Текст книги "Код каббалы"

Автор книги: Натан Барридж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

РЭЙЧЕЛ

Рэйчел застыла на полушаге. Со всех сторон подступали деревья, но следы Джеймса были ясно видны на снегу. Она закрыла глаза и вобрала свою сущность в себя, концентрируясь на коренной чакре. Чакра закрутилась вихрем и открыла путь к таинству Адонай Мелех. Оно заструилось по всему ее телу, открывая вибрирующие сигналы силы и формы, которые составляли физическую проекцию. Отдаленное остаточное трепетание от того, что кто-то воспользовался таинством, все еще резонировало у нее в паху. Раз Рэйчел так отчетливо это чувствовала, то он должен быть очень близко.

Это мог быть только Джеймс.

Она шла за ним вот уже две недели. Уследить за ним было несложно. Прежде всего Джеймс был совершенно не в курсе, что за ним следят. Она была благодарна за это блокировке памяти, воздвигнутой Ричардом. К тому же Джеймс был такой высокий, что люди обычно помнили его, и в толпе он был виден издалека. Однако, если он начнет экспериментировать со своим даром, ей придется рассказать ему обо всем.

И о грозящей ему опасности.

Она поспешила дальше по его следу. Маленькая тропинка, по которой он шел, соединилась с дорогой пошире. Как ни спешила она его найти, бдительности она не теряла.

Дорога шла в гору. Она напрягла чувства до предела в поисках подсказки, чего ей ждать. Природа производила впечатление естественной, хоть и очень неподвижной. Почти ожидающей. Рэйчел сошла с дороги и пошла среди деревьев, делаясь с каждым шагом все более осторожной.

Что-то тут было не так.

Вроде бы все как обычно, но инстинкт подсказывал ей, что это лишь видимость. Она проверила силу и форму деревьев вокруг себя, но неприятного резонанса не было, никакого искаженного эха, которое могло бы предупредить ее о грядущей опасности.

Дорога повернула направо, и Рэйчел ушла еще глубже под прикрытие деревьев. Сквозь ветви стал виден коттедж, сложенный из грубо отесанных камней под сланцевой крышей. Тонкая струйка дыма поднималась из трубы, но ни Джеймса, ни кого-либо другого видно не было. Рэйчел заметила две цепочки следов на снегу. Его огромные следы она узнала сразу, но другие отпечатки были меньше и ближе друг к другу.

Он приехал сюда повидаться с женщиной?

Рэйчел присела рядом со стволом дерева, чтобы все обдумать. Если у Джеймса есть девушка, Рэйчел должна была бы об этом знать. Все в этой его поездке говорило о ее спонтанности. Зачем он приехал в Озерный край? Этот вопрос по-прежнему озадачивал ее, но инструкции Ипсиссими были ясны: они должны защищать своих подопечных, но не более того. По крайней мере, пока их каббала не распалась.

Мысль о том, что их каббала распадется, была леденящей... Но сейчас ее главная миссия – защитить Джеймса. Рэйчел двинулась к левой стороне коттеджа, подальше от единственного окна в поле ее зрения.

Что-то просвистело в воздухе. Инстинктивно она упала на землю. Что-то промелькнуло в том месте, где долю секунды назад была ее голова. У нее было время заметить темное змееподобное тело, извернувшееся среди деревьев для новой атаки. Все, чему обучили Рэйчел, пришло ей на помощь, и она прибегла к таинству Адонай Мелех, заставив воздух вокруг черной твари отвердеть. Тварь застыла, будто врезалась в каменную стену, черная часть ее тела билась и трепыхалась в хватке Рэйчел.

Тварь была бестелесной, как длинная черная лента серпантина. Рэйчел никогда не видела подобных существ, но в Великой библиотеке слышала упоминания о тварях, существовавших между островками мироздания. Она попыталась объять ее сущность, угадать, чем является эта тварь. Ее эманации были насквозь фальшивы, они больше напоминали отдаленное эхо, а не сложную мелодию, обычно исходившую от живых существ. Кровь отхлынула от ее лица, когда она поняла, что это означает.

Только слугам Суровости было под силу нырнуть между пластами мироздания и отловить такую пустую, но голодную тварь, как эта. Она была неживой, она была воплощением вакуума, формой без силы, ищущей, чем бы заполнить свою пустоту.

Рэйчел хотела убежать, но она не могла оставить Джеймса на милость подобных тварей. Вторая черная лента появилась среди деревьев и заструилась, приближаясь к ней. Рэйчел заключила в ловушку и ее, но тут же появилась третья, а за ней – и четвертая, и пятая. Струи тьмы лились среди деревьев, извиваясь и корчась в воздухе. Она попыталась сдержать их, но усилие, необходимое для борьбы со всеми разом, было ей не по плечу.

Твари надвигались, и она переменила тактику, проникая в их существо и пытаясь сокрушить их форму. Должно было получиться; они должны были рассыпаться в прах у ее ног. Вместо этого они впитывали ее усилия и набирали мощь, высасывая из нее таинство Адонай Мелех.

Рэйчел успела только издать вопль ужаса и протеста, когда они опрокинули ее, обволакивая темными, как ночь, лентами.

Рэйчел очнулась и обнаружила, что лежит на спине, с широко раскинутыми руками и ногами. Все ее тело болело, и каждая из чакр вдоль позвоночника замерзла до ужаса, и хорошо, если не была заморожена. В ее коренной чакре пульсировал сгусток боли. В помещении было темно, пол был твердым. Где-то журчала вода, а затхлый воздух наводил на мысль о подземелье.

Она попыталась сесть, но кольца черного металла сковывали ее лодыжки и запястья. Полосы металла напомнили ей о лентоподобных существах, которые взяли ее в плен.

Конечно же, только один из Падших, именуемых Повелителями Суровости, был достаточно могущественным, чтобы позволить твари с пустой оболочкой вторгнуться в плоскость материального. Если так, то в опасности сейчас все, не только Джеймс. Ей нужно было предупредить свою каббалу.

Рэйчел проверила кандалы на прочность. Но нет – она была еще слишком слаба. Она закрыла глаза и вместо физической силы обратилась к своему дару. Сущность материала завибрировала внутри ее, пока она прощупывала ее форму в поисках бреши в структуре. Боль в паху усилилась, но она от нее отмахнулась.

Вот. Получилось.

Рэйчел растянула форму металла. Вокруг ее распятого тела появились черные языки пламени. Они загорелись в ногах, побежали вдоль рук и дальше, к голове, заключив ее тело в страшную огненную пентаграмму. Языки пламени плясали по углам пентаграммы, пронзая болью все ее существо. Пламя было не согревающим, а леденящим, высасывающим все ее тепло и жизненные силы. Каждый миг какая-то ее частичка умирала, сдаваясь на милость пустых оболочек. Для Рэйчел это было за пределами возможного. Она больше не могла концентрироваться на кандалах, и пламя тут же погасло.

Последний спазм сотряс ее тело, и она осела на пол, едва дыша от боли и дрожа от холода, который пробрал ее до мозга костей.

Медленно приходя в себя, она все отчетливее слышала звук, который невозможно было ни с чем спутать, – что-то двигалось к ней из темноты. Оно шло размеренным шагом, и ей стало еще холоднее, ледяные мурашки страха побежали по телу, стараясь проникнуть в трещины ее самообладания.

К ней приблизилось что-то древнее.

Что-то смертельно опасное и злобное.

Она рванулась в своих кандалах, пробуя совладать с ними простой силой. Ничего не вышло, и она снова попыталась добраться до их сущности, пусть даже придется опять рискнуть и вызвать черный огонь, но она уже поддалась панике – мозг не подчинился.

Существо вошло в помещение, и холод сгустился настолько, что даже кожа отозвалась болью. Рэйчел зажмурилась от подступающей враждебности, но безжалостные пальцы разжали ей веки. Белокожая женщина в черном комбинезоне улыбнулась ей. Блеск ее идеально ровных белых зубов был почти ослепительным в сравнении с длинными, ниже плеч, волосами цвета воронова крыла.

– Привет, Рэйчел, – сказала она; голос ее был низким и хрипловатым. – Ты знаешь, кто я?

Рэйчел в ужасе уставилась на женщину: узнавание поразило ее, как раковая опухоль.

– Вижу по тебе, что да. В этом мире ты можешь звать меня Лили. Тебе удобно?

Рэйчел ничего не ответила. Ужас сковал ее и пришпилил к земле, как насекомое для препарирования.

– Я надеюсь на это. Нам обеим должно быть приятно. – Лили взяла с пола за головой Рэйчел длинное лезвие. – В обычной ситуации я воспользовалась бы таинствами, чтобы тебя вскрыть, но это было бы не слишком мудро внутри Пентаграммы Защиты. Поэтому мы это сделаем по старинке.

Рэйчел дернулась, когда Лили склонилась над ней с лезвием, разрезав на ней джинсы спереди и раздвинув разрезанные края. Точно так же она разрезала и белье Рэйчел.

– М-м-м, какие мы темнокожие, какие мы ядреные. Мне нравятся такие экзотические женщины. Вы обычно более страстные.

Лили откромсала рукава куртки, после чего разрезала ее спереди сверху донизу, не обращая внимания на молнию. Она отбросила остатки куртки и ловко, одним движением, прорезала блузку и бюстгальтер под ней. Потом сбросила изувеченную одежду в одну кучу и уставилась на обнаженное тело Рэйчел.

Беззащитность вывела Рэйчел из ступора. Она снова рванулась в своих кандалах в отчаянной попытке разорвать их. Лили позволила ей попытать счастья, явно наслаждаясь тщетой усилий пленницы. Спустя несколько минут Рэйчел затихла, поняв, что все бесполезно.

– Точно так же в первый раз чувствовала себя Ева, – сказала Лили. – Обнаженной. Беззащитной. Опустошенной. Но единения не достичь без уязвимости.

Лили холодно улыбнулась, опустив нож между ног Рэйчел. Кандалы не позволили Рэйчел сжать ноги, а ее дар покинул ее. Она закрыла свое сознание от Лили и стала читать древние слова молитвы, поручая свою душу Преблагому Господу.

Даже при том, что Рэйчел заключена в подземелье, Марджи узнает, что она пересекла границы этого мира. Пожизненная связь между членами их каббалы была единственным каналом, по которому Рэйчел могла послать им предупреждение.

Лили задержала занесенную над ее пахом руку.

– Тебе больше не стоит волноваться за Джеймса. За ним я присмотрю. – Слова ласкали гениталии Рэйчел.

Страх душил Рэйчел, наполнял ее ощущением пустоты, тошнота подкатывала к горлу. Собрав воедино все мастерство, которому ее обучили в Храме, Рэйчел бросила свой последний вызов:

– Он узнает... что ты... демон.

Лили улыбнулась и прикоснулась губами к темным складкам половых губ Рэйчел. Коренная чакра пришла в движение, и пять ее лепестков раскрылись между ног Рэйчел. Та направила каждую толику воли на сопротивление, напрягаясь, чтобы не позволить этой твари вторгнуться в свою сущность. Однако чакра продолжала открываться, и Лили прижалась к ней ртом, высасывая из нее жизнь, выходящую пульсирующими волнами энергии.

Боль взорвала тело Рэйчел, между ее ногами извергался вулкан. Она закричала и рванулась в кандалах. Рвались мышцы и сухожилия, но она ничего не чувствовала. На одну бесконечную секунду пламя ада объяло Рэйчел. А после она погрузилась в океан экстаза – ее тело нежилось в волнах наслаждения. Блаженство затопило ее и сделалось почти невыносимым. Еще одну вечность она пробыла в исступленном, совершенном восторге, а потом поняла, что вечность экстаза и вечность агонии – одно и то же.

Но вот и то и другое кончилось, оставив Рэйчел в огромном вакууме такого холода и пустоты, что нервы ее разом оцепенели. Она сломалась, внутри все рушилось под ее продолжительный отчаянный крик, а Лили высасывала остатки ее сущности.

Последний вопль Рэйчел повис в воздухе, словно обвинение, хотя Лили была уже далеко. На память о Рэйчел остались только иссушенная оболочка да изрезанная одежда.

Од
ВЕЛИЧИЕ

МАРДЖИ

Боль поразила ее неожиданно. Она ощутила ее в паху: пламенеющие лепестки раскрылись в ее коренной чакре и, распускаясь, стали тянуться вверх по позвоночнику. Марджи споткнулась и уронила поднос с едой.

Рэйчел.

Кто-то позвал ее, голос от страха срывался на визг. Марджи попыталась ответить, но ее челюсть свело судорогой от боли. Агония сменилась мучительным приливом удовольствия. Марджи тщетно пыталась вдохнуть всей грудью. И вот все ощущения схлынули, оставив только опустошение в глубине души.

Еще через миг она поняла, что лежит вниз лицом на кухонном полу. Чьи-то руки тормошили ее, тащили вверх, испуганные голоса звали, но она не могла сосредоточиться. Дыра – то место, где внутри ее была Рэйчел, прошлась по ее душе, как смертоносный ураган.

Марджи не могла понять, что кричит, пока Гордон не ударил ее. Пощечина была резкой и безжалостной и все же не шла ни в какое сравнение с тем, что выпало на долю Рэйчел. Однако удар заставил Марджи моргнуть, и в этот момент она поняла, что рядом Ричард. Он поймал ее взгляд и удержал его.

Возвращайся, Марджи. Возвращайся вслед за мной.

Ричард был ей надежной опорой, и она, хоть и не без труда, вернулась к реальности. Но она по-прежнему не чувствовала Рэйчел, и это могло говорить лишь об одном.

Слезы заструились по ее щекам, ее разрывали ужас и скорбь. Она закрыла лицо руками и зарыдала: горе затопило ее и не оставило места ничему другому.

Рэйчел мертва.

Их каббала разрушена.

История повторилась, только это помогло Марджи отогнать подступавшие болезненные воспоминания о прошлом.

Ричард ласково заговорил с Марджи, смягчая ее душевные страдания, врачуя самые болезненные из ран. Остальные члены каббалы стояли вокруг нее полукругом, точно защищая. Гордон задавал Ричарду вопросы сдержанным тоном, рядом с ними суетился Поррик.

Они захотят узнать, что случилось. Им необходимо знать.

– Нам нужно уходить, – сказала Марджи. Голос был хриплым, и заговорить ей стоило огромных усилий. Мужчины умолкли и настороженно взглянули на нее.

– Рэйчел мертва, наша каббала разрушена, как и предрекали Ипсиссими. Нам нужно искать прибежища в Храме.

– Марджи, с тобой все нормально?

В поле ее зрения оказалось лицо Гордона, нарочито невозмутимое, но кому, как не ей, было знать все о брате. Его строжайший самоконтроль не допустит, чтобы потеря затмила способность Марджи трезво рассуждать.

– Помогите мне подняться.

Сильные руки подхватили ее под локти и помогли встать. Она пошатнулась, но ее удержали.

– Что случилось? – Гордон держал ее за руку, в нем чувствовалось напряжение и настойчивость.

– Рэйчел мертва. – От этих слов и рот, и сердце ее будто подернулись пеплом.

– Это ты уже говорила. Как? Ты уверена? – Гордон больно сжал ее руку.

– Она не готова рассказывать, – заступился Ричард.

– Молчи. Я должен узнать.

– Я не знаю точно, как она умерла, – в замешательстве промолвила Марджи. – Я никогда ничего подобного раньше не чувствовала. Было похоже, будто ее душу... вырвали из тела, рывками, по одной чакре за раз. Гордон, только один из Падших мог сделать такое с Рэйчел. – Тут она ухватилась за его руку, отчаянно ища подтверждения этой догадки.

– Может быть, – согласился он. Его плотно сжатые губы выдавали глубокое волнение. – А что Джеймс?

– Я не могу понять. Мы не соединены, но Элиз может быть в курсе.

Гордон кивнул и отпустил ее, явно глубоко задумавшись.

Ричард и Поррик не отводили от нее глаз, особенно от волос.

– Что там такое? – спросила она.

– Твое лицо...

Поррик тронул свою щеку дрожащими пальцами, и она повторила жест. На ощупь ее кожа была холодной и огрубевшей. Она протиснулась рядом с Гордоном и подошла к зеркалу в прихожей. Из зеркала на нее смотрела незнакомка. Волосы стали мертвенно-седыми. Глубокие морщины прорезали лицо, и она показалась себе ниже ростом, точно за последние несколько минут она и вправду усохла.

В каком-то смысле так оно и было.

Она была эмоциональной осью их каббалы, тем клеем, что соединял пятерых воедино. С переходом Рэйчел в иные пределы ее жизненная сила и таинство Адонай Мелех были утрачены для них.

– Нам нужно пошевеливаться, – сказал Гордон. – Мы соберем Пятигранную каббалу и попросим прибежища в Храме.

Он начал было раздавать указания, но Ричард проигнорировал его.

– Марджи, ты как, оправишься?

– Я выживу, – сказала она.

Ричард крепко обнял ее, и Марджи почувствовала, как скорбь отпускает ее. Ей нужно теперь быть сильнее, даже более мужественной, чем раньше, несмотря на усталость, порабощающую ее волю.

Она отпустила его и сфокусировалась на ауре Ричарда. В воздухе материализовались цветные ленты света, опоясавшие его полное тело. Отвратительно черное пятно затмевало его коренную чакру, но в остальном аура была сильна и чиста – от горловой чакры донизу.

Выступить против Тагирирона в библиотеке было смелым но безрассудным поступком. Падшие преуспели в исполнении своего обещания заклеймить Ричарда, Несмотря на неоднократные попытки Марджи очистить его от клейма, Тагирирон заразил Ричарда пустотой, снедающей его изнутри. Марджи успешно противостояла росту злокачественного вакуума, но неминуемая смерть Ричарда сулила стать прямой противоположностью судьбе Рэйчел, чью жизнь так внезапно вырвали из тела.

Глаза Марджи снова наполнились слезами, и только что обретенная решимость рассыпалась, словно хрупкое стекло. Никто не мог представить, что все так обернется. Никто, кроме Ипсиссими. Почему они бросили их каббалу на произвол судьбы?

– С нами покончено, Гордон, – сказал Поррик. Тон показался грубым, в нем послышалась истеричная нотка. – Все было кончено еще до того, как началось. Как можно рассчитывать, что мы защитим их, при неполной каббале? Ответь!

Ричард отвел Поррика на шаг в сторону.

– Теперь не время спорить. Ипсиссими предупредили нас, что так произойдет. Мы не хотели в это верить, но теперь у нас нет выбора. Поэтому мы отведем их в Храм и приложим все усилия, чтобы их уберечь.

– Всех пятерых, – настойчиво промолвил Гордон.

– Ты что, черт возьми, из ума выжил? – заорал Поррик. – Рэйчел мертва! Ты что, не слышал, что сказала Марджи? Ее душу вырвали из тела, и, что бы за существо это ни сделало, оно, скорее всего, овладело и Джеймсом. Ричард и Марджи того и гляди лишатся всех сил, и я не хочу, прах тебя побери, быть следующим. Пора положить конец нашим потерям. Нужно просто сграбастать тех четверых, что еще у нас остались, и увести их в Храм.

Из сакральной чакры Поррика вырвалось ярко-оранжевое сияние. Как часто случалось с посвященными в таинство Шадпай эль-Чай, страх давал пищу его гневу. В этот раз Марджи позволила ему накричаться вдоволь. Она была слишком измучена, чтобы восстанавливать его эмоциональное равновесие.

– Успокойся, – сказал Ричард. – Паника нам сейчас совершенно ни к чему.

– Успокоиться? Посмотри на нас, бога ради! – Поррик ударил кулаком в стену. – Наша каббала распалась, поэтому нам больше не достичь единства. Мне кажется, в нашем случае паника уместна.

– Моя каббала распадалась и до этого, – сказал Гордон мрачно, – и ее восстановили. Ты принес клятву, когда присоединился к нам, Поррик. После стольких лет вместе не время бросать нас.

– Ну, никто и не говорил о том, чтобы бросить вас или орден.

– Заткнись, Поррик, – сказала Марджи усталым голосом.

– Так, мы знаем, что Морган восстановила их память, – сказал Ричард, меняя тему.

– Сейчас Эрик наверняка занят поиском ответов на вопросы. – Гордон потер подбородок.

– В данный момент они наиболее уязвимы, – подытожил Ричард. – Они унаследовали способности, которых им пока не понять, и ищут ответы, которых им не найти. Мы не можем их так бросить. Надо взять их с собой.

– Я согласен, – ответил Гордон. – Но без Джеймса нельзя. Нам нужны все пятеро.

– Чертов Джеймс! – ругнулся Поррик. – Из-за него мы уже потеряли Рэйчел.

– Мы заключили именно такую сделку с Ипсиссими: все пятеро, – настаивал Гордон. – Без Джеймса они могут нас не принять.

– Проклятье! – снова возмутился Поррик. – Его хранительницей соглашалась быть Рэйчел, а не я. Ты рискуешь всеми из-за одного.

– Может, Ипсиссими поймут, – предположил Ричард.

– Ты думаешь, Ипсиссими смирятся с тем, что один из членов Пятигранной каббалы будет предан слугам Суровости? – спросил Гордон.

– Лучше потерять одного, чем всех пятерых, – настаивал Поррик.

– Твоя правда, – сказал Ричард.

– Мы не можем так поступить, – увещевал их Гордон. – Один или пятеро – это не имеет значения. Мы не пройдем испытание.

– Мы поклялись защищать наших собратьев в таинствах, – напомнила Марджи. – Рэйчел приняла смерть, исполняя свою клятву защищать Джеймса. Я знаю, ты смотришь на ситуацию в целом, но мы прежде всего должны исполнять свои клятвы как хранители. Я клялась защищать Элиз и рискну собой, чтобы спасти ее, так же как поступила Рэйчел по отношению к Джеймсу. Ипсиссими предугадали, что мы окажемся в затруднении, и проинструктировали нас. Мы должны принять их указания.

Гордон нахмурился, поглядев на нее и двоих других – мужчины кивали в знак согласия.

– Вы полагаете, что нам доверено принятие решения. Посмотрим, что произойдет, когда мы скажем его друзьям, что не собираемся взять с собой Джеймса.