Текст книги "Ты – мое наказание (СИ)"

Автор книги: Наталья Юнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 9

Глава 9

Молоко попадает на Настину шею и немного на лицо. Ничего, дорогуша. Тебе полезно сделать маску. На черта я вообще все это терпел? И главный вопрос, откуда она может быть в курсе моих планов, учитывая, что Костя ей точно об этом не говорил.

– Ты дар речи потерял? Это, вроде как, я должна молчать и обижаться на то, что ты плюнул в меня молоком, – зло произносит Настя, брезгливо вытирая салфеткой лицо.

– Извини. Я неспециально. Но, справедливости ради, маска из молочных продуктов полезна для кожи. Откуда ты знаешь про замужество?

– А ты не знаешь? Моя бабка была экстрасенсом, а мне передался от нее сей дар.

– А если подумать?

– А если подумать, я слышала разговор моего папочки с тобой, – еще бы вспомнить, что там был за разговор. – Ты обмолвился, что привьешь любовь своей будущей супруги к папуле. Но только после того, как меня непременно переоденут, а то у тебя, цитата: «глаз задергался, от одетой на мне тряпки, гордо именуемой платьем».

– Я не мог такого сказать, Настя.

– Да неужели?

– Вот тебе крест даю. Я бы сказал: «от надетой на тебе тряпки», а не одетой.

Зря. Ой, зря. Исправлять Настю надо только после замужества, а не до. Половина Настиного стакана молока моментально оказывается на моем лице.

– Справедливости ради, маска из молочных продуктов полезна для кожи, – с удовольствием копирует некогда произнесенную мной фразу.

– Справедливости ради, не для глаз, – парирую в ответ и тут же тянусь за салфетками.

Протираю глаза, мысленно заставляя себя не придушить мелкую до закорючки в ЗАГСе. Надо, Вадим, надо.

– Анастасия, свет не моих очей. Если кратко, я буду тебе прекрасным мужем.

– На словах Лев Толстой, а на деле ху…, – резко замолкает. – Ладно, не буду травмировать твою тонкую душевную организацию. Хрен простой.

– Вот не хочешь ты вести конструктивный диалог. Если простыми словами – я для тебя, Анастасия, палка-выручалка.

– Мне твоя палка сомнительного сорокалетнего качества без надобности, – не лупили тебя в детстве, Падловна. А зря. – У меня есть парень.

– А я не про ту палку, Настя. Я имел в виду, что я для тебя, как зонт в Питере.

– Чего?

– Всегда необходим. Я твой билет в нормальную жизнь. Не помню, о чем там был разговор с твоим отцом, но хотя бы понятно, почему я получил такой прием и впал в твою немилость. Все не так, как кажется. Я не покушаюсь на твою личную жизнь, Настя. Наш брак будет фиктивным. Я к тебе вообще не притронусь ни одной частью тела.

– Фиктивным?

– Да. Фиктивный. Скажем, на года два-три. Но о том, что он фиктивный будем знать только ты и я. Ты будешь жить в хороших условиях, в моем доме. В отдельной спальне. Мы будем очень редко пересекаться. Ты не будешь думать о том, что надо вставать в четыре утра и батрачить на огороде. Пойдешь учиться, куда захочешь. Будешь развиваться, иметь деньги в неограниченном количестве, при этом я не буду тебя контролировать, как твой отец, согласись ты на его обеспечение, – чистейший блеф о контроле, благо Настя не в курсе. – Ты получишь все, о чем может только мечтать девушка. Со временем наладишь отношения со своим отцом. От тебя будет не так уж много требований, – от последней фразы самому смешно. Тут править и править.

– И какие это требования? – надо же, не сразу послала на три буквы.

– Сопровождать меня на некоторые встречи, мило улыбаться женам моих партнеров и не только им. Проще говоря, делать вид, что тебе приятны эти неприятные бабы и тебе нравится поддерживать с ними беседу. Все в пределах разумного. Но, конечно, прежде надо подправить твою речь и, давай без обид, отвезти к стилистам.

Ну вот сейчас точно на хрен пошлет, еще и кипятком плеснет. Не даром косится на чай. Однако Настя встает из-за стола и выходит из кухни.

– Ты куда?

– Посикать, – вполне четко произносит она, выводя меня из себя.

Теперь я уже мало что понимаю. Нарочно меня выводит или правда так выражается? Увы, скорее второе.

Пару минут я сижу и пялюсь в экран телефона, представляя с каким удовольствием я ткну ей фактом наличия невесты у Артемки, как вдруг до меня доходит. Я слышу шум воды.

Иду на звук и оказываюсь около двери, которая была сразу закрыта. Сканирую ее несколько секунд. Вода выключается и дверь открывается.

– Ну и мандатра же ты, Настенька.

– Кто?

– Нехороший человек. Туалета дома нет, говоришь?

– Для гостей нет, – как ни в чем не бывало произносит Настя, выходя ко мне. Демонстративно закрывает дверь на ключ. – Ну, так уж и быть, на дорожку разрешу вам пристроить свою царскую жопу к моему унитазу. Держите ключик, Вадим Викторович.

Вкладывает мне в ладонь ключ, сама направляется на кухню. Иду вслед за ней.

– Я отсюда не уеду, пока не получу от тебя положительный ответ.

– Даже так?

– Не иначе, – подкидываю вверх ключ и тут же убираю его в карман. – К тому же, если тебе отшибло память, ты мне машину повредила. Я физически не могу уехать домой. Ну так что? Каков твой положительный вердикт?

– Всего доброго, Вадим Викторович.

– Упрямая овца, вся в отца.

– Ты назвал меня овцой?

– Да.

– Опрометчиво.

– Ну, раз карты раскрыты, чего выделываться?

– Ну раз так. Окей. Мою выгоду ты типа расписал. Но вот поведайте мне, Вадим Викторович, а на кой черт вам это надо?

– Неважно. Это наши с твоим отцом дела.

– Важно. Или выкладывай или…

– Мой бизнес летит к чертям собачьим. Я строил его много лет с нуля. Опережая твой словесный понос, сам, без помощи богатых родителей, потому что богатых у меня не было. От того обиднее терять то, что создавал сам, а не с неба упало.

– Допустим. А причем тут я и фиктивный брак?

– Для того, чтобы мою компанию не поглотили, мне нужно объединиться с компанией твоего отца, которая тоже не совсем на коне, мягко говоря. Ему это тоже надо. Если мы официально объединимся, будут все шансы не только укрепиться, но и войти в жирный плюс.

– Наверное, я реально тупая. Но причем здесь снова я? Почему просто не объединить ваши компании, если их кто-то хочет поглотить?

– Потому что твой отец упрямый козел. И если еще недавно я мог хоть как-то на него повлиять и уговорить это сделать, то сейчас нет.

– Наконец-то с тебя слетела маска интеллигентного терпеливого мужика.

– Теперь я тебе нравлюсь больше?

– Ты вообще мне не нравишься, – не раздумывая бросает Настя, чем вызывает мой смех.

– Тем лучше для тебя, значит, не влюбишься, – так она еще ни разу не кривила свою мордашку. – Ты знаешь, что у тебя есть сестра?

– У меня нет родственников. Они все умерли.

– Нет, Настя. У тебя есть сестра и отец, как бы ты этому ни сопротивлялась. Сестрица твоя, кстати, редкостная упрямая стерва, которая порушила мне все планы. Наш с ней брак был обговорен давно. Не как способ спасения двух компаний, тогда мы были на коне. Это был типичный договорной брак. Но твоя сестра взяла и совершенно не вовремя влюбилась. Не в меня.

– Мерзавка какая, – не скрывая сарказма выдает Настя. – И мой дедушка перед своей смертью связывается с биологическим папочкой. И ты узнаешь о наличии второй дочери.

– Все верно. Только теперь мне не нужен просто договорной брак, на который мне было откровенно плевать, поэтому и не торопился. Сейчас мне нужно объединить наш бизнес, чтобы спасти и мой, и твоего отца. Вот только он уже в этом не заинтересован. Он хороший мужик, но упрямый. Мы знакомы с ним много лет. Поводов для недоверия у него нет. Но у твоего отца немного поплыл мозг, когда он узнал, что его жена беременна. Он хочет все бросить и продать весь свой бизнес. Увы, у меня нет свободных денег, чтобы его выкупить. Он совестливый, ответственный мужик, как бы тебе ни хотелось в это верить. И он думает о тебе постоянно, с тех пор как узнал о твоем существовании. Он хочет устроить твою жизнь и чтобы ты ни в чем не нуждалась. А еще он хочет гарантий того, что он не потеряет свое дело, объединившись со мной. Наш брак, соответственно и объединение дел, ему подходит, но, конечно, не в фиктивном варианте. Он не узнает о реальном положении дел, если тебя это волнует. Опережая твои возмущения – нет, я не сволочь, собирающаяся обокрасть твоего отца. Естественно, будет брачный договор. Ничего чужого я не заберу. Все Костино останется при нем, еще и приумножится. Не спеши посылать меня на всеми известный орган. Тебя здесь ничего хорошего не ждет, Насть. Без шуток. Я твой билет в будущее. Просто обдумай все и соглашайся.

– Здрасте, – синхронно переводим взгляд на Артемку, мать его, Михайловича.

Глава 10

Глава 10

Козел. Взял и все испортил. Готов поклясться, что еще немного и, при правильном подходе, Настю можно было бы дожать, выложив ей правду о женишке. А вот после его визита это будет крайне затруднительно.

Смотрит на меня волком, ничуть не скрывая неприязнь. Слова вымолвить не успеваю, как Настя хватает его под руку и выходит с ним из кухни. Не припомню, что когда-нибудь подслушивал разговоры. Ну, разве что, будучи школотой прикладывал к стене стакан, чтобы услышать накостыляют ли мне родители наутро, после вечерней попойки или помилуют.

Ну ччто ж, стакан, так стакан. Правда, как только я делаю несколько шагов по направлению к комнате, в которой заперлась Настя, понимаю, что он мне не понадобится. «Отелло» орет так, что даже у глухого есть шансы обрести слух.

– Ты за лоха последнего меня держишь?! Сидишь, блядь, на кухне с полураздетым мужиком, чаи гоняешь, сама не лучше одета, и будешь дальше лапшу мне вешать, что он какой-то там знакомый деда?!

– Молоко.

– Что?

– Молоко. Мы пили молоко, а не чай, – ай да Настя, ай да молодец. Довести мужика до истерики спокойным тоном – это талант.

– Ты издеваешься?

– Нет.

– Точно нет? Это так ты занята и не можешь встретиться со мной? Я с тебя пылинки сдуваю, вырываюсь к тебе на ночь глядя, проехав хер знает сколько километров, забив на свои дела, чтобы что? Увидеть, как тебя охмуряет какой-то хрен? Кто он на самом деле такой?

– Мужчина, – все тем же спокойным тоном произносит Настя. Аплодисменты в студию.

– Белены объелась?

– Зачем мне объедаться ядовитым растением? Только пирожками с капустой. Да и не так что бы объелась. Пожалуй, еще парочку съем.

– Ты в конец охренела? Ни с кем меня не перепутала? Осознаешь с кем говоришь?

– Осознаю. В том-то и дело, что я говорю, а ты орешь. Ненавижу, когда на меня орут. Ты сейчас напомнил мне мою бабку. Она только и делала, что орала на меня за все на свете, придираясь к каждой мелочи. Отчитывала за все, даже за то, чего не существовало. А я стояла и как дура оправдывалась, а ее это еще больше раззадоривало. Она брала ремень и била меня по заднице. А потом я поняла, что оправдываться перед ней, значит подпитывать ее ор и дальше. Молчание и спокойствие ее раздражало, и она переставала на меня орать, и уходила куда подальше выливать свой гнев. Ты понял, к чему я?

– Классно переводишь стрелки. То есть я должен с тобой сюсюкаться, когда ловлю тебя с каким-то мужиком, который представляется тебе билетом в будущее? – и Артёмка у нас любитель подслушивать. Молоток. Надеюсь, попал только на концовку.

– Сюсюкаться не надо. Как и орать.

– У тебя цель меня довести?!

– Нет.

– Трахаешься с ним? Отвечай, блядь, – Настя, скажи «да» и дело с концом.

– Ты забыл, что я тебе говорила, что секс только после свадьбы? Это касается всех мужчин, которые мне что-либо предлагают.

А вас, челюсть, я попрошу остаться. Возвращаюсь на кухню и залпом выпиваю стакан воды.

Даже не знаю, что более талантливо, вот так доводить, пусть и хероватого, но все же мужика, напускным спокойствием или водить этого самого мужика за нос сексом после свадьбы. Кому скажи не поверят. Это такой умный троллинг или… нет слов. Девчонка удивляет все больше и больше.

Однако, несмотря на веселье от услышанного, вдруг осознаю, что мне ее жаль. Когда я вообще кого-то жалел?

Никогда бы ни подумал, что за двухдневное знакомство мне будет противно от осознания, что придется добивать ее фактом о невесте. Правда жаль. Для девчонки, неизбалованной вниманием и любовью – это будет тот еще удар. Он же явно принц в ее глазах. Богатый, красивый, молодой. Пылинки с нее сдувает, подумаешь, лапшу вешает. А кто ей еще эту лапшу навешает в этом Богом забытом месте?

Хлопок двери выводит меня из раздумий. А что изменится от одного дня? Нет, надо сразу все карты на стол. Хоть и жалко дуреху.

– Ты не у себя дома, чтобы ходить в чем хочешь. Рубашку застегни, там нечего демонстрировать, – поднимаю взгляд на рядом стоящую Настю. Еле сдерживаю смех.

– А мне казалось, на улице тебе все нравилось.

– Чтобы завтра тебя здесь не было.

– Если ты согласна, то завтра нас здесь и не будет. Я даже решу проблемы с машиной.

– Я не соглашусь на твое предложение, даже если ты здесь поселишься.

– Это все из-за Артемки? Насть, он тебе голову дурит.

– Что-то вы меня все уже порядком достали.

– Хочешь, докажу, что он тебя дурит?

Хочет она мне разве что средний палец показать. С большим удовольствием. Ну хорошо, что не на три буквы послала. Сижу и смотрю на входную дверь. Ждет или не ждет? Скорее, первое. Хочет же показать кто хозяин положения.

Выхожу на улицу и мне сразу же на глаза попадает женишок, облокотившийся о машину.

– Свалил отсюда, пока предупреждаю по-хорошему, – без предисловий бросает он.

– Это ты про себя, Артем Михайлович? Горский старший в курсе к кому ты в деревню мотаешься? – да, пожалуй, приятно видеть на смазливой морде растерянность.

– Ты кто, блядь, такой?

– Вадим. Будущий Настин муж. Извини, на свадьбу не приглашу. А вот завтра на дискач – давай.

– На дискач?

– Да. Мы с Настей собираемся в местный клуб. Там, говорят, танцы будут. Надо подрыгаться.

– Сука, – сплевывает на землю и обходит машину.

– Я или Настя?

Ответа я, разумеется, не получаю, равно как и пожеланий спокойной ночи от Насти.

***

Убейте меня кто-нибудь сразу, если меня будет ожидать такая же жизнь, как у Насти. Эта чокнутая девчонка имеет не только кур, гусей и коз. Она еще из молока последних делает на продажу сыр. Весь день на ногах. То в идиотском огороде, то на кухне. Предел мечтаний, не иначе.

– У меня для тебя больше нет никакой работы, – устало произносит Настя, откинувшись на спинку скамейки. – Чеши уже к себе домой, Вадим Викторович.

– А кроме картофеля мне больше нечего выкапывать?

– Ты меня хоть и бесишь, но мне твою спину жалко. С непривычки ты можешь слечь. Так что картошки с тебя хватит.

– Ну, раз думаешь о моей спине, значит, уже пошли флюиды симпатии, – сажусь рядом на скамейку. – Я бы козу еще хотел научиться доить. Научишь?

– Это я и сама могу. Кур зарубишь? – о, мама мия, святая дева Мария…

– Как?

– Топором.

– И после этого мы сразу уедем ставить закорючки в ЗАГС?

– Да.

– Манда.

– А говорил, что матом не ругаешься. Звездобол, – усмехнувшись, произносит Настя.

– Какой же это мат, Настенька? Это остров в Кении.

– Да?

– Да, да. Манда. В прошлом был подающим надежды островом, но в девятнадцатом веке из-за недостатка воды был заброшен и использовался как перевалочный пункт. В тысяча девятьсот шестьдесят третьем остров стал кенийским после провозглашения независимости Кении.

– Ты, блин, щас серьезно?

– Конечно. Я же уже говорил, что всесторонне развитая личность.

– Да ты задрот обыкновенный.

– Поосторожнее со словами. Бойся того, кто терпелив.

– А то что? Замуж не возьмешь?

– Нехорошо крыть козырями, когда они в изобилии. Скоро могут закончиться.

– Ага. Боюсь, боюсь. Вернемся к нашим баранам. Точнее к курам. Забьешь?

– Топором?

– Ага.

– Да не так уж я хочу на тебе и жениться.

Мягко говоря, не ожидал, что Настя начнет заливисто хохотать. Редко у кого встретишь красивый смех. А этот и красивым не назовешь, но такой заразительный и приятный.

– Дай угадаю, ты сама их никогда топором не потрошила. Это делали либо твоя бабка, либо твой дед.

– Ага. Жалко мне их. Свиней уже продала. Их бы точно не смогла. Они понимающие. Куры дуры, но тоже вроде жалко. Может, убьешь? – и смотрит на меня так жалостливо. – Я знаю, как надо.

– Не может. А смысл их грохать? Я же тебя все равно заберу. Ну позже и что? На черта тебе их мертвые туши или копейки за них, если я дам тебе столько денег, сколько тебе понадобится?

– Ты чо еще не понял, что мне на фиг не сдалось твое предложение?

– Это из-за Артемки?

– Да пошел ты.

А ведь только начали налаживать контакт. Коза малолетняя.

***

Почему-то я была уверена, что Вадим уедет. Пусть не на своей покалеченной машине, но его царскую задницу может эвакуировать кто-нибудь из его работников. Однако в одиночестве я пробыла всего несколько минут. Явился белозубый в белоснежной рубашке и джинсах.

– Ты мне развлечения обещала. Я на дискотеку хочу, – серьезно, блин?!

– Шутишь?

– Нет. Одевайся.

– Какая к черту дискотека в твоем возрасте? Тебе уже пинетки пора вязать для внуков.

– Деточка, не переигрывай. Одевайся.

И вот как сказать, что у меня ноги гудят и все, что я хочу, так это завалиться в кровать и посмотреть сериал? И тут же перед глазами встает бабка. Ну раз запрещала, значит пойду. Порадуйся там сверху, бабуля.

Натягиваю джинсы, первую попавшуюся футболку и распускаю волосы. Благо идти до клуба совсем ничего. Главное по дороге не заснуть. К счастью, по пути Вадим не пристает, лишь делает комплимент моим джинсам.

Испытываю какое-то нереальное наслаждение, когда вижу растерянность в его глазах. А ты, блин, думал, тут настоящий клуб как в кино? Да и контингент оставляет желать лучшего. Тут тебе нет гламурных интернетовских курочек, здесь только свои курицы.

Вид у него такой, как будто все же хочет матюгнуться. А я еще идти не хотела. Ну, класс же!

– Что такое, Вадим Викторович? Материться охота?

– С появлением в моей жизни тебя, Настя, да, каюсь. Захотелось.

– Не сдерживайся. Матерись.

– Пока держусь. А такой пол не провалится?

– До тебя случаев не было.

– Тут доски еле дышат, – не скрывая брезгливости произносит белозубый, проверяя на прочность пол.

– А еще тут нет противопожарной сигнализации, – последнее слово я произношу с особой любовью, от чего лицо Вадима приобретает любимое мной выражение «за что мне это».

– А алкоголь есть?

– Неофициально – да. Хошь напиться?

– Хошь.

– Осторожно, те дамы на тебя покушаются. А под градусом ты будешь слабее их.

Указываю в сторону Люськи, вечно ищущую мужа, ровесницу Вадима, и еле сдерживаю смех. Люся, в отличие от Вадима, стройностью особо не обладает. Назвать ее толстой нельзя, но она вызывает страх скорее из-за своего высокого роста. Рядом стоящая ее подружка, ростом поменьше, но полнее. Взгляд у них такой, что еще немножко и сожрут Вадимку.

– Был мужик и нет мужика. Хорошего вечера, Вадим Викторович.

– Настя, – тут же слышу позади себя, но шагаю я быстрее, чем молится мой женишок.

Прячусь в относительно нормальной компании и принимаюсь безудержно болтать. Но не подглядывать за белозубым не могу. Нравится ли мне видеть как его взяли в оборот и он молится, чтобы под ним не сломался дощатый пол? Да. Нравится ли мне смотреть как он по-стариковски наяривает руками во все стороны лишь бы Люся не прикасалась к нему? Определенно да.

Я теряю счет времени. И только, когда в зале начинает играть медляк, прихожу в себя. Ну что, Вадим Викторович, кто там над тобой сейчас насильничает? Не успеваю развернуться, как чувствую на своей руке захват.

Глава 11

Глава 11

Будь я у себя дома, непременно бы ответила на такое действие не удивленным взглядом, а чем-то более серьезным.

– Настасья Падловна, давай потанцуем, – тянет меня за руку на середину танцпола. Стоп.

– Падловна? Мне снова не почудилось?

– Я вообще-то сказал Константиновна. Уши надо чистить, Настенька, – ну и козел же все-таки.

Козел не козел, а пахнет от него вкусно. Я еще в лесу это приметила. Не приторно, едва уловимо, в отличие от Артема, у которого слишком резкий запах парфюма. Спросить, что ли, чем пользуется? Ага, и как ты это объяснишь, тупица? Лучше бы от него козлом воняло. И страшным был бы как домовенок Кузя.

Последнее, увы, не про него. Темноволосый, с правильными чертами лица и как бы мне ни хотелось признавать, выглядит он, несмотря на свои манеры белоручки и ухоженность, не каким-то городским гомосеком, а самым что ни на есть мужиком.

Он красив и сам нисколечко в этом не сомневается. Тут уверенностью в собственной неотразимости прет за версту. Единственное, что я бы подправила в его внешности – это растительность на лице, которая накидывает ему лет так пять. Она, наверное, еще мерзкая и колючая на ощупь, как ноги с отросшей щетиной.

Только сейчас понимаю, что это мой первый медленный танец. Во времена школы таким заниматься не было желания. Сейчас бы и хотелось потанцевать с Артёмом, но идти с ним сюда – верх глупости, это не его уровень. А появиться с ним в нормальном клубе, в который он меня неустанно зазывает – уже не мой уровень. И без того надоели косые взгляды.

– Что? – усмехаясь произносит он, первым нарушая молчание.

Он явно понимает, что его рука находится не там, где нужно и сейчас он забавляется моей реакцией. Двинуть его по руке и взбрыкнуть на людях означает привлечь к себе внимание, которое мне на фиг не сдалось. И он это знает.

– У тебя дети есть? – сама не понимаю, зачем этим интересуюсь. Даже если есть и что? Я же все равно не соглашусь на его предложение.

– Ни детей, ни домашних животных. Тебе даже не придётся знакомиться с моими родителями, потому что их нет в живых. Так что терпеть нравоучения свекрови тебе не придется.

– Большой дом и нет животных? Ужас.

– Домашних нет. Но есть скот.

– Шутишь?

– Нет. Пока моя скотина живет у меня дома. Но скоро я оправлю его в свободное плавание. Он тебя не потревожит. И распинаться перед ним тебе не надо. Это мой младший брат, если что.

– Да я смотрю, у вас высокие отношения.

– Не чета твоим с покойной бабкой.

– А ты уже успел сгонять на тот свет и спросить про наши с ней отношения?

– Зачем мне туда наведываться, если достаточно приметить тот факт, что ты называешь ее бабкой, а другого родственника дедушкой? – в копилку занудства еще и наблюдательность. Какой перспективный женишок.

– А какая у тебя фамилия?

– А ты хочешь, как и все девочки примерить фамилию будущего мужа?

– Типа того.

– Даровский.

Да что б тебя! Тут даже полная идиотка не может не признать, что фамилия красивая.

– Норм.

– Жаль, да? – насмешливо бросает Вадим.

Ничего не отвечаю, ибо тупо нечего. Утыкаюсь взглядом в его белоснежную рубашку.

– Насть, а что ты на самом деле обо мне думаешь?

– Я уже говорила: ты меня бесишь.

– А что еще?

– Думаю, что ты тот еще эгоист.

– Почему? – нехотя поднимаю на него взгляд.

– Потому что не думаешь о женщинах, которых целуешь.

– Поясни.

– Борода – мерзко, противно и наверняка колется. Это я уже не говорю про то, что там может завестись живность и еда.

Не знаю, чего я ждала, но точно не того, что он засмеется.

– Ты права. Я эгоист, – неожиданно произносит Вадим и в этот момент наконец заканчивается медляк. Пытаюсь высвободиться, но он меня останавливает.

– Песня закончилась.

– А теперь началась другая, – и ведь хотелось бы поспорить, но ведь правда начался красивый очередной медляк.

– Не боишься, что пол провалится?

– Под нами выстоит. Ты же как Дюймовочка, а не как та баба орангутан.

Так себе комплимент. Но я не заостряю на этом внимание. Думаю о том, как поскорее выпроводить этого мужика без последствий для себя. А он, как назло, продолжает расписывать мои возможности в новой жизни. И вдруг меня осеняет. Что он там сейчас сказал? Я не должна иметь никаких отношений?

– Давай уточним. Мы заключаем фиктивный брак, за время которого ты можешь иметь с кем угодно отношения, а я нет. Так?

– Все так.

– Почему я нет?

– Я бы мог сказать, что-то про неравенство полов. Но все куда проще. Я могу заниматься сексом с любой женщиной, потому что я умный и осторожный, а ты не можешь этого делать, потому что моя противоположность.

– Это как? Тупая и не осторожная?

– Глупенькая и неуклюжая. Без обид, Анастасия, но чтобы тебя научить чему-то – понадобится много времени. Примерно так, года три. Как раз к этому времени мы разведемся. А дальше гуляй с кем хочешь.

– То есть мне столько времени ходить в девках? А ты не офигел ли часом?

– Ну раз такое дело, мы можем нанять тебе профессионального дефлоратора прямо ко мне в дом. Он сделает все деликатно, а не так, как какое-нибудь чмо в клубе, в который тебя непременно занесет, ты напьёшься в первый раз и опорочишь мою фамилию и не только ее.

– Дефло… кого?

– Дефлоратор. Тот, кто лишает девственности.

– Пфф, я пошутила. Никакая я не девственница.

– Можешь не распинаться. Меня не интересует, что там у тебя между ног.

– Меня это тоже не интересует, так что не обольщайся.

– Очень плохо, что тебя не интересует, что у тебя между ног.

– Я имела в виду, что у тебя между ног.

– Ну, слава Богу. Рад, что ты не покушаешься на мои половые драгоценности.

Вот же сволочь, он тупо насмехается надо мной! Хочется сказать какую-нибудь продуманную гадость, но, как назло, нет ни одной достойной мысли.

– Насть, а что бы ты хотела? Реально. Без подколов.

– Чего я на самом деле хочу?

– Да. Чего ты хочешь? – наверное, для всех этот вопрос покажется сложным, для меня нет.

– Я хочу, чтобы меня любили.

Не знаю, зачем при этих словах я смотрю на Вадима. Что-то моментально меняется в его взгляде. И мне совсем не нравится то, как он на меня смотрит. Хочу сказать, что речь шла не о нем, как он наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

– Я соврал. Не такой уж я и эгоист. Обычно всем нравится.

О чем вообще речь? И какого черта он проводит носом по моей щеке? Только хочу спросить и возмутиться, как в этот же момент чувствую его губы на своих.