Текст книги "Алайна. Уроки благодарности и лжи (СИ)"

Автор книги: Наташа Фаолини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Едва ли не впервые за всё время Прилий посмотрел на меня. Его и без того нахмуренные брови сейчас едва ли не сошлись на переносице – настолько сильный шок он, судя по всему, испытал.

– Алла? – вопрос, от которого меня сыпнул мороз по коже. – Как это возможно?

– Что происходит? – нервно спросила я, утратив всякие ориентиры.

– Сами объясните? – напирал Ольгерд. – Или мне?

Высокий маг вздохнул, и меня вдруг удавкой захлестнуло внезапное, беспощадное озарение.

Литон Прилий был и моим отцом тоже.

44

У меня затряслись руки. Отец, которого мама проклинала, сколько я себя помню; отец, который оставил её со мной на руках без средств к существованию; мой родной отец – вот он, передо мной. Высокий маг, телохранитель Лорд-Правителя Каллахары. Смотрит на меня во все глаза.

– Эс… Нилейна, – исправилась я. – Моя сестра?

Литон медленно перевёл взгляд с меня на Ольгерда, и обратно.

– Да, – коротко ответил он. – Возможно, это и есть та причина, почему она привлекла твоё внимание.

Я предполагала. Мы с Рэном ведь так и думали! По нашим рассуждениям, моим отцом должен был оказаться кто-то из сильных мира сего, но я не рассчитывала, что настолько. Хотя, разве это что-то изменит?

Я рухнула на чёрный Ольгердов диван и схватилась за голову. Супруг тут же из ничего сотворил стакан воды и подал мне. Литон, нежно удерживая Нилейну на руках, присел рядом.

– Ты оставил нас, – обвинительно бросила я. – Мама… Так и не смогла мне простить того, что я твоя дочь.

– Упрекать тебя за действия твоего отца был её выбор, не мой, – мягко ответил Прилий. – Алла, я был в длительной командировке, но и она должна была когда-нибудь закончиться. Катерина знала, что я не задержусь рядом с ней. Она была предупреждена с самого начала и понимала, что наш роман не продлится долго, но всё равно сделала этот выбор. Поверь, я не мог остаться.

– Откуда ты знаешь моё имя? – чёткий, чеканный вопрос, словно меня сейчас не раздирало изнутри.

– Я следил за тобой. Время от времени подбрасывал вам с матерью деньги. Прости, что не показался. Вряд ли ты поняла что-либо тогда, на Земле.

– У тебя двое детей от разных женщин, – продолжала допытываться я. – Разве такое возможно здесь?

– Кажется, мы подошли к тому моменту, ради чего твой супруг всё затеял, – внезапно понял Прилий. – Как тонко, Валениор. У вас большое будущее.

– Знаю, – самодовольно ответил супруг. – Продолжайте. Ваш рассказ очень увлекателен.

– Видишь ли, Алла… Я не каллахараец. Я не впадаю в зависимость от землянок.

– Кто же ты?

– Вряд ли уместно отвечать на этот вопрос при твоём муже. У него и так уже слишком много материалов на меня.

– Отвечай на вопрос! – я сорвалась на крик. – Я даже этого не могу узнать о тебе? Тебя не было со мной всю мою жизнь! Не кажется, что ты мне что-то задолжал?

– Я мониец, – сжав зубы, ответил Литон. Боковым зрением я заметила, какое кровожадное выражение лица у Ольгерда.  – Тебе вряд ли это о чём-то сказало, но твоему супругу – точно да. Наш разговор ведь записывается, правда, Валениор?

– Естественно, – фыркнул тот.

– В обратном случае я был бы в вас разочарован. И как вы собираетесь использовать эту информацию?

– Пока что – никак, – ответил Ольгерд, буравя взглядом Прилия. – Я просто хочу быть уверен, что вы будете на моей стороне, когда мне это понадобится. Кроме того, на вашей стороне преимущество, которое вы не заслужили. Навредить вам сейчас – значит, расстроить Айну, которая увидела отца впервые в жизни, и, возможно, надеется на дальнейшее общение. Её чувства для меня не в пример важнее, чем ваши, уж простите, Прилий.

– Понимаю, – спокойно кивнул Литон, словно они обсуждали, в какой магазин за хлебом сбегать. – Что же, я рад, что нашлась не только Нилейна, но и ты, Алла. В моих глазах вы равноценны. Позволь мне объяснить эту ситуацию Мерилии, а дальше… Если ты хочешь видеть меня – это большая радость.

– Я точно захочу повидаться с сестрой, – о самом Литоне говорить не стала.

– Это будет устроить ещё проще.

Эта тяжелая для меня во всех смыслах встреча закончилась. Прилий отбыл вместе с бессознательной Нилейной. А мы с Ольгердом остались. Супруг был доволен просто сверх меры. Наверное, я никогда ещё не видела его таким счастливым.

– Кто такие, к чёрту, монийцы? – недовольно спросила я мужа. Его радостный вид раздражал меня ещё больше.

– Монийцы вне закона в Каллахаре, – пояснил Ольгерд. – Монию и Каллахару связывают далекие от дружественных отношения. Между странами произошло несколько кровопролитных войн, выкосивших три четверти населения обеих стран. Монийцы убили нашего предыдущего Лорд-Правителя. Если распространится информация, что телохранитель нынешнего тоже мониец… Карьере Прилия придёт конец. Как и его жизни, возможно.

– Могут подумать, что он шпион?

– Бери выше. Он и вправду может быть шпионом.

– Вот почему Киллариум отказал в удочерении, – меня снова начало трусить. – Он увидел, что между нами прямая родственная связь.

– Вы проходили процедуру проверки совместимости на Киллариуме? – поразился Ольгерд. – Ты целеустремлённей, чем я думал.

– Ты не знал? – я подняла голову. – Не ты ли говорил, что я не могу сделать ничего без твоего ведома?

– Упс, – как-то по-доброму ответил Ольгерд, чем ещё больше обескуражил меня. – Что же, я был неправ. Ты та ещё штучка.

– Значит, ты скажешь мне, наконец-то, кто такая Карина? – понадеялась я.

Супруг, опёршись на стол, скрестил ноги, и выглядел чертовски сексуально.

– Это тебе ещё точно рановато знать, – усмехнулся он. – Ты же сразу побежишь и сдашь меня своему второму любимчику.

– Если он заговорит со мной после того фарса, что ты устроил, – упрек остался не замечен. Муж лишь посмеялся.

– Это война, Айна. На войне и в любви все средства хороши. А когда первое и второе соединяется… – Ольгерд взял мою руку и церемонно её поцеловал. – Иди, поговори с ним. Не хватало, чтобы он ещё с горя повесился у меня в гостиной.

– Ты так просто меня к нему отпускаешь? – не поверила я.

– Да, – просто ответил Ольгерд, но выражение его лица утратило весёлость. – Потому, что уверен, что выйду победителем в этой войне.

45

Рэн сидел всё на том же диванчике, на котором я его оставила. Я вошла; он вскинул равнодушный взгляд.

– Всё хорошо? – попыталась выведать обстановку я.

– Да, – просто ответил он, и тут же непроизвольно дёрнул щекой, сразу выдав свое недовольство тем, что ему приходится говорить со мной.

Стало понятно, что он соврал, и ничего хорошего не происходит.

– Пойдём, – я кивнула на выход. – Не хочу выяснять отношения тут.

В гробовом молчании мы дошли до моей усадьбы. Рэнуард скинул свой жакет в прихожей и твёрдым шагом направился в гостиную. Я вошла следом; находившаяся там Порцианна, взглянув на наши лица, тут же выскочила за дверь.

– Извини за то, каким ты меня сейчас видишь, – он повернулся ко мне. Его лицо, обычно очень дружелюбное и приятное, сейчас напоминало маску. – Я не был готов к такому повороту событий. Слова Валениора ошеломили меня.

В этот момент я поняла, что если хоть где-то дам слабину, если он увидит малейшее сомнение в моём голосе, хотя бы крошечный отблеск вины, которую я ощущала перед ним – буду тут же погребена под его гневом.

– Рэн, будет хорошо, если мы проясним этот момент на будущее. Ты мой муж, и ты мне дорог. Ты это знаешь. Ольгерд…

– …Тот, кто похитил тебя, наплевал на твои чувства, твои цели в жизни, – холодно закончил Рэн. – Ольгерд использует тебя для достижения своих целей, использует для собственного удобства и комфорта. И ты с радостью ему это позволяешь. Дай угадаю: он пообещал, что позовёт Прилия, если ты отбудешь с ним эту ночь?

– Не буду отрицать. Так и есть.

– Если ты до сих пор продолжаешь обманываться в его мотивах и целях, то я в тебе разочарован.

Как бы это не звучало, но его слова ранили меня.

– А ты, значит, не используешь меня в своих целях? – я не смогла скрыть надломленность в голосе. – Выведать его секреты, рассказать тебе, чтобы использовать их против него и добиться для тебя повышения? Разве это не твои собственные слова?

– Видишь ли, Айна, – обманчиво мягко ответил он, подходя ближе. – В отличие от Валениора, я испытываю к тебе искренние чувства.

– Для меня что твои чувства, что его – одинаковы, – я постаралась чтобы эта фраза звучала как можно бездушнее. – Ты мне говорил, что моё право на многомужество – священно на этой земле. Почему же вы оба раздираете меня надвое? Почему вы не хотите смириться с существованием друг друга?

Жандарм даже немного оторопел от подобного заявления.

– Потому, что мы не могли смириться с существованием друг друга и без тебя. А сейчас, соперничая из-за женщины… Ставки возросли. Но я уже не уверен, что мне нужно это сражение.

Сердце пропустило удар. Что?!

– Что?! – эхом откликнулась я. – Ты же знал, что у меня уже есть один супруг, когда звал меня замуж! Почему же ты сейчас вменяешь мне это в вину?!

– Потому, что моё мнение о тебе было другим, – с ожесточением ответил он. – Мне казалось, что быть с несколькими мужчинами – не в твоей натуре.

– Что же, мы, видимо, оба ошиблись друг в друге, – мой язык словно одеревенел. – Уйди. Я хочу остаться одна.

– Поверь, мне нескоро захочется скрасить твоё одиночество, – процедил сквозь сцепленные зубы Рэн. – Ты пробудешь одна столько, сколько тебе захочется.

Он уже был у двери, когда, вспомнив о чём-то, обернулся.

– Завтра мы встречаемся с Триоланой, – неожиданно ровным тоном произнёс он. – Чтобы в девять утра была у ратуши.

И ушел. Никаких обычных «я зайду за тобой». Озвучил требование, чтобы была на месте, и на этом всё.

Я медленно опустилась на диван, переваривая случившееся. Честно, если бы подобное произошло на Земле, я бы поняла. Прекрасно поняла. Измена – это не то, чему я могу найти оправдание. Но здесь… Многомужество. Мно-го-му-жес-тво. Они мои мужья. Оба. Одинаково. Я не придумывала этот закон о землянках и их праве на многомужество, более того, я вообще в этом мире оказалась не по своей воле. Да и Рэн сам вроде должен понимать, что наш с ним брак что-то вроде взаимовыгодной договорённости: я помогаю ему накопать компромат на Ольгерда, он помогает мне вернуться домой. Как сюда оказались приплетены его «искренние чувства» я не понимаю вот от души. Это мои проблемы, что он оказался влюблён?

Сердце дрогнуло при этих мыслях. Рэн, чёрт возьми, как ты умудрился влюбиться? Почему это так меня взволновало?

Я поднялась в свою комнату совершенно опустошенная и упала на кровать. Без Эстерситы дом казался пустым и необжитым. Теперь, зная, что Рэн не хочет со мной видеться, у меня и того более, сложилось впечатление, что я на вражеской территории. Удивительно об этом думать, но сейчас единственный, кто ко мне нормально относится – это Ольгерд.

Впрочем, это тоже под вопросом. Мы узнали, что мой отец – один из сильнейших магов Каллахары, и это не может не пригодиться Ольгерду. Так что обольщаться его хорошим отношением я точно не буду.

Что-то больно упёрлось в ребро, и я поняла, что это мой переговорный артефакт. Несколько секунд я смотрела на продолговатый голубой камень, прежде, чем выдержка мне изменила. Я сжала его, артефакт засветился мягким белым светом.

– Рэн! – произнесла я, гадая, так ли эта штука работает. – Рэнуард Лейбурн!

Но то ли я неправильно осуществила звонок, то ли Рэн меня проигнорировал – ответом мне была лишь тишина.

46

На следующее утро я проснулась с твёрдым намерением сделать своё дело в этом мире и вернуться домой как можно быстрее. Эстер пристроена в не просто надёжные руки, а в родные для неё руки; Рэн сердит, а Ольгерд… Чёрт, Ольгерд может путешествовать по мирам. Он будет меня искать. Хм… Что мешает ему похитить меня во второй раз? Ладно, подумаю об этом хотя бы тогда, когда вернусь на Землю.

Что у нас на повестке дня? Я и Рэн должны встретиться с госпожой Триоланой Лиариной, и сообщить ей, что её внебрачная дочь Марина сидит взаперти дома у Ольгерда, номинально являясь его женой, реально – узницей. Вот конкретный факт, с которым я могу работать. Помочь Марине. Это моя цель на ближайшее время.

Рэн… При воспоминании о его вчерашних словах в сердце больно кольнуло, и я потерла ладонью там, где оно предположительно находится. Я уважаю право на твоё мнение, Рэн, но, также, у меня есть своё. И, как бы не болело мое сердце за тебя, моё мнение мне ближе и дороже.

Я собралась, и морально, и физически. Надела одно из самых нарядных платьев, которое смогла найти в гардеробной. Расчесала и заплела волосы, несколько раз ущипнула себя за щеки, чтобы они хоть немного порозовели. Попрощалась с Порцианной, которая попыталась завязать разговор.

– Госпожа Валениора-Лейбурн, где же Эстер? – её лицо и вправду выглядело озабоченным.

– Я нашла её родителей, – мне не удалось скрыть нотку грусти в голосе. – Она сейчас у них.

– Отрадно это слышать! – едва ли не впервые я увидела на лице госпожи Лейлии искреннюю улыбку. – Девочка ещё успеет откусить свой кусочек от счастливого детства. Вам есть чем гордиться, госпожа.

О нашей с Эстер родственной связи я умолчала. И, хоть уже и знаю, что её настоящее имя – Нилейна, всё равно продолжаю думать о сестре как о своей воспитаннице, и чаще называю её Эстерситой.

Сестра… Это было неожиданно. Литон сказал, что я заметила Нилейну именно из-за того, что мы с ней сёстры, но я не ощутила ничего подобного, когда просто захотела накормить голодного, заброшенного ребёнка.

У ратуши никого не было, и мне пришлось ещё минут пятнадцать ждать Рэна. Но его приход не порадовал меня: напряжение между нами никуда не исчезло.

– Я звонила вчера, – робкая попытка заговорить была оборвана на корню.

– Слышал, – холодно ответил супруг, направляясь в здание ратуши.

Я поспешила за ним. Тлетворное чувство отчаяния медленно растеклось в груди, и я сжала зубы, стараясь унять задрожавшую губу. Так просто. Я звонила, а он слышал. Вот он – приговор нашим отношениям, стремительно начавшимся, и так же быстро угасшим.

– Рэн, – попробовала я ещё раз. Мой порыв остался не замечен.

– Ты когда-нибудь путешествовала телепортом? – спросил он будничным тоном, словно разговаривал с сослуживцем.

– Только когда Ольгерд перенёс меня сюда.

– Это другое.

Последовала тишина. Мы молча прошлись коридором без абсолютно никакого освещения, и, когда я споткнулась, он тут же подхватил меня. Хоть и без слов, но он это сделал. Единственное, что я услышала – это его хриплый вдох.

В помещении, куда мы вошли, находилось двое человек. Один сидел за столом и что-то писал на длинном свитке, второй – настраивал… нечто.

Прямо посреди комнаты находился круглый выступ, вроде сцены. Воздух над ним мерцал и искажал изображение – штора на окне словно «поплыла». Второй мужчина, явно маг, поочерёдно взмахивал руками, и, присмотревшись, нашла в его движениях некоторую упорядоченность.

– Лейбурн и Валениора-Лейбурн? – нахмурился тот, что сидел за столом.

Рэн кивнул.

– Распишитесь.

Он пододвинул нам свиток, в котором писал до этого, и я вновь расстроилась, что до сих пор не нашла времени изучить местную письменность.

– Здесь сказано, что палатина не несёт ответственности за работу телепорта, только за его своевременное обслуживание, – любезно пояснил Рэн тоном, от которого по коже сыпнуло мурашками.

– А кто тогда несёт эту ответственность?

– Когда-то нёс Пирос Плейкарн, их изобретатель. Но он давно умер.

– То есть, если нас размажет во времени и пространстве, за это никто даже не сядет? – возмутилась я. – Как от этих штук ещё не избавились?

– Пирос унёс секрет их создания в могилу, – пояснил Рэн, и в его голосе прорезалась знакомая мне хрипотца. – А в Каллахаре, знаешь ли, не все маги, как твой первый муж, и не могут телепортироваться собственными силами.

– Если ты мне ещё раз упрекнёшь Ольгердом, – я понизила голос, чтобы не услышали посторонние, но разобрал он, – то со своими мечтами на повышение будешь разбираться сам. Я не твоя игрушка, которую ты выбросил, когда наигрался, и не девочка для битья. Ещё одно кривое слово в мою сторону, и я больше не стану тебе помогать.

Он смотрел на меня – долго, со вкусом. Мне показалось, что он доволен моей резкой отповедью.

– Извини, – кислая усмешка. – В общем, каллахарийскому обществу гораздо проще распрощаться с двумя-тремя гражданами в год, чем с телепортами. Других способов молниеносно оказаться на другом конце страны просто нет.

– Но что, если именно мы сейчас окажемся этими нерадивыми гражданами, которые канут в неизвестность? – запротестовала я.

– Не окажемся, – решительно ответил Рэн. – Конкретно с этим телепортом подобных инцидентов не происходило никогда. К тому же, его обслуживают прямо перед нашим перемещением.

– Подписывать будете, или нет? – рявкнул служащий.

Рэн, наконец-то отведя от меня глаза, черкнул внизу свитка несколько черточек. Я вывела свою подпись рядом с его.

47

Нас расположили в центре выступа. Ещё ничего не происходило, но меня уже начало подташнивать от волнения. Внутренности в животе словно зажали прищепками.

– Тебе плохо? – спросил Рэн, и в его голосе мне почудилась прежняя забота. – Ты побледнела.

– Нормально, – как можно равнодушнее ответила я. Лицо Рэнуарда задеревенело.

– Отлично, – произнёс он прохладно. – Мы готовы. Отправляйте.

Перемещение длилось ровно мгновение, но для меня оно растянулось просто в бесконечность. Голова взорвалась адской болью, и я инстинктивно сжала руку супруга. Мы оказались в месте предназначения, и ноги тут же предательски подкосились. Я упала на колени, но Рэн тут же схватил меня на руки.

– Потерпи, сейчас пройдёт, – зашептал он мне в ухо. – Первое перемещение часто переносится тяжело. Через несколько минут должно отпустить.

Он держал меня на руках, до тех пор, пока не стало немного легче. Ни одна мышца его рук не дрогнула; даже дыхание не участилось. Он словно держал чашку с водой.

Но едва в дверь вошел кто-то из слуг, Рэн тут же рявкнул:

– Доложи о нас! Немедленно!

– Понял, – испугался деловод. – Но должен вас предупредить: у госпожи Лиарины уже есть посетитель, и вряд ли она сможет вас принять прямо сейчас.

– Не волнует. Наша встреча оговорена и назначена на определённое время. Доложи о нашем прибытии.

Парнишка скрылся за дверью, а я, наконец, смогла осмотреть комнату. Она походила на секретариат, и, скорее всего, им и была: полки демонстрировали корешки папок, похожих на наши земные регистраторы. Полукруглый стол, предназначенный для секретаря, пустовал. Скорее всего, именно его Рэн и отправил к Триолане сообщить о нашем прибытии.

Супруг осторожно поставил меня на пол и тут же нацепил свою маску непроницаемости, но я уже знала, как легко она снимается.

Из кабинета вдруг послышался взрыв хохота: женский смех прозвучал легко и благозвучно. Так смеялась леди, когда знала, что сейчас положено смеяться. Мужской же голос было не сдержать рамками этикета, и кого-то мне этот тембр сильно напомнил.

– Рэн! – шепнула я, ловя его взгляд. – Это же голос Ольгерда! У Триоланы сейчас он!

– Надеюсь, что ты ошибаешься, – побледнел супруг. – Иначе…

Он не смог договорить: дверь отворилась, и из кабинета выскочил всё тот же деловод, косматый, как воробушек, и такой же испуганный.

– Можете войти. Госпожа Лиарина и её гость вас ждут.

Чувство надвигающейся катастрофы накрыло, как цунами, и, когда мы вошли внутрь, я поняла, что чуйка не подвела. Изначально это была заявка на успех, но она провалилась. Погибла в зародыше.

Кабинет круглой формы просто кричал о богатстве. Вся мебель была изготовлена из резного тёмного дерева, даже на вид баснословно дорогого. Темный ковер на полу скрадывал звуки шагов; тёмные стеллажи уставлены книгами с толстыми корешками. На столе стояла фигурка женщины, в руках которой светился и вращался шар из света, не удерживаемый ничем, кроме магии.

Его вращал пальцем Иволиан Крелин, словно бы совсем абстрагированный от происходящего в кабинете. На его лице было написано блаженное спокойствие, плечи – расслаблены. Синие серьги в ушах мягко качнулись, когда он поднял глаза и посмотрел, казалось, прямо мне в душу. Черты его лица остались теми же, что мне запомнились со дня празднования нашей с Ольгердом свадьбы – чистыми и светлыми, как у десятилетнего мальчишки. Но его сосредоточенный взгляд было сложно оставить без внимания, хотя, казалось, кроме меня его никто не замечает. Парадоксально, но реально.

За столом восседала сама Триолана. Безупречно выглядящая, с гладкой причёской и в неброском тёмном платье, одной рукой она придерживала чашку. Напротив неё, боком к нам, сидел Ольгерд, с таким счастливым выражением лица, словно забежал в гости к давней подруге.

– Господа, присаживайтесь! – воскликнула Триолана, указывая нам с Рэном на бархатный диванчик. – Командор Валениор заверил, что ваше присутствие не помешает нам утрясти наши небольшие проблемки, так что я приняла решение свести две наши встречи.

Боковым зрением я увидела, как замер Рэн, и мне стало невыносимо жаль его. Прости, Ольгерд, но в этом поединке я играю на стороне Рэнуарда.

– То есть то, что Ольгерд удерживает вашу дочь практически взаперти у себя дома – это небольшая проблемка? – веско произнесла я, довольно глядя, как у Триоланы вытягивается лицо. На равнодушном лице Иволиана мелькнуло что-то вроде одобрения. Рука Ольгерда с чашкой зависла прямо над блюдцем.

– Валениор? – в голосе Ариконтессы прозвучал нарастающий гнев. – Объяснитесь немедленно!

– Алайна всё неправильно поняла, – откинулся на спинку стула мой первый супруг, довольно ухмыляясь. – Но, в любом случае, документ подписан, и одобрение получено. Титул Ариконта мой. Айна, прими мои поздравления. Ты стала Ариконтессой.

– Вы сыграли злую шутку сами с собой, госпожа Лиарина, – злорадно усмехнулся Рэн. – Мы были первыми на приём к вам, но вы решили отдать предпочтение Валениору. И что же он вам наплёл?

– Что спас ей жизнь! – простонала Триолана. – Иволиан, как ты мог подобное допустить?

– Полное досье на господина Валениора – по вашему запросу – легло на ваш стол в тот же день, когда он получил титул Высочайшего Командора, – Крелин продолжил вертеть шар в руках статуэтки.

– Почему ты не напомнил?! – Триолана сорвалась на крик.

– Не мои проблемы, – спокойно ответил Иволиан, отвечая на её крик безмятежным тоном, словно его ничто в этой жизни не волновало. – Я свою работу выполнил.

– Что я скажу Лорд-Правителю?! – Лиарина схватилась за голову.

– Что облажались, – зло ответил Рэн. – Валениор, иногда я тобой искренне восхищаюсь – в самом плохом смысле. Как ты узнал, что мы собрались к Ариконтессе сегодня?

– Прочитал вчера прошлое в твоих глазах, – откликнулся Ольгерд. – Айна, попрошу тебя покинуть кабинет. Нам с Триоланой и Рэном стоит поговорить наедине. Крелин, попрошу и вас тоже оставить нас.

48

Я вспыхнула и выскочила из кабинета прежде, чем Рэн схватил меня за руку. Уже было понятно, что Ольгерд опередил нас. Он, считав вчера с Рэна наши намерения, использовал это знание против нас практически перед самым нашим носом. Чёртов маг…

Иволиан присоединился ко мне в секретариате, присев рядом на ярко-красном диване. Я так полыхала возмущением, что почти его не заметила. «Валениор, иногда я тобой искренне восхищаюсь!». Что это значит вообще? Честно, вся ситуация выглядит так, словно они двое прекрасно ужились бы и без меня, настолько они увлечены своим соперничеством. Каждый ищет, чем задеть, укусить другого; я же между ними – как меж двух огней, разменная монета. Можешь помочь – помогай, не можешь – выйди из кабинета.

– Алайна, позвольте заметить, что вы сегодня очень красивы, – комплимент от Крелина вернул меня обратно в душный секретариат. Я удивлённо посмотрела на него. Интересно, сколько ему лет на самом деле? Выглядит лет на двадцать: кожа чистейшая, без единого изъяна; короткие чёрные волосы взялись кудрями, хотя видно, что их пытались выпрямить. Глаза еле-голубые, как лёд, смотрели внимательно и цепко. Наверное, они – это единственное, что в его внешности наталкивало на мысль, что Крелин не такой простачок, каким пытается себя показать.

– Спасибо, – сдержанно ответила я на его слова.

– Мне показалось, ни один из ваших мужей не обратил на это внимание, – Иволиан оперся локтем на спинку диванчика, при этом подперев пальцами подбородок.

– Поведение моих мужей вас не касается, – последовал мой прохладный ответ.

– Простите, если задел, – тут же пошел на попятную он. – Но, всё же, об одном из них разговор придётся продолжить. Как вы уже поняли, Ольгерд Валениор сегодня вынудил госпожу Триолану на должностное преступление.

– К чему вы клоните? – мне пришлось проглотить неприятный ком в горле.

– К тому, что она соврала Лорд-Правителю ради присвоения титула Ольгерду, который, в свою очередь, солгал ей о её дочери, – терпеливо пояснил Крелин. – Она уже понимает, что обманута, и молчать не будет. Триолана может быть очень жестокой, Айна. Валениор пойдёт под трибунал.

При его словах всё внутри оборвалось. Губы и язык словно замёрзли, хотя и всё равно не знала, что ему сказать. Выражение лица Крелина выглядело скучающим.

– И знаете, что самое неприятное в этой ситуации? – на его лице не дрогнул ни единый мускул. – По закону Каллахары жена – всегда соучастница в преступлении.

– Но это не так! – пролепетала я. – Я знала лишь то, что Марина – дочь госпожи Лиарины! Мы с Рэном пришли об этом рассказать!

– Уже никто не сможет сказать с уверенностью, зачем вы пришли, – пожал плечами мужчина. – Но я могу вам помочь, если вы от этой помощи не откажетесь.

– Это зависит от того, что вы сейчас скажете, Иволиан.

Он прямо из воздуха сотворил кусок бумаги, исписанный убористым почерком.

– Я не понимаю здешнюю письменность! – отчаянно развела руками.

– Это донос на Ольгерда, датируемый днём вашей свадьбы. Если вы подпишите, я смогу выступить в суде на вашей стороне с доказательством вашей невиновности, Алайна.

– Что именно здесь написано?! – моё напряжение возросло до предела.

– Сим вы свидетельствуете о том, что дочь госпожи Триоланы содержится в доме Валениора против её воли.

Из кабинета прозвучал возмущённый мужской голос.

– Думайте быстрее, Алайна! – напирал Крелин. – Счёт идёт на минуты! Они выйдут из кабинета, и я уже не смогу ничего для вас сделать.

– Зачем это вам?! – я вскочила с дивана и стала мерять секретариат шагами. – Почему вы хотите мне помочь?

– В одну из командировок на Землю мы с Валениором были отправлены как напарники, – хмуро ответил он, не отрывая от меня своего ледяного взгляда. – Возможно, вы уже поняли, что случилось. Он отбил девушку, с которой я почти вступил в отношения.

– Это Карина? – взволнованно переспросила я. Крелин нахмурился. – Корентайн?

– Да, она.

За стеной послышалась возня.

– Они выходят, – сухо констатировал факт Иволиан.

Признаюсь, я запаниковала. Схватила чёртову бумагу и бросилась к столу.

– Где подписывать?! – руки дрожали, и я уронила ручку, которую до этого схватила.

Крелин галантно сотворил ручку прямо из ничего и протянул её мне, показав пальцем место для подписи.

Дверь кабинета отворилась, когда я подвела последнюю линию под своей подписью. Первым вышел Рэн и, увидев меня, склонённую над листком, тут же побледнел.

– Айна, ты же ничего не подписывала? – он произнёс это таким тоном, что следом за ним мгновенно выбежал Ольгерд.

– Что там? Мне плохо видно.

Почему-то близорукость Ольгерда страшно разозлила Рэна. Он размашистым шагом подошёл к столу и схватил лист. Пока он читал, я взглянула на Крелина. Тот вернулся на диван и осматривал нас всех таким взглядом, что я внезапно поняла: всё, что сегодня произошло в этом помещении  – случилось с его подачи.

– Что он тебе сказал? – мертвенным голосом спросил Рэнуард. – Как ты думаешь, что ты подписала?

– Донос на Ольгерда? – пискнула я, уже понимая, что Крелин обвёл меня вокруг пальца, как школьницу.

Мой первый супруг, всем своим видом демонстрируя неверие, подошёл и выхватил бумагу из рук второго. Всего мгновение спустя Ольгерд расхохотался так, словно в жизни не видел ничего смешнее.

– Анекдот, – едва успокоился он. – Айна, этот хлыщ тебя обдурил. Это брачный контракт. Поздравляю, ты только что обзавелась третьим мужем.

– Что?! – вскрикнула я. В голове стало так горячо, что я была готова рухнуть в обморок. Снисходительно-довольная улыбка Крелина подтверждала слова Ольгерда.

– Зачем тебе это, Крелин? – Рэн выплюнул его фамилию, словно ругательство. – Зачем тебе Айна?

– Шутишь? – Иволиан вздёрнул бровь. – Зачем самому мощному магу Каллахары дочь Литона Прилия, телохранителя Лорд-Правителя? Ты ведь не серьёзно задал этот вопрос?

– Как ты узнал, что она дочь Прилия? – последовал вопрос от шокированного Ольгерда.

– Прочёл прошлое в твоих глазах, Валениор, – посмеиваясь, Иволиан вернул Ольгерду его же слова, произнесённые всего полчаса назад.

49

Я обвела беспомощным взглядом всех троих. Троих моих мужей, мать их за ногу… В этом мире я уже прошла через многое, но это… Это стало последней каплей, сломившей моё самообладание.

– Да руки мне поотрывать! – всхлипнула я, стараясь сморгнуть непрошенные слёзы, но куда там. Истерика накрыла, как лавина – я села на диван и зарыдала в голос так громко, что из кабинета выбежала Триолана. Но и она ничего не сказала – все просто пялились огромными глазами и не знали – или не хотели – успокоить рыдающую меня.

Какое-то неловкое состояние накрыло всех. Ольгерд словно над чем-то размышлял; Крелин, скрестив руки на груди, выглядел хозяином жизни. Собственно, в этой ситуации он и был им. Рэн, единственный из всех присел рядом и приобнял. Он явно переступил через свою гордыню и гнев на меня, чтобы это сделать.

– Алайна, вот уж не думал, что вы будете столь расстроены, – произнёс Иволиан, словно насмехаясь. – По мне, может, и не скажешь, но я неплохой кандидат на роль супруга. И до сих пор продолжаю получать просьбы взять в жёны дочерей некоторых высокопоставленных чиновников.

– Заткнись, Крелин, – грубо оборвал его Рэн.

– Лейбурн, зачем ты всё портишь? – вдруг сказал Ольгерд. – Нормально же всё было. Ты поступал точно, как я и рассчитывал. Что пошло не так? А ты, Айна, получила по заслугам. Хотела донести на меня? Хороша же из тебя жена.

– Я обманул её, – отозвался Иволиан. – Она хотела защититься. Твои упрёки неуместны, Валениор.

– Давно стал защитником чужих жён? – огрызнулся Ольгерд.

– Почему чужих? – во взгляде Крелина зажглось что-то обманчиво мягкое. – Ты обижаешь мою жену, Валениор.

– Что за драмы в моем секретариате? – подала голос Триолана. – Иволиан, ничего не хочешь объяснить? Что за фарс ты тут разыграл?

– Это был прощальный аккорд, – спокойно ответил ей Крелин. – Я увольняюсь.