Текст книги "Черепашки-ниндзя спасают Землю"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

  Донателло забрался ещё глубже в памятник, выхватывая из темноты неизвестные технические конструкции.

–   Разумеется, это – техника, но она совершенно отличается от нашей. Я не могу ни в чём разобраться. К тому же, похоже, тут кто-то основательно покопался без разрешения хозяина. Попробую и я разобраться во всем устройстве на свой страх и риск.

  Донателло выложил из рюкзака приборы и инструменты.

–   Я просто аккуратно перемкну все цепи, чтобы памятник искусства остроухов остался, а генератор Хааврона перегорел.

  Леонардо только мельком сунул нос в нишу под памятником и тут же скривился:

–   Тут миллионы лет никто не стряхивал пыль. Тут одной уборки хватит до самого рассвета.

  Рафаэль осмотрел окрестности с помощью прибора ночного видения. Пока всё было спокойно. Но Рафаэль почему-то нервничал.

–   Дон, попроси разрешения у Эйприл, чтобы Леонардо мог перерубить мечом эти кабели – вот и всё! Незачем проводить сервисное обслуживание допотопной техники, – крикнул он Донателло внутрь ниши. – Сейчас самое время уходить по соляному озеру к нашему черепахолёту, пока не рассвело.

  Донателло не ответил, только чихнул от пыли, висевшей плотным облаком в тёмной нише. При этом он куда-то неловко ткнул отвёрткой, и в переплетенье проводов что-то заискрило, потом хлопнула вспышка.

–   Донателло, ты хочешь быть первым электриком, который сгорел заживо в своих проводах в этой пустыне? – спросила Эйприл.

  Но тут же все испуганно отпрянули от статуи.

  Фигура божества словно оживала на глазах. Нет, бог остроухов даже не сдвинулся с места со своей огромной чашей на голове и не закрутился, как детская карусель. Он продолжал стоять прочно, как и положено идолам. Но что-то неуловимо менялось внутри всей полупрозрачной фигуры.

  Вокруг статуи закрутились разноцветные вихри, каменные плиты под ногами черепашек стали заметно подрагивать.

–   Дон, твоя электростанция не взлетит на воздух вместе с нами, а? – с опаской в голосе спросил Леонардо.

–   Я не хочу, чтобы из меня поджарили пиццу на подносе из черепахового панциря, – сказал Рафаэль. – Немедленно вылезай из этой электродуховки!

  Черепашки-ниндзя на всякий случай плотно окружили Эйприл, оберегая её своими панцирями, как щитами.

–   Это вовсе не электростанция, – глухо прогремел из тёмного постамента голос Донателло. – В этих проводах не примитивный электрический ток, а какая-то неизвестная мне энергия. Будьте осторожней – я выключаю доисторический рубильник! Теперь генератор в горе замолкнет навсегда.

  Донателло и сам едва успел выскочить из постамента под статуей, как всех оглушил невероятный грохот. Никто не взлетел на воздух, но земля под ногами сотрясалась довольно долго.

  Ещё одно чудо – гора-город заколебалась. Словно мутная пелена временами находила на неё. Как на аэрофотоснимках, которые передал Эйприл её редактор, получалась какая-то несуразица – часть горы оставалась замком, другая часть превращалась в неприступные дикие скалы. То вдруг город исчезал совсем, и перед черепашками возвышался неприступный конус потухшего вулкана. То снова на горе вырастал старинный город со стенами из неотёсанного камня.

–   Ты своими опытами вызвал землетрясение! – проворчал Микеланджело. – А генератор Хааврона так и не отключился. Сейчас всюду побегут трещины по земле. Если мы в них не провалимся, то нас всё равно засыплет камнями с гор.

–   Землетрясение всё-таки повредило реактор Хааврона, хотя и не разрушило его до конца! – крикнула Эйприл. – Замок на горе то и дело пропадает из вида. Есть надежда, что генератор окончательно сломается. Если это действительно произойдёт, то остроухи снова станут невидимыми и безвредными для нас.

–   Вот уж совершенно безвредные, – буркнул Микеланджело. – Особенно с мечом в руках и каменной башкой на каменных плечах.

–   Пора уходить в укрытие, – предложила Эйприл.

–   Только не в подземные пещеры, – сказал Донателло. – Землетрясение может замуровать нам выход на поверхность.

–   А малыш Мак! – вскрикнула Эйприл. – Он же совсем один остался.

–   Он выберется из любого завала, – успокоил её Леонардо. – Пустынные черепахи роют глубокие норы под землёй и привыкли выбираться на поверхность.

  Они спрыгнули с невысокой стены, окружавшей храм под открытым небом, и укрылись в тёмной ложбине. Оттуда они наблюдали за замком, по которому пробегало голубоватое сияние, и за статуей. А тем временем, пока они рассматривали поминутно меняющуюся гору-город, до их слуха донесся нарастающий гул.

  Над чашей, которую держало в руках над головой божество остроухов, появилось пламя. Оно сначала трепетало лёгким мотыльком под порывами пустынного ветра. Потом разрослось, окрепло. И вот уже светлый столп упёрся в самое небо.

–   Я не я буду, если не заберусь на эту чашу со своими приборами! – заявил Донателло.

–   Куда ты? Спорим – ты сгоришь! – попробовал остановить его Рафаэль, но безуспешно.

  Эйприл закрыла лицо ладонями, но Донателло уже спрыгнул с пролома в невысокой стене на каменные плиты перед храмом и со всех ног бежал к монументу. Эйприл стоило немалых сил, чтобы удержать остальных черепашек в укрытии.

  Донателло вскарабкался на слегка подрагивающую статую и направил на столпообразное сияние свой прибор – пироскоп.

–   Странно, это пламя сжигает угарный газ и ядовитые углеводороды, то есть всю ту гадость, что выбрасывает вместе с дымом в атмосферу любой автомобиль, – крикнул им с высоты Донателло.

–   Возвращайся назад! – вскрикнула Эйприл. – Эта древняя электростанция так ужасно гудит, что в любой момент может взорваться.

Глава 26. Хвай – верховный жрец остроухов

  Но прошло вот уже десять минут, а потом и целых полчаса – никакого взрыва всё не было. Остальные черепашки вместе с Эйприл тоже осмелели, выбрались из укрытия и снова подошли к статуе, вокруг которой колдовал со своими приборами Донателло.

–   Наверное, – предположила Эйприл, – у остроухов когда-то была высокоразвитая цивилизация. Только зачем им этот огненный столп до самого неба?

–   Всё понятно, – ответил Донателло. – Это генератор их жизненной энергии. Мы же строим свои электростанции, чтобы освещать наши города. Но наши электростанции только загрязняют атмосферу, а их – только очищает наш воздух, сжигает угарный газ и всякую сажу и копоть.

–   Они ведь, похоже, дышат этими продуктами? – спросила Эйприл. – Зачем же им их сжигать?

–   Что ж тут странного? – солидным тоном знатока ответил Донателло. – Мы ведь тоже сжигаем нефть и газ, чтобы получить тепло и электроэнергию. И при сжигании тратится кислород, которым мы дышим. А ведь из нефти и газа ученые научились делать продукты питания для человека.

–   Не понимаю... – тихо сказала Эйприл, опустив глаза.

–   Что же тут непонятного? – удивился в свою очередь Донателло.

–   Я не понимаю, почему мы с ними воюем?

–   С кем?

–   С остроухами.

  Черепашки озабоченно переглянулись, а Микеланджело даже поднёс руку ко лбу Эйприл, чтобы определить, здорова ли она.

–   Почему мы воюем с крысами? – спросила Эйприл, приведя своим вопросом ещё в большее замешательство воинственных черепашек.

–   Потому что крысы едят нашу еду и норовят поселиться в нашем жилище, куда их никто не приглашает, – ответил Леонардо.

–   Особенно у нас, в канализационном коллекторе под землёй, – добавил Донателло. – Они перегрызают телефонные провода и губят кабели компьютеров.

–   Спасения нет от этих наглых тварей! – согласился Рафаэль. – Пиццу без присмотра нельзя на нашей кухне оставить.

–   И книги тоже, – подтвердил Микеланджело. – Они сгрызли двадцать томов комиксов про наши приключения, которые мне подарили издатели.

–   Но ведь остроухи едят только то, что мы выбрасываем на свалку – строительный мусор и старый асфальт, – снова принялась за свои странные речи Эйприл.

–   Крысы делают то же самое, ну и что с этого? – спросил Донателло. – Свалка их тоже кормит.

–   Но остроухи жить с нами в одном доме не хотят, – сказала Эйприл. – Да если бы они даже и поселились вместе с нами, они бы никому не помешали. Мы их не видим и даже не замечаем, они нас тоже. Мы друг другу совсем не мешаем.

–   Они нам даже помогают – вырабатывают кислород в своей отрыжке, – согласился Донателло. – И съедают ядовитые отходы.

  Черепашкам стало ясно, о чём с ними так странно размышляет Эйприл – остроухи вовсе не стояли того, чтобы с ними воевать. Проще было бы с ними подружиться.

  Перед статуей божество стояли жертвенные чаши, заполненные густой нефтью пополам с песком – природным асфальтом.

–   Теперь понятно, почему остроухи сохранились именно тут, – сказала Эйприл. – В этих местах залежи нефти. Нефть выходила на поверхность, маленькие нефтяные озёрца высыхали, превращаясь в асфальтовые. Этим асфальтом питались остроухи. А камней да минералов в этой пустыне им ещё на миллионы лет вперёд хватит.

  Своего бога остроухи задабривали не только асфальтом. Небольшими кучками тут были разложены у подножия статуи куски самых разнообразных руд, от серного колчедана до магнитного железняка.

–   Вы сразу заметили, что остроухи не выносят тени? – спросила Эйприл. – Или вам помогло моё радиосообщение?

–   Ещё бы, – ответил Донателло. – Мы быстро научились пользоваться их слабым местом.

–   Они всегда держатся на солнце, – сказала Эйприл. – Их организм умеет непосредственно усваивать солнечную энергию, как батареи на космическом корабле. Поэтому они все поселились в этом месте, где 365 солнечных дней в году.

–   Они могли бы жить и в американской Калифорнии. Там тоже много солнечных дней в году, много смога и ядовитых отходов, – предположил Донателло.

–   А что? – задумчиво сказала Эйприл. – Не такая уж глупая идея.

–   По-твоему, все мои идеи глупые? – вспылил Донателло.

–   Не кипятись, Дон, – примирительно сказал Микеланджело. – А то вспыхнешь от перенапряжения, как эта статуя, и будешь нам вырабатывать энергию остроухов.

  Все подняли головы и как зачарованные уставились на сияние, исходящее от блюда в руках божества.

  Черепашки-ниндзя вместе с Эйприл так залюбовались переливами цветов в огненном столпе, что даже не заметили, как из окружающей темноты начали один за другим незаметно появляться остроухи. Голубоватое сияние, которое исходило из гигантского светильника, пронизывало насквозь их тела и делало полупрозрачными.

–   Тревога! – подал команду Леонардо.

  Черепашки плотным кольцом окружили Эйприл и приняли боевую позицию. Но окружившие их остроухи не выказывали никаких злых намерений. Они бросали на землю оружие и падали на колени перед черепашками.

  Над согнувшимися спинами остроухов летало многоголосное приветствие:

–   Слава нашим спасителям. Слава инопланетянам!

  Черепашки тоже в растерянности опустили оружие.

–   Вы что-нибудь понимаете? – спросила Эйприл у своих друзей.

–   Я понимаю только то, – проворчал Микеланджело, – что Донателло своими техническими штучками на нашу же голову научил их говорить по-нашему.

  Остроухи между тем плотным кольцом подползали всё ближе и ближе, по-прежнему уставясь в землю лбом.

  Они кричали все разом. Из этих криков можно было разобрать только отдельные фразы:

–   Мы не воюем с инопланетянами...

–   Мы не служим Хааврону...

–   Мы будем воевать против Хааврона за вас...

  Остроухи так плотно окружили черепашек, что самые передние из них уже касались лицами их ног. У Леонардо даже мурашки под панцирем пробежали, когда он вспомнил о крепких зубах, которыми охранник-остроух раскусывал на завтрак камень.

  Но тут вдруг произошло самое невероятное. Толпа остроухов расступилась. Четверо воинов внесли на носилках удивительный трон, на котором восседал совершенно лысый и, очевидно, самый старый остроух.

  Воины пали перед ним уже не на колени, а бросились лицом на землю и распростёрлись у трона без движения.

–   Хвай! Великий Хвай! – закричали остроухи, поворачиваясь на коленях к нему лицом и снова стукаясь каменным лбом о землю, перед тем, как распластаться на ней ничком.

  Лысый остроух поднял руку.

–   Приветствую доблестных инопланетных освободителей на земле Айра! Вы прилетели к нам из иных миров – будьте нашими гостями. Трауггемпдостронды хотят мира нашим освободителям.

–   Но ведь мы с планеты Земля! – запротестовала Эйприл.

–   Рады это слышать, – ответил великий Хвай. – А мы с планеты Айра.

–   Мы родились на этой земле! – пыталась втолковать ему Эйприл.

–   А мы все родились на земле Айра, – согласился верховный жрец.

–   У нас есть летательный аппарат, – сказала Эйприл. – Высокий жрец может сесть в него с нами и облететь вокруг планеты, чтобы убедиться, что мы живём на одной и той же планете.

  Жрец недоверчиво покачал головой. Донателло раскрыл свой рюкзак, достал портативный телевизор и подключил его к крохотной спутниковой антенне.

–   Вот о чём говорила Эйприл, – пояснил он жрецу. – Ты видишь, что теперь происходит на 3емле.

–   На земле Айра? – жрец постучал босой пяткой по каменным плитам, устилающим храм под открытым небом.

–   Да, на планете 3емля, – согласилась Эйприл.

  Жрец долго думал, превратясь в каменное изваяние рядом со статуей своего бога. Очевидно, он не находил ничего знакомого на кадрах телехроники, которые бежали перед ним на маленьком экране.

–   Разве больше нет на земле Айра дворцов Пирксетеха и воздушных мостов Аскрисильда? – удивлённо спросил он.

–   Мы в первый раз слышим эти имена, – ответила Эйприл.

–   Тогда наши монахи – последние жители на земле Айра – покачал лысой головой жрец.

–   Ничего себе – монахи, – проворчал Донателло. – С мечом навстречу.

–   Мы мирные служители бога Мра-а, – сказал жрец. – Хааврон захватил нашу мирную обитель и превратил наших монахов в солдат под командованием кистепёрых рыб. Мы миллионы лет уже не знали войны.

  Остроухи, лежавшие ничком на земле, начали уже робко подниматься на колени.

–   А на Земле ещё остались колонии вашего народа? – спросила Эйприл.

–   Нет, я уже понял, что мы сохранились на земле Айра в одиночестве. Но вы зажгли священный светоч над головой бога Мра-а. Наш народ теперь не погибнет, пока будет гореть этот свет. У нас будут появляться новые трауггемпдостронды. Сколько обитателей вашей расы на планете?

–   Несколько миллиардов, – ответила Эйприл.

–   Теперь мы понимаем, что нас осталось только горстка.

  Жрец горестно покачала головой, а над стоящими на коленях остроухами пронеслось что-то похожее на стон.

–   Мы не хотим войны, – сказал жрец. – Мы знаем, что такое война. То, что вы видите перед собой – не военная крепость, а мирный монастырь. Трауггемпдостронды миллионы лет ни с кем не воевали.

–   Почему же вас так мало осталось? – удивилась Эйприл.

–   А я удивляюсь, почему вас ещё так много, – горестно покачал головой жрец. – Трауггемпдостронды ни с кем не воевали, но они воевали с природой. Наша цивилизация одна из самых старых. Мы хотели покорить природу техникой.

–   Почему же вы живёте, как примитивные дикари? – спросил Рафаэль, показывая на сваленные в кучу копья и мечи остроухов.

–   Глупая зелёная черепаха. Вам тоже придётся погубить ваш мир, прежде чем вы поймёте, что варварство скрыто именно в высокой цивилизации.

  Жрец беззвучно пожевал губами, потом продолжал в печальном тоне:

–   Ещё задолго до появления вашей формы жизни на общей для нас планете, наша цивилизация кичилась своей силой и могуществом. Старые книги рассказывают, что мы летали до самых далёких звёзд. Наша родина была на Марсе, но мы поселились почти на всех планетах солнечной системы. И все их загубили безвозвратно. Наши машины выпускали в атмосферу губительный для нас кислород. Но мы не могли остановиться вовремя, пока кислород не погубил почти всех трауггемпдострондов.

  Донателло направил электрический фонарик на постамент статуи. На тёмном металле чётко проявился барельеф, на котором были изображены удивительные машины и самолёты остроухов.

–   Нам хотелось иметь всё более мощные автомобили, более быстрые самолёты, носить самые модные одежды, – продолжал жрец. – В эпоху расцвета нашей цивилизации мода на всё длилась не больше месяца. После этого остроух должен был сменить автомобиль, самолёт, холодильник, не говоря уже об одежде. И нельзя было остановиться. Сосед хотел опередить соседа. Мы только тем и занимались, что бегали по выставкам товаров и в магазины. Наши заводы всё работали и работали, выпуская в атмосферу всё больше губительного для нашего дыхания кислорода.

  Жрец втянул в себя пустынный воздух, бедный кислородом, и закашлялся.

–   Все силы нашей цивилизации были отданы на погоню за модой. Но наступил момент, когда мы отравили воздух, почву и воды. Всё до предела насытилось опасным кислородом.

  Громогласные всхлипы пронеслись над остроухами. Они должны были означать их рыдания.

–   Выжил, по-видимому, только вот этот монастырь. Тут оставалась ещё довольно чистая атмосфера. Мы научились переносить кислород, остальные погибли.

  Верховный жрец долго молча смотрел на экран портативного телевизора. Там шла передача про строительство огромных городов, мостов и дорог.

–   Если вы не образумитесь, дойдёт черёд и до вас. Мы будем жить на вашей планете и после вас, потому что ваши автомобили, самолёты и заводы сжигают всё больше кислорода, без которого вы не можете жить. Наступит момент, когда кислорода в воздухе совсем не останется. Ваша форма жизни погибнет, и снова наступит наш черёд заселять планету.

Глава 27. Последняя диверсия Хааврона

  Черепашки стояли вокруг Эйприл и, по своему обыкновению, слушали с открытыми ртами спокойную речь жреца. Один только Донателло вертел головой и беспокойно осматривался по сторонам. Что-то ему показалось подозрительным.

–   Вы воскресили наш священный огонь, – продолжал жрец, – и трауггемпдостронды почитают вас теперь за богов. Я понимаю – вы не те боги из других миров, которым молились наши отцы. Вас эти боги породили позже нас. Но знайте, помимо вас и нас на земле Айра существует еще множество параллельных миров, которые живут рядом и не замечают друг друга. Только наши миры встретились, по воле бога Мра-а.

–   И ещё по воле Хааврона, – добавил Донателло.

–   Хааврон помутил разум трауггемпдострондов, – печально кивнул жрец.

–   Но если вы такие мудрые и смирные, – спросил Леонардо, – почему вы воевали с нами и посадили нас в тюрьму?

–   Инопланетянин Хааврон обманул нас. Он сказал, что вы прилетели из далёких миров, чтобы завоевать землю Айра и поработить трауггемпдострондов.

–   Наверное, вы и этого Хааврона почитали за бога из далёких миров? – усмехнулся Микеланджело.

–   К сожалению, вы правы, – опустил голову на грудь жрец. – Но теперь ни один трауггемпдостронд никогда не поднимет оружие на наших спасителей!

  Вождь в рогатом шлеме поднялся во весь рост ударил мечом в щит. Вслед за ним встали на ноги все остроухи и клятвенно вознесли руки к своему богу Мра-а, над которым пылал огненный столп.

–   Никогда больше монахи земли Айра не поднимут оружие на зелёных богов и рыжую богиню, которые зажгли негасимый светоч! – повторил жрец, теперь уже для остроухов.

–   Смерть Хааврону! – крикнул вождь в рогатом шлеме.

–   Смерть! – разнёсся над горами рёв каменных глоток.

  Жрец поднял руку, чтобы успокоить остроухов. Они снова попадали на колени.

–   Но почему вы раньше не нашли с нами общий язык? – спросила Эйприл.

–   Мы понимаем вас, а вы понимаете нас лишь потому, что вы зажгли великий светоч. Но видим мы друг друга, пока в горе работает тау-генератор Хааврона.

–   Мы хотели разрушить этот генератор, – признался Леонардо.

–   Его нужно разрушить, потому что он порождение злого гения Хааврона. Но пока мы не расправимся с самим Хаавроном, этого не следует делать. Если мы сейчас разрушим генератор до конца, мы не сможем видеть друг друга и помогать друг другу. Пусть пока жужжит в горе его машина. Мы сами уничтожим генератор после прощания с вами.

  Все, как по команде, затаили дыхание и примолкли. В тишине явственно различалось тонкое гудение. Это продолжал работать глубоко в горе тау-генератор Хааврона.

* * *

  Пока все слушали жреца, никто не заметил, как исчез Донателло. О нём вспомнили, лишь когда за статуей послышался шум какой-то возни и удары палкой.

–   Вот он! – раздался голос Донателло. – Этот предатель-остроух хотел разрушить ваш светоч на статуе бога Мра-а, который мы зажгли.

  Черепашки кинулись на голос Донателло. Остроухи опередили их и плотным кольцом обступили постамент статуи. За постаментом по другую сторону от трона, на которым сидел жрец, Донателло еле удерживал остроуха, прижимая его палкой к каменным плитам. Ещё мгновение – и тот вырвется. Но на помощь к Донателло устремился вождь в рогатом шлеме со свитой из трёх воинов.

  Но едва они окружили предателя и занесли над ним свои ужасные мечи, которые крошили даже каменные глыбы, как пойманный вредитель съёжился в комок и скрылся в нестерпимо ярком сиянии. Потом перед ними завертелся огненный смерч, от которого все повалились на землю.

–   Это был не остроух! – крикнула Эйприл. – Это Хааврон. Я узнаю его повадки!

  Смерч взвился высоко в тёмное небо и снова вернулся к трону верховного жреца остроухов. На самой вершине извивающегося смерча они увидели Хааврона в прежнем рогатом обличии – в роговом панцире динозавра.

–   Я всё равно завоюю вашу планету! Все воды земли будут моими! Людей превращу в рабов, а остроухов поставлю надсмотрщиками. Ваши заводы и автомобили перегреют атмосферу, ледники растают, океаны выйдут из берегов. В водах Земли снова будут плескаться динозавры и рептилии, которым будут служить верными солдатами потомки этих черепашек-мутантов.

  Огненный смерч обвился вокруг столпа света, поднимающегося от статуи бога Мра-а, сдавил его, как удав, кольцами, но погасить сияние над статуей ему не удалось, и огненный смерч бессильно обмяк.

  Как замороженный в холодильнике удав, смерч медленно взвился на гору, оставляя за собой извилистый светящийся след.

–   Вам больше не нужна наша помощь? – спросил Леонардо.

–   Возблагодарим наших спасителей! – воскликнул вождь, и остроухи воздели руки к небу.

–   Спасибо! – ещё раз поблагодарил верховный жрец. – Но теперь мы легко и сами справимся с Хаавроном.

–   Тогда мы пойдём к себе домой, если вы не возражаете? – сказал Леонардо. – Пора прощаться.

Глава 28. Битва с черными рыцарями

  Прощание было недолгим, если не считать затянувшуюся церемонию расставания Мак-Тертеля со своей многочисленной родней. Проститься с черепашонком пришли все пустынные черепахи со всех берегов соляного озера найрахтнор. Их свита растянулась от горы до самого соляного озера. Каждому из родственников обязательно нужно было пожать лапку и потереться носом о его панцирь.

  Но вот когда уже и с этим было покончено, вдалеке поднялось облако пыли, которое довольно быстро догоняло черепашек.

–   Подождите! – раздался далёкий призыв. Черепашки оглянулись и на всякий случай приготовили оружие.

–   Не похоже на смерч Хааврона, – определил Леонардо.

–   А мне это стадо кажется знакомым, – сказал Донателло, разглядывая клубы пыли в электронный бинокль.

  Через пять минут пыльная туча догнала их. Чёрные тени, которых прежде прятала мутная пелена, обрели очертания. Незнакомый остроух вывел из пыли караван из пяти верблюдов.

–   Мы хотим вернуть вам ваших друзей, – сказал он, ведя животных за собой за верёвки. – Мы думали, что это новые инопланетяне, и встретили их с необычайными почестями. Но как мы не бились, мы никак не могли понять их язык.

–   Мы тоже, – подтвердил Микеланджело, высматривая своего прежнего скакуна.

–   Но ведь это ваши друзья, они пришли вместе с вами, – удивился остроух. – Вы же прежде умели с ними договориться.

–   Хороши друзья, – проворчал Микеланджело. – Вон тот двугорбый в меня даже два раза плюнул. Наплевательское у них отношение к друзьям, я вам скажу по секрету.

  Эйприл потрепала животных по сытым горбам и крутым шеям.

–   А они у вас справные и сытые. Как они могли прокормиться в этой пустыне?

–   На то и верблюд, чтобы жить в пустыне, – ответил Микеланджело.

–   А знаете, что – давайте их отпустим? – предложила Эйприл. – Тут всё-таки их родина. Пусть себе живут на свободе.

–   Мы же за них заплатили монголу-проводнику «тугрики», – напомнил Донателло. – Зря я, что ли, дырочки в центах сверлил?

–   Друзей не покупают, – сказала Эйприл, отвязывая верёвки от верблюдов. – Им на свободе будет лучше.

  Верблюды пофыркали себе на путешественников, потом отвернулись и засеменили неуклюжими копытами назад к горе, окрестности которой они уже обжили.

–   Ну вот, – обиженно сказал Рафаэль, даже не попрощались.

–   Ага, – согласился Микеланджело. – Хоть бы хвостом на прощание махнули.

–   Вот и корми после этого неблагодарную скотину консервированной пиццей.

* * *

  Черепахомобиль, весь запылённый и с засыпанными солью колёсами, был похож на машину со свалки автомобильных древностей.

–   Я не я буду, если его не заведу, – сказал Донателло. – После того, как мы подпалили блюдо на статуе бога остроухов, у генератора Хааврона не хватит мощности, чтобы заглушить двигатель на таком расстоянии от горы.

  И действительно – черепахомобиль завёлся с полуоборота, словно он только что выехал из ворот станции техобслуживания.

  Они в скором времени подъехали к тому самому месту, где оставили свой заглохший когда-то черепахолёт, но обнаружили там лишь только свои собственные следы, слегка занесённые пронёсшимися за эту неделю пустынными буранами.

–   Мак! – повернулся Донателло к сидевшему у окна черепахомобиля черепашонку. – Твои родичи не проявляют интереса к чужой технике? Кто-то угнал наш черепахолёт.

–   Нет, – ответил черепашонок со всей серьезностью. – Они интересуются только луковицами диких тюльпанов и противоположным полом.

–   Куда же могла подеваться наша летающая машина? – спросил сам себя Леонардо, разглядывая оставленные кем-то следы. – По-моему, кто-то тут прохаживался на трехпалых лапах.

–   Неужели Хааврон со своими тау-отражениями? – призадумалась Эйприл.

  Но долго гадать им не пришлось. Сверху в небе раздался знакомый гул.

–   А что там такое летит над соляной пустыней? – спросила Эйприл у Донателло, который смотрел в небо через свой бинокль.

–   Ничего особенного... – хмуро сказал Донателло. – Это просто... наш черепахолёт.

  Машина сделала крутой вираж и резко пошла на снижение. За стеклом пилотской кабины Эйприл узнала знакомый оскал Хааврона. Он был в своём природном виде динозавра, но два его отражения парились по нестерпимой жаре в рыцарских латах позади него в кабине.

–   Они нас атакуют! – крикнул Леонардо. – Ложись!

  Но было поздно. Черепахолёт развернулся на месте и выпустил яркий луч лазера. На гладкой поверхности озера под лучом нестерпимо ярким светом вспыхивали синеватые лужицы расплавленной соли. Огненные лучи прошли всего в нескольких сантиметрах от того места, где лежала Эйприл.

  Черепашки-ниндзя перед путешествием основательно запаслись оружием. Они предусмотрели всё до мелочей. Только они не подумали, что придётся воевать с собственным черепахолётом. Четыре выпущенные из пращей свинцовых шара не причинили никакого вреда бронированной машине.

–   Эйприл, дай-ка твою никелированную штучку! – крикнул Леонардо.

  Эйприл бросила ему револьвер. Леонардо долго и тщательно целился и, когда машина пошла во второй раз в атаку, он выпустил в черепахолёт весь барабан.

–   Только не бей по двигателю! – взмолился Донателло. – Только не попади в выхлопные сопла!

–   А как иначе подобьёшь наш черепахолёт?

–   Стреляй по пилоту! – крикнул Донателло.

  Но было поздно. Машина со шлейфом чёрного дыма рухнула на землю.

–   Ну вот, доигрался! Леонардо с огнестрельным оружием – это хуже, чем извержение вулкана!

  Донателло говорил таким голосом, словно вот-вот был готов заплакать. Никто даже не улыбнулся. Все понимали, что значит для него потеря любимой техники, будь то трёхколесный велосипед или черепахолёт вертикального взлета.

* * *

  Над горящими обломками раздался сильный взрыв, и всё заволокло чёрным дымом.

–   Леонардо! – сказала Эйприл, отчаянно протирая глаза от соляной пыли. – У меня что-то со зрением. Посмотри вон туда!

  Из дыма и огня живыми и невредимыми вышли три фигуры. Одна из них была с длинным хвостом, а двое – рыцари в латах с копьями в руках.

–   Две тени с копьями шли к ним навстречу, а третья вздумала обойти черепашек с тыла.

–   Стреляй же! – крикнул Рафаэль.

  Но Леонардо опустил револьвер.

–   Эти рыцари – отражения Хааврона, – сказала Эйприл. – Наше оружие их не возьмет.

–   Но я их когда-то славно припечатал к магнитной скале, как букашек, – напомнил Донателло. – Пойду-ка я попытаю счастья и на этот раз.

–   Донателло, не смей! – крикнула ему вдогонку Эйприл. – Тебе с ними не совладать.

  Но Донателло уже делал головокружительное сальто, чтобы перерезать дорогу врагам. Рафаэль кинулся ему на подмогу.

  Чёрные рыцари застыли неподвижно, уставив копья в грудь черепашкам. Рафаэль и Донателло прошлись колесом вокруг них, заставляя рыцарей повернуться лицом друг к другу. Рыцари никак не могли точно наметиться, чтобы бросить копьё каждый в своего врага. Получилось так, как задумали Рафаэль и Донателло – рыцари метнули копья и... попали друг в друга. Один из них упал с пронзённой грудью, второй был ранен копьём в бедро. Он со страшной силой переломил древко копья и освободил пронзённую ногу.

  Потом достал из-за пояса боевой топор и метнул в Донателло тяжёлую секиру. Донателло едва успел закрыться палкой от удара и ловким мячиком покатился по земле, спрятав голову, руки и ноги в панцирь.

–   Рафаэль! – крикнула Эйприл. – Берегись Хааврона!

  Сам Хааврон благоразумно наблюдал за сражением издали. Он натянул невероятно тугой арбалет остроухов и издалека выстрелил в Рафаэля. Эйприл вскрикнула вовремя. Рафаэль перехватил рукой стрелу на лету и нанёс жестокий удар ногой в торс второму рыцарю.

  Рыцарь грохнулся всей тяжестью на соляную почву и завертелся на спине, как опрокинутая черепаха, не в силах подняться без чужой помощи.

–   Эйприл, оглянись назад! – крикнул Леонардо, который с револьвером в руках охранял вместе с Микеланджедо девушку у черепахомобиля, где они оберегали ее от стрел Хааврона.

  Стрелы сыпали одна за одной и со злобным чмоканием пробивали обшивку черепахомобиля.

–   Что случилось? – спросила Эйприл, убирая с глаз свою рыжую чёлку.

  Эйприл обернулась и застыла от удивления – гора-замок снова стала горой.

–   Остроухи отключили генератор Хааврона, – догадался Микеланджело. – Был бы у нас черепахолет, мы бы могли спокойно подняться в воздух. Никто бы нас уже не притягивал к земле.