадные пальцы, которые держали меня в своих тисках! А открытые пасти с высунутыми языками! Бр-р-р!

  Эйприл замахала руками:

– Не надо о противном, это неприятно слушать.

– Ей неприятно слушать, – буркнул Микеланджело, – а уж сколько «приятностей» от этих чудовищ пришлось испытать! До сих пор панцирь ноет.

– Ты лучше расскажи нам, о чем книга, которую ты читаешь, – отвлек его от надоевшей темы Рафаэль.

– Это как-нибудь в другой раз, – обиженно сказал Микеланджело.

  Рафаэль развел руками:

– Вот так всегда: как что-нибудь умное рассказать, он непременно отложит до другого раза.

– Эйприл, а ты не забыла еще заклинание? – спросил Микеланджело с ухмылкой.

  Девушка резко повернула голову к кровати, где лежал Микеланджело, но ничего ему не ответила, потому что не хотела портить с ним отношений.

– Ну, хорошо, и я помолчу, – вздохнул Микеланджело, сожалея, что задел Эйприл.

  Колесница, вся из золота, запряженная крылатыми жеребцами, ждала Зевса у крыльца его дворца. Кони фыркали, били копытами землю, словно желали поскорее отвезти могущественного ездока к месту битвы.

  И вот Зевс вышел из дворца и стал медленно спускаться по ступенькам.

  Проводить его вышла Гера, не скрывая слез, она громко плакала, прося Нику:

– Ты смотри за ним, не отходи от него ни на шаг. Только ты можешь помочь ему в трудную минуту.

  Ника кивала головой.

  Зевс вскочил в колесницу, взял в руки поводья и позвал Нику:

– Пора!

Через секунду Ника стояла рядом с Зевсом, который взмахнул рукой, давая команду крылатым жеребцам. Кони поднялись в воздух и, пролетев над Олимпом, стали спускаться на землю.

  Гром от колесницы Зевса прокатился по небу. Еще раз взмахнул рукой могущественный Зевс, и стая железных птиц полетела за колесницей следом.

  Леонардо вбежал в комнату взволнованный и бросил с порога:

– Кажется, начинается!

– Что начинается? – невозмутимым голосом спросил Микеланджело.

– Гром средь ясного неба! Слышите, слышите?

  Черепашки вскочили со своих мест, хватаясь за оружие, а затем один за другим выбежали во двор монастыря.

– Ну, где, где он? – быстро оглядываясь, задирая вверх голову, кричал Микеланджело.

  Колесница Зевса показалась на небе маленькой точкой, которая молниеносно увеличивалась в размерах.

– Что это? – удивился Рафаэль, ясно увидев очертания коней на небе. – Уж не снится ли мне?

– А что тут такого, подумаешь, крылатые кони на небе, – проронил Микеланджело, – и они летают, как птицы.

  Черепашки готовились к бою, держа оружие наизготовку.

  Зевс выхватил из-под сидения лук и осыпал черепашек потоком стрел, чего они не ожидали так сразу. Благо, стрелы пролетели мимо, только одна стрела оцарапала кожу у Леонардо на руке.

– Вот это да!

– Тут и укрыться негде!

  Колесница Зевса проехала над монастырем, а затем, развернувшись, пошла на новый круг.

  Донателло прицелился в Зевса и выстрелил из арбалета, но стрела, коснувшись одежды громовержца, отлетела от него. Зевс громко засмеялся, натянул вожжи, хлестнул коней. Не действовали на Зевса и лазерные лучи, которые выпускали на него из своего оружия Рафаэль и Микеланджело.

  Тем временем Зевс метал одну за другой пламенные молнии и оглушительно рокочущие громы. Огонь охватил часть монастыря, дым и смрад заволокли все густой пеленой.

– Ничего не вижу! – жаловался Леонардо.

– Дым глаза разъедает! – крикнул Микеланджело.

– Что будем делать? – спросил Рафаэль, подбегая к Донателло.

– Сам не знаю.

– Его не берет оружие, может, попробуем еще разок?

  Птицы, которые летели за колесницей, кружились над монастырем.

– Что-то не нравятся мне эти птички, – произнес Микеланджело, протирая глаза.

– А что это они держат в когтях? А-а-а! Берегись! – крикнул Леонардо, заметив, как рядом с ним пролетело нечто, похожее на копье.

– Фу ты, – выдавил Микеланджело, – что за напасть?! Они меня чуть не пригвоздили, а с виду и не скажешь, что они так коварны, так, птицы и все тут.

  Колесница Зевса снова приблизилась к монастырю.

– Сейчас я уничтожу вас, жалкие черепашки! – громкий голос Зевса дошел до слуха черепашек.

– Это мы еще посмотрим! – ответили они.

  Тогда выхватил Зевс тяжелый меч и на лету стал махать им, Ника только и успевала отклоняться в разные стороны, чтобы не мешать ему.

– А ну-ка, черепашки, достанем и мы свои мечи! – предложил Микеланджело.

  Звон железных мечей слышался повсюду.

– Мы не победим его, – обреченно сказал Леонардо, чья рука устала от постоянного напряжения.

– Да брось ты! Держись! – подбадривая его, кричал Рафаэль.

  Зевс достал какую-то особую стрелу, на конце которой сверкал алмазный наконечник, тонкий, как змеиное жало. Громовержец натянул лук, прозвенела тетива. Подобно светлому лучу, пронзила стрела воздух и впилась в ногу Леонардо. Тот сразу же ахнул и повалился на землю.

– Один из вас уже покойник! – ликовал Зевс.

  Донателло оттянул раненого Леонардо к стене монастыря. Зевс сразу же метнул туда молнию, после чего стена задрожала и стала медленно рушиться. Черепашки поспешили уйти оттуда, чтобы не погибнуть под развалинами.

– Надо вынуть стрелу, – сказал Леонардо, кривясь от боли.

– Да, а Эйприл могла бы тем временем перевязать рану, – заметил Донателло.

– Но ее не видно нигде.

– Похоже, она сделала ноги отсюда, – вмешался в разговор Микеланджело, подбежав к Донателло и Леонардо. – Я же говорил, что заклинание нужно было выучить кому-нибудь другому.

– Микеланджело, не ной, и без того несладко, – одернул его Донателло. – Пригнись!

  Прямо над головой Микеланджело пролетела молния Зевса.

– Пронесло, – выдохнул тот, увидев, как она насквозь прошила ствол дерева, оставив в нем дыру.

– А ведь такая же дыра могла быть у тебя в голове, если бы тебе вдруг захотелось меня ослушаться, – произнес Донателло.

– Да, спасибо тебе, ты спас мне жизнь, – поблагодарил его тут же Микеланджело.

  Зевс пустил еще одну стрелу с наконечником, тяжелым, как лезвие топора, в лазерное оружие, которое держал в руках Рафаэль. Черепашка не успел опомниться, как его руки сжимали обломки, горячие, словно нагретые на огне.

– А, черт! – крикнул Рафаэль, бросая на землю то, что осталось у него в руках, и посмотрел на ладони, на которых вздулись пузыри от ожогов.

– Сейчас я покончу с вами! – приговаривал Зевс, заходя на новый круг.

– Они уже не воины, – заметила Ника, улыбаясь, – странно, как им удалось победить циклопов и гекатонхейров.

– Моя сила не может сравниться ни с чьей, потому что я – могущественный Зевс.

– Да-да, тут уж ничего не скажешь против.

  Силы черепашек были на исходе, тем более, что ни Рафаэль, ни Леонардо не могли теперь держать оружие в руках.

– Эйприл сейчас была бы как никогда кстати, – нервничал Микеланджело, – где же она спряталась? Может, пойти, поискать?

– Не стоит, – покачал головой Донателло.

– Но я не хочу, чтобы и меня постигла участь Рафаэля или Леонардо!

– Если ты пойдешь, то неизвестно, что еще с тобой может случиться, а здесь мы все вместе.

– Вот нас всех вместе и...

  Микеланджело не договорил, упав ниц на землю, словно подкошенный.

– Что за шутки? – потянулся к нему Донателло. Он перевернул Микеланджело на спину, тот лежал с закрытыми глазами, каких-либо видимых повреждений на его теле не было. Донателло потряс его слегка, чтобы убедиться, что тот жив, он приник к груди черепашки и стал слушать его сердце.

– Он не дышит!? – запаниковал Леонардо.

– А вот и дышит, и сердце у него бьется, только вот не пойму, что с ним случилось.

  Микеланджело приоткрыл глаза.

– Все в порядке – он приходит в себя! – обрадовался Донателло.

– Я еще не умер? – слабым голосом спросил Микеланджело.

– Нет, – успокоил его Леонардо, – еще не пришло время, со всеми делами надо здесь разобраться.

– Так что с тобой было? – поинтересовался Донателло, помогая Микеланджело сесть.

– Я вдруг почувствовал тупой удар в спину, словно от ударной волны. Падая, я потерял сознание. Ой, как голова кружится и пить ужасно хочется.

  Донателло теперь оставался один среди раненых друзей, кто не испытал на себе силу Зевса.

– Теперь хорошо видно, что боги помогали нам справиться с чудовищами, которых посылал к нам Зевс, – произнес Донателло, подытожив свои наблюдения.

– Где же они сейчас? Почему они еще разок не помогут нам? – вопрошал Леонардо.

– Но что надеяться на богов, если Эйприл с этим вполне могла бы справиться, – раздраженно сказал Микеланджело.

Атаки Зевса то утихали, что нарастали с новой силой. Черепашки скрывались в ненадежном укрытии: старом, но довольно крепком подвале монастыря.

  Если бы знали черепашки-ниндзя, как хлопотала за них богиня Эйрена перед богинями судьбы. Богиня мира, лишь только Зевс покинул Олимп, освободилась от цепей и сразу же поспешила к мойрам. Те удивились, увидев ее у себя, ведь никто из богов не смел просить что– либо изменить в чьей бы то ни было судьбе.

– Ты пришла к нам, хотя Зевс тебя не освобождал, – сказали ей мойры.

– Но сидеть и ждать чьей-либо смерти так ужасно, это еще большее наказание, нежели то, что мне послал Зевс, – ответила им Эйрена.

– Ты смелая богиня, но о какой смерти ты говоришь, ведь боги бессмертны?

– Зевс, как вы знаете, сейчас сражается...

– С людьми, и что же?

– Он сражается с черепашками-ниндзя, – уточнила богиня мира, – которым нужна наша помощь.

– Ты уверена, что она им нужна?

– Да, об этом не стоит много говорить.

  Мойры задумались, рассуждая, как им поступить, ведь Зевс не мог давать им никаких указаний, они вправе были принимать любые решения.

– Трудную ты дала нам работу, – заметили богини судьбы, – ведь жизнь этих черепашек предрешена нами, а изменить уже ничего нельзя.

– Какова же их судьба? – натерпелось узнать Эйрене.

– Одну минуточку, – попросила одна из богинь, выходя в соседнюю комнату.

– У нас там находятся наши книги с записями, которые мы ведем, записывая всех смертных и богов, – пояснила другая.

  Держа толстую в твердом переплете книгу, мойра вернулась к Эйрене.

– Как ты говоришь их зовут? – поинтересовалась она, усаживаясь за стол, открывая книгу на нужной странице.

– Черепашки-ниндзя: Донателло, Леонардо, Рафаэль и Микеланджело, – произнесла как можно внятнее богиня мира.

– Донателло, та-ак, Леонардо, – мойра покивала головой, – да их уже нет среди живых.

– Неужели?! – от неожиданности Эйрена схватилась за сердце, почувствовав, как оно сжалось в груди. – Как жаль, я опоздала!

  Мойра, которая сидела с ней рядом заподозрила что-то неладное и с вопросом обратилась к богине судьбы, просматривавшей книгу.

– Да погоди ты так огорчать богиню мира!

– Но тут все написано про них, про Рафаэля, Микеланджело, Когда, в какое время их души покинули землю. Подойди и сама убедись!

– Да что ты смотришь! – вдруг воскликнула мойра, усомнившаяся в достоверности информации, услышанной прежде. – Это судьбы художников с такими же именами, а Эйрену интересуют не люди, а черепашки-мутанты.

– Черепашки-мутанты? – переспросила та. – А разве они состоят у нас на учете?

– Поищи, может в какой-нибудь дополнительной графе, – предложила богиня судьбы.

  У Эйрены перехватило дыхание от ожидания.

– Вот, кажется, нашла и о них.

– Ну, читай же, – торопила ее богиня мира.

– Им не суждено умереть от молний могущественного Зевса, так как...

  Богиня судьбы осталась стоять с открытым ртом, не дочитав фразу до конца. А Эйрена выскочила из дома мойр, радостно повторяя про себя:

– …не суждено, не суждено...

  Продолжение фразы, записанной в книге мойр, ее не интересовало, так как она намерена была помочь черепашкам, чем могла. Прежде всего она поспешила собрать Афину Палладу, Гермеса, Аполлона, чтобы те помешали Зевсу расправиться с черепашками.

  В ужас пришла Эйрена, узнав про поединок Ареса и Аполлона, который находился теперь под присмотром Артемиды.

– В такое время затеять этот бессмысленный поединок! – возмущалась она, слушая Афину.

– Это все Арес, – убеждала ее Афина.

– Оба хороши, нет им оправдания, можно было бы и повременить, – высказался по этому поводу Гермес.

– Как нам помочь черепашкам? – суетилась Эйрена.

– Боюсь, что ничего не получится, – произнесла Афина Паллада.

– Почему?

– Все дело в том, что Зевс закрыл на замок ворота на Олимп, поэтому мы не сможем выбраться отсюда.

– Зевс и это предусмотрел, – злилась Эйрена.

– На этот раз нам, похоже, придется отказаться от любой затеи, – заключил Гермес.

  Богиня мира на секунду задумалась, а потом, найдя решение, улыбнулась и сказала:

– Я знаю, что можно предпринять.

– Что? – поинтересовалась Афина.

– Разве можно было что-то придумать? – недоумевал Гермес.

  Вытянув руку перед собой, она разжала кулак, в котором по-прежнему находился ключ от замка, оставленный ей Гефестом.

– Это ключ от ворот? – спросил Гермес.

– Нет, не от ворот, – отрицательно покачала головой Эйрена.

– А что нам от него? – вопросительно посмотрела на богиню мира Афина.

– А то, что я знаю, куда мы сейчас отправимся, и кто нам поможет.

– Что тут гадать: известно кто – Гефест, – произнесла дочь Зевса.

  Но Гефест и слушать не желал об этом. То, что ему пообещал сделать Зевс, было самым страшным для него.

– Тебе нечего бояться, – уверял его Гермес, – всю вину я возьму на себя, никто не узнает, откуда у нас оказался ключ от ворот.

– Нет, даже не просите, – отвечал им Гефест, уходя даже от этой темы. – Все, что угодно я сделаю, но только не это.

– Если ты не поможешь нам открыть ворота на Олимп, я сам позабочусь о твоей кузнице, тебе не придется дожидаться Зевса, – Гермес угрожающе посмотрел на Гефеста.