Текст книги "Легенды и мифы древней Индии. Махабхарата. Рамаяна."

Автор книги: Наталья Гусева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Ракшасы

Когда самосущий Брахма был занят сотворением мира, он создал небожителей. Но, провидя будущее, он познал духом своим, что не может быть так, чтобы соответствовали друг другу лишь одни светлые сущности. Ведь их сияние и сила должны быть нацелены на борьбу с теми, кто всегда будет пытаться подавить их доброе воздействие на мир. И всевидящий Брахма, охватив взором всё, что уже создано, и увидев, что свет разливается беспрепятственно по всем пределам вселенной, выделил из своих стоп тёмную силу. Сгустившись, стала она принимать постепенно вид комков, а из них образовались ракшасы – демонские существа, охваченные тьмой и снаружи, и изнутри. Черна была их кожа, черны волосы и когти, чернотой были заполнены их души.

И тогда сотворивший их бог богов отправил всё это тёмное племя подальше от горных обиталищ божественных созданий, повелев им жить и плодиться на острове в южном океане. Там и образовалось царство этих демонов. Каждый из них разжигал в себе и в других злость и недобрые чувства по отношению к богам и людям. Расселяясь оттуда по земле, они стали рушить алтари богопочитателей, разбрасывать жертвоприношения, оскорблять святых мудрецов и пугать всех, вселяясь в тела мертвецов и заставляя их совершать разные ужасные деяния. Места сожжения трупов и кладбища были ими избраны для развлечений и танцев, и они полюбили украшать себя ожерельями из мёртвых голов.

Вот на этот остров, где ракшасы хранили похищенные сокровища, и поместил их царь Раван похищенную у героя Рамы его светлую супругу. И когда полководец мощных обезьян, сын бога ветра, обладавший многими божественными дарами Хануман, прилетел сюда, он увидел великое множество ракшасов. Его поразило необыкновенное многообразие их обликов: одни были карликами, а другие – гигантами, одни выглядели уродливыми, а другие – прекрасными, кто-то имел лишь один глаз, а другой – множество глаз на голове и даже на теле, у одних было много рук и ног, а у других – лишь одна рука и нога. И почти у всех торчали изо рта острые клыки, как бы говорящие о неутолимой жажде крови. Были среди них и такие, которые состояли из разных частей тел людей и животных.

В золотом дворце на этом острове и обитал владыка ракшасов Раван, каждое слово и веление которого его подданные незамедлительно выполняли, какими бы ужасными ни были его желания и указания.

Кем же был этот царь тьмы, посмевший на свою беду похитить у благородного царевича Рамы его ясноликую Ситу? И как он стал повелителем ракшасов, подобно тому, как его младший брат Кубера стал царём якшей, будучи сам лишь наполовину ракшасом? Как это было?

Обо всём этом мудрецы и наставники говорят по-разному.

Рассказывают, что жил некогда великий подвижник, удалившийся от мира на склон священной горы для погружения в глубокую аскезу. В одиночестве и тишине молился он там, безмерно почитая великих богов, и достиг святости. Земным девам, которые приходили туда собирать цветы, он сказал, что каждая приблизившаяся к этим местам обретёт плод только от звуков его голоса. Испуганные, они не подходили близко, но одна совершила эту ошибку, и случилось так, что она услышала его молитвы, возносимые к небесам. Поскорее убежав оттуда, она всё же вскоре ощутила, что этот голос породил в ней новую жизнь, и в страхе сказала об этом своему отцу. Этот почтенный отец, знающий законы, отвёл её в ту обитель, и по его строгой воле она стала женой этого отшельника. Рождённый ею сын стал возрастать возле своего отца и, проникнувшись его святыми устремлениями, тоже сделался аскетом.

Но не суждено ему было свершение таких же великих подвигов. И он не смог снискать милость богов. В его сердце внезапно закралась любовь к некоей ракшаске, пришедшей на эту гору для прогулки и отдыха. Была она столь прекрасна видом, что походила на богиню и неодолимо привлекла к себе сердце этого смертного. Он забыл обо всех обетах и посвятил себя лишь любви к своей избраннице.

И вот от этого союза стали появляться странные и страшные дети. И первенцем этих родителей был Раван. Родившись, он привёл всех в ужас своими десятью головами и двадцатью руками, но отцу и матери следовало примириться с этой странной внешностью и вырастить своего сына. Когда он достиг зрелости, родители уговорили его погрузиться в аскезу и совершать самые тяжкие её подвиги, чтобы добиться милосердия бессмертных. Он послушался и ушёл в отшельничество, где и провёл в строжайших аскетических подвигах целую тысячу лет, терзая и умерщвляя свою плоть и стараясь возвысить свой дух.

Боги заметили с высоты небес его строгое аскетическое служение, и сам первобог Брахма обратился к нему, спрашивая о цели его подвижничества и о желаемой им награде. И тогда этот сын ракшаски явил истинную цель своих стремлений – он попросил у бога богов высшего дара, к которому стремятся все, но обладают им только небожители. Этот дар был самым желанным для него – бессмертие.

Брахма отказал ему в его просьбе. Но, смягчая свою строгость, спросил, чем он хочет заменить бессмертие. И Раван попросил Брахму осенить его великой щедростью, сделав его неподвластным смерти, если её попытаются причинить боги или асуры, якши или ракшасы, а также огонь, змеи или животные. Но забыл он в своей гордыне упомянуть о человеке, считая людей до того бессильными и ничтожными, что уж они-то никогда не смогут его убить.

Вот почему так и случилось некогда, что пресветлый Вишну, стремясь к установлению справедливости, избрал для своей седьмой аватары имя и облик человека – царевича Рамы – для того, чтобы его рукой нанести Равану смертельное поражение, завершив тёмный путь жизни этого демона.

Но до того смертного часа было ещё очень далеко, и этот царь ракшасов с каждым днём всё ниже погружался в бездну грехов. Охотясь за чужими чистыми жёнами, убивая праведников и направляя подвластных ему ракшасов на свершение жестоких и страшных дел, он каждый день бросал вызов богам. Земля рыдала и стонала под тяжестью его злых деяний, но управы на него не могли найти ни боги, ни святые наставники, ни люди.

Однажды он напал на обиталище бессмертных в далёких северных горах, и на подступах туда его воины бились с якшами, войском Куберы, заливая кровью скалы и долины и заполняя ею реки, бегущие с гор. В воздухе мелькали бросаемые камни и утёсы, стволы деревьев и тяжёлые дротики, дождь стрел скрывал небо, а от ударов булавами слетали головы и скатывались вниз по склонам. Защитники-якши содрогались при виде неожиданно меняющихся разных обликов врагов и их чудовищных форм, и они впадали иногда в замешательство, видя всё это. А затем ракшасы победили войско защитников гор, ворвались в сады Куберы, и Раван захватил его сверкающий дворец. Он жестоко избил этого своего брата и ограбил его прославленную сокровищницу, нагрузив мешками с драгоценными камнями целый отряд своих воинов. И тогда же главной его добычей стала дивная воздушная колесница, которую Кубера получил некогда в дар от самых высоких богов. Преисполнившись великой радости, Раван взошёл на неё и взвился над горами, с гордостью озирая землю и чувствуя себя почти равным богам. Он направлял её всё выше и выше, стремясь достигнуть вершины святейшей из гор, Кайласы, где обитал Махадэва Шива, этот всепорождающий и всекарающий бог, со своей пресветлой супругой Махадэви.

Но вдруг колесница натолкнулась на благоухающий склон Кайласы, и этот толчок вызвал страшный гнев Равана. Он сорвал гору с её места и стал сотрясать её всю от земли до верха. Когда гора закачалась и задрожала в могучих руках демона, испуганная Махадэви обратилась к своему великомощному супругу, прося водрузить Кайласу на место. Шива наступил концом стопы на вершину горы, и она сразу же встала на место, как и была. Но дерзкий владыка ракшасов заслужил наказания, и гора, послушная воле Шивы, прищемила ему руку. Страшный вой и рёв Равана разнёсся над всей землёй, и он стал молить Шиву о прошении.

Владыка трёх миров смилостивился над ним и велел горе освободить придавленную ею руку злодея. Щедро оказывая свою милость, Шива подарил этому ракшасу и волшебное оружие – всепобеждающий меч и неотразимую стрелу, сжигающую любого противника.

Но, забыв очень скоро о милостивом прошении Шивы, владыка ракшасов многократно затем приносил горе и слёзы обитателям земли, истребляя на ней всё живое и снова дерзая вступать в битвы с богами.

Тешась своими победами над земными царями и войсками кшатриев, он решил однажды, что ему удастся покорить и подземное царство бога Ямы, где были судимы души мёртвых. Схватив подаренное Шивой оружие, Раван влетел на своей колеснице в пределы третьего мира и бросил своих страшных воинов в сражение со слугами Смерти. От грома неимоверного боя, завязавшегося под землёй, затряслась вся вселенная. Огнём сжигала всё вокруг волшебная стрела, а его новый меч сносил одним ударом головы сотням воинов.

Оскорблённый творимым в его царстве бесчинством, Яма взошёл на свою колесницу, где возничим у него была Смерть – Мритью, и появился перед нападающими. Один вид этого всеустрашающего бога и его ужасного возничего обратил ракшасов в бегство. Но сам Раван не дрогнул, ибо знал, что ни один бог не может причинить ему смерть, – таков был дар Брахмы. И Яма тоже ведь знал об этом, а поэтому повелел он Мритью опустить свой всеубивающий жезл смерти и повернуть колесницу вспять.

Сочтя это своей великой победой, вернулся Раван на землю и был горд тем, что все ракшасы стали пышно праздновать его победу над одним из самых грозных богов – владыкой царства мёртвых.

Страх перед ракшасами подавлял сердца живущих – ведь людоедство было любимым способом насыщения этих существ сумрака и ночи. И самыми истинными словами рассказал об одном из таких ракшасов великий знаток правды Вьяса в поэме Махабхарата:

«С красными глазами, с длинными руками, со всклокоченными волосами и огромной пастью, с телом, подобным куче облаков, с острыми зубами и пылающим лицом он был могуч».

Но эти пожиратели людей, чьи острые зубы непреодолимо жаждут человеческого горла и свежей пенистой крови, одарены способностью принимать даже облик людей. И ведь не раз было так, что ракшаски превращались в прекрасных дев с лицом, подобным луне, с красивыми глазами и нежной кожей. Приняв такой вид, они по своему желанию вызывали любовное стремление в сердцах смертных, как и было это с тем юным сыном отшельника, аскетом, который породил Равана. Не раз появлялось смешанное потомство на земле, но многим таким сыновьям сама судьба мешала стать на путь кровавых злодеяний ракшасов. Воины, отцы таких сыновей, знали об опасности, подстерегающей их детей из-за того, что их матери принадлежали к злому и безбожному племени демонов, и эти отцы прививали детям высокое чувство долга и стремление защищать всё живое от нападения тёмных сил.

Мудрецы повествуют и о том, что некая часть ракшасов даже обращалась к покаянию. После принесения многих искупительных жертв и совершения долгих молитвенных ритуалов они освобождались от своей тёмной сущности и начинали служить богам, уподобляясь более высоким существам. Так, многие из них стали воинами Куберы и вместе с подвластными ему якшами охраняли его владения, как и обиталища других небожителей, и отважно вступали в битву со всеми, кто дерзал покушаться на их власть и покой богов.

Пишачи

Но сеятелями зёрен зла были издревле и ещё более низкие, чем многие ракшасы, духи тьмы, которых люди называли пишачи, то есть плотоядные. Главным стремлением этих демонов было разрушение плоти людей, истребление самой их сущности, хранящей в себе

жизнь. И даже погибшую плоть человека, которого взял бог Яма, стремятся пишачи сожрать. Вот почему все живущие спешат до наступления ночи обязательно предать огню погребального костра тела усопших.

Когда светоносный Сурья завершает свой небесный путь и клонится к закату, пишачи уже присматриваются к живым существам, готовясь найти к ним кратчайший путь, как только погаснут в небе последние отблески золотой колесницы солнца. И выходят из мрака в наступивший на земле мрак и впиваются в тела живущих, принося им тяжкие болезни и гибель.

Когда великий первотворец Брахма создавал из своих стоп ракшасов, то из капель воды, омывающей его ноги после появления тёмных комков, возникли первые пишачи. Упав на землю, они слились с мраком, а затем, в ходе тысячелетий, стали множиться и множиться и заполнять ночную тьму. Любили они пожирать детей, жадно глотая их нежную плоть и свежую кровь.

И тогда взмолились люди к сильному полководцу земных воинов, богу Сканде. Ведь это он имел шесть матерей, выкормивших его своим молоком, а затем превратившихся в небесное созвездие Плеяд. Земные матери стали молить его о спасении детей, заклиная его именем светлых шести матерей, оказавших ему столько любви. И он внял их горестным слезам, согласившись, что не должны пишачи столь алчно истреблять всех живущих, ведь и у юных воинов, как и у зрелых мужей, есть породившие их матери, безутешно оплакивающие их гибель.

Но тогда и матери пишачей припали к его ногам с просьбой не запрещать им питаться людьми, ибо и им нужно поддерживать свою жизнь той пищей, которая извечно им доставалась. Они жаловались на то, что светлые богини, эти матери мира, слишком охраняют всех, кто рождён земными женщинами, а ведь это ими рождено всё человечество.

– Как нам быть? Как мы сможем жить? – горестно восклицали они, не видя, чем теперь смогут они питать себя и многие свои поколения, которым предстояло быть.

И с ними согласился бог, этот покровитель всех, кто готовится к войнам и ведёт войны на земле. И дал матерям-пишачам просимое, но не позволил их племени безгранично истреблять всех, кого пожелают, а лишь детёнышей людей, не достигших зрелого возраста шестнадцати лет.

–  Тех же, кто одолеет ваши нападения и станет взрослым, вы тронуть не посмеете, опасаясь моего гнева, ибо, узнав об этом, я истреблю всё ваше племя, – грозно сказал им Сканда. – Можете принимать любые облики и рассеивать любые болезни, но не приближайтесь к созревшим, помните, что это моё достояние. Мне нужны и воины, и их жёны, дающие жизнь новым воинам. И так будет всегда!

Так стали пишачи пожирателями детей и лишь редко насылали болезни на тех, кто нужен богу Сканде. Бродя по земле, они любят принимать облики женщин и называют и себя матерями, но не матерями людей, а матерями болезней и смертей человеческих. И стараются услужить владыке царства мёртвых, богу Яме.

Все земнорожденные стали искать средства и пути зашиты от их нападений. Мудрейшие старцы, видя страдания живущих, услышали от богов и указали людям пути ограждения от этих демонов. Пишачей отпугивают многие заклинания, магические изображения на стенах домов и над очагами, а также и на земле перед входом в жилища. И одежда должна носить на себе такие знаки, и амулеты должны отталкивать тёмную силу. Знающие это не попадают в жадные пасти демонов, вечно щёлкающих зубами.

И продолжают рождаться детёныши смертных и достигают зрелости, стойко обороняемые своими родителями от тёмных угроз, и живут, славя богов и принося должные жертвы, до того часа, который определяется неотвратимой волей бога Ямы.

Вечная битва

Так и протекают века за веками в вечной битве богов, мудрецов и светлых разумом людей с демонами зла и мрака, со всей силой тьмы, с теми её посланцами, которые не отступают от стремления подчинить себе всех, кто следует заветам веры и чести.

И они, эти светлые и высокие, были и будут победителями в сражениях с наступающим мраком.

И при таких победах боги осыпают с небесной высоты всех, кто стоек в боях, ароматным дождём из распустившихся цветов, уносящих тревоги и дарящих радость жизни и света.

Все небожители, сиддхи – светлые духи, живущие между солнцем и землёй, другие духи, а также питри всегда окружают жизнь и дела земнорожденных, зная всё, что было, и видя всё, что будет. Ссоры и примирения, завоевания и поражения, бесчисленные сражения царей – всё это не проходило и не проходит без их участия. Они покровительствуют правящим воинам и уже в глубочайшей древности одаривали их волшебным и многосильным оружием.

Разное запомнили мудрецы об удивительных проявлениях, действиях и мощи этого оружия, полученного от богов. Но всё, что говорится об этом в Махабхарате, является истиной. В ней повествуется как о том, что уже было в давние века, так и о том, что ещё будет в жизни людей.

Преблагой и всемудрый Вьяса, тот Кришна Двайпаяна Вьяса – Чёрный-с-Острова-Вьяса, кого почитают святым составителем этой бессмертной поэмы, этого неисчерпаемого источника знаний и поучений, много раз рассказывает о сражениях, во все времена вспыхивавших на земле. Он правдиво повествует о нерасторжимой связи воли бессмертных с делами смертных.

«Тогда в воздухе предстали боги и гандхарвы тысячами, мудрецы и сонмы сиддхов из желания посмотреть на поединок. Заполненное также апсарами, якшами и ракшасами небо стало выглядеть, словно было затянуто тучами... и десять стран света, казалось, ярко пылали, когда выпускалось всевозможное оружие с обеих сторон... Эта битва не свойственна ни людям, ни асурам и ни ракшасам, ни богам и ни гандхарвам. Несомненно, это высочайшее сражение присуще Брахме... Вслед затем задрожала земля вместе с горами, лесами и деревьями. Начали дуть резкие, свирепые ветры, и взбушевались моря...»

Горько будут жалеть о своём незнании древних сказаний те, кто не услышит истины и пророчества во многих словах великого Вьясы. Следует обострить слух и зрение, ибо окрашивает он правду в разные цвета, наслаивая одни тона на другие, чтобы уяснили себе смертные суть вещей и увидали глубины зла, которое в своём разгуле может вызвать к действию самое мощное оружие богов.

И грознее грозного, страшнее зрелища погребального костра, ужаснее всего, что может явиться взору живущего на земле, было – или будет? – действие огня небесного оружия, о котором говорится, что, как только оно было приведено в своё проявление:

«Земля задрожала вместе с деревьями, взволновались реки и великий хранитель вод, океан, раскололись скалы. Подул больше ветер, померкло светило, льющее тысячи лучей, погас огонь... Семь пылающих солнц выпивают всю воду морей и потоков... И дерево, и травы, и сухое, и влажное – всё обращается в пепел... Затем на мир, иссушенный солнцами, с вихрем обрушивается пламя конца света... Сжигая всё, что есть на земле... Безжалостный ветер и это пламя конца света разом уничтожают пространства... Затем появляются в небе удивительные, расцвеченные гирляндами молний тучи, огромные, как стада слонов... Тучи сгущаются, прорезаемые пучками молний, мрачные, с ужасающим грохотом заволакивают они свод небес...»

Но всем, кто охвачен страхом, следует верить без колебаний в то, что беспредельна милость небожителей к людям. Вручая такое страшное, всеистребляющее оружие смертным, они неустанно говорят с героями, настораживая их мудрыми словами, подобными тем, что услышал один из воинов от всевладычного Шивы:

«Пусть никогда не будет оно направлено против людей! Используй его лишь в крайней нужде, когда всё остальное твоё оружие будет отбито!»

Следует сохранять в живущих веру в то, что и бессмертные боги, и мудрые смертные люди не дадут свершиться непоправимому злу, и жизнь на земле не подвергается всепожирающей силе последнего огня.

Жизнь вечна, как вечна вселенная и вечна мудрость!

Вместо заключения

Восточное побережье Индии – это беспредельно долгая линия белопесчаного пляжа. И шелест волн, набегающих с чистого синего раздолья Бенгальского залива. Они набегают, омывают песок, откатываются, набегают снова, и снова, и снова...

Идём вдоль кромки воды. Под босыми стопами упруго пружинит ровная гладь светлого песка. Если взглянуть со стороны берега, то все идущие здесь отражаются в этой глади, как в зеркале. Отражения на миг размываются волной, а затем появляются вновь. Мелкие прозрачные крабики щекочут ноги. А иногда можно найти раковину, большую перламутровую вестницу глубин. Но редко. До восхода солнца местные мальчишки собирают всё, что может пригодиться на продажу.

Бредём, смотрим на синие воды. Тишина. И лёгкий ветерок

Вдруг видим впереди группу людей. Они стоят неподвижно и внимательно разглядывают что-то. Ярко цветут под солнцем женские сари, и белеют одежды мужчин. На что это они смотрят? Да и не просто смотрят, а как будто и молятся – подносят к лицу сложенные ладони и не то шепчут, не то тихо произносят что-то. Мы подошли, заглянули и остановились, поражённые.

На песке лежало пятиметровое изваяние бога. На песке и – из песка. Изваяние из песка. Этот мокрый песок, плотный, как глина, давал возможность создавать из него любые формы. И мастер, создавший этот шедевр, сидел тут же на корточках, подправляя и заглаживая своё изделие. В это утро им был создан здесь бог Вишну.

Тонко вылепленному лицу бога было придано выражение покоя и доброты, и его огромные глаза были устремлены к небесам, к его вечной обители. Голову его венчал шлем, а на груди был обозначен отличительный знак Вишну – большой драгоценный камень в оправе. Четыре его руки, мягко согнутые в локтях, держали известные всем в Индии отличительные его атрибуты: диск-чакру, палицу, раковину и цветок лотоса. С плеч как бы ниспадал шарф, а бёдра и ноги были задрапированы искусно изображёнными складками дхоти – традиционной набедренной повязки.

И настолько чётко и точно было всё это воспроизведено, что казалось, будто тут предстала перед людьми выплывшая из неведомых глубин земли дивная скульптура. Старинная скульптура, истинное произведение древнего ваятеля. И пришедшие сюда молились своему богу.

Потом мы узнали, что такие изваяния из песка делают в Индии с незапамятных времён. Это одна из форм богослужения и богопочитания. Мастер с молитвой приступает к работе при первых проблесках рассвета. Его руки двигаются уверенно и быстро – ведь такие художники с детства усваивают приёмы своего творчества, воспринимая их от отцов и дедов, поколение за поколением. В течение дня приходят верующие, желающие поклониться этому изображению бога и поднести скульптору посильные дары, как это делают в каждом храме, вручая жрецу свои пожертвования богу.

Но вот надвигается вечер, солнце склоняется к дальнему горизонту, и автор собственноручно разрушает своё творение. Прилив во тьме ночи разравнивает песок, и от дивной работы художника не остаётся и следа. Но перед утром мастер снова появится на берегу, чтобы воссоздать живой образ бога во всей его красоте и святости. Здесь опять возникнет из песка бог Вишну, потому что семья этого скульптора любит его более горячо, чем других богов индуизма. А в других местах могут возникнуть изображения бога Шивы или любого другого божества, как и богинь, и милостивых, и гневливых. И все изваяния призывают верующих к поклонению и молитве.

Эти удивительные творения из песка возникают каждое утро, из года в год, из века в век. И лишь месяцы летних муссонных дождей прерывают на время этот непрерывный творческий процесс, заливая всё на земле потоками небесной воды.

Скульптуры из песка... Эти недолговечные однодневки таят в себе вечность. Их существование в столетиях может быть изображено графически как нескончаемый пунктир, тогда как жизнь каменных фигур богов – это сплошная линия, тянущаяся сквозь века. Мастера издревле знают все приёмы изображения каждого божества – от рубежа новой эры дошли до нас описания и указания, строго определяющие все размеры и соответствия частей лица и тела фигур, не говоря уже о соотношении размеров и поз каждой из фигур, входящих в групповую композицию.

Тонко разработанные правила камнерезной работы содержат иногда поразительные предписания. Так, в число единиц измерения деталей изваяния божества входили и такие, как несколько пылинок, видимых глазом, или определённое количество зёрен горчицы или ячменя и т.п., ведь от правильного изображения облика божества зависела его милость к молящимся. И – что гораздо важнее для мастера – гнев бога могли вызвать искажения, допущенные скульптором по небрежности.

Текут и утекают столетия, а изображения богов продолжают жить и возрождаться. Их высекают из камня, вырезают из дерева и слоновой кости, рисуют на стенах, тканях, бумаге, досках и сосудах, лепят из глины и из песка. И те, кто верит, обращаются к ним в храмах и у домашних алтарей, и всюду, где увидят эти изображения, чтобы через них передать небесам свои тревоги, просьбы и надежды.