Текст книги "Леший. Четвертые врата (СИ)"
Автор книги: Ная Геярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– В третий! – голос говорившего был спокоен, но настолько громок, что у Кузьмы на пару секунд заложило уши и помутилось в голове.
– Есть! – резко выпрямился в стойке смирно охранник.
– Вольно! Уводите!
Кузьма с облегчением вышел из комнатки, до последнего чувствуя пристальный горячий взгляд в спину.
И снова узкий коридор, и лифт, вот только вышли они уже в другие покои. Эти были больше похожи на больничные. Светлый коридор, стол с медсестричкой в белом халатике. Белые двери по сторонам. В конце коридора даже имелось окошко, в которое было видно пасмурный свет уходящего дня.
Кузнеца провели по коридору, сестричка что-то написала в большом журнале. После Кузьму подвели к двери с золотистой цифрой «три». Это была обычная палата, две кровати, пара тумбочек у каждой. Раковина и дверь, вероятно в туалет. Половичок, старенький, но чистый, полосатый. У входа тапочки. На одной из кроватей заправленной в белое постельное сидел паренёк лет двадцати пяти. На второй кровати, так же было белое постельное и клетчатый плед, сложенный вчетверо в углу.
Паренёк сидел, отвернувшись к зарешёченному окну, не обращая внимания на вошедшего Кузьму. И только кода дверь за кузнецом захлопнулась, и послышался поворот ключа, он обернулся. Обычное лицо, чуть бледновато, худое, как, впрочем, и сам паренёк.
– Стас, – представился он кузнецу и протянул худощавую руку.
– Кузьма, – боясь пожать крепко, слегка сдавил ладонь кузнец. Но ощутил крепкие пальцы. Паренёк тряхнул рукой.
– Не боись, не сломаюсь, – улыбнулся он.
– На вид не скажешь, – с сомнением сказал Кузьма и присел на кровать к пареньку. – Давно здесь?
– Не очень. До того в другом месте держали.
– А что с тобой? Или… – Кузьма обвёл глазами палату. Камер видно не было, –… по какому делу? – спросил, переходя на всякий случай, на шёпот.
– Не беспокойся, здесь камер нету. Сюда отправляют или, правда, полоумных или тех, кто не опасен.
– Опасен? – не понял Кузьма.
– Значит, ты не опасен. Но в любом случае, простых сюда не отправят. Значит, им что-то нужно от тебя.
– Им, это кому?
– Пятому отделу или седьмому. Хотя по мне, что одни, что вторые – одного поля ягода.
– Что за отделы такие?
Паренёк внимательно посмотрел на Кузьму, встал.
– А ты здесь как?
– Так влюбился, – вздохнул кузнец. – Убили Марьяшу мою. Вот и попал сюда.
– Ты убил? – тут же полюбопытствовал паренёк и сел на противоположенную кровать, с интересом разглядывая кузнеца.
– Не я… но... я всю дорогу думал. Может и правда свихнулся. А?
– Может, – согласился Стас. – Но по виду не скажешь?
Кузьма растерянно улыбнулся.
– Расскажешь? – наивно спросил паренёк.
– Расскажу. Не могу молчать. Прет.
Стас сложил ноги на кровать, подпёр подбородок кулаком. Он внимательно слушал Кузьму, ни разу не перебив, глаза то сужались, то распахивались. И отчего-то Кузьме казалось, что в самом недре его зрачков вспыхивал странный огонёк, но тут же гас под взглядом кузнеца.
– Вот так и было, – закончил Кузьма. – Рассказал о том, только приехавшему на село майору, доверительным мне тот показался. Собака у него хорошая. У моего отца такая была. Глаза умные.
Стас поднялся, последнее он уже и не слушал. Несколько раз прошёл по палате.
Остановился напротив Кузьмы, всмотрелся в лицо и вдруг улыбнулся и хлопнул по плечу. Сильно хлопнул, так что далеко не слабый физически кузнец осел, плечо свело. У худенького на вид парнишки оказались не только сильные руки, но и стальные пальцы.
Кузнец резко поднялся, стряхивая с себя парнишку.
– Ты бы ручками-то осторожнее.
Стас улыбался.
– Не обижайся, проверял. Сильный ты.
– А то! – зарделся Кузьма. – Недаром с детства молотом работаю.
– Не в том твоя сила кузнец, – усмехнулся паренёк. – Эх, жаль, раньше не встретились. Хотя не думаю, что это что-то могло изменить. Слушай меня… я в тебя заглянул. Ты свободы ждёшь. Её тебе пообещали?
– Да.
– Не верь, нет в этом мире свободы. Никогда. Все и всегда, если не зависят от людей, значит, зависят от обстоятельств, от природы, от крутящихся вокруг молекул.
Кузьма, не понимая, смотрел на Стаса.
– Что ещё говорили?
– Что переведут, говорили, в отдел отправят.
– В отдел, – сузил глаза Стас. И вдруг схватил кузнеца за руку и без всякого усилия усадил на кровать.
– Значит, ты отсюда выйдешь?
– Обещали, – проворчал Кузнец. Ему, отчего-то перестал нравиться этот парень и внушал все больше беспокойства.
– Тогда выслушай меня. Нельзя тебе в отдел. Нельзя, чтобы на них… ну да это ладно. Убегать тебе нужно.
– Почему? – недоверчиво спросил Кузьма.
– Потому что им он нужен живой. Они ничем не побрезгуют. Севольное уничтожат. Они уже проверили, он работает. Нет силы у него полной, но он работает. Потому как нельзя. Есть вещи, которые простым людям не понять, потому как живут в мире полном ограничений. Потому что мир этот по законам физики, а других нет. Но они не понимают, они видят силу и думают, что можно. Нельзя! – голос Стаса стал сбивчивым. – Если он им попадёт, они попытаются заставить открыть врата. И, тогда, как в домино. Упала одна фишка, следом другие посыпятся. Множество, сотни врат во всем мире. То там, то здесь. Люди не смогут противостоять тому, что выйдет.
– Какие врата! – захлопал глазами Кузьма.
Стас выдохнул, сел на пол и вытянул ноги.
– Ты живёшь и ничего не знаешь о том мире, в котором ты живёшь. Но это не важно. – Через окно послышался сигнал машины.
– Это за тобой, – засуетился Стас, поднялся, кинулся к окну и всмотрелся в темноту решётки. – Слушай. Нет времени. Но запомни. Трасса А 36174. – Чьи-то торопливые шаги послышались по коридору. – Запомнил? – паренёк прыжком приблизился к кузнецу и вцепился ему в руку.
– Запомнил, – кивнул Кузьма, чувствуя, как разом занемели пальцы.
– Ты силен Кузьма, – быстро зашептал Стас. – Верь мне, я знаю. Но не силой в теле твоем. Ты сказал, что веришь, что оно дьявольское. Так и есть.
– Откуда ты знаешь? – лёд ладоней Стаса сковывал.
Паренёк усмехнулся, отпустил руку кузнеца, отошёл к окну, отвернулся на секунду и резко обернулся. Кузьма шарахнулся в сторону. Ледово-синие глаза смотрели сквозь мужчину. Рука ненароком потянулась в крестному знамению. Парень поморщился.
– Изыди! – тихо прошептал Кузьма.
– Верь мне, – слегка улыбнулся паренёк. – Трасса А36174. Найди его. А я найду тебя.
Дверь открылась. Стас стоял, отвернувшись к окну. Он так и не обернулся больше, пока выводили Кузьму.
Глава 28
– Фархад Шахмудинович? – переспросил Кондрат. – Ты сказал, к Фёдору приезжал Фархад Шахмудинович?
– Точно, я на имена очень памятливый.
– Знакомый? – тут же спросил Еши.
– Более чем, – задумчиво ответил Кондрат.
Кузьма хлебнул чаю, потрепал по шее прильнувшую к нему Тайру.
– Осталось узнать, где находится трасса А36174. У тебя карта есть? – повернулся Кондрат к журналисту, задумчиво растянувшегося в кресле.
– Ты собираешься искать эту трассу? – потянулся Еши.
– И я собираюсь, – подтвердил Кузьма.
– Знаешь куда идти? – Еши неохотно поднялся с кресла.
– Найду, – нахмурился Кузьма. – Сначала в Севольное вернусь. Ружьишко отцовское прихвачу, топорик освящённый…
– Стой, – прервал его Кондрат. И повернулся к Номин. – Расскажи, что ты видела, когда пришла в себя на дороге.
Девушка покосилась на кузнеца.
– Свет синий. Он двигался к лесу. За ним след стелился как будто… – она замолчала.
– Я ранил его! – твёрдо сказал Кузьма. – Оно раненое, а куда раненый зверь идёт? В логово. Ты укажешь мне, где видела его?
– А если не зверь? Если правда дьявольское? – тихо спросил Еши.
– Зверь, не зверь, – Кузьма вздохнул. – Дьявольское или мирское. Если ранил, значит живое.
– Что там с картой? – напомнил Кондрат.
– Есть карта, – кивнул Еши и вышел из зала.
Через минуту журнальный столик стоял посреди комнаты, и вокруг него склонились четыре головы, смотря на карту яндырской области.
– Где-то здесь, – прочерчивал ручкой Кондрат. – Вот центральная трасса, в этом месте мы нашли Номин.
– Он шёл в эту сторону, – провела рукой девушка.
– Но здесь ничего нет! – отметил Еши. – Тайга глухая.
– Так оно может из глухой тайги и пришло? – вставил Кузьма.
Кондрат задумался.
– Это недалеко от Севольного. Примерно здесь с ним встретилась и тётушка.
Все обернулись к Кондрату. Он вздохнул и начал рассказывать Номин и Кузьме как столкнулся в собственной квартире с синим светом, как его сослуживец Семён оставил в квартире сюрприз, как бежали они с Тайрой и тётушкой. Пересказал и рассказ тётушки в больнице.
Кузьма вздохнул.
– Значит, там и искать его надо. Вот только места глухие. Нам с малости в ту сторону даже ходить запрещали.
– Тропы знать нужно, а то можем и не воротиться, – Еши всматривался в карту.
Кондрат и Кузьма разом посмотрели на него, переглянулись.
– Мне возвращаться и незачем? – тяжело проговорил Кузьма. – Но насчёт троп, ты прав, бурят.
Еши мельком посмотрел на кузнеца.
– Идти невесть куда, тоже опасно. Кто знает, что там за местность. Где топи, где земля мёртвая. Петро бы сюда, егеря местного. Он разом показал бы, где что, – кузнец отодвинулся от карты.
– Доверяешь ему? – посмотрел на Кузьму майор.
– Доверял, – поправил Кузьма. – Как самому себе.
– А теперь что?
Кузнец почесал всей пятерней волосы на затылке.
– Нет его теперь.
– Как нет? А куда делся?
– Помер.
Кондрат встал, прошёл к окну. Тьма – ночная, безлунная, с шумом города, с воющей где-то сиреной и шорохом осенних листьев, с запахом оставленной дождем сырости. Тяжёлое, саднящее чувство неотвратимого, леденящим скрипом провернулось, задев сердце и заледенив затылок. Как сильно хотел Кондрат не вмешиваться, забыть о происходящем. А оно вот, нагнало и пинком, в омут, в неизвестное, дикое, не поддающееся разумному объяснению.
– От чего умер?
– От сердечного приступа, – ответил Кузьма.
Кондрат провёл по стеклу, холодное. В тёплой квартире Еши, он чувствовал себя так же холодно.
– А сторожка его далеко?
– В километрах семи от Севольного.
– Провести можешь?
– А то, – Кузьма поднялся. – Я готов. Мне ждать нечего.
Леший развернулся и направился к выходу.
– И я! – тут же вскочила Номин.
– Негоже девке… – начал кузнец.
Номин остановила его холодным взглядом и тихим, но твердым голосом сказала:
– Я с вами.
– Нууу, – тяжело вздохнул Еши, – тогда уж и я, – он посмотрел на Номин. – Хватит, один раз уж уехала одна. Мне вот только интересно, куда вы с Лукишной ехали? И почему ты оказалась одна на дороге? Куда бабка делась?
Номин нахмурилась.
– Это мы, надеюсь, выясним.
Глава 29
Окунуться с головой в неизвестность. Увидеть нечто, от чего кровь в жилах стынет, и сердце отбивает предсмертную чечётку.
Страх побороть.
Закрыть глаза.
Кем бы оно ни было, оно живое и его можно убить. Вот только от одной мысли: тук, тук, тук… И комок не в горле, а под рёбрами. И жуткое ощущение неотвратимости вгрызается в затылок.
Машина едет ровно, торопливо воет мотор, даже радио с весёлым ди-джеем и зажигательной музыкой не отвлекает от муторных мыслей. Впереди сидит Кузьма, ему неудобно, он большой. Еши за рулем. Номин за водительским креслом спит, поджав ноги. Кондрат за вторым креслом, между ними, положив голову на ноги Лешего, дремлет Тайра.
«Попали мы с тобой», – Кондрат положил руку на голову собаки и прикрыл глаза.
В кармане завибрировал телефон.
Леший вытащил и глянул на табло. Фархад. Кондрат нажал на кнопку сброса, и держал её, пока табло не стало черным. Вот так, отключить совсем. С Фархадом он потом поговорит. И о Стасе, и о Семёне, и о том, что за работу они проводят. Сейчас главное, решить его личные проблемы. Тётушка в больнице и это хоть и не лучшее, но успокоение. А что, если они не смогут? Вот просто не смогут одолеть то странное и жуткое, что ждёт их впереди? Кузьме нечего терять. Еши отчасти тоже… гм… наверное… Номин. И куда несёт девчонку? Он ей не доверяет. Отчасти, если бы не она… Да причём здесь она? Всё этот Стас. Если верить Кузьме, то он видел молодого человека по имени Стас. «Да мало ли Стасов по городу?» – разозлился на себя Кондрат. Всё так связалось в узел, поди, разберись: Стас, Номин, Семён, Кузьма, свет. Кондрат, старший следователь Первомайского ОВД, ничем не примечательный, всю жизнь жил и считал жизнь не такой уж и скучной, жил да жил… Как так вдруг всё перевернулось и начало происходить нечто совсем невообразимое и страшное. А отчего страшное то? Он, Кондрат Леший, никогда ничего не боялся. Учили его так с детства – мужчина ничего не должен бояться. Ничего! Потому что на всё знает ответ, и знает, из чего устроен мир и с чем его едят. Но сейчас, Кондрату страшно, потому что его понятие о том, что существует, а что нет, вот-вот пошатнётся и дать вразумительный ответ о происходящем он не может. И стойко ощущение, что вся жизнь вдруг прошла мимо и готова закончиться, а он и пожить-то не успел. Или нет, не так. То, что прошло, всё пустое и серое, а впереди синий-яркий свет… нечто непонятное и Леший точно знал, после того как столкнётся с ним, то колесо судьбы, той самой, что сейчас под тяжестью прожитых лет еле проворачивается, сделает крутой вираж и развернётся в совсем другую точку отсчёта. Если вообще развернётся, а не разрушится. Если не треснет корма. И тогда будет он рядом с тем Стасиком смотреть в пустое окно психушки, это в лучшем случае, в худшем Кондрат надеялся, что всё закончится быстро. Странное дело, Лешего пугала сама мысль о встрече с синим светом, но совсем не пугала мысль о возможной смерти. Впрочем, видать, его спутников тоже, или нет… Еши поехал, чтобы защитить Номин. А Номин… ну не дура ли? Он ей не доверяет. Откуда такое рвение? Что ищет она? Ладно, не Лешему им указывать, взрослые ребята. Да и, если честно признаться, наличие людей помогало побороть страх.
– Мне кажется или откуда-то слышится вой и грохот? – голос Еши, прервавший размышления Кондрата, показался напряжённым.
Ответить никто не успел.
Машина остановилась резко, свистнув тормозами и совершив небольшой занос к обочине.
– Черт! – завопил Еши и Кузьма, в один голос.
Номин вздрогнула и проснулась. Кондрат выглянул из-за кресла.
– Что там?
Все мысли мгновенно улетучились.
– Там впереди ужасно! И там больше нет дороги! – ошалело взвизгнул Еши, остервенело нажимая на газ и щелкая коробкой передач.
– Не туда завернул? – с передающимся испугом спросил Кондрат.
Машина дала задний ход и резко развернулась.
– Да я эту дорогу как родную знаю. Сколько раз на репортажи… – начала Номин и вскрикнула, ударившись от крутого разворота о дверь.
– Ё-маё! – басом взревел Кузьма.
Машину крутануло.
В поле зрения на секунду попала серая полоса центральной трассы. И что-то огромное темное в небе над дорогой. В следующую секунду Еши громко выругался, выкручивая руль, машину занесло в очередной раз и хорошенько тряхануло. Дорога словно живая извивалась под колёсами. Мотор взвыл, заставляя делать машину невероятные манёвры. Визжали шины.
– Что там? – не понимая, вскрикнула Номин прижатая к двери отлетевшей Тайрой. Собака повизгивала.
– Хрень там полная! – гаркнул вновь прорезавшимся голосом Кузьма. Он открыл окно и, повернув голову, смотрел на что-то позади.
Кондрат вывернулся на сидении. Всмотрелся. В тонированном заднем стекле не было что-либо видно. Тогда, последовав примеру кузнеца, он открыл окно и, высунув голову, оглянулся.
Синий свет! Гм… Он боится синего света? Ерунда, синий свет! Вот то, что творилось позади! Тайра, прижимаясь к испуганной девушке, завыла, по-волчьи, дико.
– Ептить! – у Лешего сдавило горло. – Еши, да что ты телишься! Дави… дави… вперёд… Б…
– Да давлю! – завопил вцепившийся в руль журналист.
– Б… догоняет! Ептить!
– Да что там! – завыла в тон собаки Номин.
– Кранты там! – гаркнул Кондрат.
– Я не вижу! – голос Номин почти плачущий.
Вот оно! Сумасшествие! Кондрату безумно захотелось закрыть глаза и не видеть происходящего. Не видеть, как трасса позади, отрываясь от земли, поднималась вверх и тут же рассыпалась в труху, а следом за ней земля, деревья по обочинам и кусты, всё поднималось и исчезало кружась воронкой, в тёмном огромном чёрном объекте в небе. И этот объект двигался следом за машиной, проглатывая трассу. Двигался он быстро. Гнулись деревья, травы ложились на землю.
Откуда-то издалека донёсся волчий вой. Тайра ответила. И тут же подобный разнёсся со всех сторон.
–Япона мать!
Резкий визг тормозов, вопль Еши, машину крутануло и вынесло на обочину, она пролетела мимо нескольких сосен и уткнулась в земляной вал.
Кондрат больно ударился грудью о стойку окна.
– Бежим!
Леший не различил, кто кричал. Дверь вырвали с корнями. Кондрат успел заметить Кузьму. Выскочил, краем глаза увидел, как кузнец вырвал водительскую дверь, и закинул на себя Еши, у которого по лбу стекала полоска крови. Без чьей-либо помощи выскочила следом за Кондратом Номин. Тайра уже лаяла, откуда-то впереди.
– Бежим!
И они побежали.
Кондрат бежал, схватив за руку девушку и стараясь не потерять из виду Кузьму, ловко варьирующего между деревьев с журналистом на плече. В темной безлунной ночи, они спотыкались и падали, оббивали о пни колени, царапались о бурно растущие кусты. А позади скрежетал и визжал рушившийся мир.
Вой раздался совсем рядом. Тайра задрала голову и ответила. Кондрат с ужасом увидел, как совсем рядом, в паре шагов обозначилось сначала одно тёмное волчье тело, потом второе, третье. Рядом с ними неслась волчья стая. И тут же неслись зайцы, лисы, проскакал, чуть не задев Кондрата, и вызвав испуганный вскрик Номин, олень. Безумная, страшная гонка. Под завывание волков и жуткого грохота позади. Скрипели, ломаясь, деревья, что-то визжало оглушительно, вызывая дикий ужас.
– Ау-ууу! – серый бок, тяжело дыша, промелькнул рядом.
– Ау-ууу! – вслед ему взвыла хаски и вдруг резко свернула, пропадая меж деревьев.
– Тайра! – Кондрат остановился на секунду и рванул за собакой. – Кузьма! Тайра!
– Куда? – выругался кузнец, и ломанулся следом, почти ничего не видя впереди, ориентируясь только на удаляющийся голос Лешего.
– Тайра!
– Ауууууу!
Стая неслась под звуки скрежещущего ломающегося леса. Вот уже стали видны черные блестящие бока тёмного пугающего объекта в небе. Хруст веток и жуткий гул стали невероятными, закладывающими уши.
– Тайра!
Стая вновь резко свернула и выстроилась в ряд.
– Ауууууу!
«Что это?» – мысль быстрая, почти безотчётная. Кондрат, тяжело дыша, остановился. Между деревьев неясный свет. Стая уходила в него. Поочерёдно, не оглядываясь. Серыми тенями, скользя меж развилки трёх берёз. Обернулась на Кондрата Тайра. Задрала морду.
– Ау-у! – и исчезла в свете.
– Ау-у!
Разрезая вой, и скрежет донёсся топот, земля дрожала. Кондрат обернулся.
– Черт!
Олени и маралы, зайцы, лисы и ещё какие-то звери. Они все неслись сюда. К чуть мерцающему свету в деревьях.
– Ептить! Ты чё стоишь? Беги! Затопчут! – крик Кузьмы заставил очнуться.
И Кондрат кинулся вслед волкам.
– Тайра! – времени думать, не было. Кондрат, таща за собой бледную, с посиневшими губами Номин, прыгнул меж берёз.
Глава 30
Луна светила яркая. В свете отражались деревья и тонкая тропинка. Ни гула, ни треска. Кондрат остановился. В десятке шагов от берёз стояла Тайра, рядом огромный волк. Он нюхал хаски. Потом вздёрнул морду и издал протяжный вой. Собака вторила зверю. Волк глянул на приближающихся людей и скрылся в деревьях. Кондрат отпустил руку Номин и подошёл к собаке. Опустился на колени и заглянул в глаза. Тайра смотрела на него умными, синими зрачками.
Рядом с ними опустилась на колени Номин, и вдруг схватила собаку за морду, уткнулась лицом и заплакала. Тайра заскулила. Мимо пробегали звери, но больше не было страха. Зверьё выскакивало из-за берёзовой развилки, на секунду останавливалось, смотрело по сторонам и уносилось в разные стороны. Потом меж берёз блеснула вспышка и всё прекратилось.
Больше уже никто не появлялся.
Кузьма опустил Еши на землю и подошёл к Тайре.
– Я же говорил, хорошая собака.
Сел перед ней на колени.
– Спасибо, животина.
Тайра завиляла хвостом пытаясь высвободиться из объятий рыдающей Номин.
Кузьма вздохнул. Обнял девушку.
– Всё прошло. Всё хорошо. Ты давай, отойди, присядь.
Он расцепил руки девушки от шеи собаки и, подняв, отнёс к дереву.
– Посиди, а нам покумекать с Лешим нужно.
– А… а… Еши? – спросила девушка заикаясь.
– Всё с ним будет в порядке. Ударился сильно, но не смертельно.
– Я к нему… – всхлипывая, прошептала Номин.
– И то лучше, – кивнул Кузьма и отошёл.
Леший сидел рядом с собакой, вытянув ноги.
– Ну что, есть мыслишки?
– Да какие тут могут быть мыслишки? – процедил Кондрат. – А может нам всем того?.. – он покрутил у виска.
– И это может… – согласился кузнец и присел рядом.
– Курить есть? – спросил Леший. – Я свои в куртке в машине забыл.
– Есть, – кивнул кузнец и вытащил пачку дешёвых сигарет без фильтра. Кондрат не задумываясь, взял. Кузьма порылся в карманах, вытащил спички, поджёг, дал прикурить Лешему, прикурил сам.
Сизый дым медленно поплыл в лунном свете.
– Мы в другом мире? – внезапно спросил Кузьму Леший.
– Посему так. Ибо! – он обвёл взглядом, – разница в глаза.
– И вход, вот он, – Леший ткнул на берёзы. Поднял камень и кинул меж деревьев. Лёгкая чуть заметная вспышка и камень пропал.
– Что же это происходит? – Кондрат затянулся.
– Кто его знает? – выдул дым Кузьма. – Мало мы знаем о мире, вот что.
– А мы вообще живы? – вдруг спросил Кондрат.
– Живы… – задумчиво ответил Кузьма. – Точно живы. Лес, смотри, какой. Живой. Птицы ночные ухают. Зверье бегает. Курим, гадость, – он выдохнул. – Точно живы. Как помру, курить сразу брошу.
Кондрат посмотрел на кузнеца. Ему и самому хотелось, как и Номин, расплакаться. Нет, он не слабак, но когда мир вокруг вдруг, вот так, рушиться, когда внезапно меняется мировоззрение и жизнь изменяется за пару секунд. Когда… да множество всяких, когда. Он зажмурил глаза и резко открыл.
– Что там произошло? – кивнул он на берёзки.
Кузнец пожал плечами.
– Кто его знает. Хочешь проверить?
Кондрат вопрошающе посмотрел на кузнеца.
– А что если, нет больше нашего мира?
– А что если есть? – Кузьма поднялся и подошёл к берёзам. Всмотрелся в тёмный проем.
– Жутко, – отступил и вдруг снова шагнул к деревьям, опустился на колени.
– Поди сюда.
Кондрат подошёл. Слева, в паре шагов от деревьев, лежала собака. Вернее, труп собаки. Пустой, остановившийся взгляд смотрел в крону берёз.
– Дохлая, – хмуро проговорил Леший.
– Петро собака. Жуком звали, – горестно вздохнул Кузьма. – Закопать надо.
– Петро – это, который егерем был?
– Он самый.
– Если его собака здесь…
– Значит, знал тропу, – договорил Кузьма. – Значит, не брехали Мишка с друзьями.
Кузьма отошёл в сторону, вернулся с кучей веток и листьев, руками откопал неглубокую яму, положил в ней останки пса, закидал землёй и набросал сверху листьев и веток. Перекрестился.
– Хороший был пёс. Умный. Да попадёт в свой собачий рай.
– Ааа, – раздалось со стороны, где лежал Еши.
– Во, бурят пришёл в себя, – подметил кузнец, встал, подошёл к журналисту, голова коего покоилась на коленях Номин.
– Ну как, жив?
– Что произошло?
– Ох, ты б это видал! – присел рядом Кондрат. – Помимо необъяснимых летающих объектов, исчезновения дороги, стаи животных, свет и другой мир. Если ваша редакция будет работать после сегодняшнего, то вы с Номин могли бы сделать лучшую статью. Жалко фоток нет. Но…
Номин вытерла слезы.
Еши потрогал разбитый лоб, поморщился.
– Так что произошло. Мы разбились?
– Не-а, – выдохнул Леший. – Мы убежали. Вернее, нам помогли убежать.
– Кто?
– Тайра. Волки. Зайцы, лисы и медведи.
– Что за бред, – приподнимаясь на локтях, чуть слышно проговорил Еши.
– А вот и не бред, – цыкнул зубом Кузьма, вытащил носовой платок и приложил ко лбу Еши.
– Ох.
– Терпи. Шишка прилична, пробито немного, но жить будешь. Если будет где жить, – добавил тут же.
– Что значит, будет где? А мы где?
– Ответить трудно, – задумчиво-лирично произнёс Кондрат. – Слушай, Еши, у тебя же там предки колдуны. Вот ты нам и расскажи. Вошли мы, значит, в древо и вышли в мир иной.
– Что значит вошли и вышли? – непонимающе захлопал глазами журналист.
– А ещё высшее образование, небось! – поднял вверх палец Кузьма, переглянулся с майором. – Вот у меня вообще никакого образования и то скумекал, что в берёзках – портал.
– Ого, ты ещё такие словца знаешь, – покосился Еши.
– Я много чего знаю, – нахмурился Кузьма. – Но мы вернёмся к вопросу другому.
Он посмотрел на берёзы.
– Возвращаться нужно.
– А если там ничего нет? – поёжился Кондрат.
– Вот и проверим, – поднялся Кузнец.
– Я ничего не понял, – протянул Еши, и снова поморщился от боли.
– И не нужно. У тебя и так голова повреждена, а ещё и думать начнёшь, совсем треснет, – подметил Кузьма, направляясь к берёзкам. – Ну, поминай, как звали, – перекрестился, шагнул меж трёх деревьев и пропал.
– Это как? – выпучил глаза Еши. – Это что было? Это как он сделал?
– А если он больше не вернётся? – совсем тихо вдруг спросила Номин.
– А я думал ты смелее, – вставая и отряхиваясь, ответил Кондрат. – Сама же рвалась на поиски приключений.
– Да и вы, видать, не из храбрецов, – холодно подметила Номин и поднялась. – Я за Кузьмой. Кто знает, может, помощь нужна.
– Ну да, помощница из тебя ещё та, – колкостью подметил Леший.
– А из вас вообще никакой помощник, – презрительно сообщила рыжая и уверенно направилась к берёзам. Следом за девушкой рванула и сидящая в паре шагов от остальных Тайра.
Девушка и собака почти дошли до деревьев, как из забрезжившего света берёз, высунулась довольная голова кузнеца.
– Да ничего вроде, жив мирок! – громко возвестил Кузьма, откуда-то с уханьем сорвался филин. – Пошли, – голова кузнеца пропала. Номин развернулась, показал Кондрату язык, и тоже исчезла между развилки деревьев. Тайра остановилась у берёз и смотрела на Кондрата выжидающе.
– Идём, – вздохнул он. Помог Еши встать и вместе с журналистом отправился к порталу.
– Ау-у! – Кондрат обернулся.
Волк стоял в нескольких шагах от них.
– Спасибо, брат, – проговорил Леший.
Еши с удивлением оглянулся.
– Ты с кем говоришь?
На месте где стоял волк, была пустота.
***
– Оно как… если судить по мху, то нам туда, – указал Кузьма.
– Туда это в сторону Яндыря? Что-то я не ориентируюсь, – Кондрат с сомнением посмотрел в указываемую сторону.
– Нет, это в сторону Севольного. Если ошибки нет, то согласно моему внутреннему компасу, и учитывая место, где мы остановились, вернее, где осталась машина, то нам до посёлка километров девять не больше.
– Всего-то! – хмыкнул Еши. Кондрат ничего не ответил.
– Пошли уже, – недовольно буркнула Номин.
В этом лесу, в отличие от того, из которого они только что вернулись, не было ни звёзд, ни луны. Гул ещё было слышно, но, то ли удаляющийся, то ли замолкающий. Не ухали совы, не было слышно ночных зверей. А потом и гул внезапно прекратился. Просто не стало и всё. В совершенной тишине слышались только звуки хрустящих веток под ногами путников.
Номин куталась в куртку, и шагала, смотря в спину Кузьмы. Тот шел, освещая дорогу сотовым телефоном. Кондрат тоже включил свой телефон. На цветном дисплее сверху обозначилась надпись «Связи нет». «Ну и черт с ней, выбраться бы. Да к тому же ощутимо холодает, – Кондрат вздохнул, – куртка осталась в машине».
– Домик Петро, – остановился Кузьма, указывая на сторожку меж деревьев. – Здесь и переночуем. А с рассветом дальше двинем.
Возражающих не было. Всё замёрзли и устали. И одна мысль, что можно где-то погреться, молча, гнала к домику егеря.
***
Дрова, припасённые погибшим егерем, трещали в небольшой печурке-буржуйке. Кондрат сидел у огня, выставив перед собой руки.
– Накинь, – бросил ему егерскую куртку Кузьма. – Не лето. Пока хата прогреется. Давно не топлено.
Кондрат натянул серую куртку с круглым непонятным значком, на котором был изображены две линии, над ними радуга, по ободу коей выбиты пять синих звёзд.
– Всем отдыхать, спозаранку двинемся, – зевнул Кузьма и устроился в плетёном кресле у окна. Номин уже лежала на софе. Еши устроился рядом с Кондратом, присев в кресло у печки. Тут же расположилась и щурящаяся на огонь Тайра.
– Хорошо, – зевая, проговорил журналист, устраиваясь удобнее. – Если бы не ситуация, взять бы пивка, мяса и отдохнуть. Здесь, среди леса. Без городской суеты, оставить проблемы, забыть о мире. Проникнуться природой. И домишко хороший, душевный. Что думаешь, Кондрат?
– Не плохо, – согласился Леший.
– Жалко, пивка нет.
– Жалко, – согласился Кондрат и прикрыл глаза.
Хотелось спать, но сон не шёл. Мысли тоже не шли, просто тупая усталость и немогота. В закрытых веках то и дело вспыхивали огоньки. Безумные глаза зайцев и лис, пронёсшийся рядом олень, из-под копыт которого вылетает земля! «Ау-у!» – вой далёкий, дикий. Волк стоит напротив и смотрит на Кондрата какими-то не волчьими умными глазами, а рядом Тайра с синими зрачками, в которых мечется синий свет. Волк подходит совсем близко, нюхает Кондрата и тыкается холодным носом в лицо.
