Текст книги "Калевала"

Автор книги: Автор Неизвестен

Руна сорок третья

Хозяйка Похъёлы снаряжает военный корабль и отправляется за похитителями Сампо (1–22). – Когда она их настигает, на море между Похъёлой и Калевалой завязывается бой, в котором побеждает Калевала (23–258). – Однако хозяйке Похъёлы удается выхватить Сампо из лодки, оно падает в море, где разбивается на куски (259–266). – Большие куски тонут в море, но мелкие куски волны выбрасывают на берег, к великой радости Вяйнямёйнена, видящего в них основу будущего благоденствия (267–304). – Хозяйка Похъёлы угрожает уничтожить все счастье Калевалы, но угроз ее Вяйнямёйнен не боится (305–368). – Огорченная потерей своей власти, возвращается хозяйка Похъёлы домой, захватив с собой от всего Сампо только пустую крышку (369–384). – Вяйнямёйнен старательно собирает с берега обломки Сампо, сращивает их и желает своей стране вечного счастья (385–434)

 
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Северный народ сзывает,
Раздает тугие луки,
Собирает меченосцев,
⁵Снаряжает челн военный,
Похъёлы корабль готовит.
На корабль мужей сажает,
Снаряжает их на битву,
Как птенцов выводит утка
¹⁰И ведет детей в порядке:
Сели сотни меченосцев,
Тысяча державших луки.
Утверждает мачту в лодке,
Ставит парусные стеньги;
¹⁵Парус к мачте прикрепляет,
Полотно на эти стеньги
Точно облако спустилось
Иль нависла туча в небе, —
Собралась оттуда ехать
²⁰И поспешно уезжает
Отбивать обратно Сампо,
Взять его из лодки Вяйнё.
Старый, верный Вяйнямёйнен
Правит лодкой в синем море,
²⁵Говорит слова такие,
На корме поднявшись, молвит:
«О ты, сын веселый Лемпи,
Ты друзей моих всех лучше!
Ты взойди наверх, на мачту,
³⁰Влезь на парусные стеньги!
Посмотри вперед на воздух,
Посмотри назад на небо, —
Ясны ль воздуха границы,
Все ли ясны иль туманны!»
³⁵Влез веселый Лемминкяйнен,
Молодец здоровый, ловкий,
Что всегда готов без просьбы,
Скор всегда без поощренья.
Влез на верх высокой мачты,
⁴⁰Влез на парусные стеньги.
На восток, на запад смотрит,
Он на юг глядит, на север,
И на Похъёлу глядит он.
Говорит слова такие:
⁴⁵«Впереди нас воздух ясен,
Но за нами небо мутно;
Мчится с севера к нам тучка,
Облачко идет с заката».
Молвит старый Вяйнямёйнен:
⁵⁰«Ты сказал несправедливо!
Это вовсе там не тучка
И не облако несется:
Это – лодка с парусами.
Посмотри-ка ты получше».
⁵⁵Смотрит пристально второй раз,
Говорит слова такие:
«Там вдали как будто остров,
С юга будто остров в море;
Соколы там на осинах,
⁶⁰Глухари там на березах».
Молвит старый Вяйнямёйнен:
«Ты сказал несправедливо;
Соколов там не бывало,
Глухарей там вовсе нету:
⁶⁵Похъёлы мужи там едут.
В третий раз взгляни получше!»
Тут веселый Лемминкяйнен
В третий раз прилежно смотрит,
Говорит слова такие
⁷⁰И такие молвит речи:
«Лодка с Похъёлы подходит,
Сотней весел бьет по морю!
Сто мужей сидят у весел,
Тысячи сидят там в лодке!»
⁷⁵Тут-то старый Вяйнямёйнен
Наконец узнал всю правду.
Говорит слова такие:
«Налегай-ка, Ильмаринен,
Ты, веселый Лемминкяйнен,
⁸⁰Люди, побыстрей гребите,
Чтоб умчалась дальше лодка,
Чтоб челнок ушел подальше!»
Налегают Ильмаринен
И веселый Лемминкяйнен,
⁸⁵И гребут все люди с ними.
Ходит руль еловый с треском
И уключины со стуком,
И затрясся челн сосновый;
Нос его ревел тюленем,
⁹⁰А корма шумит, как омут,
Вся вода кипит волнами,
Пена движется клубами.
Что есть сил гребут герои,
Все мужи легли на весла,
⁹⁵Но напрасны их усилья,
Не ушел челнок дощатый
От той лодки с парусами,
Лодки с Похъёлы туманной.
Видит старый Вяйнямёйнен,
¹⁰⁰«Что теперь беда приходит,
Что грозит ему несчастье.
Он подумал и размыслил,
Как же быть и что же делать,
Говорит слова такие:
¹⁰⁵«У меня исход найдется,
Знаю маленькое чудо».
Он полез в мешочек с трутом,
Он полез туда поспешно,
Взял в мешке кремня кусочек,
¹¹⁰Взял он там немного трута;
Бросил тот кусочек в воду,
Чрез плечо налево бросил.
Говорит слова такие
И такие молвит речи:
¹¹⁵«Из кремня возникни, отмель,
Появись, утес подводный,
Лодка Похъёлы, разбейся
С ста крюками об утесы
Средь морских прибоев диких,
¹²⁰Среди волн морских громадных!»
И подводный камень вырос,
Под водой утес поднялся;
Он в длину идет к востоку,
В ширину идет на север.
¹²⁵Лодка Похъёлы несется,
По волнам белеет парус;
Натолкнулась вдруг на отмель,
На подводный этот камень,
Раскололся челн дощатый,
¹³⁰Челн стореберный распался,
Мачта в воду повалилась,
Паруса упали в волны,
Их отнес далеко воздух,
Подхватил их резкий ветер.
¹³⁵Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Входит в воду по колено,
Хочет сдвинуть лодку с места,
Приподнять свой челн повыше,
Но поднять его не может
¹⁴⁰И не может лодку сдвинуть:
Ребра все переломались,
Все крюки ее распались.
Долго думала, гадала,
Говорит слова такие:
¹⁴⁵«Кто совет подать мне может,
Кто помочь мне в состоянье?»
Быстро облик свой меняет,
Принимает облик новый.
Старых кос пяток приносит,
¹⁵⁰Шесть мотыг, давно ненужных:
Служат ей они как пальцы,
Их, как горсть когтей, сжимает,
Вмиг пол-лодки подхватила:
Подвязала под колена;
¹⁵⁵А борты к плечам, как крылья,
Руль, как хвост, себе надела;
Сто мужей на крылья сели,
Тысяча на хвост уселась,
Села сотня меченосцев,
¹⁶⁰Тысяча стрелков отважных.
Распустила Лоухи крылья,
Поднялась орлом на воздух.
В высоте крылами машет
Вяйнямёйнену вдогонку:
¹⁶⁵Бьет одним крылом по туче,
По воде другое тащит.
Мать воды, жена-красотка,
Говорит слова такие:
«О ты, старый Вяйнямёйнен!
¹⁷⁰Поверни глаза на солнце,
Обрати на запад взоры,
Посмотри назад немножко!»
Тотчас старый Вяйнямёйнен
Повернул глаза на солнце,
¹⁷⁵Обратил на запад взоры,
Посмотрел назад немножко:
Видит Похъёлы старуху,
Птицу страшную в полете,
Головою – словно ястреб,
¹⁸⁰На орла похожа телом.
Вяйнямёйнена настигла.
К самой мачте подлетела,
Уцепилася за стеньги,
На верхушке мачты села;
¹⁸⁵Уж грозит паденьем лодке,
Уж корабль склонила набок.
Прибегает Ильмаринен
К богу с жаркою мольбою,
Укко он усердно просит,
¹⁹⁰Говорит слова такие:
«Укко, защити, всесильный,
Огради, о бог прекрасный,
От погибели злой сына,
Чадо матери от смерти,
¹⁹⁵Защити свое творенье,
Охрани свое созданье!
Ой ты, Укко, всюду славный,
Ой ты, Укко, бог верховный!
Дай мне огненную шубу,
²⁰⁰Дай горящую рубашку,
Чтоб я бился под защитой,
Под охраною сражался,
Голова б моя не пала,
Волосы б не повредились
²⁰⁵В играх острого железа,
В столкновеньях злобной стали!»
Молвит старый Вяйнямёйнен,
Говорит слова такие:
«О ты, Похъёлы хозяйка!
²¹⁰Хочешь, мы разделим Сампо
На краю земли туманной,
Там, на острове тенистом?»
Молвит Похъёлы хозяйка:
«Не хочу делить я Сампо,
²¹⁵Не хочу с тобой, несчастный,
Поделиться, Вяйнямёйнен!»
А сама хватает Сампо,
Тащит Сампо с лодки Вяйнё.
Тут весёлый Лемминкяйнен
²²⁰Меч свой с пояса хватает,
Тащит острое железо
С бока левого поспешно.
По когтям орла ударил,
По когтям ударил сильно.
²²⁵Бьет веселый Лемминкяйнен,
Бьет мечом и прибавляет:
«Ну-ка, вниз, мужи, валитесь,
Вниз, мечи, и вниз, герои,
Сто героев с этих крыльев,
²³⁰С коготочков по десятку!»
Молвит Похъёлы хозяйка,
Говорит с вершины мачты:
«О веселый Лемминкяйнен,
Кауко жалкий, муж преступный!
²³⁵Мать родную обманул ты:
Лживо клялся ей, старухе,
Что лет шесть, а то и десять
Не пойдешь ни с кем сражаться,
Хоть бы золота возжаждал,
²⁴⁰Серебра хотя б желал ты!»
Старый, верный Вяйнямёйнен,
Вековечный прорицатель,
Тут решил – настало время,
Наступил уж час удобный.
²⁴⁵Тащит руль из глуби моря,
Руль дубовый из теченья;
Им чудовище ударил,
Отрубил орлице когти:
И все когти обломались,
²⁵⁰Только маленький остался.
Все мужи упали с крыльев,
В волны падают герои,
С крыльев сотня повалилась,
С тела тысяча упала.
²⁵⁵А сама орлица с шумом
На края свалилась лодки,
Точно с дерева тетерка,
Точно белка с ветки ели.
Ухватилася за Сампо,
²⁶⁰Тащит пальцем безымянным,
Тащит Сампо прямо в воду,
Крышку пеструю роняет
Прямо с края красной лодки
В глуби синие потоков.
²⁶⁵Так разбилось в море Сампо,
Крышка пестрая сломалась.
Потонули те обломки,
Те куски большие Сампо,
В глубине потоков синих,
²⁷⁰В темной тине дна морского;
Там от них в воде богатство
И сокровища у Ахто.
Никогда в теченье жизни
И пока сияет месяц,
²⁷⁵Не погибнет вод богатство
И сокровище у Ахто.
Полегли куски другие,
Те обломки, что поменьше,
На хребте воды лазурной,
²⁸⁰На волнах морских широких,
Чтоб морской качал их ветер,
Колыхало б их теченье
И качал их в море ветер,
Колыхало их теченье
²⁸⁵На хребте воды лазурной,
На волнах морских широких;
Их на берег гонит ветер,
Их к земле несет теченье.
Старый, верный Вяйнямёйнен
²⁹⁰Видит волны от прибоя,
Видит, как на берег моря,
На прибрежье волны гонят
И влекут обломки Сампо,
Те осколки пестрой крышки.
²⁹⁵Он обрадовался очень,
Говорит слова такие:
«Вот отсюда выйдет семя,
Неизменных благ начало,
Выйдут пашни и посевы
³⁰⁰И различные растенья!
Блеск луны отсюда выйдет,
Благодетельный свет солнца
В Суоми на больших полянках,
В Суоми, сладостной для сердца».
³⁰⁵Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Говорит слова такие:
«У меня найдется выход,
У меня найдется средство
Против пашни и посевов,
³¹⁰Против пастбищ и растений,
Против месяца сиянья,
Против солнечного блеска:
Заточу в утес я месяц,
Я в горе упрячу солнце;
³¹⁵Я морозом заморожу,
Застужу я сильной стужей
Все, что вспашешь и посеешь,
Все посевы и запасы.
Я направлю град железный,
³²⁰Набросаю град из стали
На твои большие пашни,
На прекраснейшее поле.
Вышлю из лесу медведя,
Редкозубого из чащи;
³²⁵Пусть жеребчиков терзает,
Пусть кобыл он разрывает,
Пусть стада твои пожрет он,
Пусть коров твоих погубит.
Изведу народ твой мором
³³⁰И весь род твой уничтожу,
Чтоб, пока сияет месяц,
Не было о нем и слуху».
Молвит старый Вяйнямёйнен,
Говорит слова такие:
³³⁵«Ни лапландские мне чары,
Ни турьянские не страшны!
Укко лишь – в погоде властен,
Он ключи судьбы имеет.
Не чудовищу иметь их,
³⁴⁰Не врагу держать руками.
Если я творцу доверюсь,
На благого понадеюсь,
Он червей с посевов сгонит,
Сгонит он злодеев с жатвы,
³⁴⁵Чтоб не портили посевов,
Не губили бы растений,
Чтоб стеблей не истребляли,
Ни от семени побегов.
О ты, Похъёлы хозяйка!
³⁵⁰Ты в скалу сажай лишь беды,
В гору прячь одну лишь злобу,
Заключай страданье в камни,
А не лунный свет прекрасный
И не солнце золотое!
³⁵⁵Ты морозь своим морозом,
Ты студи своею стужей
То, что ты сама посеешь,
Семена, что в землю бросишь!
Шли туда свой град железный,
³⁶⁰Эти градины стальные,
Где твои же пашут плуги,
К пашням Похъёлы направь их!
Вышли из лесу медведя,
Из чащобы злую кошку,
³⁶⁵Косолапого из леса,
Редкозубого из рощи —
Выгон Похъёлы тревожить, —
Стаду Похъёлы угрозой!»
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
³⁷⁰Говорит слова такие:
«Власть моя отныне гибнет
И могущество слабеет:
Под водой мое богатство,
В глубине у моря – Сампо».
³⁷⁵Тут домой уходит с плачем,
В Похъёлу идет со скорбью;
Не пришлось ей взять от Сампо
Ничего, что было 6 ценно,
Но взяла с собой немножко
³⁸⁰Безымянным только пальцем:
В Похъёлу приносит крышку,
В Сариолу лишь щепотку.
Бедность в Похъёле отсюда,
Мало хлеба у лапландцев.
³⁸⁵Старый, верный Вяйнямёйнен
Вышел сам тогда на берег,
Там нашел куски от Сампо,
Щепочки от пестрой крышки,
Он собрал на побережье,
³⁹⁰На песчаном мягком месте.
Посадил осколки Сампо,
Щепочки от пестрой крышки
На мысочке средь тумана,
Там, на мглистом островочке,
³⁹⁵Чтоб росли и умножались,
Чтоб могли преобразиться
В рожь прекрасную для хлеба
И в ячмень для варки пива.
Молвит старый Вяйнямёйнен,
⁴⁰⁰Говорит слова такие:
«Ой ты, Укко, бог верховный,
Дай нам счастьем насладиться,
Провести всю жизнь счастливо
И ее окончить с честью
⁴⁰⁵На полянах Суоми светлых.
В этой Карьяле прекрасной,
Укко, защити, всесильный,
Огради, о бог прекрасный,
От мужей со злою мыслью
⁴¹⁰И от жен с недоброй думой!
Укроти земных злых духов,
Водяные злые силы!
Будь сынам своим защитой,
Будь для чад своих подмогой,
⁴¹⁵Ночью будь для них опорой,
Будь и днем для них охраной!
Пусть не светит дурно солнце,
Не сияет дурно месяц,
Пусть не веют злые ветры,
⁴²⁰Пусть не льется вредный ливень,
Холода не повредят нам
Или злая непогода!
Ты поставь забор железный,
Выстрой каменную крепость
⁴²⁵Вкруг того, чем я владею,
С двух сторон родного края,
Чтобы шли с земли до неба,
Чтоб с небес к земле спускались,
Были нашему жилищу
⁴³⁰И защитой и охраной,
И злодей не смог бы тронуть,
Враг плодов не смог похитить
Никогда, пока на небе
Золотой блистает месяц!»
 

Руна сорок четвёртая

Вяйнямёйнен отправляется в море искать потерянное кантеле, однако не находит его (1–76). – Затем он делает из березы новое кантеле, играя на нем, восхищает все, что есть в природе (77–334)

 
Старый, верный Вяйнямёйнен
Так подумал и размыслил:
«Хорошо вот поиграть бы,
Хорошо б повеселиться
⁵И пожить бы жизнью новой
В ослепительных палатах.
Только кантеле пропало,
Унеслась моя утеха
В те места, где плещут рыбы,
¹⁰Где живут меж камней семги,
На утеху водяному
Да у Велламо живущим.
Мне она его не выдаст,
Не отдаст обратно Ахто.
¹⁵О кователь Ильмаринен!
Ты вчера ковал, работал,
Ты покуй еще сегодня,
Скуй мне грабли из железа,
Частозубые мне грабли,
²⁰Зубы с длинной рукояткой,
Чтоб я мог сгребать в потоках,
Чтоб сгребал я волны в кучу,
Чтоб тростник собрал я вместе
По всему прибрежью моря
²⁵И нашел утеху в море,
Взял бы кантеле обратно
Из глубин, где плещут рыбы,
Где живут меж камней семги!»
И кузнец тот Ильмаринен,
³⁰Вековечный тот кователь,
Сделал грабли из железа
С рукояткою из меди,
По сто сажен в каждом зубе,
Ручку впятеро длиннее.
³⁵Принял старый Вяйнямёйнен
Эти грабли из железа
И прошел весьма немного,
Путь прошел весьма короткий
По каткам, обитым сталью,
⁴⁰По каткам, где много меди.
Два челна там находились,
Две совсем готовых лодки
На катках, покрытых сталью,
На катках, где много меди.
⁴⁵И один челнок был новый,
А другой челнок был старый.
Молвил старый Вяйнямёйнен,
Сам сказал он новой лодке:
«Ты, сойди на воду, лодка,
⁵⁰Поспеши, челнок, на волны,
Чтоб без рук тобою править
И большим не трогать пальцем!»
Тотчас лодка вышла в море,
Там спустилась на теченье.
⁵⁵Старый, верный Вяйнямёйнен
На конце уселся лодки,
И пошел он чистить море,
Подметать его теченье.
Смел цветочки водяные,
⁶⁰Смел весь мусор у прибрежья,
Тростника кусочки даже,
Водяных растений крохи.
Он сучок сгибает каждый,
Рифы граблями цепляет,
⁶⁵Но нигде найти не может
Кантеле из щучьей кости:
Навсегда его утеха,
Это кантеле пропало.
Старый, верный Вяйнямёйнен
⁷⁰Тут домой пошел обратно,
Головой поник печально,
Шапка на сторону сбилась;
Он опять промолвил слово:
«Никогда уж не найду я
⁷⁵Прежних звуков в рыбьей кости,
Утешенья в щучьем зубе!»
Вот лесочек он проходит,
Вот идет опушкой рощи,
Слышит: плачет там береза,
⁸⁰Суковатая горюет,
Он подходит к ней поближе,
Близко к дереву подходит.
Спрашивает он березу:
«Что, краса-береза, плачешь?
⁸⁵Что, зеленая, горюешь?
Белый пояс, что ты стонешь?
Не ведут тебя на битву
И к войне не принуждают».
И березка отвечает,
⁹⁰Так неторопливо молвит:
«Может, многие наскажут,
Может, кто и насудачит,
Будто весело живу я,
Шелестя, смеюсь листвою.
⁹⁵Я ж, бедняжка, вся в заботах,
Только скорбь – мое веселье,
О себе в часы несчастья
Я печалюсь и жалею.
Плачу я от малосилья
¹⁰⁰И от бедности горюю.
Я, бездольная бедняжка,
Так несчастна без опоры,
На дрянном на этом месте,
Я на выгоне стою здесь.
¹⁰⁵У других так много счастья,
Много счастья от надежды,
Что вернется радость лета,
Время теплое наступит.
Я же, слабая береза,
¹¹⁰Я должна терпеть, бедняжка,
Чтоб с меня кору сдирали,
Эти ветки обрубали.
Часто к бедненькой березе,
К этой нежной очень часто
¹¹⁵Дети краткою весною
К белому стволу приходят,
Острый нож в него вонзают,
Пьют из сердца сладкий сок мой!
Злой пастух в теченье лета
¹²⁰Белый пояс мой снимает,
Ножны он плетет и чаши,
Кузовки плетет для ягод.
Часто под березкой нежной,
Часто под березкой белой
¹²⁵Собираются девицы,
Вкруг ствола красотки ходят,
Листья сверху обрезают,
Вяжут веники из веток.
Часто тонкую березку,
¹³⁰Горемычную частенько
При подсечке подсекают,
На поленья расщепляют.
Вот уж трижды в это лето,
В эту солнечную пору,
¹³⁵У ствола мужи стояли,
Топоры свои точили,
Чтоб головушку срубить мне,
Чтоб я с жизнью распростилась.
Вот и вся от лета радость,
¹⁴⁰Вся от солнышка отрада.
И зимою мне не лучше,
Время снега не милее.
Уж всегда кручина злая,
Горе облик мой изменит,
¹⁴⁵Низко голову наклонит,
И лицо мое бледнеет,
Лишь, бывало, только вспомню
День мой черный, время злое.
Тут и боль приносит ветер,
¹⁵⁰Иней – горькие заботы,
Вихрь уносит зелень шубы,
Иней – всю мою одежду,
И тогда-то я, бедняжка,
Я, несчастная береза,
¹⁵⁵Остаюсь совсем раздетой,
И стою я обнаженной,
И дрожу я в лютой стуже,
На морозе горько плачу».
Молвит старый Вяйнямёйнен:
¹⁶⁰«Ты не плачь, моя березка,
Не горюй, дружок зеленый,
Белый пояс, не печалься!
Ты еще узнаешь счастье
В жизни новой, наилучшей,
¹⁶⁵Ты от радости заплачешь,
Зазвучишь от наслажденья».
 
 
Сделал старый Вяйнямёйнен
Из березы той утеху,
Целый летний день строгал он,
¹⁷⁰За день кантеле устроил,
На мысочке, скрытом мглою,
На туманном островочке.
Короб кантеле он режет,
На утеху ящик этот,
¹⁷⁵Короб делает он прочный,
Весь в прожилках этот ящик.
Молвит старый Вяйнямёйнен,
Говорит слова такие:
«Короб кантеле закончен,
¹⁸⁰Всем на радость этот ящик.
Где же гвоздиков достану,
Где возьму колков хороших?»
На дороге дуб поднялся,
На дворе высоко вырос.
¹⁸⁵Ветви ровные на дубе,
С желудями были ветки,
И на желуде по шару,
И на шаре по кукушке.
И кукушка куковала;
¹⁹⁰Пять тонов там раздавалось,
Золото текло из клюва,
Серебро текло обильно
На пригорки золотые,
На серебряные выси.
¹⁹⁵Взял для кантеле гвоздочки,
Взял он колки для утехи.
Молвит старый Вяйнямёйнен,
Говорит слова такие:
«Есть для кантеле гвоздочки,
²⁰⁰Есть и колки для утехи.
Все же кантеле не полно,
Струн пяти в нем не хватает.
Где возьму я эти струны,
Где я звучные достану?»
²⁰⁵Он идет искать те струны
И проходит по поляне.
Видит: девушка в лесочке,
Видит – девица в долине.
Эта девица не плачет
²¹⁰И не очень веселится:
Просто так запела песню:
Поскорей бы вечер минул —
Поскорей бы друг явился,
К ней пришел ее желанный.
²¹⁵Старый, верный Вяйнямёйнен
Без сапог бежит поспешно,
Без чулок туда стремится,
Добежал он до девицы
И волос у девы просит,
²²⁰Говорит слова такие:
«Дай волос своих, девица,
Дай кудрей твоих нежнейших,
Чтоб они пошли на струны,
Стали вечною усладой».
²²⁵И дала волос девица,
Подала волос тончайших,
Подала пять шелковистых,
Шесть и семь ему достала.
Струны кантеле явились,
²³⁰Голоса отрады вечной.
Было кантеле готово.
Сел тут старый Вяйнямёйнен,
Сел на самый нижний камень,
На ступеньку возле двери.
²³⁵В руки кантеле берет он,
Взял к себе свою отраду,
Повернул он выгиб к небу,
А основу на колени
И настраивает струны,
²⁴⁰Он настроил их как надо.
Вот настроил эти струны,
Музыки родник наладил.
Кантеле взял на колени,
Поперек его поставил;
²⁴⁵Вот бегут по струнам пальцы,
Все пять пальцев пробегают,
Пальцы струны рвут с весельем,
Перепрыгивают быстро.
Начал старый Вяйнямёйнен;
²⁵⁰Он на кантеле играет.
Пальцы тонкие он выгнул,
Приподнял большие пальцы.
Зазвенела тут береза,
Тут зеленая запела,
²⁵⁵Пела золото-кукушка,
Нежно пел девичий волос.
Заиграл сильнее старец.
Струны кантеле ликуют,
Скачут горы, рвутся камни,
²⁶⁰Скалы все загрохотали,
Рифы треснули морские,
Хрящ на волнах закачался;
Сосны с радости плясали,
Пни скакали на полянах.
²⁶⁵И все Калевалы жены
Тут работу побросали;
Как река, текут на звуки,
Как поток, туда стремятся.
Молодицы шли со смехом,
²⁷⁰Шли веселыми хозяйки,
Чтоб игру его послушать
И, ликуя, восторгаться.
Все мужчины, сколько было,
Все стояли снявши шапки,
²⁷⁵Сколько ни было там женщин,
Все рукой подперли щеки;
Девушки все прослезились,
Парни стали на колени,
Звукам кантеле внимали,
²⁸⁰Звону чудному дивились.
Как одни уста, все люди,
Как один язык, сказали:
«Мы доселе не слыхали
Здесь игры такой прекрасной,
²⁸⁵Никогда в теченье жизни,
С той поры, как светит месяц».
Чудный звон летит далеко,
Мчится через шесть селений:
Никого там не осталось,
²⁹⁰Кто б не шел игру послушать,
Ту игру с прекрасным звоном,
Это кантеле звучанье.
Все, как есть, лесные звери,
Когти подобрав, расселись,
²⁹⁵Чтобы кантеле послушать
И, ликуя, восторгаться.
И воздушные летуньи
Разместились все на ветках;
Разные морские рыбы
³⁰⁰К берегам плывут поближе;
Из земли выходят черви,
Из земли ползут наружу,
Извиваются, чтоб слушать
Кантеле тот звон прекрасный,
³⁰⁵Вечную его отраду,
Вяйнямёйнена искусство.
Старый, верный Вяйнямёйнен
Удивительно играет,
Издает он чудно звуки.
³¹⁰День играл он и другой день,
Он играл без передышки,
На заре поевши хлеба,
Подпоясанный все так же
И в рубашке той же самой.
³¹⁵Он в своем играл жилище,
В собственном сосновом доме:
И звучала кровля дома,
И дрожал весь пол жилища.
Потолок пел, пели двери,
³²⁰Восклицали все окошки,
Каменная печь качалась,
Притолоки все звучали.
Он пошел еловым лесом,
Он побрел сосновой рощей —
³²⁵Кланялись ему все ели,
И к земле склонялись сосны;
Шишки с них упали наземь,
Иглы их к корням упали.
И проходит ли по рощам,
³³⁰Приближается ль к кусточкам,
Рощи весело играют,
И кусточки веселятся.
Все цветы с любовью смотрят,
Нагибаются сучочки.
 

Руна сорок пятая

Хозяйка Похъёлы насылает на Калевалу ужасные болезни (1–190). – Вяйнямёйнен исцеляет народ мощными заговорами и мазями (191–362)

 
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Весть услышала однажды,
Весть о Вяйнёлы расцвете,
Калевалы процветанье
⁵Через те обломки Сампо
И кусочки пестрой крышки.
Позавидовала сильно,
Стала думать неустанно,
Смерть какую уготовить
¹⁰И наслать какую гибель
Людям, в Вяйнёле живущим,
Детям Калевы отважным.
Обратилась с просьбой к Укко,
Умоляет бога грома:
¹⁵«О ты, Укко, бог верховный!
Калевы народ сгуби ты,
Погуби железным градом,
Стрелами с концом из стали!
Им пошли болезней лютых,
²⁰Уничтожь их род противный,
Чтоб мужи погибли в поле,
В хлеве женщины погибли!»
Дочка Туонелы слепая,
Ловьятар [129]129
  Ловьятар – дух, мать болезней (руна 45).


[Закрыть], старуха злая,
²⁵Гаже всех рожденных Маной,
Всех ее детей противней,
Бедствий всех была истоком,
Целой тысячи пороков,
Лик она имела черный
³⁰С кожей мерзковолосатой,
Дева Туонелы слепая,
Черноликая девица
На тропе постель постлала,
Ложе в месте неудобном,
³⁵И легла она под ветром,
Улеглась под непогодой,
На сквозном ветру холодном,
На ветру холодном, раннем.
Поднялся ужасный вихорь, —
⁴⁰От востока зашумел он,
Плод надул он глупой деве,
Чрево бременем наполнил
На полянах без деревьев,
На лугах, травы лишенных.
⁴⁵И носила тяжесть чрева,
Полноту свою со скорбью;
Два, три месяца носила
И четвертый месяц, пятый
И седьмой, восьмой носила
⁵⁰И девятый также месяц,
А по счету старых женщин,
Полдесятого носила.
Вот истек девятый месяц,
И десятого в начале
⁵⁵Твердой сделалась утроба,
Мучит деву сильной болью;
Но родов не получалось:
Не зачатый – не рождался.
С места тут она уходит,
⁶⁰На другом ложится месте,
И пошла родить блудница,
Непотребная, от ветра,
Меж двух скал в средине самой,
Где пять гор сошлись в ущелье,
⁶⁵Но родов не получалось:
Не зачатый – не рождался.
Вновь подыскивает место,
Облегчить утробу хочет
Около болот зыбучих,
⁷⁰У источников ревущих:
Но найти не может места,
Чтоб от плода разрешиться.
Хочет скинуть порожденье,
Бремя выпустить желает
⁷⁵В пену бурного теченья,
В страшные водовороты,
В глубь пучины трех порогов,
К девяти крутым стремнинам,
Но родов не получалось:
⁸⁰Не зачатый – не рождался.
Стала скверная тут плакать:
Страшно чудище ревело,
И куда идти – не знала,
И куда бы ей деваться,
⁸⁵Чтоб свободным сделать чрево,
Чтоб детей родить скорее.
С облаков сказал всевышний,
Так создатель молвил с неба:
«Есть изба с тремя углами
⁹⁰У прибрежия морского,
В Похъёле, в стране тумана,
В Сариоле, вечно мрачной,
Ты туда родить отправься,
Там оставишь бремя чрева,
⁹⁵Там тебя уж поджидают,
Там детей твоих желают!»
Дева Туонелы слепая,
Маны скверное отродье,
К Похъёле избе подходит,
¹⁰⁰Прямо к бане Сариолы,
Чтоб детей родить скорее,
Чтобы выпустить потомков.
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Редкозубая старуха,
¹⁰⁵Тотчас деву в баню вводит,
Тайно в банное строенье,
Чтоб деревня не узнала,
Не слыхала б ни словечка.
Натопила Лоухи баню,
¹¹⁰Приготовила все быстро:
Двери вымазала пивом,
Брагою – задвижку в бане,
Чтобы дверь не заскрипела,
Не запела бы задвижка.
¹¹⁵Говорит слова такие
И такие молвит речи:
«Дева древняя творенья,
С золотым красотка блеском,
Ты, старейшая из женщин,
¹²⁰Мать, древнейшая на свете!
По колени стань ты в море,
Ты войди по пояс в воду,
У ерша слюну возьми ты,
Собери ты слизь налима
¹²⁵И помажь ей меж костями,
Намочи бока ей слизью,
Женщину избавь от боли,
От родильных мук девицу,
От мучений, слишком сильных,
¹³⁰От жестокой боли чрева.
Если ж этого все мало,
Укко, ты, творец верховный!
Опустись сюда скорее,
Поспеши, к тебе взываю!
¹³⁵Есть здесь женщина в страданьях,
Есть девица с болью чрева,
Здесь она, средь дыма бани,
В этой бане деревенской.
Ты возьми рукою правой
¹⁴⁰В золотой оправе палку!
Устрани ты все преграды,
Сокруши столбы у входа,
И замок творца открой ты,
Поломай там все задвижки,
¹⁴⁵Чтоб пролез большой и малый,
Чтоб прошел и слабосильный!»
Выпускает та дрянная,
Дева Туонелы слепая
Полноту своей утробы.
¹⁵⁰Злых детей своих сложила
Под узорным покрывалом,
Под хорошей занавеской.
Всех сынов рождает девять
В продолженье летней ночи,
¹⁵⁵В продолженье топки бани,
Там, пока она купалась,
Родила их силой чрева
Из наполненного брюха.
Сыновьям дала названья,
¹⁶⁰Назвала она рожденных
Кличками по их деяньям,
По тому, что каждый делал:
И один был назван раной,
Колотьем другой был назван,
¹⁶⁵Ломотой был назван третий,
Звать четвертого сухоткой,
Пятый назван был водянкой,
Был шестой коростой назван,
Зван седьмой – гниющей язвой,
¹⁷⁰А восьмой – заразой чумной.
Был без имени девятый,
Что родился позже прочих;
Мать его тотчас послала
Заклинателем на воду,
¹⁷⁵Чтоб заклял он побережье
И везде посеял зависть.
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Всех их вместе созывает
На мысочек, скрытый мглою,
¹⁸⁰На туманный островочек,
Посылает этих злобных,
Беспримерные болезни,
Против Вяйнёлы народа,
Роду Калевы на гибель.
¹⁸⁵В Вяйнёле народ болеет,
Калевы лежат герои
В неизвестных им болезнях,
Там неведомых дотоле,
Так что пол гниет под ними,
¹⁹⁰Потолок покрылся гнилью.
Вышел старый Вяйнямёйнен,
Вековечный прорицатель,
Чтоб их головы избавить,
Чтоб спасти болящих души.
¹⁹⁵В Туонелу идет он биться,
Сам с болезнями сражаться.
Нагревает жарко баню,
Накаляет в бане камни
Лишь чистейшими дровами,
²⁰⁰Принесенными водою.
Воду он принес покрытой,
Чистых веников принес он,
Парит веники для бани,
Густолистые смягчает.
²⁰⁵Сделал в бане жар медовый,
И медовый пар поднялся
От каменьев раскаленных,
От кусков каменьев жгучих.
Говорит слова такие
²¹⁰И такие молвит речи:
«В банный жар сойди, создатель,
В теплоту, отец небесный,
Чтобы нам подать здоровье,
Чтоб спокойствие вернуть нам!
²¹⁵Затопчи здесь злые искры,
Погаси здесь тленье злое,
Уничтожь чрезмерность жара,
Жар дурной отсюда вышли,
Чтоб детей твоих не сжег он,
²²⁰Не убил твоих творений!
Вот я прыскаю водою
На горячие каменья,
Пусть вода здесь станет медом,
Пусть стекает сладким соком!
²²⁵Потечет рекой медовой,
Станет озером медвяным
На каменьях этой печи,
Посреди замшелой бани!
Пусть невинные – не гибнут,
²³⁰Пусть не гибнут без болезни,
Что пошлет на них создатель,
И без смерти, данной богом.
Кто ж губить нас, правых, будет,
Пусть от слов своих погибнет,
²³⁵Пусть главу свою он сложит
От своих же злобных мыслей!
Коль не силен я настолько
И не столь герой могучий,
Чтоб избавить от несчастья,
²⁴⁰Чтоб спасти от тяжких бедствий,
Пусть придет сюда сам Укко,
Тот, кто тучи направляет,
В облаках кто восседает,
Облачка по небу водит.
²⁴⁵О ты, Укко, бог верховный,
Ты, на тучах высочайший!
Опустись сюда скорее,
Поспеши, к «тебе взываю,
Отыми мученья эти,
²⁵⁰Прогони ты эту хворость,
Отошли несчастья злые,
Уничтожь болезни эти!
Меч мне огненный даруй ты,
Огневой клинок пошли мне,
²⁵⁵Чтоб сразил я этих злобных
И прогнал бы этих скверных,
На стезю ветров – болезни,
В поле дальнее – мученья!
Я туда сгоню болезни,
²⁶⁰Я туда пошлю мученья,
В погреба внутри утесов,
В горы, полные железа,
Чтобы камни заболели,
Чтоб узнали муку скалы.
²⁶⁵Не заплачут камни, скалы
От болезней и мучений,
Если их и много мучить,
Если их терзать безмерно.
Туони дочка, дева болей!
²⁷⁰Ты живешь в горе болезней
При теченье трех потоков,
При разделе трех течений,
Ты вращаешь камни болей,
Крутишь скалами болезней!
²⁷⁵Приходи, возьми болезни
К пасти камня голубого,
Иль сведи ты их на море,
Погрузи в морские глуби,
Где ни ветер не подует,
²⁸⁰Ни луч солнца не заблещет!
Если ж этого все мало,
Болей дочь, душа-хозяйка,
Дочка ран, всех женщин краше,
Появись, приди скорее,
²⁸⁵Чтоб вернуть нам здесь здоровье,
Даровать успокоенье!
Отними у болей силу,
Прогони от нас мученья,
Дай больным заснуть спокойно
²⁹⁰И не знать заботы слабым,
Чтоб ослабший снова ожил,
Храбрый на ноги поднялся!
Заключи в бочонок боли,
В медный ящик все мученья,
²⁹⁵Чтоб могла ты взять болезни,
Унести от нас мученья
На главу утеса болей,
В глубину горы болезней.
Там свари болезни эти
³⁰⁰В самом малом котелочке,
Что никак не больше пальца
И куда войдет лишь ноготь!
Посреди горы есть камень,
Посреди ее отверстье.
³⁰⁵Просверлил бурав отверстье,
Чрез него прошло железо:
Побросай туда болезни,
Брось туда все злые муки,
Ты сдави там диких тварей,
³¹⁰Ты сожми там все несчастья,
Чтоб в ночи они не вышли,
Чтоб и днем не появлялись».
Мажет старый Вяйнямёйнен,
Вековечный прорицатель,
³¹⁵Мажет все места больные,
Где болезни те засели,
Девятью из лучших мазей,
Восемью из средств волшебных.
Говорит слова такие
³²⁰И такие молвит речи:
«О ты, Укко, бог верховный
Ты, древнейший небожитель!
Ты пошли с востока тучу,
Тучу с севера ты вышли,
³²⁵Тучу с запада направь ты!
Капай медом, капай влагой,
Чтоб смягчить болезни эти,
Успокоить здесь мученья!
С ними я один не слажу,
³³⁰Если бог мне не поможет.
Ты, творец, приди на помощь,
Ты помочь, всевышний, должен,
Чтоб я видел то, что нужно,
Чтоб рукой, что нужно, трогал,
³³⁵Чтоб, что нужно, говорил я
И творил своим дыханьем!
Где моя рука не тронет,
Пусть рука творца коснется;
Где мои персты не тронут,
³⁴⁰Пусть персты коснутся божьи!
Ведь персты творца нежнее
И способней руки божьи.
Приходи, творец, заклять их,
Заклинать явись, создатель,
³⁴⁵Поглядеть сойди, могучий!
В ночь пусть люди исцелятся,
Днем найдут себе здоровье,
Голова чтоб не болела,
Чтобы тело не страдало,
³⁵⁰Чтоб не знали страха в сердце,
Чтоб болезней не имели,
Ни малейшего страданья
Никогда, пока на небе
Золотой сияет месяц!»
³⁵⁵Старый, верный Вяйнямёйнен,
Вековечный прорицатель,
Так несчастье прогоняет,
Изгоняет все болезни.
Отвращает скорбь людскую,
³⁶⁰Лечит тяжкие недуги,
От конца людей спасает,
Род весь Калевы от смерти.