355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Автор Неизвестен » Мир Авиации 2005 02 » Текст книги (страница 6)
Мир Авиации 2005 02
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 18:41

Текст книги "Мир Авиации 2005 02"


Автор книги: Автор Неизвестен



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Разведка на средних высотах считалась не совсем удобной для нас (здесь разведчики весьма уязвимы), однако полет выполнялся именно так. Такое решение исходило, видимо, прежде всего, из того, что средние высоты в данных условиях были оптимальными не только для выполнения радиотехнической, но и для радиолокационной разведки. К тому же разведчики выполняли полет под надежным прикрытием. После разворота группы на боевой курс, МиГ-21 выдвинулись на восток в сторону угрожаемого направления. Видимость была хорошей. Экипажи и оборудование самолетов отработали без замечаний, задание было выполнено полностью, все вернулись на базу целыми и невредимыми. Полет прошел удивительно спокойно, словно вовсе и не было боевой обстановки. За этот вылет все командиры, штурманы кораблей были поощрены командованием.

Как правило, задачи экипажам ставились либо общо – вскрыть надводную обстановку в заданном районе, либо более конкретно – в определенном районе найти конкретный объект – к примеру, тот или иной авианосец с кораблями охранения и сопровождения, штабной корабль, отряд или группу кораблей и т.д. Особого умения экипажа, а главное командира и штурмана корабля, требовало выполнение перспективной аэрофотосъемки. Сам аппарат размещался на левом борту (в передней части фюзеляжа), и заход строился с таким расчетом, чтобы обнаруженный объект при съемке всегда находился слева. Перед началом работы с аппаратом необходимо было открыть его люк, установить правый крен в пределах 15° для совмещения центральной горизонтальной линии прицельной рамки с выбранным объектом съемки и зафиксировать при этом постоянный курс следования. Только установив такой режим полета можно было совместить объектив перспективного фотоаппарата с объектом разведки и гарантированно выполнить воздушное фотографирование. Большое значение имело умение подобрать высоту полета. Более удобными для перспективного фотографирования считались малые высоты (до 1000 метров), очень редко, в силу определенных обстоятельств, выполнялось со средних высот (до 4000 метров) и совсем оно не выполнялось с больших высот.

Одним из самых сложных заданий являлось выполнение плановой и перспективной аэрофотосъемки авианосцев. На подходе к АУГ или непосредственно к авианосцу, удалении в 150-200 км самолеты-разведчики каждый раз перехватывались палубными многоцелевыми истребителями типа F-4E «Фантом» или дневными палубными истребителями типа F-8A «Крусейдер», реже – легкими палубными штурмовиками типа А-7А «Корсар». Среди летчиков-истребителей иной раз попадались такие, которые относились к нам достаточно агрессивно. Своими действиями они стремились помешать выполнению экипажами разведчиков заданий, а порою и сорвать их. Было, и не однократно, когда они «телами» своих машин загораживали главный объект нашей съемки – авианосцы. Редко, но использовался и другой маневр, призванный психологически воздействовать на экипажи разведчиков: перехватчик вставал под брюхо самолета-разведчика, включал форсажный режим и стремительно уходил ввысь перед самым его носом. Однажды в такой неприятной ситуации оказался и экипажем, в котором находился я. Командиром тогда летел к-н Гриценко А. Самолет, попадая в мощный вихревой след (спутную струю) от двигателей истребителя, мгновенно оказывался в экстремальной ситуации. Ту-16, эту махину весом в 60-65 тонн, как мячик, швыряло вниз, и он за доли секунды терял высоту на 700-1000 м. В тот раз наш командир и его помощник – ст.л-т Лимонов В. – отреагировали на эту, мягко говоря, недружественную выходку оперативно и профессионально. Ну и техника не подвела.

Аналогичный случай, но несколько раньше, произошел и с экипажем к-на А. Новохатского. Облетывая дн?м авианосец «Форрестол» (бортовой № 59), Ту-16 был перехвачен «Фантомом». Его пилотом был полковник ВМС США (об этом свидетельствовали надписи на борту перехватчика). Справедливости ради следует отметить, что «Фантомы» в то время обладали достаточно высокими характеристиками. Я хорошо знаю, что для полетов с палубы на любые машины, а на «Фантомы» особенно, летный состав подбирался особо. И полковник, видно было по почерку полета, был действительно хорошим пилотом. Возможно, дабы показать свой класс, он подвел свой «Фантом» под брюхо самолета-разведчика, включил форсаж и взмыл перед самым его носом. Экипаж Новохатского, как и потом Гриценко, успешно справился с неожиданной вводной.

Такие случаи были редкими, но они имели место и могли повториться еще не раз. Находясь на переднем рубеже и в непосредственном соприкосновении с вероятным противником, мы ни на миг не забывали о том, с кем имеем дело. Быть всегда начеку, в постоянной готовности к немедленным действиям было непременным условием нашей работы, требованием времени и достаточно сложной военно-политической обстановки.

Нахождение на боевом курсе – это минутное, а порой и секундное дело. И экипажи истребителей-перехватчиков об этом хорошо знали. Сорвав разведчикам выполнение задания, они заставляли их экипажи строить новый заход на цель. И так до тех пор, пока задача не решалась или пока позволял остаток топлива. Как правило, опыт и упорство в достижении поставленной цели, позволяли нам практически всегда возвращаться на базу с результатом.

Бывало и так, что некоторые пилоты истребителей помогали нам. Перехватив нас на удалении 100-150 км от авианосца и понимая, что нам надо, сами выводили нас на объект. И так было не раз. Возможно, они не воспринимали всерьез «советскую угрозу», о которой им твердила большая политика, а как бы участвовали в военной игре. Возможно даже, что они проявляли таким образом некую летную, профессиональную солидарность.

1* Участник Великой Отечественной войны, орденоносец, имевший репутацию строгого и решительного командира. В то время являлся заместителем Командующего авиацией ЧФ. Впоследствии возглавил ВВС ЧФ и спустя короткое время в звании генерал-полковника авиации был назначен на должность заместителя Командующего авиацией ВМФ СССР.


Съемка авианосцев – работа экипажей Ту-16Р. Сверху вниз:

Полет F-4 Phantom над авианосцем «Франклин Делано Рузвельт».


Пара «Фантомов» прикрывает объект съемки – авианосец «Америка». Обратите внимание, что одна из машин принадлежит ВМС (Navy), а другая – Корпусу морской пехоты (Marines)

Мы отмечали, что подобные действия, как правило, совершали летчики младшего офицерского состава.

Бывало и по-другому. Истребители– перехватчики, условно отработав по самолету-разведчику своим бортовым оружием и зная наши намерения, пытались увести нас совсем в другую сторону от авианосца. Но к такому повороту событий мы всегда были готовы.

За время моей командировки имело место одно единственное серьезное происшествие, связанное с поломкой самолета. Это произошло при полете на воздушную разведку в район о. Сицилия экипажей командира отряда м-ра Кадомцева А. и его ведомого – к-на Григорьева В. Мне хорошо известны подробности того вылета, поскольку в экипаже Кадомцева вторым штурманом летал мой хороший товарищ ст.л-т Коновалов Г.

Полет пары разведчиков выполнялся на большой высоте ночью. На середине маршрута ими был обнаружен авианосец «Кеннеди» (ориентировка по этому поводу была), и ведущий произвел снижение для его визуального определения. На авианосце в этот момент производились ночные полеты: взлеты, заходы на посадку и посадки на палубу. В воздухе находилось несколько «Фантомов». Самих их видно не было, но об их присутствии говорили вспышки проблесковых огней.

Экипаж разведчика продолжал идти на снижение и, так вышло, оказался в самой гуще палубных самолетов. Появление разведчика пилоты «Фантомов», возможно, восприняли как вызов, и отдельные из них воспользовались возможностью отработать «атаку» в ночных условиях. Во всяком случае, об этом не раз экипажу разведчика сигнализировала «Сирена-2» – кормовая станция оповещения и предупреждения об облучении РЛС.

Ту-16 в такой ситуации идет прямо, как утюг, не шелохнется. Однако один из «Фантомов» вдруг выполняет маневр, который самолеты противника выполняли только днем: заходит сзади справа и, выравнивая скорость, пристраивается над правой плоскостью разведчика буквально метрах в трех от нее. Причем палубника можно видеть по едва различимым очертаниям.

Некоторое время самолеты летят в этой «упряжке», а между экипажами идет невидимая психологическая борьба, борьба нервов и выдержки. Понятно желание американца продемонстрировать свой профессионализм. Только для морских разведчиков подобные случаи перестали быть оригинальными. К тому времени на такие действия противника у каждого командира Ту-16 уже выработался, если так можно выразится, свой профессиональный иммунитет. Правда, тут дело происходило ночью…

Майор А. Кадомцев был грамотным летчиком. Он сразу понял опасность сложившейся обстановки и спокойно, легким маневром, вывел свою машину из района полетов «друзей». Набрав высоту и соединившись со своим ведомым, он продолжил выполнение задания, а после его выполнения вернулся на аэродром. Доложив командиру и оперативному дежурному о выполнении задания, он с экипажем убыл на отдых.

Лишь утром выяснилось, какому риску подвергался экипаж с тот ночной вылет. Прибыв на стоянку, летчики увидели следующую картину: возле самолета, на котором летал А. Кадомцев, лежала смятая законцовка крыла, а инженерно– технический состав уже заканчивал установку на ее место новой. Конечно, каждому стало ясно, ночью произошло столкновение Ту16Р с палубным перехватчиком. В какой момент это случилось – толком сказать никто не смог. Но все сошлись в одном – экипаж родился в рубашке. О столкновении в воздухе над Средиземным морем советского Ту-16 и американского истребителя F-4 «Фантом» в этот же день сообщили каирские газеты и журналы. Именно из этих публикаций мы узнали, что с американскими летчиками тоже ничего серьезного не произошло.

О случившемся стало известно и нашему вышестоящему командованию. Оно отреагировало молниеносно. Приказ Главкома ВМФ СССР довели до нас под роспись буквально в течение недели после ЧП с Кадомцевым. Распоряжение довольно жестко регламентировало наши действия в зоне нахождения авианосца: дальность подхода к нему на курсе взлета – и посадки палубной авиации ограничивалось 10 км, при проходе слева или справа, встречным или попутным курсом – 3 км, высота пролета над ним – не менее 300 м.

Было бы неверно сказать, что экипажи разведчиков очень спокойно и хладнокровно относились к решению поставленной задачи. Некий охотничий азарт присущ каждому разведчику. Он появляется и становится постоянным спутником экипажа с момента получения задачи. Как только экипаж занимает свои места в кабине, он усиливается и все более нарастает при запуске двигателей, выруливании. После взлета каждый в экипаже занят своей работой, и внешне напряжение спадает. Но, я знаю, оно подспудно сидит внутри каждого из нас. Найти, обнаружить, отснять… Напряжение многократно усиливается, когда предмет внимания появляется на экране бортового радиолокатора, когда экипаж, еще не видя его визуально, не зная, что за объект, разворачивается на курсовой угол ноль градусов (угол между продольной осью самолета и направлением на объект) и идет прямым ходом на цель. И если попадаешь в точку, тобой овладевает чувство профессиональной гордости, удовлетворения. Значит, не зря ты поднялся сегодня в воздух.

Не могу не вспомнить еще один эпизод, связанный с полетом на обследование района в восточной части Средиземного моря. Тогда я впервые на своем высотомере увидел высоту равную ноль метров, а затем медленное движение стрелки еще левее нуля. Создалось впечатление, что самолет продолжает свое движение уже под водой. Снижение прекратилось, когда стрелка высотомера зафиксировала высоту полета минус 120 метров. На самом деле полет продолжался на бреющей высоте. В таких случаях мы переходили на определение высоты по радиовысотомеру.

Бреющий полет был обусловлен поставленной задачей. В тот раз мы шли по направлению к о. Кипр. Великобритания, как ближайший союзник США по блоку НАТО, в южной части этого острова имела военно-воздушную базу, на которой базировались всепогодные истребители-перехватчики типа «Лайтнинг» F.3. Встречи с этими самолетами у нас бывали, но редко. Мы сразу узнавали эти машины по характерной форме крыла и вертикальному расположению сопел двигателей. «Лайтнинг» имел экипаж из одного человека и обладал, на мой взгляд, великолепными по тем временам летно-тактическими характеристиками.

Для обнаружения воздушных целей и наведения на них своих истребителей англичане использовала 3-координатную РЛС (позволявшую одновременно определять азимут, дальность и высоту полета объекта), располагавшуюся на горе на высоте около 2000 м. Таким образом, приблизиться незамеченным к острову было практически невозможно. Под защитой станции с южного, юго-западного и юговосточного направлений находились и границы Турции и Греции.

Тем не менее, командир корабля принял решение на предельно-возможной малой высоте подойти к Кипру. Море, нам в помощь, как никогда спокойно. При таких полетах радиовысотомеры уже мало помогали, и основным способом определения и выдерживания высоты становился визуальный. У нас они назывались полетами по «буруну». Снижение производилось, можно сказать, по сантиметрам. Через короткие промежутки времени командир корабля запрашивал по внутренней связи корму (там сидели радист и КОУ-переводчик): «Есть?». Корма, напряженно следившая за процессом, в определенный момент докладывала: «Есть!», и это означало, что на поверхности воды за самолетом появилась сначала белая пена, а потом и мощные водяные буруны, как за идущим на большой скорости катером.

Всё! Дальнейшее снижение просто опасно для жизни.

Командир корабля переводит машину в горизонтальный полет, и она на высоте 20-30 м практически по-пластунски ползет в заданном направлении. Конечно, эмоциональное напряжение в экипаже очень высокое. Но оно внутренне мобилизует каждого до предела. Командир и второй летчик необычайно сосредоточены. Движение штурвалов минимизированы и глазу практически не заметны. Главное теперь – высота! Отдаваемые командиром короткие команды еще больше подчеркивают особенность происходящего. Так же четко работает и остальной экипаж: штурман продолжает свою работу, я, второй штурман, выполняю свою. Моя задача – находиться наверху, под блистером, и вести наблюдение за воздушным пространством на все 360°. Корма следит за задней полусферой. В общем, каждый выполняет свои обязанности.

Именно в таких полетах проверяется слетанность и слаженность в работе экипажа. Я не раз в своей летной жизни убеждался в важности этого для выполнения поставленной задачи.

Экипаж находился в напряженном ожидании – получится в этот раз или не получится преодолеть ПВО нашего вероятного противника, встретимся мы с «Лайтнингами» или нет? И «Лайтнинг» появился вскоре. Сначала его увидела корма, потом я. Доложили командиру. Истребитель-перехватчик заходил, как всегда, сзади справа и приблизился к нам довольно быстро. Летчик, помахав нам рукой, подвинул свою машину еще ближе к нам и встал, зафиксировав свое положение… под правой плоскостью нашей машины. Слов нет! Все мы были поражены увиденным!

Таким мастерством можно действительно только восхищаться, невзирая ни на какие идеологические установки. Профессионально, красиво сделанная работа всегда радует глаз, поднимает настроение, вызывает уважение к человеку, сделавшему ее. Конечно, английский летчик заочно заслужил нашей мужской профессиональной похвалы и уважения.

Наш полет «в связке» продолжался еще около минуты, после чего летчик перехватчика, видимо посчитав, что он свое дело сделал, вышел вперед и вправо из– под нашего крыла, в наборе помахал нам своими плоскостями и удалился в направлении своей базы.

А мы… Мы остались ни с чем. Снова не получилось. Чуда не произошло. Однако отрицательный результат – тоже результат. Экипаж разведчика молча, аккуратно, по сантиметрам вновь набрал высоту и перешел в нормальный режим полета. Тут уже можно и немного расслабиться. Монотонно, успокаивающе работают двигатели. Светится вращающаяся развертка бортового радиолокатора, обозначая на экране все новые и новые светящиеся точки – засветки от надводных кораблей – потенциальных наших целей.

Да, проверка бдительности «Лайтнингов» не получилась. По прошествии достаточно солидного времени, думается, что положительного исхода того полета в принципе вообще не могло быть. К командиру, к экипажу претензий за неудачу не было и нет, полет был глубоко профессиональным, мастерским. От такой работы дух захватывает, она через край переполняет все твое нутро чувством гордости за принадлежность к когорте людей, которые умеют делать, что могут немногие.

Тот полет вспоминается мне довольно часто и по сей день (а я уже 11 лет как не летаю). Те 10 минут бреющего, вспоминая, я и теперь переживаю так, словно это произошло со мной сегодня. Больше таких полетов в моей жизни не было. Другие были, но таких нет.


Полет в связке: под крылом разведчика Ту-16Р пристроился английский перехватчик F.3 Lightning

Хотелось бы рассказать и еще об одной истории, не менее интересной. Она произошла в том же районе – восточной части Средиземного моря, на рубеже о. Крит – о. Кипр. В тот день я летел на задание в экипаже майора А. Бубнова (штурман – В. Александров, правый летчик – В. Лимонов). День был солнечный, на небе – ни облачка, горизонтальная видимость – бесконечная. Под самолетом – спокойная гладь моря.

Как всегда, в район вошли с юго-западного направления на средних высотах. Прильнув к тубусу бортового радиолокатора, я внимательно всматривался в экран, по которому флегматично и нудно накручивала свои круги светящаяся линия развертки. Работа для воздушного разведчика начинается с выявления радиолокационных засветок на экране, указывающих на наличие в обозначенном районе надводных объектов. В тот раз экран был долгое время пуст. Командир корабля уже нет-нет, да и спросит о результатах моих стараний. Раза три я доложил, что пока ничего не вижу. Это же подтвердил и штурман.

В конце концов, локатор обрадовал нас еле заметной засветочкой, которую я увидел слева под углом в 40-50° от нашего курса следования. Убедившись, что это не помеха, я доложил в экипаж курсовой угол цели и дальность до нее. Вот тут-то и начинается работа. Штурман выдает командиру новый расчетный курс на цель, а тот, не медля, разворачивает машину в заданном направлении и готовится к снижению. Я постоянно докладываю об удалении до цели, пока она не появится в поле зрения. Поскольку видимость в том была неограниченной, наш объект мы увидели достаточно далеко. И только на удалении километров 10 мы поняли, что это за корабль. Проходя рядом с ним на высоте 200-300 м, мы окончательно разглядели это чудо. Нас этот корабль поразил, прежде всего, своей ослепительной белизной. Красный флаг и широкая красная полоса с серпом и молотом на его главной трубе исключали всякие сомнения в его государственной принадлежности. Это был наш советский океанский лайнер «Иван Франко», принадлежавший в то время Черноморскому Одесскому морскому пароходству.

Мы выполнили над ним вираж. Я своими глазами видел, как люди на верхней палубе, задрав головы, радостно махали нам руками. Будто они знали, несмотря на несоветские опознавательные знаки, кто находится в кабинах… Душа моя пела и ликовала. Думаю, не один я в нашем экипаже испытал такое чувство.

Но надо работать дальше. Облетев красавец-лайнер, Ту-16 помахал ему напоследок крыльями и отвернул на новый курс следования. Впереди – новый поиск.

Как странно: в этом районе шли боевые действия, а жизнь шла своим чередом, люди продолжали путешествовать. По курсу лайнера без труда можно было догадаться, откуда и куда следовал «Иван Франко». Путь его в родную Одессу лежал через Эгейское море, проливы Дарданеллы и Босфор и Черное море.

Довольно четко в моей памяти сохранились впечатления от посещения летом 1969 г. города Асуан. На его окраине базировался отряд самолетов Ту-16, прибывших с Балтийского флота. Прилетел я сюда в составе экипажа командира эскадрильи полковника Мирошниченко В. Самолет приземлился на аэродроме ровно в полдень. От стоящего зноя над землей стояло марево. В гнетущей тишине, казалось, все живое вымерло.

Наш командир отправился по служебным делам, а экипаж определили на отдых в близлежащей небольшой гостинице. Вокруг нее росло большое количество красиво ухоженных высоких кустарников и небольших деревьев, меж которыми были проложены асфальтированные дорожки. Порядок удивлял и восхищал. Но более всего поразили цвета и запахи. Тысячи цветов самой необычной формы и расцветки – белые, розовые, голубые, сиреневые – источали плотный, дурманящий запах. В таких случаях на ум приходит сравнение с райским уголком. Я долго потом жил в Крыму. Не раз приходилось бывать в разных местах этого благодатного края, но той красоты, с которой я встретился в Асуане, я больше не встречал нигде. Для меня он остался действительно райским.

Нас поместили в двух комнатах. Почти все в них было как обычно. Это «почти» заключалось в наличии кондиционеров – а в то время мы о них только слышали! Нас тут же научили, как ими пользоваться, и что было за блаженство с невыносимой жары вдруг окунуться в прохладу! Конечно же, мы поставили режим работы кондиционера на максимал и устроились по своим кроватям на отдых. Засыпал я без одеяла, но уже скоро проснулся от того, что замерз. Пришлось прикрыться одеялом. Мои товарищи – кто раньше, кто позже – сделали то же самое.

Время взлета для возвращения домой было назначено на ночь, поэтому после отдыха у нас появилась возможность поближе познакомиться с городом. Асуан, конечно, не столица, но и он интересен. По нашим меркам, это скорее поселок городского типа: одна главная широкая и длинная улица вдоль правого берега Нила с базарами и магазинами. Главной же достопримечательностью Асуана является мощная современная (по тем временам) гидроэлектростанция, которую египтяне построили не без помощи Советского Союза. ГРЭС помогла этому государству совершить огромный рывок не только в промышленном производстве, но и в социально-экономическом развитии в целом.

Мы конечно же не преминули посетить это грандиозное сооружение – Асуанскую плотину. Помню, особенно нас поразила хорошо поставленная организация охраны этого важного объекта. С обеих сторон въезда на плотину были размещены мощные оборонительные сооружения. Чуть поодаль стояли замаскированные и обнесенные бруствером зенитные установки.

В Асуане мы тепло пообщались с нашими соотечественниками – советскими специалистами, помогавшими египтянам в освоении гидроэлектростанции. Вечером в местном летнем кинотеатре посмотрели английский фильм «Братья Карамазовы» (на английском же языке). Так случилось, что перед самой командировкой я посмотрел наш фильм с тем же названием. Волей-неволей напрашивалось сравнение, и оно было не в пользу «англичанина». При великолепных костюмах и декорациях они не смогли передать главного – характера русского человека, его душу, первенство чувств над разумом.

К большой радости, я встретил здесь своих однокашников по училищу – л-тов Еремина В. и Чибикова В. Это просто сказать, но представить себе такую встречу – за тридевять земель, у черта на куличках – было невозможно. Долго пообщаться, к сожалению, не пришлось, они готовились к ночным полетам. Да и наш Ту-16 с наступлением ночи произвел взлет и взял курс на свою базу.

Эскадрилья в ответственные моменты, если этого требовала обстановка, могла действовать эшелонированно по времени достаточно длительное время. Это обеспечивалось организацией боевого дежурства. Оперативный дежурный был обеспечен надежной телефонной и радиосвязью с руководством эскадры, штабом главного военного советника в ОАР и командиром эскадрильи. На аэродроме в постоянной 30-минутной готовности к взлету находилась дежурная пара экипажей-разведчиков, а кроме того, в режиме поддежуривания, – другая пара разведчиков. Они находились дома, но для них всегда был готов транспорт.

Обе пары заступали на боевое дежурство сроком на неделю. В дежурные силы, помимо летных, назначались и технические экипажи, специалисты других технических групп обслуживания. Заправка самолетов горючим, как правило, была всегда полной.

Приказ командиру дежурной пары на вылет мог дать оперативный дежурный (получив разрешение командира эскадрильи) или непосредственно сам комэск. После подъема по тревоге дежурной пары ее место в дежурном звене занимала поддежуривающая пара (пара второго эшелона). Следом за второй парой, приводилась в готовность оставшаяся часть эскадрильи – силы третьего эшелона… Специалисты прибывали на аэродром, и сразу же начиналась дополнительная подготовка всех оставшихся экипажей к вылету в соответствии с фактической оперативной обстановкой на театре и информацией, поступающей от находящихся в воздухе разведчиков.

Организация нахождения личного состава и авиационной техники в постоянной готовности позволяла оперативное решение любых задач, однако следует отметить, что АЭ в таком режиме находилась не постоянно, а вот дежурная пара разведчиков поднималась по тревоге частенько.


Ту-16Р египетских ВВС в полете

Что касается района полетов, то для летного состава, прошедшего школу разведполетов над Баренцевым морем, Северным Ледовитым океаном, хождения «за угол», т.е. далеко на запад на Фарерский рубеж и обратно, с дозаправкой в воздухе, полеты над Средиземным морем, на мой взгляд, в навигационном отношении были несложными. Если при полетах на Севере экипажи уходили так далеко, что их теряли из виду наземные РЛС, а самолетные радиолокаторы «теряли берег«, то в Средиземке все было иначе. В поле зрения бортовых РЛС постоянно находились и берега африканского побережья, и Турции, Греции, Италии. Постоянная привязка самолетов к земле значительно повышала точность самолетовождения, а следовательно, и точность определения местонахождения любого интересующего нас объекта.

О каком-то наземном радиотехническом обеспечении наших полетов речи не было. Никто для нас специально не устанавливал опорных станций для навигационных целей. Не было даже радиотехнических систем ближней навигации. В юго-западной и южной частях европейского театра военных действий тогда существовала радиотехническая система дальней навигации, но соответствующее оборудование отсутствовало на наших самолетах.

Вместе с тем Средиземноморский театр, особенно у границ Турции и Греции со стороны моря, представлял определенную сложность для вскрытия полной надводной обстановки. Россыпи больших и малых островов, полуостровов, сотни заливов и проливов, бухт, огромное количество горных массивов, изрезанность береговой черты этих стран являлись прекрасными естественными укрытиями для любого корабля, вплоть до авианосца. И наш вероятный противник грамотно использовал эту естественные укрытия.

Редко, но бывало, что разведчик, находясь на маршруте в район предполагаемого нахождения авианосца, не мог длительное время выйти с ним на радиолокационный контакт. Все расчеты показывают, что цель уже должна находиться в радиолокационной видимости, а её все нет и нет. Вопрос «что происходит?» начинает потихоньку будоражить каждого члена экипажа. Охватывает вполне объяснимое чувство обеспокоенности и легкой досады по поводу происходящего: действительно, полет продолжается, время уходит, топливо расходуется, а к главному делу экипаж еще и не приступал… Чувство напряженного ожидания всегда противно, к нему никогда невозможно привыкнуть.

Командир требует внимательной работы от второго штурмана. Тот управляет бортовой РЛС и обладает профессиональными тонкостями ее настройки, умением «выжать» из нее максимально возможное. Но на этот раз авианосца так и не видно. Только через каждый оборот светящейся развертки локатора появляются засветки больших и малых островов греческого архипелага. Очевидно, где-то здесь и притаился тот, кого мы сегодня обязаны найти.

И вот, в столь напряженный для экипажа разведчика момент докладывает корма: «Атакованы справа сзади истребителем F-4 “Фантом”». Тот быстро приблизился, выровнял скорость и, как всегда, встал над правой плоскостью нашего самолета. Появление палубного истребителя мгновенно подняло наше настроение: понятно, что авианосец скрывается где-то рядом, возможно – в тех самых «складках местности».

Начались своеобразные «переговоры» с экипажем перехватчика. Полномочным представителем с нашей стороны в них выступил помощник командира корабля, правый летчик ст.л-т В. Лимонов. Он сносно умел говорить по-английски, но все-таки больше жестикулировал руками и мимикой лица. На том же «языке» ему отвечал и пилот «Фантома». Со стороны это выглядело забавно. Наконец, палубник входит в наше положение, показывает большим пальцем, мол, окей! Потом взмахом руки показывает «следуйте за мной» и отворачивает свою машину в направлении авианосца. Мы, естественно, – за ним.

В этот раз нам действительно повезло. Экипаж «Фантома» точно вывел разведчик на желанную нами цель, а сам удалился. Авианосец «Франклин Делано Рузвельт» находился рядом с небольшим островом и под его естественным прикрытием…

Я знал, что в 1969-1970 гг. ВМС США имели в своем составе 15 ударных авианосцев. Не слышал, чтобы эта цифра претерпела изменение и сегодня. В период арабо-израильской войны в Средиземном море постоянно находилось от одного до трех таких кораблей. Как правило, каждый авианосец перемещался по акватории Средиземного моря в сопровождении других боевых кораблей – от 3 до 10 1*

[Закрыть]
в мирное время и до 30 – в военное. О появлении в Средиземном море нового авианосца мы узнавали мгновенно из оперативной информации. В боевых условиях в состав сил сопровождения и охранения включались и подводные лодки.

Мне доподлинно известно, что в то время командование ВМС США ставило задачу пропустить все авианосцы страны через Средиземноморский театр.

Кроме американских кораблей в водах Средиземного моря частенько появлялись авианосцы других стран НАТО – Великобритании, Франции, Испании. Мне приходилось неоднократно выполнять полеты на разведку авианосца ВМС Великобритании «Арк Ройал», авианосцев ВМС Франции «Фош», «Клемансо», встречаться с испанским авианосцем «Дедало».

АУГ (а сегодня АМГ – авианосная многоцелевая группа) располагает достаточно высокими боевыми и маневренными возможностями. Прежде всего, в своих ангарах каждый АВУ имеет до сотни боевых самолетов разного назначения (истребители, штурмовики, самолеты ДРЛО, противолодочные самолеты). В то время это были многоцелевые истребители F-4E «Фантом» и штурмовики А-7А «Корсар», противолодочные самолеты S-2 «Трэккер» и самолеты ДРЛО Е-1В «Трейсер» и Е-2А «Хокай».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю