Текст книги "Песнь Первая (СИ)"

Автор книги: Наталья Ломаченкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Недоумение в глазах, но я уже не обращаю внимание – песня уносит обратно в небо, на волю, играючи минуя ответный рой стрел, посланный перепугавшейся армией Альзахара.

И время внезапно замирает.

И я останавливаюсь, зависнув в разреженном воздухе, мгновенно придя в себя после завладевшего мной опьянения. Взгляд сконцентрирован в одной точке. Как я могла забыть о главном?..

О его приходе пропели листья, засверкало небо, смягчился ветер. В воздухе пронеслось веяние морской пучины, и рокот волн с шелестом камышей слился в одну неповторимую, великолепную, прекрасную мелодию; лучшую из когда-либо звучавших под Солнцем и Луной.

Он чуть развёл крылья в приветствии, зелень океана затмила окружающий мир. И я склоняю голову перед Величайшим из Великих, Мудрейшим из Мудрых, Древнейшим из Древних. Моим первым и неизменным наставником, проводником по нитям Гармонии, Поющим из клана Ищущих Знание. И имя его, такое короткое, вмещает в себя всю извечность и изначальность Гармонии.

Рантиир.

Он слегка улыбается, как раньше, когда мне впервые удавалось коснуться плетения мелодий, показывая, что он доволен своей ученицей.

– Ты выросла, Альнаор.

Глава 15 – Явление Феникса

Поднимаю голову, чтобы, преодолевая невесть откуда возникшую, но такую знакомую робость, взглянуть ему в глаза. Всего на несколько секунд – столько, сколько он мне позволит. И попытаться, всего лишь попытаться прочесть в них отголоски истинных чувств.

К моему удивлению, Рантиир не закрывается. Или, что гораздо более вероятно, его ментальный щит настолько отточен, что я даже не замечаю его. В чёрных, как бездонная ночь, глазах пляшут лукавые огоньки. И я уже готова признать своё поражение. Как обычно – ему даже нет нужды изображать поединок. И если бы в этот миг его пронизывающий взгляд изменился на повелительный, я сама шагнула бы за ним в раскрытый портал. Домой, куда угодно – куда бы он ни повёл меня.

Остаётся только жалобно вздохнуть.

– Наставник…

Сквозь безмятежное спокойствие прорывается тихий смех.

– Ах Альни, Альни! Всё так же порывиста, так же беспечна… Кого я вырастил себе на голову?

– Меня, – послушно соглашаюсь, изображая искреннее, правда-правда искреннее раскаяние. Судя по немного склонённой набок голове и скептическому взгляду, учитель мне не поверил. А жаль… Но ведь я же виновата! Какая есть…

– Это уж точно, – легко кивает Рантиир. – Какая есть… Сохрани нас Гармония.

Некоторое время размышляю, обидеться или нет, но потом прихожу к выводу, что наставнику от моих эмоциональных всплесков ни горячо ни холодно, и решаю не обращать внимание. Ну да, что позволено Юпитеру, того нельзя… гм… и так далее. Знаем, проходили. Как это и ни прискорбно.

Рантиир задумчиво смотрел на меня, не делая никаких движений, только крылья его слегка трепетали в воздухе, словно под легчайшими порывами ветра. Чёрные глаза внимательно изучали каждую чёрточку, будто сравнивали с образом той девчонки, что некогда сбежала из Дома. Могу только гадать, о чём он в этот момент думает. И почти наверняка ошибусь в предположениях, ибо понять ход мыслей Рантиира смог бы лишь сам Рантиир.

Взгляд задерживается на ослепительно белой пряди, сумасшедший круговорот искр замирает, и я на мгновение вижу в глазах наставника своё отражение. По спине невольно пробегает дрожь. О да, учитель, я выросла. Изменилась… или меня изменили. Впрочем… Встряхиваю головой, отчего снежный волос переплетается с каштановыми, а взгляд Рантиира вновь рассыпается маревом звёзд.

– Гм… Наставник… У нас тут небольшая проблема в лице вражеских армий. И если мы не поторопимся, то эльфийский народ перестанет существовать.

Он только передёргивает плечом, недовольный, что его оторвали от важных раздумий.

– Не волнуйся. Об этом уже позаботились.

Следом за ним опускаю взгляд и с изумлением и восторженной радостью вижу, как знакомыми дымчатыми тенями взвиваются в гуще сражения серебристые крылья Стражей, как яркими оранжево-золотистыми всполохами скользят грациозные силуэты клана Наор. Ещё дальше, ещё глубже замечаю непроницаемые щиты Ищущих Знание, хрустальным куполом накрывшие сбившихся в кучу перепуганных людей. А рядом с Владыкой, так и не изменившим облик, замерла в воздухе хрупкая пожилая женщина. Её сиреневые крылья будто вобрали в себя печаль и вечность, а в остром взгляде, направленном на меня, сверкает власть.

Наши глаза встречаются, и она чуть поднимает руку приветствуя. Будто богиня, дающая своё благословение. Прикусываю губу и поворачиваюсь к невозмутимому наставнику. Ему даже нет нужды слышать мой вопрос.

– Да, она тоже здесь. Сегодня поворотный день в Истории, Альни. Разве могла премудрая Фортуна пропустить такое веселье.

Веселье? Впрочем, может для вечных такие моменты и составляют единственное развлечение. Не мне об этом судить… А вот "поворотный день", это уже действительно интересно. И внушает серьёзные опасения насчёт серьёзных неприятностей на мою голову.

– Ну что же, ученица…

Вздрагиваю, быстро разворачиваюсь, видя, как будто под порывом ветра исчезает безмятежность наставника. Расправляются, замирают резкой молнией изумрудные крылья, очерчивая строгую собранную фигуру.

Готов к бою. Но, великая Гармония, как же он красив!

Рантиир уже не говорит; я слышу его голос струящейся мелодией, окутывающей небо и землю, сливающей воедино солнце и звёзды. Покоряющей. Очаровывающей.

– Ты выросла, Альнаор. Мощь твоя увеличилась во много раз. Ты прошла Испытание силы, с лёгкостью, изумившей не только Гарданэра, но и меня. Ты прошла Испытание сердца, когда с тобой говорила твоя мать, пусть даже это и оставило на тебе глубокий след. Осталось последнее – Испытание Знания. Я готов, Альнаор.

Он готов, подумать только! А меня кто-нибудь спросил?! Или решил, что такая мелочь уже лишняя? И почему мне никогда не оставляют выбора? Впрочем, это уже риторический вопрос.

Что я могу противопоставить существу, столетиями оттачивавшему свои умения? Какой силой могу победить его мощь, которой нет равных? Каким безрассудством могу сломить его непробиваемую безмятежность и хладнокровие? Ответа нет и не будет. Осталось только проиграть достойно.

Достойно – значит продержаться хотя бы три минуты. Но и это уже далеко за пределами моих возможностей.

Две мелодии взлетают к небесам, закручиваясь в стремительном вихре.

О Великая Гармония, благодарю тебя за этот миг! Потому что с изумлением, болью и радостью ко мне приходит понимание, что Рантиир больше не собирается сдерживать свои силы. Потому что он наконец-то признаёт меня достойной поединка. Потому что песня, заполнившая мир и всю вселенную от морских глубин до пиков гор, от темноты теней до бликов солнца, – являет из себя самое прекрасное, самое волшебное, что мне когда-либо довелось испытать в жизни. И я склоняю голову перед величием перворожденной Красоты.

Он чуть замедляет мелодию, позволяя мне вплести свою собственную нить. На его лице проскальзывает нечто, похожее на разочарование. Мастер недоволен.

Ответ приходит веянием ночного ветра и перезвоном таль-ив-ине на лунной поляне.

– Ты сдалась слишком быстро.

– Даан-Рантиир…

– Ты сдалась слишком быстро! – раскатами грома. И я вскидываю крылья, налившиеся силой, приказом моей воли разворачивая гибкую мелодию в огонь молнии и придавая ей стремительность зарницы. Песня наставника, словно в ответ, наполняется тяжёлым сокрушающим гулом-рокотом прилива, с неотвратимостью океана надвигаясь на танцующее пламя.

Короткий перебор струн – Гармония мгновено меняет ритм, уклоняясь. Нить песни впитывает в себя белизну он-терью, лунное серебро эльфийской башни, светлячки-фонари на подвесных мостах, свивая их в одну чистую мелодию света, перламутрового луча в ночном мраке, уюта и покоя жизни.

Рантиир отзывается синевою туч и вечным сопротивлением скал. Я вижу истинным зрением, как две мелодии, как две нити, два клинка – пересекаются, скрещиваются, соединяются и расходятся в поединке звуков, эмоций и видений. И полотно – непостижимо красивое, кружево – загадочное и воздушное переливчатым узором зависает в воздухе. И мне кажется, будто остановилась, замерла битва, весь мир прекратил движение, внимая искусным творцам.

Я не слежу за временем – нет нужды. Увы, не смотрю на наставника, зависшего в куполе из света в нескольких метрах от меня. Расстояние не имеет значения. Вселенная сошлась в одной точке гобелена, мысль и воля превратились в инструмент, искусно направляемый Гармонией. Она ведёт по сложнейшим узорам. Она выплавляет из неуклюжего мотива драгоценный кристалл мелодии. Я только наблюдаю, зная, что она – Гармония – не может ошибаться.

Проблема лишь в том…

…что Рантиир…

…тоже следует за Гармонией.

И его связь с ней намного, сотнями лет и знаний, прочнее, чем я когда-либо могла надеяться достигнуть.

И где-то там, в будущем, куда уводили нити мелодий, Гармония пропела поражение. Без сожаления или радости, чувств или эмоций – она лишь чистая сила, истинный проводник энергии.

Поражение мне.

Осталось только завершить песню.

Выхода нет, событие неминуемо. Оно предрешено самой Гармонией – как дань уважения и справедливости более опытному мастеру. Так и должно было произойти.

Так почему же я не желаю смириться?

Почему за несколько секунд перехватываю контроль над мелодией, резким росчерком едва не разрывая кружево. И на миг вспыхнувшего изумления Рантиира мне достаточно, чтобы, не выпуская песни, соскользнуть на другой уровень поединка. Туда, куда нет дороги обычным смертным. Туда, куда с великой осторожностью заходит сам наставник. Туда, где пересекаются все дороги, где лежат ответы на все вопросы бытия и сути.

В Астрал.

…Серый ветер окутывает меня клочьями тумана. Дымка сновидений словно уплотнилась, хотя может мне это только кажется. Восприятие мира и Гармонии изменилось – неуловимо и стремительно – и я с некоторым страхом понимаю, что едва в состоянии сохранить контроль над собственной песней. Безмятежность Астрала мешает концентрации, путает мысли, тенями опутывает разум. А я и так уже слишком истощена, чтобы выдержать незаметный, но неумолимый напор.

Чуть колыхнулись облака из сизого дыма, на миг поменяв свой цвет на перламутрово-синий. Светлой искрой мелькнула в густом мареве чужая сущность, предупреждая, что поединок всё ещё не окончен. И я слышу, чувствую, как, несмотря на преграды Астрала, вокруг наставника сплетаются в кокон силы нити Гармонии и песни. И понимаю, с отчётливостью, удивившей меня саму, что я уже не в состоянии преодолеть давление. Что песня уже почти утратила свою связь с Гармонией и теперь только чуть слышно звенит жалобной струной. И вполне вероятно, что у меня не хватит сил даже на то, чтобы выйти из Астрала. Разум, успевший просчитать ситуацию, бьёт тревогу – умоляя, упрашивая броситься к выходу, обратно в живой мир. Ведь разве победа может быть важнее жизни?..

Мелодия наставника, принявшая в мире Иллюзий облик огненной стрелы, устремляется ко мне.

Я ещё могу уйти.

Сама, сохранив остатки гордости, и там уже склонить голову перед победителем.

Могу подождать несколько секунд – я ведь уверена, что песня Рантиира не причинит мне вреда, а лишь стянет невидимыми путами и вынесет из Астрала. Не придётся даже тратить силы.

Выбор за мной.

Закрываю глаза и слегка улыбаюсь.

Как просто, как умопомрачительно, непостижимо просто порой бывает решение…

Я никогда не смогу преодолеть мощь Первородного мира. Нет такого существа, кто был бы на это способен. И поэтому, вместо того, чтобы изнемогая плыть против яростного течения, может быть надо всего лишь… развернуться?

Рушатся, растворяются все щиты и блоки. Позволяю Астралу захватить и увлечь себя в свои глубины. И там, везде, вокруг меня кипит и сверкает безбрежный океан Гармонии…

Я наконец-то поняла свою ошибку.

Я взывала к Гармонии, концентрируя песню и мелодию на одном острие, на одной точке – будь то поединок или просто игра. Я устремляла всё внимание, весь разум, всю сущность туда, в эту единственную, крохотную искру – и не видела всего остального. И не видела, что Гармония – это не один миг настоящего времени. Повторяла наизусть, но так и не понимала до конца, что Гармония – это Бесконечность. Она направляла меня – но это были только мои силы.

А теперь…

Всё изменилось.

Я не чувствую ничего, кроме обжигающего счастья. Во всём теле непривычная, невозможная лёгкость – и свет, ласковый и нежный, вокруг. Пробую расправить крылья – мне кажется, что я могу накрыть ими всю вселенную – и да, у меня получается. Я ощущаю в себе мощь всего мира, каждого живого существа – радость каждого и боль каждого. Я понимаю, что Всесилие и Всемогущество – не просто абстрактные понятия…

Гармония звуков, Гармония цветов, Гармония стихий.

Гармония – это я.

Озарение – такое же простое и понятное, как и всё остальное. Истина – вот она, впервые открытая и доступная. Улыбаюсь, протягивая руку, и Гармония устремляется вместе со мной, потому что отныне она течёт во мне, а я в ней. Неразрывно связаны.

С пренебрежительной лёгкостью отмахиваюсь от чужой, но уже тоже вполне осязаемой волны силы, возвращая её владельцу, дыханием музыки выскальзываю из непривычно приветливого Астрала.

…И эйфория стремительно уходит, уступая место растерянности.

Потому что прямо передо мной Рантиир, сам Великий и Мудрый Рантиир, опускается на одно колено и склоняет голову. Потому что замирает битва, и все Поющие останавливаются в почтительных позах. Потому что всадники-эльфы вместе с Владыкой спешиваются, и даже Несравненная Фортуна опускает взгляд.

Взметнувшиеся было крылья нерешительно опадают. Видеть наставника в таком состоянии покорности… неправильно.

– Даан-Рантиир…

Он поднимает голову. В глазах – искрятся звёздные блики.

– Поющие приветствуют Феникса.

Всплеском чистой мелодии проносится по нитям Гармонии эхо десятков песен.

– Поющие приветствуют Феникса!

Оглядываюсь, растерянно, изумлённо, не понимая, не желая понимать – но вижу только, как они все смотрят на меня, и во взглядах читаю облегчение и радость. Как расправляет плечи Фортуна, словно освободившись от невидимого груза, с лёгкой улыбкой кивает мне и ещё целый неописуемо долгий миг вглядывается в моё лицо прежде чем сиреневым всплеском растаять в воздухе. И будто получив желанное позволение, Поющие один за другим складывают крылья, исчезая из мира Сальхары. Я чувствую это так же ясно, точно сама открываю незримые порталы. Но почему?! Что значил этот салют Фениксу?!…Погодите – Фениксу?!!

Всё ещё пребывая в лёгком ступоре, поворачиваюсь к замершему наставнику. Недоумение-непонимание-вопрос выливаются одним коротким пронзительным аккордом.

– Что здесь происходит?!!

Полуусталый-полудовольный страдальческий вздох, и Рантиир наконец поднимается с колен, с тихим смешком наблюдая за мной. Мысленно благодарю Гармонию, что хоть что-то в этом ненормальном мире возвращается на круги своя. Учитель чуть покачивает головой.

– Происходит то, чего мы так долго ждали. Возрождение Феникса – после двух десятков лет изнуряющей борьбы и отчаянной надежды. Да, это ты, Альнаор… Альнаор-Феникс.

– Ч-что?!

Неосознанным жестом взметаются крылья, пытаясь отвергнуть знание, которого не желала. И тут же резким жгутом свивается Гармония – и Рантиир отшатывается, загораживаясь ментальным щитом. Просяще поднимает руку.

– Спокойнее, Альни… Пожалуйста.

Именно последнее слово, столь неожиданное из уст наставника, странным образом отрезвляет. Заставляю себя сделать глубокий вдох и расслабиться. Сосредоточить всё внимание на произнесённой фразе, оценить, проанализировать, сделать выводы. И суметь сохранить хотя бы слабое подобие хладнокровия. Потому что я наконец-то начинаю понимать то, что должна была осознать уже давным давно. Ещё до того, как покинуть Дом.

– Вы знали.

Не вопрос – утверждение. И Рантиир опускает взгляд, что само по себе пугает.

– Да.

Нервными шагами пройтись из стороны в сторону, закусив губу, лихорадочно пытаясь сложить воедино разрозненные осколки картины. Резко остановиться прямо напротив неподвижного Поющего, так и не поднявшего глаз.

– Знали ещё до того, как я ушла, верно? Почему позволили?

Пауза, но молчание бьёт громче крика. И я больше не могу сдерживаться.

– Отвечай!

Он даже не вздрагивает при таком нарушении субординации. Ожидал подобного? Был готов? Или это больше не является нарушением?.. Если я…

Голос наставника невыразительный и монотонный.

– Мы не были уверены, Альнаор. Могли гадать, предполагать, надеяться, но быть абсолютно уверенными – увы. Годы шли, ты взрослела, но твоя вероятная сила, истинная сущность Феникса не торопилась проявлять себя. Держать Врата становилось всё сложнее, Триумвират слабел. У нас просто не оставалось другого выхода.

Несколько секунд тишины. Жду продолжения. Крылья нервно дрожат за спиной.

– Мы предположили, что экстренная ситуация заставит твою мощь пробудиться. Но бесконечные тренировки в Академии Дома не помогали. Оставалось на некоторое время предоставить тебя самой себе. Желательно, чтобы ты ни о чём не догадывалась. Зная твой характер, создать подходящую обстановку не составило труда.

Мой тон сух и холоден.

– Вы рисковали. Или были настолько уверены в моих силах?

– Хотелось бы быть увереным хоть в чём-то, что касается тебя, Альнаор… Нет, мы могли только оставить себе роль незримых наблюдетелей. И направлять тебя в нужную сторону, когда ты слишком отклонялась от намеченного пути. Хотя, не стану скрывать, были моменты, когда мы почти потеряли твой след.

– Пентакль..?

– Должен был проверить твои силы в сто первый раз. Защитить, если это было необходимо и создать иллюзию того, что Триумвират по-прежнему разыскивает тебя. Могу сказать, что Гарданэр был… удивлён твоими успехами.

Короткий смешок, исполненный горечи. Как просто, как больно… Всего лишь узнать, что даже здесь, даже вне Дома все решения не были моими. Что все поступки были предугаданы и предсказуемы, что все действия нашёптаны заботливыми наставниками. Что все ситуации, которые грозили обернуться гибелью друга, смертью десятков людей, в жизни не слыхавших о существовании Поющих, были специально спровоцированы, вызваны мастерами комбинаций…

Что значат жизни нескольких существ по сравнению с судьбой целого мира…

– Дальше.

Даже осознание того, что Рантиир больше не собирается молчать, не может успокоить бушующую в душе обиду. Взгляд наставника бесстрастен – ни тени сочувствия или жалости. Да, это наилучший образ поведения, ибо будь иначе – и никакая сила не смогла бы удержать меня в состоянии относительного спокойствия. Пусть и лишь видимого.

– Нам пришлось подбросить ваш след охотникам из Альзахара, так как необходимо было, чтобы ты увидела Полуночный Алтарь и встретила сущность предыдущего Феникса. События летели, ты справлялась со всеми нашими заданиями… но оставалась просто Поющей.

Отворачиваюсь, заложив руки за спину. Крылья резко обнимают фигуру, словно спасая от невесть откуда нахлынувшего холода и дрожи. Головоломка со щелчками встаёт на нужные места. Только я уже не знаю, хочу ли этого.

– Вирги… я ещё удивилась, почему их так много. Вы приоткрыли Врата, верно? А кракен… тоже?

– У нас не было выбора, – всё так же глухо. – Ты должна была постичь все стихии.

В ярости подлетаю к нему, выкрикиваю прямо в лицо, застывшее мраморной маской.

– Сколько эльфов погибло из-за вашей авантюры?! Вы считали?! Нет?! А что было бы, если бы Ветар не сумел перенаправить баллисту?! Что было бы, если бы я сама – ваш хвалёный Феникс – не смогла бы спеть и банально утонула?! Вы думали об этом, мастер стратегии?!

– Мы были наготове… – Рантиир чуть распрямляется. – А ты думала, что было бы, если бы Врата раскрылись? Это были бы не десять человек. И даже не сто. А вся Сальхара стала бы похожей на ту деревню, где ты встретила Аваиров!

Замолкаю, не находя слов, разворачиваюсь, тяжело дыша. Гармония дрожит от напряжения.

– Дальше.

– Твоя сущность не хотела пробуждаться… Пришлось вводить дополнительную переменную.

Просветление бьёт огненным бичом.

– Сааль-ри… Защитник и проводник в Гармонию одновременно. Как элементарно, учитель… – тихая желчная насмешка. – Ильнарон же упоминал какого-то Наставника, как я могла не догадаться. Браво, мои аплодисменты! Но как вы не побоялись свести его с Тайо?..

– Ильнарон становился опасен. Он узнал слишком много такого, что не было предназначено для непосвящённых. Твоя мать от имени Триумвирата следит за тем, чтобы древние знания не попадали не в те руки. Обычно, таких фанатиков бывает мало, но с ними или договариваются, или стирают память. Но теперь… Ильнарон был нам нужен именно с этой стороны. Чтобы навести тебя на Ильназара.

– Это вы подсказали ему отделаться от кузена, да Наставник? – злобно выделяю голосом последнее слово. – Вы показали дорогу и подсказали нужное вам решение, вам ведь не составило труда обставить это всё таким образом, чтобы остаться в стороне. Как обычно! Великий и Мудрый! А Тайо лишь закрепили в нём осознание своей избранности. Уже навсегда лишив шанса вернуться к свету!

Устало провожу рукой по лбу.

– А ведь может статься, он ещё мог спастись… До встречи с вами, даан-Рантиир. А как же Кодекс Поющих, где любая жизнь бесценна для Гармонии?!

Молчание в ответ. Он не станет тратить время на объяснение прописных и таких пустых истин. Ты всё поймёшь в свой черёд, ученица. Когда песня поставит тебя перед точно таким же выбором, и тебе придётся уже на собственных весах определять, что для тебя дороже.

– Вы не смогли бы разыграть этот сценарий в одиночку… Кто ещё вам помогал? Кто-то из эльфов… Сариэль? Этерран?

Слабое движение крыльев цвета моря.

– Нет, они ничего не знали. Но я не мог оставить в стороне своего сына.

– Следовательно, Владыка знал… – буря горечи уже исчерпала все силы, оставив после себя лишь серый пепельный след сгоревшей веры. В сознании странное равнодушие. Даже не повышаю голоса. – А Ильназар..? Вы ему сказали?

Важно, неимоверно важно услышать ответ именно на этот вопрос. И почти против воли из груди вырывается вздох облегчения, когда Рантиир отрицательно качает головой.

– Тогда почему именно он? Почему потребовалось лишить счастья именно его, простого охотника – а не кого-то из Высших эльфов?.. Потребовалось настолько сильно, что вы не поступились даже убийством, пусть и совершённым чужими руками…

Он отвечает спокойно, точно мы находимся на одном из уроков в Академии Дома. Точно он вновь умудрённый опытом и знаниями учитель, которому задали очередной вопрос.

– Сущность каждого – индивидуальна и неповторима. Неимоверно сложно найти другую, которая сможет слиться с ней в единое целое, не вызывая никаких диссонансов. Обычное явление – пара-тройка отступлений не вызывают катастрофы. Но у тебя – Феникса – всё должно было быть выверено просто идеально. Мы не могли себе позволить ни одной фальшивой ноты – а лишь абсолютное Единение с избранным. Сааль-ри… Их было двое – Ветар и Ильназар. Гармония свидетель – мы не предвидели твою встречу с принцем! Но к тому времени, как тебе потребовался защитник, он уже был связан с тобой узами Венчания и не мог принять ещё и клятву крови. Следовательно, оставалась лишь одна возможность. Да, Альнаор, никто не виноват, что именно ему было суждено служить тебе.

– Никто не виноват… – О пламя, как я смогу посмотреть в глаза Ильназару! – Значит вот о какой второй причине говорил Владыка.

Рантиир чуть опускает голову, словно на миг поддавшись затягивающей усталости. Но только на одну секунду – и вновь в его взгляде сталь уверенности в своей правоте.

Стараюсь говорить ровно:

– Война тоже была спровоцирована Триумвиратом?

– Ты можешь не верить мне, Альнаор, но на этот раз это просто стечение обстоятельств. Поющие не могли предугадать твою встречу с Ветаром. И то, кем он окажается на самом деле – тоже. Сложно сказать, в какую сторону это событие склонило весы. Так или иначе, мы не в состоянии держать под контролем всю Сальхару. Вселенная всегда в движении, и остановить её невозможно.

Мысленно усмехаюсь. Разумеется, нам позволительно назвать произошедшее элементарным стечением обстоятельств. Но я знаю, уже знаю, что не напрасно Фортуна сегодня явилась на битву народов. Нет, Несравненную интересовали не дрязги Сальхары – это слишком мелко для её уровня. Она пришла взглянуть на творение своих рук, убедиться, что работа выполнена и выполнена хорошо. Достаточно, чтобы преимущества перевесили недостатки. Ведь для достижения цели все средства хороши, не так ли?

Последний вопрос – и пелена загадок развеется окончательно.

– Тайо?

Рантиир отвечает не раздумывая.

– Последняя проверка. Нужно было знать, готова ли ты. Мы попросили Вечных разыскать тебя.

Фыркаю.

– Попросили?

– Да, Альнаор, – его тон остался серьёзен. – Их можно только попросить. И надеяться, что они снизойдут до твоей просьбы. Это всё, что ты хотела знать?

Да, всё. Большего не нужно. Отворачиваюсь, рассеянно обводя взглядом поле битвы. Поющих уже не осталось; чуть колышущееся марево подсказывает, что демоны Пустоши решили больше не искушать судьбу, по воле случая вставшую сегодня не на их сторону и ретировались подобру поздорову. Расходится, опуская в нерешительности мечи, отборная армия Альзахара… Прячут луки эльфийские воители. Но я вижу только двух, вижу отчётливей всего, застывших в немом отчаянии. Встречаюсь с ними глазами и снова чувствую, как протягиваются между нами прочнейшие узы Триумвирата.

– Хорошо, наставник.

Он удивлён моим ровным тоном, хоть и пытается не показать этого. Видимо не рассчитывал на столь быстрое принятие того, что до сегодняшнего дня считалось мне грязным и отвратительным. Но – кто я такая, чтобы суметь заставить Рантиира смутиться?..

Учитель протягивает мне руку. Его крылья полуразвернулись, готовясь открыть портал. Дорогу Домой.

– Пойдём, Альни. Венаор ждёт тебя.

Медленно, словно во сне разворачиваюсь к нему и ощущаю, как по губам скользит слабая усмешка. Как острый взгляд Рантиира против воли наполняется тревогой.

– Я остаюсь в Сальхаре.

Приглушённый вздох, сапфировые крылья на миг поникают, но он тут же распрямляется вновь. В глазах укор и безграничное терпение наставника, готового снова и снова повторять элементарные правила своей бестолковой ученицы. Но ты же сам сказал, что я уже выросла, верно?

Повелительный взмах руки, и на губах замирают невысказанные слова.

– Уходи. Уходи один.

– Альнаор…

– Немедленно!

Срываюсь на крик, и Гармония взлетает лоскутьями пламени, свиваясь стремительным бичом вокруг разверзнувшегося портала. Наши взгляды сталкиваются – мелодия разрывается от напряжения и ярости. Сколько времени длится безмолвное противостояние – миг или вечность, пока Рантиир медленно, словно не доверяя сам себе, не опускает голову.

– Повинуюсь… Феникс.

С тихим хлопком исчезает в раскалившемся воздухе золотистая арка. И наступает тишина.

Тихо опускаюсь на обожжённую магическим огнём и нашим поединком землю. Будто во сне складываю, сворачиваю послушно поникшие крылья, так же неспешно возвращаю себе человеческий облик. Тело, наконец-то получившее вожделённую свободу, подчиняется с неохотой, словно чужое. Мир, только что сверкавший мириадами лучей и красок, вновь застывает в серой неподвижности. Слышу, как печально-жалостно вздыхает Гармония – задавая мне уже так надоевший извечный вопрос.

Зачем?

Зачем я это делаю?..

Но даже Феникс не в состоянии найти на него ответ.

Опускаюсь на колени, сворачиваюсь в клубок; мне уже безразлично, что где-то ещё могли остаться вражеские армии. Равнодушно мелькнула мысль о том, что захоти кто расквитаться со мной теперь, и я даже не успею защититься. И не захочу это делать. Всё вытесняется тупой иглой, терзающей сердце.

Вот так предают. Те, кого ты считала выше богов, с непринуждённым изяществом и нарисованым сожалением разбывают наивную детскую веру. Всё кончено. Ты выросла, Альнаор.

Не заметила, как вдалеке прогремели первый раскаты грома. Как тёмным покрывалом над миром сгустились-склубились сизые тучи, и очищающим потоком хлынули на истосковавшуюся землю стремительные капли дождя. Как сжался и уступил огонь-стихия – и я осталась просто человеком, человеком, который умеет плакать.

Не видела, да и было всё равно, как кто-то заботливо накинул мне на плечи тёплый плащ, укрывая от ливня. А потом поднял на руки, как ребёнка и понёс куда-то, сквозь серую пелену людей и слёз. Куда – мне было совершенно не важно.

Вот так предают…

Глава 16 – Обещание

Пустота.

Это, пожалуй, единственное слово, которое больше всего подходит под определение моего теперешнего состояния. По стенам просторной комнате дворца развешаны факелы, но свет больше не отражается в моих глазах. Сейчас там тьма.

Как и снаружи, за распахнутой настежь створкой широкого окна.

Но если Сальхаре, Риванолу, сотням людей эта ночь несёт покой, то мне лишь усугубляет безнадёжность. И пропасть, в которую я падаю, разрастается, смыкается над головой, отрезая от света. И я ничего не могу сделать. Впрочем, нет. Я просто – не делаю. Ничего. Мне не нужен свет, за который заплачено такой ценой.

Вокруг в бесконечном круговороте скользит чистый хрустально-прозрачный эфир Гармонии. Он омывает мир, успокаивает, утешает, расслабляет. Время напряжения и тревоги закончилось – но лишь для Сальхары. Я к ней больше не принадлежу. Гармония вокруг меня, но в душе – Хаос. И это страшно. И я ничего не предпринимаю.

Кто я стала? Где теперь мой Дом? Есть ли такой?

Я размышляю.

Астрал больше не несёт смертоносного давления; захоти я – и я смогла бы нырнуть в самые его глубины, к истокам истины и сути бытия, чтобы наконец увидеть, есть ли у него Начало. И будет ли когда-либо Конец. Одно желание – и вселенная распалась бы на многоликие грани первопричин и вариаций, позволяя мне повернуть её по своему усмотрению. Настроить на себя – и лишь на себя одну. Изменить мир. Изменить Сальхару.

Я не делаю ничего.

Может быть потому, что для той, второй сущности, которая вопреки моей воле стала моей неотъемлемой частью, долг превыше всего. Может быть потому, что я просто не хочу больше бороться. Не знаю, за что бороться. Может потому, что меня окружает ночь.

Нет, не ночь. В любой ночи, даже самой мрачной, всё же есть отблеск света. Его порождает сама ночь, его порождают тени. Ночь – это только отголосок дня.

Вокруг меня – Тьма.

Вокруг… Или во мне?

Вопрос исчезает где-то на окраинах подсознания. Я не хочу на него отвечать. Я боюсь увидеть то, что увеличит пустоту. Поющий не может уйти во Тьму, ибо там уже нет Гармонии. Там безраздельно властвует Хаос. И он с радостью встретит своего нового Владыку.

Или Владычицу.

Хаос опасен. Гармония несёт покой; он же – порождает ярость. Гармония ищет равновесия между вселенной и личностью; Хаос – может лишь подавлять. Он высвобождает все твои самые потаённые, самые страшные желания, которые соткались из обрывков ненависти и отчаяния. И он даёт силу, неимоверную, необъятную, отказаться от которой невозможно, – на выполнение этих желаний.