Текст книги "Калейдоскоп.В центре чужой Игры (СИ)"
Автор книги: Наталья Пешкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)
Глава 10. Последствия необдуманных решений
Ильсан
Последние поселения мы проехали час назад, лишь иногда встречались отдельные хуторки. На всем ходу миновали небольшой кусок пустыни, что в прошлый Сдвиг появился прямо посреди тракта. Объехать его не представлялось возможным: пришлось бы либо через чащу продираться, либо крюк делать – но это лишний день. А так час под палящим солнцем сквозь песчаную завесу, поднимаемую копытами коней, и ты снова на дороге. И кстати самое худшее это не жара и даже не песок, а какое-то воздействие – не знаю, что это такое, но в животе как ёжики танцы затеяли. К счастью, музыку им периодически отключают – целый час я б эти пляски не вынес. За три месяца лес отвоевал часть своей территории: вездесущие сорняки первыми заползли на песок, прокладывая путь другим растениям.
Теперь по обеим сторонам дороги, наконец-то, густой лес. Если ехать по краю, можно укрыться в тени, нависающих над трактом деревьев. Хорошо-то как! И ветерок такой прохладный. Чаща сменялась редколесьем, иногда уступая место лугам с высокими душистыми травами и яркими пятнами цветов. Вот тут то я и пожалел, что "её Светлость" обладает такой неудержимой тягой к прекрасному. Похоже, эльфы пожалели об этом ещё в момент встречи.
Девушка радостно взвизгнула, велела остановиться и, спустившись с коня, отправилась "полюбоваться на такую прелесть". Пока Неор охотилась за "цветочками и бабочками", Найвэн (это я сокращаю, а то Стража лысого выговоришь!) настойчиво предлагал своим подчинённым привилегию – ехать с Княжной на одной лошади. Странно, и почему это все отказываются? Не найдя желающих, он оглядел присутствующих внимательным взглядом. И что тут, спрашивается, выбирать? Эльфы все как один – высокие, стройные, с длинными волосами, уложенными в походную косу (у троих – золотистую, у одного серебристую, у остальных – чёрную). Посмотрел на нас с Эйри, получил в ответ отрицательный моток головой и неприличный жест. Что от кого, я думаю, догадаетесь. Потом объявил, что больше всего достоин подобной чести Алейсталь. Судя по глазам последнего, одним кровником [31]31
Хардвэ – технология, любая вещь технического происхождения.
[Закрыть]у командира стало больше. Но спорить с начальством он не посмел и смиренно отправился вылавливать девушку из «непроходимых зарослей прелести». Та обрадовалась новой игрушке и с восторженным воплем «Смотри, как красиво!» плюхнула парню на голову огромный лохматый венок. Не знаю, что там красивого, как по мне, так жёлтые цветы на золотых волосах не очень-то смотрятся. Да и видеть эльфу веночек, явно, мешал – парень то и дело пытался сдуть травинки, закрывающие глаза. Но избавиться от «украшения» не пытался, справедливо предполагая, что тогда «её Светлость» придумает чего похуже.
– Что с ней? – просил Найвэн у Эйри. – Она странно себя ведёт. Княжна и раньше была весьма взбалмошной особой, но сейчас явный перебор.
– Когда я её нашел, – сообщил Эйрифисейнталь, – она находилась под воздействием чар. Колдун как раз закончил заклинание и, увидев у меня в руках камр [32]32
Камр – амулет, блокирующий магию; камень, нейтрализующий магию.
[Закрыть], успел телепортироваться раньше, чем я блокировал магию. Но чары, направленные на Альсарианнэль, уже успели сработать. Я не маг, но могу предположить по её поведению, что это заклинание высвобождающее истинную сущность.
Это ж надо так вдохновенно врать, да ещё с таким искренним выражением на лице. Вот у кого мне поучиться надо!
– Это что навсегда? – испуганно округлил глаза самый юный из ушастых, теребя кончик чёрной косы. – Это ж как мы теперь будем…?
– Нормально будете, Имарианзинтэль, – усмехнулся Эйри, – магу её сдадите и порядок.
– Но до мага еще минимум неделя пути, – воскликнул парень.
Его растерянность явно выдавала юный возраст, остальные хоть и молодо выглядят, но слушают, молча, без эмоций. А глаза недовольные. Вот мне интересно, надолго ли им терпения то хватит?
Барбариска
– Ну что? – спросила я, когда Сэм вернулся с деловых переговоров, на которых обсуждался переход права собственности на одну милую чёрную лошадку.
– Бумер наш со всеми потрохами, – улыбнулся мальчишка, подкидывая на ладони золотой. – Вот!
– Ты мне лучше скажи, что это за зверь, и почему они так хотели от него избавиться.
– Это… – начал мальчик, но Бумер моментально оказался рядом и мягким толчком головы повалил Сэма на землю.
Блин горелый! Этот конь ведь только что был в упряжи – вон и она на дороге валяется, а зверюга рядом с телегой стоит и ржёт.
– Ах ты, скотина! – возмущённый вопль мальчика.
Эхом ему отзывается тёплый дружеский гогот с соседних транспортных средств, а на морде коняги расцветает добрая ласковая улыбка.
– Араж тебя задери!
И улыбка Бумера становится ещё шире, ещё нежнее. Блин, да завидев её, Чужие от зависти удавятся!
– Ах, так, – гневно бросает Сэм, – сейчас я про тебя всё расскажу!
Бодрое приветливое цоканье, и зависшее над головой паренька копыто (видимо, чтобы помочь встать!).
– Да молчу я, молчу! – торопливо говорит мальчишка, и копыто цепляет его под руку, помогая подняться.
Надеюсь, мальчик был в здравом уме, когда покупал ЭТО. Нет, вы только посмотрите, эта сволочь только что явно дала парню понять, что рассказывать о ней не стоит. Ладно, я потом Сэма расспрошу, должно же это "чудо" когда-нибудь спать.
Подталкиваемый в спину чёрной напастью мальчик добрался до повозки.
– Барбариска, держи, – он протянул мне золотой.
– Положи в кошель к остальным, – указала я на сумки, куда Айверин заталкивал свои вещи.
Паренёк взял нужный мешок, перетряхнул его, открыл следующий. Туда же сунулась чёрная ехидная морда местного "таможенника".
– Здесь кошеля нет, – заявил мальчишка, а "проверяющий" подтвердил это кивком головы.
– В других посмотри, – велела я, подтягивая к себе одну из котомок.
"Таможня" была начеку, а вдруг у нас что-то запрёщенное есть, а ему совесть не позволяет перевозить контрабанду! Сначала в группу недозволенного попала колбаса, которая была согласно таможенным правилам немедленно уничтожена, затем сырные лепешки и яблоки. Когда обалдевшие "контрабандисты" опомнились, от нашей провизии осталось меньше половины. На моё "тихое незлобивое" возмущение "проверка" привела свои контраргументы – как-то: высунутый язык и высокоинформативное восклицание "бе-е-е!". Мама дорогая, ЧТО мы взяли?!
– Слышь ты, лошадь! – начала я.
– Р-р-р!
– Если конь, то встаёшь на место и ведёшь себя прилично, а если нет, то лошадь, лошадь и еще раз лошадка!!
Бумер немного подумал, склонив голову набок, а через секунду стоял впереди телеги, причём уже в упряжи. Правда, последнее слово он всё равно оставил за собой:
– Бе-е-е!!!
Наши дорогие друзья с соседних "маршруток", по-моему, уже и стоять не могли от хохота.
– Сэм, может, мы им обратно золотой вернём вместе с этим монстром?
– Думаешь возьмут? – усмехнулся мальчишка. – К тому же денег мы так и не нашли. Эти, поди, сперли!
– Так надо забрать!
– Ага, попробуй, – фыркнул Сэм, – вообще, спасибо скажи, что нас не убили. Слушай, а может, это Ай деньги где-то спрятал? Он на прошлой стоянке куда-то уходил.
– Этого мы не узнаем, – вздохнула я, – пока он не очнётся. Хорошо, хоть один золотой есть. Пусть Бумер остаётся.
И стараясь не улыбаться, заявила:
– Но в таком виде решительно нельзя ехать! Сейчас я ему гриву и хвост расчешу и заплету в косички, где-то здесь у меня ленточки были, – закончила я, делая вид, будто что-то ищу в мешке.
– Муррр, – боднул мою руку головой возникший рядом Бумер и уставился на меня преданными глазами.
"Друзья" уже и смеяться не могли, тихо постанывая из-под телег.
Морду коняги можно было бы назвать умильной, если бы не эти жуткие глаза – ну не люблю я мух!
– И не смотри на меня, чтоб я этих глаз больше не видела! – оттолкнула приставучую морду.
Мама, роди меня обратно! Этот… эта… это чудо на несколько секунд опустило голову, а затем снова воззрилось на меня – только теперь кошачьими глазами!
– Мур? – уточнил Бумер.
– Да, так лучше, – согласилась я (вот кошек я люблю!), – давай на место, уже ехать пора!
Пока обозники продолжали изображать лошадей (ну ржали они, ржали!), Бумер, красуясь, прошествовал мимо них, без малейших усилий таща за собой нашу "машинку".
Ильсан
По дороге Найвэн решил, не слезая с коня, провести со мной маленькую просветительную беседу на тему, кто такие благородные эльфы, и как они должны себя вести. Сначала я хотел объяснить дедуле, где я видел всех этих эльфов, и что они там делали, но вовремя заметил страшные глаза Эйри и промолчал. Внимательно слушая проникновенные высказывания старшего эльфа, мысленно представлял того в компании аража. И чем дольше длилась беседа, тем активнее становился араж, и тем веселее картинки. Увидев блеск моих глаз, Найвэнмуаринтаэль прочувствовался и закончил речь очень быстро, всего часа за четыре. Да, а я ещё папулю ругал. По сравнению с этим эльфом он просто душка: ну избил, ну запер в кладовке – сама доброта и нежность, это вам не четыре часа мозгоедства.
Голова-то как болит! Такое ощущение, что я папулиной продукцией вволю накушался, а сейчас утро и неизбежные последствия. Ещё на привале началось, еле на коня уселся. И чем дальше, тем хуже. Если «последствия» легко снимаются, то это так просто не вылечить. Уже четыре раза такое было. В голове словно гномы руду добывают. Уй-ё! Хоть бы кайло поменьше взяли, или б хоть долбились пореже. Нарф их задери, у-у, с такой работоспособностью можно все Чертоги топливом на год вперёд обеспечить.
Только не приступ, только не сейчас. В прошлый раз полдня без сознания провалялся. Надо хоть до постоялого двора дотянуть, а до ближайшего ещё часа три пути.
Барбариска
Вот этот способ перемещения мне нравится: едешь себе, ножки сбивать не надо. Умник, правда, пару раз выдвигал предложение «пройтись пешочком в целях улучшения фигуры». Но оно не прошло даже в первом чтении при одном голосе «за» (Умник), двух «против» (я и Зар) и одном «воздержавшемся» (Сэм).
– Эй, ещё Бумер есть, – возмутился Умник, – давай у него спросим. Он точно "за" будет.
– А животные к выборам не допускаются, – хихикнула я и вернулась к прерванному занятию – любованию прекрасным.
Небо здесь красивое – ярко-голубое с фиолетовым отливом, и облака-полянки с россыпью фиалок. Ну, разумеется, никакие цветы там не растут! Просто похоже. И лес какой замечательный: светлый, красочный – берёзки, как маленькие оранжевые солнышки, в густой зелени мелькают крохотными озерцами пышные синие кусты. Сейчас даже скалы по правую руку кажутся неприступным величественным Эльбрусом, вон даже эдельвейсы на вершине.
– Какой Эльбрус, дура, – ядовито высказался Умник, – там высоты метров сорок максимум. Какие эдельвейсы? Полынь натуральная! Лучше о своем положении подумай!
Не буду я его слушать. Хорошо-то как! А самое приятное в окружающей действительности – это то, что пауков нет!!!!! Такое всё вокруг милое и доброе.
– Да кто тут милый? Эти обозники что ли, которые вас шлёпнуть пытались?
– Да, вот хоть Сэм, – улыбнулась я, – смотри, как он с Зарчиком играет – загляденье просто.
– Что-то я особой радости на лице этого подкидыша не наблюдаю! – фыркнул Мистер Ехидство, – Ёперный театр, это что?! Она достраивается! – совершенно обалдевшим голосом закончил он.
– Кто достраивается? – не поняла я, потрясённо разглядывая малыша. – Лучше скажи, ты видел, как Зар улыбнулся?
– Улыбнулся сильно сказано, но что-то похожее. Видать, детёныш не безнадёжен!
– Это же замечательно, – я попыталась вернуться к прежнему радужному расположению духа.
Да, кто ж мне позволит.
– Надо ещё выяснить, зачем этот Сэм с нами увязался. Одного ребёнка тебе мало что ли было, второго подобрала!
Вот зараза, весь настрой сбил!
Да, оказывается, наши миры не сильно и отличаются. Ещё и нескольких дней не прошло, а у меня на руках двое детей, больной «муж», наглая прожорливая скотина (это я о Бумере, а вы что подумали?) и ни копейки денег – всё как у нас!
– А вот и врёшь! – захихикало моё наказание, теперь, похоже, не единственное. – У тебя целый золотой есть!
– А вот и не вру! Да я сама правдивость! Разве у меня хоть одна копеечка есть? Вот то-то же!
Хотя этого золотого вряд ли на всё хватит. Раненому необходимо хорошее лечение и своевременный уход врача.
– Точно, – рассмеялся Умник, – и чем своевременней и дальше уйдёт врач, тем больному лучше!
Я улыбнулась и предложила, вытаскивая свои богатства:
– Можно что-то продать.
Да-с, не густо: кулон, альбом и пояс.
Я рассматривала вещи, пытаясь определить их ценность.
Кулон – его мне подкинул Барсик, явно неспроста, свойства подвески непонятны пока, но вдруг пригодится, да и вещица красивая – можно как украшение носить. Сколько за него дадут? А чёрт его знает! Зар его настойчиво старается спрятать (уже не раз проверено). Может, амулет опасен? И его лучше никому не показывать как… ну как оно называется… а вот, как хардвэ. Ещё обвинят бог весть в чём!
Пояс – тоже явно магическая штуковина: изменяет внешний вид в зависимости от наряда. Мне в принципе без надобности, а какая-нибудь модница польстится. Но… вдруг он не просто так там валялся… Может, он важный какой. И это его Кэрлин попросила забрать. Или не его? Тогда что? Альбом? Кулон? Зара?
– Вот точно! – влез в размышления Умник. – Давай Зара продадим, от него никакой пользы, окромя вреда!
– Отстань, есть от Зара польза! А вот от альбома точно никакой! Его и продам!
– Не смей! – бабахнуло в голове так, что я даже подпрыгнула. – Альбом не продавать!
– Ты чего орёшь? Почему не продавать?
– Я считаю, – уже спокойнее продолжил мой товарищ, – альбом не зря в Блуждающей валялся. Он нам нужен!
– Зачем? Что в нём особенного? Открыть нельзя и всё!
– А может, там внутри самое важное! И это поможет нам мир спасти!
– Ты же утверждал, что там местная Камасутра, – захихикала я. – И как это она нам поможет?
– Есть же такое выражение "любовь спасёт мир". Народ здесь просто не знает, как правильно "спасаться", а вот альбом откроют, сразу всему научатся. И мир спасён!
– От чего? От демографического кризиса? Думаешь, тут Сдвиги бывают из-за недостатка ЭТОГО?
– Хватит надо мной прикалываться, – обиделся Умник, – не важно, какая причина, главное, альбом ты только через мой труп продашь!
– Ладно, не продам, – расхохоталась я. – Зачем мне разлагающиеся останки непонятно чего в голове!
– Дура! – после этого глубокомысленного замечания Умник удалился, "громко хлопнув дверью".
Это что ж получается, и продать нечего? Может, у Ая в вещах порыться, что-нибудь ценное на продажу найти? Боюсь, после такого самоуправства он, как очнётся, сам меня первому встречному продаст. Стоп, у Сэма же какая-то идея была! Похоже, моё неуёмное любопытство и тяга к знаниям нашли себе новую жертву.
"Жертва", ни о чём не подозревая, продолжала развлекать Зара. Я невольно залюбовалась Сэмом: вот кому-то такой старший брат достанется, чудо просто. Только что этому чуду от нас надо? Но выяснить это сразу не удалось: очнулся Ай.
Ильсан
Прошёл час – а ощущения словно целый день едем. Головная боль не только не проходит, но и усиливается.
Я вцепился побелевшими пальцами в густую гриву и сжал колени. Держись, парень! Надо отвлечься! Над эльфами что ли приколоться? Слабительного им подсыпать или колючек в косы напихать? Неа, для этого двигаться надо, а стоит только шевельнуть головой, как у гномов трудовой энтузиазм усиливается, и это в полной мере на моей бедной черепушке отражается. Ладно, пожалею ушастых, им и так не сладко. Им и Неор хватает за глаза.
Если смотреть в одну точку и не шевелиться, приступ быстрее проходит. Значит, буду смотреть вперёд. А что у нас впереди? Алейсталь и наша раскрасавица на одной лошади. Вот девушка опять ущипнула золотистика, бедный парень, у него, поди, уже огроменный синяк на задн… на стратегически важном месте. Не ржать! Не ржать! Ой, нет, только не это! Видать, к этим аражевым гномам подмога пришла из соседнего рудника! Уй-ё!
Надо что-то нейтральное для взгляда найти. Вот – природа. Лес. А в лесу эльфы! Их много… Вот где девчонке раздолье! Не ржать! У-у-у! Да чтоб этим работягам ломом по… да куда достанут! Тогда они меня поймут! И этому приставучему эльфу тоже, из-за него, поди, приступ и начался! Так главное – не шевелиться!
– Ильсанариаль, слушай, – тряхнул меня за плечо Имар, – ты давно Княжну знаешь?
Перед глазами поплыли яркие разноцветные круги, сменившиеся зыбким маревом, в которое я медленно падал.
Напомните мне кто-нибудь, когда очнусь, что эльфы – зло, и их надо душить ещё в колыбели!
Барбариска
Айверин застонал, пальцы судорожно сжали тряпку, на которой он лежал. Его глаза с трудом открылись, но взгляд ещё какое-то время оставался мутным.
– Ай, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила я, помогла ему приподняться и усадила спиной к стоящим сзади ящикам.
– А ты с какой целью интересуешься? – уточнил он, делая тяжёлый вздох после каждого слова. Краешки бледных губ изогнулись в подобии улыбки. – Для тебя я всегда в форме.
– В форме он, – фыркнула я, поддерживая ему голову и поднося к губам бурдюк с водой, – пей давай, спортсмен!
Айверин сделал несколько мелких глотков и закашлялся, не замечая, что с силой сжимает мою руку.
– Я в порядке, – прошептал он, отдышавшись.
– Это настой из трав, – протянула парню бутылочку, которую получила от знахарки, – он поможет сохранить силы.
– Неужто, виагра? – усмехнулся Ай, отпивая из флакончика.
– А у вас тут тоже виагра есть? – спросила я, заставляя мужчину выпить всё снадобье до дна.
– Есть. Только мне она не нужна! – заявил тот, пытаясь положить руку мне на… плечо, и тут же бессильно роняя её.
– Н-да, с таким дыханием не о женщинах, а о месте на кладбище думать надо!
– Умник, что б я такое больше не слышала!
Я достала из котомки остатки лепешек, размочила их в молоке и приступила к ответственной операции под кодовым названием "накормить любимого мужа", рука которого медленно доползла до моей ноги и взгромоздилась на колено.
– А ты упорный! – засмеялась я.
– А то, – заявил он, проглотив первую порцию тюри, – упорство и труд презерватив перетрут!
– А здесь и презервативы есть? – продолжила я нашу высокоинтеллектуальную беседу.
– Есть, – ответил за жующего Ая Сэм, – технарей ненавидят, а их изобретениями очень даже пользуются. К магу-то идти дорого, так дешево…
– И сердито! – закончила я.
– Почему сердито? – спросил мальчишка.
– Не обращай внимания, просто у нас так говорят.
– Я то, может, и не буду обращать, а вот тебе стоило бы кое над чем призадуматься.
– Над чем? – удивилась я.
– А над тем, почему ты нас понимаешь. Или у вас там все такие полиглоты, на любых языках разговаривают?
В этот момент я подносила ко рту Айверина очередную ложку и заметила по его глазам, что мужчина явно недоволен словами мальчика, но ничего не сказал. А ведь точно, откуда я их язык знаю? Ладно, об этом потом. Сейчас – Ай.
Закончив с обедом, уточнила у "мужа", где его заначка. Он заявил, что всё сложил в кошель на моём поясе. Дважды проверила сам кошель, потом свою сумку – ничего.
– Нет.
– Тогда не знаю, я тут временно отсутствовал – мало ли что могло произойти.
Это точно. А ведь я тоже "отсутствовала".
– Сэм, ты не видел, в кошельке кто-нибудь рылся?
– Не заметил. Помогал раненых перетаскивать. Тебя мы вместе со стариком несли. Потом знахарка подходила. Вроде всё.
Блин горелый, могли и спереть. Но выяснять отношения сейчас не в наших интересах. Если это не знахарка, а мы её обвиним, она может обидеться и зелье не даст. А без снадобья Ай долго не протянет.
Мы с Сэмом помогли мужчине лечь обратно, я, смочив водой тряпку, промокнула выступившую у того на лбу испарину. Айверин слабо улыбнулся и провалился в глубокий сон-обморок.
Уложив «муженька» и Зара спать, я вплотную занялась Сэмом. Допросом я имею в виду, а не то, что некоторые некультурные товарищи могли подумать!
– Сэм, иди сюда, – позвала я, – нечего делать вид, что управляешь лошадью.
– Р-р-р-р!
– Ладно, конём! Сэм, кому сказала, иди сюда. Ну?
– Что? – он уставился на меня честными-пречестными глазами.
– Давай колись!
– Чем? – искренне удивился мальчик.
– Не чем, а в чём! Во-первых, зачем ты с нами отправился.
Мальчик тяжко вздохнул, поняв, что я не отстану, и объяснил:
– Хотел тебе помочь. Тебя ведь из-за меня чуть не сожгли.
– Ты ведь технарь? – уточнила я.
– Да.
– Значит, не должен в принципе испытывать дружеских чувств к остальным.
– Я и не испытываю, но ты меня селянам не сдала, хотя могла. Я за тобой проследил и хотел помочь сбежать.
– И?
– И понял, что Ай вовсе не зейт и не собирается тебя на казнь везти. Нам пока по дороге, мне тоже в Зелёную надо попасть. Вот и подумал, почему бы вместе не пойти. Разойтись никогда не поздно. Может, тебя с собой возьму, – улыбнулся мальчишка.
– Меня с собой? С чего это вдруг? – ехидно поинтересовалась я.
– Так ты же тоже технарка, хоть и из другого мира.
– С чего ты это взял?
– Подслушивал, когда ты Аю всё рассказывала.
– И как ты это делал?
– Смотри, вернее, слушай, – велел Сэм, что-то нажав у себя на плече, где, видимо, находился какой-то прибор.
Из рукава тут же зазвучал тихий голос старика, сидящего на едущей перед нами повозке. Она была довольно далеко, и не мы их, ни они нас слышать не должны были. Но слова можно было легко различить:
– Стражи не только охраняют порядок. Они ещё и судьи, и палачи. Если ты попался Стражу, не жди снисхождения. Их не интересует, аристократ ты или простолюдин, градоправитель или раб; не перечисляй заслуги свои – не помогут они. Какова бы ни была причина твоего преступления: за наживой ли ты гнался или родных спасал – это не имеет для Стража никакого значения. Ни слёзы и мольбы, ни крики и угрозы, ни деньги и посулы – ничто не спасёт от возмездия. Суровым оно будет, но справедливым – ровно таким, какое ты заслужил по закону – не больше, но и не меньше. Если ты вершишь злодеяния, то рано или поздно Страж покарает тебя.
– Деда, – уточнил его внук Стакс, десятилетний мальчишка, – если они такие грозные и справедливые, то почему не извели всех преступников. Почему кругом столько зла?
– Так, мало их внучек. Не везде успеть могут. Вот и надеются людишки, что их наказание минует. Или по-мелочи пакостят, чтоб внимание не привлечь.
Сэм отключил жучок, и звук пропал.
– Супер, – восхитилась я. – А что это за Стражи?
– Так дед ведь рассказал. Раса такая, за порядком следят, за соблюдением законов.
– А кто эти законы устанавливает?
– Да араж его знает, Стражи давно появились. Объявили, что все должны соблюдать Закон, раздали правителям Своды законов. Может, сами и придумали. Про Стражей, вообще, мало что известно. Магией владеют, кажется, эмоции чужие угадывают, бойцы хорошие. Кто-то их демонами называет, кто-то оборотнями – в каких-то монстров превращаются. Только о Законе и думают, больше ни о чём.
– Вампиры? – уточнила я.
– Нет, ты что! Ничего общего с этими кровососами! Вампиров легко узнать – клыки, глаза красные. И кстати, вампиры оборачиваться не могут.
– А как Стражи выглядят?
– А кто их знает? Они – мастера иллюзий. Вроде всё, больше ничего не знаю.
– Интересно. А как ты объяснишь то, что я ваш язык понимаю?
– Язык? – расхохотался мальчишка. – Это мягко сказано, я бы уточнил – языки, причём все!
Ильсан
Что было дальше, я не помню. Только какие-то куски. Впрочем, за их достоверность я не поручусь.
Чья-то рука хватает меня за шиворот, усаживает перед собой на лошадь.
В горло льётся что-то терпкое, противное.
Шум, разговоры…
– Корчма? Это как-то несолидно – я всё-таки Княжна!
Снова голос Неор:
– Хорошо! Корчма так корчма! Но нам с золотистиком один номер на двоих.
– Что???!!!! Да как вы могли такое подумать!!! Я девушка приличная! Да мы там всю ночь… о поэзии будем беседовать!!! О прекрасном!!!
Очнулся я глубокой ночью от ощущения опасности (иногда на меня такое находит). Незнакомая комната, я лежу на кровати под одеялом, вторая постель пустует. Видать, до корчмы мы всё же доехали. На полу сидит Эйри, опустив голову на кровать рядом со мной. Спит.
Я легонько толкнул его, но эльф не проснулся. Дернул сильнее – никакого результата, только рука парня, до этого стискивающая мою ладонь, разжалась и безвольно упала вдоль тела. Да что это такое?
Я приподнялся – приступ прошёл, но последствия остались: слабость, легкое головокружение.
Что-то происходит в комнате Неор, или произойдёт в самое ближайшее время. Я должен там быть. Что же делать? Если попытаться разбудить Эйри, то потеряю время. А если идти одному, то из-за слабости могу не справиться с опасностью.
