Текст книги "Студент по обмену, или Принцесса с сюрпризом (СИ)"

Автор книги: Наталья Овчар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 10. Выбор направления

Любой путь – лишь один из миллиона возможных путей. Есть ли у этого пути сердце?

Если есть, то это хороший путь; если нет, то от него никакого толку.

Один путь делает путешествие по нему радостным: сколько ни странствуешь – ты и твой путь нераздельны.

Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь.

Один путь дает тебе силы, другой – уничтожает тебя.

Карлос Кастанеда, «Учение дона Хуана»

Я очнулся и ощутил лёгкую тряску, скрип колёс, пофыркивание лошадей или каких-то других копытных, щебет птиц. На животе ощущаласть тяжесть. Ветерок доносил запах сена, коровника и тонкий аромат канифоли.

«Сеня, ты проснулся!» – ворвался в мой разум мысленный вопль.

Непроизвольно скривился от боли: такое ощущение, что рядом бухнули в огромный колокол, а в мозгу отдался его гул, прокатившийся затем волной по всему организму, аж пятки зачесались. С остервенением потёр одну стопу о другую, спасаясь от неожиданно возникшего зуда.

– Виро́н! Я уже волноваться начал, братишка! – услышал знакомый голос. – Ты как себя чувствуешь?

Открыл глаза и осторожно приподнялся на локте. На животе у меня сидела радостно лыбящаяся Лулу, рядом, сбоку, на хоррге ехал Берис, а Спирит следовал за ним, привязанный поводьями к задней луке седла. Я же возлежал на свежем сене, что устилало дно допотопной повозки. Обернувшись, увидел сидящего ко мне спиной мужика, который управлял парой животин, похожих на волов: серебристо-серых, с изогнутыми назад мощными рогами, почти лежащими на спинах.

Вирон? А, точно. Одно из моих многочисленных имён, переделанное в мужское. Я же в другом мире и теперь снова парень. Внешне. Можно не контролировать речь, зато надо стараться делать голос чуть грубее, а это немного сложно, но лучше уж так, чем говорить о себе в женском роде.

– Хорошо, вроде бы, – ответил, прислушавшись к ощущениям: живот не болел, голова не кружилась, слабость не одолевала.

– Мы скоро доберёмся до постоялого двора. Там задашь все вопросы, – предусмотрительно предупредил Берис.

Я кивнул: потом – так потом. От нечего делать начал рассматривать пейзаж. Мы ехали по просёлочной дороге. Справа колосились поля с местной разновидностью зерновых, а слева, вдалеке, виднелся лес. Пространство до него зеленело разнотравьем, где паслось стадо животных, похожих на обычных коров. Практически такая же картина, как в российской глубинке. Сельская идиллия.

В очередной раз повернувшись, чтобы устроиться поудобнее, вдруг почувствовал, что из меня что-то выплеснулось… там… Ну… то самое… На моё счастье в этом мире существовало магически обработанное нижнее бельё, что очищало тело от естественных выделений кожи и уничтожало все неприятные запахи. Оно совершенно незаменимо в «эти дни». Такое бельё было очень дорогим, потому что не каждый из магов-бытовиков знал секрет наложения на одежду заклятья «обновляющейся чистоты». Подобным бельём пользовались состоятельные особы, в основном, в дальней дороге, когда путешественники не всегда имели возможность устроить постирушку и помыться. Долговременность действия «аккумулятора» зависела от силы мага: от суток до пяти. Это бельё «подзаряжалось», если прополоскать его в воде и вывесить на ночь просушиться. Или вообще без воды обойтись – энергии стихии воздуха вполне достаточно.

Мачеха обеспечила меня всем необходимым и просветила по поводу особенностей организма взрослеющей девочки – лишь бы я находился как можно дальше от асора и не мешал её матримониальному плану. Мудрая женщина, но и я тоже молодец.

Оценивая прожитые здесь годы, пришёл к выводу, что мои действия можно сравнить скорее с внедрением секретного агента в стан врага, а не с партизанской войной, которую намеревался устроить новоявленным родственничкам в самом начале своего внезапного появления в этом мире. Разобравшись, что именно «прогнило в датском королевстве», я не стал подпольщиком-вредителем, а мягко повернул ситуацию в нужное русло. И это у меня почти получилось. «Почти» потому, что мы с братом ещё не настолько отдалились от опасной зоны, чтобы позволить себе расслабиться.

Неожиданное зримое проявление близкого совершеннолетия пугало не так, как последствия оного. Моя магическая сила могла в любой момент выкинуть неожиданный фортель, а как справиться с ним, я не знал. И спросить-то не у кого. Единственный выход – убраться подальше от дворца и постараться найти хоть какого-нибудь мага-разумника, который бы помог мне пройти этот сложный период становления.

Мне ещё повезло, что магический дар не связан со стихиями, иначе бы мог натворить дел. А так проявление его выражалось лишь в периодических диких головных болях в чересчур оживлённых местах, где не могла помочь даже Лу. Моё чувствительное восприятие увеличивалось, а как закрыться от внешнего воздействия, не знал. Поэтому маршрут путешествия проложили по максимально необжитым территориям. «Меньше народа – больше кислорода». Эта, всем с детства знакомая, присказка как никогда стала актуальна в моём случае.

Однако сначала необходимо найти мага, который сможет мне помочь, а также проводника, который согласится довести до Дивных гор, где, по слухам, и обитали подземники. Чем дальше мы уйдём в заповедные места, тем меньше у отца появится шансов вернуть нас обратно.

К тому же, меня очень беспокоило украшение на шее, предназначение которого оставалось тайной. Желательно, конечно, поскорее от него избавиться. А вдруг это маячок для поиска, в случае, если юная невеста не оценит всего размаха своего счастья? Жизнь в серпентарии сделала меня мнительным. Впрочем, если это всё же маячок, то интуиция асора не подвела. Я так и не оценил.

В размышлениях время пролетело незаметно. Подъехав к постоялому двору и расплатившись с крестьянином, который нас подвёз, мы зашли внутрь, предварительно напоив хорргов, задав им корма и кинув мелкую монетку мальчишке, отвечавшем за обустройство верховых и упряжных животных постояльцев.

Выбрав свободный столик в углу, чтобы не привлекать лишнего внимания, заказали тушёные овощи с мясом и грибами. Для утоления жажды нам принесли слабый алкогольный напиток, настоянный на душистых травах. Он имел приятный кисло-сладкий вкус, напоминающий компот из фруктов и не приводящий к опьянению даже при употреблении в больших количествах.

Наши лёгкие дорожные плащи имели капюшоны, поэтому мы не снимали их, соблюдая «режим инкогнито», позволявший надеяться, что наши лица не запомнят. Мы такие умные были не одни. Многие скрывали свои личности под капюшонами по тем или иным причинам, поэтому на нас никто особо не смотрел, лишь скользили притворно-равнодушными взглядами, потому что долго пялиться было небезопасно. Слишком пристально разглядывая незнакомца, можно легко нарваться на нервного и огрести по полной за нескромное любопытство. Брат заранее предупредил о правилах поведения в подобных местах.

Лулу же просканировала мысли присутствующих на предмет опасности. Основная масса принимала нас за приятелей – на родственников мы не слишком походили: я был маминой копией, взяв от отцовских генов лишь волнистые волосы, а Берис невероятно походил на венценосного родителя. Успокаивало то, что братишка унаследовал ещё и слабую способность к универсальной магии, в том числе умение накладывать лёгкую иллюзию на облик. Берис изменил цвет наших глаз на карий, сделав мне радужку орехового оттенка, а себе – более тёмного колера. Свою родинку на щеке, подарок от матери, он скрыл иллюзией, а мне наоборот поместил маленькое коричневое пятнышко над верхней губой слева, ближе к углу рта.

– Ты бы лучше обманку на волосы мне наложил, чтобы не возиться каждый раз с подкрашиванием корней, – проворчал, вспомнив почему-то гулявший в социальных сетях вопрос: «Почему это у натуральных блондинок корни волос тёмные?»

– Плетение подпитывается от магического запаса. Волосы вытягивают слишком много, а твоя магия ещё только пробуждается, поэтому я не хочу рисковать. Походишь с родинкой. Отбоя от женщин не будет, – хмыкнул брат, намекая на мои эскапады со служанками.

Честно – разозлил. Захотелось послать его в далёкое эротическое путешествие на «великом и могучем», но смысла в этом не видел – всё равно же не поймёт и не оценит моих эпитетов, только потом расспросами замучает о происхождении этих, непонятно на каковском языке произнесённых, слов. Поэтому скривил губы в своей коронной ухмылке, дополненной оценивающим взглядом с прищуром, который знакомые девушки когда-то называли «кошарским на букву бэ». Моя спонтанно прорвавшаяся из прошлой жизни мимика произвела впечатление на брата. Да, теперь я снова парень-раздолбай, не обделяющий вниманием ни одной симпатичной женской мордашки со стройной фигуркой. Но не подумайте дурного – в чисто конспиративных целях!

В этом довольно оживлённом месте я не стал расспрашивать брата о том, что со мной произошло в домике вдовы. И так всё ясно. Мы ели молча, думая каждый о своём, все основные моменты уже давно обговорив заранее. Время работало против нас, поэтому, как только допили последний глоток из грубо изготовленных керамических кружек, брат расплатился с хозяином, и мы поспешили убраться восвояси.

Берис, заранее изучив предоставленные Муркой карты, выбрал направление на северо-восток, в обход многочисленных городов, городков и сёл с деревушками, чтобы нас видело как можно меньшее количество глаз. Поэтому путь пролёг сначала по редколесью, а затем тропинка начала петлять мимо мощных стволов тысячелетних великанов, своими вершинами пронзающих небо. Ну, мне так показалось. Одним словом – высокие были деревца.

Хорргов пустили рысью, иногда переходя на шаг, чтобы сильно не утомлять. Отрыв от предполагаемой погони составлял не менее половины дня. Чтобы не доводить отца уж совсем до инфаркта, я оставил письмо в игровой, чтобы после обеда, ближе к вечеру, Риси его «случайно» нашла. В последние месяцы мы с Берисом специально приезжали домой всё позже и позже, испытывая терпение охраны и приучая родителя к тому, что она нам вообще ни к чему во время наших усердных занятий. Хватиться нас должны ещё не скоро, поэтому мы стремились убраться от дворца как можно дальше.

Я чувствовал себя дядей Фёдором перед побегом в деревню Простоквашино, пока составлял письмо. В нём рассказал отцу о «вещем сне», утаив некоторые детали, признался в проявившейся иной ориентации, исключающей для меня брак с асором, и посоветовал заменить старшую дочь младшей на благородном поприще сотворения высокой политики. В заключительных строках посоветовал ему смириться, «понять, простить и отпустить», ибо игнорить указание божественного посланника – себе дороже.

Зная крутой нрав родителя, мы с братом не исключали возможность того, что папа́ сочтёт мой «вещий сон» недостаточно вещим и с чистой совестью направит многочисленные поисковые отряды, страшась гнева асора больше, чем гнева богов.

Ночевать в дремучем лесу не хотелось, поэтому мы спешили добраться до небольшого озера, где редкие путешественники могли переночевать в специально предназначенном для этого домике, напоить и накормить верховых животных. Этот путь был более коротким из двух, ведущих в ближайший город. Любители поживиться за счёт других встречались и в этом мире, поэтому лесную дорогу чаще использовали гонцы, возившие срочные депеши в столицу и обратно. Им доплачивали за скорость, но ездили они по двое, рискуя каждый раз напороться на притаившуюся в засаде шайку разбойников. Торговцы же решались по ней путешествовать только с хорошо вооружёнными отрядами сопровождения. Остальные, кто не мог себе позволить потратиться на охрану, предпочитали делать большой крюк, теряя два с лишним дня на объезд лесной чащи.

Мы с братом хорошо вооружились: у каждого был лёгкий меч, кинжал и арбалет, что использовался как для охоты на животных, так и для отваживания злодеев от покушения на свои высокородные особы. У Бериса ещё имелись метательные ножи, которые я время от времени заимствовал у него для тренировки.

Хорргов тоже можно было причислить к довольно опасному виду оружия. Не зря мы столько времени проводили на полигоне. Тот суровый дядька буквально за полгода сделал из наших зверюг настоящие машины для убийства, обучая их вместе с нами до седьмого пота и полного изнеможения, добившись полного взаимодействия между животным и всадником. Мне, конечно же, было намного легче, чем Берису. У нас со Спиритом довольно быстро сложилась устойчивая ментальная связь с полным взаимопониманием. Ради прочих двуногих эти умные и грозные животные, которых изувечивали и подчиняли, спиливая рог и надев ошейник, подавляющий волю, не могли и, уверен, не хотели ввязываться в схватку, защищая своих мучителей.

Лес оборвался неожиданно, и дорога вывела нас к абсолютно круглому, похожему на кратер от упавшего когда-то метеорита, озеру. Возле воды стоял домик, сложенный из потемневшего от времени кругляка. Рядом находился сарай, предназначенный для ночёвки животных и защищавший их от лесных хищников.

Спирит и Ле́лис, хоррг брата, начали проявлять признаки волнения, тревожно всхрапывая и скаля клыки.

– Стой, – негромко сказал Берис, положив руку на лета́р, аналог нашего средневекового арбалета. – Там кто-то есть.

Глава 11. Встречные-поперечные

Недоверие есть проявление робости.

Поль Клодель

Брат, не делая резких движений, осторожно взвёл механизм, а я последовал его примеру, выдвинувшись вперёд и закрыв его собой. И я, и Спирит находились под защитой, которую Лу сразу растянула с меня на хоррга. Надолго её сил, конечно, не хватит, но на некоторое время мог не опасаться за безопасность, если вдруг в нас начнут стрелять или применят магическое воздействие.

Мы медленно приближались к домику, гадая, опасаться ли встречи с теми, кто находился там, либо это они видели в нас угрозу своей безопасности.

– Эй, вы! Больше ни шагу вперёд! Стойте там, где уже стоите! – послышался звонкий женский голос, когда подъехали довольно близко к домику.

– Мы – мирные путники и лишь хотим переночевать под крышей. Мы не причиним вам вреда, уважаемая мара, – в ответ крикнул Берис, даже не подумав остановиться и выезжая из-под моей защиты вперёд.

Толстый металлический болт воткнулся в землю перед копытами Лелиса, недвусмысленно намекая бестолковым пришельцам о решимости незнакомки держать их на безопасном от себя расстоянии. Домик был слишком близко, поэтому промахнуться из летара с такого расстояния мог только ребёнок, а это означало, что девушка лишь предупредила нас о серьёзности своих намерений не подпускать ближе. Хотела бы убить – не стреляла бы в землю.

«Их там двое. Девушки. Они боятся, что вы разбойники», – мысленно оповестила меня о предполагаемом противнике Лулу, сняв ненадолго защиту.

– Берис, Лу говорит, что там только две девушки, которые приняли нас за разбойников, – тихонько шепнул брату.

– Проезжайте мимо, путники. А я останусь здесь. Это справедливо, ведь я первая заняла домик, – с нескрываемой насмешкой в голосе крикнула незнакомка, не показываясь нам при этом на глаза.

– Дерзкая! – хмыкнул Берис. – Спорим, что она красавица? И ведь не признаётся, что не одна.

– Какая нам разница – красавица она или уродина, если не пустит даже на порог, – проворчал я, приглядываясь к сараю – у него тоже имелась крыша. – Давай в сарае переночуем.

Если в домик не попадём, то можно устроиться и там – пора отвыкать от удобств, к которым привык во дворце, и вспомнить своё походно-лагерное детство, когда ночевали в палатке или до утра сидели у костра, слушая песни под гитару, что исполнял Миша, наш вожатый. Романтика.

– Отступить перед женщиной? – удивился брат.

– А ты предлагаешь взять домик приступом? – фыркнул я. – Они нас боятся. Зачем вынуждать девушек обороняться? Или собрался уговаривать их тут до утра?

– Мы переночуем в сарае, раз вы так не хотите нас пускать, – крикнул Берис, признав, видимо, мои доводы разумными.

Я очень устал, поэтому хотелось поесть и поскорее принять горизонтальное положение. Раньше ляжешь – раньше встанешь и начнёшь увеличивать расстояние от себя до дворца. Вероятно, отец уже пустил погоню по нашему следу, поэтому расслабляться или терять время я не намеревался.

– Нет! – крикнула в ответ девушка.

– Почему же «нет»? – тут уж не выдержал я; вот же ведь, вредная упрямица, даже стало интересно на неё взглянуть.

– Там мой хоррг. Вы его заберёте и скормите своим клыкастым. Вон, даже рога у них не спилены, а мой – смирный и безобидный.

Я уже реально разозлился и услышал, как Лу довольно квакнула, впитывая разбушевавшиеся эмоции. Хорошо, что отрицательные проявления моей психики на возникающие жизненные ситуации не влияли на её, скажем так, пищеварение. Раньше, не зная таких подробностей, сильно переживал, что мой негатив скажется каким-то образом на состоянии зубельхориса. Но нет. Она лопала и «плюс», и «минус» с одинаковым удовольствием, не становясь при этом агрессивной или больной.

– Если вы принимаете нас за разбойников, то сильно заблуждаетесь. Мы обычные путники, которые устали в дороге, поэтому хотим отдохнуть хоть с какими-то удобствами и, по возможности, в безопасном месте, а не под открытым небом. Ваш хоррг нас не интересует, а своих мы разместим так, чтобы ваше животное не пострадало. Но если настоящие разбойники появятся здесь, то всем вместе нам намного проще будет им противостоять, чем вам одной – отдельно, и нам двоим – тоже отдельно, не так ли? Хотя нам сделать это легче: мы же мужчины, а хоррги у нас боевые, – попытался дожать незнакомок логикой, сыграв на страхе перед разбойниками.

Кажется, я снова удивил Бериса. Брат не ожидал от девочки-принцессочки того, что она возьмёт в свои руки переговорный процесс. Всё-таки из нас двоих настоящим мужчиной и более взрослым был он. Технически. На самом же деле, по реально прожитым годам, я немного старше.

– Хорошо, ночуйте в сарае, – через некоторое время «разродилась» грозная девушка. – И только попробуйте ночью к нам полезть! Мы будем спать со взведёнными летарами.

– Спасибо, уважаемая мара. Мы благодарны за ваше милосердие, – крикнул Берис и, хмыкнув, тихонько произнёс: – А под конец всё же проговорилась, что не одна.

– Ладно, утром разберёмся с этими недоверчивыми. Я устал и хочу спать. Светило уже почти зашло, а мы ещё не ужинали, – буркнул в ответ и направил Спирита к сараю.

Спешившись, мы открыли двухстворчатые двери и заглянули внутрь. Сарай оказался довольно просторным. На земляном полу не нашлось ни клочка сена, так что о комфортном сне мечтать не приходилось. Ночевавшим здесь животным обеспечивалась лишь крыша над головой и защита от хищников – сарай запирался как изнутри, так и снаружи. В стенах торчали массивные крюки, к которым привязывались хоррги. В одном углу обнаружились лопата типа совковой, деревянное ведро и вилы с пятью зубцами. Видимо, когда-то в домике изначально жили, но затем покинули его, а инвентарь остался, его даже не разворовали.

Временные постояльцы не слишком заботились о тех, кто придёт сюда позже, поэтому за своими животными не убирали. К счастью для нас, навоз, лежащий на полу, был уже давнишний, поэтому некоторое амбре, хотя и присутствовало, не казалось слишком уж отвратительным. Хоррги и сами не источали неприятных ароматов, скорее наоборот, а запах от выделений отходов их жизнедеятельности выгодно отличался от того же конского или коровьего. При помощи лопаты можно вполне расчистить необходимое место для сна.

В углу обнаружилось животное наших упрямых и недоверчивых соседок. Оно оказалось… самкой. И это была проблема, ибо наши «кони» уже достигли того самого возраста, когда инстинкт размножения мог затмить всё, даже наши сложившиеся дружеские отношения, а тогда без ошейника подчинения мы элементарно не справимся с жеребцами.

– Как поступим? – спросил Бериса, когда он сообщил эту новость.

Брат задумчиво почесал нос и вышел наружу. Оглядевшись, снял с Лелиса поклажу, развязал один из мешков и, покопавшись, вытащил два мотка верёвки.

– На счастье, хоррга́ри не течная, иначе бы эти двое уже рванули к ней. Привяжем хорргов снаружи. Конечно же, верёвки – лишь ограничители передвижения, чтобы далеко не ушли за ночь. Будем надеяться, что всё обойдётся.

Мы расседлали и сводили животных к озеру на водопой, а затем сняли уздечки после того, как привязали хорргов к растущим рядом деревцам с не слишком толстыми, но достаточно крепкими на вид стволами. Сделав петлю на одном из концов верёвки такой величины, чтобы она свободно двигалась вдоль шеи, но не соскакивала при этом через голову Лелиса, Берис отправился заносить наши вещи внутрь, а я подошёл к Спириту и тихонько начал ему втолковывать правила поведения в этом месте, проделывая подобные манипуляции с другой верёвкой:

– Прости, малыш, но вам с Лелисом придётся побыть под открытым небом, мы не можем пустить вас внутрь. Там уже дама обосновалась. Женщина, а вы с Лелисом – мужчины. Я, конечно, не против, чтобы ты обиходил ту хорргари, но она не моя, а принадлежит девушкам, которые нас с Берисом в дом не пустили. Такие вот они недоверчивые. Мы и так их еле упросили, чтобы разрешили в сарае переночевать. Поэтому лишние неприятности нам не нужны, а то вдруг ты и Лелис начнёте спорить из-за подружки, добиваясь её внимания. Подерётесь ещё, пораните друг друга, а это очень плохо. Вы должны оставаться сильными и здоровыми, чтобы наш побег благополучно удался. Обещаю тебе, что при случае дам возможность за какой-нибудь хорргари приударить. И не только приударить. Может, даже приобрету тебе подружку для души и тела. А сейчас будь послушным мальчиком. К девушке не ломись и другу не позволяй. Лучше паситесь на лужайке и заодно посматривайте, чтобы какие-нибудь злодеи нас не потревожили. Говорят, что здесь разбойники шалят.

Может, это странно выглядело со стороны, но у нас со Спиритом эмпатия давно переросла в полное понимание. Иногда мне казалось, что он и я, если и не читаем мысли, то уж стопроцентно угадываем желания друг друга. Да и разговаривать с ним я просто привык, воспринимая хоррга не как обычное верховое животное, а как друга и почти равное себе по уровню развития существо.

Я говорил и оглаживал крутую шею моего красавца, а он одобрительно фыркал, посылая импульсы согласия и понимания: мол, не беспокойся – буду бдить и не пущать, сам же к девушке – не приставать.

Лулу, глядя на эти «телячьи нежности», начала топтаться на плече и тихонько шипеть, намекая, что пора бы и о ней, любимой, подумать. Мой желудок, соглашаясь с её доводами, жалобно заурчал, поэтому, ласково хлопнув Спирита по крупу, отправился в сарай, где Берис, расчистив место в противоположном от хорргари углу, уже устроил нам лежанки, расстелив одеяла. Мы перекусили имевшимися у нас продуктами, запив ужин водой из дорожных фляг, а затем заперли двери и, потушив небольшой дорожный магический светильник, легли спать.

* * *

Утро добрым не бывает. Вероятно, это один из фундаментальных законов всех миров. Меня разбудили крики, топот, неподражаемое «хоррг-хоррг» и взвизгивания, что издавали местные лошадки, когда злились. Я протёр сонные глаза и оглянулся. Берис спал – хоть из пушек пали. Сон его был богатырским, поэтому, чтобы не нарваться на: «Меня – будить!» – решил брата не беспокоить и разобраться самому. Привязанная в углу хорргари нервно прядала ушами и испуганно приседала от каждого резкого звука.

Я распахнул дверь и вышел наружу, чуть не получив хвостом Спирита по носу. Он, с болтавшимся на шее обрывком верёвки, метался, уворачиваясь от лассо, которое пыталась накинуть на него рыжеволосая девушка.

– Эй, да вы что творите! – сердито крикнул незнакомке, пытаясь рассмотреть её и уклоняясь в очередной раз от хвоста хоррга, хорошо ещё, что не от копыта. – Тише, Спирит, а то зашибёшь меня.

Услышав мой голос, хоррг перестал метаться и замер, получив от рыжеволоски петлю на шею, которую ей наконец-то удалось накинуть на смирно стоявшее животное. Ковбойша хренова! Я тут же начал стаскивать петлю со Спирита, но та уже успела затянуться, поэтому, недолго думая, выдернул из ножен кинжал и перерезал накинутое лассо, отшвырнув его чуть ли не в лицо девушке.

– Мой подавитель! Зачем ты его испортил!

Голос незнакомки дрожал от такого отчаяния, как будто я этим кинжалом не верёвку перерезал, а горло её любимой собачки.

Девушка была из ресов. Выше меня, довольно красивая, с хорошей фигурой и высокой грудью. Свои медного цвета волосы, небрежно собранные в пук на макушке, она заколола двумя металлическими спицами, наподобие тех, которыми пользовались японки и китаянки в моём прошлом мире. Несколько выскочивших огненных прядей обрамляли лицо незнакомки и делали его ещё более очаровательным. Даже в гневе.

– Подавитель? Это? Первый раз такое вижу. Разве заклинание подавления воли накладывают на верёвку? – удивлённо заломил правую бровь, сползая взглядом с симпотной мордашки на аппетитную грудь сердитой девушки и оценивая общий внешний вид.

Одета скромно, как обычная крестьянка, в невыбеленную полотняную рубашку с длинными, широкими рукавами с обвязками по краю, заменяющими манжеты, поверх неё – тёмно-синий корсет со шнуровкой спереди. Он больше походил на жилетку с овальным вырезом горловины, лишь немного прикрывающим грудь. Тёмно-бордовая юбка-клёш спускалась чуть ниже колен, а из-под неё виднелись довольно узкие штаны, заправленные в короткие полусапожки. Повседневная одежда ресов отличалась демократичностью и практичностью – как раз самое то для работы.

– Заклинание можно накладывать на любую вещь, только на металле и камне оно держится намного дольше. Ты это не знал, полукровка? – одарив меня презрительным взглядом, сообщила девушка.

– Если и не знал, то теперь точно знаю. Зачем ты хотела надеть усмиритель на хоррга? – тоже перешёл на «ты».

– Он не пускал меня в сарай, где стоит хорргари. Только глупец станет привязывать хоррга, у которого не спилен рог и нет подавителя воли, на обычную верёвку. Он же одним взмахом головы перерезал её, словно тонкую ниточку. Скажи спасибо, что я из летара в твоего зверя не выстрелила.

– Да, точно. Скажи себе огромное спасибо, что с верёвкой пришла, а не с оружием. Иначе мой хоррг был бы тебе очень признателен за такой обильный и вкусный завтрак. Ты бы и выстрелить не успела, а если и успела, то вряд ли попала, – хмыкнул я, поглаживая Спирита по морде, которую он положил мне на свободное от зубельхориса плечо.

Лу предусмотрительно полностью слилась с окружающей средой, как обычно, поэтому девушка её не заметила, а хоррг сразу воспользовался случаем, чтобы получить от меня порцию ласки. Сначала в карих глазах незнакомки я увидел непонимание, затем оно сменилось недоверием и наконец осознанием того, что ей, действительно, крупно повезло.

– Он… бы меня … съел? – нервно сглотнув, охрипшим голосом произнесла девушка.

– Наверное, – с самым невозмутимым видом пожал плечами, внутренне забавляясь происходящему. – Я его попросил никого не пускать.

– Пожалуйста, уважаемый мар, позвольте мне забрать хорргари. Мы с младшей сестрой очень-очень спешим. Простите меня, если я вас обидела своим неразумным поведением.

Пантера превратилась в лань, дерзкая девушка – в робкую крестьянку, даже правила вежливого обращения вспомнила.

– И далеко ли «очень-очень» спешит уважаемая мара? – услышал вкрадчивый голос братца. Каа вышел на охоту.