Текст книги "Ученик чародея"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 10. Госпожа Кель

В замок тётушки мы переместились, как только к Рефу вернулась способность колдовать без ошибок, то есть ближе к вечеру. За это время он успел спеть мне несколько десятков песен, чем окончательно покорил моё сердце (но я в этом признаваться не собиралась) и ещё раз сводить в харчевню. За мой счёт – собирая утром своё «самое необходимое», колдун даже не подумал о деньгах.

Он благоразумно переместил нас во двор замка, чтобы не пугать родственницу и велел привратнику сообщить о прибытии гостей. Привратник явно раньше не знал, что племянник хозяйки колдун, поэтому со всех ног бросился выполнять поручение. Мы остались во дворе.

– Ты уверен, что она тебе обрадуется? – волновалась я, приплясывая от холода. – Ты ведь, наверное, её лет семь не видел.

– Десять. Обрадуется обязательно. Замёрзла?

– Ты ещё спрашиваешь! Зима же на дворе!

– А зачем было так легко одеваться? – Реф поспешил меня обнять, чтобы хоть так передать тепло.

– Я думала, ты нас в замок переместишь.

– И зря. Потерпи немного, сейчас…

– Реф, мой мальчик, – послышалось от дверей. – Какой болван оставил тебя мёрзнуть во дворе? Как ты сюда попал? А это кто?

– Моя невеста, – ответил Реф, поворачивая меня к тёте. Я только собралась изобразить приветственный поклон, как…

– Куда ты меня привёл?!

– А что не так?

– Как она может быть твоей тётей?!

– Почему бы и нет?

– У этой женщины, – закричала я, забыв о всяческих правилах приличий, – не может быть никаких родственников!

"Тётушка" молча стояла в дверях замка и ждала, пока мы выясним отношения. Вот что значит благородная леди! Проблема только в одном…

– Она жена моего покойного дяди, – уточнил Реф. – Но мы всегда… Погоди, она, что, тоже ночной призрак?!

– Хуже. Она была моим личным куратором в гильдии, пока я училась.

– Я рада тебя принимать в своём замке, Лика, – приветливо улыбнулась госпожа Кель. – Заходите внутрь, а то простудитесь.

– Не понимаю, как это могло случиться, – жалобно проговорила я, обеими руками держа кубок с подогретым вином.

Реф настоял на полной откровенности между нами – после того, как его тётушка заверила колдуна в полной родственной лояльности и даже дала слово чести. Всё-таки благородное воспитание – ужасная вещь. Как Реф может верить слову "ночного призрака", пусть даже она долгое время играла роль добропорядочной жены лорда? Но приходилось принимать его правила игры. С каждой минуты Реф всё больше и больше мной командовал, видно, собираясь распоряжаться каждым моим шагом. Самое ужасное, что я ничего не имела против.

Леди Кель добродушно мне улыбнулась той знакомой ещё по занятиям улыбкой, какой она встречала жалобы на непонятные разделы магии или не работающее оборудование. Это может показаться беспечным, но она, как и я во время своего маскарада, не изменила имя. С другой стороны, и Лика, и Кель были довольно распространёнными в стране именами; по ним невозможно найти конкретного человека. Больше мороки было бы с запоминанием нового имени.

– Когда я узнала, что у племянника открылись волшебные способности, я прекратила его у себя принимать, – пояснила она. – А сообщать в гильдию о косвенном родстве посчитала лишним. Среди нас слишком много перестраховщиков. Но, раз вам больше не к кому обратиться, оставайтесь. Я в долгу перед твоим родом, мой мальчик.

– Я вам очень благодарен, тётя Кель, – серьёзно ответил Реф. – Вы нас очень выручили. Но раз мы всё друг о друге знаем, может быть, вы расскажите, кому я успел насолить?

– Боюсь, я не могу пролить свет на эту загадку, – виновато произнесла госпожа Кель. – Мне так и не удалось узнать, кому ты мог помешать. В гильдию обращался человек, которого специально нанимают для ведения таких вот деликатных переговоров. Мне удалось его разговорить – имени заказчика он, конечно, не назвал, но сказал, что подозревает, что и тот всего лишь действовал по чьему-то поручению.

– Бред какой-то! – воскликнул Реф. – Зачем столько сложностей ради недоучившегося колдуна?

Я умилённо подумала, что у него есть по крайней мере одно замечательное качество – умение принимать себя таким, какой есть. Редко встретишь такого человека. А ведь это не единственное его достоинство…

– Причин может быть много, – как ни в чём не бывало продолжала госпожа Кель. – Это может быть твой старший брат: вы с ним всегда не ладили, а теперь он может протестовать против траты денег на твоё обучение. Это может быть твой отец, которому надоела причуда сына. Речь ведь идёт не об убийстве, с их точки зрения это может быть даже благом. Может быть, наоборот, кто-нибудь хочет навредить твоему отцу или боится, что ты вмешаешься в его отношения с кем-нибудь. Он в последнее время ни с кем не враждовал? – Леди Кель посмотрела на племянника, тот развёл руками, расписываясь в своей неосведомлённости. – Может быть вассал отца – по тем же причинам. И, конечно, остаются враги твоего учителя.

– Учителя?

– Разумеется. Если я не ошибаюсь в ваших обычаях, ученик приносит магу деньги, и даже после обучения обязан выступать на стороне учителя. Ты будешь сильным волшебником, мой мальчик, возможно, кому-нибудь это не нравится.

– Откуда вы знаете? – не выдержала я. – Вы же десять лет не виделись.

Леди Кель снисходительно улыбнулась.

– Как же мне не знать, если именно моё вмешательство привело к появлению в мире этого волшебника.

– Ваше?! – хором воскликнули мы.

Леди улыбнулась.

– Это была довольно сложная интрига. Дело прошлое, но, Лика, не верь заверениям, что в гильдии все любят друг друга, что среди нас царит мир и благодать. Был один очень нехороший человек – тебе о нём знать не следует – он сильно мешал мне, постоянно вредил и перебегал дорогу. Я знала, какие планы он строит. Рано или поздно он предал бы всех нас, но… – Она ласково улыбнулась. – Я успела раньше.

– Вы его убили?!

– Всего лишь выдала Серому Ордену. Они как раз интересовались, кто лишил волшебства их магистра.

– Вы?…

– Самое смешное, что именно в этом бедняга был не виноват, – добила госпожа Кель. – С магистром справилась я сама.

– Вы?!

– Не могла же я рисковать. Он работал чисто и следов не оставлял, вот и пришлось постараться, чтобы Серые отыскали моего противника и были достаточно злы, чтобы не слушать никаких оправданий. И вообще не разговаривать с предателем. Мало ли что он мог рассказать в обмен на жизнь и свободу?

– Они его убили? – потрясённо спросила я.

– Разумеется. Зато можешь полюбоваться на своего жениха. Предатель был силён. Реф будет лучшим в своём Ордене!

Колдун покраснел от смущения и удовольствия. Тётушка любовалась им с видом художника, рассматривающего своё лучшее творение.

Не удивлюсь, если тот маг, чья сила впустила меня в этот мир, тоже был "сработан" госпожой Кель. Не даром я первой наткнулась именно на неё. Но сейчас это не имеет значения.

– А у него не осталось родных? – осторожно спросила я.

– У кого?

– У предателя.

Госпожа Кель рассмеялась.

– У нас не бывает родственников, милочка!

– Я знаю, – упрямо настаивала я. – Но вот вы, а вот человек, который зовёт вас тётей. Разве предатель не мог жениться? Иметь возлюбленную, друга, воспитанника, ученика?

– Считаешь, он мог оставить мстителя? – уточнил Реф. – Не исключено.

Он внезапно помрачнел и отставил свой кубок в сторону.

– Ты чего? – не поняла я.

– Да так. Подумалось… Ещё недавно у меня было всё: родные, учитель, способности, мне прочили прекрасное будущее.

– А куда они делись? – обиделась я, догадавшись, куда он клонит.

– А теперь в придачу ко всему, у меня есть целое скопище врагов и я не знаю, откуда ждать удара! – горько произнёс Реф. Мне стало неуютно. Он никого не обвинял, но казалось, что именно меня он считает причиной всего этого

– Зато ещё есть невеста! – весело напомнила госпожа Кель, на которую хандра племянника особого впечатления не произвела. – К чему грустить о том, чего не можешь изменить?

– Невеста, – ничуть не развеселился Реф. – Которой поручили лишить меня самого дорогого в жизни! Узнать бы ещё, какой гад до этого додумался!

Госпожа Кель потрепала его по руке.

– Об этом не печалься. "Гад" перед тобой.

– Вы?! Но почему?

– Когда я узнала, кого заказал посредник, – ничуть не тушуясь под нашими подозрительными взглядами, отвечала леди Кель, – я употребила всё своё влияние на то, чтобы это дело поручили моей подопечной. Ты уж прости, девочка, что я такого мнения о тебе, но ты была не самой прилежной ученицей: слишком много ленишься и отвлекаешься на разную ерунду. Вечно витаешь в облаках. Поручи мы это мастеру – он мог бы найти Рефа, как тот ни прячется. Но подмастерье, да ещё и такая, как ты… Никто особо не возражал: браться за ученика почти безнадёжное дело, кому охота позориться? Так что с моей подсказки утвердили Лику.

– И вы так просто погубили мою жизнь? – разозлилась я. – Гильдия никогда не сделает меня мастером, пока я не выполню взятый заказ. И вы знали это, когда сваливали на меня Рефа!

– Прости, девочка, но когда пришлось выбирать между ученицей и племянником, родственные чувства оказались громче. Не для того я столько лет следила за его ростом – сначала сама, потом тайно, узнавая весточки от его родителей и слуг, – чтобы вот так запросто погубить.

– А обо мне вы не подумали?

– Ты и подмастерьем неплохо проживёшь, – неожиданно холодно ответила госпожа Кель. – А теперь тебе и вовсе грех жаловаться.

Реф провёл рукой по коротким светлым волосам – по непонятным причинам, менять причёску на прежнюю он не спешил. Может быть, считал, что ещё пригодится. А, может, попросту не сумел исправить, с него станется.

– Не говорите так, тетя Кель, – попросил Реф. – Я ужасно рад, что всё так обернулось, но, если бы я был бы не тот, на кого идёт охота и всё равно женихом Лики, я бы вам спасибо не сказал.

"Благородная леди" пожала плечами, всем своим видом демонстрируя, что и не ждала благодарности в этом жестоком мире.

Глава 11. Бегство

От тёплого вина нас быстро разморило и мы отправились по разным комнатам спать. Тётя Кель была решительно против малейшего «разврата» и сказала, что наше поведение до свадьбы должно быть исключительно пристойным. Как ни странно, Реф мгновенно с ней согласился и ушёл спать едва ли не раньше меня. Спустившись утром к завтраку, я его не застала.

– Реф ещё спит, не будем его будить, – предложила госпожа Кель. Я кивнула, неуверенно устраиваясь на предложенном месте напротив бывшей наставницы. Вчерашний разговор смутил меня и теперь я не знала, как себя вести. Интриги, предательства, манипуляции советом мастеров… всё это казалось страшным сном, который хотелось поскорее забыть. А уж то, что она меня подставила… даже ради племянника – но ведь я ей верила! Она была моим куратором и, пока я не получила право носить своё оружие, именно к ней я шла со всеми своими бедами и радостями. А во время посвящения она отдала мне больше всех "силы". Кстати, надо будет Рефу подкинуть мысль – не может ли кинжал "узнавать" его из-за того, они оба появились благодаря мастерству госпожи Кель, одного из лучших "ночных призраков"?

– Лика, девочка, – неожиданно покаянно заговорила наставница. – Ты уж извини, что так получилось. Будь у меня время придумать что-нибудь получше, я бы придумала, а так изобретать пришлось прямо на ходу. Не тревожься насчёт гильдии – я что-нибудь придумаю.

– Спасибо, – только и сказала я.

– Ты мне больше не веришь? – невесело усмехнулась госпожа Кель. – С каких пор? Впрочем, не говори, я и сама могу ответить. Ты испугалась того, что узнала обо мне? Но, девочка, такова жизнь. Потом будешь благодарить, что я научила тебя видеть правду.

– Нет-нет, – поспешила возразить я. – Вовсе не из-за этого!

Ой. Я собиралась сказать, что я ей доверяю по-прежнему, а получилась какая-то чепуха.

– Понимаю, – всё также невесело кивнула моя наставница. – Ты стала скрытной намного раньше. Почему ты не рассказала мне, что по дороге на посвящение встретила Рефа? Тогда я бы придумала что-нибудь другое. Тебе будет сложно доказать, что ты не могла его найти, сложнее, чем другим ученицам, которые мальчика и в глаза не видели.

– Простите. Я не знала.

– Так и не доверяешь? Ладно, может, это и к лучшему. Подозревать всех и вся – тогда из тебя получится хороший мастер гильдии. Будешь доверчивой – породишь ещё одного волшебника, только и всего.

Я молча кивнула.

– Тогда я преподам тебе ещё один урок, – предложила госпожа Кель. – Скажи, ты доверяешь Рефу?

– Как я могу не доверять своему жениху? – удивилась я.

Госпожа Кель хмыкнула.

– А ты действительно хочешь выйти за него замуж? Или притворяешься ради его защиты и покровительства?

– Конечно, хочу! Разве я стала бы притворяться?…

– Ты плохо слушала мои уроки, – покачала головой наставница. – Тогда скажи, ты не боишься, что он тебя предаст?

– Он? – Я нервно рассмеялась. – Но зачем? Я была у него в руках сотни раз, но он каждый раз отпускал меня целой и невредимой. Зачем ему обманывать меня сейчас?

– Никто не знает, что на уме у чёрного колдуна, – наставительно произнесла госпожа Кель. – Вот тебе доказательства: он беспрерывно говорит он свадьбе – но просил ли он начинать приготовления? А ведь, казалось бы, чего вам ждать, никаких гостей вы не ждёте.

– Но…

– Он сказал, что устал и хочет спать, но глаза у него были напряжённые и выжидающие. Ты и сама могла бы заметить, если бы тебя не так разморило… кстати, не только от вина. Ты не видела, но я этот жест хорошо знаю. Реф навёл на тебя сонные чары.

– Но…

– И, наконец, ваши комнаты в разных концах замка. А знаешь, чья это была идея? Рефа!

– Я вам не верю, – дрожащим голосом произнесла я.

– Правильно, деточка, доверять людям глупо. Поднимись и позови моего племянника к завтраку. Только не стучись сразу в дверь, сначала послушай – вдруг там что-нибудь интересное происходит?…

Реф действительно не спал: из его покоев доносились голоса. С кем это он может разговаривать?

Я застыла у дверей, прижав ухо к замочной скважине. Мне говорили, что люди считают подслушивание неприличным занятием, но ещё и объяснили, насколько оно полезно бывает при случае. Госпожа Кель и объясняла.

– Всё идёт по плану, – докладывался Реф. – Она ничего не заподозрила, тётушка даёт нам убежище, я постоянно "заряжаю" кинжал, изменений пока не замечено.

Знакомый приглушённый голос скупо похвалил ученика, посоветовал продолжать в том же духе и потребовал обрисовать обстановку в замке. Реф безо всякого стеснения принялся рассказывать о тайной профессии родственницы и её влиянии на гильдию. Я тихо отступила от двери. Если он будет рассказывать всё по порядку, я ещё успею… успею уехать.

Госпожа Кель ждала меня внизу, в пиршественной зале, где мы завтракали. Ей было достаточно одного взгляда на моё лицо, чтобы всё понять.

– Убедилась? – уточнила она на всякий случай. Я молча кивнула.

– Вы мне поможете?

– Я дам тебе сани, – пообещала наставница. – Твои вещи уже собраны и вынесены во двор, лошадей я уже приказала закладывать. У меня найдётся шуба на тебя. Можешь отправляться прямо сейчас.

– Сейчас? – глупо переспросила я.

– А ты хочешь ждать, когда мой племянник доставит тебя в замок учителя? – резонно возразила госпожа Кель. – Лучше уезжать не прощаясь и не оглядываясь. Запомни мои слова, деточка – уходить надо именно так. Прочь, забывая обо всём, что оставляешь позади. Ну, как, готова?

– Да, – просто ответила я. – Спасибо вам. Вы… вы передадите ему, что я…

– Ничего я не буду ему передавать, – перебила меня наставница. – Ни слов, ни записок, ни подарков. Забудь о нём, и пусть он о тебе забудет. И не прощайся со мной: мы ещё встретимся, и не раз. Иди и не оглядывайся. Запомни – никогда не оглядывайся на прошлое!

Уже сидя в санях, я подумала, что госпожа Кель не так уж бескорыстна: она ещё могла обманывать гильдию, делая вид, что не знает никакого младшего сына лорда северного моста. Или что он никогда у неё не бывает. Даже могла тайно принимать его у себя: люди в её замке, не чета слугам лорда моста, получают деньги в срок и за госпожу готовы в огонь и в воду. Никому и никогда не проболтаются. Она могла спихнуть непосильное задание на посредственную ученицу, поскольку всё равно никто не мог бы с ним справиться. Но принимать у себя и ученицу, и заказанного колдуна было слишком рискованно даже для неё. А она не любила неоправданного риска.

Но это было неважно. А важным было то, что она совершенно права: доверять людям – глупо. Чёрным магам – ещё и смертельно опасно.

Сани вывезли меня в небольшой город, как оказалось, в десяти днях езды от моего прежнего дома. Такое расстояние меня вполне устраивало: никакая гильдия меня здесь не найдёт.

Я принимала мелкие заказы, жила, если честно, впроголодь и каждые два дня меняла место своего пребывания. Почему-то колдуны ужасно не любят, когда кто-то снимает их чары, тем более, что мы берём меньше.

Как воспринял мой отъезд Реф, я не знала. Но когда я ещё ехала в санях (тогда впереди показались стены города), мне на колени свалился кинжал с обёрнутой вокруг лезвия бумажкой. На кончике алела капелька крови, а на бумажке ней было написано только одно слово: вернись. Бумажку я потом сожгла. А после этого купила амулет, защищающий от магического поиска и, помолившись неизвестно кому для удачи, вонзила кинжал себе в грудь. Не сказать, чтобы было совсем не больно, но в воздухе что-то тренькнуло и стало легче дышать. Значит, я правильно догадалась, колдун наводил на меня какие-то чары. Может быть, из-за них амулеты и не препятствовали поиску. Во всяком случае, найти меня Реф не мог.

Зато кинжал исчезал в самые неподходящие минуты и возвращался, как выразился один заказчик, ставший невольным свидетелем такого возвращения, "чуточку окровавленным". Это была одна из причин, почему я мало зарабатывала: специалист, который не может уследить за своим инвентарём, не вызывает доверия. Порой, ложась спать, я задумывалась, удастся ли мне позавтракать… но ни о чём не жалела.

Глава 12. Белый Орден

Непрочное спокойствие закончилось слишком скоро. Угораздило меня появиться в городе, где всем заправляли маги Белого Ордена. Не то, чтобы я имела что-то против именно этой разновидности волшебников, но у них есть несколько неприятных качеств. Ненормальная принципиальность, нетерпимость ко всем, кто от них отличается и способность узнавать всё, что от них скрывается. А в остальном это, разумеется, очень добрые и порядочные люди. Говорю это совершенно серьёзно: мне посчастливилось на своей шкуре оценить их доброту и порядочность.

Конечно, они не творили в своём городе злых и вредных чар (это была вторая причина моего голодания). Основной вред приносили заезжие "гастролёры" чёрных и серых, да, изредка, неумелые, но старательные ученики, как и все ученики в мире, приносившие больше вреда, чем пользы.

Однако белые ничего не имели против, чтобы за известную мзду исправлять этот вред. Конечно, как добрые волшебники, они снимали злые чары и бесплатно – если точно знали, что человек не может с ними расплатиться. А если может – почему бы не потребовать законный гонорар? Вот этот-то гонорар моими стараниями у них из рук и уплывал. Тем более, что я, как оказалось, могла справиться не только с чужими чарами, но и с мелкой нечистью, которой полно даже в городе белых (а ведь за избавление от неё по очереди платят самые богатые люди города!).

Не удивительно, что меня терпели примерно месяц, а после, проанализировали статистику уплывших заказов и со свойственным белым рвением взялись за поиски конкурентки.

В дверь они постучались в первый день весны – наверное, магическим способом узнали, что я решила отдохнуть и поэтому не выходила из дома (а точнее, сидела весь день без заказов).

А, может, хотели устроить себе праздник.

Со мной обошлись исключительно корректно. Обездвижив заклинанием, сухо проинформировали, что я исчадье мрака, должна сдаваться без боя и молить о помиловании. Если я выдам им убежища других "исчадий", могу надеяться, что умру безболезненно.

Я гордо промолчала – просто не смогла сочинить такого же прочувственного ответа. Они восприняли это как должное и оттащили моё неподвижное тело в городскую тюрьму.

Тюрьма, должна честно сказать, была по нынешним временам образцовая. Во-первых, в ней было не холодно и не сыро. Во-вторых, в ней не было ни крыс, ни насекомых, никакой другой гадости. В-третьих, тюремщики держали себя с тем же отстранённым презрением, что и маги (хотя колдовать не умели), и не позволяли себе ни оскорблений, ни измывательств над пленницей.

В тюрьме меня продержали неделю. Каждый день приходил одетый в белое маг, обездвиживал меня из-за двери заклинанием и переносил на очередное заседание суда. Суду уже давно всё было ясно и вызывали меня исключительно в надежде добиться какой-нибудь информации. За молчание меня пугали публичной казнью, а то и выдачей чёрным – те давно мечтали заполучить "ночного призрака" для своих опытов.

Я не проронила ни слова. Не то, чтобы я не боялась боли и смерти, просто не верила, что моя участь зависит от поведения. Если белые захотят, они всё равно выдадут меня чёрным. А те, помимо своих экспериментов, тоже заинтересуются другими "призраками". В отличие от белых собратьев, чёрные вряд ли погнушаются пытками – надо знать, что сказать им хотя бы в первое время. "Полезной" информации было кот наплакал: госпожа Кель в своём замке, да несколько мастеров и подмастерий, о которых я не знала ничего, кроме имён и внешности. Не так уж мало, конечно, но для поимки недостаточно, можете мне поверить.

А даже если достаточно – когда, как расписывают белые, сама душа начнёт кричать от боли, мне будет глубоко плевать, кого я своими откровениями подставляю. Жаль, что кинжал не убивает. Жаль, что я не могу управлять им одной волей, без участия рук.

Глупая жизнь, продлившаяся всего несколько лет. Интересно, умру я или попаду в мир демонов, о котором говорил Реф?

Одним словом, заключение моё было совершенно неинтересным, начисто лишённым драматических переживаний. Слегка тревожила маячившая впереди смерть, но по этому поводу у меня уже не хватало сил переживать. Было только жаль, безмерно жаль, что я так и не сказала Рефу, что люблю его. Мы как-то обходились без признаний. Пусть он предал меня, но уж это ему стоило бы знать.

Разбирательства белых (а точнее, спор по поводу моей участи) подходили к концу, когда ежедневно исчезающий кинжал снова пришёл с запиской. На этот раз она была длиннее: "вернись, или никогда не увидишь своего оружия".

Эта угроза меня насмешила. Было бы чем писать, я бы непременно ему ответила.

Словно в ответ на эти мысли кинжал задрожал и превратился… в перо. А вместо чернил на кончике алела капелька крови.

Вот это да! Надо пользоваться подарком судьбы, пока есть.

Я долго думала, что бы такого умного сказать на прощание, но так и не сумела сообразить. Тогда решила быть логичной и ответила на угрозу.

"Скоро он мне и не понадобится".

Я почти надеялась, что колдун заподозрит, что я выхожу на загадочный "следующий уровень", на который он меня так старательно толкал, и знаю об этом, но… кого я хотела обмануть?

"Где ты?! Что с тобой случилось?!"

Пожав плечами, я честно ответила: "В тюрьме белых. Я попалась".

Ответ меня, честно сказать, обескуражил своей краткостью.

"Дура".

Вот и попрощались.

На последнем заседании судья с ненужной торжественностью поставил меня в известность, что чёрные настойчиво требуют моей выдачи. И, если я немедленно не признаюсь, именно это и произойдёт. Со всеми вытекающими последствиями.

Я покачала головой и приговор был оглашён – повесить на городской площади в назидание прочим. Я же говорила, что от меня ничего не зависит.

Откровенно скажу, мужественно встретить своё последние утро мне не удалось. Я рыдала, выла и ругалась, мечась по камере. Я не хотела умирать. Только не я. Только не так. Не на виду у толпы, радостно предвкушающей…

На что я надеялась всё это время? Что позволяло мне сохранять спокойствие?

На помощь колдуна? Думала, он всё равно отыщет меня и спасёт? Дура! Он был совершенно прав – круглая дура!

За этим увлекательным занятием я не услышала тихого звона, с которым кинжал упал на пол. Заметила только когда споткнулась о клинок во время своих метаний.

"Ты зря разорвала связь. Мне нужна твоя кровь, хотя бы капля".

Я подавала вспыхнувшую в груди безумную надежду. Он просто хочет урвать своё.

"Как я её тебе добуду – зубами? Здесь нет ни одного острого предмета".

В ответ он привязал к кинжалу булавку.

Я пожала плечами. Реф внёс в мою скучную, в общем-то, жизнь, вихрь приключений и, я не побоюсь этого слова, искреннего чувства. Какая разница, что он всё это время меня использовал? По крайней мере, мне будет чьё имя шептать на эшафоте.

Окровавленная булавка исчезла вместе с кинжалом.

Ответа я не дождалась.

Прошла, наверное, вечность перед тем, как за окном забрезжило утро – время моей смерти. Сил кричать и ругаться уже не было. Плакать – тоже. Если бы во что-нибудь верила, я бы молилась о том, чтобы умереть здесь, не дожидаясь выхода на городскую площадь.

Но чудес не случается, особенно если они неугодны магам.

Только я успела это подумать, как снова появился мой кинжал. На этот раз, кроме записки, к нему были прикреплён массивный перстень-печатка. Рисунка я разобрать не смогла, что-то непонятное.

"Надень перстень на руку и представь, что его не существует, – гласила записка. – Он исчезнет, но ты не пугайся. Сделай вид, что ничего не изменилось и, когда выйдешь из-под крыши, представь, что поворачиваешь перстень вокруг пальца. Не торопись, надо, чтобы в этот момент к тебе никто не прикасался".

Я была не в том положении, чтобы спорить. Едва успела выполнить первую часть инструкции, как почувствовала знакомое влияние парализующих чар. Как я от них устала!

Ничего, теперь уже скоро. Теперь уже отдохну.

Маги так и не рискнули дать мне свободу движений, поэтому несли меня на руках через весь город к площади. Толпа знала об отношении устроителей зрелища ко злу во всех его проявлениях. Поэтому торжественный ход обошёлся без плевков, камней и тухлых овощей. Всё было чинно, мирно и благородно. Белые волшебники вершат казнь над демоном, принявшим человеческий облик. Не шумите, люди, лучше простите исчадью преисподней то зло, которое оно причинило одним своим присутствием – как белые прощают свои прохудившиеся кошельки.

Сильно подозреваю, что отсутствием плевков я была в большей степени обязана тому, что меня несли, по какой-то дурацкой традиции, сами волшебники Ордена. По очереди. А горожане были не дураки, понимали, что маги любого цвета в гневе очень страшны и боялись ненароком промахнуться.

Всю дорогу я не могла выбрать момент, чтобы воспользоваться подарком Рефа. Интересно, что в нём – спасение или мгновенная смерть?

Наконец меня поставили на эшафот и герольд принялся зачитывать приговор, подробно перечисляя мои злодеяния. Честно скажу, эта речь меня тронула. Я и не думала, что столько успела сделать за какой-то месяц. Как там Реф писал? Мысленно повернуть вокруг пальца? А в какую сторону?

Невидимый перстень жёг огнём. Или мне это казалось от волнения, не знаю. Мне всё никак не удавалось сосредоточиться и представить себе нужное движение. Наконец герольд дочитал приговор и воззрился на меня. Кажется, мне предоставлялось последнее слово. Стало тихо.

Я разомкнула пересохшие губы. Надо постараться, это ведь просто!

– Прощайте, – тихо произнесла я охрипшим от крика голосом. И всё-таки повернула перстень. Толпа разочарованно взвыла, когда с тихим хлопком я растворилась в воздухе.

Следующее, что я увидела, был уже знакомый учебный зал в замке чёрного чародея. Сам чародей стоял недалеко от того места, где я появилась и с интересом смотрел на меня. Чуть поодаль стоял Реф. При виде его я почувствовала, как на глаза навернулись слёзы.

– Неплохо, – прокомментировал моё появление чёрный маг. – Ты отлично справился! Кажется, с ней всё в порядке. Похудела, осунулась, но это неудивительно после всего произошедшего. Первое время понадобятся успокаивающие заклинания, но не переборщи. Когда она совсем оправится, можешь продолжить исследования. Раньше не стоит.

Я молчала – привыкла уже за неделю пребывания в тюрьме молча ждать, пока мою участь решают другие.

Реф покорно кивнул.

– Я вас оставлю, – как ни в чём ни бывало продолжил чародей. – Думаю, вам есть что обсудить.

И исчез. Реф какое-то время просто стоял и смотрел на меня, а потом открыл рот.

– Дура!

Я не ответила, но это его не успокоило. Видимо, многое накопилось за месяц с лишним разлуки, отстранённо подумала я.

– Кретинка! Идиотка! Как ты могла? Зачем ты бросила всё и сбежала из замка?!

– Ты предал меня, – хрипло ответила я. Кажется, Рефу очень не понравился мой голос – он подскочил, как ужаленный, а в глазах появилось неподдельное беспокойство.

– Я?! Тебя?! Да что ты несёшь?!

– Ты. Меня. Предал, – упрямо ответила я. – Я слышала утром, как ты разговаривал со своим учителем. А говорил, что будешь скрывать от него.

– Я поклялся, что защищу тебя, – зло ответил колдун. – От любой опасности. Когда всё обдумал, связался с учителем. Мы не продержались бы долго, скрываясь от него. А он никогда не стал бы прерывать мой эксперимент, не узнав о результатах. Ты была бы в полной безопасности.

– Я не верю.

– Дура!

Он прошёлся по залу, потом повернулся ко мне.

– Почему ты мне ничего не сказала? Почему ни о чём не спросила? Почему сбежала?

– Я видела, что ты предал меня. Зачем мне было оставаться и чего-то ждать?

– Дура! Я клялся, что защищу тебя, – с каким-то отчаянием повторил Реф. – Я дал тебе слово – слово дворянина! А ты!…

– Я не верю тебе, – снова произнесла я. – Грош цена твоему слову, колдун.

Его лицо исказилось в яростной гримасе.

– Я бы заставил тебя ответить за это, – прошипел он. – Некому не позволено усомниться в клятве дворянина! Тебя извиняет только то, что ты была на волосок от смерти, иначе…

Тут я не выдержала. Я всё могла стерпеть, но увидеть на любимом лице ненависть…

Колдун тоже не выдержал. Он забыл снять с меня парализующее заклинание белых, и я так и рыдала, неподвижно стоя столбом. Зрелище, полагаю, было жуткое, не мудрено, что Реф бросился меня утешать и успокаивать.

За что-то просил прощения, что-то обещал, в чём-то торжественно клялся, о чём-то расспрашивал. Я ничего не понимала, только рыдала, уткнувшись ему в грудь, и беспрестанно повторяла его имя.