Текст книги "После него (ЛП)"
Автор книги: Найки Рор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Перевод группы: vk.com/club196340839
Регби – это чудовищная игра, в которую играют джентльмены, футбол – это джентльменская игра, в которую играют звери, американский футбол – это чудовищная игра, в которую играют звери.
Генри Блаха
Глава 1
Она
I’m not a girl, not yet a woman
– Я спускаюсь, подождите меня!
– Пру, у тебя есть три минуты, чтобы найти свой мобильный и догнать меня у входа, после чего мы идём на концерт без тебя! – кричала Тедди, совершенно пьяная, почти выпадая из телефонной трубки в нашем гостиничном номере.
– Тедди, не будь идиоткой, просто подожди меня!
– И не забудь эту чёртову клубничную водку!
Я повесила трубку и продолжила судорожно оглядываться по сторонам. Мать твою, где я оставила свой мобильный телефон? Я начала искать эту чёртову штуку среди диванных подушек, среди разбросанной по полу номера одежды, и в неубранной кровати, но безуспешно.
Почему я такая неорганизованная?
Почему у меня появилась привычка ставить на беззвучный режим?
И почему я решила принять приглашение на 21-й день рождения Сары (сестры моей лучшей подруги), нарядившись Бритни шлюшкой? Правильно, потому что темой вечеринки была Бритни, а мы были девушками из Вегаса, которые решили повеселиться в Вегасе на полную катушку.
Оставалось надеяться, что в будущем никому не придёт в голову идея показать мои фото в таком виде, учитывая, что я мечтала стать модельером. А это не очень хорошая визитная карточка.
Посреди всех этих рассуждений меня вдруг посетило озарение: зубы!
Я побежала в ванную и нашла телефон на раковине, рядом с зубной щёткой. Засунув потеряшку в сумочку, я схватила бутылку водки и выбежала из комнаты, направляясь к лифту.
– Пожалуйста, давай быстрее! – бормотала я, наблюдая, как медленно перескакивают номера этажей на световом табло, следуя за движением лифта. Я знала Тедди достаточно хорошо и понимала – ждать меня она не будет. Но чёрт возьми, я была не только странно одета, но ещё и с бутылкой водки в руках. Учитывая, что мне лишь семнадцать, я могла попасть в беду.
Наконец лифт прибыл, и я вошла в кабину. Нажав на кнопку холл, я ждала, пока двери закроются, но неожиданно между ними появилась большая рука, заблокировав их.
– Подождите, подождите! – воскликнул мужской голос. Когда двери снова открылись, я обнаружила, что стою перед парнем в халате, ростом около двух метров и с самыми хорошо развитыми плечами, которые я когда-либо видела. – Извини, но я очень спешу и клянусь, я не сбегаю, не оплатив счёт. Просто мои друзья ждут меня у бассейна, – стал оправдываться он. – Какой этаж?
– Холл, – ответила я.
Двери снова закрылись, и я уставилась перед собой.
«Блин, блин, ведь знала, что у меня всё пойдёт наперекосяк». Я ненавидела такие ситуации, они вызывали у меня жуткий дискомфорт. Кроме того, я находилась с полуголым незнакомцем в замкнутом пространстве лифта, отделанного зеркалами, с бутылкой водки, которую тщетно пыталась спрятать за спиной.
В ожидании окончания поездки и надеясь побороть смущение, я опустила взгляд на свои ноги, обутые в сапоги на головокружительных каблуках.
– Хорошая обувь, – прокомментировал парень, перехватив мой взгляд.
Я снова подняла взгляд и увидела, что он улыбается мне.
«Не сближайся, не сближайся, меньше десяти секунд и избавишься от него».
– Спасибо, – оборвала его, стараясь не быть слишком грубой.
– Не за что, – ответил он, продолжая улыбаться.
Чувак был не просто большим и мощным, у него была самая красивая улыбка, которую я когда-либо видела на лице парня. Затем между моими неуместными мыслями и надеждой, что момент смущения скоро закончится, кабина остановилась.
Моё сердце тут же начало колотиться.
– Что происходит? – спросила я с оттенком паники.
– Понятия не имею.
Он протянул руку к панели управления, которая тем временем перестала светиться, и нажал на кнопку, соответствующую первому этажу, но ничего не произошло. Я сделала шаг назад и, приложив руку к груди, стала молиться, чтобы эта чёртова будка снова заработала.
Парень продолжал нажимать на различные кнопки, но ничего не менялось.
– Я позвоню в техпомощь, – объявил он, и через несколько мгновений из переговорного устройства мы услышали голос.
– Аварийная служба H24, с кем я говорю?
– Здравствуйте, мы в MGM Лас Вегаса, лифт застрял.
– Не могли бы вы продиктовать код, который находится под панелью с кнопками? – Он исполнил. – Сколько вас там?
– Двое.
– Среди вас кто-нибудь нуждается в жизненно важных лекарствах или инвалид по болезни?
Мы с незнакомцем посмотрели друг на друга.
– Нет, – ответили в унисон.
– Отлично, мы немедленно отправим наших техников. Однако я хотел бы предупредить вас, что в западной части города произошёл сбой в подаче электроэнергии, поэтому работа может быть выполнена с задержкой. В любом случае ваша кабина заблокирована, по-видимому, она стоит под охраной, не взламывайте двери и не пытайтесь выйти.
– О боже… – пробормотала я.
Парень обеспокоенно посмотрел на меня.
– Ты сказала, что не страдаешь от панических атак или клаустрофобии, верно?
– Нет, я… нет, мне всё равно не нравится эта ситуация. А ты страдаешь?
– Нет, совсем нет, но мне это тоже не нравится. Вот увидишь, помощь скоро придёт, и мы выберемся. Главное, что мы в порядке.
Я открыла сумочку и достала телефон, но сигнала не было. Я закрыла глаза и постаралась сохранить спокойствие.
– Не могу в это поверить…
– Господа, вы меня слышите? – спросил голос снаружи.
– Да! – закричали мы.
– Меня зовут Алкотт, я менеджер MGM. Служба поддержки уведомила нас о вашем присутствии в кабине. Вы в порядке?
– Да! – мы снова ответили в унисон.
– Сколько вас там?
– Нас двое.
– Замечательно, несколько минут, и вас высвободят. Вы хотите кого-нибудь оповестить о том, что застряли в лифте?
– Да, можно ли связаться с людьми, которые остановились со мной? Они должны быть в бассейне, мы занимаем номер 1223.
– Да, конечно.
– Не могли бы вы также уведомить Тедди Уилкинсон? У вас в контактах есть её номер, мы остановились вместе.
– Будет сделано!
Я снова закрыла глаза, а когда открыла их, то увидела, что парень прислонился к стене напротив меня.
– Меня зовут Харди, – представился он, снова улыбаясь.
Чёрт, чёрт, я застряла на двух квадратных метрах с привлекательным незнакомцем, не было смысла играть в недотрогу.
– Меня зовут Пруденс, – ответила я.
– Будем надеяться, что они на самом деле скоро нас освободят, Пруденс, – сказал он, глядя на меня.
– Я тоже на это надеюсь.
– Ты здесь в отпуске? – спросил он.
– Более или менее, – расплывчато ответила я.
Он усмехнулся.
– Ты права, извини, не хотел быть навязчивым. Просто мы заперты здесь, а я, как придурок, одет только в халат. Надеялся успокоить тебя, болтая о том о сём.
Я наконец посмотрела на него. Несмотря на свой рост, у него были тонкие черты лица, голубые глаза и искренняя улыбка.
– Это мне стоит извиниться, обычно я не сближаюсь с незнакомцами и… в общем, я одета как порноверсия Бритни Спирс и, поверь, я никогда не ношу каблуки или топы. Я только что проиграла пари.
Он весело рассмеялся.
– Хотел бы я предложить свой халат, чтобы прикрыть тебя, но, возможно, это не заставит нас обоих чувствовать себя комфортно. И раз уж я выбрал искренность, то нет смысла прятать бутылку водки, нас окружают зеркала.
Я хихикнула.
– Вот идиотка, да?
– Вовсе нет, клубника тоже мой любимый фрукт.
Прошёл целый час, затем два, три. Как нам сказали, не только в Вест-Сайде, но и во всём Вегасе была проблема с отключением электричества, так что мы были не единственными, кто застрял в лифте. Поскольку мы всё же были в безопасности и чувствовали себя нормально, ответственные лица предпочитали отдавать приоритет самым неотложным делам. Друзья Харди остановились, чтобы немного подразнить его, а затем, особенно пьяные, сказали, что будут ждать его в стриптиз-клубе на 9-й улице.
Смирившись с идеей провести больше времени взаперти, мы сели на пол лифта лицом друг к другу. Я подумала, что парню, должно быть, довольно неудобно, хотя он и не жаловался. За время заточения неловкость между нами потихоньку испарилась, в том числе благодаря паре глотков водки, и мы стали болтать о музыке, фильмах, учёбе и всякой ерунде, словно пришли на первое свидание.
Я узнала, что Харди родом из Техаса и всего на четыре года старше меня. Он недавний выпускник Брауна, но продолжать учёбу не собирался. В Вегас парень приехал на мальчишник своего лучшего друга, но поклялся, что никто из них не собирается подражать персонажам из «Мальчишника».
Харди любил кататься на лыжах и родео, побывал в Париже и Москве и даже посетил Японию. Клубничное варенье, которое делала его бабушка – лучшее, что он когда-либо ел. У него есть братья и сёстры, собака по имени Эллисон, и он без ума от попкорна с маслом.
Его любимый режиссёр – Квентин Тарантино, и постер первого фильма «Убить Билла» висел на стене его спальни (только первый, потому что второй был слишком поспешным на его вкус), в то время как «Бесславные ублюдки» не произвели на него особого впечатления (кроме сцены со штруделем). У него не было любимой группы или певца, он слушал песни в зависимости от своего настроения, а после появления Мэрилина Мэнсона в «Сынах анархии» открыл для себя его дискографию, переоценил свою, пока не включил несколько хитов в плейлист, что использовал для бега в парке. У него были татуировки черепа на предплечье, но только потому, что он был очарован образом черепа, а не потому, что был сатанистом.
Это откровение заставило его усмехнуться.
Он любил День благодарения и Рождество, потому что может провести время с родителями, о которых говорил с гордостью, и не может дождаться лета, чтобы поехать на пляж с кузенами, которых было семь, и все они мальчики.
Короче говоря, Харди, помимо того, что сексуальный, милый и интересный, казался парнем с золотым сердцем, которому есть что рассказать. Идеальный, приветливый парень, который менее чем за три часа пригласил бабочек в моём животе порхать, да так, что я забыла Дина, своего бывшего, который бросил меня, потому что я была недостаточно распутной и недостаточно увлечённой его собственными увлечениями. Это была одна из причин, по которой я не могла дождаться окончания школы, чтобы уехать из Лас-Вегаса. Я понимала, что если останусь тут, то закончу жизнь с очередным Дином, возможно, работая швеёй в каком-нибудь второсортном шоу на Лас-Вегас-Стрип, с лавиной мечтаний, запертых в ящике шкафа в полуразрушенном доме.
На самом деле, в отличие от жизни Харди, моя жизнь была не только неинтересной, но и гораздо более печальной. Я никогда не выезжала за пределы Вегаса и предпочитала не говорить о своей семье: отец был жестоким человеком, мать – наркоманкой, и они вели себя так безответственно по отношению ко мне, что суд отдал меня на попечение бабушки, когда мне было одиннадцать.
Я училась в государственной школе, и без стипендии я бы никогда не смогла позволить себе университет, а поскольку дома мы были далеко не богаты, сводить концы с концами было нелегко.
Ещё одним ужасным отличием от жизни Харди было то, что у меня не было друзей, кроме Тедди. У меня не было кузенов, и День благодарения, а ещё хуже Рождество, всегда навевали на меня глубокую печаль.
Именно в эти дни становилось очевидным моё жалкое существование.
К счастью, вместо денег у меня было много оптимизма и надежды. Я была готова сделать всё, чтобы выбраться из Вегаса и стать известным модельером, и приложу максимум усилий, чтобы улучшить свою жизнь.
Очевидно, однако, чтобы не показаться в глазах Харди версией порно-Бритни девочки-зажигалки, так сказать… я решила приукрасить некоторые моменты своей жизни. Я рассказала ему, что живу в Карсон-Сити с родителями, успешными юристами, на вилле с бассейном. Призналась, что предпочитаю кошек собакам, и придумала, что у меня их две.
Я также рассказала ему, что три года подряд выигрывала конкурс на звание королевы весеннего бала и у меня есть мечта стать модельером.
Отчасти, рассказав всю эту ложь, я начала чувствовать себя виноватой, потому что это правда, что я больше никогда его не увижу, но также правда и то, что Харди казался действительно честным парнем. Но в конце концов, серьёзно: кто его увидит снова?
– Какой у тебя рост? – спросила я, глядя на его босые ноги рядом со мной.
– Метр девяносто девять.
– Чёрт, до двух метров не хватило сантиметра.
– Ещё есть время вырасти.
– Ты когда-нибудь пробовал играть в баскетбол?
– Да, конечно, но у меня лучше получаются более физические виды спорта, например, американский футбол. (Прим. пер: далее в тексте просто футбол)
– Неа, я ненавижу футбол, это спорт для идиотов, Харди! – воскликнула я. – До сих пор ты говорил со мной об интересных и оригинальных вещах, а потом опустился до этого проклятого пещерного спорта?
Он улыбнулся, заинтригованный.
– Что плохого тебе сделал футбол?
– Мой бывший, этот идиот, был капитаном школьной команды. Он заставлял меня смотреть все его игры, но спустя два года я до сих пор не понимаю, что происходило на поле.
– Бывший?
– Именно так, бывший.
– И у тебя сейчас нет парня? – спросил он.
– Нет, я ищу того, кто ненавидит футбол.
– Я ненавижу овальный мяч.
Я хихикнула. Блин, да он и в самом деле идеален, даже в том, как тонко и мило ухаживал за мной. И вдруг я обнаружила, что молюсь о том, чтобы нас больше никогда не выпускали из этой кабинки. Я взяла бутылку водки и сделала ещё один глоток.
– Ты когда-нибудь занималась спортом? – спросил он, стараясь подавить неловкость от наших молчаливых взглядов.
– Никакого спорта. Мне категорически запрещено бегать и прыгать. Для меня уже экстремально ходить в этом, – добавила я, указывая на свои сапоги. – Зато я обожаю фотографировать и рисовать.
– Ты ведь собираешься поступать в Колледж искусств и дизайна Отис в Лос-Анджелесе? – Верно, я придумала и это, поэтому кивнула. – Дай мне знать, если когда-нибудь станешь известным дизайнером. По крайней мере, я буду приходить к тебе и начну прилично одеваться.
– Я пришлю за тобой лимузин после футбольных матчей.
Он разразился смехом.
– Ладно, договорились! И убедись, что твои брюки не будут мне короткими, ненавижу, когда это происходит, практически всегда. – Он протянул руку, и я пожала её. – Знаешь, Пруденс, мне кажется, что в целом сидеть здесь с тобой было не так уж плохо.
От этой фразы бабочек в моём животе стало больше.
– Я тоже так думаю.
В этот момент лифт ожил, кабина начала двигаться вниз, и мы медленно встали. Я поправила свой наряд Бритни шлюшки, Харди затянул плотнее халат и схватил водку.
– Я сам, не волнуйся, – объяснил он, подмигнув мне.
Достигнув этажа, двери открылись, и мы оказались в холле.
– Господа, мы очень сожалеем, вы в порядке? – спросил, похоже, главный.
– Всё отлично, – ответил Харди.
– А вы, мисс?
– Тоже отлично.
– Мы ещё раз приносим извинения за случившееся от имени всего персонала. Мы проследим, чтобы в ваш счёт не начисляли стоимость пребывания.
Мой телефон тут же звякнул, оповещая о входящих сообщениях: все они были от Тедди. Она сообщала, что ей сказали о случившемся, и просила позвонить ей, как только я выйду из лифта.
– Нет, для меня это не проблема. Это не ваша ответственность, такое могло случиться где угодно, – успокоил его Харди.
– Сэр, я настаиваю, и ещё раз приношу извинения. Кроме того, обслуживание в номере будет для вас бесплатным!
– Я уже извинил вас, и в любом случае, если проголодаюсь, будьте уверены, я воспользуюсь этим предложением, – ответил он, и в этот момент посмотрел на меня. – Что ж, Пруденс, я хотел бы подняться в номер и всё смыть.
– Я тоже. Мои друзья в клубе уже совершенно пьяные, и, честно говоря, я хочу побыстрее снять эти сапоги.
Мы снова зашли в лифт; он нажал на кнопку двенадцатого этажа.
Между нами повисла первоначальная неловкость.
– Представь, если лифт снова застрянет, – сказал он.
Я хихикнула, и Харди тоже.
Почему я чувствовала себя такой тупой? Двери открылись, мы вышли.
– Я в 1254-й, – сказала я, указывая направо.
– А я в 1223-й, – ответил он, указывая налево.
– Пока, Харди.
– Пока, Пруденс, и когда ты станешь знаменитой, вспомни обо мне.
– Обязательно. – Поколебавшись, я пошла по коридору, чувствуя, что его глаза всё ещё смотрят на меня.
Я шла, держа спину прямо и надеясь, что не выгляжу нелепо на этих каблуках. Перед дверью я обернулась. Харди продолжал смотреть на меня с улыбкой на лице.
Я тоже улыбнулась ему и вошла в номер.
Оказавшись внутри, я почувствовала себя пустой, грустной, одинокой.
Что, чёрт возьми, происходит? Ведь я знаю его всего две минуты!
«Как глупо, Пруденс, глупая, глупая…»
Я достала телефон и позвонила Тедди.
– Привет! Значит, ты жива! – прокричала она. На заднем плане стоял шум, музыка и звуки гудков.
– Да, я жива.
– Присоединяйся к нам в Crocs, мы веселимся как сумасшедшие!
– Тедди, я лучше останусь здесь, у меня нет настроения.
– О боже, нет, Пру, я знаю твои «я не в настроении». Ладно, я возвращаюсь в отель.
– Тедди, продолжай развлекаться с сестрой, я буду ждать тебя здесь, не настаивай и не волнуйся.
– Что случилось? Хотя бы скажи, что с тобой всё в порядке.
– Да, я просто в растерянности. Не возвращайся, веселись, увидимся потом.
– Окей, я поняла, что из-за этого лифтового дерьма у тебя плохое настроение, представляю, но если тебе что-то понадобится, сразу же звони мне.
– Обязательно, до встречи. И не волнуйся.
Я повесила трубку и, повернувшись, стала смотреть на дверь. Что, если он всё ещё стоит там, перед лифтом? «Что ж, Пру, значит, это судьба».
Выждав ещё секунд двадцать, я собралась с духом и снова открыла дверь. Посмотрела туда, где оставила его, и… Харди не было.
Нет, это не судьба, а я вела себя глупо, глупо, глупо. Я могла попросить его номер, могла… Боже, что я могла сделать? Тем более что я рассказала ему всю эту ложь и живёт он на другом конце страны.
Я закрыла дверь, сняла сапоги и топик. Мне нужно принять душ, чтобы смыть с себя разочарование и всё ещё ощутимые эмоции от этой встречи.
Под успокаивающей струёй воды я провела около получаса, а затем, завернувшись в полотенце, плюхнулась на кровать.
Пока не услышала стук; почему, чёрт возьми, Тедди никогда не делала того, что я ей говорила?
Я открыла и оказалась перед Харди.
– О… – это всё, что я смогла сказать.
– Знаю, знаю, но я вернулся в номер и продолжал думать о тебе и о том, каким я был придурком, что не спросил твой номер и не пригласил тебя потусоваться сегодня вечером. Мы ещё не ужинали, а я голоден, ты голодна… Что скажешь? – спросил он.
Моё сердце колотилось, и я пыталась сдержать свою самую лучезарную улыбку.
– Ну, да, вообще-то, я тоже голодна, – ответила я.
Он прикусил губу и стал смотреть на меня так же, как в лифте.
– Хорошо, я чувствую себя не таким засранцем. Может, воспользуемся тем, что нам разрешили заказывать всё, что хотим за счёт отеля, и наедимся всякой вредной еды. Что скажешь?
У меня в кошельке было тринадцать долларов, так что бесплатное обслуживание в номере – правильная идея в нужное время. – Я голосую за обслуживание в номере и нездоровую пищу.
– Ну что, зависаем у меня или у тебя? Мы сняли люкс, и у каждого из нас есть свой маленький номер.
Идеально. Я не успела проинформировать Тедди о своей лжи, и если она вернётся пьяная и уставшая, то непременно разоблачит меня перед Харди.
– Скоро вернутся мои подруги, я делю постель с одной из них, и…
– На всякий случай, я не буду запирать дверь, обещаю! – хихикнул он.
– Я говорю – согласна, только дай мне минут десять на сборы.
– Конечно, я в 1223. Когда ты закончишь, я буду ждать тебя там, а пока закажу все меню, хорошо?
– Всё меню звучит замечательно.
– Тогда до встречи.
– До скорой.
Я медленно закрыла дверь и обнаружила, что прижимаю руку к груди, в которой громко стучало сердце, а на лице играла глупая ухмылка. Блин, вау, он вернулся!
И у меня было десять минут, чтобы привести себя в презентабельный вид.
Я рванула в ванную и попыталась уложить волосы, нанести макияж, но не слишком ярко, а потом… о боже, я побрилась? Да, конечно, из-за нездоровой идеи преобразиться в Бритни шлюшку я это сделала, но в общем, какое это имело значение? Я не занималась случайным сексом и никогда бы не занялась сексом с парнем, которого встретила всего три часа назад.
Даже если Харди был таким горячим… Где я найду ещё одного такого парня? Кроме того, кто увидит его снова? Нет, мне не следовало слишком много об этом думать, потому что срабатывал тот странный закон, – если возлагать на встречу слишком много надежд, то ничего не получится.
Я привела себя в надлежащий вид менее чем за восемь минут, а на девятой выскочила из номера и направилась к номеру 1223. Я глубоко вздохнула и постучала.
– Ты быстро, – прокомментировал Харди, открывая дверь.
«Мне не терпелось оказаться здесь», – мысленно ответила я.
– Ну, я не люблю заставлять людей ждать, и я очень проголодалась.
– Заходи. – Он открыл дверь. Харди отказался от халата в пользу футболки и бермуд. – Это общая гостиная, мой номер в той стороне. – Он указал налево. Я огляделась и подумала, что они, конечно, не пожалели средств, чтобы получить такой суперлюкс, в отличие от нас, вынужденных три месяца мыть посуду в фастфуде по субботам на Тринадцатой улице, чтобы только позволить себе наш.
– Подумал, мы можем поесть прямо в моём номере, – я последовала за ним к другой двери. – Мой друг всегда преувеличивает, он снимает суперлюксы только ради того, чтобы потратить деньги.
Мы вошли в другой мини-номер, и я подошла к стеклянному окну, из которого открывался вид на Лас-Вегас-Стрип, знаменитую главную улицу Вегаса, освещённую, как днём.
– Можно выйти на балкон? – спросила я.
– Конечно, делай всё, что хочешь. – Я открыла французское окно, переступила порог балкона и облокотилась на высокую балюстраду. С высоты этого люкса город выглядел как миниатюрная игровая площадка.
– Люди, которые здесь живут, должно быть, часто развлекаются, – прокомментировал Харди.
– Правда? По-моему, они совсем не веселятся.
Он наклонился ко мне, и его рука коснулась моей.
– Почему ты так думаешь?
– Чистая интуиция, – ответила я и повернулась, чтобы посмотреть на него. Глаза у Харди были красивыми и яркими, разных оттенков зелёного с блестящими карими крапинками. Я уставилась на его губы, очень близко.
В дверь постучали, и момент прервался.
– Обслуживание номеров!
Мы вернулись внутрь, Харди пошёл открывать. Потом он вкатил пару тележек, полных блюд.
– Ты на самом деле заказал всё? – спросила я в изумлении.
– Я держу слово, Пруденс. Ты любишь пикники?
– У меня никогда не было пикника.
– Разве в Карсон-Сити нет парков?
– Они есть, но я никогда не устраивала пикников.
Харди сдёрнул покрывало с двуспальной кровати и расстелил его на полу.
– Пикник подан.
Я помогла ему расставить все тарелки в центре покрывала, и мы снова оказались друг напротив друга, как в лифте.
Мы ели и болтали, словно до сих пор были заперты в той кабинке. Мы попробовали все блюда, включая десерты, запивая розовым вином. Оно было не таким сладким, как клубничная водка, но всё равно восхитительным.
В итоге мы лежали и хохотали как сумасшедшие, пока Харди цитировал сцены из самых идиотских фильмов в истории кино. Когда он вспомнил сцену с канарейкой в «Тупой и ещё тупее», у меня на глаза навернулись слёзы и перехватило дыхание.
– Пожалуйста, Харди, прекрати, а то я задохнусь!
Он также искренне смеялся, и это был лучший звук, который я когда-либо слышала. Когда смех утих, я обнаружила, что смотрю в потолок, а Харди, положив голову на локоть, наблюдает за мной.
– Ты оставишь мне свой номер телефона?
– Чтобы мы могли поговорить о других идиотских фильмах?
– Конечно, и, кроме того, мы могли бы встретиться в другой раз. Что скажешь?
Я повернулась к нему, он был так близко. Харди протянул руку и погладил меня по щеке.
– Я хочу поцеловать тебя, Пруденс.
Моё сердце начало бешено колотиться.
– Хорошо, – прошептала я, и он приблизил своё лицо к моему.
Сначала это был нежный поцелуй, но потом желание взяло верх, и язык Харди пробрался между моих губ. На вкус он был как клубничный чизкейк и ещё целый ряд потребностей, которые я никогда не испытывала с парнем. Поцелуй Харди стал ещё более интенсивным, а я, пытаясь сохранить контроль над собой, прикоснулась к нему, положив руки на его гранитные плечи.
Теперь его тело лежало поверх моего, он возвышался надо мной, балансируя свой вес на локтях; я раздвинула ноги, чтобы мы были как можно ближе.
Это была настоящая прелюдия, настоящие сексуальные и многообещающие поцелуи.
Языки, губы и укусы, которые невозможно было остановить, ласки, кричащие о страсти.
– Пруденс, только скажи, и мы остановимся, – прошептал он, а затем осыпал меня поцелуями от шеи до мочки уха.
– Нет, Харди, не останавливайся, – ответила я с закрытыми глазами, полностью отдавшись на милость его запаха и нескольких бокалов вина. Я не привыкла пить, более того, я даже не могла этого делать, но я чувствовала себя такой лёгкой, такой счастливой.
Он захихикал и надавил своей внушительной эрекцией на моё самое чувствительное место. Меня охватила дрожь желания. Я запустила руку в его волосы, а Харди замедлил темп своих поцелуев.
Он отстранился от моего тела и опустился на колени между моих ног.
Стянул с себя футболку, и я зачарованно смотрела на его торс, состоящий из мышц и линий, на татуировки, что заполняли руку, и на его пальцы, такие тонкие.
Были ли у меня когда-нибудь эротические мечты с руками в качестве главных героев? Нет, это было впервые.
– Я не занимаюсь сексом без защиты.
– Я тоже.
Он достал из кармана пару презервативов.
– Выгляжу готовым ко всему, но на самом деле я хотел быть готовым только для тебя.
Я улыбнулась ему и почувствовала, как пылают щёки. Харди положил руки мне на колени, скользнул ими по бёдрам и в итоге расстегнул мои джинсовые шорты, которые в итоге полетели на пол.
Я осталась в топе и трусах. В обычной ситуации я бы умерла от стеснения, оказавшись полуголой перед парнем, который мне нравился, но я была возбуждена и наполовину пьяна.
Харди расстегнул свои шорты-бермуды, и мой взгляд упал на его пах. Если всё пропорционально, этот вечер станет незабываемым во многих отношениях.
Харди снова расположился между моих ног и завладел моим ртом. Его язык чувственно двигался, повторяя движения бёдер. Я ощущала себя влажной, готовой и чувствительной. Если он продолжит, я кончу, даже не нуждаясь в большем.
Последовали сумасшедшие мгновения, наполненные стонами, пока мои руки искали опору вдоль его спины.
Когда я уже готова была умолять его о большем, Харди встал на колени, скинул шорты и трусы, и взял презерватив. Я наблюдала, как он раскатывает его на огромном эрегированном члене. Затем он просунул большие пальцы под резинку моих трусиков и снял их тоже. Наклонился, его голова оказалась между моих бёдер, и он лизнул мои влажные складочки.
– Харди, – прошептала с мольбой. О чём я хотела молить, было неясно: хотела ли я, чтобы он продолжил, остановился или никогда больше не позволял мне покидать этот номер?
– Пруденс, ты лучше, чем клубничная водка, – пробормотал он, расположившись надо мной. – Я хочу увидеть выражение твоего лица, когда ты кончишь.
Я улыбнулась, прикусив губу.
– Ты уверен, что заставишь меня кончить? – поддразнила я.
Он улыбнулся в ответ.
– Да, бл*дь, я уверен. – Не добавив больше ничего, он просунул головку члена между моих ног. В ответ я обхватила его ногами за талию. – Думаешь, ты сможешь принять весь?
– Я хочу полностью.
При этих словах Харди сильно толкнулся в меня, заполнив полностью, и я почувствовала удовольствие и боль одновременно. Я опустила веки и, потянувшись, схватилась за простыни.
– Нет, Пруденс, открой глаза, я хочу видеть тебя.
Я повиновалась.
Харди начал двигаться, и я почувствовала, что в меня вторглись, причём не только телом. В тот момент, когда мои глаза были прикованы к его глазам, я была внутри него, как и он внутри меня. Я отпустила простыни и положила ладони ему на спину.
Харди стал толкаться сильнее, наполняя меня с ещё большей силой.
Я была в нескольких мгновениях от того, чтобы достичь самого мощного оргазма за всю свою жизнь. Стоны стали неконтролируемыми, а от моих ног начал подниматься жар.
– Давай, детка, кончи на мой член, – пробормотал он, и меня захлестнула волна оргазма. Я с силой вцепилась ему в спину, не заботясь о том, что, возможно, оставлю на коже глубокие красные царапины.
Харди подождал, когда я немного приду в себя и сменил положение. Он схватил меня за ноги, завёл себе на плечи и продолжил свой натиск.
– Так ты ещё теснее, – сказал он, увеличивая ритм. Я почувствовала, как снова разгорается огонь. При каждом толчке я прижималась к нему. – Я почти, Пруденс, – пробормотал он, усиливая удары. Харди кончил, выкрикивая моё имя и закрывая глаза. Великолепные черты его лица стали ещё прекраснее. – Боже, застрять в этом лифте было лучшим событием в моей жизни.
Горячий, раздражающий солнечный луч упал мне на глаза.
Сколько сейчас времени?
Почему мне тяжело дышать? Да, конечно, Харди. Я приподняла веки и, взглянув на него, обнаружила, что он мирно спит рядом со мной, обнажённый и едва прикрытый простыней. Его мускулистая рука покоилась на моей груди, в невысказанной просьбе не уходить.
Жаль, однако, что меня разбудило солнце, а потом мне захотелось в туалет.
Как можно медленнее я убрала его руку и встала с кровати. У меня болели спина, ноги, попа и та часть тоже; ну там действительно болело. Первым делом я закрыла занавеску и пошла в ванную.
Это была лучшая ночь в моей жизни, самая волнующая, самая страстная, самая значимая.
Чёрт, чёрт; я влюбилась! Я смотрела, как Харди спит, на безмятежное выражение его лица, взъерошенные каштановые волосы, прекрасное тело, наполовину спрятанное под простынёй.
Сделав свои дела в ванной комнате, я вернулась в спальню и взяла телефон; было всего восемь утра, так что мы спали не больше пары часов. Никаких входящих сообщений от Тедди.
Вот это было странное обстоятельство. Может, они не заметили, что в номере меня нет? Или, возможно, девчонки ещё не вернулись?
Поэтому я решила найти ответы на свои вопросы. Я поспешно оделась и взяла ключ от номера. Успею вернуться до того, как проснётся Харди.
Я вышла в общую гостиную и, к счастью, не встретила никого из его друзей, а затем стала искать второй ключ, с помощью которого могла бы вернуться, не разбудив Харди.
Вспомнила, что он положил его на маленький столик рядом с диваном, и действительно нашла ключ там, поверх нескольких карточек, похожих на приглашения.
Схватила одну… да, я собиралась использовать её, чтобы написать свой номер телефона.
