Текст книги "Леший. Четвертые врата (СИ)"
Автор книги: Ная Геярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Кондрат открыл глаза. В единственное окно, затянутое прозрачной тюлью, падал первый рассветный свет.
В лицо Кондрата тыкалась носом Тайра.
– Выгулять? – потрепал питомицу Леший. – Пошли, – осторожно, чтобы не разбудить остальных, поднялся и прошёл к двери, вытащил щеколду и вышел.
Тайра унеслась в лес. Кондрат зевнул. Тихо, чисто, с утреней прохладцей. А воздух какой! Покурить бы, но не хочется будить Кузьму. Кондрат порылся в карманах егеровского бушлата: ага, и курево нашлось. В пачке уже давно не виданного Кондратом «Camel», лежала пара сигарок. Леший порылся ещё по карманам, и зажигалка нашлась. Он поднёс огонёк к сигарке, затянулся и тут же закашлялся. Волк стоял в нескольких шагах от него. Слегка помахивая хвостом, обнюхивала незваного гостя Тайра. Серый покосился на Кондрата недоверчиво, осторожно сделал шаг, принюхался и начал медленно приближаться. Кондрат не курил, стоял, замерев, и смотрел на серого зверя, неуверенно подходившего к нему. Остался всего шаг, когда волк навострил уши, потянул носом, тонкая сизая дымка от сигарет попала в нос. Животное чихнуло, и уже более уверенно подошло к Кондрату заглядывая в лицо. И вдруг поднялось на задние лапы, а передние поставило на плечи Лешего. Сигарета упала из рук. Волк внимательно, не звериным взглядом всматривался лицо майора. А потом лизнул в щеку. Леший, не веря в происходящее, обнял волчище и погладил по упругой, толстой шерсти. Волк лизнул Кондрата ещё раз, рывком высвободился, отскочил в сторону. Посмотрел на Лешего, и вдруг рванул в деревья.
– Ау-у!
Серое тело скрылось в лесу. Тайра подошла, посмотрела на хозяина, повиляла хвостом. Кондрат не обратил внимания на неё, он смотрел вслед исчезнувшему волку.
– Бодрое утречко! – проговорил позади голос Кузьмы.
– Ты видал? – тихо спросил Кондрат.
– Видал, – подкуривая, кивнул кузнец.
– Что это было?
– Так за своего принял он, – пыхтя сигаркой, пояснил Кузьма. – В куртке ты Петровской, вот и принял. А волков Петро привечал. Там за домом кормушка стоит, зимой он здешнюю животину подкармливал. А этот: слухи ходили, что как-кто понесла волчица зимой, волка-отца шатун задрал, вот она и привела весь выводок к Петро. Так они у него до весны и прожили, а как пришла весна, так волчица своих увела. Но вроде, судачили, что волков тех часто у сторожки видели. В посёлке так же поговаривали, что когда Петро мёртвого нашли, рядом волки сидели и та самая волчица. И на похоронах слышался вой со всех сторон, провожали Петро волки. Зверье оно тоже живое, оно добро помнит.
Кузьма, затушил сигарку о перила крыльца, окурок положил назад в пачку.
– Пошёл я, разбужу остальных. Собираться пора, – и ушёл.
Кондрат постоял пару минут и тоже пошёл в дом.
Номин стояла у стола, на котором были разбросаны бумаги, и собирала их в стопку. Еши раздувал огонь в печке. Кузьма заводил генератор. Когда тот загудел, подключил к нему электрочайник.
– Чайка хлебнём и двинемся, – потёр кузнец руки. Прошёл к шкафчику у стены, открыл дверцы, достал чашки, сахар и сухари. Направился к столу, с которого убирала Номин. Одним движением руки сдвинул все бумаги к краю и водрузил на освободившееся место, принесенное.
– Писанины сколько, – складывая стопочкой бумаги, подметила Номин. – Отчёт, – прочитала заголовок одного листа. – А что, егеря кому-то отчитываются?
– Наверное, – почесал затылок кузнец. – Госслужащий все ж.
– А о чем он отчитывался, интересно? – спросил Еши, начищая, найденной в углу у входа старой щёткой, ботинки.
– Да всякое здесь, – начала вчитается Номин. – Вот, например, о том, что в октябре прошлого года было поймано четверо браконьеров и у тех обнаружено три шкуры куницы. А вот… – ткнула она пальцем в очередную бумажку. – По подсчётам, в этом году увеличилось поголовье лося. И … – она вдруг зашептала дрожащим голосом, вчитываясь в следующий отчёт. – Замечена активность северно-восточных врат два. Намечена проверка.
– Каких врат? – Кондрат сел в кресле, посмотрел на Еши. Тот не обращая внимания, с усердием чистил ботинок. Леший перевёл взгляд на Кузьму. Кузнец стоял с сахарницей в руках, застыв и хмуро смотря на Номин. Поставил сахарницу на стол, вытер руки о куртку.
– Дай-ка, – взял последний отчёт из рук девушки. – Семнадцатое сентября. Повышена регилиряция. Замечена необычайная активность превратного зверья. Волки окружили Севольное. Слышен вой, им вторят поселковые псы. Сегодня двое найдено на окраине, в посёлок не возвращаются. Три козы прибились к сторожке. Назад не идут. Волки тревожны. Припоселковые бобры бросили плотину, ушли вглубь, к озеру. На периметре Севольного ни одного дикого зверя. Прошу уведомить начальника пятого отдела службы внутренних и внешних дел Яндырь-Севольного трансмагистральногалактического порта, Жахова С.М. Зона, не является межпереходным препятствием для… – Кузьма замолчал, посмотрел на всех угрюмым взглядом, – не дописано.
Еши, надел ботинок, подошёл к столу, к нему присоединился и Кондрат.
Все забыли о кипящем чайнике и начали разгребать бумаги.
– Третьи врата – регилиряция в норме. Порт открыт, – прочёл, на одном из бланков, Кондрат. – Ниже. Севольное-Свидор сделан вызов, в связи с активностью на вратах два. Тот же день. Запрос принят, передан Сатора. Вылет совершён в пять тридцать по общему времени, в пункт Севольное. Прибытие в семь двадцать. То же день; прибыл. Извещён. Роспись. Что это? – Кондрат потряс бумагами.
Все смотрели на него. В глазах вопрос, к нему, к майору Лешему. Ответа у Кондрата не было.
– Собирайте отчёты, бланки, всё что есть, возьмём с собой.
Номин начала быстро складывать бумаги в стопку. Кузьма глубокомысленно вздохнул, и начал разливать кипяток по стаканам, потом бросил в железный заварник найденный пакетик чая, помакал и разлил в кипяток.
– Это… – вскрик Номин заставил Кузьму уронить пакетик на стол.
– Что ещё? – чувствуя, что чай, пожалуй, уже не полезет в горло, растерянно спросил Кондрат.
– Я уже видела такую карту! – Номин тыкала в стол.
Все снова собрались вокруг девушки. На краю стола лежала разложенная карта, немного потускневшая от времени.
Кондрат быстро пробежал по карте глазами. На ней обозначались населённые пункты и дороги, лесной надел, река, озерки, проталины, тропы, болота.
– Вот здесь мы, – указал Кузьма точку на карте. – Темно-синяя с надписью ППСО. Чуть подальше от точки стоял крестик и другая надпись В2.
– В2, – то самое место, где мы вышли в другую… другой… короче другой мир.
– Врата два! – сказал из-за спины Еши.
– Тогда, – быстро повёл пальцем по точка Леший. – Если судить по карте, то вот здесь, – он провёл по трассе за Севольное и остановил палец, на том самом месте, где был обозначен Аэропорт, – вот крестик В1.
– Первые врата.
– Есть и третьи, – не сводя с карты взгляда, указала Номин на жирный крест в центре Яндыря. – Психбольница! – последнее было сказано одновременно Номин и Кондратом. Они переглянулись и снова уставились в карту.
– Куда ведут все эти врата? – запахнулся и начал застёгивать куртку Еши.
– Ну, одни мы видели, вроде ничего страшного, – подсказал Кузьма. – Если не считать того, что там другой мир. Или нечто похожее на другой мир, тут уж у кого, на что фантазия горазда.
– Другие миры! Жуткие события, ещё немного, и я поверю в существование зелёных человечков.
– Это уже известный факт, – тут же вмешался Еши. – Другие цивилизации существуют. Или вы наивно предполагаете, что единственны во вселенной?
– Я не предполагаю, – миролюбиво ответил Кондрат. – Просто верю только тому, что вижу. Зелёных человечков не видел.
– А может это от того, что они не зелёные? – усмехнулась Номин.
– Это от того, что их нет, – прервал Леший и начал скатывать в трубочку карту, но остановился.
– Знаете ли, – прищурился Еши, – воздух тоже не видно, но это не означает, что его…
– Стоп!
Еши замолк на полуслове.
– Глянь!
Кондрат снова расстелил карту и указал на одну из дорогу.
– И что? – полюбопытствовал прерванный журналист. – Дорога, и?
Вернулась к столу и глянула на карту Номин. Нахмурилась.
– Кузьма!
Кузнец наклонился над столом.
От центральной трассы Яндырь-Севольное, чуть не доезжая посёлка, отходила тонкая серая полоса дороги с пометкой А36174.
– Этот номерок тебе Стас говорил?
– Этот, – уверено кивнул кузнец.
Кондрат провёл по серой полосе и упёрся в небольшую точку с обозначением, – деревня Дивное.
– То самое Дивное, которое пропало за одну ночь. То самое место, рядом с которым и нашли Номин, где она видела синий свет. Тот самый номер дороги, что назвал тебе Стас. Дороги пропавшей за одну ночь. И карта, которую Номин уже видела. Я так понимаю такая, как та, что она нашла в архиве Севольного. На мысли не наталкивает?
Все молчали. Потом Кузьма выпрямился.
– У меня одна мысль. Раз есть карта и дорога, значит и место есть. Раз видели тварь в этом направлении, значит, туда я и пойду. Но сначала, доберусь до Севольного. Пропала трасса или нет, а я дорогу и так, меж деревьев найду.
Он взлохматил волосы и направился к дверям.
– Кузьма!
Кузнец оглянулся.
– Нехорошо, – хмуро сообщил Леший. – Вместе пришли, вместе и дальше пойдём.
– Так я ж не против, заставлять не хочу. Предчувствие у меня дурное.
– У всех дурное, – подтвердила Номин. – Я поддерживаю Кондрата и продолжаю путь с вами.
– А я молчу, – сунул руки в карманы журналист. – Все равно дорогу в Яндырь, через лес, не найду. Так что тоже с вами.
Глава 31
Через два часа они вышли на опушку посёлка, над которым, словно в плохой фантастике, висела, закрывающая небо черная тарелка.
***
На пустых улицах ни души. Даже собаки не лаяли. Кондрату вспомнилась записка Петро в одном из отчётов: «Животные покидают посёлок». Муторно. Тайра тревожно подёргивала ушами и водила носом, забегала вперёд, останавливалась и смотрела на Кондрата. В умных, синих глазах стоял вопрос: «Зачем мы сюда пришли? Что-то нехорошее здесь?». Кондрат был совершенно согласен с ней.
– Говорите, не верите в зелёных человечков? – съехидничал Еши, указывая на замерший в небе объект.
– Увижу, сразу поверю, безоговорочно, – отпарировал майор.
– А это что, по-вашему?
– Военные, – холодно ответил Кондрат.
Он и сам не верил. Но сказать, насколько сильно за последнее время пошатнулась его вера в мироздание, признаться не мог. Даже себе.
Они прошли по окольной и вывернули к центральной улице. Прошествовали мимо районного отдела полиции и уже направились к дому Кузьмы, как кто-то чуть слышно окликнул:
– Кузьма!
Обернулись все разом. На крыльце отдела стоял Фёдор. Он воровато оглянулся по сторонам и поманил рукой в здание. Путники переглянулись. Кузьма нахмурился.
– Идём, – кивнул Кондрат и направился к крыльцу.
– Что вы здесь делаете? – испуганным полушёпотом начал участковый.
– Да за одежонкой пришли, – зло прошипел Кузьма. – А то в психушке одёжку не дают.
Фёдор побледнел.
– Что здесь происходит? – тут же спросил Кондрат.
Участковый откинулся на спинку кресла.
– Карантин.
– Что?
– Кондрат, зачем вы сюда приезжали? – участковый сложил руки на груди.
– Я искал Номин…
– Не врите. Вы искали харизмата, – Фёдор откинулся на спинку хрустнувшего под весом кресла. – Он был здесь…
– Я говорил, – кивнул Кузьма. – Они все в курсе…
Федор не обратил внимания на слова кузнеца.
– Он чувствует, когда… – замялся.
– Когда что? – мягко спросил Леший.
– Когда проявляется харизма.
– Проявится что? – переспросил Еши и искоса посмотрел на Кондрата. Тот не сводил взгляда с участкового.
– Харизма, – повторил участковый. – Меня уволят, – добавил совсем тихо. – За разглашение.
Он вдруг поднялся, взял стул, приставил напротив Лешего и сел.
– Кондрат вы понимаете, у меня ведь жена, – он сокрушенно покачал головой. – В Севольном. А нам… нам конец… Я ведь знаю, что случилось в Дивном. Это всё НИИ, разработки. Что-то там в нем пошло не так. Вышло из-под контроля. Была заражена вся деревня. А теперь это у нас… Я приказал из дома ни шагу. У меня трое, девчонки и парень. У всех уже семьи, младшему внуку три года. В Яндыре. Не увижу, видать… – он уронил голову на руки.
– Ты сказал он приходил… – тихо направил в нужно русло разговор, Кондрат.
– Да, он чувствует. Я не знаю, как. Я не учёный. Я участковый. Он и там, в Дивном, пытался… по сводкам знаю. И сюда пришёл, учуял.
– Ты можешь объяснять внятно, – не выдержал Еши. Номин ткнула его в спину и приложила к губам палец: «Тцц». Журналист посмотрел на неё укоризненно.
– Когда мы пришли в дом Марии, сразу стало ясно, что это дело ОСВД. Мы начальные пробы, отпечатки, – все сделали, но работали там профи. Я только краем глаза видел. Мария была заражена. Была… но… она была мертва. Заражённые встают. Она не встала. Краем уха услыхал, что он вытянул это из неё это. Харизму.
– Что такое эта «харизма»?
Фёдор пожал плечами.
– Не ко мне вопрос. Люди как зомби. Только синие. Глаза как лёд. Я видел таких в рапорте о Дивном. Передаётся непосредственно через попадание харизмы на тело или в кровь.
– Зомби? – с ужасом переспросил Еши и снова был уколот Номин.
– Я не знаю, что произошло и откуда это пошло. Но… короче, тело Марии забрали. Вчера вечером был экстренный совет. Нас не допустили, а ночью… – он посмотрел отрешённо на Кондрата. – Нас закрыли. Как Дивное. У меня ребята пару лет назад в Дивном были, там все зомби! А нас закрыли! Понимаешь, Кондрат? Значит, вирус распространяется… Значит, и мы… – он закрыл глаза, выдохнул. – Мечтал, ещё года два и на пенсию. В город уеду. Жена все говорила, поехали. Дети там, внуки… а я… тянул… – он немного помолчал. – Дурак! – И снова уронил лицо в ладони. Не плакал, только тяжело дышал.
– Может, просто, перестраховались? – тихо спросила Номин.
Фёдор поднял голову и посмотрел на девушку.
– Они уничтожили все данные о посёлке. Вы как к нам попали? Дороги, теперь, даже нет. Было Севольное и кончилось… Это ни перестраховка. Это концы в воду…
Кондрат сложил руки на стол и сцепил пальцы.
– А НИИ в Дивном работает ещё?
– Здание, наверное, осталось. А НИИ… Так оно сразу за портом теперь. За границей посёлка. После Дивного НИИ было решено в жилых зонах не строить.
– А существо это… харизмат…
– Ребята мои его в Дивном видели. Мы ж по следу не первый год ходим… вот только недавно выяснили. Оно в Дивном.
– Зачем вы его искали?
– Приказ был.
– От кого?
– Из ОСВД.
– Что за ОСВД? Я никогда не слышал…
– Откуда бы тебе слышать, – усмехнулся Фёдор. – Ты же аттестацию не прошёл.
– Какую аттестацию?
– Не помнишь? – участковый кивнул. – И не должен. Никто из тех, кто не прошёл не помнит. Оно и ясно, секретное.
– Так что это?
Фёдор поднялся.
– С нами, конечно, здесь, скорее всего все кончено, но если я начну рассказывать тебе, то, о чем подписал документ не разглашать, то для меня будет все кончено уже сегодня. Ты сам всё узнавай. С меня спрос не большой.
– Мы собираемся в Дивное, – сказал Кондрат.
– Воля ваша, – пожал плечами Фёдор.
– А потом в город, – добавила Номин. – Я напишу о том, что здесь творится.
Участковый повернулся к Номин с растерянной улыбкой и вдруг засмеялся.
– В Дивное? А потом в город? Девочка, вы вообще понимаете, во что попали? – он обвёл всех смеющимися глазами и вдруг стал серьёзным. – Вы и, правда, не понимаете?
Все молча, смотрели на участкового, ожидая объяснений. Он вздохнул, прошёл к своему креслу и сел, сложив руки на подлокотники.
– До Дивного вы отсюда дойдёте. Но не факт, что выйдете из него. Деревня заражена. Мои ребята на окраине были, жуткие вещи рассказывали. И все-таки предположим, что вы выйдете. В какой город вы собираетесь вернуться?
– В Яндырь? – потерянно произнесла Номин.
– Яндырь? – усмехнулся Фёдор. – О чем я последние полчаса говорил? Посёлок под карантином. Дивное попадает в зону, но дальше… вы не выйдете из зоны карантина.
– Война план покажет, – поднялся хмурый Кузьма. Кондрат поднялся следом. – Там решим.
– Стойте, – вздохнул Фёдор. – Правда, решили идти?
Кондрат кивнул. Поднялся со стула Еши, а следом и Номин.
– С голыми руками?
– Топорики прихватим, – оскалился Кузьма. – Неплохое оружие.
Фёдор махнул на них рукой, поднялся из-за стола.
– Идём, – указал на шкаф. Щелкун ключами, выдвинул верхнюю полку, отодвинул в сторону заднюю стенку шкафа и открыл спрятанный за ней на высоту всего шкафа сейф.
– Вот, не фонтан конечно, но… – участковый протянул Кондрату ружье. Следом вытащил из потайного шкафчика пару пистолетов, запасную обойму. – Конфискат.
– Спасибо, – засовывая пистолет в карман, кивнул Леший. Протянул ружье Кузьме, сунул пистолеты в карман. Номин единственная осталась невооружённой. Кузьма подмигнул. – Ща за топориком зайдём.
Девушка заметно побледнела.
– Удачи, – вздохнул Фёдор, закрывай сейф. – Не знаю, что вы там хотите найти, но… удачи!
***
Кузьма закинул небольшой рюкзак на спину. Хлеб, сухари, чай в пластиковой бутылке. Больше в доме Кузьмы ничего не нашлось. Поправил кобуру Еши. Глянул на Номин, которая заправляла джинсы в сапоги.
– К вечеру доберёмся, – поучал Кузьма, начищая топор. – Ночью в Дивном будем.
– Номин, ты стрелять то умеешь? – Кондрат посмотрел на девушку, решая дать ей пистолет или нет. Девушка взяла со стола охотничий нож, предложенный ей Кузьмой. Ловким движением сунула его в ножны. С презрением посмотрела на Лешего, – постараюсь не промахнуться.
– А я вот не умею, – взял пистолет со стола и неловко попытался покрутить его, словно в ковбойских фильмах, Еши. Пистолет отлетел в сторону и с грохотом упал на тарелку, мирно стоящую на столе. Та рассыпалась на осколки. Кондрат вздохнул. Подошёл, поднял пистолет. Повертел в руках, покосился на журналиста, неловко держащего в руках кобуру. Последнюю он у Еши забрал, и вместе с пистолетом сунул в руки Номин. А журналисту предложили охотничий топорик, в кожаном широком ремне с расписной рукояткой.
– Готовы? – накинул ружье за плечо Кузьма. Потрогал топорик на поясе. Не такой как у журналиста, крупный, с деревянной ручкой. – С Богом, пошли! – направился к выходу. У ворот остановился, перекрестился. – На борьбу с нечистым идём, – пояснил он. Совершил крестное знамение, прочитал «Отче наш» и только тогда вышел. Кондрат в нечистого не верил, но выходя также перекрестился.
***
На одной из улиц Кондрат свернул.
– Здесь подождите, – скинул рюкзак. – К Ольге Марковне нужно заглянуть. Обещал отвезти к тётушке и пропал. Переживает старушка.
Объяснять, что он хочет удостовериться все ли в порядке с бабулькой, он не стал. Зачем раньше времени пугать. И хотя он и сам мало верил в синих людей, но подходя все ближе к дому Ольги Марковны, замедлил шаг, боязливо посмотрел по сторонам. Улица, невообразимо тихая, словно вымерла.
Ворота Ольги Марковны не закрыты. Зато дверь в дом открылась, стоило Кондрату притронуться к ней. Ох, теж! Зря он сюда пришёл, вот чует, зря!
– Ольга Марковна! – позвал Кондрат. С удивлением заметил, как из-за рта пошёл пар. Да и самого Лешего зазнобило. В доме стояла необычайный холод.
– Ольга Марковна! – ещё раз позвал он, поёжившись. – С вами всё в порядке?
Ему не ответили. Он прошёл в кухню, затем в комнату, и после в зал. Старушка сидела так же, как и в последнее посещение Кондрата, в кресле, смотря в телевизор, на котором беззвучно вещали новости.
– Ольга Марковна, – Кондрат сделал осторожный шаг. Глянул на старушку и тут же отпрянул. Глаза старушки замерли, смотря вверх, став ледово-синими. «Передаётся через харизму. Главное не притрагиваться к ней. А то, кто знает, как эта харизма выглядит», – мелькнула быстрая испуганная мысль.
Кондрат бросился к выходу, но остановился, ему вдруг показалось, что старушка повернула к нему голову. Он обернулся. Страх, ледяными жгутами сковал все тело – тук, тук… В Дивном синие люди. Севольное закрыли на карантин. Старушка сидела в кресле, обернувшись к Лешему. Ледовые глаза смотрели на него, она закашлялась, изо рта брызнула синяя жидкость, зашипела, испаряясь. Харизма! Кондрат попятился в коридор. Старушка поднялась. Кондрат отступал к выходу. Ольга Марковна прищурила глаза, от них по её телу потянулись синие разводы – по лицу, по шее, по рукам, выкрасив ногти на сморщенных пальцах в мертвенно-синий.
– Сгинь! – произнёс Кондрат, остановился, и, непроизвольно перекрестился. Старушка поморщилась, зарычала. «Неужели и, правда, нечисть!» – Кондрат усиленно вспоминал хоть одну молитву. – «Отче наш, еже еси… Что? Что там дальше?». Старушка на секунду остановилась и снова пошла за Кондратом, жутко скалясь беззубым ртом, из которого исходил синий свет. Кондрат приоткрыл двери вываливаясь из хаты, старушка скалилась. Неимоверно, огромным прыжком Леший выскочил в сени. Хлопнула дверь, старуха была в паре шагов от Кондрата. «Если она кинется… Главное, не позволить притронуться», – Леший мимолётно скользнул взглядом по стенам сеней. Коса висела на стене. Кондрат бросился к ней. Сдёрнул. За спиной раздался рык. Резкий разворот, взмах, и голова старухи, разбрызгивая синие следы, покатилась в сторону.
Она улыбалась, когда из глаз потёк синий свет. Тело начало дёргаться, пошарило руками, нашло голову и насадило её назад. Синий свет, разлитый по полу, собрался в одну лужицу и пополз к бабульке. Ждать пока старуха соберётся и снова кинется за ним, Кондрат не стал. Выскочил из дома, подпёр косой дверь. У сарая стояла канистра, Кондрат схватил её, внутри бултыхалось с пол тары жидкости. Не раздумывая, Леший облил вход в дом, сунул руку в карман Петровского бушлата. Коробок был в кармане. Он чиркнул и бросил зажжённую спичку на влажную от солярки землю. Та разом вспыхнула, огонь обволок дверь. За ней раздался жуткий вой.
– Вот так! Может хоть это тебя остановит.
