Текст книги "Покер для даймонов. Тетралогия"

Автор книги: Наталья Бульба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 98 страниц)

Глава 19

Лера

Третий день нашего похода перевалил за середину. От повторяющегося пейзажа: деревья, деревья, деревья – меня начинает мутить. Не скажу, что в своей прежней жизни, которая уже кажется чем-то невероятным, я не любила природу. Но, похоже, я отношусь к той категории людей, которые предпочитают иные средства передвижения, чем собственные ноги. Да и здесь перемещение через порталы не способствовало изменению моих привычек.

А если учесть, что я в компании существ, чувствующих себя в лесу так же уверенно, как и в королевских покоях…

Но, надо отдать им должное, ни одного косого взгляда, ни одной реплики в мой адрес. Ни за то, что мы идем медленнее, чем хотелось бы. Ни за то, что им частенько приходится нести мои вещи. Оставшиеся. Потому что скатку из одеял и плаща мне даже не доверили – Хаиде забрал ее сразу и… вспоминал, что это принадлежит мне, лишь тогда, когда мы останавливались на ночевку.

Причем всем им довольно достоверно удавалось делать вид, что ничего другого и не предполагалось.

Олейор же… будет хорошим правителем.

Он приказывал забирать у меня походную сумку в тот самый момент, когда последняя капля сил исчезала в моих заплетающихся ногах. А решение организовать привал принималось, как только очередная травинка грозила стать для меня непреодолимым препятствием.

И… ни на мгновение раньше. Понимая, что сделай он это, и остаток своего самолюбия я истрачу на то, чтобы найти достойные слова в ответ на дискриминацию моей скромной персоны.

А так… Все, что им оставалось, дойдя до места отдыха, уложить меня где-нибудь поближе к костру. И можно даже не вспоминать о моем существовании. А если еще и принести чего-нибудь пожевать… Благодарности моей точно не будет предела.

Но был в этой ситуации один весьма положительный момент. Учитывая мое состояние, противоборствующие стороны решили на какое-то время забыть распри и тихо наблюдать за тем, как я привыкаю к жизни на лоне дикой природы. Тем более что это занятие, похоже, развлекало их не меньше, чем до этого выяснение, кому из двоих я в конце концов буду принадлежать.

Правда, как раз нынешним утром во мне проснулось не знаю какое по счету дыхание, и я начала замечать не только изменение оттенков бурого, серого и зеленого, но и впервые услышала пение птиц, которые прятались где-то в листве.

Самое главное было не показать свое пробуждение к жизни. Но, учитывая, что Гадриэль постоянно находился рядом со мной, задача оказалась нелегкой, и он уже начал заинтересованно коситься в мою сторону.

Вот и теперь, я едва успела отвести взгляд от очередной причудливой ветки и упереться глазами в собственные сапоги, прежде чем он успел понять, что я не собираюсь свалиться замертво.

Сзади раздался негромкий свист. Насколько я уже успела разобраться в их системе сигналов, этот означал, что принца настойчиво приглашают в хвост нашей движущейся цепочки. И не ошиблась.

Олейор что-то тихо сказал кивнувшему в ответ Ригану и быстрым шагом прошел мимо, тем не менее успев окинуть меня внимательным взглядом и чуть заметно улыбнуться.

Еще бы, свое положение предводителя он не задумываясь использовал, чтобы Рамон оказывался как можно дальше от меня. Так что перекинуться парой слов нам удавалось лишь во время привала, когда я пыталась найти силы, чтобы заставить свои челюсти переработать очередную порцию чего-то, по их словам, очень питательного. И… чрезвычайно тягучего. Да в те короткие минуты, пока я пыталась не заснуть, чтобы успеть добраться до подушки..

Вот именно тогда мой жених, напоминая всем, кем он для меня является, устраивался в непосредственной близости от меня. Настолько близкой, что я чувствовала, как его дыхание шевелит мои волосы. А сегодняшний рассвет я вообще встретила, ощущая тяжесть его руки на своей талии. Хотела устроить небольшое выяснение отношений, но взгляд принца, которым он сопроводил пожелание доброго утра, отбил всякую охоту и дальше удерживать нейтралитет. Еще раз возвращая меня к мысли о том, что начало разборок отодвигается не по их доброй воле, а по причине моего измученного состояния.

Так что на улыбку принца я ответила вымученной гримасой, надеясь, что мой нераскрытый актерский потенциал еще на какое-то время оградит меня от необходимости вставать каменной стеной между этими любителями острых ощущений.

Хорошо еще, он явно не собирался задерживаться рядом со мной.

В первый момент я не обратила внимания на эти изменения дислокации – такое происходило не раз и не два за день. Вот только Гадриэль посмотрел вслед другу как-то излишне настороженно, заставив напрячься и меня.

Мы продолжали двигаться в прежнем темпе еще некоторое время. А я, каждый раз как мой телохранитель оглядывался назад, начисто забывала, что мне нужно изображать из себя барышню на предпоследнем издыхании, и делала то же самое.

Но, похоже, черноволосый лорд, так же как и я, страдал рассеянностью, потому что не обращал на мои телодвижения никакого внимания. А если и замечал, то никоим образом этого не демонстрировал.

Олейор вынырнул из-за спины неожиданно. Кинул быстрый взгляд на меня, Гадриэля. Легкая тревога на его лице сменилась некоторой задумчивостью.

– Лера, передай вещи, – он взглядом прошелся по цепочке, что-то для себя решая, – Ригану. – И прежде чем я успела возразить, спокойно добавил: – За нами погоня.

А я, как ни странно, вздохнула с облегчением. Идиллия, царящая вокруг, излишне расслабляла. И… наталкивала на нехорошие мысли о том, что мы чего-то не понимаем в происходящем.

Я скинула закрепленную по типу рюкзака походную сумку, передала ее дракону, который выглядел не то что бесстрастным – абсолютно равнодушным к происходящему.

Мы быстро перестроились. К оборотням, которые прикрывали нас со спины, добавился Рамон. Валиэль перебрался поближе ко мне, а черноволосый лорд пристроился к Ригану, снова ушедшему вперед.

И началась гонка. Мы не бежали. Но их шаги… Они словно скользили в воздухе, едва касаясь земли ногами. И это скольжение завораживало, тянуло за собой. И я не заметила, как мое тело начало приспосабливаться к этому ритму, словно я стала их частью.

Не знаю, как долго продолжалось это стремительное движение, но, когда рука Олейора опустилась на мое плечо, требуя остановиться, солнце было уже довольно низко над землей.

– Несколько минут отдыха – и короткий бросок до холма. – Я молча кивнула, пытаясь понять, как умудряюсь еще дышать. Судя по тому, как пот заливал мое лицо, в другое время и в другом месте мои легкие уже давно бы разорвало от недостатка воздуха. Сейчас же… Я чувствовала, что добраться до того места, на которое указал принц, мне удастся.

Так и получилось. Было еще достаточно светло, когда мы буквально влетели на небольшую поросшую молодой порослью возвышенность, с которой очень хорошо было видно все вокруг.

Хаиде, сбросив скатку у тощего ствола, накинул серо-зеленый эльфийский плащ, почти растворившись в окружающем пейзаже. И, прошептав что-то Тарласу, скрылся в гуще леса, из которого мы только что вынырнули.

Рамон спустился к подножию холма, склонился к земле, и из-под его руки выскользнуло темное облако поисковика. Но не такого, каким обычно пользуюсь я. Это было значительно темнее, и даже сюда доносился странный отголосок, заставивший не только меня, но и остальных брезгливо морщиться.

За спиной тихо переговаривались между собой принц и Гадриэль. Я не вслушивалась, но машинально улавливала, как несколько раз то один, то другой произносили мое имя. Мешая мне сосредоточиться на заклинании, которое я вычитала в подкинутой мне прадедом книге и которое как нельзя лучше подходило, для того чтобы несколько прояснить ситуацию, опробовав его именно сейчас.

Я отошла чуть в сторону, туда, где, вглядываясь в даль, стоял светлый наследник. В магии Равновесия, в отличие от магии стихий, очень мало слов. Есть состояния, ощущения. Звуки нужны лишь для того, чтобы нащупать внутри себя точку опоры, на которую, как бусины на нитку, будут нанизываться действия.

Вот и сейчас. Одно мгновение тишины, четкий ритм короткой фразы – и вокруг меня все затихло и успокоилось. Но они продолжали заниматься каждый своим делом, не ощущая того, как уравновешиваются две самые глубинные основы существования. Хаос и Порядок.

Лишь дракон, носитель одной из этих составляющих, уловил изменения, и я почувствовала, как скользит ко мне его внимание. Легко касается и отступает, опасаясь помешать рождающейся магии.

Веер раскрывается с тонким звоном и срывается со стержня, расползаясь словно взрывная волна. А я прикрываю глаза, чтобы быть везде, где любое проявление Хаоса откликнется возмущением порядка.

Я опережаю оборотня, который уже в звериной ипостаси размытой тенью стремительно несется между деревьями, касаюсь тонких нитей заклинания Рамона – под моим натиском они начинают жалобно трепетать.

Мое сознание скользит все дальше. Вот все ощутимее становится напряжение защитного поля, с которым я, казалось бы, успела свыкнуться за эти дни. Оно уже не напоминает легкую дымку, а обретает плотность сгустившегося тумана, затрудняя не только видимость, но и тяжестью ложась на плечи.

Вот одна из кромок веера словно натыкается на невидимую стену, не настолько твердую, чтобы она не смогла проникнуть в нее, но вязкую и липкую, вызывающую желание с брезгливостью отскочить назад.

Вот…

– Хаиде!..

Такого от себя я не ожидала. Резкий всплеск – и портал выбрасывает меня рядом с тормозящим всеми четырьмя лапами леопардом. Серая мгла еще продолжает клубиться, когда я, схватив за шкирку меняющего форму прямо в движении мужчину, втаскиваю его в туннель за мгновение до того, как челюсти чего-то большого и уродливого смыкаются на том месте, где он только что был.

Сердце вырывается из груди, когда мы вываливаемся прямо под ноги весьма недовольному таким поворотом событий Олейору. Да и на моего телохранителя… лучше не смотреть. И нет чтобы спасибо сказать…

Ну ладно эти. Не успеваю встать на ноги, как меня начинают трясти словно грушу. Причем не кто-нибудь, а мой собственный жених, сопровождая это фразами на двух языках. Теми самыми, которые я понимаю даже на эльфийском.

Похоже, они уже забыли, что это именно я прикрывала их от сферы Хаоса. И я на полном автомате ветром сбиваю всех стоящих.

На мгновение устанавливается тишина. Народ медленно приходит в себя от обеих моих выходок. А я, пользуясь передышкой, пытаюсь сообразить, что я знаю о той зверюшке, которая пыталась закусить одним из моих носильщиков. А если вспомнить, что она была лишь первой из желающих им полакомиться…

– Лера… – Выражение лица Гадриэля мне не очень нравится. Несмотря на мою демонстрацию сил, этот смотрит на меня как папаша, намеревающийся отшлепать нерадивую дочь. И я чувствую, как помимо моего желания я начинаю приходить в бешенство, которое я с большим трудом, но умудряюсь сдержать. – …Я тебя просил не отходить от меня ни на шаг.

Ну наконец-то маски сброшены. И я слышу голос настоящего лорда Гадриэля. Жесткий. Властный. Не предполагающий возражений. Прямо как у Олейора в начале моего обучения.

Одного лишь он не учитывает – проходили, знаем. Не зря же темный принц хоть и находится на последней стадии озверения, но мнение свое держит при себе.

– Хаиде, – я оборачиваюсь к леопарду, в глазах которого напряжение сменяется при взгляде на меня чем-то похожим на обожание, – что это за твари?

– Варлахи, – вместо оборотня отвечает Рамон. Он уже успел выбраться из небольших зарослей, которые притормозили его вынужденный полет. И хотя все так же недоволен, но по крайней мере ручонки ко мне больше не тянет, держит на рукоятях клинков. – Эти существа, так же как и даймоны, не из нашего мира. В нашем понимании нечистью не являются. Серебра не боятся, но не любят. Очень остро реагируют на любую магию, которая на них, за исключением магии Хаоса, не действует.

– Как их можно убить? – Похоже, не я одна не знакома с этой разновидностью наших противников. Иначе Олейор не стал бы задавать столь глупых вопросов, не забывая при этом поглядывать в ту сторону, откуда должны были появиться гости.

– Обычным оружием. Меч. Арбалетная стрела. Вот только… – И он грустно улыбается. – Они нападают обычно стаями. И, несмотря на свои большие размеры, очень быстрые.

– Огонь? – Я начинаю перебирать в уме любые способы защиты, кроме магических.

– Нет. И вот еще что. Длительный контакт с ними блокирует на какое-то время магические способности. Так что у нас не больше четверти часа, если мы не хотим на ближайшую пару дней остаться с пустым резервом.

– Хаиде, через сколько их ждать?

Он отвечает мгновенно. Словно уже сам задавал себе этот вопрос.

– Не больше получаса. Ты всплеском магии должна была их сбить со следа. Правда, ненадолго.

– Может, – я смотрю на Олейора, который и сам не сводит с меня глаз, – портал?

Он медленно, в раздумье, качает головой. А Риган, который до этого не включался в разговор, соглашаясь с решением принца, произносит:

– Защита не позволит сделать большой переход, а короткий прыжок они почувствуют. Так что, – он обводит всех решительным взглядом, – остаемся здесь.

И все как-то быстро и слаженно начинают двигаться. Валиэль, пристроившись у куцего деревца, заряжает арбалет. Повизгивает воздух, рассекаемый полуторником, который кажется продолжением руки леопарда.

Риган… На поясе у дракона, от которого он отстегнул широкую кожаную полоску, богатый арсенал метательного оружия, большинству из которого я даже и названия не знаю.

Рамон пристроился неподалеку от оборотней. Время от времени искоса поглядывая в мою сторону. Но с пожеланиями не лезет. Вот что значит вовремя пресечь попытку произвести себя в слабые и беззащитные. Хотя… Возможно, так оно и есть. Иметь способности – это не значит уметь их применить.

Вот только рефлексировать в данный момент я не собираюсь. И, вспомнив, что не всем поделилась со своим учителем, подхожу к принцу.

– Олейор… – Я едва не проваливаюсь в серую бездну его глаз. За короткий миг, пока наши взгляды пронзают друг друга каждым прожитым мгновением, каждым сказанным и непроизнесенным словом, каждым пропущенным вдохом, теряясь в лабиринте чувств, словно наяву переживаю все, что произошло с нами за время, прошедшее с момента нашей встречи. И понимаю: мне не забыть. Не стать той, прежней, которая могла жить без него. Не очнуться от этого сладкого дурмана. Мне не уйти. И я, с трудом сдерживая рвущуюся из груди горечь, чуть более сухо, чем хотела, говорю: – Я, пока находилась в поиске, нащупала границу. – Не знаю, смог ли он заметить мои душевные терзания, но на его лице, как и на лице Гадриэля, проявляется нешуточная заинтересованность. И я, опережая их вопрос, показываю рукой в ту сторону, где неприятное чувство от ощущения защитного поля переросло в желание быстро и далеко бежать. – Не больше одного дневного перехода.

– С тобой или без тебя? – Не таясь, тяжело вздыхаю. Мои мрачные предсказания начинают сбываться. И нашел же время.

Лорд смотрит на меня с легкой усмешкой, словно не замечая, как слегка напрягается его друг.

– Со мной, Гадриэль. – Я отвечаю спокойно. Лишь через короткую паузу добавляя: – Со мной, на твоих руках.

И отворачиваюсь. Чтобы не видеть, как на его лице начинает расцветать плотоядная улыбка. И чтобы, сорвавшись, не выдать заранее, что за его хамский тон я с ним разделаюсь сразу, как разберемся с непрошеными гостями.

Но не успеваю отойти, как меня окликает темноэльфийский наследник.

– Лера, имей в виду, что твоя парочка, – и он головой кивает на мой меч, – закаливалась в Хаосе. И еще… – Он неожиданно оказывается совсем рядом со мной. Вокруг нас опускается двойной полог: тишины и невидимости. Ни одна мысль еще не успевает оформиться в моей голове, а его обжигающие губы требовательно касаются моих. И я… Я отвечаю на его поцелуй. Со всей искренностью чувства, в котором в очередной раз сгорает мое намерение покинуть этот мир сразу, как только мы вернемся из этой увеселительной прогулки.

Он отстраняется первым, ждет, когда в моих глазах появится осмысленность, и медленно, твердо произнося каждое слово, чтобы я не могла неправильно его понять, произносит:

– Ты самое дорогое, что есть у меня. Сбереги себя. Чтобы и я мог жить.

И отступает, растворяя выставленную защиту.

Да только… Разве может быть все так просто. Рамон уже в шаге от принца, и намерения у него не самые дружеские: губы сведены в кривой усмешке, в глазах ярость, а руки в любое мгновение готовы вынуть оружие из ножен.

Боюсь, именно это и случилось бы, тем более что и Олейор не горит желанием решить все миром, если бы не крик Тарласа, раздавшийся у подножия холма:

– Варлахи!

И мы дружно смотрим в ту сторону.

Не знаю, кто автор этих созданий, но… матушка-природа такого создать не могла. Даже самые малопривлекательные существа, сотворенные ею, обладают некоторой гармонией.

Эти же… Могли чем-то напоминать оголодавшего за зиму медведя, если бы на покрытое свалявшейся шерстью тело не была насажена полностью лишенная покрова голова, с круглыми, светящимися алым глазами, провалами на месте ноздрей и двумя парами клыков, как у кабанов.

Часть из них двигалась вертикально, а часть – на четырех лапах и очень быстро.

Рамон был прав. Нам придется постараться, чтобы не попасться им на прокорм.

Олейор, Гадриэль…

Я замерла, когда они проскользнули мимо меня.

Я стояла рядом с Рамоном, когда мы отбивались от нечисти. Мне довелось видеть, как темноэльфийский принц вел смертельную игру со своими противниками в комнате Альены. Но мне еще не доводилось видеть, как слаженно… нет, как единое целое двигаются эти двое.

Это как танец. Меч Хаиде режет воздух. Тарлас чуть отклоняется, когда несколько разъяренных тонн мяса летят на него, и вонзает лезвие в открывшийся на долю секунды бок. И отступает, вытягивая клинок с капающей с него бурого цвета кровью.

Визг пущенной стрелы, и Рамон, который отбивается сразу от двоих, прыжком отскакивает в сторону, чтобы третий, который уже даже не хрипит, падая, не придавил и его.

Вот только… Их как-то неприлично много. И за время, которое установил Рамон, им не управиться. Себя я даже во внимание не принимаю. Смотря на то, что творится у подножия холма, я очень четко осознаю: самой большой моей заслугой будет не путаться у них под ногами.

Но оставаться совсем в стороне я не могу. Тем более что подсказку мне дали.

И я вынимаю клинки из ножен и обращаюсь к тем первоосновам, что все еще находятся на грани моего сознания. Сдвигаю внимание с Порядка на его противоположность… Но вместо того что я ожидала, происходит…

Меч в руке словно просыпается: четкий пульс в подушечках пальцев, сжатых на рукояти, легкое покалывание, бьется ритм в левой руке, сжимающей кинжал. Я еще осознаю, что то, что творится со мной, таит в себе угрозу. И в первую очередь для меня самой. Но магия уже окутывает меня своим покрывалом – темным, словно не расцвеченная лунным светом ночь, искрящимся, словно звездный отблеск, звенящим, как натянутая тетива.

И я… Я перестаю быть собой. Почти. И часть меня знает, что отбивающиеся от нечисти существа не должны погибнуть, а другая, управляющая телом, пытается понять, почему взбесились слуги, набросившиеся на разумных без приказа.

Почему?! Это неважно. Об этом я подумаю позже, как только отправлю в небытие тех, кто посмел ослушаться моей воли.

Мои шаги легки. И не шелохнется травинка, которой касается моя нога. Ни один из держащих в руках оружие не почувствует движение воздуха, когда мое тело проскользнет мимо.

Одна из тварей… Откуда я знаю это слово? Я никогда не называла их так… Но мне нравится произносить его…

Лапа одной из тварей почти коснулась черных косичек, когда мой меч точным ударом перерезал ей глотку. И сладкая, дурманящая мои ноздри кровь заливает лицо спасенного мной мужчины. Его глаза удивленно смотрят на меня…

Он красив. Даже для меня. И от него пахнет опасностью. А я люблю мужчин, от которых так пахнет. И я позволяю себе на короткий миг отвлечься и припасть губами к его губам. Таким манящим от вкуса чужой крови.

– Лера?! – Тот, что стоит рядом с черноволосым, касается моего плеча. И мой кинжал стремительно несется к его сердцу, замирая у самой груди.

Я не хочу его убивать. Я помню, что его нельзя убивать. Но страх, который вырывается из глубины его серых глаз, так сладостен, что я не могу не играть с ним.

Но мне приходится отвлечься. Потому что еще четверо созданных избрали своей жертвой человека, которого я должна защищать.

И я, успев шепнуть: «Я скоро вернусь», ускользаю от застывшей парочки, рядом с которой угрозы пока нет.

Я успела разделаться и с этими, когда почувствовала чье-то внимание. Нет… Два чувства вонзали мне в спину свои острия. И если с одним было все просто и понятно – вожак этой стаи, который пытался добраться до двуипостасных, начал узнавать во мне свою хозяйку.

То со вторым… Я знаю его? Я помню его? Рядом с ним Хаос. Но он бережно укрыт несколькими слоями щитов. Так что даже не я, мой меч ощущает родственную силу.

И я останавливаюсь, крикнув в ту сторону, где в плечо одного из оборотней вонзились клыки моего слуги: «Не сметь!»

Все вокруг замирает. Потому что ни одно создание даймонов не может ослушаться команды, данной на древнем языке.

Второй оборотень вонзает кинжал в глазницу варлаха, и, прежде чем его сознание окончательно угасает, до меня доносится его последняя мысль: «Не бросай меня, хозяйка».

Но мне нет дела до твари, которая охотилась без моего разрешения. И я вслушиваюсь в течение сил, в паутину, которая подрагивает, окутывая меня.

Он рядом. Тот, кто носит внутри себя Хаос. Он смотрит на меня. Под чужой маской складываются в заклинание слова. Слова подчинения…

Меня?!

Гнев внутри меня разносит в пыль уже готовую матрицу, щупальца поиска пронизывают все пространство вокруг меня, настигают ускользающего врага.

Он рядом… С каждым мгновением я все четче вижу след чужой магии… Кинжал в ладони сдвигается, чтобы мне было удобнее отправить его в смертельный полет. Я…

– Лера! – Резкий рывок – и моя голова запрокидывается. А из груди рвется звериный вопль: как он посмел?! – Лера! – И темно-серые зрачки заполнили собой все, затмевая, кружа голову туманным маревом, вытягивая из меня то, что глубоко внутри. То, что знает. Чувствует. Любит?! И я проваливаюсь… Я… – Лера! – Резкая боль обжигает мою щеку.

– Олейор? – Это не слабость – слабость такой не бывает. Я даже не осознаю, как подкашиваются мои ноги.

Его руки пытаются меня подхватить, но я скольжу вниз и, упав на колени, начинаю сотрясаться в конвульсиях.

Когда мне удается избавиться от того, что еще оставалось в моем желудке, сознание немного проясняется.

– Возьми. – Баклажку с водой буквально вкладывают в мою руку. Я ополаскиваю рот, делаю несколько судорожных глотков. Чувствуя, как начинает оживать мое тело.

Пытаюсь подняться, но ноги продолжают оставаться ватными. И я цепляюсь за принца, чтобы хоть как-то встать.

– Что это было? – Гадриэль пристраивается с другого бока, и стоять становится настолько легче, что я позволяю себе начать задавать вопросы.

Олейор сначала наклоняется ко мне. В его глазах… Нет, в этом хитросплетении чувств и в более здравом состоянии разобраться было бы непросто. Так что я даже не пытаюсь понять, почему мне так хочется ускользнуть от его взгляда.

Но он отводит его сам и кивком головы показывает на то, что творится перед нами.

– Я и сам бы хотел у тебя это узнать.

А мой телохранитель, весь покрытый засыхающими бурыми пятнами, вторит ему с другой стороны:

– Великолепная работа. В основном твоя.

Лучше бы он об этом не говорил. Потому что количество туш. Перерезанные глотки… Выколотые глаза…

Надеюсь, разорванное плечо Хаиде…

Сознание возвращалось как-то странно. Вроде я. Вроде лежу. Тяжесть сверху. Одеяло. И не одно. Они что, все на меня сгрузили?

И вновь то ли сон, в котором к моему лицу прикасается прохладная ладонь. То ли явь… В которой меня нет.

Я открываю глаза, перед которыми пляшут языки пламени. Меня тут же приподнимают, и теплый край кружки согревает мои онемевшие губы.

– Выпей.

– Что случилось? – Быстрый вопрос. Между первым и вторым глотком воды, в которой чувствуется привкус вина.

– Ты так испугалась за наши задницы, что решила самостоятельно разделаться со стаей варлахов. И, осознав масштабы содеянного, благополучно свалилась в банальный обморок. – Пришлось опустить ресницы, чтобы не видеть, как сияет лицо черноволосого лорда.

– Гадриэль! – Принц укоризненно качает головой, продолжая поддерживать меня за спину.

А я начинаю вспоминать, и оптимизма мне это не добавляет.

– Как остальные? – Я делаю еще парочку глотков, которые возвращают мне силы.

– Ранен Хаиде. Но Тарлас надеется, что завтра к обеду он уже сможет продолжить путь. Они с Риганом сейчас им занимаются. У остальных царапины. Рамон с Валиэлем ставят вокруг стоянки сигнальную защиту. Скоро подойдут. – Он забрал у меня кружку, которую я пыталась куда-нибудь пристроить, и передал ее другу. – А теперь, – его глаза становятся почти черными, – расскажи, что это было?

И ведь бесполезно говорить, что я ничего не помню: оба настроены весьма решительно. А учитывая мое весьма беспомощное состояние, способов заставить меня выложить все, вместе со всеми интимными подробностями, у них предостаточно. И рассчитывать на заступничество Рамона не стоит. И не только потому, что тот тоже не упустит возможности вынуть из меня душу. Но и… Прав был Гадриэль, зря я ввязалась в эту историю с помолвкой. Каре хоть ни на что, кроме возможности меня защищать, и не претендовал, а все равно ощущение подлости с моей стороны во всем этом явно присутствует.

Так что… И я рассказываю, какие возникали мысли и чувства. И даже про тот поцелуй… Не опуская глаз. И наблюдая, как демонстративно кончиками пальцев проводит Гадриэль по своим губам.

Как ощутила магию подчинения, когда проявившуюся во мне сущность пытались взять под контроль.

Понимая, что я вряд ли смогла бы вернуться, оставшись лишь тенью в разуме новой хозяйки моего тела.

И напоследок. Каяться, так во всем. Или… Почти во всем. И я достаю из потайного кармашка штанов свернутый листок, который дал мне темный правитель. Попросив их отвернуться, складываю его так, чтобы самая последняя строчка послания не была им видна.

– Прочти, что здесь написано. – Не выпуская бумагу из рук, протягиваю ее принцу.

Он пробежался по тексту. Потом его взгляд скользнул по приписке на межрасовом, которую я решила ему показать. Посмотрел на меня. На Гадриэля. Еще раз перечитал все.

Не знаю, о чем он думал, но было похоже, что думал он одновременно о многом.

– Олейор. – Он вскинул на меня задумчивый взгляд. Я показала глазами на листочек, вынужденно торопя его, чтобы мы успели закончить разговор, пока не подошли остальные.

И он начинает переводить:

– «Быть сутью Равновесия – это не значит иметь способности. Не значит владеть силой, ощущать течение жизни и смерти, выстраивать мост между Порядком и Хаосом. Быть сутью Равновесия – это значит быть. Жить в том мире, который позвал. Осознавая всю ту меру ответственности, которую придется нести всю жизнь. Потому что один раз приняв, уже не отдать, не отказаться, не допустить ни малейшего сомнения, не оглянуться назад. И этот выбор предстоит сделать носителю сути, прежде чем он откроет третью книгу Равновесия. И да будет он тверд в своем решении. И да будет он стоек в понимании того, чем он станет для этого мира. Мира, в котором будет все, что было, но появится надежда. Надежда быть. И кто бы ни стал носителем его сути, он должен помнить, что не дает это прав, но прибавляет обязанностей. Не дает власти, но помогает решить то, что другим не под силу. Не дарует вечной любви, но открывает для этого сердце. И прежде чем сделать выбор, он должен знать, что любой выбор будет честен. Потому что не каждому это по силам».

– Зачем он это мне дал? – Устав ждать добровольных разъяснений, я вновь отвлекла принца от раздумий, которые морщинками избороздили его лоб.

– Это не для тебя, Лера. – Гадриэль чуть заметно усмехнулся. – Элильяр очень хорошо знает, что ты с эльфийским не ладишь, и был уверен, что кто-то из нас переведет тебе этот текст. Так что это послание для нашего принца. И, кстати, Оли, – он вдруг насмешливо фыркнул, – оно прекрасно отвечает на твой вопрос.

– Мне позволено…

– Не стоит, Лера. – Принц слегка сжал мою ладонь, предупреждая мою вспышку. – Тебе не стоит лезть в интриги моего отца. А вот со вторым вопросом стоит разобраться. Пока мы не добрались до места. Иначе…

– Иначе? – Я собрала всю волю в кулак, чтобы мой голос не дрогнул. От предчувствий, что сжимали мое сердце.

– Иначе, моя принцесса, мы можем попасть в ловушку того, кто все это придумал. И… – Он резко оборвал фразу, как только с той стороны костра показалась фигура Рамона. – Гадриэль, отдай Лере свои запасные клинки, а эти…

– Я подержу у себя. – Риган вынырнул из темноты неожиданно не только для меня, но и для обоих эльфов, которые, судя по всему, не услышали его шагов. – Так будет надежнее. – И он, подняв с земли перевязь, отцепил от нее ножны и вновь исчез во мраке, прежде чем кто-то смог ему возразить.

Вызвав лично у меня весьма неприятные ощущения.

Словно мы все уже допустили ошибку.