Текст книги "Покер для даймонов. Тетралогия"

Автор книги: Наталья Бульба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 91 (всего у книги 98 страниц)

Ее тонкие, нежные пальцы скользнули по тонкой ножке и замерли, не торопясь поднять фужер.

– Я никогда не верила, что отец отдал приказ убить мою мать.

Как бы я хотел подняться навстречу ее боли и забрать ее себе, не позволяя ей коснуться единственной женщины, которая существовала для меня. Но ни ее слова, ни то напряжение, что ощущалось в ее теле, не дозволяли мне сделать этого. Требуя лишь быть немым свидетелем того, как обмирает ее душа, уносясь воспоминаниями в то время.

– Я всегда чувствовала в нем то, что было скрыто за ледяной бесстрастностью, за его жестокостью и ужасом, который он вызывал у всех. Кроме меня. – Ее улыбка выдавала внутреннее опустошение, вызывая у меня странную тревогу. И это было очень похоже на то, что свое представление о Вилдоре мне вновь придется если и не изменить, то подправить уж точно. – Я не смогла поверить в сказанные им слова, когда меня вернули на Дариану. Но теперь, после того, что ты рассказал, они звучат совершенно по-иному.

– Что он сказал?

Как я не пытался удержать себя, мне не удалось это сделать. Впрочем, я этого и не хотел. Мое сердце жаждало биться рядом с трепещущим ее. И я не собирался больше противиться этому.

Я оказался рядом с ней еще до того, как закончил говорить. И лишь прикоснувшись к ней понял, что не ошибся. И это нужно было не только мне, но и ей. Чтобы хотя бы на миг позволить себе быть слабой и беззащитной рядом с тем, для кого эта ноша станет не бременем, а счастьем.

– Он поклялся мне, что ее кровь не осквернила его честь.

Лера Д'Тар. Дариана

Итак… можно было начинать подводить итоги.

Прошлый вечер показался мне очень длинным. Так же как и последовавшая за ним ночь. Еще одна бессонная ночь, только теперь благодаря Вилдору. Не то, чтобы он решил мне исповедоваться, но… наш разговор, начатый в моей комнате и прерванный на довольно утомительную, но весьма плодотворную тренировку, продолжился все на том же берегу озера, которое уже неоднократно становилось очевидцем наших с ним встреч.

Он не изливал мне душу – просто рассказывал о себе, нисколько не стремясь изменить мое мнение. Но с каждым эпизодом его весьма насыщенной жизни мне становились понятными не только его действия, но и его устремления. И это делало его все более похожим не на правителя, заработавшего славу сильного и непримиримого, а на существо, в котором цельность основывалась на противоречиях. В котором многое составляло единство, нанизанное на жесткий стержень и обрамленное невообразимой выдержкой.

И пусть что-то продолжало оставаться для меня неясным, пребывая на грани принятия или отторжения, пусть со многим я была не согласна, я не дала себе права судить. Но и не стала сторонним наблюдателем, бесстрастно следуя за открывавшимся передо мной жизненным путем.

Я переживала каждый его день вместе с ним, радуясь его победам и… огорчаясь той боли, которую он нес с собой. И я знала, зачем он произносит эти слова. В глубине души надеясь, что настанет тот день, когда я расскажу его сыну каким был его отец. Не в официальных хрониках, а в той жизни, которую прожил.

И оставляя за мной выбор: отдать эту память Закиралю или… стать единственной, кто будет знать об этом.

Потом настала моя очередь поведать о себе. Впрочем, о моей жизни он знал немало. Но это не помешало ему стать столь же внимательным слушателем, каким была и я. И все отличие состояло лишь в том, что он позволял себе комментировать принятые когда-то мной решения. Но делал это настолько мягко и ненавязчиво, что напоминал скорее заботливого старшего брата, чем того, кем на самом деле являлся.

И все это было настолько странно и… так естественно, что даже добравшись до постели я так и не смогла избавиться от ощущения произошедшего чуда. Чуда, которое смыло все неправильное, что было в наших с ним отношениях, оставив после себя лишь основное – он был из тех, чье мнение для меня стало важным.

– Сегодня ты не откажешься отобедать со мной? -

День уже был давно в разгаре, когда Вилдор вошел в лабораторию, в которой я проверяла еще одну идею Тинира.

И вновь, вполне успешно: кровь демонов, послуживших основой для создания даймонов, продолжала оставаться в них довольно сильной. И мне удалось без особого труда вытащить из Сэнара способность повелевать огнем, не создав конфликт с магией Хаоса, которая для него была основной, и закрепить ее.

Не скажу, что в голосе Ялтара, после того, как я ему это показала, прозвучало ожидаемое мной удовлетворение, но за щитами, которые он на мгновение опустил для меня, оно явно присутствовало.

Он сам-то понял, что дал мне право сомневаться в том, о чем мы уже договорились?!

– И отобедать и отужинать. Если мое присутствие не станет для тебя тяжким испытанием.

Он взглядом показал, что вполне осознал тайный смысл моих слов, которые можно было расценивать, как угрозу. Потому что если с прошлым мы почти разобрались, то в отношении будущего его ответ: "Ты все узнаешь в свое время', – меня совершенно не устраивал.

– Если мне удается справиться с Советом, с одной женщиной уж как-нибудь управлюсь.

Вокруг нас клубились заклинания, так что никто не мог стать свидетелем нашего разговора. Но, по тому, как вспыхнул обращенный в мою сторону взгляд Кадинара, можно было понять, что он находился на мысленной связи со своим господином и разделял его настроение.

Ну-ну…

– Про женщину спорить не буду, а вот как по поводу мага Равновесия?!

Начальник охраны Вилдора фыркнул, вызвав быстрые взгляды Айласа и Сэнара, и отступил нам за спину. Наверное, чтобы не смущать.

– Ты предлагаешь выяснить этот вопрос прямо сейчас?

Теперь фыркала уже я. Недовольно.

Впрочем, в его глазах не было ничего, что бы напоминало чувственную подоплеку. Лишь щупальца интереса пытались пробиться через мгновенно поднятые мной щиты.

– Проигравший уходит в Хаос?

Мы стояли на портальной площадке и он уже был готов активировать матрицу перехода, когда я вырвала у него контроль, отправляя нас в холл перед ритуальным залом, а не к озеру, где нас ждал накрытый стол. Я еще не была голодна, перехватив в лаборатории принесенных моим тером фруктов, а способность даймонов по несколько дней обходиться без пищи мне была хорошо известна.

– Ты торопишь события. – Его голос был спокоен и только в глазах выплясывали бесенята.

– Нисколько.

Я знала: то, что я собиралась сделать, не имело никакого смысла. Но…

Мне очень хотелось ощутить хотя бы отголоски того, что чувствовал он, обнажая меч. Осознать то кипение крови, которое толкало его в бой. Ту страсть, что жила в нем.

Но не как женщине – как воину.

– Чего ты хочешь? – Теперь он уже не считал нужным скрыть от меня свое удивление.

Если бы он мог догадаться, насколько была удивлена я, поймав себя на этом желании. Похоже, прав был Тинир, говоря о том, что я просто отказывалась признавать в себе. Но кровь даймонов сделала свое дело, оставив во мне эту тягу к опасности, к грани, на которой остаешься лишь ты сам и твоя жизнь.

Я остановилась у открытой двери, вспоминая ту ночь, в которой в глаза мне бросались лишь два цвета: черный и белый. Черный пол и белые колонны. Белые стены и черные двери. И четкий ритм барабанов, вытаскивающий из глубин души нечто первобытное, что теперь я называла эффектом берсерка.

– Музыка и бой. Меч и магия. Под частичной защитой. До первой смертельной раны.

По моему взгляду он должен был понять, что я не шутила.

– И если победа будет за мной, ты больше не будешь сопротивляться моей просьбе?

И хотя мое согласие им было уже получено, он понимал, насколько важным для меня является иметь возможность выбора.

– Да. – И мой голос, и взгляд, которым я ответила на его, были тверды.

– Кадинар.

Их взгляды даже не встретились, а в воздухе прошла тяжелая волна, отдаваясь эхом от каменных стен: первый удар барабана был низким и гулким, заставив сердце вздрогнуть и затрепетать от предчувствия.

– Оружие принцессе Д'Тар.

Меч и кинжал появились буквально через несколько мгновений.

И это тоже похоже на ритуал: продолжает бить одинокий барабан; воин, преклонив колено, протягивает мне на вытянутых руках лежащий на темной ткани меч и кинжал к нему в пару. Я касаюсь прохладной рукояти, ощущая, как за границы зала отступает все, что могло меня тревожить. Мое тело, оружие и сила сливаются воедино. Тают щиты, уступая место защитным заклинаниям, которые не позволят лишить жизни, но не погасят боль.

И во всем этом очаровании звуков, движения, цвета, спрессованы в тонкую струну напряжения, слиты воедино: жизнь и смерть.

Несколько движений мечом, проверяя, как ощущается клинок в моей руке, и я встаю в стойку напротив застывшего Вилдора.

И невозможно сказать, кто мы… противники, искатели приключений, жаждущие остроты чувств или… те, кого свела жизнь, чтобы познать то, что оставалось неизведанным. Чтобы понять и оценить. Чтобы осознать выбор и сделать тот самый шаг, который станет решающим.

А ритм с каждым мгновением становится все яростнее, застилая глаза красной пеленой и рождая единственное желание – броситься вперед и услышать другую музыку: визг клинков, биение сердца и вырывающийся из чужих губ стон.

Но если еще несколько дней назад мне было бы трудно удержаться у той черты, что отделяла меня от живущего во мне берсерка, то теперь сделать это не составляло труда. И вместе с движением вперед я делаю короткий вздох, усмиряющий зверя и дарящий мне бесстрастность схватки.

И вижу то, что Ялтар так усиленно прячет от других: он не просто контролирует себя. Его способность оставаться в бою воином, а не убийцей, значительно превосходит все, что я когда-нибудь видела. И это делает его еще более опасным. Потому что если тому нужна только чужая смерть, то этому… победа.

И это последняя мысль, которой я позволяю коснуться меня: темп мелодии все ускоряется, ритм становится рваным, то улетая тоской к высокому потолку, то оглушая четкостью, с которой воины в черном набиру начали свой путь в мой мир.

Удар, удар… барабан, меч, визг, стон, расправившая крылья надежда и… вновь боль, разлука, смерть. И на черном не видно крови, но… она хорошо видна на белом полотне моей рубашки. И пусть каждое неловкое движение заставляет морщиться, но… это так мучительно сладостно, что становится лишь еще одной нотой в вихре бушующих эмоций.

Радости от ощущения силы, от способности тела взрываться каскадом движений и соскальзывать в немыслимое, спасая свою жизнь. Восторга от красоты каждого па этого смертельного танца, в котором уже нет черного и белого, потому что все слилось в водоворот цветов, сделав главным красный, в котором ледяные искры хаоса смотрятся застывшей на стекле изморозью, а драконья магия – кипящей золотом лавой.

И напряжение… запредельное, невыносимое и дарующее немыслимое наслаждение. От того, что ты можешь, что ты способен, что ничто не в состоянии остановить тебя, вернув в действительность, в которой всего этого нет.

И мои чувства были его чувствами. И его душа раскрывалась передо мной, отдавая себя не по каплям – затапливая волной невообразимого восторга, который испытывал он, ведя свою партию, давая мне выбор и лишая меня его.

И поэтому я даже не ощутила, когда подкосились ноги, заставляя меня распластаться по черному мрамору, с трудом ловя воздух пересохшими от жажды губами.

– Тебе все-таки придется меня убить. – Вилдор опустился рядом, готовый подхватить меня, если мне не удастся встать самой.

И пусть этот бой и можно назвать тренировочным, но я не могла позволить себе не закончить его с достоинством.

Пустив по телу сканирующее заклинания, с удовлетворением отметила, что те царапины, которые могли пропустить настройки защиты, уже начали истончаться под действием целительной магии стоящего рядом Кадинара.

– И ты этим весьма доволен.

Тело чуть подрагивало, обдававшее меня жаром возбуждение от боя медленно растворялось в ощущении приятной усталости. Но я только взглянула на протянутую мне руку и рывком поднялась, чуть пошатнувшись. И делая вид, что не замечаю, как его троица замирает передо мной в воинском приветствии.

Нет, мне это, естественно, приятно, но… я боюсь, что если вздумаю им ответить, Вилдору придется нести меня до моих покоев.

Как ни грустно это сознавать, но создатели даймонов сделали их идеальными воинами: сильными, выносливыми и… не знающими колебаний.

– Твой вариант решения этого вопроса был значительно более безобидным, чем те, что мог придумать я.

– Но ведь я согласилась.

Что не говори, но быть магом очень удобно: с каждым мгновением я ощущала себя все более и более уверенно. И пусть до возможности повторить подобный трюк было еще далеко, желания опасть на холодный пол у меня уже не было.

– Но искала выход, как этого избежать.

Я не заметила, когда он успел убрать оружие в ножны, но увидела, с каким благоговением Кадинар поднимает мой меч. Похоже, удивление на моем лице не укрылось от внимательного взгляда Вилдора, потому что он счел возможным дать мне объяснение.

– Тебе удалось пролить мою кровь. Для любого из моих воинов это символ твоей доблести. И я не сомневаюсь, что этот меч украсит коллекцию коммандера. – И с весьма ощутимой усмешкой в голосе добавил. – Пока она ему будет нужна.

И надо было ему портить мне настроение?!

– Ты еще настроен отобедать со мной? – Буркнула я, понимая, что веду себя скорее как капризная девчонка, не добившаяся своего, чем взрослая и рассудительная женщина.

– И отужинать тоже. – Он сделал вид, что не заметил моего недовольства и кивнул Сэнару. – Принцессе необходимо переодеться. Я буду ждать в беседке.

Жаль, что у меня осталось всего несколько дней, чтобы попортить ему жизнь.

Похоже, я произнесла это вслух, потому что ответом на эти слова стал довольный смех Вилдора, да быстрый взгляд, в котором я не заметила его стремления избежать этого.

Мы оказались в моих покоях быстрее, чем я ожидала: мой тер решил раскрыть мне еще парочку переходов, которые сделали этот путь уж слишком коротким.

И если раньше я не обращала внимания на такие мелочи, то теперь, когда мне о многом стало известно, это служило еще одним подтверждением того, что таких проблем, как с Айласом, с Сэнаром у Вилдора никогда не было. А была лишь игра, в которой оба тысячи лет весьма успешно носили свои маски.

Разве иначе можно было объяснить столь хорошее знания моим тером портальной паутины резиденции Ялтара?

Но теперь это становилось лишь еще одним фактом… который мог бы мне помочь, разгляди я его раньше. Помочь в том, чтобы найти ответы до того, как сомнения червоточинами изъели мою душу.

Не знаю, могло ли это что-либо изменить, но… рядом с таким количеством интриганов, мне стоило учиться обращать внимание и на такие вещи.

Я быстро приняла ванну, смыв с себя до сих пор будоражащий запах схватки и переоделась в костюм, как брат-близнец похожий на тот, что больше не мог украшать меня в связи со своей непрезентабельностью. Надеюсь, хоть он не станет достоянием чьей-нибудь коллекции.

Сэнар уже готов был открыть мне дверь, когда я его остановила коротким жестом.

– Я могу понять, почему хочет уйти Вилдор. Но ты и Айлас…

– Мы поклялись быть с ним до конца. – Его взгляд был невинен, как у младенца, пытаясь заставить меня поверить в то, что он говорит.

Ладно, будем продолжать играть в дурочку.

– Я могу гарантировать каждому из вас жизнь. Вряд ли мой муж откажет мне в такой малости, как ваша свобода.

– Нет.

Хорошо, попробуем зайти с другой стороны. Высказывая желание испортить кое-кому последние дни пребывания в этом мире, я ведь не уточнила список тех, кто это будет.

– Ты мой тер. И поклялся хранить меня.

– Я именно это и сделаю.

И я кивнула головой. Теперь мне становилась понятна и та сцена, которую эта пара петухов устроила во время первых боев Вилдора за Право Сильного. Как и его обещание, что Сэнар станет последним, кому он позволит бросить вызов.

Осталось выяснить, что именно уготовано Айласу. Впрочем, что-то убеждало меня в том, что его фигуру Ялтар разыгрывает вслепую. Но и в этом я ему мешать не собиралась.

Вилдор уже ждал меня в беседке у накрытого стола. Как и в тот раз, вглядываясь в пенные барашки волн, накатывающих на берег. Теры остались за стеной живой изгороди и открытое лицо моего визави отражало все, что он чувствовал. Или… то, что он хотел мне показать.

– Тебе не жаль будет оставить все это?

Мой вопрос опять был весьма двусмысленным. Но… не мог ни в чем его убедить.

– Я люблю Дариану, но мой жизненный путь был слишком длинным, чтобы я не начал желать покоя. И если смерть является единственной возможностью для этого, значит я приму ее без сожаления.

– Но ведь ты был готов жить, вернись Тася к тебе.

Я стояла рядом с ним, так что ему не было нужды оглядываться, чтобы увидеть мои глаза. В которых была… боль. Я знала, что с его смертью история не закончится, но не хотела, чтобы нам с ним пришлось через это пройти.

Хотя, не стоило лукавить перед самой собой: из нас двоих именно я не хотела этого.

– В этом случае мне было ради чего жить. А так…

– А сын? Дочь?

– Я для них враг. И даже когда ты им предложишь другой вариант происходящего, в них будет слишком много сомнений, чтобы принять его безоговорочно. Так что… будь, что будет.

– Но это не справедливо по отношению к тебе! – Я не заметила, как на моих глазах проступили слезы.

И это были… горькие слезы.

– А разве жизнь всегда справедлива? – Ответил он, опускаясь передо мной на колени. – Вы с Олейором сможете вновь быть счастливы, потому что вас связала любовь. Связала однажды и навеки. Подарив тяжесть разлуки, заставив страдать и сомневаться, но продолжать любить. Искать друг друга несмотря на чужую волю и обстоятельства. Вопреки всему, что разводило вас по разным мирам, пыталось сделать друг друга врагами. И как бы тяжело вам не было, но вы будете вместе. А я… – Его глаза не были спокойными, но и горечи в них тоже не было. – У меня появились крылья, когда я увидел Тасю, но я не был готов к той встрече. Я еще не знал, чего хочу от нее, от себя, от своей жизни. А когда понял, было уже поздно. Я заставил пройти ее через то, что вынудило ее сделать свой выбор. Страшный выбор. И когда она ушла, в моей душе образовалась пустота, в которой больше нет жизни, а есть лишь воспоминания. Я пытался вернуть ее, ощутив в тебе ее душу, но… тот путь, что проделала ты, сделал тебя другой. Ты – не Тася. И даже останься ты со мной, тебе не удастся вернуть мне ту цельность, которой у меня больше нет.

Когда-то в счастливой юности меня поразила одна фраза: только сильные духом могут сильно и глубоко чувствовать.

Каким же должен был быть дух Вилдора, чтобы…

Я опустилась рядом с ним, не для того, чтобы облегчить его боль. Я хотела ее запомнить. Чтобы когда его душа всколыхнется радостью обретения, я могла напомнить ему об этих мгновениях, как о той цене, которую он заплатил за то, чтобы стать счастливым.

– Скажи, – он поднял на меня встревоженный взгляд, словно уже догадываясь, каким именно будет мой вопрос, – ты был там, на острове?

Я не боялась его ответа, каким бы он ни был. Потому что сейчас знала значительно больше, чем он. И даже если он ответит "да', корить себя в этом мне не придется. Как и испытывать стыд.

Но если он ответит "да'… он это заслужил.

– Да, Лера. В ту ночь я был на острове.

Я ощущала, с каким напряжением он ждет моего ответа. Что ж… теперь, когда наши отношения стали несколько иными и в них появились нотки доверия и честность, он мог сожалеть о том, что тогда случилось. Сожалеть, потому что это могло повлиять на происходящее сейчас, но не потому, что это было неправильным.

– Можешь считать это моим первым подарком тебе.

Он еще пытался понять, что скрывается за моими словами, а я уже поднималась, вдруг ощутив неожиданную тревогу.

И… не я одна. Я только пробовала вздохнуть, избавляясь от сжавшего горло предчувствия, а Вилдор уже делал шаг навстречу идущему к нам Кадинару.

– Мой Ялтар, срочное сообщение с Лилеи. – И быстрый взгляд на меня. И в нем…

Ну почему то, что так хорошо начинается, не может так же хорошо и закончиться?!

– Говори. – Опередила я Вилдора, боясь, что тот перейдет на мысленную связь.

И совершенно не уверенная в том, что Кадинар исполнит мой приказ.

Но он его исполнил.

– Мой Ялтар, Талтар Яланир захватил Закираля.

Их взгляды встретились. И как бы мне не хотелось разобраться в том, что в них было, я видела лишь одно: решимость.

И еще прежде, чем до конца осознала это, слова сорвались с моих губ. Не удивляя – доказывая то, что все действительно изменилось.

– Я иду с тобой.

Мне было все равно, сколько вопросов задаст себе Вилдор услышав их. И даже если это тоже было в его плане, сейчас нам требовалось лишь одно: любой ценой спасти Закираля. А то, что Яланир так просто его не отдаст… было понятно.

– Он меня почти переиграл. – Алый блеск в его глазах потух, а плечи опустились под грузом осознания того, что он сказал. Но длилось это всего лишь короткое мгновение. Настолько мимолетное, что уже спустя миг я могла сомневаться в том, что видела. – Я отправляюсь на Лилею. – И заметив мой взгляд, твердо добавил. – Один.

Но лишь молча кивнул, когда мой вертикальный зрачок заискрился серебром, а крылья силы заставили его и Кадинара поднять щиты.