Текст книги "После него (ЛП)"
Автор книги: Найки Рор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
– Меньше половины?
– У меня нет времени отбирать больше людей, и нет времени их обучать. Нам придётся стиснуть зубы, и я должен быть уверен, что могу на тебя рассчитывать.
– Можешь на меня рассчитывать, О'. Я уже подписала свой контракт.
– Слава богу. Мне понадобится кто-то, кто поможет справиться с Ламаром, когда он узнает, что ему придётся надеть более повседневную альтернативу в стиле «преппи». Харди будет смотреться потрясающе, но ты можешь представить капитана, одетого как студент?
Я хихикнула.
– Вообще-то, нет, но было бы забавно надеть на него полосатый кардиган.
О' тоже усмехнулся.
– Теперь, когда между нами всё ясно, я перехожу к сообщению номер два: если я в чём-то и разбираюсь, так это в том, чтобы улавливать запах неприятностей в воздухе. Тебе нужно держать Харди МакМиллиана на расстоянии вытянутой руки. Ты самый многообещающий ассистент и можешь сделать идеальным образ двух Звёзд меньше чем за пять минут, но, как я уже сказал, у нас не хватает персонала, и мне нужно, чтобы ты помогла мне одеть его, а не раздеть.
– Не понимаю, почему ты мне это говоришь.
– Потому что мы имеем дело со спортсменами высокого уровня, они сверхчувствительны и телом, и настроением, а Харди смотрит на тебя, как на свежий протеиновый коктейль в пустыне Сахара.
– О’, с Харди МакМиллианом проблем не будет.
– Если я указал тебе на это, значит, проблема существует. Разберитесь, как только представится возможность, потому что на кону не только твоё место, но и баланс команды, у которой есть шанс попасть на Супербоул. Я не знаю, понимаешь ли ты масштаб того, что это значит.
– Я понимаю и повторяю, МакМиллиан – не проблема.
О' кивнул, и мы, потягивая кофе, вернулись к наблюдению за парнями во время тренировки.
Харди продолжал бросать, пока несколько игроков пытались выбить мяч у него из рук. В конце концов он уступил место другому игроку.
«Это просто работа», – подумала я, заворожённо глядя на него.
«Это просто работа». Я должна убедить себя в этом, учитывая всё, чем рисковала.
В этот момент Харди перевёл взгляд на меня, что-то сказал тренеру и пошёл в нашу сторону.
– Вот он и нацелился на свой протеиновый коктейль, – пробормотал О'.
– Ни на что он не нацелился.
– Да, конечно. Послушай, я работаю с ним уже два года и с таким взглядом видел его единственный раз, когда они выиграли у Питтсбурга в одно очко в конце четвёртой четверти.
– Ты воображаешь то, чего не существует.
– Привет, здоровяк! – поздоровался О'.
– Я могу идти домой или ты здесь ради меня? – спросил Харди.
– Конечно, я здесь ради тебя, золотой мальчик, у тебя примерка костюма для фотосессии.
– А мне обязательно?
– Если хочешь, я пришлю Поллианну снять с тебя штаны.
Я повернулась к своему боссу, который определённо забавлялся.
– Я и сам могу раздеться, – ответил Харди, недовольный шуткой.
– Через десять минут в примерочной, не опаздывай.
– Да, босс, – нервно ответил он, прежде чем уйти. О' поднял солнцезащитные очки и окинул меня весёлым взглядом.
– Значит, теперь ты будешь шутить, что я его раздеваю?
– Скорее всего. Главное, чтобы, как я говорил тебе в начале работы, тебя не поймали с его членом в руках.
Глава 15
Он
Radar
– Придурок! – воскликнул я, глядя в окно автобуса, который вёз нас в M&T.
Джесс, сидевший рядом, наблюдал за мной, застыв в своём обычном молчании. Я повторял это слово снова и снова, уже как минимум неделю, а он до сих пор ничего не сказал.
– Придурок, – снова пробормотал я.
– Основные моменты? – предложил он. Я кивнул, и Джесс достал свой планшет, чтобы подключить его к NFL Game Pass.
«Придурок», – снова подумал я, но, по крайней мере, в этот раз не сказал этого вслух. Я взял мяч и начал его поглаживать. Было приятно держать в руках безобидный футбольный мяч, чувствовать его шероховатую поверхность и ощущать его твёрдость.
– Нервничаешь? – спросил Аполло.
– Придурок, – повторил я.
– Ты превращаешь это в болезнь.
– Она не оставила тебе номер, потому что ты ей не понравился, – передразнил я.
– Это работает так.
– Это не всегда так работает.
– Если говоришь ты, – ответил Джесс, пожимая плечами.
– И это всё? Если говоришь ты?
– Ммм…
– Ммм? – Джесс фыркнул. – Извини, если обращаюсь к тебе, моему лучшему другу, за утешением. – Он продолжал просматривать сводки матчей команд другого дивизиона.
– Сосунки! – услышали мы голос Ламара, пока он приближался к нам. Как и перед каждой игрой, капитан был очень оживлённым, на грани с навязчивостью. – Скажите мне, что вы расслаблены и сегодня переломаете ноги любому, кто посмеет подойти слишком близко.
– Когда ты перестанешь называть нас сосунками? Мы в Балтиморе уже шесть лет.
– Когда уйду на пенсию, я подарю вам по прекрасной подвеске, такой как эта, со словом «Сосунки», осыпанным бриллиантами.
Он вытащил из воротника рубашки подвеску со словом «Капитан», сверкающую бриллиантами.
– Если О' увидит, он отрежет тебе яйца и повесит их на шею. Спрячь, – сказал я.
– О’ – стиляга, а я не денди и ношу золото.
– Скажи это ему в лицо.
– И скажу, – ответил Ламар, став серьёзным и глядя на нас. – Вы здесь, с нами? – спросил он, положив руку на сердце.
– Всё в порядке, капитан, – заверил его Джесс.
– Молодец, Аполло. Сегодня мы должны перемолоть ярды.
– Эндрюс прихватил правильные перчатки? – спросил я, имея в виду тот факт, что наш лучший тайт-энд в последнее время слишком часто терял мяч во время пасов.
– Конечно, иначе я куплю клей и приклею ему руки к его чёртовой заднице.
Ламар оставил нас и пошёл тормошить других игроков, а я вернулся к созерцанию улицы, снова надел наушники, включив свой плейлист на полную громкость.
Я закрыл глаза, прогоняя мысли о Пруденс, и попытался сконцентрировать энергию на игру.
Как и каждый раз, я отключался, думая только о футболе. Все отвлекающие факторы ушли с игрового поля, все мысли стёрлись. Я был винтиком в механизме, и если меня заклинит, то пострадает вся команда. Ведь если ошибётся игрок в позиции тайт-энд, мы всё равно останемся на нуле, если ошибётся защитник, то через несколько секунд команда может оказаться на отметке минус шесть. Мои товарищи по команде доверяли мне, и я чувствовал их доверие: ни один соперник не должен пройти.
Мы приехали на стадион вовремя, вышли и направились в сторону раздевалок. В этот момент напряжение нарастало в каждом игроке, приход в раздевалку был решающим для настроения всей команды, хотя кульминация наступит, когда мы, в форме и шлемах под крики толпы, пройдём через входной туннель. Всё ещё с музыкой в ушах, я снял пиджак и собрался положить его на скамейку, но кто-то опередил меня.
Рядом со мной оказалась Пруденс. Я снял наушники и посмотрел на неё. Вернее, я, как придурок, стоял ошарашенный.
– Подай мне, а то может помяться. – Она схватила пиджак и быстро выскользнула из раздевалки.
Как обычно, она буквально ускользнула от меня.
Не глядя на меня.
Она никогда не смотрела на меня. Словно я и правда был прозрачным, будто я был одним из многих, будто я просто незнакомец.
– Сосредоточься, – напомнил Джесс. Он был прав, мне нужно снова сосредоточиться, но это было невозможно.
Он тоже снял пиджак, и Пруденс быстро появилась и подхватила всё, что мы сняли.
– Придурок, – сказал я. Джесс от души рассмеялся. – Пошёл ты, Джесс.
– Поговори с ней.
– Я уже делал это. Не помогло.
– Пригласи её на ужин.
– Не хочу, чтобы меня бросили во второй раз.
– Тогда смирись с этим, придурок, – сказал он мне.
Я улыбнулся ему.
– Ты прав, я придурок.
Глава 16
Она
Break the ice
– Ну же, блядь, О’! – выпалил Ламар, и в этот момент мне стало очень трудно удержаться от смеха.
– Заткнись! – ответил мой босс. – Не заставляй меня делать это реально.
– Я отказываюсь, мне нужно поддерживать репутацию. Я чёрный квотербек в обществе, возглавляемом белыми! Ты знаешь, что это значит?
– Нет, не знаю, что это значит. Я альбинос, разве не видишь? – снисходительно ответил О’, осматривая, как белая хлопковая жилетка с фиолетовыми полосками облегает торс капитана.
– Тебе следует изучить историю футбола.
– Мне нет никакого дела до истории футбола. Кармайкл, что ты думаешь?
– Брюки меня не убеждают. А что, если попробовать тёмные джинсовые брюки-карго?
– Они их никогда не носили, – подсказала я. В комнату вошёл Джесс, сел рядом со мной и тоже стал весело наслаждаться этой сценой.
– Тёмные джинсовые карго… – пробормотал О', подходя к длинной вешалке в поисках брюк.
– Они в нашем гардеробе, я схожу за ними, – сказала я, вставая и выходя из примерочной. К этому времени я двигалась по коридорам тренировочного центра Ravens с той же привычностью, с какой передвигалась по M&T. Я прошла мимо раздевалки для нападающих, едва взглянув на ребят на перерыве; ДжоДжо выбежал в коридор, как только увидел, что я прохожу мимо.
– Поллианна, ты не сфотографируешь Ламара в костюме студента? – Я хихикнула, продолжая свой путь. – Пожалуйста, сделай, мы можем быть благодарны тебе всю жизнь!
– Возможно, вы увидите его в такой одежде на огромном плакате здесь, в центре.
Я зашла в гардероб, взяла брюки-карго всех размеров, а затем вернулась в примерочную, где Ламар в нижнем белье крутился вокруг себя, продолжая жаловаться.
– Что случилось с Динамитом? – спросил мой босс.
– Раздевалка, – ответил Аполло.
– Поллианна, иди и посмотри, где он, и не возвращайся без него. Динамит нужен мне здесь и сейчас!
Я вручила Пенни брюки и направилась в раздевалку, обнаружив там лишь пару ассистентов, которые сказали мне, что Харди до сих пор в душе. Тогда я подошла к его шкафчику и села на скамейку Аполло, что стояла рядом.
«Он просто работа», – повторяла про себя почти как мантру.
«Он просто работа», – повторила опять, хотя знала, что это неправда. И стоило появиться Харди в халате, как получила этому подтверждение.
Заметив меня, он остановился.
– О’… О' сказал мне не возвращаться без тебя, – быстро объяснила я.
Харди улыбнулся, но не своей обычной весёлой улыбкой, а скорее злобным оскалом.
– Не трать время на оправдания, Пруденс, я прекрасно знаю, что ты здесь только для работы. Спустя три месяца мне всё предельно ясно, – ответил он.
Начав вытираться, он сел на скамью, потом остановился, и я увидела, как он закрыл глаза и вытянул шею.
– Устал?
Харди открыл глаза и улыбнулся мне по-настоящему, а не с разочарованным выражением лица, которое принимал, когда разговаривал со мной.
– Немного, но не физически. Держать голову сосредоточенной – это работа на полную катушку.
– Я тебя понимаю. Тоже пытаюсь сосредоточиться на работе.
– Значит, ты тоже устала?
Я улыбнулась и кивнула ему:
– Достаточно, но эта работа может открыть передо мной столько дверей, а о такой возможности я мечтала с самого детства.
– По крайней мере, насчёт желания стать дизайнером ты не солгала, – ответил он, и та лёгкая атмосфера, которой мы успели окутаться, испарилась. Харди продолжал указывать на то, чем я не гордилась, но он тем не менее посчитал момент правильным и упомянул.
– Расскажи я тебе правду о своей жизни, ты бы посмотрел на меня другими глазами, – сказала в свою защиту я.
– Ты не можешь этого знать.
– А я думаю, что знаю, и я не буду чувствовать себя виноватой за то, что романтизировала своё унылое существование перед парнем, которого знала всего час.
Харди поднял руки в знак капитуляции.
– Окей, Пруденс, ты права, и я… придурок, но это хорошо известно. Может, заключим перемирие? – предложил он.
– Перемирия для тех, кто воюет, а я с тобой не воюю.
– Правда?
– Правда, – ответила я. И действительно: я воевала не с ним, а с собой и своими глупыми воспоминаниями, которые всё ещё преследовали меня спустя пять лет.
С Харди я бы сделала многое, но уж точно не объявляла войну.
Харди встал, стянул с себя халат и надел спортивные шорты, которые, пожалуй, были чересчур широкими, так как головокружительно сидели на его бёдрах.
– Думаю, одеваться бессмысленно.
– Вполне.
– Тогда пойдём.
Бок о бок мы вышли из раздевалки в сторону примерочной. Харди шёл с голым торсом, поэтому я сделала над собой усилие, чтобы снова сосредоточиться на работе.
Он был просто работой, просто работой.
– Я знаю, что твоя подруга стала большой фанаткой Ravens, – сказал он.
– Ну да, видимо, благодаря тому что Тедди встречается с Джесс, она начала разбираться в футболе.
– Джесс влюбился и…
– Да, я знаю, только не начинай и ты, – Аполло должен продолжать сохранять спокойствие, потому что вы выходите в плей-офф, и он не может позволить себе злиться или справляться с разочарованиями и так далее и тому подобное.
Харди остановился и обиженно посмотрел на меня.
– Я хотел сказать, что Джесс в неё влюбился, и он из тех, кто, когда влюбляется, всегда отдаёт себя целиком и полностью, – поправил меня. – Пруденс, мы профессионалы, и это не первый наш сезон, мы умеем управлять своей личной жизнью.
– Ты… ты обидчивый?
Я услышала, как он хихикнул.
– Я обидчивый, а ты предвзятая, – ответил он, и мы пошли дальше.
При нашем появлении в примерочной О' поднял руки к небу.
– Наконец-то кто-то сговорчивый и уже полуголый. Динамит, иди сюда и покажи этому техасцу, как надо носить что-то стильное.
Я снова села рядом с Аполло и посмотрела на Харди. Он озадаченно оценивал костюм.
– Видишь, ему тоже не нравится! – заметил Ламар.
– Заткнись!
Это было сильнее меня и моей мантры. Я не могла не смотреть, как Харди раздевается до трусов. Мне казалось, что рано или поздно привыкну, но вместо этого каждый раз это было пыткой. Я схватила пиджак, который намётывала, и вернулась к шитью, чтобы не смотреть на него.
– Поллианна! Твоё мнение, – потребовал мой босс. Я почувствовала, как моё лицо буквально пылает, потому что все смотрели на меня, включая того, кто был прекрасен.
– Ну… как ты и предсказывал, на нём имеет смысл, – пробормотала я.
О' жестом пригласил меня подойти к нему, обнял за плечи и оттащил подальше от остальных.
– Я знаю, что это может быть сложно для тебя, но не могла бы ты время от времени сосредотачиваться и смотреть на него? – прошипел он так, чтобы никто не услышал.
– Но я смотрю, ещё как.
– Нет, ты не смотришь на него. Ты смотришь на всех, больше не замечаешь их хоботки, но когда рядом Динамит, ты превращаешься в огромную надменную суку. А теперь, поскольку уверен, что послание дошло до него, оторви ему голову и представь в качестве модели.
«Окей, сосредоточься, Пруденс, сосредоточься».
– Хорошо, – согласилась я. Мы повернулись, и я посмотрела на Харди.
Быстро заставила себя думать о нём, как о грязном предателе. «Он грязный предатель».
– Может, мы могли бы сделать его менее прилизанным, – предложила я и подошла к Харди, стараясь не очаровываться его ароматом. Взяла его руку и потянула за левый рукав, где были татуировки. – Что, если они наденут жилет, под которыми ничего нет?
– Жилеты без рубашки… – задумчиво пробормотал О'. – Мышцы, намазанные маслом, татуировки… можно попробовать. Что скажешь, трезвая цепь? – спросил он Ламара.
– Я не хочу носить шерстяную жилетку, как носил мой дед.
– Верно, ты предпочитаешь костюмы из синели, какие носила твоя бабушка.
Я разразилась хохотом.
– Поллианна, ты на стороне своего босса?
– Немного, Ламар, прости меня.
– Окей, Харди, раздевайся и давай проведём этот тест.
Харди снял рубашку и надел жилет на голый торс.
Я вернулась к О’, Пенни и Кармайклу, чтобы оценить результат.
– Очень похоже на Энтони Кидиса девяностых, но в конце концов, может иметь смысл. Динамит, сделай нам позу из трейлера НФЛ, – попросила его Пенни.
Харди скрестил руки на груди, как это делается в графике игры. И его мышцы вздулись ещё больше. Я отбросила любую эротическую фантазию, связанную с его руками.
– Теперь он меньше похож на преппи и больше на Супер Майка, – пробормотала я.
– Мы не звёзды девичника! – пробурчал капитан.
И я неизбежно посмотрела на Харди. Он тоже уставился на меня.
Харли весело улыбнулся мне, а я улыбнулась ему в ответ, даже не осознавая этого.
– В таком виде он идеален, – сказала я.
– Хорошо! Ламар, снимай всё и попробуй. А если ты нам поможешь, обещаю, на показе я смирюсь с одним из твоих безвкусных украшений.
Глава 17
Она
Give me more
Baltimora Ravens преодолели рубеж регулярного сезона и по праву попали в плей-офф. Однако команде нельзя было расслабляться, ведь первая игра им предстояла меньше чем через неделю. По словам Пенни (а она внимательно следила за статистикой), шансы воронов на победу в Супербоуле составляли всего десять процентов. Но уже то, что команда приблизилась к самому желанному трофею, было большим достижением для Балтимора и ещё большим для нас, стилистов.
Итак, наступила суббота перед игрой. Несмотря на то что было уже шесть часов вечера, я всё ещё оставалась на работе. Мне следовало радоваться возможности абстрагироваться, ведь мои руки и голова были заняты чем-то другим, но этого не происходило, потому что, даже когда я не думала о Харди, я продолжала держать в руках его одежду.
– Поллианна, мы закончили, закрывай всё и доставь одежду Динамиту и Аполло. Завтра перед выходом на стадион я зайду к ним, чтобы убедиться, что всё в полном порядке, – приказным тоном сказал О’. Босс тоже выглядел заметно уставшим. Как он и предполагал, нас осталось двенадцать человек для обслуживания более семидесяти спортсменов.
Я повесила одежду на передвижную стойку и потащила её к лифту, набрала этаж игроков и там кивнула швейцару, а затем направилась к квартире Харди. Прежде чем постучать, я глубоко вздохнула.
– Пруденс, – поздоровался он, открыв дверь в белой футболке, с ещё влажными волосами. Видимо, Харди только что вышел из душа.
– Принесла одежду на завтра.
Он пригласил меня войти. Я взяла чехол с его костюмом и последовала за ним, пока он шёл по коридору. Было невозможно не смотреть на его плечи.
– Ты голодна? – спросил он.
– Нет, спасибо.
– Хочешь пить?
– Нет, Харди.
Он покачал головой.
– Интересно, почему, я так и думал, – язвительно заметил он.
– Что я не хочу ни есть, ни пить?
– Что ты ничего не примешь от меня. – Я прижала к груди чехол с одеждой. Открыла рот, собираясь сказать что-то, что могло бы иметь смысл, но снова закрыла, не произнеся ни слова. Харди взял свой обычный протеиновый коктейль и посмотрел на меня.
– За… завтра тебе придётся надеть простой джемпер с высоким воротом и… и брюки из камвольной шерсти, – продолжила я. – перед выходом на стадион тебя придёт проверить О’.
– Почему бы тебе не прийти вместо него?
– Потому что… потому что он руководит, а я помогаю.
Харди начал втягивать напиток через соломинку, не отводя от меня взгляд. В ту знаменитую ночь пять лет назад он смотрел на меня точно так же, после того, как провёл двадцать минут, ублажая меня языком между моих ног.
У него был такой же завораживающий взгляд, отчего по позвоночнику пробежала дрожь.
– А что, если я захочу, чтобы меня курировала ты?
– А что, если паренёк на подхвате захочет стать твоим тренером?
Он улыбнулся мне.
– Не знаю, может, ему и не разрешили бы, но ведь ему ничего не стоило попросить, верно? Конечно, всегда на случай, если паренёк на подхвате хочет стать тренером.
– У меня нет проблем с проверкой, я всегда это делала, когда меня просили.
– А что, если ты попросишь проконтролировать меня? – спросил он более прямолинейно.
Если бы могла, я бы ударила своё глупое сердце, потому что оно начало биться раздражающе радостно.
– Харди… я… я…
– Я понял, мне всё предельно ясно. Просто проигнорируй мою просьбу. Я полагал, что, раз уж мы уладили недоразумение с «Кэнди и Харди», тебе будет интересно узнать меня по-настоящему, но я ошибался. Не хотел показаться назойливым или неуместным, – ответил он. – Положи одежду на диван. Приятного вечера, Пруденс, – добавил и направился в смежную комнату, оставив меня посреди гостиной.
Я положила чехол на диван и повертела головой, подглядывая. И увидела его; Харди стоял спиной ко мне и что-то мыл в раковине. Мне следовало уйти, соглашаясь с его выводом, так было бы проще, но я не стала этого делать, потому что добавлять сожаление к случившемуся пять лет назад, было бы мазохизмом.
Я приблизилась к арке в комнату и встала в проёме.
– Харди, – позвала я, но он не обернулся, – почему у меня сложилось впечатление, что ты злишься?
– Нет. Это не так.
– Да нет, ты злишься. Дело в том, что я… я подписала контракт с очень специфическими условиями, – почувствовала себя обязанной сказать ему.
– Я хорошо знаю этот контракт.
– Если ты его знаешь, то также знаешь, что я рискую своей работой.
Он повернулся и вытер руки.
– Пруденс, ты ничем не рискуешь.
– Да нет же, рискую.
– Ты рискуешь своей работой, поэтому отказываешься смотреть на меня и не хочешь выпить что-нибудь, что предлагаю?
– Ты понимаешь, о чём я.
– Нет, я не знаю, что ты имеешь в виду, потому что на самом деле я не видел тебя последние пять лет.
– Может, ты разыгрываешь?
– Вовсе нет, я ясно выразился. Это ты продолжаешь крутить. Или, может быть, я полный идиот, что хочу услышать всё прямо. Я спросил тебя, интересно ли тебе познакомиться со мной поближе, а ты ответила, что подписала контракт! Если это способ не обидеть меня, могу понять, но я бы хотел, чтобы ты высказалась чётко и ясно.
– Ты думаешь… ты думаешь, мне неинтересно узнать тебя поближе?
– Я думаю, нет. Тебе всё равно. А может, и да, кто знает?
Я посмотрела на него. Харди был таким красивым, таким доступным, таким желанным и в то же время недостижимым.
– Если я ответила тебе, что подписала контракт, то только потому… потому… короче говоря, пять лет я считала тебя грязным обманщиком, хотя ты никогда им не был, и теперь, когда знаю правду, это может точно, вызвать проблемы.
Харди сделал пару шагов в мою сторону, и я подумала, что лучше бы он их не делал. Мне следовало уже привыкнуть к его присутствию, но это не происходило. Мы находились в его квартире одни, вдали от раздевалки и всех остальных; и хотя мы были одеты, я всё равно могла видеть нас обнажёнными.
– Я искал тебя, когда проснулся, искал весь день, но никаких следов, которые привели бы меня к тебе, не было. Я неделями задавался вопросом: почему ты не оставила мне свой номер телефона.
– Не хотела быть той, с кем изменили невесте перед свадьбой. Так что нет, я точно не оставила бы тебе никакого номера.
Харди подошёл ближе, а я стояла, беспомощно глядя на его мокрые волосы, зелёные глаза и то, как он смотрит на меня. Мне хотелось броситься ему на шею, поцеловать и признаться, что я никогда не переставала сравнивать его со всеми, с кем познакомилась за эти годы.
Но какое я имела право выставлять перед ним свои ложные надежды?
– Я не такой парень, Пруденс, совсем не такой. Ты должна была разбудить меня или, может быть, бросить в меня чем-нибудь; потребовать объяснений, а не признавать меня виновным, не давая возможности защититься.
– Я не такая! Я не швыряю в людей вещами, не жду, что другие заметят моё отсутствие, и, столкнувшись с очевидностью фактов, не прошу объяснений. Извини, я не такая девушка.
Он улыбнулся мне.
– Значит, тебе нравится, когда тебя преследуют. Окей, достаточно это знать, я неплохо играю в догонялки.
– Я этого не говорила!
– Мои уши слышали следующее: Пруденс Хэрродс не останавливается, если ей что-то не нравится, она уходит, и, вероятно, уходит, даже если ей кто-то нравится.
– Твои уши слышат то, что не говорят.
– Тогда докажи, что я ошибаюсь.
– Харди, я знала тебя всего два часа, как ты мог подумать, что я потребую объяснений? Я видела приглашение на свадьбу, ты был там на мальчишнике и сказал мне, что твоя жизнь полностью меняется.
– Пруденс, меня выбрали первым на драфте, и моё лицо было во всех новостных шоу страны. Мальчишник был у Джесса.
– Я не следила за этим чёртовым футболом, я его ненавидела!
– Так вот почему ты ушла, ты решила, что я женюсь?
– Конечно, иначе зачем бы я это сделала?
Харди снова стал смотреть на меня так же, как и при моём появлении в его квартире.
– Я думал, тебе не понравилось. Секс, имею в виду. Решил, тебе не понравилось. Ты притворялась, что получаешь удовольствие, и в итоге передумала. Я имею в виду, кто даёт свой номер парню, который не очень хорош в постели?
– В… сексе? – пробормотала я. Он кивнул. – Ты решил, я притворялась?
– Каждый оргазм, каждый стон, каждый поцелуй. Я думал, это всё ложь.
– Ох, – единственное, что смогла сказать. Я опустила взгляд, чувствуя, как пылает лицо.
Взгляд Харди искал мой, пока не перехватил его.
– И что?
– Ну, я не притворялась. Без понятия, как такое можно подделывать. Секс был грандиозным.
– Грандиозным?
– Грандиозным, – повторила, улыбаясь ему.
Харди тоже улыбнулся и начал покусывать губу.
– Хорошо, теперь, когда знаю, мне стало легче. – Он сделал последний шаг ко мне. Харди стоял совсем близко, как тогда, когда я помогала ему застёгивать рубашку. – Ты знаешь, какой день тринадцатое февраля?
– Канун Дня святого Валентина?
Он разразился смехом.
– Разве за всё это время ты не стала любителем футбола?
– Мало, я всё ещё пытаюсь понять, кто против кого играет.
– Тринадцатого февраля состоится Супербоул, – пробормотал он.
– Супербоул? – неуверенно переспросила я.
– Верно, через месяц. Как думаешь, мы сможем продолжить этот разговор через месяц, когда закончится твой трудовой контракт? Может быть, смогу пригласить тебя на ужин?
Его глаза были напряжёнными, решительными, и О' был прав: Харди смотрел на меня так, словно я была свежим протеиновым коктейлем посреди пустыни. И я бы позволила Харди МакМиллиану выпить меня даже без соломинки.
– Думаю, это можно устроить.
– Ты подождёшь меня месяц, а потом решишь, встречаться ли со мной?
– Я подожду тебя месяц, а потом пойду с тобой на свидание.
Глава 18
Он
I love Rock N Roll
В футболе существуют едва заметные сигналы, и если их уловить в нужный момент, можно выиграть игру. Всякий раз, когда я занимал позицию защитника, прежде чем нападение команды соперника начинало атаку, я следил за пальцами игроков на другой стороне линии. Если они краснели, это означало, что игроки поддерживают свой вес, поэтому скорее всего, решатся на скоростную схему. Если пальцы были нормального цвета, значит, они притворялись, что готовы к быстрой атаке, а вместо этого удержат мяч, создавая лузу и пытаясь применить менее быструю, но более тактическую стратегию атаки.
Сигналы.
Жизнь похожа на футбол, усыпана знаками и отношениями, но не каждый может их понять. Как Пруденс Хэрродс. Эта девчонка не могла понять, что каждый раз, вставая передо мной на колени, заставляла мой разум терять всякое чувство скромности. Я начинал фантазировать о том, как она, полуобнажённая, наслаждается, мучая мой член своими губами. Так продолжалось уже несколько недель. То, что я избегал смотреть на неё и задерживал дыхание, было очевидно, недостаточно бесспорным знаком для неё. Пруденс продолжала измерять мои бёдра как ни в чём не бывало.
– Как сидят? – спросила она, поднимая на меня взгляд. Я совершил ошибку, послушавшись и посмотрев на неё. Как же мне хотелось запустить пальцы в её волосы и пригласить попробовать меня на вкус.
Окей, мысль не была рыцарской, но я собирался выйти в плей-офф, тренировался по десять часов в день, так что мои нервы достигли предела, у меня не было секса семь месяцев, я на самом деле был ею увлечён, и она действительно собиралась пойти со мной на свидание в ближайшее время.
Сколько раз я корил себя за то, что пять лет назад позволил ей уйти? Бесконечность. Что могло пойти не так? Секс – это единственный ответ, который я находил разумным, но вместо этого узнал, что всё пошло прахом по вине моих друзей-засранцев.
А секс, напротив, был просто грандиозным.
– Сидят нормально, – ответил я, стараясь использовать максимально нейтральный тон, но охваченный надеждой, что она всё же заметит промежность этих брюк и поймёт, что что-то, вероятно, начинает становиться тесным.
Пруденс положила руку мне под колено и приподняла его.
– Не сдавливает?
– Нет, Пруденс, брюки не давят.
Она хихикнула:
– Мне жаль слышать, как ты фыркаешь, понимаю, что это скучно, но ты должен быть терпеливым. Одежда сшита на заказ.
– Да моё терпение уже бесконечно, поверь мне, и я фыркаю не по этой причине.
Она вопросительно моргнула. Очевидно, Пруденс не уловила никаких сигналов, и её непосредственность заставила меня разразиться хохотом. В конце концов, то, что у меня происходило с ней, в каком-то смысле походило на футбольный матч, только в этом случае я бы точно веселился больше в атаке. – Ты уже думала, что хочешь сделать тринадцатого февраля?
Она улыбнулась и покраснела:
– Нет.
– Нет, ты не думала об этом, или нет, ты ещё не решила?
Пруденс положила руки на бёдра, продолжая смотреть на меня снизу вверх.
– Харди, я пытаюсь сосредоточиться на своей работе.
– Эй, твоя работа грандиозна, и я тоже пытаюсь сосредоточиться.
– Ну, тогда давай не будем говорить о тринадцатом февраля и старайся не использовать прилагательное «грандиозный».
– Хорошо, ты права. Давай поговорим о чём-нибудь другом. Чем ты занималась эти пять лет?
Она покачала головой и вернулась к проверке швов.
– Я получила диплом Парсона в Нью-Йорке и работала официанткой, чтобы оплачивать аренду и счета.
Она встала и начала проверять рубашку.
– И это всё?
– Хочешь, чтобы я рассказала тебе о вечерах, проведённых за обслуживанием столиков?
– Нет, я хочу, чтобы ты рассказала мне, есть ли у тебя парень или был ли он, например.
– У тебя есть или была? – ответила, глядя мне прямо в глаза.
– Думал, понятно, что я моногамен. В любом случае, нет, у меня её нет. А у тебя?
– То же самое, – сухо ответила она. Окей, Пруденс не любила говорить о том, что произошло, это было очевидно, но мне почему-то хотелось знать.
Пруденс взяла меня за локоть и согнула его так же, как ранее колено.
– Ты чувствуешь натяжение в плечах или руках?
– Нет, по-прежнему ничего не сдавливает. Знаешь, о чём я подумал?
– О чём?
– Что между нами всё будет просто. Секс был грандиозным, так что серьёзных разочарований ожидать не стоит. На самом деле, мы могли бы начать с этого прямо сейчас, раздеться догола, продолжить с того места, на котором остановились, и потихоньку узнавать друг друга, – предложил я, снова пытаясь протиснуться в её защиту, которая, очевидно, срабатывала лучше, чем моя.
– Разве мы не решили три секунды назад не говорить об этом? – спросила она, а я почувствовал, как её руки ласкают мои плечи. Я знал, Пруденс проверяет рубашку, но тем не менее она прикасалась ко мне.
– Я пытаюсь нормализовать твоё присутствие.
– Моё присутствие связано с работой.
– Верно, ты очень послушный человек, и я стараюсь делать вид, что это не так, однако твоя работа подразумевает, что твои прикосновения ощущаются очень приятно.
