Текст книги "Студент по обмену, или Принцесса с сюрпризом (СИ)"

Автор книги: Наталья Овчар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 15. Брикристар

Я не стукач, но доложить обязан.

Автор следствием не установлен

К вечеру добрались до Брикристара. С виду – вполне себе обычный средневековый городок. Высокие стены, сложенные из обтёсанных природных камней, башни и башенки, украшенные вымпелами с гербами Великой Асории и Эрсолизии, огромные ворота, весь день раскрытые нараспашку. Лишь с заходом светила они затворялись: кто не успел, то опоздал. Крыши зданий покрывала яркая, разноцветная черепица, поэтому сверху город, наверное, походил на одеяло, сшитое в стиле пэчворк. Но и то, что оказалось доступно для обозрения, впечатляло.

Система административного построения в государствах-составляющих немного отличалась от привычной мне. Столицы королевств, из которых состояла Империя, можно сравнить с областными центрами, а такие вот городки были оплотами королевской власти среди более мелких земель риксие: «герцогств», «графств» и «баронств». Города не входили ни в одно из подобных образований, а подчинялись риксу напрямую и являлись «казёнными» центрами земель самой короны. Градоначальник назначался риксом и становился его полномочным представителем – оплотом исполнительной и судебной власти. В обязанности главы города входил сбор налогов с землевладельцев, которые арендовали королевскую землю, а также с «вольных дворян» – берсо́нов, гра́нтов* и крозов. Любой свободный гражданин, будь то олий или рес, мог обратиться к риксу с просьбой или жалобой через градоначальника. Теоретически. А практически мало что доходило до дворцовой канцелярии. Мелкие тяжбы направлялись для разбирательства в суд, часть мог рассмотреть сам глава городской администрации. Но не так скоро, не так скоро… Бюрократия правила балом, как и везде.

Берис уже бывал в Брикристаре, поэтому предложил переночевать в одном из трактиров на городской окраине, где нас уж точно искать не станут. Это заведение не пользовалось популярностью у путешественников, способных оплатить более комфортные условия проживания. Если рассудить логически, то изнеженную принцессу, уставшую после немыслимо тяжёлой для неё дороги, станут искать именно в приличных гостиницах, а не там, где собирается всякий неблагонадёжный элемент, где постоялец рискует остаться без денег или вовсе жизни лишиться, несколько раз случайно наткнувшись на нож.

Какие уж дела связывали моего братца-кролика с хозяином заведения, я не знал, но как только мы вошли, тот оказался рядом, словно чёртик из табакерки выскочил. Многозначительно переглянувшись с этим типом, Берис на пальцах показал, что нужны две комнаты, и хозяин отправился с нами на второй этаж, где в самом конце коридора показал на двери, расположенные рядом, отдав от них ключи.

– Зверюгу свою сам корми, к нему никто из моих близко не подойдёт. Ужин в комнаты подать? – спросил хозяин – чистокровный рес довольно приятной наружности.

Он был невысокого роста брюнетом – кряжистым, бородатым, чем немного напоминал гнома. Тёмно-карие глаза под кустистыми бровями на меня посматривали насмешливо, а на наших спутниц – с явным мужским интересом, за что получил в ответ сердитый взгляд Радоны.

– Да, спасибо. Я сделаю заказ немного погодя.

Мы зашли в комнаты, оставили там вещи, закрыли двери на ключ и снова спустились вниз, чтобы позаботиться о хорргах, которые стояли, привязанные в стороне от других животных. Проходившие мимо посетители и обслуга трактира косились на наших красавцев, но не приближались. Лу слилась с местностью, то есть со складками капюшона моего плаща, поэтому её никто не замечал. Я попросил мою девочку вести себя прилично и не шипеть на проявление ко мне агрессии со стороны, ведь её защитное поле и так окутывало с ног до головы.

Через час вычищенные и довольные хоррги хрупали зерном, а мы вошли внутрь, чтобы тоже поужинать. Спириту пообещал принести что-нибудь вкусненькое чуть позже. Вместе с заказанным ужином попросил у хозяина писчие принадлежности. Нет, я не собирался вести походный дневник приключений. Просто беспредел по отношению к нашим спутницам со стороны того мелкопоместного барончика не должен остаться безнаказанным.

Пока ждали заказ, осмотрелся. Хотя трактир и не набрал бы положенное число звёздочек в глазах какого-нибудь аристократа, здесь было довольно уютно. Любой хозяин подобного заведения или сам владел бытовой магией, или нанимал обслугу с такими способностями, чтобы держать комнаты и всю прилегающую территорию в чистоте и порядке. В номере имелась даже ванная комната с привычной системой кранов, только не таких навороченных, как во дворце. Деревянный унитаз радовал отсутствием неприятных запахов, а температура воды регулировалась. Как происходило нагревание и подача воды, я до сих пор не знал. В библиотеке дворца техническая литература отсутствовала полностью, а специалисты мне пока что на глаза не попадались. Вероятно, это была та самая техномагия в действии, которая привносила в быт местных жителей привычные по прошлой жизни удобства.

Обстановка самой комнаты оказалась простой: две кровати, стол возле окна и два стула. В стену вмонтированы крючки, куда мы развесили вещи и оружие, а ещё небольшое зеркало в простой деревянной раме. Всё. Строгий минимализм. Даже магические светильники отсутствовали, их заменяли обычные восковые свечи. Хозяин экономил на услугах мага, который обычно подзаряжал вставленные внутрь кристаллы-аккумуляторы. Устроить им технический прорыв, что ли? Принцип действия и составляющие ингредиенты простой аккумуляторной батареи я помнил со школы, хотя физика с химией не входили в число любимых предметов. Потом как-нибудь. Надо со своей магией ещё разобраться.

Мы с Берисом ужинали вдвоём, решив не беспокоить девушек и дать им время обсудить наше предложение о дальнейшем совместном путешествии. А нам предстояло решить: искать ли мага здесь или сначала пересечь границу Эрсолизии.

– Я не хочу подвергать всех опасности, оставаясь в этом городе. Нас могут найти люди отца, как бы мы не скрывали свою внешность. С отрядами обязательно пошлют магов-поисковиков, поэтому нужно как можно быстрее убраться подальше от столицы.

– У меня скоро день рождения, – напомнил брату.

– Я приготовил для тебя подарок, – усмехнулся Берис и взъерошил мне волосы.

– Я не о подарке намекал. Моя магия. Ты ведь не знаешь, как она проявит себя в день наступления совершеннолетия. А вдруг Лу не справится?

– Я попробую что-нибудь узнать у Кро́лиса, хозяина таверны, по поводу магов или каких-нибудь отшельников, находящихся в ближайшей округе, а ты купайся и ложись спать. Завтра рано утром мы должны выехать отсюда. Никуда не выходи и запрись, у меня есть запасной ключ.

– Я дождусь тебя. Мне потребуется помощь. Надо закрасить тот участок, который Нира заметила, а ещё корни. Вдруг потом возможности долго не представится.

– Хорошо, я постараюсь не задерживаться без уважительной причины. В крайнем случае, не будешь снимать накидку с головы, – успокоил меня Берис и, собрав посуду, вышел из комнаты.

Я же, вопреки его предостережению, взял отложенную для Спирита булочку, зажаренную ножку ле́мига, местного аналога нашей курицы, и, выждав некоторое время, спустился вниз, молясь местным богам, чтобы брат не находился в общем зале, или чтобы он меня не заметил.

В зале стоял шум и гам. Постояльцы ели и пили горячительное, лапали подавальщиц и что-то бурно между собой обсуждали. Стараясь казаться незаметным, я проскользнул к выходу и направился к конюшне, где меня дожидался Спирит. Живоглотик моментально слопал вкусняшки и благодарно облизал руки, пахнущие мясом. Или просто облизал. Я потрепал красавца по крутой шее и вышел наружу. Пора принимать водные процедуры, писать кляузу и дожидаться брата.

Лу не была со мной в тот момент. Она устроила охоту на неизвестных крупных насекомых, которых заметила на стенах, пока я кормил хоррга. Вдруг чья-то грубая рука зажала мне рот, другая обхватила поперёк туловища, не давая двигаться, а мозг скрутила судорога от мыслей напавшего. Я отчаянно пытался освободиться, продираясь сквозь дикую головную боль и почти теряя сознание ещё и потому, что мне зажали не только рот, но и нос.

– Не дёргайся, птенчик, – прошептал немного хриплый голос прямо в ухо, – давай договоримся полюбовно: ты отдашь мне все свои ценности, а я не сверну твою тонкую шейку.

Я утвердительно замычал, соглашаясь, зло подумав при этом: «Ты мне воздух перекрыл, придурок! Сдвинь ладонь!» Мучитель дёрнулся и сдвинул руку немного вниз. В этот момент по ноге процарапали коготки Лу, мозг очистился от давления чужих мыслей, а вымогателя откинуло от меня защитным полем. Возле уха сладкой песней раздалось яростное шипение разозлённого зубельхориса, а развернувшийся капюшон моей девочки частично перекрыл обзор.

– Спасибо, малышка, – шепнул благодарно, проведя ладонью по ершистой голове, заодно пригладив раздувшееся украшение.

Обретя возможность снова хорошо всё видеть, я узрел перед собой мужика из ресов, который уже вставал с земли, злобно сверкая в нашу сторону глазами. Кажется, он передумал нападать, оценивающе рассматривая колоритную парочку в виде хилого смеска с ящеркой на плече. Наконец решив, что поживиться не получится, мужик пробормотал невнятно под нос, развернулся и быстрым шагом скрылся за углом «конюшни». Я облегчённо вздохнул и бегом рванул к входу в трактир. Там задержался, накинув капюшон плаща на голову и попросив Лу стать незаметной, спокойным шагом зашёл внутрь и благополучно добрался до комнаты.

К счастью, Берис ещё не вернулся. Я быстро заскочил в ванную, открыл горячую воду, а пока она набиралась, достал необходимые для купания принадлежности. Полежав немного и приведя мысли в порядок, помылся и вытерся полотенцем, а затем, обмотав им бёдра, вышел из ванной, чтобы перед зеркалом снова перетянуть грудь.

Из зеркала на меня смотрело лохматое чучело, но при этом очень милое и симпатичное. Волосы я вытер, но не расчесал, поэтому они беспорядочными локонами обрамляли красивое личико с огромными карими глазами. Грудь доросла всего размера до второго, но на фоне хрупкой фигуры выглядела весьма аппетитно. Красота! У меня на себя самого почти что началось слюноотделение. Был бы в прошлом теле, ни за что бы не пропустил такую куколку!

Я тяжело вздохнул, решив начать уже прятать свою красоту под слоями ткани, как вдруг заметил над левым соском покраснение, формой напоминающее немного кособокий адидасовский фирменный знак в виде трилистника. Таки мужик оставил на мне отпечатки пальцев, скотина! Скоро покраснение посинеет и будет неделю напоминать о том, как меня лапал своими грязными руками какой-то урод. Надеюсь, что грабитель не почувствовал, что под его лапищей девичья грудь. Не хотелось бы, чтобы он хоть в чём-то получил удовольствие – не разбогател, так хоть девку пощупал. Я прикоснулся к пятнышку, но ожидаемого дискомфорта не почувствовал. Надо же, не болит. Может, это не синяк вовсе, а какая-то аллергия? Ладно, понаблюдаем за протеканием вашей болезни, пациент. Если всё же помру от неизвестной инфекции, точно своему хранителю в глаз засвечу при очередной встрече.

В таком воинственном настроении я покрепче утянул выступающие холмики, придав им максимально плоское состояние. По-быстрому одевшись и причесавшись, сел за составление подробной кляузы на недостойное поведение некоего охамевшего кроза. Бумага и перо, конечно, не слишком хорошего качества, но мой почерк вполне узнаваем. К тому же, личная печать могла убедить любого сомневавшегося. Её оттиск магически закреплялся на любой поверхности, оставаясь несмываемым, а подделать её было невозможно. Воспользоваться печатью никто, кроме меня, не мог. В чужих руках это лишь бесполезный кусок драгоценного металла, который даже в ломбард нельзя сдать – слишком печальные последствия ожидали рискнувшего. Печать, настроенная на меня, активировалась лишь тогда, когда заверял ею свою подпись.

Когда закончил выводить последние строки моего послания родителю, в двери щёлкнул замок, открываемый ключом, и в комнату вошёл Берис, предварительно постучав.

– Ещё не спишь? Отцу пишешь?

– Да. Пусть разберётся с тем крозом, который наших девушек обидел, – объяснил я и приложил печать к листу.

Она слегка засветилась при соприкосновении с бумагой, и рядом с подписью остался оттиск. Очень удобно и экономично – воск не нужен, ничего лишнего с собой не таскать.

– Нашим девушкам? – хмыкнул брат, сделав ударение на первом слове.

– А что такого? Тебе Рада нравится, а мне – Нира. Только у тебя нет моих недостатков.

– Каких недостатков? Ты состоишь из одних достоинств, – слегка подтупил или подольстился Берис.

– Я не парень. Ты забыл? А она из ресов. У них такие отношения не одобряются. Ладно, поздно уже. Давай, подкрась меня, а то спать очень хочется.

Ещё около часа ушло на удаление косяков предыдущего перевоплощения, хотя краска не требовала смывания. Она наносилась на волосы и впитывалась, высыхая естественным путём, после чего можно с чистой совестью завалиться в кровать и погрузиться в долгожданный сон.

* * *

Утром устроили совместный завтрак в нашей с Берисом комнате, пригласив девушек к себе. Сегодня должно решиться: либо разбежимся в разные стороны, либо пойдём одной дорогой. Когда тарелки очистились, мы в молчаливом ожидании посмотрели на соседок.

– Я и сестра идём с вами. Нам ведь всё равно, куда направляться, а вместе намного безопаснее. Где двое не справятся, там четверым это сделать намного легче. Только у нас три условия, – Радона замолчала, чтобы дать нам усвоить сказанное ранее.

– И какие это условия? – улыбнулся брат.

– Вы обучаете меня и Нирону навыкам боя, особенно сестру. Она вообще ничего не умеет.

– С удовольствием. Я буду заниматься с тобой, а Вирон – с Нирой. Какое второе условие?

– Если мы найдём подходящее место, чтобы устроиться, то останемся там, а вы пойдёте дальше.

– Принимается, – немного нахмурившись, согласился брат.

– А третье…

– Не покушаться на вашу невинность, – закончил я, догадавшись или считав, кто знает, невысказанную мысль девушки.

– Как вы догадались, что я хотела сказать? – удивилась Рада.

– Это было нетрудно, – пожал я плечами.

– Так вы принимаете наши условия?

Мы с Берисом переглянулись и одновременно кивнули.

– Будете нам троюродными сестричками, – хмыкнул он. – Меньше вопросов появится у всех, поэтому больше никаких «выканий» и обращений «мар». Мы же теперь родственники.

Сборы не заняли много времени. Выдвинулись рано, многие постояльцы ещё не проснулись после обильных возлияний. Я попросил брата проехать мимо городской «мэрии».

Трёхэтажное здание имело башню с механическими часам. На шпиле едва трепыхался от слабого ветра стяг с гербом риксие, а у закрытых дверей позёвывали первые просители, пришедшие сюда ни свет ни заря, чтобы уж точно попасть на приём. С двух сторон от входной двери стояли два бравых стражника, впрочем, тоже зевающие во весь рот. На стене висел вместительный ящик наподобие урны для голосования, только непрозрачный. Туда и хотел засунуть прошение.

Махнув спутникам рукой, чтобы ехали мимо и не ждали меня, я спешился возле ящика, напугав обывателей своим, дикого вида, хорргом. Но все попытки просунуть письмо внутрь не увенчались успехом. Он был полон под завязку. Вероятно, местное руководство не торопилось рассматривать обращения граждан, а может, их подавалось так много, что они скапливались всего за сутки, хотя последняя версия выглядела не слишком правдоподобной.

– Любезный, – обратился к стражу правопорядка, – ящик для прошений полон. Я не могу положить в него своё.

– Не можешь – не ложи, – с подвыванием снова зевнул стражник.

– Правильно говорить «не клади», – поправил его я. – Письмо на имя нашего милостивого рикса.

– Не можешь – не клади, – равнодушно произнёс другой страж. – Как его превосходительство соизволят появиться на службе, так доложим. Завтра приходи или жди, когда мар градоначальник прибудут.

– Я не могу ждать, очень спешу.

Раздражение начало нарастать, а Лу от такого счастья тихонько мурлыкнула в ухо и лизнула его языком.

– Торопишься – езжай себе с миром. Потом как-нибудь передашь.

Спокойствию этих бравых служивых мог позавидовать удав вкупе со слоном и Карлсоном впридачу.

Я подошёл к одному из стражей вплотную и сунул ему злосчастный конверт чуть ли не в нос. Тот похлопал глазами, посмотрел на письмо, потом на меня, затем снова на письмо. Похлопал глазами.

– Печать видел, дубина? – подсказал, глядя на него со зловещей улыбкой.

– Дык… А то ж… Так вы… Таво… Гонец? – разродился высокоинтеллектуальной фразой служитель правопорядка.

– Нет, не «таво». Это срочное послание для рикса. Поэтому, если вы оба, вместе с его превосходительством, ещё намерены какое-то время послужить во славу риксие, то немедленно доставьте конверт ему лично в руки с незамедлительной передачей адресату. Понятно? Иначе следующее моё послание из другого города будет с подробным и красочным описанием вашего безответственного отношения к служебным обязанностям. И вашего, и мара градоначальника. И не убеждайте меня, что этот огромный ящик заполнился прошениями всего за вчерашний день. Как долго не вынимались заявления граждан?

На стражников было жалко смотреть. Они стали похожи на китайских золотых рыбок, вытащенных из воды – таких же красных и судорожно хватающих воздух своими ртами. Нет, ошибся. У рыбок нет такого яркого и сочного колера.

– А как вы, мар, узнаете, что мы доставили письмо его превосходительству?

О, да он умеет думать, оказывается.

– У меня здесь везде свои глаза. И они проследят за вами, а затем сообщат мне, – доверительно шепнул ему и послал добрую-предобрую улыбку: улыбка – это первое правило для успешного налаживания контактов.

Кажется, наладить контакт мне удалось. Местный жандарм икнул и тоже улыбнулся. Но куда ему до моей, почти голливудской? Нет, не дотянула. Больше похожа на нервный оскал или судорогу лица.

– Разумеется, уважаемый мар, сей момент будет исполнено! – истово стукнул себя в грудь кулаком служивый и протянул руку за конвертом. – Позвольте, мар, доставлю в целости и сохранности.

Народ пребывал в полном шоке, молча наблюдая, как какой-то малолетний смесок уел грозных стражей порядка, ибо, получив конверт, жандарм порысил в сторону основной дислокации пребывания местного небожителя, дом которого отличался от прочих вычурностью архитектуры и находился недалеко от места работы. Это, наверное, чтобы в утренних пробках не стоять. Ага.

Я же, стряхнув сонное настроение с представителей власти, вскочил в седло и направился прямиком к остановившимся неподалёку спутникам, которые с большим интересом наблюдали за устроенным мною концертом народной самодеятельности. Осталось купить ещё одну хорргари и письменных принадлежностей. Решил всё же вести походный дневник, записывая самое интересное. Местный рынок открывался рано.

Отступление 4. Знак богов

Знак ничего не сообщит до тех пор, пока ты не поймешь, как его интерпретировать.

Артур Голден. «Мемуары гейши»

Повелитель Асории проснулся не потому, что уже настало утро и пришло время для вершения государственных дел, а потому, что кончик языка Ами коснулся его левого соска. Рука Услады Сердца Асории неотвратимо спускалась вниз, лаская живот, внутреннюю поверхность бёдер, но намеренно обходя вниманием ту часть тела своего любимого, что наиболее жаждала его прикосновений. Губы Амитсамина тем временем перебрались чуть вверх и начали покрывать поцелуями грудь, поднимаясь вверх – к шее асора. Почему-то к удовольствию от ласк, прожигающих насквозь, у повелителя в какой-то момент появилось чувство раздражения и отвращения, но оно, неожиданно возникнув, поглотилось, исчезло под мощными волнами нарастающего наслаждения, которое дарили умелые руки, уделившие наконец-то внимание его изнывающему от дикого желания естеству.

– Мой знак любви ещё не исчез, как твой – у меня.

Хриплый со сна голос Ами стал той последней каплей, что добавилась к переполнявшим асора эмоциям, заставив того перестать сдерживать рвавшиеся наружу инстинкты. Ланикхидар открыл глаза и растворился в изумрудной зелени взгляда любимого, излучавшего не скрываемое им обожание.

– Ты доигрался!

Одним резким и хищным движением асор оказался сверху лежащего прекрасного тела, беря инициативу в свои руки.

Утро для них стало добрым. Даже неотвратимо приближавшееся бракосочетание с грасией Эльсиной не омрачало волшебства того времени, которое они проводили вместе. Странный обморок Ами больше не повторялся, войн с соседями не предвиделось, торговля шла успешно, даже орды кочевников не беспокоили набегами земли его будущего тестя – рикса Эрсолизии. Урожаи в этой части Великой Асории радовали обильностью и позволяли оставаться процветающей и сильной державой. Не зря он, будучи всего лишь пятнадцатилетним юнцом, заключил такой выгодный договор с этой страной.

Амитсамин, услада его сердца, привносил в жизнь асора успокоение. Время, проведённое с Ами, становились его забвением и отдыхом от государственных забот. Кроме беспокойства о том, что странный обморок у любимого может повториться, ничего не омрачало мыслей Ланикхидара.

Пожалуй, ещё странное пятнышко, что и не думало исчезать, а даже немного увеличилось и приобрело определённую, неестественно правильную форму, вызывало беспокойство у правителя. Маги и целители, которые каждый день осматривали этот знак, сначала принимали его за обычный засос, каким наградил его Ами в страстном порыве. Но цвет пятнышка не стал со временем синим, а оставался таким же пунцовым, не собираясь исчезать. Некоторые лекари предположили, что это реакция организма на какую-нибудь необычную заморскую пищу, употреблённую асором, но диета и лечение специальными травяными отварами ни к чему не привели. Маги, со своей стороны, не обнаруживали последствий магического воздействия. Всё было как всегда. Лишь Ами упрямо твердил, что это его любовь послужила причиной такой устойчивости пятна.

Сейчас, после бурных ласк, когда они отдыхали, обессиленные и удовлетворённые, а Услада Сердца Асории кончиками пальцев по привычке рисовал только ему ведомые узоры у него на груди, асор вдруг заметил, что раздражение накатывало только в тот момент, когда любимый прикасался в месте загадочного пятна. От необычности этого открытия он резко сел и посмотрел на Амитсамина.

– Ты что-то важное вспомнил, Никки?

– Нет, мне пришла в голову странная мысль, и я хочу её проверить, – с этими словами он снова лёг на спину. – Но что же ты остановился? Мне приятны твои прикосновения.

Пальцы Ами послушно принялись путешествовать по телу Ланикхидара, а оно начало отзываться на нежные ласки. Когда любимый в очередной раз прикоснулся к левой стороне груди, у повелителя снова вдруг возникло то странное чувство неприязни и неприятия. Он ладонью накрыл руку Ами, задерживая её на месте, где находился так называемый засос. Ощущение усилилось, начиная переходить в раздражение. Что-то было не так с этой меткой, но асор не хотел пока ничего говорить и расстраивать Амитсамина, поняв, что подобная реакция у него возникла именно на прикосновение к пятну. Но причина пока оставалась загадкой для него.

Ланикхидар, сдерживая неизвестно откуда взявшуюся ярость, мягко отстранил руку любимого, коротко и нежно поцеловав его в губы.

– Если мы продолжим, то я снова не удержусь и пренебрегу своими обязанностями. Советники снова будут глядеть с осуждением, а глава Совета, кер* Акиларха́в, начнёт нудно перечислять все беды, что непременно обрушатся на Великую Асорию, ежели я не стану уделять больше времени управлению страной. Давай позавтракаем и примемся за работу.

Как только рука Ами перестала касаться его груди, ярость и раздражение ушли, как будто их и не было. Асор накинул на голое тело лёгкий халат из нурийского* шёлка и только собрался позвонить, чтобы слуги приготовили ванну, как в дверь постучали. Ланикхидар махнул рукой, отпирая дверь магией, и в спальню зашёл старший дворецкий.

– Повелитель, прибыл рикс Эрсолизии в сопровождении дочери. Он просит дать ему аудиенцию, – почтительно склонившись, сообщил дворецкий.

– Рикс Эрсолизии с дочерью? Я не ожидал его так скоро. Свадьба назначена через месяц после совершеннолетия грасии. С ней же всё в порядке?

– Да, повелитель. Грасия здорова и выглядит прелестно даже после долгой дороги.

– Хорошо. Разместите гостей с их прислугой в западном крыле дворца. Думаю, до обеда они успеют отдохнуть и привести себя в порядок. Распорядитесь подать завтрак и выделите кого-нибудь для ознакомительной прогулки по дворцу и парку, если у них возникнет подобное желание. Передайте моё приглашение на обед. А нам – ванну и завтрак, как обычно.

* * *

До обеда асор успел провести заседание, где в заключении сообщил о прибытии нежданных гостей.

– Странно, – задумчиво произнёс глава Совета. – Если мне не изменяет память, грасия Эльсина сегодня празднует своё совершеннолетие. Что заставило рикса Эрсолизии приехать именно в день рождения дочери, лишая её и своих подданных законного праздника? Может, её дар так силён, что сил придворных магов рикса Робенхаора недостаточно для его перекрытия, и он рассчитывает провести ритуал в столице?

Кер Акилархáв, мужчина средних лет, которому перевалило за триста пятьдесят, занимал свою должность больше сотни лет, став советником ещё при деде нынешнего асора. Рано полысев, глава Совета компенсировал потерю шевелюры, отпустив окладистую бороду и усы, синий цвет средней интенсивности которых указывал на довольно высокий магический резерв их носителя.

– Я задам этот вопрос риксу при встрече. Мы встретимся с ним на обеде. Заодно у всех появится возможность познакомится с будущей асорэ. Если больше вопросов для рассмотрения на Совете нет, кер Акилархав, то я покидаю сегодняшнее собрание.

Не успел асор выйти из зала заседания, как перед ним возник старший дворецкий и что-то произнёс, предварительно опустив полог тишины. Повелитель ответил, кивнув, и направился в рабочий кабинет, где не появлялся больше десяти дней, предаваясь развлечениям и охоте. За прошедшие дни он посетил всего лишь два утренних заседания Совета, да и те – с большим опозданием.

Тридцатилетний правитель не вышел ещё из юношеского возраста, и хотя бремя власти свалилось на него, едва ему исполнилось пятнадцать, глубоко запрятанное ребячество иногда прорывалось в виде участия в шумных вечеринках в питейных заведениях столицы. Инкогнито, разумеется, в сопровождении Ами и ещё таких же молодых и любящих повеселиться оторв-придворных. Никто не должен был узнать повелителя Великой Асории в подобных злачных местах, поэтому придворные маги-образники никогда не оставались без работы, а тайные агенты внутренней безопасности скрыто присутствовали рядом, оберегая Светоча Асории от всяких случайностей.

Обстановка рабочего кабинета отличалась изысканной простотой. Мебель из драгоценного чёрного сорса*, произрастающего на далёком севере, в землях ресов, была обтянута такой же дорогой тканью. Шкуры охотничьих трофеев асора устилали пол, а на рабочем столе находился кристалл связи, позволяющий общаться со всеми риксами его подвластных территорий. Вызов осуществлялся нажатием определённой клавиши, активирующей заклинание конкретного магического канала. Одна из клавиш мигала красным. Пропущенный вызов. Значит, рикс Эрсолизии пытался связаться с ним, поэтому его приезд действительно вызван важными обстоятельствами, раз тот не дождался подтверждения на аудиенцию.

Мысли асора прервал деликатный стук, дверь распахнулась, и в кабинет вошёл его будущий тесть.

– Приветствую вас, мой повелитель, – отвесил церемониальный поклон вошедший.

Рикс Эрсолизии лишь на двадцать с небольшим лет старше асора. Можно сказать, что они почти одного возраста. Это был уже состоявшийся правитель и счастливый отец троих детей, имеющий здорового наследника мужского пола. На красивом благородном лице ещё не появились первые морщины, взгляд ярко-синих глаз твёрдый и прямой, но в нём асор увидел боль и какую-то растерянность.

Ланикхидар поднялся из кресла и сделал несколько шагов вперёд, протягивая посетителю обе руки. Робенхаор подошёл ближе, повторив его жест. Мужчины обхватили оба запястья в рукопожатии, коснувшись каждый своим лбом левого плеча друг у друга. Это было приветствие равных, которое повелитель в милости своей пожаловал вассалу, уважая статус будущего тестя. Затем асор жестом пригласил рикса Эрсолизии присесть на диван, расположившись рядом.

– Что вас привело в столицу так рано, кер Робенхаор? Надеюсь, дорога не сильно утомила вас. Как здоровье супруги и детей?

– Благодарю, повелитель. Супруга и дети здоровы, дочь я привёз с собой. Она не очень хорошо переносит воздушные путешествия, поэтому пришлось добираться по земле. Мои маги обеспечили быструю доставку, работая просто на износ, заряжая кристаллы движителей. А что привело меня в столицу так рано, позвольте объяснить чуть позже. Сначала прочитайте вот эти письма.

Рикс достал из внутреннего кармана камзола два конверта и вручил асору. Тот углубился в чтение, сначала удивлённо хмыкая, затем слегка нахмурился, а после рассмеялся. Вернув оба письма владельцу, Ланикхидар внимательно посмотрел на гостя.

– Ваша дочь сбежала с вашим ристраком, увидев вещий сон, а по пути они уничтожили шайку разбойников и сообщили о несправедливом отношении какого-то мелкого кроза к деревенским девушкам. Жаль, что я с ней лично не знаком. У грасии сильный характер. Интересно: это она так отважна или просто совершенно безрассудна? Вы, вероятно, уже успели совершить ритуал перекрытия источника и знаете, какую магию она унаследовала?

– Нет, повелитель – даже не знаю, проснулась в ней магия или нет. Я допросил её камеристку. Крови ещё не было. У Эльсины может проснуться как мой дар мага-универсала, так и дар её матери – магия разума.

– А может и оба сразу. Вы представляете, как она себя будет чувствовать – не перекрытая и не обученная, не овладевшая своим даром? Только в Эрсолизии существует такой дикий обычай. Вместо того чтобы обучать девушек при наличии у них дара, используя для блага государства, вы перекрываете им источник. Теперь ваша дочь испытает все прелести его пробуждения. Выживет ли она без помощи?

Рикс при этих словах побледнел и сжал кулаки, чтобы не закричать в голос, представив, как его девочка будет страдать, испытывая невыносимые боли. Он знал, каково приходится тем, в ком просыпалась магия разума. Его придворный разумник как-то рассказал о том, что ему пришлось пережить, пока не овладел редким даром под руководством опытного учителя.