Текст книги "Сад чёрной розы (СИ)"

Автор книги: Наталья Неткачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Алан бросил в мою сторону странный взгляд и снова уставился в пол. Василиса Аркадьевна строго напомнила:

– Ты обещала больше меня не обманывать!

– Я не обманываю.

– Хорошо, – она тяжело вздохнула. – Где у тебя расчёска и что-нибудь похожее на косметичку? Нужно привести себя в порядок.

– Идём, поищем.

Когда я вернулась в гостиную, оставив бабушку прихорашиваться перед зеркалом в ванной, Алан сидел в прежней позе, нервно поигрывая брелком на ключах.

– Афанасий Кириллович, это тот потенциальный ухажёр из больницы? – уточнил он.

– Да. Бабушка ему нравится и, полагаю, это взаимно.

– Тогда почему она так рвётся уехать?

– Чтобы меня защитить. Это, к сожалению, единственная цель её жизни.

– Для этого уезжать не обязательно, – проворчал спортсмен и вдруг резко сменил тему: – Почему ты ей солгала?

– Когда? В чём?!

– Ты меня не проверяла, – напомнил он, понизив голос. – Разве что когда я спал?

– Вот ещё, я не пристаю к спящим мужчинам!

– Тогда как ты можешь быть во мне уверена?

Я села напротив и, оглянувшись на дверь, тоже постаралась говорить тише:

– Я заглядывала в твои мысли в самом начале нашего знакомства, если помнишь. Да, ты меня ненавидел, но смерти не желал даже тогда. У тебя не раз была возможность избавиться от дочери того самого маньяка, но вместо этого ты мне помогал. Например, мог бы спокойно бросить в доме Жаклин погибать, а не рисковать жизнью, чтобы спасти. И сейчас, когда я позвонила, ты не усомнился в моей невиновности, да ещё и защищаешь от очередного преследователя. Поэтому я сказала правду – проверку ты прошёл.

Алан с сомнением покачал головой.

– Это ничего не доказывает, я ведь могу притворяться. Нельзя быть такой доверчивой!

Я невольно улыбнулась, вспомнив его сомнительные попытки в области актёрского мастерства.

– Не обижайся, но притворяться ты не умеешь. Слишком прямолинеен – всегда говоришь то, что чувствуешь и делаешь, что считаешь нужным. Иногда это доставляет массу проблем, но мне нравится твоя искренность, не нужно быть экстрасенсом, чтобы её оценить.

Вообще-то я просто констатировала очевидное, без желания польстить, но, наверное, получилось несколько двусмысленно. Войнич смутился и поспешно отвёл взгляд, проворчав:

– Ты слишком снисходительна. Как сказал бы Эд, не путай искренность с безрассудством и ослиным упрямством.

– Я не путаю, этого в тебе тоже немало, – услышав звук мотора, я выглянула в окно. У подъезда остановилась красная девятка Авдеева. – А вот и Афанасий Кириллович подоспел. Быстро он.

– Примчался на крыльях любви, – неловко усмехнулся Войнич и поднялся. – Я, пожалуй, пойду. Нужно ещё позвонить Нике и поторопить Громова с поисками дочки Леонтьева.

– Да что он мог успеть за такой короткий срок?

– За те деньги, что я ему плачу, он уже должен был найти и арестовать маньяка! – раздражённо проворчал парень. – Вот пусть отрабатывает!

– Кстати, о деньгах, – я вспомнила о финансовых трудностях самого Войнича. – У меня есть некоторые сбережения, если нужно тому же Громову заплатить или Эду… У тебя ведь сейчас ещё и кредит…

Я замолчала, испуганная выражением его лица.

– Злата, за кого ты меня принимаешь?! Я не беру деньги у женщин! – холодно отчеканил спортсмен. – И с кредитом всё нормально! «Авалон» приносит стабильную прибыль, на погашение задолженности идёт лишь её третья часть. Так что рано ты меня в бессребреники записала!

– Извини, хотела помочь. Я ведь тоже заинтересована в расследовании.

– Понимаю, – он глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Хочешь помочь, пообещай, что не уедешь, не предупредив меня, даже если бабушка будет настаивать!

Афанасий Кириллович пробыл у нас больше получаса. Я поздоровалась и ушла к себе, дав им возможность пообщаться наедине. А когда вернулась, бабушка была уже одна. Курила, стоя у открытого окна. Я подошла сзади, обняла за поникшие плечи, почувствовав всю глубину её тоски, и прошептала:

– Прости.

– Не надоело извиняться? Эх, поставить бы тебя в угол, как раньше! – проворчала она, затушив сигарету по привычке – о край цветочного горшка.

– Ты никогда не ставила меня в угол.

– Видимо, зря.

– Сказала Афанасию Кирилловичу, что уедешь?

– Намекнула, что это возможно.

– Он расстроился. – Не вопрос – утверждение.

– Да, – она вздохнула. – Ты права, лучше сразу развеять ложные надежды.

– У тебя получилось?

– Частично. Не смогла сразу… категорично.

– Понимаю. Может быть, всё ещё наладится.

– Не может быть! Даже если наладится, мы всё равно уедем. После тех публикаций в газетах оставаться здесь просто опасно.

Бабушка неохотно отстранилась, провела рукой по моим волосам и устало опустилась в кресло-качалку. Выглядела она измождённой.

– А что ты собираешься делать с этим Войничем? – неожиданный вопрос застал врасплох.

– В каком смысле? Он ведь не предмет обихода?

– Вот именно. Предмет можно выбросить или где-то оставить, а этот парень так просто не отстанет.

От её пристального всепонимающего взгляда стало неловко.

– Не преувеличивай. Когда всё закончится, он пойдёт своей дорогой, а мы – своей, – возразила, стараясь не выдать сомнений.

На самом деле такой уверенности не было. Да и самой, честно говоря, уезжать, сжигая все мосты, не хотелось.

Алан появился через час. Едва бабушка открыла дверь, он буквально ворвался в комнату и скомандовал:

– Злата, включай ноутбук, Громов сейчас перешлёт фотографию Вики Леонтьевой. Говорит, она плохого качества, поэтому на телефон отправлять бессмысленно.

Я послушно включила ноутбук.

– Как он её нашёл?

– Я о методах не расспрашивал, главное результат. Он выяснил, что девочку удочерила семейная пара из Новгорода. Похоже, ей там пришлось несладко. Однажды она даже в опеку пожаловалась.

– С ней жестоко обращались?

– По мне так хуже, чем жестоко. Оказывается, у тех горе-родителей умерла родная дочь, и Вику они удочерили лишь потому, что девочка внешне была на неё похожа. Вместо любящей семьи она попала в мавзолей памяти. Кроме имени погибшей, ей пришлось носить её одежду, заниматься тем, что любила она, ходить на те же кружки, даже читать те же книги! Любая инициатива пресекалась и наказывалась.

– Ужас какой! – всплеснула руками бабушка. – Надеюсь, её у них забрали!

– Нет, им удалось замять проблему. Жалоб больше не поступало, но когда девочка выросла, она ушла из дома, официально изменив паспортные данные (сейчас это просто). Связь с приёмными родителями Вика не поддерживает, никто не знает где она сейчас.

– Что ж, такая жизнь вполне могла стать мотивом для мести. А как её теперь зовут?

– Громов выясняет.

Дождавшись, когда Яндекс загрузится, Алан вошёл в свою почту и щёлкнул по только что полученному файлу.

– Вот и обещанная фотография, посмотрим.

Когда фото полностью открылось, я удивлённо ахнула, а Войнич побледнел и глухо выругался. Снимок действительно получился нечётким, к тому же сделали его 7 лет назад. И всё же сомнений не было: с фотографии на нас смотрела бывшая девушка Алана – Дина.

Глава 22

– Вы её знаете? – осторожно уточнила бабушка, удивлённая нашей реакцией.

Я неуверенно кивнула.

– Да, это… знакомая Алана.

– Я знала, что все неприятности начались с него! – сухо заключила Василиса Аркадьевна, сверля соседа неприязненным взглядом.

Войнич, будто очнувшись, резко повернулся. Бросил через плечо: «Замкнитесь, никого не впускайте!» и метнулся в прихожую.

Мне это не понравилось. Польза опрометчивых поступков редко превышает нанесённый ими ущерб. Поспешила за ним, и пока спортсмен поспешно натягивал пальто, встала возле двери, скрестив на груди руки.

– Алан успокойся. Объясни, что именно ты собираешься делать?

– А разве не ясно?! Хочу найти эту… интриганку! Злата, открой дверь!

– Открою, но сначала ты успокоишься, и мы всё обсудим.

– Я спокоен!

– Нет, – я взяла его за руку и окунулась в обуревавшие чемпиона негодование, возмущение, растерянность. – Помнишь, что я говорила: мне по душе твоя искренность, но твоя импульсивность – источник неприятностей. Вот что ты сделаешь, когда найдёшь Дину? Тебе нечего ей предъявить! Только напугаешь и вызовешь ненужные подозрения, если она не имеет отношения к нашей истории.

– Не имеет отношения?! – снова взвился Алан. – Хочешь сказать, что наша с ней встреча – простая случайность?! Типа, судьба свела? Я не верю в такие совпадения!

– Я тоже. Но сама она тебе ничего не скажет, а её мысли ты прочесть не сможешь.

– В отличие от тебя, – кивнул Войнич, понемногу успокаиваясь.

– Я с тобой поехать не могу. И вообще, нас обоих просили не покидать посёлок.

– На словах. Мы ничего не подписывали!

– Хорошо. Ты знаешь хотя бы, где она живёт?

Алан помрачнел.

– Я знаю, где она снимала квартиру до того, как перебралась ко мне. Нет гарантии, что Дина не переехала.

– Вот именно! Пусть её сначала найдёт тот же Громов или Эд. Не стоит совершать необдуманных поступков.

Убедившись, что первый эмоциональный порыв миновал, и мои слова услышаны, я отпустила его руку. Войнич неохотно вернул пальто на место. Выудил из кармана телефон.

– Ладно. Позвоню Эду, попрошу выяснить адрес.

– Может тогда пусть заодно и волосы раздобудет, – робко предложила я. – Сам подумай, прежде чем встретиться с ней и предъявить обвинение, мы должны убедиться в его обоснованности.

– Обвинение? В смысле в убийствах? – Алан замер, словно только сейчас в полной мере осознал, что именно произошло. – Дина меня, конечно, использовала, но убить человека вряд ли смогла бы! Нет, точно не смогла бы! Хотя, она ведь была в ту ночь в «Центрифуге» вместе с Никой… Чёрт, не знаю, что и думать!

– Я тоже. Давай всё спокойно обсудим и вместе решим, что делать.

Он, поколебавшись, кивнул:

– Сейчас. Только Эду позвоню, пусть ищет.

Пока Войнич общался с Эдом, я вернулась в гостиную. Бабушка сидела на диване, терпеливо дожидаясь результата наших переговоров. Видимо, решила в этот раз не вмешиваться. Я присела рядом.

– Ты тоже её знаешь? Эту девушку? – осторожно уточнила она.

– Общались однажды.

– Общались? И ты ничего не почувствовала? Разве ненависть можно скрыть? Если она знала кто ты…

– Могла не знать. – Я вспомнила нюансы знакомства с Диной. Она мне, конечно, не обрадовалась, но ничего личного в таком отношении, по моим ощущениям, не было. Девушка просто злилась, что потеряла расположение состоятельного любовника. – Да. Думаю, не знала.

– И как это понимать? Тогда не знала, теперь знает и мстит?

– Пока сложно что-то утверждать. Попробуем её найти.

– Говоришь, знакомая Войнича, – бабушка понизила голос, покосившись на дверь. – И насколько близко они знакомы?

– Довольно близко.

– Любовница? – без прелюдий уточнила родственница.

– М… они жили вместе.

– И как он мог не знать, что её мать погибла, так же как его?!

– Видите ли, Василиса Аркадьевна, я не умею читать мысли, – раздражённо сообщил бесшумно подошедший спортсмен.

– Дозвонился Эду? – я подвинулась, освобождая место на диване.

Но Алан, недовольно покосившись в сторону бабушки, предпочёл расположиться в кресле напротив, где пару часов назад сидела она.

– Да, он сейчас же приступит к поискам.

– А Дина никогда не упоминала о своей семье? Родной или приёмной?

Он задумался, затем отрицательно покачал головой:

– Она как-то обмолвилась, что сирота. В подробности не вдавалась, а я не расспрашивал.

– Как вы познакомились? – лезть в личную жизнь Алана не хотелось, он и так на взводе. Но придётся – проблема-то у нас общая. – Она сама тебя нашла, верно?

Войнич болезненно поморщился и признался:

– Да. Записалась в одну из секций, что я веду. Ходила на занятия, ну и… там всё началось.

– Она когда-нибудь спрашивала обо мне? Интересовалась поисками?

Алан снова погрузился в воспоминания.

– Нет. Не спрашивала. Мы вообще эту тему никогда не обсуждали.

Странно. Как же она тогда собирала информацию?

– А где-нибудь, например, в твоём компьютере были какие-то мои данные: адрес, фото? Она могла их обнаружить?

– Были фотографии и адрес – Эд присылал. Но компьютер запоролен, не говоря уже о почте, а навыков хакера я за ней не замечал. Она интересовалась исключительно социальными сетями да интернет-магазинами.

Прозвучало неубедительно. Девушка могла специально разыграть недееспособность в сфере компьютерных технологий.

– А астма у неё была? – вмешалась бабушка.

Правильный вопрос, с него следовало начинать.

Алан смерил нас удивлённым взглядом.

– Нет. Проблемы с дыхательной системой проявились бы ещё на занятиях. Может в детстве она и болела, но сейчас точно здорова.

Василиса Аркадьевна недоверчиво хмыкнула:

– Это довольно коварное заболевание. В детстве симптомы могут исчезнуть, а спустя годы в стрессовых ситуациях они порой возвращаются.

– А Громов ничего не упоминал о болезни девочки?

– Нет, у него была другая задача. – Алан устало потёр лоб, растерянно посмотрел на меня и со вздохом поделился сомнениями: – Не представляю Дину, кромсающую ножом человека. Она ужасно брезглива, даже капля сока на платье вызывал у неё отвращение. Помнишь, как она реагировала на твоё носовое кровотечение? А тут кровь лилась в гораздо большем количестве! Да и чисто физически не могла она таскать тело с места на место, а со второй жертвой именно так и поступили. И вообще…

Он резко замолчал, отвернувшись к окну. «Сложно представить, что человек, с которым ты делил кров и постель оказался убийцей» – мысленно закончила я, искренне жалея спортсмена.

– Согласна, тут нужна физическая сила. У неё мог быть сообщник, – подытожила бабушка.

Алан, по-прежнему глядя в окно, неохотно кивнул.

– Не исключено. Злата, ты говорила в «Центрифуге» она была с мужчиной?

– Да, с высоким брюнетом средних лет.

– Не с ним она встречалась летом?

Теперь в воспоминания погрузилась я. Застуканный на «месте преступления» любовник тогда слишком быстро выскочил. В подробностях я его не разглядела, но рост и телосложение запомнила.

– Нет, этот гораздо выше и крупнее. Ника его тоже не знает. Она видела их вместе и мысленно отметила, что твоя бывшая пришла с незнакомцем. Может он быть её сообщником? Имеет ли Дина какое-то отношение к убийствам? Правду мы узнаем лишь, когда я получу её волосы.

– И как долго длились ваши отношения с этой Диной? – зачем-то поинтересовалась бабушка.

– Около четырёх месяцев, – помедлив, неохотно признался Алан.

Я чувствовала насколько он скован и напряжён. Исповедоваться в сокровенном чужим людям – испытание не из лёгких. Хотела вмешаться, перевести разговор в более нейтральное русло, но не успела.

– И за всё это время ты даже не попытался выяснить хоть что-то о её семье, родственниках?!

– Я же сказал: она ничего не рассказывала, а я не лез в душу! – раздражённо буркнул спортсмен.

– Ну и нравы у современной молодёжи, в душу они не лезут, сразу – в постель! – в тон ему ответила родственница.

Я не понимала, что с ней происходит. Бабушка никогда не страдала пуританством и не отличалась узостью взглядов, а сейчас ворчала, как истая блюстительница нравственности, заставшая подростков за разглядыванием неприличных журналов.

Алан вспыхнул и холодно отчеканил:

– Моя личная жизнь, Василиса Аркадьевна, вас не касается! Не нужно читать мне лекции на тему правильных и неправильных отношений! Сам разберусь!

Ну вот, поговорили! Эти двое просто не могут общаться, не выясняя отношений! Прежде чем бабушка выдала ответную грубость, я поспешила вмешаться:

– Хватит! Мы не ругаться должны, а сотрудничать. Сейчас важно одно – остановить убийцу! Предлагаю дождаться, когда найдут Дину и продолжить обсуждение уже более предметно!

– Хорошо, я пойду к себе, – буркнул заметно помрачневший Войнич и, не прощаясь, стремительно вышел в коридор.

Я поспешила его проводить и удостовериться, что Алан не собирается следовать своему первоначальному плану. Спортсмен уже оделся, взял лежащий на тумбочке ключ. Увидев меня, он выдавил кислую улыбку и заверил:

– Я не сбегаю. Просто беру тайм-аут.

– Извини, она ещё не отошла от шока. Слишком много потрясений сразу.

– Не думал, что будет так сложно, – помолчав, тихо признался он. – Я не привык перед кем-то отчитываться, тем более в подобных делах.

– Понимаю. Что собираешься делать?

Уловив предостерегающие нотки в моём голосе, парень усмехнулся:

– Не бойся, Дину искать не поеду. Ты права, смысла в этом нет. Прогуляюсь по окрестностям. Нужно привести мысли в порядок. В голове не укладывается вся эта ситуация. Дина, конечно, не ангел и не добрая самаритянка, но чтобы людей убивать… Не могу такого представить!

– Понимаю. Позвони, когда Эд её найдёт.

Вернувшись в комнату, я застала бабушку в прежней позе и не удержалась от замечания:

– Это было грубо. Что на тебя нашло? Алан прав. Его личная жизнь нас не касается!

– Касается, раз уж он имеет наглость на тебя заглядываться, – спокойно возразила Василиса Аркадьевна.

К такому заявлению я была не готова. Щёки мгновенно опалил уже знакомый жар, дыхание сбилось.

– Ты… всё не так поняла…

– А ты покраснела, – с грустью отметила бабушка. – Я не ясновидящая, но и не слепая. На белом свете живу давно, в человеческих отношениях разбираюсь. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива, но с ним это невозможно… ты ведь сама понимаешь…

Сердце сжалось и резко ускорило сокращения, по всему телу разлился неприятный жар. Вот зачем она это сказала?! Ведь всё не так! Я не тешусь иллюзиями, ни к чему лишний раз напоминать какая пропасть нас разделяет!

– Неважно! – я отвернулась к окну, – это всё неважно! Главное вовремя вычислить убийцу. Сейчас об этом нужно думать. Скорее бы Дина нашлась!

– Если она действительно зачинщица всей этой сумасшедшей вендетты и к тому же не дура, найти её будет непросто, – резонно возразила бабушка.

Я не могла не признать её правоту, но очень надеялась, что это предсказание не сбудется. Ведь в данный момент Дина была нашей единственной зацепкой.

Глава 23

Алан позвонил только вечером. Эд нашёл его бывшую девушку в одном из ночных клубов. А через несколько часов спортсмен звонил уже в нашу дверь. Мы встретили его в прихожей, взволнованного и немного растерянного. Признаться, увидев Войнича, я испытала облегчение. Думала, после случившегося он сведёт общение исключительно к телефонным переговорам. Я бы его поняла.

– Принёс волосы?

– Да. – Он протянул мне пакет, стараясь не смотреть в сторону бабушки, и предупредил: – Только Дина сейчас сильно пьяна. Вряд ли ты что-нибудь увидишь.

– Что-нибудь увижу, а вот отличить реальность от вымысла не получится. Придётся подождать, пока алкоголь перестанет действовать. Утром посмотрю.

Бабушка недоверчиво покачала головой:

– Расчётливые злодеи не напиваются в стельку накануне очередного преступления. Либо у девушки сдали нервы, либо она не имеет отношения к убийствам.

– Скоро узнаем. – Алан, по-прежнему не глядя в её сторону, неожиданно признался: – Она сейчас у меня!

– Что?!

– Дина была не в состоянии даже свой адрес назвать, вот Эд и отправил её сюда на такси, – со вздохом объяснил спортсмен. – Так даже лучше. Не придётся организовывать новые поиски, если выяснится, что она причастна.

Бабушка многозначительно промолчала. Я, честно говоря, не знала, как реагировать.

– А если утром Дина обвинит тебя в похищении?

Алан отмахнулся.

– Не обвинит. Пару месяцев назад она сама звонила мне с подобной просьбой. Мол, нет денег на такси, приезжай, забери. Скажу, что и сейчас было так же.

– И ты забрал? – невольно заинтересовалась.

Он пожал плечами.

– Лично не ездил, а такси вызвал и оплатил. Судя по голосу, она совсем невменяемая была.

– Как сейчас?

– Сейчас гораздо хуже.

– И что же, ты оставил её в квартире одну? – недовольно уточнила бабушка.

– Да, оставил. Она спит. Дверь заперта.

– Уверен, что не притворяется?

Алан, наконец, одарил родственницу раздражённым взглядом.

– Разумеется! Я что, по-вашему, пьяных не видел?! Она в отключке!

И всё же стоило проверить насколько Дина недееспособна. Я извлекла из пакета волос и попыталась поверхностно просканировать состояние его обладательницы (для этого ни погружения в транс, ни больших затрат энергии не требуется). В итоге мне стало нехорошо, а потом ещё долго штормило. Схватилась за бабушку, с трудом удерживая равновесие, и выдавила:

– Она действительно слишком много выпила. Алан, её нельзя оставлять одну! Если стошнит, может задохнуться.

– Её уже стошнило в машине, – со вздохом признался Войнич.

– Идём, посмотрим, что там! – в бабушке заговорил опытный медицинский работник.

Мы переглянулись и повиновались. Довольно странной процессией наше трио проследовало на четвёртый этаж в квартиру Войнича. Хорошо хоть в столь поздний час удивлять и настораживать было некого – немногочисленные соседи давно отдыхали.

Дина действительно спала. Алан разместил её на узком кожаном диване в гостиной, но ни раздеть, ни хотя бы снять сапоги не удосужился. Бабушка первой подошла к спящей девушке. Внимательно осмотрела её, проверила пульс и возмущённо обратилась к Войничу:

– Пьяных ты, может быть, и видел, но что с ними делать понятия не имеешь! Быстро переверни её на бок!

– Это было первое, что я сделал! Она сама перевернулась обратно! – недовольно возразил спортсмен, но послушался и уложил бывшую подругу на бок. Видимо, недостаточно аккуратно. Дина громко застонала, а потом издала звук, который ни с каким другим не спутаешь.

– Быстро, принеси таз или ведро! Её сейчас вырвет! – скомандовала Василиса Аркадьевна, убирая волосы с лица девушки и придерживая её голову.

Войнич чертыхнувшись, метнулся в ванную. Я поспешила к Дине и без предварительной подготовки подключилась к её организму. Вовремя. В нём бушевал настоящий ураган неприятных симптомов типичных для подобного состояния. Понадобилось несколько минут, чтобы хоть немного снять интоксикацию и отсрочить очередной рвотный позыв. И потом ещё какое-то время, чтобы прийти в себя, разделить наши ощущения. Стакан холодной воды, поданый бабушкой очень помог.

– Не смей больше этого делать! – строго отчитывала она. – Ты сама едва на ногах держишься, а утром ещё транс предстоит! Ничего с ней не случится. Меньше пить в следующий раз будет!

– Но её очень сильно штормит. Впереди весёлая ночь.

– Да, кое-кому придётся до рассвета держать её за руку, подставлять ведро и подтирать то, что попадёт мимо! – бабушка многозначительное посмотрела на Войнича.

Его лицо вытянулось, с губ сорвался обречённый вздох. Протестовать спортсмен не пытался, молча кивнул и одарил вновь застонавшую Дину мрачным взглядом, пробормотав:

– Знать бы ещё, что она не виновна!

Я его понимала. Нелегко ухаживать за человеком, который лгал, подставлял, возможно, убивал, и самое главное когда-то казался близким.

– Извини, там слишком гремучая смесь. Я смогу пробиться сквозь неё в лучшем случае через 5–6 часов.

– Понимаю, просто…, – он знакомым небрежным жестом взъерошил волосы и устало отмахнулся: – забудь, всё нормально.

– И часто она так напивается?

– Не знаю. При мне не случалось – я не люблю пьяных женщин и просто не допустил бы такого!

– Может, это она так после твоего сухого закона отрывается? – проворчала бабушка. – Давайте-ка снимем с неё пальто, в нём жарко и неудобно.

Пока Алан с трудом стягивал длинные замшевые сапожки на огромных шпильках, мы с бабушкой осторожно извлекли Дину из ультракороткого модного красного пальтишка. Под ним обнаружилось ещё более короткое чёрное платье с оголёнными плечами и глубоким декольте. И это при минус семнадцати градусах мороза, горячая девушка!

Василиса Аркадьевна укрыла её обнаруженным в ближайшем шкафу тонким пледом, дала Алану последние рекомендации и мы вернулись к себе. Войнич, проигнорировав недовольное ворчание родственницы, проводил нас до квартиры.

– Удачи, – шепнула ему на прощание, задержавшись у приоткрытой двери. – Я хотела бы остаться и помочь, но…

– Не стоит. Тебе нужно отдохнуть, я справлюсь, – он устало улыбнулся. – Пока. Утром созвонимся.

Желать спокойной ночи не стала – не уместно, её ведь не предвидится. Невесёлый взгляд чемпиона недвусмысленно намекал, что завтрашнего утра он будет ждать с особым нетерпением.

Мне и самой хотелось побыстрее развеять сомнения. В то, что Дина и есть Игрок как-то не верилось. Он хладнокровен, умён, просчитывает ситуацию наперёд и точно не стал бы напиваться в ответственный момент. Завтра ночь новой жертвы, нужно всё подготовить, распланировать. А девушка, спящая в квартире Алана, ещё долго будет приходить в себя. На «кровавые подвиги» у неё просто не хватит сил. И всё же она вполне могла быть связующим звеном между нами и убийцей.

Мне снились тревожные пугающие сны с расплывчатыми размытыми образами. Самая чёткая оставшаяся в памяти картина – кровь на снегу (много крови!) и рассыпанные ворохом чёрные розы.

Я проснулась на рассвете и ещё долго лежала, выравнивая сбившееся дыхание, прислушиваясь к слишком частому сердцебиению. Подробностей сновидения не помнила, но точно знала – кровь на снегу моя.

Немного взбодриться помогли контрастный душ и имбирный чай, приготовленный бабушкой. Она тоже проснулась рано, встретила меня усталой, но уже почти прежней своей ободряющей улыбкой. Стало немного легче. «Мои сны не сбываются» – мысленно напомнила себе и потянулась за пакетиком с волосом Дины. Пора, Алан там, наверное, уже извёлся.

Через пятнадцать минут, отойдя от последствий транса, я набрала его номер. Войнич ответил сразу, словно ни на минуту не расставался с телефоном. Со смесью усталости и надежды в голосе он буквально выдохнул в трубку:

– Привет. Ну что?

– Привет, не она.

Он вздохнул с явным облегчением и всё же счёл нужным уточнить:

– Уверена?

– Да. Просмотрела последние две недели жизни Дины – ничего. Ни козней, ни сообщников. Она даже не знает кто я. Кстати, наша подозреваемая проснулась?

– Нет ещё. А кто я, она тоже не знала, когда в секцию записывалась? – не поверил спортсмен. – Не бывает таких совпадений!

– Это не совпадение. Я скоро зайду с отваром и всё объясню.

– С каким отваром?

– Антипохмельным, или ты предлагаешь её водочкой с утра «полечить?»

Дина спала и когда я в сопровождении Алана доставила обещанный отвар. Он снова не позволил даже этот короткий промежуток между этажами преодолеть одной и встретил у моей двери. Такая ограниченная свобода ужасно раздражала. Хорошо хоть бабушка перестала реагировать на чемпиона слишком остро, а узнав, что Дина не убийца, отпустила меня с ним, не навязывая своё общество.

– Как ночь прошла? – поинтересовалась, с сочувствием разглядывая покрасневшие от усталости глаза, русые, разметавшиеся в творческом беспорядке волосы и заметную щетину, украсившую подбородок спортсмена.

– Обойдёмся без подробностей! – он закатил глаза. – Плохо выгляжу, да? Извини, не успел побриться.

– Ничего, небритость сейчас в моде. Как там спящая красавица?

Он поморщился.

– Тоже мне красавица! От неё разит, как от заправского алкоголика. Пойдём на кухню, пока не проснулась. Расскажешь, что видела.

На самом деле видела я не так уж много. Частично заглянула в её детство, в самое начало знакомства с Аланом и в последние пару недель.

Дина, она же Виктория Леонтьева, свою родную семью, конечно, помнила. Девочка рано поняла, что маму не вернуть, а отцу на неё плевать, поэтому о возвращении к нему не помышляла, даже когда в новой семье пришлось очень не сладко. Со временем она поняла, что если делать то, что от тебя требуется и не бунтовать, жизнь может быть вполне сносной. Дина потеряла надежду обрести настоящую семью, но научилась виртуозно играть роли, за что получала щедрое материальное поощрение в виде подарков и дополнительных карманных расходов. Новые мама и папа были людьми состоятельными. Девочка рано почувствовала вкус роскоши и, став взрослой, возвращаться к жизни эконом-класса не планировала.

Отца специально не искала, но однажды набрела в сети на сайт памяти жертв Зверя и из любопытства периодически туда заглядывала. Так девушка узнала о существовании Войнича, заинтересовалась его историей, биографией и в частности состоянием. С родителями она на тот момент рассорилась окончательно – надоело во всём подчиняться. В очередном ухажёре разочаровалась – его финансовое положение не позволяло разгуляться. Алан в этом отношении казался более выгодным партнёром. Дина разработала план знакомства и соблазнения, затем вполне удачно его реализовала. Красивая, стройная, практически всегда полуобнажённая молодая девушка в опасной близости – шансов устоять было мало. Впрочем, не заметила, чтобы Войнич к этому стремился.

– А тебе, оказывается, легко вскружить голову! – не удержалась от ехидного замечания, окончив рассказ.

Он не смутился, только плечами передёрнул.

– При чём здесь голова? Дина предлагала отношения определённого типа, не требуя заверений в вечной любви и прочих заморочек, а я не отец семейства и не монах, чтобы отказываться. В тот момент это казалось правильным. Я работаю с восьми до восьми, времени бегать на свидания с незнакомками в поисках романтики у меня просто нет.

От его объяснений стало неловко.

– Извини, это шутка. Ты не обязан оправдываться.

– Я не оправдываюсь. Просто не хочу, чтобы ты считала меня тем, кем я не являюсь. – Он вдруг нахмурился, будто что-то вспомнил: – А почему она не рассказала мне о своей матери?

– Вообще-то она пыталась. Помнишь, ещё до вашей встречи, ты получал с того сайта сообщения от некой Тори?

– Помню, было такое пару раз.

– Пять раз. А ещё там же на сайте она видела твою переписку с другими детьми погибших женщин и сделала вывод, что они для тебя вроде младших братьев и сестёр. Дина же добивалась не братской опеки, а совсем другого отношения, вот и решила не бить на жалость и не делать акценты на прошлом.

Алан продолжал хмуриться.

– Не понимаю! Если она так долго всё это планировала, зачем связалась с другим и сама же всё разрушила?

– Не знаю, те воспоминания я не просматривала. Можешь спросить у неё лично.

Не успела договорить, как из гостиной раздался звук падения чего-то тяжёлого, затем там протяжно застонали и витиевато выругались. Дина проснулась. Я сунула в руки Алана кружку с отваром.

– Иди, приводи девушку в чувство. Пусть выпьет всё в течение двадцати минут.

Он недовольно поморщился:

– Не хочется с ней общаться.

– А со мной она не захочет общаться сама. Иди. Чем быстрее Дина придёт в себя, тем быстрее уедет. Нам сегодня нужно многое успеть.

Он мрачно кивнул:

– Опять тупик, да? С чего же теперь начинать?

Я с силой сжала виски с утра налитые тяжестью. Атака ночных кошмаров не прошла бесследно. Да и разочарование от того, что разгадка не стала ближе настроение не улучшило.

– Боюсь, что с самого начала.

Глава 24

Следующие полчаса голоса в гостиной не смолкали. Преобладал женский. Слов я не слышала, но отчётливо уловила в нём недовольство и страдание. Физическое. Судя по вчерашнему анализу состояния девушки, Дине сейчас плохо. Очень плохо. Отвар должен значительно облегчить муки страдалицы. Если, конечно, она его выпила без истерик и капризов. Могла и отказаться – аромат у варева малоприятный.