Текст книги "После него (ЛП)"

Автор книги: Найки Рор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 31

Она

Pretty Girls

– А это для тебя! – воскликнул довольный Алекс, протягивая мне чек. – Я не смог договориться о более высокой сумме.

В чеке значилось: сто двенадцать тысяч долларов в качестве возмещения ущерба.

– Как тебе удалось добиться этого за столь короткое время?

– С помощью посредничества. Судьи бесполезны, когда есть чёткие договорные основания. Кроме того, компания Debut & Partner готова предложить тебе вернуть прежнюю работу. Всё, что тебе нужно сделать, – это согласиться. – Я посмотрела на Алекса, и он вопросительно склонил голову набок.

– Что?

– Я не знаю, хочу ли я снова работать с ними после того, что произошло, однако они лучшие в своём деле, и… что если я потеряю возможность всей жизни только из-за гордости?

– Харди, что тебе советует?

– Харди сказал мне послать их на хер.

Алекс улыбнулся и пожал плечами.

– Ты попала в зону действия Динамита, от которого трудно уйти, Пруденс Хэрродс. В любом случае дай мне знать, как собираешься поступить, чтобы я мог дать им официальный ответ, – сказал он, вставая.

– Конечно, и ты должен сказать мне, какой у тебя гонорар.

– Никакого гонорара. Считай это подарком за то, как я отнесусь к твоему брачному контракту. Потому что нет никаких сомнений в том, что я собираюсь устроить тебе неприятности.

– Не рановато ли говорить о брачном контракте?

– Наоборот, уже слишком поздно.

– В любом случае я подпишу всё, чтобы освободить Харди.

– Харди хочет быть свободным только тогда, когда дело касается футбола, в остальном ему нравится чувствовать себя в клетке, поверь мне. Передавай ему привет и попроси позвонить мне до вечера.

Я проводила Алекса до двери и направилась в спортзал. Прошло пятнадцать дней после окончания сезона, и этот дом, полный Харди, стал моим любимым местом.

В нём ощущался вкус семьи, любви, вкус чего-то, готового принять наше будущее. Я никогда не испытывала даже отдалённо подобных эмоций и не представляла, что быть с кем-то, иметь дом, достойный этого имени, иметь воспоминания и кого-то, к кому можно вернуться, будет так прекрасно.

То, что я лелеяла последние дни, выглядело чистым счастьем, радостью, которая вызывала зависимость и придавала глубокий смысл моей жизни.

С улыбкой на губах я постучала и, получив разрешение, вошла.

Харди занимался на беговой дорожке. Скоро мы уедем на побережье, и в это время он не сможет тренироваться. Как он мне объяснил, ему нужно постепенно уменьшать нагрузку, чтобы дать организму привыкнуть к смене ритма.

– Алекс хочет, чтобы до вечера ты перезвонил, – сказала я, и Харди замедлил ход, а потом остановился.

– Ты закончила?

– Мне предложили прежнюю работу и сто двенадцать тысяч.

– Отлично, и что ты собираешься делать? – спросил он, вытирая полотенцем пот с лица.

– Я не знаю, Харди. Если я соглашусь, что ты обо мне подумаешь?

– Что ты чертовски крута, Пруденс.

– А если я не соглашусь?

– Что ты чертовски крута, Пруденс.

Харди наклонился и поцеловал меня.

– Я не знаю, что делать, – захныкала я.

– Тогда сделай паузу и насладись ещё несколькими днями покоя.

Мы пошли на кухню, где я села на табуретку, и Харди вытащил сливочное мороженое, молоко и бабушкино варенье.

– Три шарика, стакан молока и две ложки варенья, – объяснил он.

Он положил всё в блендер и приготовил свой любимый смузи. Я смотрела, как он налил содержимое в фирменный большой стакан Baltimora Ravens.

– Попробуй, – предложил он и протянул мне соломинку. Я сделала глоток.

– Изысканный.

– В следующий раз сделаешь ты.

– Харди, я не так плоха в этом. Я уже знаю, как приготовить смузи.

– Не знаю, Пруденс, в последний раз я нашёл следы мороженого на потолке.

Я сдержала улыбку. Я забыла закрыть блендер и, по правде говоря, устроила бардак.

– Будешь припоминать это всю жизнь?

– Без сомнения. Оставайся здесь, я должен тебе кое-что показать. – Он оставил меня на кухне и сразу вернулся с большой картой восточного побережья, которую затем открыл передо мной. – Я подумал, что мы можем изменить планы. Как насчёт Балтимора, Питтсбурга, Цинциннати, Нэшвилла, Мемфиса, Литл-Рока, Далласа и Рок Раунда? – спросил он, время от времени указывая на точки городов на карте.

– Где Рок Раунд?

– Дома.

Я посмотрела на него.

– Ты хочешь отвезти меня домой?

– Я хочу отвезти тебя в Техас, к моим родителям.

Я вглядывалась в него, сдерживая улыбку.

– Динамит, ты на самом деле хочешь сделать тачдаун?

– Привет, Поллианна, я уже сделал тачдаун, всё, что мне сейчас нужно, это получить дополнительное очко, которое я откладывал пять лет.

Спустя 10 месяцев

Эпилог

Он

Matches

Ассистент защиты плотно застегнул подплечники, затем помог мне надеть для тренировки светлую футболку.

– Динамит! – Меня нагнал Ферри, координатор обороны, пока я шёл к крытому полю Замка. – Как твоё плечо?

Я выбыл из игры на три матча из-за сильного падения во время встречи с Bengals. К счастью, ничего серьёзного не было, но физиотерапевт не хотел давать добро на моё возвращение, пока я не восстановлюсь полностью. – Я в норме, врач дал добро, чувствую себя хорошо.

– Мы скучали по тебе, и Pittsburgh будет знать, что значит снова играть с тобой в качестве среднего лайнбекера.

– Надеюсь на это, тренер, хотя, честно говоря, команда выступала не так уж и плохо.

В самом деле, Ravens выиграли тринадцать игр из пятнадцати и били все рекорды. Команда входила в четвёрку лучших, появился реальный шанс выиграть Супербоул. Я скрещивал пальцы со всеми, кого знал, потому что футбол, помимо техники и тактики, также зависит от хорошей доли удачи.

– Мы попали в чрезвычайную ситуацию и выжили, с полноценной защитой мы будем непобедимы. А в остальном, как прошло пребывание в больнице?

Я улыбнулся ему: всегда одна и та же история.

– У меня есть постоянная девушка, с кем я живу. Этого достаточно для ответа?

– С тех пор как ты с ней, твои показатели улучшились. Если у тебя всё в порядке в мыслях, то и тело будет в порядке.

– Голова, тело и сердце в полном порядке.

Он хлопнул меня по заднице.

– Отлично, Динамит! Выходи на поле и сильно не отвлекай новичков играми в раздевалке!

После окончания тренировки я подошёл к Киланду, ещё одному координатору по обороне, он дал мне записи последних игр Pittsburgh, которые я просил, а затем вместе с Джесс мы отправились в Center. Мой друг был более улыбчив и менее молчалив, чем обычно. Тедди проведёт Рождество с ним и его сыном, и Кендалл не мешалась под ногами. Это освобождение стоило другу астрономических цифр, но Джесс наконец-то освободился из этой тюрьмы, был влюблён и счастлив. Чувства, которые не купишь никакой суммой в банке.

– Что ты подаришь Пруденс на Рождество? – спросил он.

– Это сюрприз.

– Для неё, а не для меня.

– Я не скажу тебе, иначе ты скопируешь мою идею.

– Я не копирую.

– Нет, ты копируешь, ты делал это в Брауне и продолжаешь делать сейчас, я тебя знаю!

Мы припарковались, потом Джесс пошёл в свою квартиру, а я в свою. У входа стояло с полудюжины чемоданов.

Я прошёл в гостиную; горел камин, пахло корицей, а под ёлкой лежала гора подарков.

– Бабушка! – закричал я.

– Малыш, я здесь! – Я прошёл на кухню и застал бабушку за сражением с противнем со свежеиспечённым печеньем. Я подошёл к ней и нежно поцеловал бабулю в щёку. – Как прошла тренировка?

– Хорошо, очень хорошо. Где остальные?

– За покупками.

– Она?

Моя бабушка улыбнулась.

– Она в спальне. Это её работа, – объяснила бабушка, указывая на корзину с печеньем в форме звёзд. Я попробовал одно, и оно оказалось на удивление съедобным. – Выглядит неплохо.

– Правда, вкусные. Она приложила много усилий, и выпечка не сгорела.

Я закончил есть и запил стаканом молока.

– Бабушка, тебе нравится Пруденс? – спросил я, хотя уже знал ответ.

– Ох, Малыш, очень. Она именно та, правильная. Пруденс не фанатична и не заносчива, как те девчонки, которых приводил домой Алекс. И у неё нет всех этих накладных ресниц, похожих на волосатых червей. Она мне нравится, – вежливая, добрая и смотрит на тебя с такой любовью.

Я знал. Кроме того, Пруденс сразу же всем понравилась, и я не сомневался, что они примут её с распростёртыми объятиями, одарив любовью, которую она заслуживает. Это даже дало мне немного передышки, поскольку всё внимание стало делиться между Пруденс и мной.

– Я тоже смотрю на неё с любовью.

– Так и должно быть.

– Пойду посмотрю, чем она занимается.

Я поднялся наверх и подошёл к спальне, но обнаружил, что она заперта.

– Пру? – позвал я.

– Иду! – ответила он, открывая дверь.

– Почему ты заперлась?

– Потому что не хочу, чтобы вошла твоя бабушка, – объяснила она, указывая на кровать, где было размещено всё необходимое для упаковки подарков. Поскольку мы наконец остались одни, я запер дверь и приблизился к ней. – Разве ты не закончила с подарками?

– Твои мама и бабушка положили под ёлку пять подарков с моим именем, я им только по одному!

– Так?

– Поэтому мне пришлось пойти и купить им ещё.

– Пруденс, это не игра с победой или ничьей.

– Харди, я не хочу произвести плохое впечатление.

Я взял её на руки и поймал зубами губы Пруденс, лаская их языком. Подтолкнул её к кровати.

– Будь хорошим мальчиком, Харди, – приказала она, пытаясь ускользнуть от меня.

– Я не смогу быть хорошим, если мы не занимались сексом несколько дней, а послезавтра будет важный матч, который я сыграю после трёх пропусков из-за травмы. Мне нужно ослабить напряжение, а ты мне не помогаешь.

– В доме твоя семья.

– Сейчас их нет. Бабушка занята приготовлением печенья, возится с блендером и противнями, поэтому она нас не побеспокоит.

– Я не хочу, чтобы она подумала, что…

– Пруденс! Когда они с моим дедушкой поженились, у них уже было двое детей. – Я приподнял её, в ответ Пруденс обняла ногами мою талию. Думать так нехорошо, но я не мог дождаться, когда закончится Рождество и в нашей квартире снова воцарится уединение. Пруденс легла передо мной, я снял с неё брюки и джемпер. На ней было простое нижнее бельё, и я замер, чтобы посмотреть на её белую кожу, длинные ноги, которые скоро откроются только для меня. Я расстегнул джинсы и освободил член.

Устроился между её бёдер и стал тереться о лоно своей эрекцией, пока член не стал ещё твёрже. Пруденс застонала. Я знал, что ей, как и мне, нравится такая прелюдия, и слышать, как она наслаждается, по-прежнему было самым прекрасным звуком из всех. Я выгнул спину и протянул руку, чтобы погладить пальцами её губы. В ответ она прикусила мне подушечку пальца, а затем облизала.

– Давай, детка, ты меня делаешь твёрдым, – поддразнил я. Пруденс обхватила мой член, провела ладонью по длине, затем направила его внутрь себя и раздвинула ноги, приглашая меня войти глубже. Я закрыл глаза, задыхаясь от удовольствия ощущения её влажности, такой, как мне нравится. Несколько мгновений колебался, прежде чем войти глубже. Потом вынул, посмотрел на свой член, покрытый её возбуждением, и одним толчком снова вошёл в неё.

Пруденс снова застонала.

Я сделал это снова, вышел и погрузился в неё, трахая одним толчком. И снова, и снова. Довёл Пруденс до края и остановился на мгновение, прежде чем она взорвётся.

Пруденс подняла голову и посмотрела на меня.

– Харди! – отругала она. – Хватит играть, у нас нет времени.

Я рассмеялся и наклонился, чтобы снова поцеловать её. Я пососал ей язык, прикусил губы и уделил ей ещё немного внимания.

– Поскольку у нас нет времени, развернись, детка. Мы ускоримся.

Она подчинилась, тут же выполнив мою просьбу, и я, схватив её за бёдра, чтобы удержать на месте, снова проник в лоно, начав яростно насаживаться на неё. Я набросился на её шею и стал целовать, а рукой тем временем скользил по клитору, медленно поглаживая его, что полностью контрастировало с ритмом моих толчков, которые становились всё более интенсивными. Я почувствовал, как Пруденс напряглась, и в этот момент понял, что нам обоим пора расслабиться. Мы кончили вместе, но я закрыл ей рот свободной рукой, потому что бабушкины уши могли действительно что-то услышать.

Мы лежали на кровати среди обёрточной бумаги и розочек.

– Счастливого Рождества, Пруденс Хэрродс, – запыхавшись, произнёс я, поглаживая её по волосам.

– И тебя с Рождеством, Малыш МакМиллиан.

Она

Don’t let me be the last to know

Я никогда не ела так много за такое короткое время. Бабушка и мама Харди были исключительными поварами, отец – знатоком вин, хотя и болтуном, дяди – милыми и улыбчивыми, а двоюродные братья – исключительными пройдохами.

Если этого было недостаточно, к нам присоединились Джесс и Тедди, а также маленький мальчик, который с обожанием смотрел на мою лучшую подругу.

Меня окружали разговоры, смех, сплетни, сладости и любовь, а подносы с печеньем и другими угощениями передавались из рук в руки.

Харди сидел рядом со мной и пытался разделить себя между мамой, сидящей слева от меня, и бабушкой, сидящей справа от него, стоически избегая всех предложенных ему блюд.

После обеда он должен был тренироваться.

При этом Харди сжимал мою руку, словно боялся, что я в любой момент могу сбежать. Правда? Я больше нигде не хотела оказаться. Это было Рождество, о котором я мечтала с детства, а рядом парень, – о нём я мечтала всю свою жизнь.

– Кто хочет заварного крема? – спросила бабушка.

– Я! – поднял руку один из кузенов Харди.

– Малыш?

– Нет, бабушка, спасибо, оставь его на вечер. Мне скоро нужно быть на стадионе. – Я недовольно посмотрела на него, я знала, как сильно Харди любит сладости. – Неважно, у меня будет остаток жизни, чтобы растолстеть, и есть то, что готовит моя бабушка.

– Откроем подарки! – предложил дядя, и все поспешили открыть пакеты под ёлкой. Тогда один из двоюродных братьев Харди начал вытаскивать по одному подарку и раздавать их.

Были благодарности за тапочки, пижамы, абсурдные настольные игры, шапки и клетчатые пледы. Мать Харди подарила мне красивый шёлковый халат и швейную машинку той же модели, которую выбросили по распоряжению Тилли Ларсон, и я была готова разрыдаться от волнения.

Его бабушка подарила мне набор намёточных иголок, формочки для печенья и подушку, вышитую вручную.

Меня взволновало до слёз и это. Харди прижал меня к себе, я была уверена, что он приложил руку к этим подаркам, и это заставило меня полюбить его ещё больше.

Затем настала очередь Алекса. Он развернул толстовку с изображением лица Харди и надписью I love my cousin со знаком доллара. Это рассмешило всех, кроме самого Алекса. Затем, пока все отвлеклись, Харди положил мне на колени небольшой подарок.

– Для нашего первого Рождества, Пруденс, – пробормотал мне на ухо.

Я посмотрела на него:

– Разве мы не договорились, что обменяемся подарками позже?

– Хочу подарить тебе сейчас.

Я сняла упаковочную бумагу и открыла футляр. На чёрном бархате лежал браслет, усыпанный сверкающими ярко-красными камнями в форме клубники.

– Харди, он великолепен.

Он взял браслет и надел его на моё запястье.

– Ты великолепна, Пруденс.

– Эта штука покрыта бриллиантами, ты застраховал? – спросил Алекс, выглядывая между нами.

– Немедленно уйди с глаз моих, – пригрозил Харди.

Алекс сделал это немедленно, хотя я была уверена, что Харди застраховал браслет даже без одобрения двоюродного брата.

– Харди, прежде чем ты пойдёшь на тренировку, я могу…

– Иди, Пруденс, моё разрешение тебе не нужно.

Я поцеловала его в щеку.

– Я люблю тебя, и твой подарок лучше моего.

– Это значит, что сегодня вечером ты отплатишь мне другим, – ответил он, подмигнув.

Я вышла из-за стола, пошла на кухню и взяла корзинку с печеньем, которое испекла днём. Извинилась перед семьёй, всё ещё окутанной хаосом, и вышла из квартиры. Я спустилась на этаж, где жила в прошлом году, подошла к двери О' и постучала.

Передо мной стоял он, одетый в красное.

Простить его было нелегко, разочарование оттого, что он не защитил меня перед Тилли, ранило больше, чем что-либо другое. Однако только спустя несколько недель я поняла, что в тот момент он действительно не мог поступить иначе. О' уже давно собирался уйти из агентства, но ему нужен был год, чтобы избавиться от условий неконкуренции, а Тилли дышала ему в затылок, потому что догадывалась о его намерениях.

По этой причине он не вмешался и по этой же причине тайком от Debut через некоторое время пришёл ко мне, чтобы всё объяснить и предложить стать его партнёром.

– Кто их приготовил?

Я протянула ему корзинку с печеньем.

– Я.

– Тогда могу их принять, потому что, если бы они были от семьи МакМиллиан, существовал риск найти в них яд. Проходи.

Я последовала за ним в его квартиру. О' как раз готовил одежду, которую мужики оденут в Питтсбурге. Как и в предыдущем сезоне, половина помощников уволилась в середине сезона, не выдержав таких ритмов, так что О' оказался в полной заднице.

Отчасти мне было очень жаль, что я не вернулась в Debut. Переварить разочарование и лишить Тилли той ауры святости, которую я наивно приписывала ей, было сложно, но необходимо. Я заслуживала того, чтобы меня окружали люди, которые верили в меня и могли научить меня чему-то личному и профессиональному. Она была лучшей по второму пункту, но уж точно не лучшей по первому.

На деньги, полученные от компенсации, пока О' заканчивал свой последний период работы в агентстве, я открыла небольшую мастерскую и понемногу начала продавать изделия, сделанные на заказ, через интернет. На этот момент дела шли хорошо, и люди, казалось, ценили то, что я делала. Это были крошечные шаги вперёд, я сделала их самостоятельно, в своём темпе и со своей собственной философией. И результаты, даже если они были минимальными, наполняли меня гордостью, потому что они были на сто процентов моими.

– Образ из камвольной шерсти и шёлка? – спросила я, глядя на манекен.

– Да, тема этого года – контрасты. И контраст, больший, чем этот, невозможен. Я просто надеюсь, что одежда хотя бы выдержит этого придурка, твоего парня.

– Я сказал ему, чтобы он прекратил бросать мяч в раздевалке.

– Ну, Поллианна, не сработало. Может быть, он этого и не делает, но новички боятся Динамита после слухов, которые распространил Харрис, и делают всё, что он прикажет, в том числе ловят мяч в сшитых вручную костюмах.

– Мне жаль.

О' схватил свой альбом и протянул мне.

– Скажи мне, что ты думаешь. – Открыв его, я увидела техническую пробу создания мини-коллекции.

– Мне нравятся геометрические линии и total black в контрасте с total white, но я мало разбираюсь в атласе, не умею его шить как надо – задумалась я.

– Это не атлас, а неопрен, и об этом позабочусь я. Помнишь того дизайнера, которого я встретил в Брюсселе несколько лет назад, который вырос в рядах Живанши? Я говорил тебе о нём.

– Да, конечно, но он друг Тилли.

– В моде никто никому не друг. В любом случае на следующей неделе он приедет ко мне в гости сюда, в Балтимор. Я организовал ужин.

– Ой, это рискованно…

Оскар схватил корзину с печеньем и взял одно.

– Эй, какая была договорённость? Ты продолжаешь вести себя наивно, а я разрублю проблему, и в конце сезона мы станем партнёрами.

– Ты готов пойти против Debut & Partners?

– Это они не готовы противостоять нам двоим.

Я приблизилась и обняла Оскара, того самого, кто, волей-неволей, вытащил меня из ада.

– Спасибо и счастливого Рождества, O’.

– Счастливого Рождества тебе, Поллианна!

Я вышла из его квартиры и направилась к лифту.

Дождалась прибытия кабины на этаж, двери открылись.

Я больше не была одна.

– Какой этаж? – спросила огромного парня, ростом почти два метра и с самой красивой улыбкой, которую я когда-либо видела.

– Парковка, а ты?

– Мне тоже парковка.

Я подошла ближе и крепко обняла его.

– Ты уже уходишь?

– На улице идёт снег, не хочу опоздать.

Я посмотрела на него, и его ярко-зелёные глаза встретились с моими.

– Браслет на самом деле красивый.

– Я рад, что тебе нравится.

Он улыбнулся мне в ответ.

– В любом случае, меня зовут Харди.

Я рассмеялась. Чёрт, чёрт, я была с парнем. Никогда не думала, что он сможет сделать меня такой счастливой и станет самым важным человеком в моей жизни. Всё благодаря заблокированному лифту в Вегасе.

– Меня зовут Пруденс, – ответила я.

– Ты здесь на отдыхе?

– Более или менее.

Он усмехнулся, а затем поцеловал кончик моего носа.

– Будем надеяться, что они никогда нас не освободят, Пруденс.

– Я тоже на это надеюсь, Харди.