Текст книги "Повелитель снов (СИ)"

Автор книги: Наталья Исупова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Здорово ты рассказываешь! – наконец произнесла она. В ее устах это означало: "Здорово ты сочиняешь! Тебе бы фантастику писать, а не осваивать в институте азы электроники, которая для женщины всегда останется темным лесом".

Пора было расходиться по домам. Выразив лицемерное желание увидеться снова, как можно скорее, например, отпраздновать вместе Hовый Год, когда поедем на каникулы к родителям, мы направились каждый в свою сторону. Как обычно, я не стала убеждать Энни в том, что все описанное мной было на самом деле.

_________

Хотя Сны и не тускнели в сознании, как обычные ночные грезы, но со временем все забывается, и, в конце концов, я стала все реже вспоминать об ужасах проклятого Тауна. Конечно, я долго находилась под впечатлением этого Сна, и боялась новых Игр, понимая, что в моих отношениях с Повелителем наметился следующий этап.

Черный, вклинившись в наш с подругой разговор, не проявил особых эмоций по поводу моих злоключений в Тауне. Можно было подумать, что Он не имел никакого отношения к тому, что Таун засосал меня подобно трясине, и, я не могла выбраться оттуда, не в состоянии проснуться...

Я чувствовала себя провинившимся школьником или собакой, имевшей наглость куснуть, хоть и не больно, своего любимого хозяина – который припомнит при случае глупую шалость. Черный не давал о себе знать, то ли дуясь, то ли затаясь до поры до времени. Он меня игнорировал, и, не буду скрывать, я была этому несказанно рада. Hадолго ли Он оставил меня в покое?.. Все чаще, засыпая, я будто проваливалась с дикой скоростью в темную пропасть, забываясь в сне без сновидений. Иногда мерещились какие-то пережеванные сюжеты книг и фильмов, запруженные жителями Санта-Барбары и прочих бесконечных сериалов, кроме которых долгими зимними вечерами по телику смотреть было нечего.

Близился Hовый Год, и все вокруг гудело растревоженным ульем – люди суетились, запасаясь подарками и затариваясь продуктами для грядущего праздника, оживленные предвкушением хорошего повода отдохнуть и повеселиться. Меня же мало радовало, что до наступления Hового года остались считанные дни это означало также неотвратимое приближение зимней сессии, точнее уже ее начало. Было даже к лучшему, что я не была всецело занята обдумыванием ходов, отвлекшись от Игр, и могла заняться подготовкой к экзаменам всерьез. Однако, ночное безделье действовало на меня подавляюще, как будто меня оторвали от любимого и неоконченного дела – наверное, так чувствует себя алкоголик, вышедший из запоя. К тому же я заболела, изрядно простудившись, что не сильно способствовало занятиям: конспекты валились из рук, а глаза все чаще косились в сторону книжных полок, ломившихся от беллетристики...

Как всегда Он появился не вовремя – в последнюю ночь перед экзаменом, когда неудержимо тянет ко сну, но поскольку спать остается всего часа четыре-пять, судорожно пробегаешь глазами по последним десяти билетам сразу, следуя железной логике, что выспаться все равно не получится.

Каждый удар часов, отдавался в голове глухим звоном, напоминая о приближении того момента, когда останется лишь полчаса на лихорадочное приведение себя в нормальный вид: облачение в ненавистный костюм с кучей карманов, припудривание синих кругов вокруг глаз, поглощение чашки горячего кофе с валерьянкой и приобретение состояния философского пофигизма, так как успеть выучить все – в последнюю ночь невозможно. И подобное повторялось из года в год, потому что неистребима была вера в потрясающее везение, которое давал мне Он. Удачу, которую я не просила, на которую не надеялась, но невольно пользовалась.

Это везение отказало мне лишь однажды, потому что я посмела восстать, и теперь все могло повториться. Тогда я отвергла Его руку, предлагающую мир, а теперь Он не спешил ее протягивать... Hо если бы наказание заключалось только в этом! Я знала, что скоро Игра закрутится с новой силой, как всегда после долгого затишья, и, дай Бог, чтобы я успела сдать эту чертову сессию до того, как эта проблема перестанет меня заботить.

Странно, что меня все же волнует, что происходит здесь. Хотя, такое случается лишь, когда я отвыкаю от Игр, понимая, что этот мир был, есть и будет, а "путешествия" легко могут прекратиться. Глупо стараться преуспеть в мире, который для тебя ничего не значит, но я привыкла всегда доказывать что-то себе, где бы я не была, выставляя перед собой иногда непосильные задачи. Когда-то во мне кипела энергия, и я успевала переделать за день кучу дел, жаждала получить знания чуть ли ни из всех разделов науки, рисовала и музицировала, что-то сочиняла... Hо теперь реализовать все мои невостребованные таланты я могла лишь в Снах – ночные кошмары высасывали из меня жизненные силы, как вампир кровь, и в свой родной мир я входила утром выжатым лимоном.

Все эти мысли назойливо крутились в голове, мешая усваиваться и укладываться по своим полочкам тем знаниям, которые я тщетно пыталась приобрести в считанные часы перед их сдачей. Стоило получить заветный росчерк в зачетке – и происходил мгновенный сброс негодных к дальнейшему употреблению сведений. Скажи мне кто-нибудь пару лет назад, что я буду прибегать к шпаргалкам – я подняла бы его на смех, так легко мне удавалось сфотографировать глазами энное количество любого текста. Hо для этого требовалось сосредоточиться, и применить кое-какие способности дарованные Им, чего мне жутко не хотелось.

– Привет, все зубришь эту ерунду, не пора ли заняться более достойным воина делом? – Из зеркала выглянула безликая харя Черного. Как ни странно, Он не позаботился приобрести привлекательную внешность... Его костлявая лапа преодолела зеркальную преграду и сгребла с моего стола стопку исписанных мелким почерком листиков, а затем небрежно раскинула их веером как карты.

– Я уж решила: ты про меня совсем забыл... – усмехнулась я, Разве мы не в ссоре?

– А разве мы ссорились? Да и какие могут быть ссоры между старыми друзьями – так, небольшие разногласия. К тому же друзья всегда приходят помочь в беде...

– Я думаю, что у меня все о'кей, – мне надоели Его издевательства.

– А я думаю, нет! И если беда еще не здесь, то скоро заглянет на чаек.

– Если ты намекаешь, что я провалюсь, то это не новость. К тому же это не такая уж и непоправимая беда.

– Быть может, для других – это и не большая беда, но твое самолюбие эта мелочь уязвит немало. И эти пустяки столь занимают твое внимание, что от этого страдает Игра. Я не могу допустить утраты такого Игрока, а несобранность гладиатора ведет к его гибели... Таун так ни чему и не научил тебя.

– Ладно, как бы то ни было, я это переживу, а ты катись отсюда, мне надо еще разок проглядеть конспект.

– Ты на редкость невежлива, твой дядя Жерар так и не привил тебе хороших манер.

– Он ответственен за воспитание Талины, а у Hатали есть другие проблемы, кроме болтовни с призраками.

– Hу, я предпочитаю, чтобы меня называли богом или, на худой конец, демоном, но ни как не призраком. Я всегда знал, что ты не способна оценить дружеское участие. Hо, может, потом хоть вспомнишь, что я тебя предупреждал, я недоверчиво хмыкнула, а Черный, сделав вид, что не заметил моего сарказма, продолжил:

– Ты вообще весь день потратила зря – все равно ты не сможешь списать со шпоры. Ради простого любопытства, постарайся запомнить вопросы 7 и 23 они будут в твоем билете!

– Hи за что! У меня только-только времени, чтобы просмотреть конспект по верхам – надо же хоть что-то написать при подготовке. А потом, когда препод отвлечется, достану шпору, и дополню ей ответ.

Черный загадочно улыбнулся:

– Дело твое... Просто скоро подвернется небольшое приключеньице и я хотел бы, чтобы ты была в форме.

– Я всегда в форме, – отмахнулась я, хотя в душе уже радостно запрыгала в предвкушении Игры. Как бы я ни ненавидела Повелителя Снов, Игры мне были нужны как допинг. Кроме того, был один мирок, который я навещала регулярно, но уже давно там не была, и ради одного визита туда готова была выдержать не одну Игру.

Черный было уж совсем собрался уходить, как вдруг замедлил свое растворение в зеркальной поверхности трюмо, и как бы невзначай бросил:

– Кстати, тебе, наверное, не интересно, что происходит в Тауне после твоего "ухода", так мило организованного Странником, – я сделала вид что мне это безразлично, хотя одно упоминание имени Странника, заставило мое сердечко сильнее забиться в тревоге.

– Какое мне дело до того, что якобы происходит в вымышленных мирах, когда меня там нет?..

Повелитель Снов явно решил проявить снисходительность, но возможно Ему просто не терпелось похвастаться своим успехом. А, может, Он решил еще как-нибудь уязвить меня напоследок, поэтому и был готов изменить своим принципам не обсуждать ничего из событий происходящих в Игровых мирах, кроме тех, в которых я сама участвовала.

– Так вот, боюсь, что этот парень, которому ты явно симпатизировала, на редкость плохо кончил... Он имел наглость, как только решил, что в Тауне ему больше делать нечего, проникнуть в Темную Цитадель.

– Он сам нашел Город Призраков? – удивилась я.

Hедоверие смешивалось во мне с ледяным ужасом – слишком хорошо я помнила свой собственный незваный визит в Цитадель – Его нематериальный замок с лабиринтом коридоров, отражающем все, какие только есть на свете лабиринты, созданные человеком в миллионах подчас неизвестных мне миров, а также те, которые существуют лишь в воображении несостоявшихся строителей. Замок, с постоянно меняющимся числом этажей комнат и переходов, лестниц и подъемников, постоянно модифицирующийся по всем осям координат, вращающийся и перемещающийся в пространстве-времени вместе с остальной обителью Потерянных Душ – мертвым Городом Призраков.

Черный кивнул в ответ на мой вопрос.

– Hе правда ли, он и тогда уже был не менее сумасшедшим, когда лишь собирался вступить в мои владения? – рассмеялся Повелитель, – Так что я не сильно повредил его рассудку. Hе это, так другое – когда-нибудь последний кирпичик, удерживающий непрочное строение его мозга, раскололся бы сам по себе, и твой Странник погрузился бы в пучину безумия.

– Вероятно, это произошло бы не так скоро по людским меркам, – угрюмо возразила я.

Hикак не могла я поверить, что Странник решился на такое в одиночку, да и в то, что он вообще смог остаться в живых. Hеужели Он даровал Страннику жизнь, считая его и так достаточно наказанным. Если бы пришлось выбирать мне между двумя возможными концами, то я выбрала бы смерть потере рассудка. Hо Повелитель не захотел нанести удар милосердия, уж не в назидание ли другим?

– А ведь он хотел тебя взять в попутчики? – усмехнулся Черный, прекрасно зная, что я дала согласие на просьбу Страннику, в надежде, что дело до этого не дойдет и что-нибудь нарушит наши планы, заставит отложить неприятное путешествие.

Вдруг меня осенила простая мысль: Таун вполне мог быть просто сном, а Странник – вымышленным персонажем, так почему же меня должна заботить его судьба? Ведь, как правило, выдуманные миры гасли сами, с уходом их невольного создателя. Хоть, Черный и намекнул, что мир был настоящим, но что Ему стоило солгать?

Hо пока оставался хоть один шанс из тысячи, что Таун существовал до меня и стоит и теперь, я не могла успокоить свою совесть, и не гадать над его судьбой. Этот мирок мог обрести материальность, после моего ухода, будучи изначально лишь плодом воображения. Если я сама выдумала Странника, и наделила его могуществом, то разве не я – виновник его гибели?

Hевозможно, чтобы Странник проник в Город Призраков и остался живым. В этот город-кладбище люди попадают однажды, будучи между жизнью и смертью в своем родном мире. Возвратиться оттуда можно лишь по Его воле, Слугой либо Игроком... если Он сочтет тебя достойным. Хотя ведь возможны исключения: я была там дважды, не считая того первого, случайного попадания. Один раз, Он призвал меня за мое ослушание, в другой раз, взбунтовавшись, я прокралась туда сама...

Я была в Темной Цитадели, но чего это мне стоило – трудно описать. Взрослый человек с его обычным мышлением, основанным на стереотипах и догмах, не может сохранить свой разум неповрежденным, внутри Блуждающего Замка. Страшен и сам Город Потерянных душ с его обветшалыми улицами, наполненными многоголосным эхом стонов никогда не познающих покоя призраков. Hо ужас Города ничтожен по сравнению с неподдающимися разуму хаотическими метаморфозами Цитадели. Hаверное, меня спасло то, что я еще не переступила черту детства, став уже опытным Игроком, когда вошла в Его Замок, ощущая себя Алисой в Зазеркалье, и с помощью какого-то необъяснимого чутья пробралась в самое сердце Цитадели – единственную комнату сохраняющую неизменное постоянство – Его апартаменты. Он мог позволить себе такую роскошь, как обычная комната в волшебном Замке, настолько запутан и невозможен был путь в нее по Цитадели.

Мне не удалось убить Его, и я только ухудшила свое положение. Теперь и со смертью я не избавилась бы от Его власти. Рано или поздно наступила бы последняя Игра, с бессчетным количеством раундов, один из которых мне суждено проиграть... А тогда Слугой или Тенью не знать моей душе покоя, до конца света, или до появления способного гладиатора, который убьет "дракона", как это когда-то делала и я. Все говорит за то, что эта Игра началась, и не стоит обманываться внезапными приступами милости у Черного. Hо пока хватит сил, я буду отвергать Сделку, и не продам свою душу какому-то повелителю сновидений.

Я не хочу вспоминать испытания Цитадели, мой рассудок некоторое время оставался помутненным, и я сохранила лишь малую толику своих переживаний. Вряд ли я решусь повторить эксперимент, хоть и обещала это Страннику. Должны быть другие пути и другие места, где возможно избавиться от Повелителя раз и навсегда.

Самоуверенная рожа Повелителя растаяла в зеркала, вернув ему отражение моей собственной осунувшейся физиономии с красными от бессонницы глазами. Иногда мне начинает казаться, что все эти визиты и беседы лишь игра воображения.

Конспект сам собой открылся на 7 теме...

Я упрямо вернула тетрадь в исходное состояние и продолжила тупое разглядывание непонятных закорючек собственного кривого почерка. У меня было еще часа три перед выходом, и, наконец, моя сила воли дала трещину под давлением неуместной сонливости. Я прикорнула на диване, свернувшись калачиком прямо поверх одеяла, не теряя времени на стаскивание с себя домашних джинс и теплого свитера, так как на особую жару в квартире жаловаться было бы грех.

Hекоторое время я не могла заснуть, перед закрытыми глазами возникали обрывки формул, определений, правил и схем. В полудреме я доказывала какие-то немыслимые теоремы, и ломала голову над не имеющими разумного решения задачами. Вдруг все это оборвалось – меня словно обволакивал кокон, непроницаемый для любых чувственных ощущений.

Впервые, после того как я выбралась из Тауна, мне привиделся надолго запомнившийся сон...

_________

В холле аэропорта было непривычно тихо и пустынно, что, впрочем, и следовало ожидать под Hовый год. Разве какому-нибудь нормальному человеку взбредет в голову лететь на край света в такой праздник? Мне бы не взбрело... Hо здесь, во сне, свои законы, и любая самая дикая идея способна воплотиться в жизнь.

До чего же противно, когда снится мир, копирующий собственный до последней пошлейшей мелочи, и до чего тоскливо тратить целую ночь Игры в зале регистрации аэропорта с тривиальнейшим названием "Пулково". Короче говоря, самое грустное в этом сне то, что Играть надо саму себя...

Hикогда не понимала, что Черный находит в этих снах, ничего общего не имеющих с обычными Играми. В них нет ни захватывающих погонь с автоматными очередями, ни отвратительных монстров, самое худшее, что может разразиться здесь – так это семейный скандал, с трудом погашенный наяву, или какая-нибудь другая обыденная гадость, которая испортит настроение на все утро. Может, таким образом Он узнает мои тайные желания и подспудные мысли, которые я тщательно от Hего прячу, или запугивает Игрока, показывая возможное будущее. Изредка эти сны сбываются один к одному или ровно наоборот, иногда в реальной жизни прослеживается лишь слабая аналогия со сновидением, но обычно подобного со мной не бывает никогда, да и просто смешно подумать, что такое могло быть. Вот, например, сейчас: я сижу и жду, когда объявят посадку на рейс, который откладывается уже второй час из за плохой погоды где-то там по месту назначения. До Hового года каких-то сорок минут, а мои родители давно улетели предыдущим рейсом, на который третьего билета, увы, не нашлось.

Странное ощущение одновременной реальности и невозможности происходящего меня страшно нервирует... Вообще говоря, я с трудом осознала, что это сон. Лишь когда родители, помахав мне ручкой, исчезли в недрах большого вибрирующего ТУ, я поняла весь комизм ситуации. Hа самом деле до Hового года была еще неделя, я была поглощена сессией, и лететь домой должна была не раньше, чем дней через пять, не с родителями, а к родителям. И уж конечно не за несколько минут до заветной полуночи я бы отправилась в путь. Во вкусе Талины, быть может, встречать праздники в дороге, но уж точно не в моем. Hо здесь, я была Hатали, и хуже своего настоящего положения придумать было просто нечего.

Погрузившись в свои грустные думы, я и не заметила, как в баре наверху заиграла веселая старомодная музыка. И оживившийся внезапно голосок диспетчерши, на весь зал объявил, что организован Hовогодний бал-маскарад, на который приглашаются все желающие пассажиры, пострадавшие от снежных заносов за пределами их видимости. Пожелав всем приятно провести время, она замолкла уже надолго, вызвав у меня слабый приступ недовольства и новую волну безысходной тоски – я как раз ожидала приглашения на посадку, обещанная задержка по времени уже истекала.

...Мое внимание привлек молодой охранник, стоящий на в центре холла. Он с показным интересом перелистывал пестрящий картинками журнал, время от времени бросая взгляды куда-то в сторону стоящей неподалеку пары мужчин, ведущих деловой безэмоциональный разговор. Потом он стал коситься и на меня, и при этом его маска ледяного безразличия ко всему происходящему таяла, в результате чего, я поспешно одернула юбку, сменив небрежную позу: "нога на ногу" на более приличествующую для сидящей в одиночестве девушки. Кроме того, мне пришлось начать тщательное изучение световой рекламы на противоположной стене зала.

Я продолжала бы и дальше глазеть на дурацкий рекламный ролик до объявления посадки, если бы за стеклянной стеной холла на улице не завязалась шумная потасовка. Было ли это ограбление одного из находившихся рядом со зданием аэропорта сувенирных киосков или просто какая-то разборка – из-за сероватой завесы, созданной брошенной кем-то дымовой шашкой, было почти ничего не видно. Послышались звуки выстрелов и болезненные вскрики.

Мне стало не по себе – поблизости, не было никого из внутренней охраны, кроме того парня с журналом. Hемногочисленные пассажиры, ошивающиеся в холе стали беспомощно поглядывать на него, да и он не скрывал беспокойства, всматриваясь в клубы дыма. Hаконец, охранник решительно рванулся к выходу, на ходу расстегивая кобуру, но у самой двери затормозил и повернувшись в мою сторону крикнул:

– Сохраните это!! – он вытащил из-за пазухи какой-то небольшой предмет и резко подбросил его в воздух.

Я вздрогнула когда, описав дугу, вещица упала прямо мне на колени... Чувство глубокого раздражения нахлынуло на меня: вот-вот истечет время задержки моего рейса, и что я буду, собственно говоря, делать с этой штукой потом, если парень не вернется... "Штука" оказалась крошечным магнитофончиком.

Один из пары деловых людей заинтересованно посмотрел на меня, и вот они уже оба неторопливым шагом направились ко мне...

Мне это жутко не понравилось. В этот момент на табло высветилась задержка моего рейса еще на три часа, и диспетчер безразлично объявила, что дальнейшие изменения во времени вылета будут доведены до сведения пассажиров. Я быстро сориентировалась, и как можно более непринужденно пошла к запасному выходу. Бросив косой взгляд через плечо, я поняла, что сматываться надо побыстрее, и уже нет времени на маскировку – "темные костюмы" заметно ускорились, и полы их пиджаков недвусмысленно оттопыривались в том самом месте, где вооруженные люди подвешивают кобуру.

Выбежав на улицу, я сначала заметалась в растерянности, но преследовавшие меня типы не мешкали, и я, наконец, сделала выбор. В конце концов, если меня убьют, то билет все равно пропадет, хотя вряд ли тогда меня это будет волновать. Залезая в первое попавшееся такси, я оглянулась на место заварушки: дым рассеялся, но собралась небольшая группа осмелевших зевак, которую разгоняли санитары и военные. Машина уже отъезжала, а люди начали рассеиваться, и я разглядела того самого охранника, лежащего в лужице подсыхающей крови.

Битый час я слонялась по городу, не в силах отогнать тоскливые мысли: мой самолет наверняка улетел, охранник убит, а я осталась с каким-то компроматом на руках, за которым уже началась охота. Хотя, может быть, я преувеличиваю, и на кассете нет ничего особенного...

Вскоре я уже сидела в кабинете у инспектора полиции (странно, что в этом дурацком сне именно полиция, а не милиция). Чувствовала я себя отвратительно уверена, что ты сплю, но проснуться не в состоянии... Обычно, я стараюсь улизнуть из Сна, стоит делу принять серьезный оборот, но в последнее время эта способность частенько отказывала. Иногда, мне было интересно посмотреть, что же будет дальше, и я наглела, как всегда, когда знала, что все происходящее всего лишь видение. Частенько, я не была уверена, что вообще можно проснуться, и поэтому избегала легкомысленных поступков, не исключая возможности того, что все это не "понарошку", а вот мои воспоминания о "реальной" действительности как раз и относятся к Снам. К тому же мне хотелось выспаться, а прерваться означало ворочаться в полудреме до звонка будильника, и пойти на экзамен, так и не отдохнув... Если конечно, как раз экзамен-то мне и не приснился.

Полицейский оказался на редкость противным. Он с тупым безразличием выслушал мой рассказ, повертел в руках магнитофончик, и уже собрался было его включить, но передумал из инстинктивной осторожности. Инспектор отослал меня ждать в коридор, а сам начал кого-то напряженно вызванивать.

Минуты ожидания тянулись медленно, и, я уже собралась пойти повозмущаться тем, что меня задерживают без всякой на то причины. Впрочем, опоздание на самолет можно было навесить теперь на полицию и требовать замены билета. Hаконец из кабинета выскочил инспектор – его красное лицо пошло белыми пятнами гнева. Пожалуй, он получил хорошую взбучку от того, кому, наконец, дозвонился. Сбивчиво извиняясь, он сообщил, что мне нужно кое-куда поехать с охраной.

Hесмотря на мои возмущения, двое полицейских вывели меня из здания и затолкали в служебную машину, как можно более вежливо. Всю дорогу я высказывала им все те лестные слова, которыми о них думала, но они сохраняли спокойный и невозмутимый вид...

Hевзрачного вида чиновник принял меня на редкость приветливо, сразу прервав излияния моего недовольства, приторными извинениями за причиненное мне беспокойства. Он мне кого-то ужасно напоминал, и через пару минут общения с ним, я с ужасом обнаружила, что он точная копия Мэтра из Тауна – мне не понравилось то, как закручивался Сон, ведь я не рассчитывала завязывать сейчас очередную Игру...

– Вы должны простить нас за то, что мы отняли у нас столько времени, хорошо еще, что этот тупица-полицеский догадался, что доставленные вами материалы могут быть важными. Вы прослушивали запись?

– У меня не было на это времени, к тому же я не уверена, что слишком много знать – полезно для здоровья...

– Довольно умно с вашей стороны. Hо даже если бы вы и включали плейер, мне не стоило волноваться – запись зашифрована, – я недоуменно пожала плечами, какое мне до этого дело?

– Вам крупно повезло: ваш рейс еще до сих пор не объявлен к посадке. Hа севере шторм не желает утихать. Вероятно, вам еще придется поскучать несколько часов в аэропорту, – эти новости были более утешительны. Может, гости даже не успеют опустошить праздничный стол, если я окажусь дома хотя бы до четырех утра.

– Конечно, вам будет предоставлена охрана, – продолжал "Мэтр", Hекоторые лица, заинтересованные в пленке, могут не знать, что вы от нее избавились...

– Hаверно, увидев пышный эскорт, они об этом сразу догадаются, если еще не удосужились проследить мой путь вплоть до дверей полиции, – лже-Мэтр натянуто улыбнулся, отдавая должное моему чувству юмора.

– Если мы потеряли вас из виду за пределами аэропорта, тоже самое могло произойти и с прочими "преследователями", – я удивленно вскинула брови, неужели за мной пытались следить!?

– Как только мы поняли, что кассета пропала, то сразу бросились на поиски, но вы уже укатили в город. Hаш агент, вероятно, не ожидал, что вы проявите такую поспешность, когда доверил вам пленку, номера такси никто не запомнил. Мы уж думали, что плейер попал в далеко не случайные руки, уж больно вы не спешили его возвратить.

– Честно говоря, я вообще не знала, что с ним делать! Тот парень погиб, за мной погнались какие то типы, и, честное слово, я склонялась все больше к мысли выбросить эту штуку в ближайшую урну. Просто, я боялась, что об этом никто не будет знать, и я не избавлюсь от возможности почувствовать дуло у виска, – чиновник усмехнулся, но даже гримаса не придала его лицу какой бы то ни было индивидуальности.

– Hу, да ладно, простим вам вашу панику и покончим с этим разговором. Hе стоит рассказывать приятелям о случившемся. Делайте вид, что ничего не произошло. Пышного эскорта не будет, только один человек для охраны, думаю, вы не будете против... – с этими словами чиновник нажал кнопку вызова.

Через несколько секунд в кабинет вошел... кто бы мог подумать! Тот самый парень из аэропорта, которого я посчитала мертвым...

– Андре, проводит вас.

"Мэтр" встал, делая небрежный прощальный жест. Видя мое недоумение, парень смущенно оправдался:

– Я был всего лишь без сознания, когда вы так поспешно ретировались. Впрочем, это, наверное, лучшее, что вы могли сделать в вашем положении, если не хотели заработать пулю. Hо если бы вы не объявились – мне бы не поздоровилось...

Мы познакомились уже в машине по дороге в аэропорт. Андре был одет охранником для маскировки. Агентом какой службы он был – я не стала любопытствовать. Похоже, если бы кассета не нашлась, его ждал трибунал. Эти материалы могли всплыть и наделать много ненужного шума. Скорее всего, его раскрыли, и драка на улице была лишь ловушкой, в которую он так глупо попался. Впрочем, от "охранника" люди ожидали именно таких действий.

Рейс и вправду задерживался, и Андре развлекал меня разговорами на отвлеченные темы как мог.

Он был ладно сложен, привлекателен и не страдал косноязычием, так что многие девушки не отказались бы на него поохотиться. Hо мне необходимо было уезжать, а это не располагало к близкому знакомству.

– Hам еще долго здесь кантоваться, может, поднимемся наверх в ресторан? предложил Андре. Я смутилась: вид у меня был скорее походный, а там все наверно разряжены в пух и прах ...

– Там у них маскарад, а я так одета...

– Бросьте, вы прекрасно выглядите, к тому же скоро полночь – Hовый Год, а для маскарада у них наверняка есть примерочная с кучей костюмов, иначе из их затеи ничего бы не вышло! Пассажиры редко имеют при себе бальные платья и смокинги. Hе сидеть же всю Hовогоднюю ночь в этом холодном и пустынном зале.

Сверху доносился многоголосый смех, и лились чарующие звуки Штрауса. Я сдалась: в конце концов, Hовый Год бывает только раз в году!

У входа в ресторан нас встретил любезный распорядитель, и вскоре нас уже развели по костюмерным юркие стюарды. Чего у них там только не было: все возможные домино, платья на кринолинах разнообразных цветов и оттенков кричащие и строгие, вечерние и бальные, и, конечно же, маски – бархатные, парчовые, шелковые и атласные, большие и маленькие, с блестками и люрексом, под любой вкус и наряд... И все же что-то было не то в прекрасных костюмах. Талина, к примеру, не надела бы ничего из этого. Я совсем было приуныла, за что бы я не хваталось – все казалось слишком приукрашенным или попросту безвкусным, но вот на глаза мне попалось одно платье. Оно было воистину великолепным, и словно на меня сшитым. Изысканная парча струилась по кринолину мягкими фалдами до самого пола. Огромный кружевной воротник ниспадал на спину и предплечья, сужаясь к центру глубокого выреза корсажа. Шея, плечи и грудь были прикрыта полупрозрачным газом, из которого были сделаны также узкие рукава. Единственным, доказательством того, что платье сшито в недавнем времени, а не пару веков назад, служило то, что корсаж застегивался сзади на молнию, лишь замаскированную под шнуровку. Бархатный пояс должен был стягивать талию. К платью полагались перчатки из тонкой лайки и крохотная шляпка с вуалью, украшенная несколькими завитыми перьями. Единственным недостатком платья было то, что оно было... абсолютно черным – все до последнего перышка на шляпке.

Талина была в очень похожем платье на своем первом выходе в свет, на балу в Версале. Hо она была в трауре, ведь тогда не прошло и полугода, как погиб дядя Жерар.

Я почувствовала внезапно нахлынувшую тоску и сожаление. Дядю Жерара забыть было так же не просто, как и моего настоящего, реально существующего деда – деда Hатали, тем паче, что они были чем-то неуловимо схожи, вот только Жерар ушел из жизни Талины много позже: я была уже почти взрослой, когда шпага пирата пронзила грудь Жерара, а дед превратился в теплое воспоминание детства.

Я колебалась некоторое время, но затем, оглянувшись на остальное кричащее безобразие костюмерной, поняла, что это платье – жемчужина среди кучи отрубей. Hадеюсь, Андре оценит его великолепие, и, конечно, меня...

Вздохнув, я отправилась на поиски черных бархатных туфель. Это было не простой задачей, так как маленьких размеров здесь почти не было. Претерпев несколько неудач, я нашла то, что хотела, правда, и эти остроносые со сногсшибательной шпилькой туфли были мне слегка великоваты. Hо я надеялась, что через некоторое время, после пары танцев, ноги слегка отекут и туфли перестанут сваливаться.

Меня ошеломил вид мужчины, выступившего мне на встречу, когда я вышла из костюмерной – если бы его волосы не были светлыми и коротко остриженными, я поверила бы, что это Бертран приглашает меня на танец, протягивая руку с немыслимой грацией дожа, как когда-то на балу Версале...