Текст книги "Калейдоскоп.В центре чужой Игры (СИ)"

Автор книги: Наталья Пешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

– С ножом в спине? – обалдел я.

– Видать, сильно ты головой о землю приложился, когда с лошади упал, – усмехнулся парень. – Ты где там Неор углядел? Её от двери не видно, она на полу за второй кроватью лежит, живая, в обмороке только.

– Но кто эта девушка с ножом? На ней платье Неор.

– Платье да, а волосы нет.

Нарф меня задери, а ведь точно – волосы золотистые были, а у Неор чёрные.

– Тогда кто? – ошарашено прошептал я.

– Потом объясню. Нам надо поскорее в себе в комнату вернуться, они могут пойти проверить, кто где. И лучше бы нам к тому времени лежать на своих кроватях, словно мы всё это время спали.

– Так там наверняка такой шум, что все из комнат повыскакивали, и наше отсутствие уже заметили.

– Никто ниоткуда не выскакивал, думаю большинство, если не все, ещё спят, – возразил Эйри и, заметив мои круглые глаза, пояснил, – туарра [33]33
  Туарра– курительная смесь орков, которая оказывает бодрящее воздействие, на людей действует также, а у эльфов вызывает очень глубокий сон.


[Закрыть].

Так вот что это был за запах – туарра, эльфов почти моментально напрочь вырубает. Тогда почему я смог проснуться – пусть хоть наполовину, но эльфячья кровь есть, значит, эта гадость и на меня должна действовать. И почему я Эйри так легко разбудил? Я слышал, пока эта дрянь не выветрится, эльфов и орочьим пением не разбудишь, что уж говорить о паре стаканов тухлой водички из вазы. Я только хотел озвучить возникшие у меня вопросы, как эльф меня опередил.

– Передохнул? Как голова? Лучше? Тогда пошли, нам ещё на третий этаж лезть. Хорошо ещё, что я окно вечером открыл, – проговорил парень, помогая мне встать. – Наверняка, эту мерзость частично выдуло, иначе бы мы тоже не проснулись.

Что я могу рассказать о том, как мы пробирались в нашу комнату? А неприличные слова можно употреблять? Нельзя? Тогда мне сказать нечего. Хотя бы в общих чертах рассказать?…эльф снял… сапоги, затолкал их за пояс, посадил меня себе за спину,…,…, и полез вверх по… деревянной… стене, цепляясь за неё…острыми когтями. Тут три варианта, либо он дроу (только мастью не вышел!), либо не эльф, либо я так сильно головой шарахнулся, что всякая чушь мерещится.

В комнате эльф… это нечто сгрузило меня на кровать, сдернуло с меня одежду, закинув её под кровать. Не знаю от чего, не иначе от шока, но на меня вдруг такое веселье напало.

– Спасибо, папочка, ты так заботлив! – простонал я, зажимая себе рот.

– Кончай ржать, сынок! – велел "добрый папочка" и добавил, многозначительно поправляя подушку, – иначе я пожалею, что не придушил тебя в раннем детстве. Тихо, сюда идут.

Эльф метнулся к своей кровати, разделся и нырнул под одеяло. Вот это скорость! А интересно, он одевается также быстро? Я тут как-то подслушал беседу папули с Огнаром, так тот заявил, что главное качество для мужчины – это умение быстро одеваться. Тогда я эту фразу не понял, а сейчас вижу – да, важное качество. Я не выдержал, уткнулся лицом в подушку и, накрываясь одеялом с головой, успел заметить напоследок человеколюбивый взгляд с соседней койки и поднятый, видимо, для приветствия кулак.

В дверь постучали, сначала тихонько, потом всё громче, затем кто-то предложил её выбить. Я чуток приподнял краешек покрывала, интересно всё-таки. И тут в комнату влетел какой-то идиот. А что? Идиот и есть – мог бы сначала проверить, заперто или нет, а не разбегаться и бить по двери плечом со всей дури. Перед тумбочкой мужчина затормозить не успевал, споткнулся об неё, его протащило вперед и приземлило прямо на голову "спящего" Эйри. Представив, какие незабываемые ощущения сейчас испытывает эльф, я прикусил уголок подушки, чтобы не расхохотаться в голос.

Вошедшие следом стражники отскребли своего незадачливого товарища с эльфячьей лепешки и откинули одеяло, видимо, чтобы сим кулинарным шедевром полюбоваться. Стража лысого, вот это у парня выдержка – даже глазом не моргнул, спит как убитый. А почему как? Может, его этот "герой" придушил ненароком. Как только в стражу берут таких слонов? Ой, мама дорогая, ещё немного и подушка вырвется и сама меня покусает. Всё тихо, сюда идут.

Я еле успел зажмурить глаза, как с меня сдернули одеяло.

– А этого ушастика, видать, не кормят, раз за подушку принялся, – раздался над головой смешок.

– Нет, господин окур, этот пацан у них больной на всю голову, они и сюда его без сознания принесли, говорят, с лошади навернулся.

Барбариска

– Ты с ним лучше не ссорься, лингрэ – они злопамятные, – горько усмехнулся Сэм. – А если подружиться, хороший помощник получится.

Он подбросил в костер несколько веточек, огонь благодарно вспыхнул, набрасываясь на угощение и пуская яркие блики на лицо мальчика. Это ещё что такое? Мне показалось, или в его глазах, действительно, блестят слёзы.

– Сэм, что-то случилось?

– Всё в порядке, – ответил мальчишка, пряча от меня глаза.

– Сэм, говори давай, что случилось, – я подсела ближе, – я ведь живой с тебя не слезу, пока всё не расскажешь.

– Вот и ты туда же, – зло огрызнулся мальчик, – ещё бы, мёртвым я меньше вреда всем приношу.

– Сэм, милый, – я обняла паренька за плечи, – что за глупости ты говоришь. Я вовсе не хочу твоей смерти. Просто в моём мире есть такое выражение. Оно означает, что я буду допытываться правды, пока ты не скажешь.

– Пытать будешь? – усмехнулся тот, стряхивая мою руку.

Нет, дружок, так просто от меня не избавиться.

– Обязательно буду, объятия и поцелуи в качестве пыток устраивают? – улыбнулась я, крепко прижимая в себе мальчишку.

Он фыркнул, но вырываться не стал, наоборот, вцепился, как утопающий в соломинку.

Маленький мой, да что же с тобой такое?

Я прижала щекой его голову и, поглаживая по спине, прошептала:

– Если не хочешь ничего говорить, мы можем просто посидеть так и помолчать. Или могу пореветь с тобой за компанию. Настроение для этого самое подходящее. Точно, исполним арию плакальщиц на два голоса. А если Бумера за хвост дернуть, то и на троих.

Мальчик хихикнул. Отлично, временную плотину установили, и реки слёз пока откладываются.

– Слушай историю, – продолжила я, – как Ай мне об этом мире рассказывал.

– Ай, а почему катастрофа произошла?

– Да араж его знает!

– Ай, а почему зоны местами меняются?

– Да араж его знает!

– Ай, а я смогу домой вернуться?

– Да араж его знает!

– Может ты устал, мне прекратить расспросы?

– Нет, нет, ты спрашивай, Барбариска. Кто ж ещё тебе это кроме меня объяснит!

– Хочешь, я о мире расскажу? – рассмеялся Сэм.

– Конечно, хочу. Надеюсь, у тебя словарный запас побольше будет, и я кроме аража и другие слова узнаю.

– Это да, запас большой, – вздохнул мальчик, – я про себя такого наслушался.

Он поднял голову и, глядя мне в глаза, заявил:

– Я – ходячая неприятность! Я всем, кто рядом, несчастья приношу.

– Не выдумывай, – перебила я, – с чего ты это решил?

– Это не я решил, это все так говорят. Ты теперь тоже будешь меня бояться.

– Разумеется, – я щелкнула парня по носу, – я тебя уже боюсь, и куда сильнее тех милых паучков, что нам встретились.

– Не веришь, – горько прошептал он, и, видимо, не найдя в моих глазах того, что искал, снова опустил голову мне на плечо. – Странная ты. Обычно все верят и боятся. А ты под волну неудач попала, а не веришь.

– Под эту волну я попала ещё раньше, до встречи с тобой. Так что к моим неудачам ты никакого отношения не имеешь.

– До встречи со мной, – возразил парень, – тебе везло: из Блуждающей без проблем выбралась, от урсов сбежала, что в принципе невозможно. А как со мной встретилась, так сразу чуть на костёр не угодила, потом аражи, теперь вот – яд в молоке.

– Если бы я твой комбинезон не подобрала, или обошла место крушения подальше, никакого костра и не было бы, аражи сами по себе появились, не ты же их привёл, – с улыбкой возразила я, дунув на непослушные светлые волосы мальчика, заставив их смешно встопорщиться. – Наоборот, если бы ты не убил этих тварей, мы бы погибли. Удача в чистом виде! Ну, а яд, это же не ты его подливал, а кто-то из этих гадов. Ретан обещал разобраться, такого больше не повторится. Так что это либо твои выдумки, либо совпадения.

Мальчишка улыбнулся, потерся щекой о моё плечо и задумчиво произнёс:

– Хорошая ты, давно со мной так не разговаривали, обычно "аражевым бедствием" называют, и это ещё самое ласковое.

– Другими словами, из дома ты просто сбежал, и возвращаться не собираешься?

– Да.

– А родители, они наверняка волнуются.

– Мать на Сантеро осталась, лет шесть назад, а отцу всё равно. Это он мне и заявил, чтобы я проваливал куда подальше.

– Это он в сердцах сказал, я уверена, что он уже передумал.

– Ты его не знаешь, – горько сообщил парень, – он и родственные чувства – понятия несовместимые. Отец ни о чём кроме науки и не думает. Давай не будем о нём говорить. Лучше о своем мире расскажи.

– Хорошо.

Какое-то время мы сидели, обнявшись, около костра. Я периодически бросала встревоженные взгляды вокруг и снова вглядывалась пляшущий весёлый огонь, который почему-то навевал отнюдь не радостные мысли, и истории о Земле получались немного грустные. Ностальгия, блин.

– Я не хочу, чтобы с тобой и с малышом что-то случилось, – заявил вдруг мальчишка, – поэтому я утром уйду. Прослежу, чтобы ночью вам никто не навредил, и уйду.

От этих слов я даже растерялась, не зная, что сказать. Я, конечно, не очень-то во все эти несчастья верю, но кто знает… А вот Сэм в этом не сомневается, и он вправе сам решать свою судьбу. Не сделаю ли я хуже, уговорив его остаться. Что же мне делать: уговаривать остаться, попросить уйти или позволить решать самому?

– А как ты собираешься пройти защитное поле?

– Поле – не проблема, я могу выйти в любое время.

А это идея: может сбежать прямо сейчас? Хотя с другой стороны, если убегает, значит, виноват. Ведь около Поста мы всё равно с этими людьми встретимся, а если они все уверятся, что мы технари, неприятностей не оберёмся. Так бежать или нет?

Глава 12. Что водится в тёмном лесу

Барбариска

Солнце давно село. Несмотря на россыпь больших ярких звёзд, лес за стеной был тёмным и мрачным. Свет, лившийся с неба, казалось, застревал на верхушках деревьев и раскрашивал их в серебристые тона, не имея возможности проникнуть дальше. Огни наших костров, маленькие пляшущие точки, терялись в окружающей непроглядной тьме. Да и вокруг них было видно не дальше, чем на пару шагов, что заставляло меня чуть ли не поминутно вскакивать, бежать к лежаку и, отодвигая хвост Бумера, проверять, как там Зар. После… уже и не помню, которого раза, котику это всё надоело, и он включил иллюминацию – по всему его телу разлилось тёплое равномерное мерцание. Этакий фосфоресцирующий зелёный бублик с Зарчиком в центре.

– Ну, что, – хихикнул Сэм, – теперь скакать не будешь?

– Постараюсь, – улыбнулась я.

За границей защитного круга в глубине чащи, судя по звукам, кипела жизнь, вроде бы не обращающая внимания на небольшую кучку людей. А вот у меня быть такой равнодушной к тем, кто там, по ту сторону, не получалось: в ответ на особенно громкий треск или рык я вздрагивала, оборачивалась и до боли в глазах пыталась разглядеть, что скрывается и шумит среди деревьев. Наши соседи, которые люди, уже спали, лишь возле одного из трех горевших костров сидели орк, ведущий и старик, что-то негромко обсуждая. Судя по интонациям, разговор был не очень приятный. Похоже, ведущий продолжает расследование, так ничего и не добившись во время дознания.

Вечером он обозникам самый натуральный допрос устроил: отводил каждого в сторону и спокойно беседовал. У меня, кстати, тогда опять зрение улучшилось (не иначе Зар снова постарался), а вот слух остался на прежнем уровне: видеть – я всё четко видела, но слышала только отдельные слова. Блин горелый, и почему я по губам читать не умею! Всё шло тихо-мирно, разве что за парой исключений. Думаю, и сами догадаетесь, каких. Что Ярич, что Красселта подняли такой гвалт, будто им операцию по смене пола без анестезии делают. А уж, что они говорили при этом! Да пьяные матросы с Игорёшкиного корабля залились бы горячими слезами от зависти. Умник тоже рыдал, но от смеха, и что-то, видимо, записывал в своём блокнотике. Лагерь ещё долго бурлил, как потревоженный улей: шушукались, обсуждали, кричали (отдельные вредные личности!). Ревел мальчишка, получивший подзатыльник от деда. И всё возмущенно на нас косились. А мы что? А мы ничего! Мы сидели у огонька и делали вид, что нас здесь и не стояло, не сидело! Кажется, расследование пока не давало результатов. К ведущему несколько раз подходила знахарка, что-то ему шептала, тот недовольно хмурился. Может, это и странно, но что-то мне подсказывало, что Ярич и Красселта тут ни при чём.

– Шла бы ты лучше спать, я подежурю, – предложил Сэм.

– Не хочется. Да мы и не договорили.

– Не о чем разговаривать, – досадливо отмахнулся мальчишка, – я уже всё решил.

– А ты не говори, ты слушай! – велела я.

Пожалеть я его – пожалела. Острый приступ истерики сняла. Если сюсюкаться дальше, думаю, хуже будет – сам себя ещё больше жалеть начнёт. Значит, надо с переживаний на деловые размышления перевести. В конце концов, не маленький ведь, чтоб нюни разводить.

– Во-первых, что касается твоего невезения. Какие исследования были проведены? Какова репрезентативная выборка совокупности случаев, выделенная для анализа? Какие критерии были выбраны для анализа? Каков процент случаев с положительным результатом? Каковы основные признаки генеральной совокупности, из которой извлечена данная выборка, представлены ли они приблизительно в той же пропорции или с той же частотой, с которой данный признак выступает в этой генеральной совокупности?

Мальчишка сначала широко распахнул глаза от удивления, а потом начал хохотать.

– Хватит, – простонал он, схватившись за живот. – Ты, прям, как мой папочка на лекции!

А я что? А я ничего! Хватит, так хватит!

– Другими словами, я могу сделать вывод, продолжила я, – что все твоё фатальное невезение не более чем наветы недоброжелателей и совпадения. Не перебивай! Если кого-то надо в чём-то убедить, то можно подогнать под схему любые имеющиеся факты. А если не очень вписываются, то и подкорректировать как надо. И ты поверишь, не только в неудачи, но и подтвердишь, что этот оранжевый огонь на поленьях на самом деле зелёный или серо-буро-малиновый.

– А что у вас бывает такой огонь?

– Нет, не бывает, – улыбнулась я, – так у нас в шутку называют непонятный цвет. Я думаю, тебе стоит забыть эти глупости про неудачи.

– Как бы хуже не было!

– Тогда проанализируй все случаи, но не сейчас, а когда будет время. Ты же учёный.

– Ага, учёный, – фыркнул паренёк, – сбежал, так и не доучившись.

– Ещё успеешь.

Тут, отвлекая нас от разговора, на небе взошли три местные луны – три сестры. Такую потрясающую лесенку дураков я никогда не видела: первой выходит старшая сестра – Эрл'лария, сине-голубая, огромная, почти в треть неба (чем-то на Землю похожа!); за ней торопится-спешит младшая сестричка – Сантеро, серебристо-серая, крохотная; последней неторопливо вышагивает третья сестра – Варто, желто-коричневая, аккуратная, где-то вполовину мельче старшенькой. И каждая луна окрашивает ночь в свои цвета, делая нашу поляну похожей на яркую мозаику. Стало светло – ну как, книжку, конечно, не почитаешь, но видно хорошо. Правда, это касалось только места стоянки. А вот всё вокруг оставалось чёрным и мрачным, между деревьев не проскальзывало даже крохотного лучика. Странно, да? Вроде не дебри, днём, по крайней мере, просветы были. Да и в прошлую ночь лесок был светлым, дружелюбным. Здесь что, аномалия какая-то?

– Сэм, что это с лесом такое?

– Боюсь ничего хорошего, надеюсь, пронесёт.

– И что это?

– Давай о другом поговорим, это не стоит упоминать, накликать можно.

– Хорошо. Тогда вернёмся к нашему перечислению: во-первых было, теперь во-вторых, ты в нашей "семейке" (ну, мы так обозникам представились) теперь единственный мужчина. Задумайся о том, как я одна справлюсь с раненым "мужем", с ребёнком, и тем более с подкинутой, тобой между прочим, наглой заразой.

– О да, – засмеялся Сэм, – один на один с Бумером тебя оставлять с моей стороны просто свинство!

– Точно.

– Я ведь зачем его взял: думал, от меня неприятности, от него неприятности, и они друг друга нейтрализуют.

– Типа, клин клином вышибают? – спросила я, думая, что придётся пояснять.

Но мальчик понял, кивнул – либо моя способность сработала как надо, либо у них есть похожая поговорка.

– Нет, дружок, Бумер вряд ли поможет, разве что неприятность в квадрате получится. Тут плюс на минус надо.

– Плюс на минус? – задумался паренёк. – То есть мне надо найти кого-то, наделённого удачей. А это мысль. Только где его найдешь…

– Может, и найдём, не расстраивайся раньше времени, – я растрепала волосы на его макушке и продолжила. – В-третьих, ты же сам хотел перевести какой-то документ, а как ты это сделаешь, если сейчас трусливо сбежишь.

– Я не трус!

Ага, повелся! Все мальчишки одинаковы!

– А как в вашем мире называется тот, кто бежит от опасностей? – насмешливо поинтересовалась я.

– Я ж о вас забочусь! – возмутился паренёк.

– О нас ты сможешь позаботиться, только оставшись! Как я поняла, в этом мире трудностей и опасностей хоть отбавляй. А как ты сможешь нам помочь, если геройски сбежишь?

– Да, останусь я, останусь, – улыбнулся Сэм, – ты только потом не пожалей.

– Не буду! – пообещала я.

Вот это точно не буду: по мне, лучше сожалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал.

Ильсан

Когда стражники ушли, Эйри метнулся к двери и застыл там, внимательно прислушиваясь. Меня уже некоторое время терзают смутные подозрения – проверить их что ли? Я подобрался поближе, делая вид, что тоже интересуюсь, происходящим в коридоре, подождал маленько, и как схватил его…

– Ты что делаешь, зараза малолетняя? В конец обнаглел?! Чуть самый главный для эльфа орган не оторвал! – зашипел эльф, поворачиваясь ко мне и делая страшные глаза, в которых, тем не менее, прыгали задорные лингрятки [34]34
  «В глазах прыгали задорные лингрятки (лингрэ)» – аналог нашего выражения «чёртики в глазах».


[Закрыть]. Да какое там прыгали! Скакали как безумные, отталкивали друг друга, чтобы выбраться на первый план и показать мне язык. – Придётся на правах отца привить тебе нормы поведения! – заявил он, хватаясь за ремень, скрепляющий на талии изящную длинную, до середины бедра, зеленую рубашку.

– Не трожь меня! – я отскочил подальше: смех смехом, но кто его знает.

– Это я тебя трогаю?! – "изумился" Эйри. – А кто только что меня за важную основополагающую часть тела хватал?!

– Фу, какая недотрога – даже ушки не потрогать! – пропел я.

Губы парня растянулись в ехидной насмешке:

– Что, "сынок", никак догадался? Я думал, ты раньше поймешь!

Лингрята из его глаз не исчезли, но из-за вытянутого вертикального зрачка я их больше не замечал. Он сделал несколько шагов вперёд.

– Не подходи, собака злобная! – хихикнул я, пятясь назад.

– Нет, ты меня обижаешь! – надул губы парень. – Какая я тебе собака!

– Прости, друг, – повинился я, – совсем забыл – ты ж хомячок!

– Оскорбление за оскорблением! – усмехнулся тот. – Я, вообще-то, побольше буду!

– Неужели, целая крыса?! – восхитился я.

– Ещё больше, тебе примерно по пояс.

– Ух ты, крыса-мутант! – воскликнул я, еле увернувшись от летящей в мою голову подушки.

Только хотел запустить снаряд обратно, как "эльф" сделал предостерегающий жест, снова вернувшись к двери:

– Тихо, Ильсан, все вопросы потом. И надень, в конце концов, обувь, вдруг срочно уходить придётся.

– Что там, Сей? – спросил я, вытаскивая из-под кровати свои ботинки.

– Остальных будят, комнату Неор обыскивают, – сообщил парень и добавил, показав мне кулак. – И не забывай, для всех я – Эйрифисейнталь.

Вдруг Сей… Эйри метнулся к своей кровати и плюхнулся на нее.

– Что? Опасность? – подскочил я.

– Опасность, и ещё какая!

– Ну, – нетерпеливо протянул я. – Эльфы?

– Хуже.

– Стражники?

– Ещё хуже!

– Кто?

– Неор! И что ещё хуже…

– Разве бывает хуже? – округлил глаза я.

– Бывает, – вздохнул эльф. – Это пэри Эра'стуар в слезах. И раз ты её приволок, то и успокаивать сам будешь!

– Вот уж не думал, Сей… прости, Эйри, что ты такой гад! Я ж не умею их успокаивать!

– Я, пожалуй, пойду послушаю, что стража там нарыла, – с этими словами парень проскочил мимо открывшей дверь девушки и скрылся в коридоре.

Барбариска

За болтовней мы и не заметили, как почти все пространство между деревьями затянуло густой пепельной дымкой. Она уже полностью поглотила дорогу, и казалось, что вокруг только лес и туман, который медленно, но неумолимо полз к нам, словно хищный зверь, выкидывая вперёд длинные гибкие щупальца. И в этом мареве что-то скреблось, выло, рычало, царапалось. И не хотелось даже думать, что за зверюшки могут скрываться там. Даже моё улучшенное зрение не позволяло видеть сквозь этот сумрак. Я непроизвольно придвинулась ближе к Сэму. Мглистые лапы ткнулись в охранное поле, несколько раз с силой его толкнули – защитная стенка заколыхалась, несколько раз мигнула, нас секунду её часть исчезала, но быстро восстановилась. Сэм резко вскочил на ноги, выхватил из костра горящую головню и, метнувшись, ткнул огнём в пробравшийся внутрь заграждения сгусток тумана. Тот увернулся и, выпустив длинное щупальце, попытался достать мальчишку, но, коснувшись вовремя подставленного факела, противно завизжал и быстро втянул конечность. Тварь предприняла ещё несколько попыток атаки, а её товарки вовсю раскачивали защиту. Казалось, что вся стена покрыта пепельной полупрозрачной плёнкой. Я замерла на месте, не в силах сдвинуться, даже закричать. Нет, я не испугалась, я хотела придти на помощь Сэму, но меня что-то будто сковало. В груди снова появилось знакомое жжение, но в этот раз оно не помогало, а, наоборот, оттягивало силы. Зарчик, что ж ты делаешь? Зачем?

Хищник понял, что с парнем ему не сладить, и, сделав ложный выпад, заставивший мальчика отшатнуться и упасть, метнулся ко мне. Тень быстро скользила по земле, она была уже так близко, что я могла увидеть мелкие завихрения воздуха в сером призрачном сгустке и даже почувствовала её голод и радостное предвкушение, и словно бы слышала гул множества голосов "еда-сила-жизнь-вкусно". Промелькнувший перед моим лицом всполох огня отсёк тварь, затем подоспевшие Ретан и Цент ур вместе с поднявшимся Сэмом отогнали её к оградительному контуру, зажали в клещи, быстрыми ударами факелов дробя на мелкие кусочки, которые немедленно прижигались. Чем тоньше становился кусок тумана на нашей половине, тем свободнее я себя чувствовала, даже сумела вскочить на ноги и вооружиться горящей веткой. Когда тварь окончательно исчезла, ведущий кинулся к ближайшему металлическому стрежню защиты и, приложив ключ, что-то зашептал.

– Дополнительные силы вливает, – пояснил Сэм, обнимая меня, – не бойся, хайтаррасс [35]35
  Хайтаррасс – некая туманная субстанция, неизвестной природы; хищник, предположительно результат неудавшегося магического эксперимента, по некоторым данным разумен.


[Закрыть]больше не прорвётся. А быстро он тебя подчинил, не думал, что ты такая слабенькая. Хорошо, что остальные спят: чем больше хайт народу подчинит, тем ему легче на сознание других влиять. Ещё три-четыре человека захватил, и у остальных не было бы шансов, даже орк бы не выстоял, а у них врожденный иммунитет к такому воздействию. Надо амулет тебе какой-нибудь защитный купить, пригодится – силу не только хайты могут вытягивать.

Да у меня тут свои вытягиватели есть, – тоскливо подумала я, – без всяких хайтов справляются прекрасно. Зачем ему столько энергии?

– Странно, – задумчиво произнёс подошедший Центур, – для укрепления стены всего один заряд понадобился вместо обычных пяти. Словно кто-то уже влил энергии в защиту практически полностью.

Так вот куда моя сила пошла! Прости, Зар, что плохо о тебе подумала – ты оказывается всех нас спас. А почему Бумер не вмешался?

Видимо, последнюю фразу я произнесла вслух, так как услышала ответ Ретана:

– Нечисть против хайтаррасса бессильна, так что Бумер очень даже мудро поступил, не вмешиваясь. Всё равно бы не помог, а тварь бы подпитал. Вот что, идите-ка вы спать.

– Думаешь, я усну, с таким соседом за стеной? – фыркнула я.

– А тебе помогу, – заявил Умник, болтавшийся неизвестно где полночи.

– Что значит, неизвестно где? – возмутился моим мыслям тот. – Ты ложись давай, а я тебе сказочки расскажу.

– "Сосед" нас больше не побеспокоит, – ведущий повесил ключ на ремень, – я же уже сказал, защита на максимуме.

– А…

– Люди вас тоже не тронут. Мы с Ретаном подежурим, все будет в порядке.

– Пошли, – вмешался Сэм, уводя меня, – тебе, действительно, надо отдохнуть, укус хайта даром не проходит.

– Так он же меня не задел.

– А этим тварям не обязательно задевать жертву, достаточно просто в глаза посмотреть, чтобы жертва и двинуться не смогла. Тебя скоро трясти начнёт, озноб жуткий появится. Лучше заснуть, сны, конечно, не из приятных будут, но так быстрее от последствий можно избавиться. Иначе, слабость надолго может затянуться.

Мальчишка чуть ли не силой заставил меня устроиться рядом с Заром и Бумером. Последний лизнул меня в щеку и погладил пушистым хвостом.

Но какой-то момент не давал мне расслабиться.

– Я подежурю, не бойся, – словно прочитал мои мысли Сэм.

Но беспокойство не проходило. Что-то ещё забыто, какая-то мелочь…

Я улеглась на спину, уставившись в спокойное безмятежное небо.

– Небо! – аж подскочила я.

– Что небо? – не понял Сэмми.

– По краям стенка, а сверху ничего нет!

– Не бойся, – успокаивающе погладил меня по плечу мальчик, – там просто подсветки нет, а защита на порядок выше. Так что, если у тебя нет пеплофобии, то полный порядок.

– Пеплофобии?

– Там любой предмет, пересекающий границу, моментально сгорит, и хайт тоже.

– А почему тогда и стены такими же не сделать? – поинтересовалась я.

– В целях безопасности для людей, ведь действие поля одинаковое с обеих сторон. Вдруг, кто спьяну натолкнётся и сгорит.

– Ух ты! – восхитился Умник. – Какой потрясный способ лечения алкогольной зависимости: раз и к рюмке больше ни прикоснёшься!

– Ни к чему другому тоже! – хихикнула я, укладываясь обратно. – Умник, ты обещал рассказать, где был!

– А я всегда своё слово держу – слушай.

Прихожу я, значит, домой ночью, пьяный, в помаде, рубаха расстегнута, галстук на спине, из-под брюк торчат женские трусы.

Жена открывает дверь и спрашивает:

– Что, думаешь домой пущу?

А я ей отвечаю:

– Отойди, дура! Я за гитарой!

– Что с тобой? – обеспокоенно склонился ко мне Сэм, видимо, решил, что это от приступа меня на ха-ха пробило. Пришлось пересказать, чтоб совсем дурой не прослыть.

– Ещё хочешь? Это я про местных анекдот сочинил!

– Давай! – воскликнула я.

А ведь, действительно, не так страшно становится.

Разговаривают Ретан с Яричем:

– Этой ночью я с хайтаррассом столкнулся, – говорит Ярич.

– И что? – спрашивает Ретан.

– Что, что! Узнал, откуда выделяется адреналин.

– А теперь спи! – велел Умник.

Сил уже не было, и я заснула, последнее, что помню, как Сэм закрывает меня одеялом.

Ильсан

– Ильсан! – девушка бросилась ко мне на грудь, под этим напором я не устоял и вместе с ней шлёпнулся на кровать. Сел, если кто не понял! Дальнейшее вспоминается как в страшном сне. На первой минуте рева я мужественно утешал Неор; на десятой – пытался вставить хоть слово; на шестнадцатой – мужественно терпел; на двадцатой первой – чуть не заплакал сам (и вовсе не от жалости к Неор!); на двадцать пятой – раздумывал, сколько надо времени, чтобы на моей рубашке не осталось сухих мест; на двадцать девятой – догадался, что в родне девушки водились итсы [36]36
  итсы – насекомые, типа клещей


[Закрыть], так как отцепить девушку никак не получалось; на тридцатой первой – мысленно обругал убийцу последними словами за его ошибку (не мог девку от парня что ли отличить, гад!); на тридцать восьмой – понял, что ещё пара минут, и убийце можно больше не беспокоиться: одной Княжной и так станет меньше. Но тут на моё счастье вернулся Эйри. Парень, видимо, увидев в моих глазах бесконечную любовь к нему, на всякий случай отскочил в сторону, справедливо полагая, что я собираюсь вручить ему переходящий сопливый приз.

Усевшись на безопасном расстоянии, эльф (лучше я и мысленно его так звать буду, чтобы не сбиться и не проболтаться) пригрозил:

– Если не прекратишь реветь, отключу ил'яхзи, и эльфы не только поймут, что ты не их Княжна, но и увидят твоё опухшее от слёз личико!

Мама дорогая, как всё оказывается просто! Да, мне ещё учиться и учиться…

– Неор, – продолжил Эйри, – почему на Алейстале твое платье, а на тебе его костюм.

– Мы так играли, – девушка предприняла новую попытку зареветь, но Эйри был настороже.

– Иллюзию отключу! Или ты со мной говоришь, или со стражниками и Найвэном.

– Лучше с тобой. Ладно, я не буду реветь, – шмыгнула носом девчонка. – Но мы, действительно, просто играли: он как будто Княжна, а я охранник. Он так здорово меня изображал, мне даже немного стыдно стало. Потом улегся на мою кровать и заснул, устал, наверное. Я его будила-будила, но Алейсталь не проснулся. Тогда и я легла спать, а магический светильник отключать не стала, только слегка яркость уменьшила. Проснулась от шороха, по комнате кто-то ходил – какая-то тёмная фигура в плаще. Я испугалась, закрылась одеялом с головой. Когда этот ушёл через окно, я выглянула, увидела нож, закричала и попыталась убежать, но упала, – Неор снова всхлипнула и попыталась уткнуть свой нос в мою любимую рубашку.

Ух ты, я похоже телепортацию освоил! А как иначе можно объяснить моё почти мгновенное перемещение на подоконник?

– Сейчас стражники допрашивают остальных жильцов, но эльфы все спали и ничего не видели и не слышали. Жильцы с других этажей тоже спали, но не так крепко. И всё равно никто никакого мужчины в плаще не заметил.

– А нож чей? – спросил я.

– Нож с кухни. Следов никаких не нашли. Пока основная версия – это ограбление. Здесь в окрестностях есть банда.

– Молодцы, придумали, на кого убийство списать, – фыркнул я. – А туарру стражники как объясняют? Кстати, Неор, что-нибудь пропало?

– Нет, из моих вещей нет, а вещи Стальчика командир проверил, там тоже всё на месте.

– Да, я с Найвэном говорил, он хочет продолжить путь сразу, как закончатся допросы, что Княжна важнее, нельзя её отставлять в опасном месте.

– Что будет с телом Алейсталя? – спросил я.

– Найвэн проведёт обряд. Если опустить детали и говорильню, то тело сожгут, закопают под определённым деревом, в зависимости от рода. Если дерево далеко от дома, с него срывают ветку, из которой потом маги вырастят новое дерево. Так что на эльфийской территории будьте осторожны с растениями, как бы это не оказалось местным кладбищем.

Перед отъездом снова встал вопрос, с кем ехать Княжне. Я думал, что желающих опять не найдётся, а нет ошибся. Свои услуги предложил Пайвэ, причём настойчиво так. Неор аж от него шарахнулась:

– Не поеду с ним, он мне не нравится, я с Имаром сяду.

И правильно, ну этого спесивого выскочку к аражам. Да и темнит он что-то, вроде и не врёт напрямую, но выкручивается знатно – так разговор повернёт, что сам забудешь, о чем спрашивал. А не он ли Алейсталя из ревности шлёпнул? Правда, Сейфи в это не верит, а Найвэн вообще велел держаться от Пайвэ подальше.