Текст книги "Черепашки-ниндзя спасают Землю"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

–   Неправда, ты же сам видел большую букву «Д» на моём рюкзаке. Ты же ведь не близорукий. Близоруких ниндзя не бывает.

  Рафаэль с раздражением кинул Донателло его рюкзак со словами:

–   Вот теперь будем жевать твои микросхемы и отвертки.

–   Может быть, и мои отвёртки на что-нибудь пригодятся, – спокойно ответил Донателло.

–   Но кто-нибудь всё-таки мог позаботиться о нашей пицце, – негодовал Рафаэль, для которого утрата рюкзака с питанием казалось трагедией.

  Он вскочил на ноги и стал носиться по камере, то и дело натыкаясь на Леонардо.

–   Кто из нас в бою думал о пицце? Выпейте пока кока-колы, – остудил назревающую ссору Леонардо. – И пусть нам мудрец с книгой отыщет в своих писаниях способ спасения.

  Микеланджело поднял правую руку и, как заправский поэт, прочитал им стихотворение:

«Сказал Мак-Тертелъ с неохотой:

«Ты в глубину всегда смотри.

Уж если ты попал в болото,

То не пускай оттуда пузыри...»

–   Всё понятно, – сказал Леонардо, снова отмеривая шаги по камере. – От мудрой книги помощи не жди. Придётся самому выдумать остроумный план побега.

–   На то ты и командир, – сказал ему Донателло.

–   Ловко вы выкрутились – Леонардо командир, пусть он за нас думает. А ваши-то мозги на что? – в свой черёд взорвался Леонардо и ещё быстрей стал пританцовывать от возбуждения, расхаживая по камере.

–   Сам захотел командовать, – напомнил ему Рафаэль, усаживаясь на каменную скамейку. – Но командиру добавочной порции пиццы не положено.

–   Особенно, когда её нет, – буркнул Микеланджело.

* * *

  Наконец всем надоело срывать друг на друге злобу за военное поражение и черепашки надолго замолчали. Микеланджело по-прежнему читал свою старинную поэзию. Леонардо изучал, как плотно пригнаны друг к другу камни в стенах, используя отвёртку Донателло.

  Сам Донателло безуспешно в который раз пытался связаться по черепахосвязи с Эйприл. Маленький приёмник, вмонтированный в бляxy на поясе с буквой «Д», настроенный на радиоволну Эйприл молчал, только помехи потрескивали в микродинамике, который Донателло вставил в ухо.

  Остроухий охранник на пороге положил копьё на колени и принялся развязывать какой-то узелок из асбестовой ткани.

–   Перекусить захотелось, – сердито заметил Донателло, – разморило, видно, на солнышке. А о нас они и не подумали, хоть ты с голоду помирай.

–   Небось, теперь будет нашу пиццу лопать, – сказал Рафаэль. – Которую мы по воле Донателло на холме оставили.

  Но остроух-часовой вытащил из узелка со своим обедом какой-то камень, полил на него густым асфальтом из кубышки и стал с аппетитом грызть свой странный бутерброд.

–   Эй, Раф, спорим, что тебе не по вкусу придётся такая пицца? – сказал Микеланджело, отрываясь от своих стихов.

–   Будь у меня такие зубы, я бы его самого пополам перегрыз вместе с этим бутербродом, – сказал Рафаэль и проглотил слюну.

  В животе у него урчало.

  Черепашки с интересом наблюдали, как раздуваются щёки у жующего остроуха. Огромные зубы дробили невиданный бутерброд. В камере только треск стоял от работы такой камнедробилки. Дальше случилось и вовсе странное: остроух набил полный рот неаппетитной на вид жвачкой, потом раскрыл свои асбестовые лохмотья на животе и... черепашки обомлели. Пониже груди на весь живот у остроуха красовался ещё один рот.

  Остроух наклонился и выплюнул в этот гигантский рот на животе тщательно прожёванную жвачку из каменного щебня, сдобренного асфальтом.

  Этот необъятный рот захлопнулся, и в животе у остроуха словно заработала ещё одна маленькая камнедробилка. Было слышно, как она перетирает в его животе щебень в песок.

  Остроух поел и, как показалось, улыбнулся от приятной сытости. Диковинные губы на животе тоже изогнулись.

–   В жизни не видел такой широкой улыбки, – сказал Леонардо, который даже выглянул из каменного проема на закусывающего охранника.

–   Не хотел бы я такому на зубок попасть, – буркнул Микеланджело.

* * *

  Остроух основательно подзакусил, аккуратно завернул свой узелок и разлёгся на камне у входа. Он старательно следил, чтобы не попасть в тень. Как только тень приближалась к нему, он тут же менял место.

  Из огромного рта на животе вырвалась сытая отрыжка. Леонардо быстро отпрянул от входа. Все черепашки даже передёрнулись от отвращения. Но остроух был плохо воспитан и отрыгивал снова и снова, при этом благодушно улыбался обоими ртами – на лице и на животе.

  Казалось, он спал с открытыми глазами.

–   Я не я буду, если не узнаю, какой у них обмен веществ.

  Донателло вытащил из рюкзака газовый анализатор и осторожно поднес его к раскрытому в блаженной улыбке животу мирно посапывающего остроуха.

–   Вы представить себе не можете – он выделяет чистый кислород! – воскликнул Донателло, когда глянул на показания прибора.

–   По крайней мере, тогда мы не задохнёмся от его газов в этой тесной камере, – заверил всех Микеланджело.

  Остроух спал, как каменное изваяние. Даже ни разу не пошевелился. Леонардо, осмелев, попробовал сделать шаг наружу из камеры. Острое ухо охранника тут же повернулось в его сторону.

–   Спит – спит, а всё слышит, – огорчённо сказал Леонардо и отступил на шаг назад.

–   Слышит, да не понимает ни слова, – буркнул Микеланджело.

Глава 15. Неожиданный друг пленников

  Сон охранника заставил черепашек лихорадочно искать пути к спасению.

  Донателло грыз ногти и пристально рассматривал свой инструмент и микроэлектронные приборы, которые он разложил перед собой. Нужно было подумать, как всё это техническое богатство использовать для бегства из тюрьмы.

  Микеланджело рассеянно листал книгу, а глаза его скользили по плотно пригнанным камням тюрьмы, выискивая мельчайшую щёлочку. Рафаэль каменной веточкой сначала поковырялся в зубах, потом принялся чертить на песке перед собой какой-то план, то и дело стирая его и принимаясь чертить заново.

  Леонардо не мог слишком долго неподвижно сидеть на месте. Он поднял с земли небольшой камешек и бросил его в остроуха. Охранник быстро поднялся и принялся протирать глаза, которые он не закрывал даже во сне.

–   Эй, ты, камнеед! – крикнул Леонардо. – Ты-то подзакусил, а нам что прикажешь делать?

  Охранник удивлённо вертел головой, поворачиваясь к черепашкам то одним, то другим острым ухом.

–   Ам-ам, понимаешь? – громко крикнул ему Леонардо, словно был уверен, что охранник тугой на ухо.

  Мало того, Леонардо показал на свой рот и сделал вид, будто что-то жуёт.

–   Не так показываешь, – сказал Рафаэль и оттолкнул Леонардо от проёма и сам выступил на шаг из тюрьмы.

  Рафаэль показал сначала на котомку охранника, потом на свой рот, а потом на живот.

–   Кушать! Ам-ам! Понял, статуя ты каменная?..

  Остроух догадливо замотал головой, порылся в своей котомке, вытащил кусок похожего на уголь камня, полил его густым асфальтом и протянул угощение черепашкам.

–   Эй, мы тебе не щебёночный завод, – возразил Рафаэль. – Мы такого не едим. Нам нужна только пицца, понял? Пицца... Черепашки – мутанты едят только пиццу. Камни нам не по вкусу, понял, мешок с щебёнкой?

  Все четверо в подтверждение слов Рафаэля убедительно мотнули головами из стороны в сторону, похлопывая себя по панцирю на животе.

–   Постойте! – сказал Микеланджело. – Мы на востоке, а на востоке, как написано в моей научной энциклопедии с картинками, чтобы сказать «нет», нужно кивнуть головой.

  Все четверо дружно закивали головами, едва не стукаясь подбородками по панцирю. Но на остроуха это не подействовало. Он ещё раз насторожил на них то левое, то правое ухо, потом снова протянул им несимпатичный каменный бутерброд.

  Рафаэль оттолкнул угощение и выразил на своем лице отвращение, какое только мог. Леонардо скривился и сплюнул себе под ноги.

  Охранник глянул на них своими невидящими глазами и завалил вход в пещеру огромным камнем.

–   Ну, теперь он нас тут вообще голодными замурует в пещере, – печально изрёк Рафаэль и с досады надкусил каменную веточку, которой ковырялся в зубах. – Вот так помрешь и даже перед смертью пиццы не попробуешь.

–   Эйприл потеряла приёмник черепахосвязи, – сказал Донателло, крутя настройку передатчика. – Она его потеряла, или его у неё отняли, или... нашей Эйприл уже нет в живых.

–   Мы здесь тоже, как в могиле, – печально сказал Микеланджело.

–   И главное – без пиццы, – ещё печальней заключил Рафаэль.

* * *

  Через полчаса солнце снова заглянуло в тюрьму. Охранник отвалил у входа камень и выпустил в каземат с огромной руки пустынную черепаху.

–   Эй, ты! – крикнул часовому Леонардо. – Мы не каннибалы. Если люди отказываются есть обезьян, то почему черепашки-мутанты должны скушать своего четвероногого сородича?

  Но обладатель острых ушей их не стал слушать, а преспокойно уселся на камень перед входом. Он, очевидно, был очень музыкален. Взял в руки по небольшому камню и стал ими пристукивать друг о друга. При этом улыбка снова появилась на его обоих ртах.

  Сухопутная черепаха сделала пару робких шагов и спрятала голову под панцирем.

–   Ну а что, если этого четвероного собрата к нам запустили совсем не для еды, – попробовал догадаться Леонардо, – а с какой-то иной целью?

  Черепашки, как могли, наморщили лбы, изображая усиленную работу мысли.

–   Наверное, остроух нам принёс переводчика, – предположил Рафаэль.

–   Разве бывают сухопутные черепахи-мутанты? – недоверчиво покосился на маленького пришельца Микеланджело.

–   А это мы сейчас увидим, – пообещал Рафаэль.

  Он стал на четвереньки перед маленьким гостем и легонько постучал по его панцирю, тихонько приговаривая:

–   Эй, ты, собрат на четырёх лапах, ты умеешь говорить по-человечески?

  Сухопутная черепаха осторожно высунула головку из-под панциря, повела бусинками-глазами то в одну, то в другую сторону, потом сказала очень тихо, но достаточно понятно:

–   По-человечески разговаривать я не умею.

–   Как же это так – ты не умеешь, а разговариваешь со мной? – удивился Рафаэль.

  Черепаха снова втянула голову в панцирь и пробормотала оттуда:

–   Я говорю с вами по-своему, как только умею. Других языков я не знаю.

–   Как же ты с нами говоришь, если ты рта не раскрываешь? – снова удивился Рафаэль.

  Остальные черепашки-ниндзя удивлённо примолкли, чтобы не пропустить ни одного слова неожиданного собеседника с коротким хвостиком и на четырех лапах.

–   А мне и незачем раскрывать рот, – ответил нежданный визитёр. – Когда в горе стоит тонкий гул и остроухи становятся такими настоящими, что их можно даже пощупать, я начинаю понимать любую речь и говорить, не раскрывая рта.

  Черепашки-ниндзя удивлённо переглянулись, а Микеланджело с ошарашенным видом почесал затылок под панцирем:

–   Чудеса да и только! Почему же я остроухов не понимаю?

–   Потому что мы неместные обитатели, – шикнул на него Леонардо и тоже опустился на четвереньки рядом с Рафаэлем, чтобы заглянуть в глаза говорящей сухопутной черепахе.

  Она уже смело вытащила голову из панциря и с интересом рассматривала огромных сородичей.

–   Куда мы попали? – спросил Леонардо, заглядывая маленькому собеседнику в маленькие глаза.

–   В тюрьму к остроухам. Тут раньше сидели большие двуногие черепахи, только они были без панциря и не зелёные, а белые. Это их кости валяются во дворе.

–   Откуда они взялись?

–   Прилетели на больших блестящих птицах и стали складывать камни и выравнивать высохшее озеро для других больших птиц.

–   Я тебя не про американцев наших, а про остроухов спрашиваю. Эти откуда прилетели?

–   Все наши сухопутные братья тоже этому удивляются. Не было их и не было, потом вдруг взялись откуда-то, когда на высокой горе что-то зажужжало. Нам рассказывали, что, когда самый старый отец из нашего племени был ещё маленьким черепашонком...

–   Потом будем твои сказки слушать... – перебил его нетерпеливый Леонардо. – Скажи, почему нас хотят накормить камнями?

–   Не знаю. Остроухи всё меряют на свой аршин, вот и кормят вас своей пищей. Все черепахи из нашего племени знают, что остроухи едят камни. А нам такое угощение не нравится, – заверил черепашек их сухопутный соплеменник.

–   Нам, кстати, тоже, – скривился Рафаэль. – Мы предпочитаем пиццу. А зачем они тебя бросили к нам в тюрьму?

–   Я тоже этого не знаю. Я грелся на солнышке перед норой. Остроух сгрёб меня в ладонь и отнёс к вам. Может быть, чтобы вам не так грустно одним тут было.

–   А кто они такие, ваш самый старый отец вам не рассказывал? – спросил Донателло, который на всякий случай записывал весь разговор на портативный диктофон, который положил перед самым носом сухопутного гостя.

–   Я и сам их только недавно узнал, повторяю, как только они после тонкого гула из горы сами собой из воздуха появились, – убедительно замотал головой из стороны в сторону словоохотливый гость. – Прежде их тут никто не замечал, а ночью они снова куда-то улетают.

  Рафаэль пододвинул к себе поближе черепаху и дал знак руками, чтобы все замолчали, а сам сказал:

–   Ну вот, вы будете тут всякий раз вопросы у него выспрашивать, а до главного никак не докопаетесь... А ты сам чем питаешься?

–   Корешки выкапываю да редкие листочки на чахлой траве ощипываю, – ответил маленький собеседник. – А когда есть нечего, я зарываюсь в землю и сплю.

–   А ты на самом деле умеешь разговаривать с охранником? – вмешался в разговор неугомонный Леонардо.

  У него в голове зародилась какая-то идея, поэтому он сейчас пританцовывал на месте от нетерпения.

–   Наверное, – ответила сухопутная черепаха. – Ведь он мне, кажется, сказал, когда пнул для знакомства ногой: «Пойди спроси, что твоим зелёным братьям в тюрьме надо!» А может быть, это мне только показалось. Я ведь и сам совсем недавно научился разговаривать.

–   Что же ты раньше об этом молчал, – подпрыгнул от нетерпения Леонардо, – что ты умеешь с ним мысленно разговаривать?

–   А вы раньше меня об этом не спрашивали, – медленно растягивая слова, ответил их юный гость.

–   Тогда ты пойди и скажи охраннику, чтобы он принёс нам еду, которая лежит в рюкзаках. Наши рюкзаки остались в роще на холме. Там наша любимая еда. Другого мы ничего не едим.

–   И даже луковицы дикого лука? – удивился сухопутный сородич.

–   Лук едим мы только в пицце в жаренном виде, – тоном завзятого гурмана высокомерно ответил Рафаэль.

–   И вам совсем не нравятся корневища дикого ревеня? – округлил от удивления и без того круглые бусинки-глазки их незваный гость.

–   Нам совсем не нравится, когда маленькие болтают без дела с большими, – строго прикрикнул на него Донателло, выключая диктофон. – Иди и скажи охраннику, о чём тебя просят.

–   Мы хотим, чтобы нам принесли рюкзаки с пищей, которые остались на поле битвы, -повторил Леонардо, которому не понравилось, что Донателло собирается командовать вместе него, добровольно избранного командира.

–   Ладно, пойду, – охотно согласился малыш. – А вы никуда не уйдёте отсюда?

–   Хотели бы, да не получится, – вздохнул Микеланджело.

–   Тогда я пошёл, – задорным голоском согласился сухопутный посланник.

–   Иди побыстрей, – прикрикнул на него Рафаэль.

–   Пойду, только вы на меня не кричите... Вам вообще повезло, потому что я самый быстрый бегун в моей семье. Никто со мной по бегу не сравнится, – похвастался малыш, задержавшись на пороге.

–   Иди, и не болтай, – сказал Леонардо и сделал вид, что нахмуривает брови, если бы они у него только были.

  Маленькая черепашка скрылась в дверном проеме и повернула за угол, где пристроился на солнышке охранник.

–   Повезло нам с этим скороходом, называется, – буркнул Микеланджело.

–   Ох и не говори, – согласился Рафаэль, – такого только за смертью посылать.

–   Эти сухопутные черепахи такие копуши! – затопал от нетерпения ногами Леонардо.

–   Умел бы я с этим каменным истуканом договориться, сам бы десять раз сбегал, – заключил Донателло.

  Наконец в проёме показалась острая мордочка с бусинками-глазами.

–   Зачем вы на меня ругаетесь? Я ведь хочу вам приятное сделать, а вы на меня ругаетесь. Так я вообще никуда не пойду, а вы останетесь голодными.

–   Так ты ещё никуда не ходил!!! – хором воскликнули разгневанные черепашки-ниндзя.

–   Остроух обходит по кругу вашу тюрьму, – беспомощно развёл лапами малыш. – Я лучше в другую сторону пойду, чтобы попасть ему навстречу.

  Черепашки-ниндзя буквально задохнулись от немого возмущения.

  Самое малое через полчаса их новый приятель возвратился с приятным известием:

–   Остроухи согласны выполнить вашу просьбу!

–   Когда??? – снова хором выкрикнули черепашки-ниндзя, обступив со всех сторон доброго вестника.

–   Как можно скорее, – горделиво пообещал самый быстрый скороход в своей черепашьей семье. – Я пойду за вашей едой.

–   Да уж, ты парень скорый на ногу, – проворчал Микеланджело.

–   Тогда я пошёл!!! – заверил их обрадованный малыш.

  Он, как и все дети, любил, чтобы его хвалили.

Глава 16. Черепашки обдумывают план побега

  Всего лишь через полдня в пещеру проследовал между широко расставленными ногами охранника-остроуха целый караван пустынных черепах с упакованными в мешочки полуфабрикатами пиццы на спине. В самом конце торжественной процессии на живом щите из четырёх черепах ехала чудо-печка Рафаэля.

–   Ура! Мы спасены! – закричал Рафаэль и кинулся от радости обнимать своих приятелей-ниндзя.

–   Мы спасли пока только свой живот, – сдержано уклонился от его объятий Леонардо. – Нам нужно спасти Эйприл, а если удастся, то и наши жизни. Почему командир вам всякий раз должен напоминать об этом?

  На то, чтобы замесить тесто для пиццы, у Рафаэля ушла последняя фляга с дистиллированной водой. До сих пор в этой пустыне они не встретили ни ручья, ни колодца. И мешочков с мукой хватило только на четыре пиццы. Остальные припасы оставались далеко на краю соляного озера в черепахомобиле.

  У Леонардо оставалась последняя бутылка кока-колы.

–   Всё кончено, – сказал он. – Прежде, чем умереть от голода, мы умрем от жажды.

–   Не беда, – приободрил друзей Рафаэль, – мы подружились с местными черепахами. Эти пустынные обитатели раздобудут нам всё, что нужно.

–   Они же местные, все входы и выходы тут знают, – согласился Донателло.

  Он очень тщательно выбирал место, куда ступить своими косолапыми ногами. Сухопутные черепахи заполнили всю каменную тюрьму. Рафаэлю едва хватило пространства, чтобы построиться со своей походной печкой для выпечки пиццы.

  Пустынные собратья окружили черепашек-ниндзя полукругом и высоко поднимали головы, чтобы лучше учуять незнакомый аромат.

–   У-у, – жалостливо протянул Рафаэль. – На такую бейсбольную команду никакой пиццы не напасёшься.

–   Не будь жадиной, – сказал ему Леонардо.

  Каждому из четвероногих гостей дали попробовать по крошке пиццы. Они с достоинством кивали в знак благодарности, но никто не проронил ни слова. Словоохотливым в этой большой семье оказался только тот самый маленький черепашонок.

  Попробовав неизвестного кушанья, пустынные черепахи гордо и медленно удалились, неторопливый топот маленьких ног по крайней мере ещё с полчаса раздавался за каменными стенами, окружавшими грозную тюрьму.

–   Им понравилась наша пицца? – спросил у малыша Рафаэль, который с некоторых пор считал сам себя непревзойдённым кулинаром по приготовлению пиццы.

  Правда, его товарищи нечасто подтверждали его мастерство, особенно, когда пицца у Рафаэля пригорала.

–   У каждого народа свои вкусы, – уклончиво ответил за своих сородичей новый знакомец.

–   «Каждый кулик своё болото хвалит», – процитировал на память Микеланджело строчку из своей любимой книги «Болотные мотивы».

–   А что такое болото? – удивлённо спросил маленький помощник.

  Теперь уж настало время удивлённо переглянуться черепашкам-ниндзя.

–   Чему тут удивляться? – проворчал Микеланджело. – Откуда пустынным жителям слышать про болото?

  Он наклонился к малышу и примирительно постучал его по панцирю:

–   Болото – это там, где всегда приятно пахнет.

  Остальные черепашки-ниндзя тоже, стоя на коленях, снова окружили своего добровольного помощника.

–   А ты почему с нами остался? – спросил Рафаэль. – У тебя, наверное, сердце доброе и аппетит хороший.

–   Мне с вами веселей, – ответил черепашонок и задорно задрал крошечный нос.

–   Даже в тюрьме? – переспросил его бурчливым тоном Микеланджело.

–   А в пустыне всё равно, как в бескрайней тюрьме, – вздохнул черепашонок. – Тут у нас не бывает никаких интересных событий, а с вами весело.

–   Тебе так понравилась наша компания? – спросил Донателло.

–   Ага, – весело признался черепашонок. – Вы такие красивые, зелёные.

–   Это оттого, что мы родились в воде, – поучительно заметил Леонардо.

–   А что такое вода? – удивлённо поднял голову из-под панциря малыш.

  Черепашки-ниндзя расхохотались, хватаясь за панцирь на животе.

–   Разве такое вдолбишь в голову маленькой пустынной черепахе? – буркнул Микеланджело. – Вода это такая белая кровь, без которой не бывает жизни.

–   Вот попробуй, – сказал Леонардо.

  Он протянул новому приятелю бутылочку с последними каплями кока-колы. Черепашонок в ужасе отшатнулся и сказал с отвращением Леонардо:

–   Я не вампир, чтобы пить чужую кровь.

–   А разве в пустыне бывают вампиры? – спросил Донателло.

–   Я тоже об этом не читал в моей энциклопедии, – поддержал его Микеланджело.

–   Кровососов и у нас хватает, – грустно покачал головой черепашонок.

–   И то правда, – согласился Микеланджело, – где их только нет?

–   Наш народ ни у кого не пьёт кровь, – гордо заявил их маленький друг.

–   Ты нас не понял, – сказал Леонардо. – В кровь это чудо-жидкость превращается только тогда, когда попадает внутрь организма.

  Он снова протянул черепашонку бутылку с последними каплями кока-колы. Тот переселил себя и героически проглотил эти последние капли.

–   Теперь у меня зелёная кровь, как у вас? – неожиданно спросил он, пытаясь подняться на задние лапы, чтобы казаться повыше.

–   Кровь всегда красная, – ответил за всех Микеланджело.

  Охранник из интереса заглянул в камеру и недовольно пристукнул по земле древком копья. Остроухи двигались как-то странно: сделают резкий выпад или движение и застынут каменным изваянием на полчаса.

–   Остроух приказывает мне уйти, – забеспокоился черепашонок, втягивая голову.

–   А как тебя зовут? – спросил Леонардо. – Чтобы мы знали, кого благодарить за помощь.

–   А что это такое – «зовут»? – удивился их гость.

  Теперь он разговаривал еле слышным шёпотом, чтобы его не услышал охранник, который понимал мысли обитателей пустыни, но никак не мог договориться ни о чём с черепашками-ниндзя.

–   Понятно, – почесал затылок Микеланджело. – Трудно разговаривать с пустынными мутантами, которые поумнели только позавчера.

–   У каждой черепахи есть имя, – сказал Рафаэль. – Вот у нас наши имена написаны на поясе – Рафаэль, Донателло, Микеланджело и Леонардо.

–   А если у меня нет такого пояса? – печально спросил черепашонок.

–   Тогда я буду называть тебя Мак-Тертель, тебе понравится? – спросил Микеланджело, полистав свою книжку.

–   А тебе?

–   Мне очень нравится. Это главный герой моего любимого комикса со стихами, – ответил Микеланджело.

–   Ну, тогда мне тоже нравится. Я тоже хочу быть главным героем.

  Остроух снова стукнул древком копья в порог. Мак-Тертель поднял голову и телепатировал ему что-то мыслями, чего черепашки-ниндзя не смогли понять.

–   Мак-черепашка, как бы нам выйти отсюда? – тихо спросил Леонардо, не зная, услышит ли его слова грозный тюремщик-остроух.

–   Куда?

–   Да хотя бы к соляному озеру, – сказал Рафаэль.

–   Выйти к озеру можно через дверь, – изрёк черепашонок, – а потом прямо вниз по подножию горы дорога приведет вас к самому озеру.

–   Там же охрана во дворе тюрьмы, умник, – сердито прошипел ему Леонардо на самое ухо, оглядываясь на остроуха.

  Мак-Тертель покачал головой. Его маленький ум пока не понимал такого оборота событий. Но он всё-таки надолго задумался, потом тихо сказал:

–   Остроух сидит на камне перед входом, так?

–   Ну, так, – кивнули ему черепашки-ниндзя.

–   А ведь он может сидеть на большой старой черепахе вместо камня?

–   Конечно, ему так будет даже удобней, – согласился Леонардо, самый сообразительный из всех, как ему это самому всегда казалось.

–   Тогда я уговорю самую старую и самую большую тётушку из наших мест, она вам поможет. Ночью она сдвинет камень у входа, на котором любит сидеть остроух, и сама станет на место этого камня. Старушка очень обрадуется вам помочь. А вы за это дадите ей какое-нибудь имя.

–   А разве сама она не может выбрать себе имя? – удивился Донателло, грызя от досады ногти.

–   У нас до сих пор никто этого не делал, – чистосердечно признался Мак-Тертель. – Тётушка очень захочет, чтобы ей в благодарность дали имя.

–   Не забивай нам голову своими пустяками, малышня. Рассказывай про свой план, – поторопил его Леонардо, приплясывая от нетерпения на месте. – Хватит болтать чепуху. А если остроух на входе усядется на твою тётушку, что с этого будет?

–   Остроух на солнышке быстро заснёт. А тётушка – самая медлительная черепаха во всех окрестностях соляного озера Найрахтнор. Она медленно, миллиметр за миллиметром, будет отвозить охранника все дальше и дальше от входа. Остроух даже не проснётся.

–   А если он всё-таки проснётся? – недоверчиво спросил Донателло, откусывая последний заусенец на ногте.

–   Он уже будет слишком далеко, чтобы помешать вам убежать из тюрьмы.

–   Недурно придумано, – согласился Леонардо, потирая лоб под повязкой.

–   Мак-Тертель – самый умный черепашонок в окрестностях соляного озера, – похвастался малыш.

–   Настоящий ниндзя! – хмыкнул Микеланджело.

–   Тогда вы сделаете мне точно такую же повязку на глаза, как у вас? – как-то жалобно попросил черепашонок, словно неуверенный, что взрослые примут его в свою компанию.

–   Обязательно, – пообещал Леонардо, который всегда легко раздаривал обещания.

  Но за повязку принялся Донателло, который выкроил маску для черепашонка из своего носового платка.

–   И я стану настоящий ниндзя, как вы? – спросил обрадованный черепашонок, когда ему повязали маленькую маску ниндзя.

–   Ты будешь самый первый ниндзя во всей Монголии, – пообещал ему Рафаэль, завязывая тесёмки от маски на головке маленького черепашонка.

–   Банзай!!! – весело запищал Мак-Тертель.

–   Только скажи, что нам делать со вторым охранником, когда первый уедет прочь на твоей тётушке? – спросил Леонардо.

–   Об этом я и не подумал. Но я что-нибудь придумаю. Вы ещё не знаете, какой я остроумный!

  Охранник с копьём так долго ждал, когда черепашонок распрощается с приятелями, что, казалось, превратился в каменное изваяние.

Глава 17. Неожиданный побег

  Пока черепашки договаривались с Мак-Тертелем, солнце уже скрылось за пыльным горизонтом. Большое и красное, оно предвещало бурю назавтра. Этого черепашкам только не хватало. У них и без пустынной бури были свои неприятности: не осталось ни крошки пиццы и ни капли кока-колы, а от несчастной Эйприл уже давно не были ни слуху ни духу.

  Во дворе тюрьмы загорелся нестерпимо ярким светом фонарь.

  Это был высокий хрустальный столб с двенадцатью гранями. Свет его заливал весь тюремный двор и яркой полосой падал через дверной проём в камеру.

  Фонарь светил так ярко, что был виден каждый камушек и всякая песчинка во дворе. На яркий свет со всей округи слетались ночные насекомые. Они обжигали крылышки и падали неподалёку от фонаря. Кости астронавтов и ученых зловеще проступали из тени под каменным забором.

  Внешний охранник расхаживал с мечом в руках вокруг этого столба, громко шаркая ногами по камням. Глаза остроуха были слепо уставлены в темноту за забором тюрьмы, будто он охранял не пленников в тюрьме, а сторожил их от нападения злоумышленников, которые собираются штурмовать этот забор.

  Охранник всё шагал и шагал, а его тень бегала вокруг столба по кругу, как огромная часовая стрелка.

  Охраннику, стоявшему с копьём у порога каменным истуканом, надоело ждать капризного черепашонка. Он, чуть пригнувшись, просунул голову в камеру и снова грозно пристукнул копьём по каменному полу. Мак-Тертель испуганно втянул голову в панцирь и поэтому не видел, что произошло дальше.

  А случилось то, чего никто не ожидал. Донателло ухватился за древко копья двумя руками и одним рывком втянул остроуха в камеру. Остальные черепашки-ниндзя повисли на тюремщике, как пиявки. Остроух обладал нечеловеческой силой, справиться с ним мог разве что только средней величины танк.

  Мак-Тертель в испуге юркнул под каменную лавку, чтобы его не раздавили в схватке.

  Между тем чудеса продолжались своим чередом. Попавший во тьму камеры охранник успел только распрямить плечи и сбросить повисших на нём пленников. Но вдруг он застыл, как машина, у которой закончилось топливо.

–   Я же говорил, что это робот! – крикнул Леонардо, готовясь к новой атаке на охранника. – У него внутри что-то заклинило. Шестерёнки, наверное, заели.

–   Какой это робот? – крикнул Донателло. – Он похож на горшок из необожжённой глины.

  Черепашки-ниндзя не успели во второй раз атаковать противника голыми руками. Охранник задрожал, словно вот-вот был готов рассыпаться, как черепичная крыша, и сам по себе упал как подкошенный. Остроух как рухнул плашмя на каменный пол, присыпанный песком, так и остался лежать неподвижно. МакТертель, лёжа под лавкой, закрыл глаза обеими лапами от ужаса.

–   Смотрите, что творится! – крикнул Рафаэль своим приятелям и отступил от поверженного противника.

  Лежавший остроух менялся на глазах. Сначала он сам, потом его копьё с наконечником из полупрозрачного металла, подёрнулись неровным сиянием и стали таять на глазах. По всему телу пробегали голубые искорки, похожие на лучистые звёздочки.

  Донателло схватил копьё остроуха и выбросил его за порог.

–   Зачем это? – крикнул ему Леонардо.

–   Слишком долго объяснять тем, кто не схватывает мою техническую мысль на лету, – крикнул в ответ Донателло.

  Копьё за порогом на свету фонаря осталось копьём, а вот остроух на полу в камере таял на глазах, исчезая из вида, как исчезают без следа куски сухого льда в жаркий день на городской мостовой у ящика с мороженым.

  Донателло стал на колени у того самого места, где только что лежал грозный противник, и пощупал руками пол. Он словно думал, что остроух мог сквозь землю провалиться, как исчезали под землёй кистепёрые рыбы, зарываясь в податливую соль на озере.

–   Сгинул без следа! – сообщил Донателло своим опешившим приятелям. – Словно в воздухе растворился, а камни под ним холодные как лед.

–   Вот почему он всегда пересаживался из тени на солнце, – догадался Леонардо.