Текст книги "Еще неизвестно кому место в Академии Боевых Драконов! (СИ)"

Автор книги: Наталья Шевцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 26

В сравнении с насыщенной событиями первой половиной первого учебного дня, вторая его половина прошла практически бессобытийно.

Преподавателем «Теории заклинаний» оказался неожиданно дружелюбно настроенный отставной капитан. Его звали Корин Маррой, и он был совсем еще молод: на вид не больше тридцати. Однако передвигался он, тяжело опираясь на трость, что, собственно, сразу же и объясняло столь раннюю отставку.

Из его лекции Евгения узнала, что магия – это не какая-то особая энергия и даже не часть её существа, а всё, что в ней есть, всё, что она из себя представляет, всё, что чувствует.

– Любое заклинание, которое вы творите, – объяснял Корин Маррой, – идёт из глубины вас: из ваших ощущений, разума, эмоций, из самого вашего естества. Для того, чтобы заклинание сработало вам необходимо сфокусироваться на том, чего вы хотите достичь, визуализировать это, поверить в это, иначе ничего не выйдет. Запомните, раз и навсегда, чтобы заставить что-то произойти, это должно быть в вас! Если в вас этого нет, то каким бы огромным у вас не был резерв, насколько бы идеальным не было плетение вашего заклинания, ничего не получится.

– А как же ритуалы? И зачем тогда нужны плетения? И медитации? И слова заклинаний? – тут же посыпались на него вопросы.

И вот тут-то и выяснилось, что иметь в себе, верить и желать – мало! Кто бы сомневался! Нужно ещё уметь правильно фокусироваться и направлять силу, с чем как раз и помогают ритуалы, схемы плетений, тексты заклинаний и медитации. Чтобы воспользоваться помощью которых хотя бы на базовом уровне, нужно вначале ими же на том же базовом уровне и овладеть. В общем, сначала учиться, учиться и ещё раз учиться, и ещё трудиться, трудиться и ещё раз трудиться, а потом, может быть, станешь магом.

– А я всё думала, в чём же подвох? С чего это он вдруг так дружелюбно к нам настроен?! – после окончании лекции поделилась своими впечатлениями о молоденьком капитане Арика. – А он просто, оказывается, знал, что к концу лекции мы всё равно взвоем от количества информации, которую он нас вывалил! А вечер и ночь проведём, рыдая над домашним заданием! У-уу! Ко-оварный!

– А мне он понравился! Та-акой хорошенький! – мечтательно закатила глаза Олари. – Да и рассказывал интересно! Так интересно, что я прям заслушалась…

– Так заслушалась, что пока я тебя не пнула в плечо в третий или четвертый раз, не поняла, что лекция уже окончена, – хмыкнула Зания. – Ты хоть слово из лекции слышала? – насмешливо поинтересовалась она.

– Конечно, слышала! И ещё и записывала! – задрав носик, заверила Олари.

– Записывала? – иронично переспросила Зания. – А я думала, ты сердечки рисовала!

– Какие ещё сердечки?! Не рисовала я никаких сердечек! – возмутилась зардевшаяся, как маков цвет, Олари. – Я лекцию записывала!

– Ну-уу… может быть, мне показалось, – сделала вид, что верит Зания. Правда, лишь для того, чтобы уже в следующую же секунду, потребовать: – А покажи тетрадь!

– А не покажу! – показала язык Олари и убежала.

– У неё там, и правда, сердечки? – смеясь спросила Евгения.

– В том числе, – улыбнулась Зания. – Как ты себя чувствуешь, кстати? Я, честно говоря, удивилась, что ты пришла на лекции. Думала, ты до конца дня, как минимум, выпала…

– Да, вроде нормально… А насчёт того, что пришла… Я не пришла, ты же видела: меня привели! Можно сказать, доставили под конвоем, – усмехнулась Евгения.

– А вон оно что… Тогда понятно! – усмехнулась подруга. Затем резко посерьёзнела и спросила: – Как это ощущается, когда в тебе просыпается сумеречная суть? Как ты её чувствуешь?

– Сейчас никак, декан Рингер его усыпила, – улыбнулась Евгения. – А до этого… Когда он злился, у меня словно бы сердце в груди сжималось. А когда он что-то говорил, я его не то, чтобы слышала… В том смысле, что слышала я его не ушами, а мыслями как бы…

– Он? – удивленно переспросила девушка.

– Угу, – мрачно кивнула Евгения и криво усмехнулась. – Сама в шоке!

– Представляю… – кивнула подруга.

«Вряд ли» – мысленно возразила Евгения. Вслух озвучив всё то же мрачное: «Угу». Вслед за чем поинтересовалась: – А что ты слышала о таких как я?

Зания задумалась, припоминая всё, что знает об одержимых сумеречной сутью.

– К сожалению, немного. И в основном, это либо легенды, либо… страшилки, – виновато улыбнулась она. – Вас просто считают… странными существами. Все знают, что изначально вы драконы. И вроде, как вы и остаётесь драконами… Но при этом вы теряете способность к обороту. Что, впрочем, не делает вас менее опасными в боевой форме. Скорее, даже наоборот… Ну ты и сама видела на что ты способна.

– Не я, а моя сумеречная суть, – поправила её Евгения.

– Это вторая причина, по которой вас считают… странными существами. Я и мой дракон – мы единое целое. Оборачиваясь драконом, я остаюсь самой собой и полностью отвечаю за свои поступки, в то время, как одержимые… не являются едиными целым.

– Другими словами, нас считают душевно больными, – «перевела» Евгения.

Зания снова виновато улыбнулась, подтвердив тем самым её слова. Однако тут же заверила.

– Но не все. Более того, поскольку практически все одержимые работают на тайную канцелярию, я подозреваю, что Совету драконов и Его Величеству выгодно, чтобы никто точно не знал, на что они способны.

– Надеюсь, меня хоть сия доля обойдёт стороной… – ворчливо пробормотала себе под нос Евгения, которой для «полного счастья» не хватало только того, чтобы её ещё и в тайную канцелярию завербовали.

– О-оо! – махнула рукой Зания. – По этому поводу вообще не переживай! – Светлейший герцог Вестгейерский, глава тайной канцелярии редкостный сексист: он скорее возьмёт к себе в ведомство чистокровного человека или даже гоблина или тролля, чем драконницу! И это притом, что он презирает людей и все прочие расы.

При этих словах подруги в голове Евгении прозвучало что-то похожее на слово: «Мерзавец!». Уточнять у своей сумеречной сути, правильно ли ей послышалось, она, разумеется, не стала. Однако тему, на всякий случай, поспешила сменить.

– А как давно наша декан одержима сумеречной сутью, не знаешь?

– Насколько я слышала, ещё с детства. Злые языки говорят, что генерал Эилеифр взял её в свои адъютанты только потому, что она из одержимых. И ещё говорят, именно потому, что она одержимая, она не только выжила, но и не выгорела магически, спасая его.

– И поэтому организовали женский боевой факультет, потому что наша декан спасла генерала? – предположила Евгения.

– Конечно, нет, – рассмеялась Зания. – Наш король, конечно, прислушивается к генералу, но к своему брату всё тому же Светлейшему герцогу Вестгейерскому он прислушивается намного больше…

«Мерзавец!» – вновь услышала в своей голове Евгения.

– Поэтому даже, если бы генерал предложил подобное, а я уверена, что ничего подобного он не предлагал, Его Величество всё равно бы не согласился. Так что у нашего декана не было другого выбора, кроме как спасти ещё и Его Величество! – с улыбкой проговорила Зания. И тут же оговорилась: – Шучу, конечно! – объяснила она. После чего рассказала, историю чудесного спасения Его Величества.

Из которой Евгения узнала не только то, что их декан – народная героиня, но и то, что ей грозит опасность. Точнее, об опасности, которая угрожает её наставнице, она узнала не от Зании, а благодаря ей.

– Твою виверну! У меня нет выбора! Если я её не предупрежу, он устранит и её! – резюмировал у неё в голове дракон, как только узнал подробности чудесного спасения короля. – Ты хотела помочь?.. – явно риторически поинтересовался он затем у Евгении. Ибо ему даже в голову не пришло дождаться ответа на свой вопрос: – Хорошо, ребёнок, –с тяжелым вздохом изрёк он и тут же «осчастливил» своим решением: – я дам тебе такую возможность.

«Ребёнок» не помнила, чтобы она изъявляла желание помочь. Более того, она не была уверена, что у неё есть подобное желание. Но в голосе дракона было столько отчаяния и боли, что у неё язык не повернулся, сказать что-то иное, кроме:

– Что вы хотите, чтобы я сделала?

– Сошлись на головную боль и ложись спать. Я должен кое-что тебе показать.

Лишнее и говорить, что как ей сказали, так она и сделала: сослалась на головную боль и отправилась в постель.

Глава 27

Положив голову на подушку, Евгения, в течение какого-то времени подождала, что будет дальше. Но ничего не происходило.

«Эй ты, – чувствуя себя глупейшим образом, мысленно позвала она и сообщила: – я в постели»

«Я в курсе», – сообщили ей.

«Ну и?.. – нетерпеливо поинтересовалась она. – Почему ты мне ничего не показываешь?!»

«Потому что жду, пока ты заснёшь», – тоном «это же очевидно!», сообщили ей.

Поскольку для Евгении это очевидным не было, данный ответ вызвал в ней раздражение:

«Ну что ж жди!» – сладеньким голоском разрешила она, поскольку знала: быстро она не уснёт, ибо сна у неё не было ни в одном глазу. К тому же она никогда не умела засыпать по заказу. Наоборот, каждый раз, когда ей нужно было побыстрей уснуть, по закону подлости, она долго ворочалась без сна, а накануне особых значимых дней в её жизни и вовсе порой не спала.

Вот и сейчас она долго ворочалась, переворачиваясь с одного бока на другой, пока, наконец, не отплыла в царство сновидений и не обнаружила стоящей себя посреди роскошно обставленной комнаты. И не только себя…

Над явно бездыханным телом неизвестного ей мужчины стояли двое: незнакомый ей высокий, широкоплечий золотоволосый красавец и, как ни странно, её недавний знакомец – жрец.

Ни один, ни другой не испытывали ни угрызений совести, ни сожалений… Они были озабочены и раздражены! Выражением коих активно и занимались…

Они так долго планировали, сетовали они, так долго готовились к тому, чтобы покушение на Великого короля прошло без сучка, без задоринки. Всё учли, всё продумали, а коварный покойник чуть опять всё не испортил!

Мало того, что он оказался редкостным пронырой, из-за чего им пришлось дважды менять свои планы, так он ещё, сволочь, не захотел покончить жизнь самоубийством! Более того, продолжил копать и догадался, кому он обязан столь резко посетившим его страстным желанием свести счёты с жизнью, ради воссоединения в загробной жизни с любимой супругой. И чуть окончательно всё не испортил, попытавшись обо всём рассказать Великом королю, мерзавец!

Ну вот и что им оставалось делать, когда они об этом узнали? Только одно – пришлось помочь разбушевавшемуся не в меру догадливому главе службы королевской безопасности успокоиться. То есть, упокоиться.

А он, гад, хоть и ослабленный ментальным заклятием, настолько живучим оказался, что теперь его нашпигованную смертельными проклятиями тушку – ну никак уже не получится выдать за самоубийство!

И ладно бы ещё ментальное заклятие было непроверенным. Так проверяли же. И не раз. И даже не два. И даже не три. В общем, много раз проверяли. И все подопытные, как один, кончали жизнь самоубийством. Причем каждый раз самоубийства выглядели так естественно и непринужденно, что ни одному некроманту даже в голову не пришло заподозрить что-то неладное.

А этот вот… одно слово, сволочь!

Можно подумать у них других забот не было, кроме как стоять тут и придумывать теперь, как им теперь быть.

Простояв несколько секунд над телом, но так ничего и не придумав, знакомый Евгении седовласый жрец вдруг озарился мыслью, что думать ему мешает искореженное предсмертными судорогами тело, поскольку, когда он на его смотрит, его и самого корёжить начинает. Потому, сняв с себя роскошную сутану, он спрятал труп под нею. После чего прошёл к бару, достал из него бутыль лучшего вина из запасов только что упокоенного им двоюродного брата короля, доверху наполнил им два бокала, вслед за чем обратился к своему подельнику.

– Я подумал, что нам не помешало бы выпить, – взяв в руки бокалы и проследовав с ними к письменному столу, предложил он.

– Не то слово, не помешало бы, – согласился его сообщник, устраиваясь в кресле напротив него. После чего взял со стола бокал и отпил из него. Точнее, попытался отпить, потому что в этот момент жрец озвучил то, что было у него на уме.

– Нам нужно его оживить…

– Кхе-кхе! Кхе-кхе! Кхе-кхе! – захлебнувшись вином, закашлялся золотоволосый красавец. – Что-о-о-что-оо? Кхе-кхе! Кхе-кхе! Кхе-кхе!

– Расслабьтесь, Ваше сиятельство, не имею в виду буквально, – усмехнулся жрец.

– А что есть возможность оживить кого-то… буквально? – иронично изогнул золотую бровь его подельник.

– Ваше сиятельство, не цепляйтесь к словам, – одновременно с лёгкой укоризной и наставительными нотками в голосе парировал седовласый, – лучше спросите, что я задумал.

– И что вы задумали, Ваше Высокопреосвященство?

– Я подумал, раз он не захотел самоустраниться, чтобы не мешать нам, давайте повесим на него смерть вашего брата. Что скажете?

Золотоволосый красавец гомерически расхохотался.

– Скажу, что обожаю ваше чувство юмора, Ваше Высокопреосвященство! И скажу, что мне даже жаль беднягу Валентайна! Он так старался предотвратить покушение на моего драгоценного братца, что даже умер из-за этого, а, в результате, именно его история и запомнит, как убийцу Великого короля Кинварха Золотокрылого! Мне нравится! И особенно мне нравится, что, так как Валентайн просто исчезнет, никто не станет расследовать его смерть.

– Я знал, что вам понравится, Ваше сиятельство, – хищно улыбнулся жрец. – Что ж, тогда дело за малым. Незаметно вывезти тело из дворца, сжечь и прикопать где-нибудь пепел, где его никогда не найдут.

– Лучше не прикопать, а развеять над морем. Валентайн, кстати, всегда любил море.

– Да вы просто поэт, Ваше сиятельство! – насмешливо прокомментировал жрец. Вслед за чем посерьезнел и поинтересовался: – Вы предпочитаете сами этим заняться, – кивнул он тело, – или доверите мне?

Золотоволосый красавец на несколько секунд задумался. Если это было возможно, он предпочитал не заниматься слишком уж «грязной» работой, но нашпигованное в том числе и его смертельным проклятием тело его давнего врага было слишком серьёзной уликой, о которой для собственного спокойствия следовало бы позаботиться самому.

– Разумеется, я доверяю вам, но мои люди намного лучше знают замок, чем ваши, – озвучил он свое решение.

Жрец хорошо знал, что его подельником движет вовсе не целесообразность, а именно недоверие, ему, тем не менее, не оставалось ничего другого кроме, как сделать вид, что он полностью разделяет вышеозвученный аргумент.

– Конечно, конечно, вы правы, – закивал он, благоразумно умолчав о том, что у него тоже в замке есть «свои» люди и Его Сиятельство об этом прекрасно знает.

Это было последнее из того, что Евгения смогла вспомнить по пробуждении, поскольку после этих слов жреца в её мозг хлынул беспорядочный поток неясных, размытых так, как если бы она видела их сквозь толщу воды, образов. Вслед зачем её глаза ослепил многогранный полихромный свет, заставляя взгляд блуждать в безумном буйстве цветовых оттенков. После чего она, наоборот, вдруг проваливалась в леденящий холод кромешной тьмы, которая, словно дыхание самой смерти, обволакивала её своими душными, зловонными объятиями. Из которого её вынесло в странное, наполненное зловещими тенями туманное место, в котором нечто хищное и свирепое, чей ненасытный голод она ощущала, в буквальном смысле кожей, подкрадывалось к ней со всех сторон. Однако сколько Евгения не крутила головой, всматриваясь в туман, кроме, собственно, тумана она больше ничего не видела. Что, впрочем, не помешало этому зловещему нечто, подобно мастеру мимикрии, осьминогу в конце концов настигнуть её и невидимыми липкими щупальцами захватить её в плен. Вслед за чем, как всё тот же осьминог, в центре щупалец которого расположены челюсти, принялось рвать её тело на куски невидимыми острыми, как острие бритвы, зубами… причиняя невыносимую боль.

Глава 28

Проснувшись от собственного крика, Евгения не сразу поняла, что, на самом деле, у неё ничего не болит. И что она задыхается не в липких мерзких объятиях невидимой твари, а лежит в коконе её собственного одеяла, в которое она же сама себя каким-то образом запеленала.

Её крик разбудил также и соседок по комнате. Обеспокоенные они повскакивали со своих кроватей и ринулись к ней.

– Жени, это всего лишь сон. Всё хорошо, Жени. Ты в безопасности, – ласково убеждала ей присевшая на край её кровати и взявшая её за плечи Зания.

Однако Евгения её не слышала и потому никак не отреагировала. Выпутавшись из плена одеяла она села на постели, тяжело дыша и глядя в одну точку. Ужас, пережитый ею во сне, всё ещё не отпустил её. Он навис над ней словно сумеречная тень, заставляя бешено колотиться её сердце. На третьем или четвёртом выдохе, из её груди вырвался то ли стон, то ли крик, который, наконец, заставил отступить кошмар.

– Жени, – тем временем вновь позвала её Зания. – Ты слышишь меня, Жени?

Голос подруги заставил её вздрогнуть.

– Что?.. – обернувшись на голос, растерянно выдохнула она.

– Я говорю, что это был лишь сон и ты в безопасности, – с улыбкой повторила Зания.

– Сон… Я кричала… – вслух вспомнила Евгения и, переведя взгляд на подруг, виновато констатировала: – Я вас разбудила. О боже… Извините.

– Вообще не проблема! – тут же заверила её Олари, а Зания и Арика, подтверждая её слова активно закивали.

– Может тебе чаю твоего сделать? – предложила Олари.

– Конечно, сделай! – ответила Зания, прежде чем Евгения даже успела рот открыть. – Это ведь опять из-за неё? Из-за твоей сумеречной сути? Ей, то есть, ему опять вздумалось полетать?

– Ему? – уточнила Арика.

– Потом, – отмахнулась Зания.

– Нет, – отрицательно покачала головой Евгения. – То есть, не совсем. Точнее, я не уверена, что приснившийся мне кошмар был связан с моей сумеречной сутью. Мне кажется, это был просто кошмар.

– А что говорит твой сумеречник? – поинтересовалась Зания.

«Можно подумать ты дала ему возможность хоть слово вставить?» – услышала Евгения в голове ворчливый голос дракона.

– Он просит вас помолчать пару минут и дать ему высказаться, – «перевела» она подругам.

Проведя пальцами возле губ, Зания и Арика показали, что закрывают рот на замок.

«Это был не просто кошмар, – прозвучал у неё в голове голос дракона. – Ты провалилась в мои воспоминания о днях, которые я провёл в сумеречном измерении. Я не собирался тебе этого показывать. Ты должна была увидеть, что было дальше. Однако то, что ты это увидела, всё же моя вина. Поскольку, я переоценил себя, – со вздохом признался он. – Я был уверен, что тот Страж, который пытался меня пожрать, не успел ничего от меня откусить».

«Пожрать? Откусить?» – удивленно переспросила Евгения

«Для неприкаянной души воспоминания – это не просто смысл её существования, но и само существование. Они её жизнь и сила. Лиши неприкаянную душу её воспоминаний и всё – нет неприкаянной души. Есть лишь покорная воле Стража оболочка, которую можно без проблем отправить на перерождение».

«То есть, они что-то вроде отряда зачистки?», – одновременно уточнила и резюмировала Евгения.

«Не совсем. Они скорее что-то вроде тюремщиков или даже пограничников. Они следят за тем, чтобы неприкаянные души не покидали сумеречного измерения. Особенно их много на границе с миром живых, куда, как ты сама понимаешь, как раз и стремятся попасть неприкаянные души»

«И за то, что душа попыталась вернуться в мир живых, её наказывают перерождением?.. – задумчиво справила Евгения и заметила. – Хммм…. Странное наказание…»

«Для кого как, – усмехнулся в её голове дракон. – Но ты права, Стражи не наказывают, а всего лишь делают то, для чего их создали: отправляют оставшуюся без тела душу на перерождение».

Евгения открыла было рот, чтобы уточнить, каким образом в таком случае неприкаянные души попадают в сумеречное измерение и почему Стражи не отлавливают их и там, но именно в этот момент у Зании закончилось терпение, и она весьма чувствительно затрясла её за плечо.

– Ну?! Что он сказал Жени? – судя по нетерпеливому тону, потребовала она уже не в первый раз ответа.

– Что я случайно провалилась в его воспоминания о том, что он пережил в сумеречном мире.

– И как там? – тут же практически в унисон поинтересовались Арика и Зания.

– А меня подождать, не? – прозвучал в комнате обиженный голос Олари. – И вот что вы за подруги после этого?

– Но ты же всё и так слышишь! – удивленно заметила Арика.

– Можно подумать, ты об этом знала! – укоризненно парировала Олари, появившаяся в этот момент в дверях комнаты с двумя чашками чая в руках. – Хотела и вам принести по чашечке, но теперь обойдётесь! – исполненным праведного возмездия и ехидства тоном добавила она.

К её сожалению, подруг гораздо больше интересовало, что приснилось Евгении, чем чай, поэтому вместо того, чтобы прочувствовать всю степень своей перед ней вины, они лишь кивнули, мол, ну и ладно, и нетерпеливо потребовали:

– Ну давай уже рассказывай!

И Евгения рассказала… Правда лишь вторую половину своего сна.

Сам рассказ много времени не занял, а вот обсуждение сновидения затянулось почти до самого рассвета. Поэтому в том, что они проспали сигнал подъёма, не было ничего удивительного. Более того, если бы соседки по казарме о них не вспомнили, они с тем же успехом проспали бы и первую пару.

– Вот это б мы дали, если бы не явились на пару, которую ведёт наш собственный декан, – потирая красные от недосыпа глаза, высказала всеобщее мнение Зания, заглянув в расписание.

– Ну хоть в чём-то повезло, – зевая прокомментировала Арика.

– Думаешь Биргитта, не отправила бы тебя на гауптвахту за прогул? Держи карман шире! – хмыкнула Зания.

– Я не об этом, – осушив практически в один глоток чашку кофе, сказала Арика. – Я о том, что Биргитта не заставит нас бегать вверх-вниз по аудитории, как вчерашний мудачина!

– А это да, – согласилась Зания. – Но, если мы опоздаем, ей это вряд ли понравится, поэтому поторопитесь!

Первая часть замечания была резонной, поэтому с ней спорить никто не стал. Что касается второй, то она была откровенно лишней. Все и так, по крайней мере, по собственному мнению, торопились на пределе своих сил. О чём не преминула уведомить подругу болтушка Олари:

– Куда ж больше? – сварливо поинтересовалась она.

– Туда, что я, например, уже готова! – парировала Зания.

– И я! – объявила Арика.

– И я! – следом за ней объявила и Евгения.

– Ладно, уели! Есть куда больше, – проворчала Олари и обиженно то ли разрешила, то ли отправила на… далеко, в общем, отправила. – Идите тогда без меня!

– Жени и Арика, вы идите, а я подожду Олари, – внесла коррективу в её предложение Зания.

– Но может мы все же вместе? – неуверенно уточнили Арика и Евгения.

– Поверь мне, мы вас догоним, – пообещала Зания.

И таким это было сказано тоном, что Арика и Евгения сразу ей поверили, а Олари вдруг поняла, что может собираться ещё быстрее.