Текст книги "Алайна. Уроки благодарности и лжи (СИ)"

Автор книги: Наташа Фаолини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Я расписал всё здесь, но для вас повторю. Серьёзных травм нет, но малышке нужны покой и хорошее питание. Кроме забоев, у неё незначительно повреждён сустав левой ноги. Также, она чрезмерно худа, как на ребёнка её возраста. Где вы нашли её?

– На площади, – хмуро ответила я. – Я купила ей еды, и её избили приютские, отобрав корзинку.

Мужчина участливо вздохнул, но посмотрел строго.

– Это было глупо с вашей стороны. Достаточно великодушно, но… опрометчиво. Рано или поздно к вам заявятся руководители приюта и потребуют девочку обратно. Они ведь все в деле.

– Что вы имеете ввиду? – у меня засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия.

– То, что всю милостыню дети относят так называемой «матери». Вам не стоило надеяться, что еду, которую вы купили, она сможет оставить для себя.

«Бездомная мафия» – всё, как на Земле. Только тут, возможно, ещё жестче.

Врач ушёл, и я хотела направиться к Эстерсите, но Порцианна схватила меня за руку.

– Госпожа Валениора, – вполголоса произнесла она, глядя исподлобья. – Если вы не хотите проблем с приютскими, вам следует удочерить девочку.

– Разве кто-то пойдёт на конфликт с князем? – не поверила я. – Ладно, признаю, в ваших словах есть рациональное зерно. Как происходит усыновление в Каллахаре?

– Нужно подать прошение в жандармерию. После инспекции вашего жилища и условий жизни, жандарм передаст дело в управление палатины, и уже там выносят окончательное решение. Обычно это простая формальность. Сложно найти условия жизни хуже, чем в приюте.

Поднимаясь наверх, я обдумывала слова госпожи Лейлии. Удочерить девочку… С тех пор, как я оказалась в этом мире, моя жизнь несётся вперёд с пугающей скоростью. Даже не так, жизнь стала лететь вперёд без тормозов с тех пор, как я повстречала Ольгерда. Какой же он продуманный говнюк! Что же ещё он обо мне знает, чего не знаю я? Кем был мой отец? Смогу ли я когда-либо задать ему этот вопрос?

Надо признать: эта чудовищная продуманность даже немного меня восхищает. Интересно, мы с Рэном хотя бы часть его плана отгадали? Или же просто барахтались в потёмках?

Эстер ждала меня в отведённой её комнате. Она сидела, сложив руки на коленях; грязное платье и замурзанное личико ярко выделялись на фоне идеально чистой комнаты.

– Я сразу поняла, что ты не отсюда, – вдруг сказала Эстерсита.

Я который раз за сегодня подметила, до чего взросло она размышляет. Кроме того, её речь совсем не была похожей на речь приютской девочки. Единственное сленговое слово, которое я от неё слышала, это «отлупит».

– И благодаря чему же ты это поняла? – я присела рядом на кровати. Она лишь ещё шире распахнула свои серые глаза, красоту которых было не спрятать ни за рваной одеждой, ни за грязью на лице.

– Твоё лицо отличается от здешних, – пояснила Эстер. – У каллахариек большие носы и глаза-щёлочки. Ты же совсем не похожа на каллахарийку. А когда я догадалась, что ты одна из жён князя, мне всё стало понятно. Тебе принесли с Земли, правда?

– Верно, – согласилась я. – Расскажи, как ты попала в приют? Что-то случилось с твоими родителями? Или ты и сама не знаешь?

– Ну, я помню, что у меня была семья, но я тогда была очень маленькой, – Эстер горестно вздохнула. – И это была богатая семья, потому, что мои игрушки были, как я теперь могу понять, очень дорогими. Я видела похожие на рынке. Одна из них стоит, как десять огромных булок с липовой заваркой.

– Это всё, что ты можешь вспомнить? – мне и до этого было невыносимо жаль её, но сейчас сердце просто разрывалось от мысли, какое будущее могло ждать добрую, умную девочку, и какое будущее её ждёт теперь.

– Нет, ещё я помню тёмную комнату, в которой меня держали, и почти не давали есть, но плохо помню, как там очутилась. Вроде как я гуляла рядом с мамой по большому саду, а потом на нас напали. Я… я не помню даже маминого лица! Ни лица, ни имени… Даже своего. Эстерсита – так меня назвали уже в приюте.

– Бедняжка! – я не сдержалась, и обняла девочку. Она робко положила одну руку мне на спину.

– Когда ты вернёшь меня назад? – обречённо спросила Эстер.

– Никогда, – отрезала я, поднимаясь. – Ты останешься со мной.

– Вряд ли это возможно, – не поверила мне девочка. – За мной закреплена доля заработка для приюта. Если я перестану её приносить… Они найдут меня, и из-за этого ты можешь пострадать. Ты добра ко мне, Айна. Я не хочу, чтобы из-за меня тебе было плохо.

– Не будет, – ровным тоном ответила я, чтобы Эстер не увидела, как я переживаю. – Я всё улажу. Но до этого, пожалуйста, не выходи без меня на улицу, ладно? И пообещай не сбегать!

– Хорошо, – Эстерсита подозрительно легко согласилась, но её взгляд был чистым и доверчивым.

– Умница. А теперь пойдём отыщем ванную комнату, и искупаем тебя.

29

Ванную мы нашли этажом ниже: она была роскошная. Сама ванна занимала половину комнаты, и на её бортике с одной стороны в ряд выстроились пузырьки разнообразнейших цветов. Эстер тут же опознала в них пенный порошок, и, включив воду, тут же стала сыпать в неё содержимое пузырьков.

Я задумалась: Марина вроде бы как говорила, что магический водопровод Ольгерд выдумал специально для своих жён, но, как я поняла, у Эстер в детстве было что-то похожее, раз уж она мгновенно поняла, как включать воду и что это за флаконы. Получается, князь солгал? Или же это и вправду его изобретение, которое разошлось по магическим домам Каллахары?

Бинго! Если всё так, значит, Эстерсита происходит из магической семьи. Круг поисков сужается! Надеюсь, я смогу ей помочь отыскать её настоящую семью. Но, пока что, её правда стоит удочерить.

После ванной мы отправились в столовую – Порцианна успела организовать для нас, пусть и скромный, но, всё же ужин.

– Если бы я знала, что вы решите переехать сегодня, то успела бы больше, – недовольно и немного нервно произнесла она. – Никого из прислуги сегодня нет на месте, но, к завтрашнему дню будут. Надеюсь, эта еда утолит ваш голод.

После всех сегодняшних переживаний мне совсем не хотелось есть, но Эстерсита, умытая, и с немного завитыми мокрыми волосами, накинулась на курицу с таким рвением, что я испытала угрызения совести. Нужно было сразу её накормить! Почему я не додумалась? Но, с другой стороны, важно было убедиться, что её здоровью ничего серьёзного не угрожает.

Я старалась незаметно рассмотреть девочку, чтобы не вызвать её недоумения, и пришла к выводу, что она, как и я, совсем не походит на местную. Её черты лица были слишком тонкими, словно нарисованы рукой талантливого художника: фигурные губки, как бутон розы; большие глаза и бровки-стрелочки. Слишком большой контраст даже с той же Порцианной Лейлией. Что же с тобой случилось, малышка? Один из твоих родителей абсолютно точно не каллахариец, но кто тогда? Кто-то из другой страны этого мира, или же землянин, как и я? Сколько вопросов…

После ужина я решила заглянуть в свиток с рекомендациями доктора по лечению Эстер, но меня ожидало разочарование: я забыла о том, что Марина говорила о здешней письменности. Из свитка на меня, издевательски хохоча, смотрела китайская грамота. Я не понимала абсолютно ни одного крючка из этих дьявольских знаков. Чертыхнувшись, поняла, что без помощи человека, разбирающегося в древних письменах, не обойдусь.

Но Порцианна обманула мои ожидания: пока я пыталась выудить из свитка её мужа хотя бы каплю смысла, управляющая уже пошла спать. Для меня было ещё достаточно рано, так что я решила сходить к Марине, и попросить её помощи в расшифровке. Почти сразу с этим решением пришло осознание: я не знала, где находится дом Марины.

Ладно. Тогда схожу в особняк Ольгерда – там точно кто-то из девушек должен быть. А мне, помимо всего прочего, не мешало бы забрать некоторые вещи. Например, фиолетовое и белое свадебное платье, а ещё – магический накопитель из ванной. Запасной никогда не помешает.

Уже войдя в вестибюль особняка, поняла – что-то не так. Все жёны Ольгерда выстроились в шеренгу, как тогда, перед визитом жандарма в этот дом.

– Алайна! – тут же позвала меня Карина. – Тебя все обыскались! Займи своё место сейчас же!

Я послушно встала в конце шеренги, совершенно не понимая, что происходит. Хм… Кажется, кого-то не хватает. Я удивлённо пересчитала девушек, и поняла, что права – нас двенадцать. Кого же… Точно, не хватает Ани.

Внезапно распахнулись двери кабинета нашего общего супруга, и в помещение влетел Ольгерд: одет он был необычайно нарядно. Пуговицы на чёрном камзоле сияли золотом; воротник рубашки, выполненной из тонкой, летящей ткани, выглядел богато, как и подобает князю. Холщовые брюки сменили другие, вроде как вельветовые, тоже чёрные. Я присмотрелась, и поняла, что эти брюки принесены с Земли – в Каллахаре не имеют понятия о наглаженных стрелках.

– Дамы! – Ольгерд, не мелочась, воздел руки вверх, желая, видимо, произвести на нас впечатление. Подействовало только с Кариной – та смотрела на князя и глуповато улыбалась.

Карина… Ты просто олицетворяешь всех нас, девушек, когда-то влюблявшихся в деспотичных парней. Ты, потрясающе красивая и с чудесным голосом, и, возможно, наследница трона страны, в которой живёшь, не мыслишь себя без мужчины, не ставящего тебя ни во что. Ты тратишь свою молодость и душевные силы на то, чтобы удержать в сети таких же девчонок, как и ты, которым не повезло попасть Ольгерду в лапы. Если бы ты только проснулась, открыла глаза и увидела эту реальность; если бы ты только копнула глубже… Но твой взгляд затуманен великолепием Ольгерда, и разве я могу тебя винить? Разве хоть кто-то сможет тебя осудить за твои чувства?

– Я попросил вас собраться, чтобы сообщить новость. Дорогие, вы больше не княгини.

Оооо! Становится интереснее. Девушки встревоженно зашептались.

– Сегодня пополудни я славно побеседовал с Армандином – высочайшим Командором нашей палатины. Наш разговор принимал разные формы, но его результатом стало наше соглашение, по которому Армандин уступает титул высочайшего Командора… мне. Прошение, поданное Лорд-Правителю, только что вернулось телепортом из столицы, подписанное рукой Лорда. Так что, вы можете поздравить меня. А я могу поздравить вас, высочайшие Командорины.

Боже, как же мне хотелось выкрикнуть, спросить его, связана ли с этим событием пропажа Ани? Но это было бы крайне неразумно, и я сдержала себя. Лучше обсудить этот вопрос с Рэном.

30

Он отпустил нас почти сразу после оглашения своей неожиданной новости, сам – тут же скрылся обратно в своём кабинете. Мой мозг обрабатывал информацию просто на пределе своих возможностей, но всё равно никак не мог свести происходящее к единому знаменателю.

Кем была Аня? Вернее, чьей дочерью? Высочайшего Командора? Как же он ему доказал, что Аня – и вправду его дочь? Да и зачем высочайшему Командору незаконнорождённая дочь, много лет назад оставленная на Земле? Чёрт, я слишком мало знаю о Каллахаре. Мне нужен Рэн. Срочно!

Мне удалось перехватить Марину до того, как она ушла к себе в усадьбу. Свиток я ей показала сразу, и девушка застонала.

– Мирая, нет! Даже в этом мире у врачей почерк хуже арабской вязи!

Мы присели на диванчик в ближайшей из ниш, и Марина приступила к расшифровке.

– Здесь говорится вроде как о траве романишке, которая снимает воспаление, и о плодах дерева этимьен, которые славятся своими чудесными целебными свойствами. Только зачем тебе это? – подозрительно сощурилась Марина. – Ты заболела?

После этих слов к нам в нишу влетела Карина.

– Айна! – в её голосе отчётливо слышалась усталость. – Если ты заболела, тебе обязательно нужно рассказать об этом Ольгерду. Он даст позволение, и к тебе придет лекарь… Ой! – она внезапно увидела свиток в руках Марины. – Ладно, я не буду спрашивать, откуда у вас свиток с рецептом. Только подскажу, что трава романишка – это знакомая тебе ромашка. Она растёт здесь в саду; там же ты можешь найти дерево этимьен.

– Спасибо, – неуверенно ответила я. Марина подвинулась, и Карина смущённо опустилась рядом с ней.

– Девочки, Аннилана пропала, – подала голос она. – Я ходила в её особняк ещё утром, и её уже не было. Ни самой Ани, ни вещей. Ни прислуги… Как вы думаете…?

– Это Ольгерд, – без колебаний ответила Марина. – Без его ведома ни одна из жён не может покинуть его владения.

Я заколебалась. Нельзя, чтобы Карина усомнилась в супруге, иначе мне придётся туго.

– Может, она сбежала? – предположила я. На меня уставились две пары не верящих глаз. – Сами посудите: её нигде нет. Вряд ли Ольгерд просто так выставил бы её вон.

– Думаю, ты права, – взволновано ответила Карина. – Он знает, как я дорожу сёстрами; он не смог бы навредить ни одной из них.

Святая простота! В её глазах стояли слёзы. Мне даже стало жаль её. Ольгерд не сможет навредить нам? Ха! Да он любую из нас продаст Сатане за одну кукурузину. Любую, разве что, кроме самой Карины.

Я оставила их: Карина явно нуждалась в дружеской поддержке, которую я ей дать не могла. Мой путь лежал в сад, где я достаточно быстро обнаружила и ромашку, и загадочное дерево с плодами, размером с доброе яблоко, только яркого розового цвета. Я один укусила, и от насыщенного кислого вкуса свело скулу. Бррр. Бедная Эстер.

После похода в сад я вернулась в комнату, которая до сегодняшнего дня принадлежала мне. Присела на кровать, чтобы несколько секунд передохнуть, и вдруг приняла решение, о котором решила срочно сообщить жандарму.

– Рэн! – шепнула я в переговорный артефакт, за мгновение до этого перекочевавший из-за корсета в мою ладонь. – Ты меня слышишь?

Из камешка послышался скрип, какая-то возня, звук чьих-то быстрых шагов и характерный звук трубки, которую берут в руку.

– Айна! Я здесь, – Лейбурн казался запыхавшимся. – Только что вошел в кабинет и услышал тебя.

– Я тебя ещё не утомила за сегодня? – да, это откровенное напрашивание на комплимент и чуть-чуть флирт, но уж очень хотелось.

– Ты никогда не сможешь меня утомить, – сквозь его тон с лёгкой хрипотцой слышалась улыбка.

– Только что Ольгерд собрал нас все и сообщил, что высочайший Командор нашей палатины уступил ему свой титул. Кроме того, исчезла одна из жён.

Последовало молчание. Я слышала, как Рэн часто дышал в трубку.

– Вот это да! – прохрипел он, наконец. – Это говорит о том, что в чём-то мы были правы. Я дам руку на отсечение, что пропажа жены и новый титул связаны между собой самым прямым образом.

– Что мы будем делать дальше?

– У нас есть один факт, от которого мы можем оттолкнуться: твоя подруга Марселин – дочь Ариконтессы Лиарины. Я бы начал с разговора с ней.

– С Триоланой? – переспросила я. – Ты уверен? Как ты себе это представляешь? Мы просто так к ней заявимся с радостной вестью?

– Практически, – рассмеялся жандарм. – Мы побеседуем с ней. Разве нам есть, что терять? Как думаешь, она обрадуется, когда узнает, что её дочь, пусть и незаконнорождённая, сидит в плену у Ольгерда? Без надежды на свободную жизнь с любимым, с детьми?

– Хорошо, убедил, – улыбнулась я. – Только давай после свадьбы?

Мои слова произвели эффект, близкий к тому, на который я рассчитывала. Тишина, что повисла, была оглушающей.

– Как же ты обрадовала меня сейчас, – тепло произнёс он, разбивая молчание. – Ты никогда не пожалеешь о своём решении. Я обещаю тебе.

 – Если ты не против, я бы отказалась от пышности и празднеств. Чем позднее об этом узнает Ольгерд, тем лучше.

– Абсолютно с тобой согласен, – я услышала, как Рэнуард хлопнул дверью, очевидно, выходя куда-то. – При повторном браке тебе уже не нужно одобрение Триумвирата, так как они уже подтвердили твою добрую волю в отношении твоего нахождения на этой земле. По нашей просьбе будет проведён тайный обряд Соединения Душ в калисе, в которую мы обратимся. Ольгерд не узнает. По крайней мере, некоторое время.

– На большее я и не надеялась. Рэн? Мне нужна твоя помощь. Я хочу усыновить ребёнка.

– Что?!

31

– Я приютила девочку, – пискнула я, ожидая, что Рэн потребует объяснений.

Но он лишь оторопело прокомментировал:

– Айна, наша семейная жизнь стремительно развивается, ещё не успев начаться. Давно ты приняла это решение? Что за девочка?

– Я увидела её сегодня на рынке, по пути к тебе. Она…

– Она растопила твоё сердце, я понял, – перебил меня Рэн. – Видишь ли, уличные на это натасканы. Женщины… Ты должна быть жестче, Айна. Ты здесь всего несколько дней, а уже нашла себе заботу.

– Я здесь лишь несколько дней, – медленно отвечала я, вскипая, – а уже нашла себе дополнительного мужа. Если бы я была жестче… Смекаешь?

Жандарм откашлялся.

– Более чем. Нужно, чтобы ты подала мне прошение об удочерении. И мне нужно будет провести инспекцию твоего жилища.

– Что-то ещё?

– После всех формальностей ты должна будешь пройти проверку на артефакте совместимости, – пояснил Рэн. – А, ещё законом предписано обязательное согласие супруга, данное в письменном виде.

Я призадумалась.

– А твоё разрешение подойдёт? Там ведь нет прямой указки на то, что нужно ставить в известность всех супругов?

– Ты, Айна, просто молниеносно находишь выход из любой ситуации, – усмехнулся Рэн. – Да, я думаю, что с этим проблем не возникнет. Как у тебя со здешней письменностью?

– Большие трудности, – я не стала приукрашивать действительность.

– Тогда я зайду завтра с прошением, а ты его подпишешь. Заодно и проведу инспекцию, – в его голосе послышалось что-то неуловимо лукавое.

– Договорились.

Я собрала свои немногочисленные вещи, и травы с плодами из сада. Из дома Ольгерда я вышла уже затемно, потому не волновалась, что кто-то может меня увидеть. Дорога заняла не более десяти минут, но я успела передумать больше мыслей, чем за весь предыдущий день. Аня? Карина? Марина и её мать? Мой отец? Родители Эстерситы? Ольгерд и его честолюбивые планы? Боже, как же в этом всём разобраться…

Внезапная мысль прострелила моё сознание: мне нужен Иволиан Крелин! Как там мне говорили? Самый мощный маг королевства? Теперь у меня есть отличный повод с ним побеседовать. Если мы с Рэном отправимся на встречу с леди Лиариной, то для меня не будет никаких преград для беседы с Иволианом. Тем более, что мы с ним знакомы.

Если он не сможет вернуть меня домой – тогда я не знаю, кто сможет. То, что я бросаю Ольгерда и Рэнуарда меня совсем не задевает, но… Тут до меня дошло кое-что, отчего я остановилась. Что я делаю?! Я же сама себя здесь привязываю! И если так называемым «мужьям» придётся смириться с моим исчезновением, то что же будет с Эстерситой? Она ведь на меня рассчитывает!

Ладно. Не будем разводить панику. Нужно работать с тем, что есть. Значит, пока я не найду родню девочки, возвращаться домой нельзя. Я не могу её бросить. Она мне меня саму напоминает! Нет, я её точно не оставлю.

Худо-бедно разобравшись с раздраем в душе, я побрела в свою усадьбу. В мансарде горел свет: Эстер ещё не спала. Это даже неплохо, потому, что так я успею заварить для неё ромашку и скормлю тот противный фрукт.

Она и вправду ждала меня. Я позвала девочку на кухню, и мы принялись вместе заваривать для неё лечебную траву. На чем-то, напоминающем кухонную тумбу мы обнаружили странное приспособление, похожее на подставку для кастрюли, с небольшим углублением сбоку.

– Это, наверное, для накопителя! – догадалась Эстер.

Я была склонна с ней согласиться, так как других идей у меня не было. Мы положили запасной накопитель, который я принесла из дома Ольгерда, в ямку на подставке, предварительно поставив на неё кастрюльку с водой, которую мы набрали из большой деревянной бадьи. Накопитель, и без того розовый, засветился ярким малиновым светом, и мы поняли, что наша интуиция нас не подвела.

– Как красиво! – заворожено смотрела Эстер на это чудо магической техники.

Согласна, красиво. И как практично! Мы довольно скоро справились: я напоила подопечную ромашковым чаем, и, к её чести, Эстерсита покорно съела кислый фрукт. Мы уже поднимались по ступеням на мансардный этаж, когда я увидела из окна чью-то тень, приближающуюся к усадьбе.

Вот чёрт! Я не знала, кто это мог быть, но сильно подозревала, что это Ольгерд – с этого говнюка станется припереться нежданно-негаданно.

– Иди к себе, и ложись спать. Сразу же выключи свет! – распорядилась я. Эстер послушно убежала наверх, я же – вниз по лестнице, так как не помнила, заперла ли я входную дверь.

Не заперла! Она открылась прямо перед моим носом. Моя догадка оказалась верной – это и вправду был Ольгерд.

– Почему ты запыхалась? – тут же обвинительно произнёс он, бегая взглядом по прихожей. – Почему в мансарде горит свет? Ты зря израсходуешь заряды накопителей.

– Олег, – выдохнула я. – Отвались! Ноешь, как баба.

Задумка удалась – он растерялся и замолчал. Может, удастся его выпроводить? Даже думать не хочу, что будет, если он узнает об Эстер.

– Зачем пришёл? – продолжила я, желая достать дурацкими вопросами и спровадить нежеланного гостя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Видел, что ты уходишь из особняка. Не знал, что кто-то дал тебе разрешение на переезд, – въедливо ответил он.

– Мне не нужны разрешения ни на что, – не менее въедливо ответила я. – Тем более – от тебя.

– Кто у тебя? – он не дал сбить себя с толку. – Кто в мансарде?

– Я, – слишком поспешно ответила ему. – Я себе выбрала эту комнату, и ты туда не войдешь. Это моя крепость. Ты и так нарушил слишком много моего личного пространства.

– Да ну? – усмехнулся он.

Ольгерд рванул в сторону, и я успела ухватить его за руку. Его глаза удивлённо расширились.

– Ну уж нет! – прорычала я, смело бросившись на него.

Он не оттолкнул, наоборот – поймал, и впился в мои губы таким поцелуем, что я сразу поняла: сегодня я так просто не отделаюсь.

32

Этот огонь не мог сдержать никто из нас. Ольгерд почти сразу поднял меня на руки и взлетел по лестнице вверх. Его тело на ощупь было горячим, как раскалённая лава.

Он влетел в ближайшую распахнутую дверь, словно знал, что это и есть моя спальня. Время и ощущения смешались в комок, и я уже не различала, где заканчиваюсь я, и начинается он. Ольгерд… Во всё остальное время я могла точно сказать, что чувствую в отношении этого человека, но только не сейчас. Сейчас – это был пик единения двух душ, у которых, как ни странно, было что-то общее.

Моя одежда исчезала с пугающей скоростью, и единственная трезвая мысль, до которой я дошла, это незаметно сунуть переговорный артефакт в щель между кроватью и стеной. В темноте, где только лунный свет освещал комнату, Ольгерд ничего не заметил, и я с облегчением откинулась на подушки.

Он тут же набросился на мою грудь, потому, что знал, как я это люблю. У меня отказал какой-то тормоз, который раньше при появлении Ольгерда на горизонте, вечно стопорился. В эти сладкие, украденные, неправильные моменты, порочные моменты, я ощутила себя, словно внутри меня кто-то отпустил тугую пружину.

– Ты огненная, – шептал он надо мной, ритмично двигаясь. – Ты сладкая… Ты мучительная… Ты моя…

В эти секунды я была готова согласиться со всем на свете, лишь бы он не останавливался, лишь бы это сладостное томление продолжалось вечно…

Но этого, конечно, не могло случиться.

Утром я вскочила с кровати испуганная и торопливо оглянулась. В комнате, кроме меня, не было больше никого. Ольгерд исчез, и мне тут же захотелось, чтобы он исчез навеки, и я больше никогда его не видела. Как он посмел? Как я могла? Да, я хотела заморочить ему голову, лишь бы он не обнаружил Эстерситу, но секса с ним в моих планах точно не было. Интриганка из меня так себе…

– Айна! – голос Рэна был негромким, но отдался в моей голове просто колокольным звоном.

Я выудила переговорный артефакт из-под кровати.

– Рэн, прием! Я тебя слышу, – я торопливо подбежала к двери и выглянула из комнаты в коридор, но он был пуст. Ольгерда точно не было рядом.

– Я хочу тебе принести прошение об удочерении. Ты не будешь занята в ближайшие несколько часов?

Я заверила жандарма, что буду свободна, и поспешно завершила разговор. Чёрт, как? Вот как такое могло случиться? Как мне теперь смотреть в глаза ему, после того, что произошло между мной и Ольгердом этой ночью?

С другой стороны, почему я так за это переживаю? Почему мужчине можно завести свой гарем, а мне – нельзя? А… Ольгерд с ними не спит… Точно. Настроение упало ещё ниже.

Ладно. Стоп. Будем размышлять о проблемах, и решать их по мере поступления, иначе моя голова взорвётся. То, что произошло – моя вина, и подобное больше не должно повторится, ведь это больше всего волнует именно меня, Ольгерду то что…?

Внезапно я вспомнила слова Рэна о том, что, однажды попробовав землянку, каллахариец больше не сможет быть с кем-либо другим. Получается, Ольгерд из всех девушек выбрал меня, и дальше ему путь отрезан, а я даже видеть его не хочу. Но разве он не сам виноват? Что мешало ему красиво за мной поухаживать, а потом – честно рассказать о том, что он иномирный князь? Я бы… ну конечно, я бы ему не поверила. Вот почему он ничего не рассказал.

О чём я думаю? Почему я ищу Ольгерду какие-то оправдания? Нужно с этим завязывать, иначе добром это не кончится.

Я заставила себя сползти с кровати и принять душ. Спустилась вниз в столовую, встретив по пути служанку, отчего сделала вывод, что прислуга уже на месте, значит, должен готовиться завтрак. За столом уже сидела Эстерсита – её личико в обрамлении пушистых, кудрявых волос казалось ещё более красивым. Рядом с ней уже сидел Рэн; они разговаривали.

– Айна! – воскликнула Эстер. Жандарм молниеносно обернулся на меня и откинул со лба прядь. – Присоединяйся, госпожа Марилия сказала, что завтрак почти готов.

Я села на стул между ними двумя, и Рэн тут же сунул мне прошение об усыновлении.

– Поставь свою подпись вот тут, – он деликатно указал место.

Я присмотрелась к документу, и чем дольше я на него смотрела, тем больше мне казалось, что эта бумажка смотрит на меня. Переплетения неведомых букв, какие-то линеечки, точечки, и – о чудо! – я нашла букву, похожую на «Р».

– Это буква «Р»? – довольно спросила я.

– Эм, нет, – рассмеялся Лейбурн. – Это слово «всенепременно».

– Мне точно можно это подписывать? – я с шуточным подозрением вгляделась Рэну в лицо. – Здесь хоть не сказано, что я должна передать в твоё владение всё мое имущество безвозмездно?

– Нет, здесь всё правильно! – заверила меня Эстерсита. – Я вижу здесь несколько знакомых слов.

– Ты умеешь читать? – удивился жандарм.

Эстерсита покраснела и стушевалась.

– Немного. Мои воспоминания обрывочны, но я хорошо помню, что мама учила со мной буквы. Потом в приюте нас заставляли заучивать, как пишутся некоторые фразы и названия мест, куда ходить нельзя. Например «жандармерия». – Девочка потупила взгляд. – Мать Мартианна говорила, что там не любят попрошаек.

– Попрошаек нигде не любят, – неожиданно жёстко отрезал Рэн. – Но ты больше не должна об этом думать. Айна, подписывай.

Рэн мог быть твёрдым и колючим – вот о чём я думала, ставя свою подпись на документе.

33

После завтрака жандарм пригласил меня прогуляться, но я не горела желанием светиться рядом с ним до нашей свадьбы, потому мы уединились в просторной гостиной. Конечно, в любую минуту сюда мог заявиться Ольгерд, но, всё же, здесь у нас было больше шансов остаться незамеченными.

Рэн немного прояснил для меня ситуацию с артефактом совместимости. После того, как он одобрит прошение об удочерении, я должна предоставить разрешение от супруга управлению палатины, после чего мы с Эстер отправимся в это же управление, где магический артефакт проверит, подхожу ли я на роль приёмной матери для конкретно этого ребёнка. Кроме того, он способен выявлять скрытые родственные связи между усыновителем и усыновляемым.

– А были прецеденты? – удивилась я последнему факту.

– Были случаи, когда официальные опекуны из числа дальних и не очень родственников, желали удочерить своих подопечных, чтобы распоряжаться их наследством в полной мере. Изначально такие опекуны получали согласие, после чего скоропостижно проматывали деньги подопечных. После нескольких таких случаев было решено внедрить проверку на Киллариуме.

– Но сначала…

– Да, – Рэн плотоядно улыбнулся. – Сначала нам нужно пожениться, чтобы предоставить разрешение от супруга управлению палатины. Я предлагаю сделать это сегодня. Нет времени ждать. Думаю, ты со мной согласна.

Это было так. Я волновалась, но, раз уже согласилась с предложением жандарма, чего тянуть? Мы договорились встретиться вечером у ратуши. Рэн должен забрать меня оттуда и отвести к ближайшей калисе, где будет проведён обряд Соединения Душ.

– Сделай ещё кое-что для меня, – попросила я будущего супруга. – Можешь поставить какой-нибудь блок на переговорный артефакт? Каждый раз, когда поблизости Ольгерд, я боюсь, что ты захочешь поговорить со мной именно в этот момент. Если он услышит твой голос из переговорного артефакта, которого у меня вообще не должно быть… Ты сам понимаешь.

– Это возможно, но тогда нужно передать его магам, чтобы они перенастроили каналы связи и зашифровали входящие и исходящие сигналы, – он нахмурился. – Если честно, я бы не хотел оставлять тебя без такой нужной вещи именно в этот день.

– Если Ольгерд нас раскроет сегодня, будет ещё хуже, – заметила я.

Лейбурн рассеянно кивнул.

– Хорошо. Давай его сюда.

Вскоре мы попрощались, и Рэн, словно тайно влюблённый школьник, наспех поцеловал меня в щёку, после чего скрылся с подворья, словно его тут и не было. Я, немного зачарованная неожиданной капелькой романтики, вернулась в столовую, где меня всё так же ждала Эстерсита.

– Ты ему нравишься, – тонко подметила она. – Видно в его глазах, в его взгляде на тебя.

– Он неплохой человек, – почему-то разоткровенничалась я. – Один из немногих хороших, что я встретила в этом мире.

Эстер немного помолчала, но потом удивила:

– Мне почему-то очень легко и спокойно с тобой. Словно я снова оказалась дома.

Я вновь удивилась тому, какой умной растёт эта девочка. Годы жизни в приюте не сломили её, не отняли саму себя.

– Надеюсь, это чувство останется с тобой навсегда, – я взяла её за руку и улыбнулась. – Обещаю, что ты больше не вернёшься в приют.

– Спасибо, Айна! – она встала со стула, подошла ближе и обняла меня со всей искренностью. – Я верю тебе, как никому.

Ближе к вечеру я собралась на собственную свадьбу, и, попрощавшись с Эстер, выскользнула из особняка. Платье, которое я надела, было очень простым и светлым. Оно совсем не походило на свадебное, но, зато не привлекало излишнего внимания. Это было единственное, что я смогла найти в гардеробной комнате, подходящее случаю. Надевать платье, в котором я была на нашей свадьбе с Ольгердом, посчитала кощунством.

Во второй раз я вышла к ратуше не в пример быстрее, чем в первый. Рынок сегодня пустовал, и встретил меня остовами палаток, невесть почему оставленными их хозяевами.