Текст книги "Калейдоскоп.В центре чужой Игры (СИ)"
Автор книги: Наталья Пешкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)
– Почему-почему? – процедил сквозь зубы Эйри. – Если бы Княжна соизволила постучать, я бы успел одеться и не шокировал бы её своим видом.
– А кровь откуда? – не отставал эльф.
Араж, кровь! Я глянул на подоконник, оборотень успел набросить на него полотенце, но на полу следы оставались. Так, придумал! Я быстренько вырастил внизу около окна шипы, повернулся к эльфам и заявил:
– Это я виноват. Я сделал ловушку на убийцу, но забыл отца предупредить. Он подошел к окну и наступил, – я указал на шипы. – Потом он меня ругал и не успел одеться.
– А зачем он вообще раздевался? – подозрительно так поинтересовался командир отряда.
– Так он всегда так спит, – не моргнув глазом, солгал я, – поэтому мы и не хотели, чтобы Альсарианнэль ночевала в нашей комнате.
Имар поднял девушку с пола и перенес на кровать. Интересно, я один заметил, что наша красавица давно пришла в себя и сквозь опущенные ресницы вовсю рассматривает Эйри? Ага, не один. Дорогой папочка тоже это видит, даже позу поэффектнее выбрал. Зря – после моих картинок девчонку этим уже не смутишь. А вот выдавать нас она явно не собирается.
Девушка застонала, "приходя в себя":
– Всё в порядке, – ответила она на вопрос Найвэна, – я останусь здесь, – при этом она так многозначительно посмотрела на оборотня, что я понял: от разговора тому точно не отвертеться. Большего, надеюсь, девчонка не потребует, она ж воспитанная как-никак!
Интересно, Сейфи ей правду о себе расскажет, очередную легенду выдумает (похоже, у него на любой случай они придуманы), или полуправду. И вообще, стоит ли ей доверять? С одной стороны, она нас не выдала ни тогда, ни теперь, но это и в её интересах. С другой – взбалмошная девчонка, не угадаешь, что ей в голову может прийти.
Эйри не спеша оделся, выпроводил всех их комнаты, велев хозяину принести нам ужин, что-то шепнув тому на ухо.
Неор, как почуявшая добычу кошка, с горящими восторгом глазами ходила вокруг парня. Вы чего? Про кошку я в хорошем смысле слова говорил – как кошка мышку, а не всякие гадости! Девчонка задала уже целую кучу вопросов, но Сейфи решительно заявил, что не станет ничего рассказывать, пока не поест. Мальчишка-разносчик притащил поднос с кашей, хорошо прожаренной курицей, пирожками и двумя небольшими кувшинами. Сейфи – араж, его же Эйри надо называть, так и при посторонних проболтаюсь, – подцепил с тарелки один пирожок, принюхался и спросил у мальчишки:
– А скажи-ка, любезнейший, мясо внутри этого деликатеса раньше мяукало или гавкало?
– Всякую фигню спрашивало! – хихикнул мальчик, выскакивая за дверь.
Оборотень выкинул пироги в мусорную корзину и отломил себе половину курицы.
– Что, папочка, – ехидно полюбопытствовал я, – поедание ближних своих претит Вашей утончённой натуре? Или пирожки с котятами у Вас просто изжогу вызывают?
Тот выпустил когти на одной руке и демонстративно постучал ими по столешнице:
– Ты кушай, сынок, кушай. А то когда ещё доведётся! – он пододвинул ко мне один из кувшинов.
Я отхлебнул оттуда, поморщился, сунул нос в его кувшин. Вот гад! Себе вино, значит, а мне молоко? Не, папуль, ты об этом пожалеешь! Неор что ли на него натравить? Сказать, что Сейфи с нами пошёл только потому, что влюблён в неё без памяти? Или это жестоко?
Глава 14 Тел-Кристо и его обитатели
Барбариска
Крик резко оборвался. Урсы ещё прибавили скорости, легко находя дорогу среди этого нагромождения зелени. Я неслась за ними изо всех сил, думая только об одном, как бы ни потерять из виду спутников. Чёрт, и Сэм туда же. Разве можно так быстро бегать? Я же потеряюсь! А тут ещё и Умник со своими приколами:
– Да здравствует всенародный день бега! Впереди с большим отрывом идут участники от братского народа урсов. Ура, товарищи! За ними юное перспективное поколение! И только представительница класса пенсионеров заметно отстает! Поддержим ее приветственными криками: "Вперёд, бабуля!", "Поднажми!", "Так держать!".
– Умник, заткнись, – мысленно прошипела я. – Тоже мне, пенсионерку нашёл!
– Догонишь Сэма, – хихикнул тот, – причислим к молодому перспективному, а если ещё и похудеешь, то и к стройному поколению!
– Отстать. Я и так на трех диетах худею – двумя не наедаюсь!
Я поднырнула под очередную лиану и чуть не заорала – дыхание от страха перехватило.
– Верран, сволочь! Разве можно так тихо подкрадываться и за руки хватать? Я же чуть копыта не откинула!
– Копыта? – удивился парень, пытаясь рассмотреть мои ноги. – Нормальные, вроде… За мной. Быстро.
Кот, не отпуская моей руки, так резко рванул за остальными, что я чуть не упала. Когда я, задыхаясь, выскочила на открытую местность, казалось, что прошло несколько часов – но это вряд ли, максимум минут двадцать. Но на фоне открывшегося передо мной вида вопрос времени увял как-то сам собой.
Заросли расступились, освободив место небольшому городку, вернее, развалинам оного. Город Руины уютно расположились в маленькой долине среди холмов. Джунгли, словно боясь подползти ближе, жались по периметру, создавая между собой и остатками города своеобразную полосу отчуждения, на которой кроме нас и камней ничего не было. А дальше были вполне обычные растения, такие же, как в лесу, где мы ночевали. Они разрослись, в некоторых местах скрывая остовы домов почти полностью. Часть зданий кусты обходили, видимо, десятой дорогой, и те хищно скалились провалами окон. В центре находился замок, тоже старый и разрушенный. Лишь одна башня стояла издевательски целая, словно насмехаясь над остальными постройками, которые не пощадили ни люди (вот там явно следы сильного взрыва), ни время.
И самое странное в этом милом местечке – что-то не то творилось со слухом. Со стороны джунглей не долетало ни малейшего звука, вот только что были, а стоило оказаться на пустой каменистой полосе, и словно отрезало – тишина. А вот со стороны руин всё слышно очень чётко, как будто источник шума совсем близко, буквально в паре метров. Не знаю, как коты, но я не могла различить, с какого участка развалин доносится рычание, откуда шорох, а где трещат птицы. В городке вовсю кипела жизнь. И только мальчика больше не слышно. И никого другого к счастью тоже: вряд ли кто из людей в здравом уме решил бы здесь поселиться, а с разными психами встречаться что-то не хочется.
Курран подобрал с земли несколько мелких камешков, встряхнул и, рассыпав себе под ноги, стал внимательно изучать.
Я сдёрнула с головы платок, который повязала ещё перед походом, так на всякий случай, чтоб всякая пакость в волосах не путалась, отерла им вспотевший лоб и, обмахиваясь, шёпотом поинтересовалась у Веррунчика:
– Что он делает?
– Анализирует вероятности, – ответил он, полюбовался на мою удивлённо приподнятую бровь, фыркнул и продолжил, – ищет вашего мальчишку и определяет наши шансы на успех. Мой отец – шаман, – гордо закончил парень.
– Ясно. А это что? – спросила я, не сводя восхищенных глаз с окружающего ландшафта – было красиво и страшно одновременно.
– Тел-Кристо. Место Взбесившейся Магии. Город-школа, одна из самых крупных, была, – ответил Верран, – здесь до Катастрофы обучались магии представители всех рас. Часть выпускников селилась тут же, занимаясь исследовательской работой. Собственно всё в городке было построено магами и для магов. Неизвестно из-за чего – то ли Катастрофа была причиной, то ли эксперимент какой из-под контроля вышел – но после нескольких сильных взрывов магический фон на территории школы как с ума сошел. Заклинания сбоили, частенько ударяя по своему создателю; одни из артефактов вообще отказывались действовать, другие выдавали такое, что уж лучше бы тоже не работали.
– Правда, эти горе-учёные, выбравшиеся из города, – добавил Сэм, – все хором твердили, что они, дескать, ни при чём, это всё ученики безмозглые накосячили.
– Стрелки, значит, перевели, – усмехнулась я и пояснила, – это выражение означает, свою вину на другого перекладывать.
– Интересное выражение, – со смешком сказал Улвар, – я даже представил себе, как маги стрелы на бедных учеников переводят.
– Точно, – фыркнул Веррунчик, – а несчастные ученики и ответить-то не могут: попробуй поговори со стрелой во лбу.
Поняли меня урсы, конечно, не совсем верно, но исправлять их ошибку я не стала, тоже хихикая над получившейся картинкой.
– Ты давай про Тел-Кристо дальше рассказывай, – вернулась я к теме разговора.
– А что говорить, ты сама всё видишь, – кот кивнул на то, что осталось от некогда знаменитого учебного заведения. – Хорошо ещё, что аномальное излучение локализовано в этой долине и дальше не расползается. После Катастрофы его просто некому было бы сдерживать. А сейчас чародеи периодически приходят сюда с проверками. В город, правда, не суются, только фон замеряют, сигналки там разные ставят, чтобы знать, если вдруг радиус воздействия увеличится, или начнётся массовое нападение здешних тварей.
– А ты откуда это знаешь?
– Так мы с отцом уже раз шесть сюда ходили, охраняли магов-инспекторов.
– Так аражи отсюда выползают?
– Ага, – кивнул парень, – и хайтаррасс тоже.
– Почему же их не уничтожат? – поинтересовалась я, сворачивая платок в полоску, концы которой крепко завязала на затылке под волосами.
– Здесь с ними магией не справиться, да и простые солдаты не рискуют заходить в Тел-Кристо. Тут только такие искатели приключений, как мы, и бывают. А границы патрулируются вооруженными отрядами, не так часто, конечно, как народу хотелось бы. Так ведь за охрану от тварей неплохие деньги можно брать, а если всех истребить, кто платить захочет.
– Хватит болтать, я с направлением определился. Скорее всего мальчик может быть в этой части города, – Курран махнул рукой вправо. – Разделимся на две группы, – скомандовал он, – Верран, Сиорро, идете с людьми по этой улице, мы вон по той, встретимся на площади. Будьте осторожны. В дома без необходимости не соваться.
Ильсан
Я отхлебнул из кувшина и задумался: Неор как наказание за молоко это уже слишком. А оно вкусное кстати! Да и жалко Сейфи, хороший парень, столько раз мне помогал. Но и просто так это оставлять нельзя, а то он ещё решит, что выиграл? Тут надо что-то простое, ему одному понятное. О! Придумал! Готовься, папочка, утром ждёт тебя весёлый завтрак. Оборотень, похоже, заметил задорный блеск моих глаз, покачал головой и спровадил Неор из комнаты с важной ответственной миссией, разговорить Найвэна на предмет наших дальнейших действий: собирается ли тот нанимать охрану – отряд марров предложил ему свои услуги. Окрылённая порученным заданием девушка выпорхнула из комнаты, забыв о своих намерениях допросить самого Сейфи. Правда, я уверен, что об этом она ещё обязательно вспомнит. А пушистик – молодец: одним ударом двух нарфов завалил – и девушку отвлёк, и мне сейчас мозги начнёт промывать без свидетелей. Ну, послушаем.
– Я так понял, – начал парень, внимательно наблюдая за моей реакцией, – ты собирался надо мной приколоться. И, скорее всего, рассказать Неор какую-нибудь трогательную историю, чтобы она от меня вовек не отстала, пока все подробности не выпытает. Или бы сказал, что я влюблён в неё без памяти. Ага! – воскликнул Сейфи. – Значит, я прав! А ты, сынок, учись держать эмоции под контролем, очень пригодится, поверь. И ещё одного ты не учёл: в эти игры можно и вдвоём играть. А уж убедить девушку в том, что это именно ты её любишь, я легко сумею. Тем более что это ты предложил ей сбежать. Кстати, на будущее, у меня хорошее наказание для таких весельчаков как ты припасено.
Араж меня задери, а ведь об этом я точно не подумал. Да, как же я вовремя передумал шуточки с Неор в главной роли разыгрывать! Так, а что делать утром – шутить, не шутить? Хохма вроде не обидная, да и Сейфи напрямую не касается. Рискну!
– И что мы сейчас задумали? – ехидно поинтересовался Сейфи.
– Что так заметно?
– Мне – да. Да и те, кто наблюдательностью не обделён, тоже увидят. Если хочешь, могу тебя потренировать, – предложил оборотень.
– Давай, – вздохнул я.
– Хорошо. Но потом не жалуйся. Итак, вон шляпка, бусы, помада и зеркало. Ты – Неор, которая готовится к балу в эльфийском дворце. При этом нельзя смеяться. Да, – протянул парень, – я ещё и задание не договорил, а ты уже ржёшь. Как же ты его выполнять будешь?
– Всё. Я готов.
– Тогда вперёд, напоминаю, хихикать нельзя.
– Так Неор же хихикает, – запротестовал я.
– Ладно, можешь смеяться. Но я сумею отличить, когда это нужно для роли, а когда нет.
Я подошёл к кровати, нацепил шляпку.
– Ой, бал! – пропел я. – Я же опаздываю, надо скорее готовиться. Так платье скоро принесут, пока накрасим губки.
Я повертелся перед зеркалом.
– Ой, какая я хорошенькая, все эльфы мои будут!
Оборотень упал на кровать, согнувшись пополам от хохота.
– Ах ты гад! – заорал я. – Тренировка, значит? Урок, да? А, по-моему, ты просто прикалываешься надо мной.
– А это и есть тренировка, – вытирая слёзы, ответил Сейфи, – про то, что я тоже смеяться не буду, в задании нет ни слова. Так что продолжай, сам согласился. Да, не обижайся ты, малыш, это упражнение для выдержки, действительно, полезно.
Это я малыш что ли?! Да я этому блохастому сейчас докажу, какая у меня выдержка!
И урок продолжился под смех и фырканье учителя.
– Заканчивай, – Сейфи вдруг резко подобрался, – сюда идут.
Я еле успел сдернуть с себя шляпу и украшения, плюхнуться за стол рядом с оборотнем, услышать от него "молодец", как в комнату вошли Найвэн и Неор.
– Мы нанимаем урсов! – радостно возвестила девушка. – Теперь никто не умрёт!
Найвэн недовольно поморщился такой оценке своей состоятельности как охранника, но кивком подтвердил слова девушки.
– Ночь мы разбили на смены по три часа, – проинформировал он. – Дежурить эльфы и урсы будут вместе – одна пара, эльф – урс, снаружи у двери и другая на улице около окна вашей комнаты.
Барбариска
Мы осторожно спустились с холма. Ну, урсы и Сэм, конечно, осторожно, а я чуть не шлёпнулась пару раз, хорошо Веррунчик был начеку и ловил меня. Проспект, по которому мы шли, был широкий и довольно ровный, не петлял в смысле. Дома по обе его стороны близко к дороге не подбирались, отгородившись от неё газонами, некогда бывшими, скорее всего, аккуратно подстриженными, украшенными клумбами и вазонами (их остатки ещё виднелись в некоторых местах). Сейчас же эти лужайки представляли собой дикую мешанину зелени и цветов. Улица была когда-то целиком выложена узорной плиткой, которая иногда проглядывала под ногами среди густой травы. Несколько раз Сиорро, знаком велев нам оставаться на месте, подходил то к одному, то к другому зданию, заглядывал внутрь и возвращался назад.
В одном из окон мелькнула тень, я шагнула вперёд, чтобы получше разглядеть, что это.
– Берегись, – раздался громкий вопль в голове.
От неожиданности я шарахнулась в сторону.
– Не туда! – отчаянный крик Умника опоздал: я уже влетела в возникшее справа радужное марево и на несколько мгновений ощутила состояние невесомости, затем быстрое и весьма чувствительное падение.
– А-а-а! – взвыла я от резкой боли в руке – левую ладонь насквозь пробил какой-то стержень.
На фоне этого отбитая за… нижняя часть тела, да несколько синяков и ушибов не казались чем-то ужасным. Я быстро огляделась. Что я увидела? Вот именно, что ничего! Совсем ничего – кромешная тьма кругом! Прикусив губу, чтобы не заорать, я потянула из раны стержень (хорошо ещё, что он маленький), сдернула с головы платок, с трудом замотала руку.
После этого я ещё раз осмотрелась. Не видно, блин, ничего, да и не слышно тоже, араж меня задери. Раздавшийся вдалеке шум заставил испуганно сжаться. Ой, нет, не надо аражей, не надо. Я даже язык покусаю, чтоб не сбылось. Страх немного притупил болевые ощущения. Звук больше не повторялся. Я аккуратно ощупала здоровой рукой пол вокруг себя – куча битого кирпича, острые края которого сильно впивались в тело. Откуда я знаю, что это кирпич? Ну, может, и нет, но по форме похож, да и размер примерно один. Я бы предположила, что это часть сломанной стены. Я нашарила более-менее ровную большую плиту справа, пересела, баюкая на груди раненую руку. Рядом никого не было – как я это поняла, я и сама не знала: ни зрение, ни слух, ни обоняние не могли дать мне этой информации, сообщая только о темноте, тишине и затхлости соответственно. Но я была на сто процентов уверена, что ребят рядом нет, зато есть опасность: поблизости – просто вероятная, а чуть дальше – по-настоящему серьёзная; и шуметь ни в коем случае нельзя. Это было какое-то внутреннее глубинное ощущение, новое и непривычное. Стоит ли ему доверять? Думаю, стоит. Может, это знаменитая женская интуиция? Только раньше она так не работала.
– Женской интуиции не существует! – заявил Умник. – Это всё бабы придумали, чтобы скрыть свою глупость. Хватит сидеть, ищи пластинку-ключ и побыстрее!
– Что искать? Какой ключ? – опешила я.
– Это тонкая прямоугольная пластина. Как заденешь, сразу поймёшь, что это она.
– А ты откуда это знаешь? – подозрительно поинтересовалась я.
– Мне велели их найти, чтобы вернуться…
На этом его фраза оборвалась, а сам Умник в очередной раз исчез, оставив после себя чувство пустоты. Интересно, куда, и кто этому поспособствовал? Ладно, это потом, сейчас главное выбраться.
Вдруг в глазах зарябило, словно помехи прошли как в телевизоре, а затем мастер технику поднастроил, и зрение резко улучшилось: темень сменилась легкими сумерками – предметы различить можно, а вот цвета уже проблематично. Я внимательно огляделась: небольшое прямоугольное помещение без окон, с одной дверью, вернее пустым дверным проёмом. Всюду сломанная мебель, куча рассыпавшихся книг, в центре широкий длинный стол почти во всю комнату, осколки стекла на нём. Небольшой участок каменной кладки стен осыпался (я как раз там и сидела), сзади в проломе видна ещё одна маленькая захламлённая каморка. Кроме меня здесь никого не было. Только старая рухлядь и пыль. От каждого движения она снималась с насиженных мест, вспархивала и кружилась в воздухе, мешая дышать. Из коридора ощутимо тянуло сыростью, может, там с этой летучей гадостью получше дела обстоят.
Я поднялась и, осторожно ступая, направилась к выходу.
КЛЮЧ! – полыхнуло в голове, и снова навалилась темнота.
– Эй. Кто здесь? – шёпотом спросила я, прижавшись к стене.
Но ответа не было.
Да что это такое! Похоже, придётся этот чёртов ключ искать. Ни фига себе – ночное зрение снова вернулось. У, гады! Вот специально этот ключ найду, и фиг вам отдам!
Вздохнув, я приступила к методичному обыску, стараясь не шуметь, хотя что-либо найти в этом хаосе не представлялось возможным, но каждый раз, когда я пыталась отсюда смыться, мир вокруг вновь погружался во тьму. Блин горелый, прям как в анекдоте. В каком? Да про блондинку и мигалку:
Что ответит блондинка на вопрос:
– Работает ли мигалка?
– Работает. Не Работает. Работает. Не работает…
Вот и у меня со зрением та же ерунда: работает, не работает, работает, не работает.
Сколько я там ползала, не знаю, но, похоже, порядочно. Проголодалась, покрылась пылью с ног до головы. Кстати, удивительно, но боли в руке я почти не чувствовала. Повязку снять, правда, не решилась, чтобы грязь не занести. Что я нашла в комнате? Четки из гладких круглых бусин, несколько безделушек непонятной формы и предназначения (а вдруг пригодятся, или продать можно), короткий невзрачный нож с непонятными рунами на лезвии. Ещё три штуковины подобных той, что впилась мне в руку. Её я, кстати, тоже прихватила – проверить надо бы, вдруг на ней яд какой или зараза. И у всех четырех очень интересная форма: прочный стеклянный стержень, внутри тонкая полая трубочка с каким-то тёмным содержимым, один край срезан под острым углом. Книги взять не удалось, они рассыпались прямо в руках. Другие вещи хоть и были сломаны, покорёжены, но не распадались на части от прикосновения. Может, дело в белёсом налёте, покрывающем всё, что сделано из бумаги? Ну и пластин штук восемь разной формы и размера отыскалось. Совсем большие я не брала, сомневаясь, что они могут быть ключом – потаскай такие, если они метр на метр, да и какая должна быть к ним дверка. К тому же, ни про одну из них я не могла сказать "О! Это точно она!"
Стеллаж с книгами (ранее, видимо, стоявший у стены), доска с незнакомыми записями (прочесть их я смогла, но вот понять нет), разные сломанные колбочки, пробирки, сосуды, старый котел – всё это говорило о том, что здесь некогда была чья-то лаборатория, сейчас же основательно разрушенная. Я пыталась найти какое-нибудь лекарство для Ая, но целых емкостей не осталось, а всё мелкое, лёгкое и хоть отдалённо похожее на амулеты я и так собрала. Жаль, магов среди нас нет, чтобы разобраться, что это такое. В столе нашлась относительно крепкая кожаная сумка-рюкзак, куда я и затолкала собранное богатство.
Где же ключ? Сунулась в пролом в стене: ничего интересного – кровать, сломанная тумбочка, тряпки в шкафу, осколки зеркала на полу – и всё. Уходим. Ага, как же – опять свет выключили – значит, чёртова штуковина ещё где-то здесь. Что я упустила? Тайники? Найдёшь их, как же! Я из детективов только двойное дно в столе знаю, да приклеенные ко дну ящиков документы. Можно и посмотреть, что я теряю. Есть! Араж меня задери! Оно! Я провела рукой по днищу стола, а когда коснулась чего-то холодного, меня как током дёрнуло. В металлическом кармашке прикреплённом к столу пряталась маленькая – сантиметров пять в длину, а в ширину и того меньше – пластина со странно искривлёнными краями. Что-то она мне напоминает? Если бы изгибы были попроще, сказала бы, что это деталь от детской игры в пазлы. Хотя вряд ли. И материал не такой, да и при чём здесь ключ какой-то. Блин горелый, вопросов всё больше и больше. Ещё бы ответы найти.
Я направилась к двери с металлической пластинкой в руках. Так, границу комнаты преодолела свободно. Ура! Ключ! Подхватив сумку, быстро (что б эти, кто меня тут держит, не передумали) проскочила в коридор, тянущийся довольно далеко в обе стороны. Тёмный мрачный проход, местами поросший мхом, оптимизма не добавлял – куда идти, было не ясно. Подёргала ближайшие двери – заперто. Организм, возмущенный таким безответственным к себе отношением, срочно потребовал ванну. Нет? Просто отдохнуть. Некогда? Тогда хоть пожрать дай, хозяйка! Ладно, еда у меня была (хотя еда это громко сказано!), да и запылилась, поди. Ещё утром, когда знахарка передала нам сверток с пирожками для Стакси, я парочку выцыганила, один по дороге съела, второй приберегла на чёрный день. По тому, как взвыл желудок, я поняла, что вот этот чёрный день и наступил, достала шедевр кулинарной мысли, поднесла ко рту и… Свет погас. Не знаю, кто и зачем играется с моим зрением, но из моей прочувствованной речи выходило, что он обладает очень длинной и необычной родословной.
Стоп. А это что? Какой-то шорох в конце коридора.
– Есть здесь кто-нибудь?
– Ну, я есть, – отозвался из темноты тихий грустный голос, – а тебе кого надо?
Ильсан
Когда Найвэн убрался, Неор, топнув ножкой, потребовала от Сейфи объяснений.
Да, а пушистик мастер разные легенды придумывать. По новой версии получалось, что добрый милый хороший во всех отношения оборотень (Сейфи то бишь!) узнал, что один маленький несчастный ребёнок (это я, значит – ну берегись, папочка, ребёночка я тебе ещё припомню!) страдает без своего настоящего отца. И тогда он (героический оборотень) нашёл моего родителя и теперь везёт меня с ним знакомиться. Но он (благодетель!) даже не догадывался, что малыш (всё он попал!) с собой девушку потащит (спасибо, что "любимой" не назвал!). Почему он от эльфов прячется? Так не любят они оборотней. Что собирается делать дальше? Добраться до Таиндэ, передать мальчика с рук на руки отцу. А она как же? Поедет с ними. А если эльфы догадаются? Не догадаются. Если она болтать не будет. А Князь разве свою дочь не узнает? Не узнает, ему некогда, он с дочкой раз в месяц разговаривает и то на каком-нибудь мероприятии. И вообще, сбежать всегда успеем. Как? Князь Сейфи за одну работёнку телепортационный амулет обещал отдать. А как… А если кто-то сейчас же спать не ляжет, то он (обычно терпеливый) шепнёт Князю, чтобы тот "дочку" на бал в честь праздника Радуг не брал, потому что она очень устала в дороге и танцевать не хочет.
Для подстраховки я вновь прицепил к подоконнику заклинание шипов, предупредив при этом оборотня и Неор, чтобы не поранились. Почему остальным не сказал? Так вдруг убийца среди них? И вообще, какого аража они к нам в комнату через окно полезут? Значит, если кто забирается, то он враг и есть!
В общем, кое-как "Княжну" в кровать затолкали – в хорошем смысле этого слова! Уснула она быстро, видать, действительно утомилась.
Мы с Сейфи тоже дежурили по очереди. Во время своей смены я ничего подозрительного не заметил – всё было тихо и спокойно. Разве что Неор спала очень беспокойно, стонала, что-то бормотала во сне, несколько раз просыпалась, внимательно оглядываясь по сторонам, и вновь проваливалась в сон. Ничего удивительного, тут и человек с крепкими нервами может сдать, что и говорить о семнадцатилетней девчонке. От нечего делать я уселся на подоконник (да отключил я заклинание, что я дурак что ли), листая презентованную нам купцом брошюру «Магические амулеты – защити себя сам!». Сначала долго ржал (тихонько так, ну почти тихонько!) над её названием – оооочень своевременная книженция! А может, купец того, сам убийца и есть – сначала всех маньяком напугает, а потом амулетики свои, от убивца охраняющие, всем втюхивает? Какое-то время я размышлял, кто и зачем эльфов на встречу с их Пресветлой Дил айрой [43]43
Пресветлая Дилайра – богиня, по верованиям эльфов, встречающая умерших в Изумрудных Садах (загробном мире).
[Закрыть]снаряжает. Так ничего дельного и не придумал. А караулить этого душегуба, оказывается, очень скучное дело. Я вырвал из книжонки пару листов (точно, сволочь я – такое произведение искусства испортил!), начал скатывать из бумаги шарики и прицельно пулять вниз. После четвертого «последнего предупреждения» от эльфа и демонстрации когтей от кота решил сменить мишень. «Мишень» это почему-то не оценила, дала мне подзатыльник и, отправив спать, осталась дежурить.
В целом ночь прошла спокойно: трупов не было, на постоялом дворе, по крайней мере. За лес не поручусь, может, там какого эльфика и прихлопнули, раз сюда пробраться не удалось. А может, этот гад отдохнуть захотел. Что он, по-вашему, должен без выходных и перерывов на обед работать?
Когда все собрались на первом этаже за столом, и мальчишка-разносчик притащил завтрак, я понял, что время для моей страшной мсти пришло.
– Хотите весёлую историю расскажу? – поинтересовался я.
– Конечно, – обрадовалась Неор.
– Слушайте:
Решил как-то хайтаррасс проверить, какая раса круче. Поймал эльфа, поставил перед ним пять бутылок гномьего самогона и говорит:
– Сколько выпьешь, эльф?
Тот с возмущением посмотрел и отвечает.
– Ни одной. Здесь только самогон, а перворожденные пьют исключительно прекрасные эльфийские вина.
Хайт тем временем приводит пять красоток, как на подбор: брюнетки, блондинки, рыженькие.
– Сколько сможешь полюбить?
Эльф с грустью:
– Одну, ибо остальные человечки.
– Мало, – говорит хайт, сжирает его и отправляется дальше. Ловит гнома, предлагает те же пять бутылок.
– Сколько выпьешь, гном?
– О, это же наш самогон, эликсир двести пятьдесят восемь. Только три бутылки и осилю.
– Мало, – говорит хайтаррасс.
Показывает девушек:
– Сколько сможешь полюбить?
– Так одну, дылды такие, я ж пока до неё допрыгну – устану.
– Мало, – говорит хищник, съедает и его.
Теперь очередь человека. Тот выпивает четыре бутылки, падает без сил и засыпает.
– Слабак, – смеётся хищник, закусывая им.
Смотрит хайтаррасс, а под кустом оборотень спит, хватает и его, показывает пять бутылок:
– Сколько выпьешь?
– Шесть!
– Но тут только пять!!!
– А какой оборотень ходит в гости без бутылки!
Выпивает. Хайт приводит девиц:
– Сколько сможешь полюбить?
– Шесть.
– Ты обалдел что ли, блохастый, здесь же только пять.
– А ты, прозрачненький, мне тоже понравился.
Никогда не слышал такого хохота, а ещё эльфы называется. Орки за соседним столиком и то культурнее ржут. «Папочка», кстати, тоже ухахатывается, но что-то мне подсказывает, что количество наших уроков на выдержку существенно увеличится. Ну и ладно, даже польза от них будет.
Терпеть не могу эти переходы из зоны в зону. Вот почему так, все нормально проходят, разве что с мелкими неудобствами, а меня словно выкручивает всего, и аражевы гномы-мозгодробители такую активность разводят, что хоть голову откручивай и выкидывай, так раскалывается. Ладно, переживу, немного мучений, и мы в Синей зоне.
Барбариска
– А ты кто? – вопросом на вопрос ответила я, засовывая надкушенный пирожок обратно в карман.
– Ты уверена, что хочешь это знать? – хихикнул тоненький голосок значительно ближе. – Сама сунулась к нам в логово и спрашиваешь? Потрясающе!
Незнакомец (вот руку даю на отсеченье – это ребёнок!) прошелся вокруг, рассматривая меня, и отсутствие света ему явно не мешало.
О! Как говорил добрый дядя – электрик, да будет свет!
Рассмотреть собеседника мне не удалось, он тенью скользнул в приоткрытую дверь – блин горелый, я же только что её дергала, заперто было.
Заглянуть что ли в комнату и полюбоваться, кто там прячется, или удирать побыстрее, пока коридор свободен?
– Уходи, – всхлипнули из-за двери. – Я не смогу долго его держать, он хочет есть.
Что я – гадина какая, просто так сбежать, может ребёнку помощь нужна. Я толкнула дверь и вошла.
– Не подходи, – печально сказал голосок.
Я заглянула в шкаф и обомлела, увидев это чудо.
– Дура, – злобно прошипела девчонка, проскакивая у меня под рукой и перебираясь в другой угол комнаты. – Кому сказано, не трожь! Жить надоело?
Ей было лет одиннадцать-двенадцать не больше. Худенькая фигурка, грязное изодранное платье, длинные спутанные, давно не мытые волосы. Зелёные глазищи на изможденном чумазом личике казались просто огромными. Нижняя губа прикушена в отчаянной попытке не зареветь. Чёрт, да я сама сейчас заплачу.
– Уходи, – повторила девочка.
– Есть хочешь? – я протянула ей пирожок.
– Хочу, – жадно блеснув глазами, она выхватила еду у меня и рук, но, не донеся до рта совсем немного, вдруг замерла:
– С чем он?
– С мясом, – улыбнулась я.
– Забери его сейчас же, – произнесла девочка, ещё крепче сжимая кусок. – Да забери же ты его, – простонала она, – не видишь, у меня нет на это сил.
– Ешь спокойно, мне же не жалко.
– А мне жалко, – рявкнула она, сглатывая слюну, – тебя! Если я его съем, ты будешь следующим блюдом! – и жалобно добавила. – Пожалуйста, убери его!
Чёрт, ничего не понимаю. Тут ещё моя новообретённая способность вовсю кричала, что надо сделать так, как просит девочка. Я, чувствуя себя последней сволочью и чуть не плача, шагнула вперёд, вытащила еду из судорожно сжатых рук и отошла в сторону.
