Текст книги "Книга для учителя. История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР"
Автор книги: Автор Неизвестен
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
Мне будет довольно трудно говорить […] в силу определенной атмосферы, которая здесь достаточно ощутима. Доводы обвинения меня не убедили, и я остался на прежних позициях. Доводы обвинения – они создали ощущение глухой стены […]. Все те же самые страшные цитаты из обвинительного заключения повторяются десятки раз и разрастаются в чудовищную атмосферу, уже не соответствующую никакой реальности. Художественный прием – повторение одних и тех же формулировок – сильный прием. Создается какая-то пелена, особенно наэлектризованная атмосфера, когда кончается реальность и начинается чудовищное – почти по произведениям Аржака и Терца. Это атмосфера темного антисоветского подполья, скрывающегося за светлым лицом кандидата наук Синявского и поэта-переводчика Даниэля, делающих заговоры, перевороты, террористические акты, погромы, убийства… В общем, «день открытых убийств» [46]46
* Образ из повести «Говорит Москва» Николая Аржака (Ю. Даниэля).
[Закрыть], только исполнителей двое: Синявский и Даниэль. Тут, действительно, очень страшно, и неожиданно художественный образ теряет условность, воспринимается буквально, так что судебная процедура подключается к тексту, как естественное его продолжение. Я имел несчастье пометить эпилог повести «Суд идет» 1956 годом: «Автор оклеветал 1956 год, ага, автор, ты предсказал – иди теперь в лагерь в 1966 году». Злорадные интонации явственно звучали у обвинителей.
[…] Рассеять эту атмосферу крайне трудно, здесь не помогут ни развернутые аргументы, ни концепции творчества. Уже на следствии я понял, что не это интересует обвинение: интересуют отдельные цитаты, которые все повторяются и повторяются. Я не берусь ни объяснять замыслы, ни читать лекции про создавшуюся обстановку, ни доказывать – это бесполезно. Я хочу только напомнить некоторые аргументы, элементарные по отношению к литературе. С этого начинают изучать литературу: слово – это не дело, а слово; художественный образ условен; автор не идентичен герою. Это азы, и мы пытались говорить об этом, но обвинение упорно отбрасывает это как выдумку, как способ укрыться, как способ обмануть. И вот получается: повесть «Говорит Москва», если ее внимательно прочесть, да что там прочесть – хоть пробежать, – кричит одно слово: «Не убей!», «Я не могу и не хочу убивать: человек во всех обстоятельствах должен оставаться человеком!» Но никто не слышит этого: «Ага, ты хотел убить, ты убийца, ты фашист!» Здесь происходит чудовищный подмен.
[…] Неужели вновь объяснять простые вещи? Меня упрекали, что я матерей оскорбил. А у меня в «Любимове» прямо сказано: «Матерей не смейте трогать». Ведь Леню Тихомирова [47]47
** Герой фантастической повести «Любимов» Абрама Терца (А. Синявского).
[Закрыть]волшебная сила оставила за то, что он покусился на душу матери. Что же, оскорбил я матерей? А что старух так описываю, как сморщенные трухлявые грибы, – сыроежки, сморчки, лисички, так неужели мне распростертых на полу церкви старух в нимбах изобразить? Это старый-старый литературный прием снижения. Государственный обвинитель не обязан в это вникать, но писатель!? [48]48
* Имеется в виду общественный обвинитель от Союза писателей, драматург Арк. Васильев.
[Закрыть]
В итоге – все маскировка, все уловки, прикрытие, как и кандидатская степень. Худосочная литературная форма – это только прикрытие для контрреволюционных идей. Идеализм, гиперболизм, фантастика – все это, конечно, уловки ярого антисоветчика, который всячески замаскировался. Ну, ладно, здесь замаскировался. Ну – это понятно, но там-то, за границей, мог ведь и не маскироваться, уж там-то я мог себе позволить? Гипербола, фантастика… Тогда само искусство оказывается уловкой, прикрытием для антисоветских идей.
[…] Возникает вопрос: что такое агитация и пропаганда, а что художественная литература? Позиция обвинения такая: художественная литература – форма агитации и пропаганды; агитация бывает только советская и антисоветская; раз не советская, значит, антисоветская.
Я с этим не согласен.
[…] У меня спрашивают: где положительный герой? Ах, нет? А-а, не социалист? Не реалист? А-а, не марксист? А-а, фантаст? А-а, идеалист? Да еще за границей! Конечно, контрреволюционер!
Вот у меня в неопубликованном рассказе «Пхенц» есть фраза, которую я считаю автобиографической: «Подумаешь, если я просто другой, так уж сразу ругаться…» Так вот: я другой. Но я не отношу себя к врагам, я советский человек, и мои произведения – не вражеские произведения. В здешней наэлектризованной фантастической атмосфере врагом может считаться любой «другой» человек. Но это не объективный способ нахождения истины. А главное – я не знаю, зачем придумывать врагов, громоздить чудовища, реализуя художественные образы, понимая их буквально.
В глубине души я считаю, что к художественной литературе нельзя подходить с юридическими формулировками. Ведь правда художественного образа сложна, часто сам автор не может ее объяснить. […] Вот вы, юристы, имеете дело с терминами, которые чем ýже, тем точнее. В отличие от термина значение художественного образа тем точнее, чем он шире.
Белая книга по делу А. Синявского и Ю. Даниэля /
Сост. А. Гинзбург. Франкфурт-на-Майне, 1967.С. 301–306.
1 апреля 1966 г.
[…] Место писателя в общественной жизни мы, советские литераторы, определяем как коммунисты, как сыновья нашей великой Родины, как граждане страны, строящей коммунистическое общество, как выразители революционно-гуманистических взглядов партии, народа, советского человека (Бурные аплодисменты).
Совсем другая картина получается, когда объявляется некий сочинитель, который у нас пишет об одном, а за рубежом издает совершенно иное. Пользуется он одним и тем же русским языком, но для того чтобы в одном случае замаскироваться, а в другом – осквернить этот язык бешеной злобой, ненавистью ко всему советскому, ко всему, что нам дорого, что для нас свято.
[…] Мы называем нашу Советскую Родину матерью. Все мы – члены одной огромной семьи. Как же можем мы реагировать на поведение предателей, покусившихся на самое дорогое для нас? С горечью констатирует русская народная мудрость: «В семье не без урода». Но ведь уродство уродству рознь. Думаю, что любому понятно: ничего нет более кощунственного и омерзительного, чем оболгать свою мать, гнусно оскорбить ее, поднять на нее руку! (Бурные, продолжительные аплодисменты)
Мне стыдно за тех, кто оболгал Родину и облил грязью все самое светлое для нас. Они аморальны. Мне стыдно за тех, кто пытался и пытается брать их под защиту, чем бы эта защита ни мотивировалась (Продолжительные аплодисменты).
Вдвойне обидно за тех, кто предлагает свои услуги и обращается с просьбой отдать им на поруки осужденных отщепенцев [49]49
* Шолохов имеет в виду обращение 63 московских писателей в Президиум Верховного Совета РСФСР, в котором предлагалось передать осужденных Синявского и Даниэля на поруки тем, кто подписал это обращение.
[Закрыть] (Бурные аплодисменты).
Слишком дорогой ценой досталось всем нам то, что мы завоевали, слишком дорога нам Советская власть, чтобы мы позволили безнаказанно клеветать на нее и порочить ее (Бурные аплодисменты).
Иные, прикрываясь словами о гуманизме, стенают о суровости приговора. Здесь я вижу делегатов от парторганизаций родной Советской Армии. Как бы они поступили, если бы в каком-либо из их подразделений появились предатели?! Им-то, нашим воинам, хорошо известно, что гуманизм – это отнюдь не слюнтяйство (Продолжительные аплодисменты).
И еще об одном я думаю. Попадись эти молодчики с черной совестью в памятные 20-е годы, когда судили, не опираясь на строго разграниченные статьи Уголовного кодекса, а «руководствуясь революционным правосознанием» (Аплодисменты),ох, не ту меру наказания получили бы эти оборотни! (Аплодисменты)А тут, видите ли, еще рассуждают о «суровости» приговора.
Мне хотелось бы сказать и буржуазным защитникам пасквилянтов: не беспокойтесь за сохранность у нас критики. Критику мы поддерживаем и развиваем, она остро звучит и на нынешнем съезде. Но клевета – не критика, а грязь из лужи – не краски с палитры художника! (Продолжительные аплодисменты)
XXIII съезд Коммунистической партии Советского Союза.
Стенографический отчет. М., 1966. Т. 1.С. 357, 358.
«Хроника текущих событий», по словам академика А. Д. Сахарова, одно из самых «больших достижений правозащитного движения в СССР»
В числе документов, предлагаемых для практикума, приводятся титульные листы «Хроники текущих событий» за 1968–1977 гг. В начале практикума можно заслушать краткое сообщение, подготовленное учащимся по тексту главы, о возникновении «Хроники», ее содержании, распространении, ее создателях. Затем учащимся раздаются копии документальных фрагментов и предлагаются вопросы для обсуждения:
1. Чему был посвящен первый номер «Хроники» за апрель 1968 г.?
2. Используя текст главы, расскажите о процессе Галанскова и других, упомянутых в первом номере «Хроники».
3. Объясните, почему каждый номер «Хроники» открывался выдержкой из «Всеобщей декларации прав человека».
4. Какие проблемы поднимались в «Хронике»? Проследите, какие вопросы и темы были постоянными, повторяющимися из номера в номер. Чем это можно объяснить?
5. На какой круг читателей была рассчитана «Хроника»? В какой среде она распространялась?
6. Используя фрагмент из записки Ю. Андропова от 1972 г., объясните, почему власть боялась издания «Хроники».
7. Какое значение имело издание «Хроники» для правозащитного движения? для страны? для молодежи?
1968–1977 гг.
Год прав человека в советском союзе
Хроника текущих событий
Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ.
Всеобщая декларация прав человека, статья 19.
30 апреля 1968 г.
Содержание:
Процесс Галанскова, Гинзбурга, Добровольского и Лашковой.
Протесты в связи с процессом.
Репрессии в связи с протестами.
Обращение к Будапештскому совещанию коммунистических и рабочих партий.
Политзаключенные.
Ленинградский процесс.
Арест Валентина Пруссакова.
Движение в защиту прав человека в Советском Союзе продолжается
Хроника текущих событий
Выпуск № 19
30 апреля 1971 г.
Содержание:
Арест Владимира Буковского.
Записки Гершуни из Орловской спецпсихбольницы.
Голодовка Борисова и Файнберга.
Судьба ВСХСОНовцев.
Обращение крымско-татарского народа.
Движение месхов за возвращение на родину.
Движение евреев за выезд в Израиль.
Внесудебные преследования.
Запрещенные кинофильмы.
По материалам советской печати.
Краткие сообщения.
Новости Самиздата.
Год издания четвертый
Движение в защиту прав человека в Советском Союзе продолжается
Хроника текущих событий
Выпуск № 26
5 июля 1972 г.
Содержание:
Арест Петра Якира.
Политические процессы.
Обыски, допросы, аресты.
Предварительное следствие.
Политзаключенные психиатрических больниц.
Высылка корреспондента.
«Книксон».
День Шевченко на Украине.
Пресс-конференция Я. Добоша.
Новые функции органов.
События в Литве.
По материалам газетных статей.
Внесудебные преследования.
Краткие сообщения.
Письма и документы.
Новости Самиздата.
«Памятная записка» А. Д. Сахарова.
Поправки к предыдущим выпускам.
Год издания пятый
Борьба за права человека в Советском Союзе продолжается
Хроника текущих событий
Выпуск № 44
16 марта 1977 г.
Содержание:
Хронологическая сводка.
Репрессии против групп «Хельсинки», арест Гинзбурга, Орлова, Руденко, Тихого, Щаранского.
Деятельность групп «Хельсинки».
Дело Амнера Завурова.
Аресты, обыски, допросы.
Вокруг взрывов в Москве.
В тюрьмах и лагерях.
Список политзаключенных Владимирской тюрьмы.
После освобождения.
В ссылке.
Освобождение Владимира Борисова.
Преследования верующих. События в Литве.
Преследования крымских татар.
Право на выезд.
Пожар у Ланды.
Краткие сообщения.
Выступления Сахарова.
Письма и заявления.
Поправки и дополнения.
Год издания десятый
Архив общества «Мемориал» (Москва). Ф. 153.
Вып. 1 – Д. 1. Л. 1. Вып. 19 – Д. 2. Л. 1. Вып. 26 – Д. 2. Л. 194.
Вып. 44 – Д. 4. Л. 450.
17 января 1972 г.
[…] На фоне монолитного единства советского народа и его сплочения вокруг ЦК КПСС деятельность отдельных подрывных элементов, связанных с закордонными центрами, не может представлять серьезной угрозы. Вместе с тем нельзя не видеть, что она имеет тенденцию к известной активизации.
Анализ материалов, поступивших в Комитет государственной безопасности в последние годы, свидетельствует о том, что антикоммунистические центры, опираясь на специальные службы империалистических государств, активизируют свою деятельность в борьбе с политическим строем социалистических государств.
[…] В конечном счете, они стремятся консолидировать отдельные антисоветские группы, сплотить воедино отщепенцев из числа националистов, церковников, сектантов, сионистов, ревизионистов, по существу, пытаясь организовать антисоветское подполье.
[…] Попытки придать различного рода антиобщественным акциями организованный характер наблюдаются и в деятельности так называемого «Комитета прав человека» во главе с Сахаровым, в попытках издания всякого рода рукописных журналов и сборников («Вече», «Общественные проблемы», «Исход» и другие).
[…] Особое место среди изъятых материалов занимает так называемая «Хроника текущих событий» (издано 22 номера).
Нелегальное изготовление и распространение так называемой «Хроники текущих событий», которая, по существу, является печатным органом «демократического движения», служит […] для единомышленников формой организационного объединения.
Сбор материалов для «Хроники» вышел далеко за пределы Москвы и практически опирается на нелегально действующие корреспондентские точки в ряде районов страны. Материалы «Хроники» используются за рубежом в целях подтверждения всякого рода клеветнических измышлений в отношении Советского государства.
Организационное начало […] помимо изготовления «Хроники», видно на примере сбора средств для так называемого «движения». Они предназначаются для оказания материальной помощи заключенным и их семьям, для оплаты адвокатов и для расходов, связанных с нелегальным изготовлением клеветнических и других материалов.
[…] Представляется необходимым заслушать на заседании Секретариата ЦК КПСС по данному вопросу более подробную информацию Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР с целью выработки соответствующих предложений.
Председатель Комитета госбезопасности Андропов
Архив общества «Мемориал» (Москва).
Ф. 172 (копийные материалы).
Д. 2. Л. 4–9.
Документы, предлагаемые учащимся, могут быть распечатаны и розданы им заранее или прямо во время урока. Учителем ставятся проблемные вопросы и формируются практические задания. Прежде всего, по тексту главы рекомендуется подготовить рассказ о событиях на Красной площади, объяснить их предысторию и последствия. На основе текста главы и дополнительной литературы учащиеся могут подготовить рассказ об участниках демонстрации и их судьбе (Л. Богораз, В. Делоне и др.). Отдельным заданием может стать рассказ о суде над правозащитниками, о реакции в стране на чехословацкие события.
Может быть организовано коллективное обсуждение материалов, помещенных во второй части книги, а также нижеприводимых документов.
ТАСС уполномочен заявить, что партийные и государственные деятели Чехословацкой Социалистической Республики обратились к Советскому Союзу и другим союзным государствам с просьбой об оказании братскому чехословацкому народу неотложной помощи, включая помощь вооруженными силами. Это обращение вызвано угрозой, которая возникла существующему в Чехословакии социалистическому строю и установленной Конституцией государственности, со стороны контрреволюционных сил, вступивших в сговор с враждебными социализму внешними силами […].
Дальнейшее обострение обстановки в Чехословакии затрагивает жизненные интересы Советского Союза и других социалистических стран, интересы безопасности государств социалистического содружества. Угроза социалистическому строю Чехословакии представляет собой вместе с тем угрозу устоям европейского мира.
Советское правительство и правительства союзных стран – Народной Республики Болгарии, Венгерской Народной Республики, Германской Демократической Республики, Польской Народной Республики, исходя из принципов нерасторжимой дружбы и сотрудничества и в соответствии с существующими договорными обязательствами, решили пойти навстречу упомянутой просьбе об оказании братскому чехословацкому народу необходимой помощи […].
Советские воинские подразделения вместе с воинскими подразделениями названных союзных стран 21 августа вступили на территорию Чехословакии. Они будут незамедлительно выведены из ЧССР, как только создавшаяся угроза завоеваниям социализма в Чехословакии, угроза безопасности стран социалистического содружества будет устранена и законные власти сочтут, что в дальнейшем пребывании там этих воинских подразделений нет необходимости.
Предпринимаемые действия не направлены против какого-либо государства и ни в какой мере не ущемляют чьих-либо государственных интересов. Они служат цели мира и продиктованы заботой о его укреплении.
Братские страны твердо и решительно противопоставляют любой угрозе свою нерушимую солидарность. Никому и никогда не будет позволено вырвать ни одного звена из содружества социалистических государств.
Правда. 1968. 21 августа.
Август 1968 г.
В целях ознакомления широких масс трудящихся с Заявлением ТАСС вчера на промышленных предприятиях и в учреждениях […] проведено свыше 9 тыс. собраний, на которых присутствовало около 885 тыс. и выступило 30 тыс. рабочих, инженерно-технических работников и служащих. Выступавшие на собраниях заявили о полной поддержке внешней и внутренней политики и практических действий ЦК КПСС и Советского правительства […].
Вместе с тем в отдельных научно-исследовательских институтах были выступления, направленные против мероприятий, осуществляемых Советским правительством и правительствами братских стран. Так, в НИИ автоматических устройств кандидат технических наук, старший научный сотрудник Андронов, беспартийный, заявил, что он не понимает, кто в Чехословакии и от чьего имени просит помощи Советского Союза и других стран, и предложил голосование резолюции общего собрания сотрудников института отложить до прояснения обстановки. Его выступление было осуждено участниками собрания.
Отдельные лица допускают нездоровые, а порой враждебные высказывания в частных беседах. Так, режиссер Центральной студии телевидения Торстенсен, беспартийный, сказал: «Наши действия не вяжутся с имевшими место заявлениями о невмешательстве во внутренние дела Чехословакии» […].
Аналогичные утверждения допускали в разговорах инженер ГипроНИИсельхоза Петров, хирург больницы № 16 Сидорова, обжигальщик НИИ Электровакуумного стекла Афанасьев (все беспартийные) […].
Известия. 1992. 1 августа.
Не позднее 14 сентября 1968 г.
[…] Расследованием по делу установлено:
Павел Литвинов, будучи не согласен с политикой КПСС и Советского правительства по оказанию братской помощи чехословацкому народу в защите его социалистических завоеваний, одобренной всеми трудящимися Советского Союза, вступил в преступный сговор с другими обвиняемыми по настоящему делу с целью организации группового протеста против временного вступления на территорию ЧССР войск пяти социалистических стран.
Ранее изготовив плакаты с текстами, содержащими заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, а именно: «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу», «Долой оккупантов», «Свободу Дубчеку», «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия» (на чешском языке), 25 августа сего года в 12 часов явился к Лобному месту на Красную площадь, где совместно с [следует перечень фамилий остальных обвиняемых]принял активное участие в групповых действиях, грубо нарушивших общественный порядок и нормальную работу транспорта: развернул вышеуказанные плакаты и выкрикивал лозунги аналогичного с плакатами содержания, то есть совершил преступления, предусмотренные статьями 190-1 и 190-3 Уголовного кодекса РСФСР […].
Каминская Д. И. Записки адвоката. Харьков, 2000. С. 200, 201
