Текст книги "Сад чёрной розы (СИ)"

Автор книги: Наталья Неткачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Думала, ты меня убийцей хочешь выставить, а не жертвой! И кто же станет моим палачом? По официальной версии – для прессы?

Его улыбка стала подозрительно довольной, чуть ли не счастливой:

– Это и есть та самая финальная точка, о которой я говорил. Изначально задумка была другой, но раз уж он сам нарвался – грех не воспользоваться такой удачей!

Сердце ухнуло вниз. Мне стало дурно.

– Алан?! Все будут считать, что он меня убил?!

– Да, сначала соучастник, потом палач. О нюансах ваших быстро меняющихся взаимоотношений всё тоже изложено в дневнике. Зачитать пару цитат?

Жестоко! Возмущённая, я забыла об осторожности и вскочила с дивана. Игрок сделал тоже самое только быстрее. Он ударил меня, свалив обратно. Холодное дуло пистолета уткнулось в мой висок.

– Я могу в любой момент передумать насчёт твоей бабушки. Она тут неподалёку, – со злостью прошипел он. – Осталось недолго. Предпоследний этап. Прослушивая ваши разговоры, я кое-что выяснил о твоих способностях. Ты действительно можешь увидеть воспоминания другого человека и почувствовать то, что пережил он?

– Да.

– Хорошо, тогда это тебе. – Он сунул мне в руки что-то мягкое и неохотно отпустил, вернувшись на стул.

Я с трудом выпрямилась. Попавшее под удар плечо болело. Неловко обернулась назад, увидеть ничего не удалось.

– Мне не видно, что там?

– Волосы Анны Мирошкиной – первой жертвы твоего отца. Из откровений её дочери на том сайте я узнал, что она хранит такую вот своеобразную память о матери. Дружба с её женихом помогла проникнуть в их дом и выкрасть волосы. Поработай с ними. Хочу, чтобы ты прочувствовала всё, что с ней сделал твой папочка! Это будет справедливо. А потом, обещаю, ты умрёшь быстро и безболезненно.

– Побывав в аду?!

Прямо дежавю какое-то! Всё как тогда с Богданом, включая «сканирование» волос. Только на этот раз история вряд ли закончится благополучно.

– Марьяна, не нервируй меня!

– Какая разница, убьёшь ты меня сейчас или потом? Всё равно ведь убьёшь!

– Поверь, разница, есть! – он грубо схватил меня за связанные руки, стянул с дивана и потащил за собой к соседней двери. Приоткрыл ее, и… возражать расхотелось. Там на узкой, застланной выцветшим серым пледом постели, лежала бабушка. Глаза её были закрыты, но грудная клетка слегка поднималась и опускалась в такт дыханию.

– Снотворное, – предварил мой вопрос Игрок и потянул обратно. – Пока снотворное. Добавить пулю? Хочешь лично полюбоваться на процесс?!

– На надо. Я поняла. Только развяжи руки для ритуала.

– Перебьёшься! – отрезал он ледяным тоном. И снова настоятельно сунул в связанные ладони оброненный локон.

И я сдалась. А что оставалась? Вот только в транс всё же входить не стала, ограничилась установкой наблюдателя. Мелькнула мысль сымитировать предстоящее действо, но актриса из меня не важная, а увидеть, как он убьёт бабушку, совсем не хотелось. Покрепче сжала чужие волосы и начала медленное погружение в… ад.

Глава 29

Болело всё, каждая клеточка. Особенно там, где в тело Анны вонзился нож. Из-за энергетического истощения установка не сработала, и меня против воли втянуло в глубокий транс. Сознание возвращалось медленно, фрагментами и озарениями, постепенно складываясь в грустную картину текущей реальности.

И снова возникло стойкое ощущение дежавю – надо мной склонился бледный испуганный Войнич. Откуда он здесь? Или я всё ещё по ту сторону сознания?

– Злата?! Жива? Слава богу! Как ты себя чувствуешь?!

Плохо. Очень плохо. После пережитых ощущений меня трясло и тошнило. Каждое движение давалось с трудом.

– Алан? Ты ведь спал! – с трудом узнала свой голос – такой слабый, больше похож на мышиный писк.

Он нахмурился, осторожно помогая мне сесть и освобождая руки. Его собственные дрожали.

– Прости. Не понимаю, как я мог уснуть. Ничего не помню. Меня Эд разбудил. Его отвлёк Краснов. Мерзавец заявился с канистрой бензина, хотел поджечь твою квартиру. Эд погнался за ним. Когда вернулся, нашёл меня спящего, а тебя нигде не было.

Стало стыдно. Он ещё извиняется! Если бы Эд не спугнул Краснова, из-за моего необдуманного внушения Алан мог просто сгореть или задохнуться! Но об этом поговорим чуть позже. Сейчас меня интересовало другое. Обвела не прояснившимся до конца взглядом комнату. Игрока не было.

– А где…

Войнич помрачнел:

– В другой комнате. Для начала я сломал ему челюсть и вырубил, но обязательно продолжу.

Почему-то облегчения я не испытала. Не было ощущения, что всё закончилось. В голове настойчиво мелькала ускользающая мысль. Она не позволяла расслабиться.

– Не надо. Он того не стоит.

– Стоит! – взгляд Алана меня испугал. В нём плескалась не просто ярость – жажда сделать что-нибудь ужасное.

– Ты видела ту комнату? – глухо спросил он. – Клеёнка на весь пол, на столе разложены ножи и эти чёртовы розы кругом! Если бы мне позвонили чуть позже, он разделал бы тебя там, как цыплёнка! Как всех тех женщин! Как маму!

Голос спортсмена сорвался на крик. Испугалась, что сейчас он и сам сорвётся… Даже думать не хотелось, что он может сделать. Вцепилась в Алана, не отпуская от себя, обняла и быстро заговорила:

– Пожалуйста, не уходи. Мне страшно. А в соседней комнате бабушка, её нужно привести в чувство.

– Да, хорошо, сейчас, – он притянул к себе, уткнулся в мои волосы и несколько секунд не двигался. Его дыхание постепенно выравнивалось. Немного успокоившись, Алан отстранился и внимательно меня осмотрел: – Что он тебе сделал? Ты ведь была в трансе? Почему?

– Пришлось. Он заставил кое-что пережить.

– Что именно? – угрожающие нотки в голосе чемпиона снова набирали обороты.

Я кивнула на лежащий на полу тёмно-каштановый локон:

– Смерть Анны Мирошкиной – первой жертвы.

Шок отразившийся на лице Алана быстро трансформировался в праведное негодование.

– Я его всё же убью! Как ты?

Я завладела его ладонями, не отпуская вершить сомнительное правосудие.

– Плохо, но если тебя посадят за убийство, будет гораздо хуже. И не только мне. Подумай о Нике. Постой, а как ты узнал, где меня искать? Кто тебе позвонил?

Алан нахмурился.

– Не знаю. Звонили на мой телефон, который ты оставила в квартире. Сказали где тебя искать, велели поторопиться. Голос мужской, незнакомый – понятия не имею, кто это мог быть.

– Где Эд?

– На улице или того урода сторожит. Посиди пока, пойду взгляну, что с твоей бабушкой.

Он вернулся через минуту и ободряюще улыбнулся.

– Порядок, она просто спит. Забираем её и уезжаем.

– Полицию вызвал?

– Эд, наверное, вызвал. – Алан недовольно поморщился. – Хочешь просто сдать его ментам? Ты ведь понимаешь, что он им всё про тебя расскажет? Доказать, правда, не сможет. А откуда он тебя знает? Злата? Злата, что с тобой?!

Я замерла, поражённая внезапным озарением. Когда физические ощущения Анны Мирошкиной отступили на задний план, на поверхность всплыл визуальный ряд её воспоминаний. Ярких, жутких и… совершенно бессмысленных. Вот что не позволяло мне расслабиться!

– Не понимаю, – пробормотала растерянно. – То, что я видела в трансе, не может быть правдой. Нужно взять с собой волосы, поверю позже.

Алан стремительно схватил локоны и сунул в карман, он снова злился:

– Даже не думай! Десять минут назад ты была чуть ли не при смерти! Что бы ты там не увидела – забудь!

Боюсь, не получится. Такое не забывается!

– Не могу. Нужно разобраться. Анну убил не мой отец!

– Ты же в другом трансе видела, что женщин убивал именно он! – не поверил Алан.

Что ж, я сама себе не верила.

– Так и есть.

– Тогда это лишено смысла.

– Картинка была очень чёткой. Я видела убийцу Анны раньше – это врач из клиники Звягинцева, только моложе.

– Очень жаль, Злата, что у вас такая хорошая память, – звук незнакомого голоса произвёл эффект взрыва.

Медленно обернулась. В дверях стоял худой, высокий незнакомец лет шестидесяти с тёмными волосами, щедро припорошенными снегом седины. Я уже видела его раньше. В той же клинике Звягинцева, с тем же самым врачом!

– Кто вы? – Алан решительно шагнул навстречу неожиданному визитёру, закрывая меня собой.

Невольно осмотрелась в поисках пистолета. Его не было.

– Как вы вошли? – угрожающе поинтересовался спортсмен и крикнул, вглядываясь в темноту коридора за его спиной: – Эд?! Где его черти носят?

Брюнет загадочно улыбнулся и уточнил:

– Вы имеете в виду мужчину в коричневом плаще? Я встретил его во дворе. Кажется, он уехал.

Войнич недоверчиво нахмурился. Мне тоже не верилось, что детектив мог просто взять и уехать, не сказав ни слова. Надеюсь, с ним ничего не случилось.

– Кто вы и что вам нужно? – холодно процедил чемпион.

– Меня зовут Игорь Васильевич, – вежливо представился незнакомец. – Это я вам звонил, Алан Константинович. Сюда приехал лично убедиться, что досадных недоразумений не возникнет. Нанести, так сказать, последние штрихи. Увы, кое-что я не предусмотрел.

– Откуда вы знали, где этот урод держит Злату? Вы его сообщник? – Алан выудил из кармана пальто пистолет, видимо, отобранный у Игрока и направил его на посетителя.

Тот улыбнулся краешком губ и неодобрительно покачал головой.

– Вообще-то я действовал на вашей стороне. Помешал ему закончить с третьей жертвой, а в полицейском участке больше нет ножа с отпечатками Златы. Мне оставалось только внушить убийце сдаться полиции, забыв некоторые моменты прошлого, подкорректировать ваши воспоминания и отпустить с миром. Но я не учёл способности Златы.

– В каком смысле подкорректировать воспоминания? Что происходит?! – злился Войнич.

А вот я, кажется, начинала понимать…

– Вы… экстрасенс?

У него были чёрные, как глухая безлунная полночь глаза. Их взгляд, тяжёлый и пронзительный, ощущался физически – отвратительной холодной слизью, медленно скользящей по коже.

– Да, как и вы. Только чуть-чуть посильнее.

Чуть-чуть?! Как же! Даже воздух вокруг него казался наэлектризованным. Голова вдруг стала тяжёлой, в ней будто ворочали огромные камни. Он что же, роется в моих мыслях?!

– Что вы сделали с Эдом? – основания для беспокойства имелись.

– Ничего. Просто помог вспомнить, что дома его ждёт семья и осознать – здесь он больше не нужен.

Не опуская пистолета, Алан достал телефон, набрал номер.

– Эд! Где ты? Куда? Почему?! Чёрт знает что! – выругался он, отключив мобильник: – Вы утверждаете, что влезли в его мозги и всё там перевернули на свой лад? Бред!

Тип, назвавший Игорем Васильевичем, усмехнулся и снова посмотрел на меня.

– А как же способности вашей подруги? Они сомнений не вызывают? Чтобы усыпить вас сегодня, ей потребовалось всего пятнадцать секунд.

– Что? – Алан лишь на секунду отвлёкся на меня, но растерянность в его взгляде вызвала новый приступ раскаяния.

– Прости. Думала, так будет лучше.

– Ладно, мы это позже обсудим, – холодно бросил спортсмен, по-прежнему не опуская пистолет. – Откуда вы всё знаете? Следили за нами?

Мужчина отрицательно покачал головой, и я поняла: не следил. Ему это не нужно. Он просто, вот прямо сейчас, читает нас как раскрытые книги. Даже не прикасаясь! Разве такое реально? Но ведь то, что я сделала с Громовым тоже реально.

– Что вы собираетесь делать? – уточнила, набравшись смелости.

– Основную часть плана я уже озвучил. Убийца с «отформатированной» памятью пойдёт в полицию сдаваться. Доказательства обнаружат в его квартире. Мне удалось собрать весомую базу улик, в их числе видеозапись удушения последней жертвы. Думаю, суд это убедит. С Аланом Константиновичем и вашей бабушкой всё будет хорошо. Мозг обычного человека перепрограммировать не сложно. Человек со сверхспособностями – другое дело. Однажды я на этом уже прокололся и больше не могу рисковать. Мне жаль, Злата.

– Убьёте меня? Зачем же спасали от другого убийцы?! – я действительно не понимала.

– Я тогда не знал о вашем даре, именно он стал камнем преткновения.

– Да какого чёрта?! Ты, правда, думаешь, что я позволю её убить?! – взвился Алан, отбросив манеры. – Мне достаточно нажать на курок, чтобы продырявить твою голову. Пулям не важно, какие гениальные способности в ней сокрыты!

Он шагнул навстречу, палец на курке напрягся, готовясь к решающему движению.

– Вы слишком часто поминаете чёрта, молодой человек. Не советую – слова материальны, – с усмешкой укорил Игорь Васильевич. Теперь его неприятный цепкий взгляд вонзился в глаза Алана. – Многие наивно полагают, что все их самые сильные переживания связаны с сердцем. Что якобы в нём зарождаются любовь и ненависть. Заблуждение. Всем заправляет мозг. На нашей коже есть болевые и тактильные рецепторы, отвечающие за ощущения, но команду включиться им даёт именно мозг. Если он решит, что телу холодно, человек погибнет от переохлаждения даже в сорокаградусную жару. Возьмём, к примеру, ваш пистолет. Если мозг пошлёт рецепторам импульс «Боль, ожёг!», случится что-то вроде этого.

То, что произошло дальше я пару раз видела в фантастических фильмах но, несмотря на все свои способности, не ожидала когда-либо наблюдать в реальном мире. Алан вскрикнул со смесью боли, удивления, недоверия и выронил револьвер. Его ладонь немедленно покрылась волдырями. Спортсмен чертыхнулся, поднял оружие и, превозмогая боль, попытался выстрелить. Ничего не получилось, он просто не смог пошевелить рукой и, похоже, вообще не мог пошевелиться.

– Что это?! Я ничего не могу сделать! – он посмотрел на меня с бессильным отчаянием, сердце сжалось.

– Гипноз, НЛП – это по-разному называется, – просветил Игорь Васильевич. Он по-прежнему не двигался, не делал попыток завладеть оружием. – Эту технику используют в спецслужбах разных стран. Возможно, когда-нибудь все люди будут обладать подобными способностями, ведь они изначально заложены в каждом, просто не у всех активированы. Среднестатистический человек использует безграничные ресурсы мозга лишь на пять процентов.

– А вы на сколько?

Я шагнула к застывшему на месте Алану и взяла у него пистолет. Нет, не обольщалась, что удастся им воспользоваться, просто чувствовала себя так немного увереннее. И очень зря…

– Стреляй и беги! – взмолился Войнич.

Но моя ладонь, сжимающая оружие, сначала налилась неподъёмной тяжестью, а потом я вдруг испытала непреодолимое желание приставить его к виску.

– Процентов на тридцать.

Сил сопротивляться не было, слишком много их ушло на Громова и последний транс, я покорно подняла пистолет. В глазах Алана плескались ужас и отчаяние. Он, вероятно, прилагал все силы, чтобы сдвинуться с места. Увы, сопротивляться воздействию этого странного человека было невозможно, это я испытала на себе.

– Самоубийство? Вы серьёзно?!

– Не вижу другого выхода, – пожал плечами экстрасенс. – За бабушку и своего друга можете не беспокоиться, их отпущу. С убийствами вас тоже больше никто ни свяжет, но…

– Меня нельзя оставить в живых, почему? Из-за того, что видела в трансе? Но я даже не поняла, что это было?! Вы работаете на Звягинцева?

Он кивнул.

– Я много лет в команде Андрея Сергеевича. Это великий человек! Даже без каких-либо сверхспособностей он спас тысячи жизней. В том числе мою дочь и маму. Так что для меня это больше чем работа – долг жизни, можно и так сказать.

– Человек, убивший Анну…

– Его сын, – устало отмахнулся Игорь Васильевич. – Он тоже хороший врач и талантливый учёный, но доставляет много проблем. Мне жаль, что вы это увидели, Злата. Вам просто не повезло.

Холод металла неприятно жёг висок, в мыслях блуждало лишь одно желание – нажать на курок. Почти все мои собственные инстинкты были подавлены. Я изо всех сил пыталась их реанимировать, но получалось неважно.

– Пожалуйста, отпустите её! – осознав бессилие угроз, Алан пытался договориться, он практически умолял: – Что вам нужно, деньги?! Они у вас будут, обещаю! Назовите любую сумму!

Бедный мой чемпион! Не понимает сколь наивно предлагать деньги человеку, способному взглядом довести до самоубийства.

– Объясните, хотя бы за что! Я шестнадцать лет живу с мыслью, что мой отец замучил и убил десять женщин, но, получается, с Анной расправился Звягинцев-младший! Что это значит?!

Мужчина подошёл ближе. Я отчётливо увидела глубокие морщины на худом бледном лице, почувствовала исходящую от него невероятную усталость. Усталость человека, несущего слишком непосильный груз.

– Вы дочь того самого врача? Это многое объясняет. Хорошо, расскажу, но, боюсь, легче вам не станет. На самом деле убитых было одиннадцать.

Глава 30

Я молилась, чтобы экстрасенс смотрел исключительно на меня. Надеялась, что Алан, выйдя из поля его влияния, сумеет освободиться.

– Всё началось с открытия, сделанного молодым талантливым учёным Николаем Звягинцевым. Он считал, что изобрёл панацею – вакцину, способную уничтожить рак на любой стадии. Серия первоначальных исследований это подтверждала. Отец финансировал его работу, но просил не торопиться. А сын был слишком уверен в своей гениальности и перешёл к экспериментам на людях. Первой его пациентке Елизавете Фёдоровой терять было нечего – четвёртая стадия онкологии и десятки безрезультатных курсов химиотерапии. Через полгода после введения вакцины она была здорова. Николай опередил события, поспешив оповестить прессу. Её снимки были во всех СМИ тех лет. Сенсация! Следующей стала сотрудница клиники Анна Мирошкина – она сама напросилась, узнав о прогрессирующем раке груди. Андрей Сергеевич был против, настаивал на дополнительных исследованиях вакцины, но сын снова пошёл на поводу амбиций.

Анна и Елизаветы наблюдались в клинике, пресса наседала, результаты обнадёживали. Звягинцев-младший дал интервью на телевидении и назначил дату конференции, где собирался объявить о вакцине официально. Отец не смог ему помешать. А потом выяснилось, что наш молодой гений не захотел довольствоваться двумя подопытными. Он связался с бывшим однокурсником – онкологом из маленького провинциального города, и с его помощью ввёл вакцину ещё нескольким женщинам с разной степенью онкологии. Причём сами пациентки не знали, что им вкололи под видом обычных витаминов. Согласия никто не давал.

Подошло время конференции. И вот буквально за пару часов до триумфа Николаю сообщили результаты последнего обследования, которое накануне велел провести Андрей Сергеевич. Они ужасали – рак вернулся и развивался ещё стремительнее, ведь анализы двухнедельной давности оставались «чистыми». Для молодого учёного это стало полным крахом всех надежд. Думаю, он был не в себе, когда сделал это.

– Убил Анну? – моя рука, застывшая в полусогнутом положении затекла и болела, а бороться с навязываемым порывом становилось всё сложнее.

– Да и… Елизавету тоже. Когда Николай не появился на конференции, я бросился его искать. Обнаружил в квартире Лизы невменяемого и окровавленного… Успокоил с помощью внушения, успел избавиться от тела, а вот Анну нашёл слишком поздно. Её, изрезанную и забросанную чёрными розами, уже забирала милиция.

Алан по-прежнему не мог пошевелиться, хотя судя по мученическому выражению его лица, он прилагал огромные усилия. Нужно попытаться тянуть разговор подольше. Вдруг Эд всё же успел вызвать полицию! Вот только об отце я теперь спрашивать не торопилась – боялась.

– Откуда взялись розы? Почему чёрные?

Игорь Васильевич криво усмехнулся:

– Так называлась вакцина – из-за цвета. Анна Мирошкина уверенная, что исцелилась с её помощью, несла на конференцию букет чёрных роз. Хотела вручить их Звягинцеву в знак благодарности, как символ своего спасения. Боюсь, они и послужили спусковым механизмом. Дальше я отвёз машину Николая за город и подстроил аварию. На следующий день все газеты пестрели сообщениями о том, как младший Звягинцев, направляясь на конференцию, попал в ДТП вместе со своей пациенткой – Елизаветой Фёдоровой. Далее в прессе появилась новость, что они оба сильно пострадали и проходят реабилитационную терапию в заграничной клинике. В какой-то степени так и было – Николай долго приходили в себя, а Елизавету, поскольку её мы публике предъявить не могли, пришлось «создать» заново.

– Создать?

– Да. Найти подходящую по внешности и комплекции женщину, не обременённую многочисленными родственными связями и внушить ей, что она – Лиза, чудесным образом исцелившаяся от рака. Что я и сделал. Просто подложить тело в машину и объявить женщину погибшей в аварии не позволили раны. Любой эксперт сразу понял бы их истинный характер. Кстати, совсем скоро новая Лиза примет участие в другой уже более масштабной и значимой конференции Николая. Они с отцом доработали вакцину и теперь миллионы людей получат шанс на спасение!

В чёрных глазах загорелся фанатичный блеск. Я невольно содрогнулась. Вера – это прекрасно, но ни тогда, когда категорически исключает любую противоречащую ей точку зрения. Вспомнила нашу единственную встречу в клинике и поняла значение случайно услышанных слов.

– Таких, как вы? У вас тоже опухоль?

Он болезненно поморщился.

– Да. Как у и моих родителей, как у моей дочери. Гены, словно жёсткий диск, хранят всё, в том числе вирусы. Опухоль головного мозга. Именно она – причина и генератор моих способностей. Чем больше разрастается, тем больше я могу, и тем меньше времени у меня остаётся. Но совсем скоро я от неё избавлюсь, стану простым смертным.

– Операция? – ещё одно мимолётное воспоминание.

– Вакцина. Её официально представят на конференции, обнародуют результаты многолетних исследований и…

– И предъявят совершенно здоровую Лизу, которой вакцину ввели якобы шестнадцать лет назад! – догадалась я. – Вот для чего она вам понадобилась? Умно!

Я даже поняла о ком речь – та самая загадочная клиентка Дарины, мелькавшая в передаче Звягинцева-старшего. Поэтому карты показали, что её нет ни в мире мёртвых, ни среди живых! Ведь женщина, по сути, проживает чужую судьбу.

– Да, сейчас как никогда важно не допускать промахов и просчётов, поэтому история с убийствами в Лесогорске пришлась очень некстати. Я здесь, чтобы её не раздули, не начали копаться в прошлом.

– А как же мой отец? Какова его роль в этой истории? – всё-таки решилась озвучить главный мучивший вопрос. Сейчас это было даже важнее дула, беспощадно уткнувшегося в висок.

– Он был другом того провинциального онколога. От него узнал об эксперименте и счёл его недопустимым. Приехал в Москву к Андрею Сергеевичу предъявлять претензии. Я тогда с ним поработал, стёр «лишние» воспоминания, но не учёл одного: мозг даже самого слабого экстрасенса функционирует несколько иначе, чем у обычного человека. Примерно через месяц ваш отец позвонил и… он всё помнил. Сказал, что будет отслеживать результаты анализов тех женщин.

– Вы что-то путаете, отец не был экстрасенсом!

– Был. Диагностом. Мог видеть и отслеживать изменения внутренних органов. Думаю, он это просто не афишировал. Гены, Злата, гены. Они несут в себе различные сюрпризы – послания целого рода. В моём случае – это онкология, в вашем, видимо, необычные способности. Что произошло дальше вы, вероятно, уже поняли. Когда стало ясно, что эксперимент не удался и в любую минуту может разразиться скандал, грозящий разрушить репутацию клиники и семьи Звягинцевых, мы решили…

– Убрать мусор? – по мере шокирующего осознания, слова давались с трудом. – Вы решили избавиться от «подопытных»… а отец?

Экстрасенс тяжело вздохнул.

– Он был на той конференции. Мы общались на повышенных тонах. Он, как и обещал, отслеживал результаты анализов. У женщин, которым вакцину ввели раньше других, уже начался необратимый процесс ускоренного развития раковых клеток. Среди них была жена того самого онколога. Не выдержав разочарования и испугавшись ответственности, тот покончил с собой. Ваш отец грозился сорвать конференцию, обратиться в полицию. Тогда я снова «подкорректировал» его воспоминания, но больше не обольщался. А потом смерть Анны Мирошкиной из-за дурацких цветов приписали маньяку. Мы решили это использовать, и те женщины погибли также как Анна – от ножа, среди чёрных роз.

– От руки моего отца! Это вы внушили ему ненависть и желание убивать?!

Брюнет отрицательно покачал головой:

– Я не настолько всесилен. Просто принудить убить – да, взрастить в человеке ненависть, способную толкнуть на жестокое, извращённое убийство – нет. Я могу лишь вытащить на поверхность то, что таится на дне. Поверьте, в нём всё это было: глубокая подсознательная обида на мать, оставившую его на пороге детского дома в картонной коробке, на сверстников, жестоко издевавшихся над непохожим на них мальчиком, озлобленность на судьбу, отнявшую любимую женщину.

Со мной или без меня, однажды он всё равно бы сорвался. Когда в человеке годами копятся агрессия и ненависть это всегда заканчивается трагедией. Вот как всё было. Вы это хотели услышать? Вам стало легче, Злата?

Стало ли легче от того, что мой привычный мир снова рухнул? От мысли, что шестнадцати лет скитаний и преследований могло не быть, если бы не вмешательство возомнивших себя богами «гениев?» От осознания, что я первая предала отца, поверив в то, что он родился чудовищем?!

– Нет! – Слёзы струились по щекам. – Я вас ненавижу!

– Злата, не слушай его! – возмущённо воскликнул Алан. – Он лжёт! У мамы никогда не было онкологии! Ей не могли ввести эту чёртову вакцину!

Игорь Васильевич неохотно обернулся.

– Последняя жертва? Актриса? Верно, ей ничего не вводили, как и седьмой погибшей. Просто нужно было отвлечь внимание от темы онкологии, вот я и выбрал нескольких здоровых женщин.

– Ах, это ты выбрал, мразь! – захрипел Войнич и, не сумев сдвинуться с места, плюнул экстрасенсу в лицо.

Тот неторопливо достал из кармана платок и утёрся.

– Убить одиннадцать человек, разрушив их семьи, сломав десятки жизней – для тебя – это всего лишь хренов эксперимент! – продолжал горячиться Войнич.

Если бы взглядом можно было убить, тело Игоря Васильевича уже бы остыло.

– Конечно, мне жаль всех этих людей и вас тоже, – спокойно возразил мужчина, – но сожаление ещё никого не спасло, а эта вакцина поможет очень многим! Великие открытия всегда сопровождались жертвами. За всё нужно платить. Одиннадцать умерших или миллионы спасённых? Согласитесь, разница есть!

Мужчина осёкся, стирая очередной плевок Алана. Бессмысленный жест бессильного отчаяния, но мне захотелось его повторить.

– Как же он мне надоел, – устало посетовал Игорь Васильевич, обращаясь ко мне. – А знаете, Злата, ваш друг тоже на грани, в нём слишком много агрессии. Не знаю, есть ли смысл его спасать. Выражаясь избитыми метафорами, на «светлой» стороне его держит очень немногое: сестра, работа и вы. Последнее даже в большей степени. Что с ним будет после того, как вы нажмёте на курок? Пожалуй, я внесу в план некоторые коррективы, на вас уходит слишком много энергии. Лучше задействую его.

Мужчина осторожно взял у меня, совершенно оцепеневшей, не способной сопротивляться, пистолет и вложил в ладонь Алана. Взгляд спортсмена наполнился ужасом, наблюдая, как его рука медленно направляет оружие в мою сторону.

– Нет! Ни за что! Вы меня не заставите!

– Отчего же? Ненависти и злобы в тебе, мальчик, хоть отбавляй!

– Но не к Злате!

– Давай проверим! О, несколько месяцев назад…

– Сейчас всё не так, пожалуйста!

Отчаяние в его взгляде причиняло физическую боль. Он просто не сможет нормально жить, если выстрелит! Никогда себя не простит!

– Прекратите! – закричала я, пытаясь воззвать к голосу разума нашего мучителя. – Вы же не хотели огласки! Если имя Алана попадёт в газеты в связи с убийством, журналисты заинтересуются и начнут копаться в прошлом. Не трогайте его, пожалуйста, я сама всё сделаю. Только обещайте, что с ним и бабушкой ничего не случится!

– Обещаю, – серьёзно кивнул мужчина, и я почувствовала желанную свободу движений – удерживающие оковы спали, ровно до того момента, как мою ладонь наполнила уже знакомая тяжесть холодного металла.

А потом рука снова начала подниматься, вернулось нестерпимое желание оборвать эту нелепую жестокую жизнь, полную лжи и несправедливости. Голос Алана донёсся откуда-то из далека:

– Нет! Злата, не смей! Не сдавайся, пожалуйста! Борись! Ты сильнее! Этот урод прав лишь в одном – я без тебя сломаюсь!

И я боролась, как могла – за себя, за него, за разбитые жизни наших родителей! Вопрос морального выбора больше не мучил. Если удастся навести пистолет на нашего мучителя – выстрелю без сожалений, но силы были слишком не равны. И всё же в последний момент мне удалось изменить положение руки, опустив её ниже.

Резкий грохот выстрела, душераздирающий крик Алана, пронзившая тело острая боль – всё слилось воедино, и мир погрузился во тьму…

Глава 31

Солнечный свет легко просачивался сквозь густую ярко-зелёную листву деревьев. На сочной изумрудной траве и лепестках цветов, отражая его лучи, приветливо поблёскивали росинки. Слух приятно ласкал умиротворяющий шёпот прибоя – неподалёку находился дикий пляж, он неудобен для купания поэтому здесь почти всегда тихо.

Я хорошо знала это место. В детстве оно часто укрывало меня, плачущую, в очередной раз отвергнутую сверстниками, от посторонних глаз. Несколько раз мы были здесь с родителями – устраивали пикник на траве.

Огляделась и поняла, что сижу на своём любимом старом пне. Ребёнком я могла прятаться здесь часами. Мило. Так это и есть жизнь после смерти? Почему же меня никто не встречает? Медленно поднялась и невольно опустилась обратно под неподъёмной тяжестью огромного заплечного рюкзака, непонятно как оказавшегося на моей спине.

Со стороны рощи послышались шорох и тихое похрустывание сучьев под чьими-то неторопливыми шагами. Я напряглась. А вот и встречающие! Кто там? Ангелы в белых одеждах или мама, отец? Не чувствовала себя готовой к подобной встрече. Что я им скажу? Особенно ему?!

– Вот ты где, моя девочка, – раздался тихий ласковый голос, нашёптывавший мне путеводные истины в очень сложные моменты жизни. – Заблудилась? А я тебя везде ищу.

Из-за деревьев вышла невысокая хрупкая пожилая женщина в длинном тёмном платье. Её распущенные седые волосы белой волной струились по плечам, тёплый всепонимающий взгляд синих глаз заглядывал в душу, держал на плаву подобно спасательному кругу, как и много лет назад.

– Солана! – не обращая внимания, на тяжесть за спиной я бросилась к наставнице и со слезами окунулась в её объятия.

Кажется, прошла целая вечность с тех пор как сибирская целительница, обучив всем нюансам своей работы, отпустила меня, словно оперившегося птенца из гнезда.

– Не плачь, моя хорошая, – её руки нежно гладили мои волосы, звук голоса успокаивал, исцелял. – Я пришла за тобой, но возвращаться или нет – решать тебе.

Я неохотно отстранилась и ещё раз огляделась по сторонам.

– Это ведь мой родной город? Если пойду к своему дому, найду его? Он цел?

Она кивнула с понимающей улыбкой:

– Цел. Найдёшь и дом, и тех, кто в нём живёт, но вернуться обратно уже не сможешь.