Текст книги "Время в нас и время вне нас"

Автор книги: Наталья Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Соотношение физического и биологического времени

В конечном счете, для каждого живого индивида существует как бы три вида движения во времени: последовательное по стадиям жизненного цикла в направлении вектора времени; ритмические изменения биологических функций (относительно круговое движение) и случайные реакции, связанные с воздействиями внешней среды, текущие также в направлении вектора времени.

Рассуждая о биологическом времени, мы каждый раз фактически имеем дело не со временем вообще, а конкретно с настоящим временем, со временем текущим, наличным, а не с тем, которое уже прошло и потеряли свои активные свойства или же еще не наступило, то есть свойств пока не имеет. Что же такое «настоящее»? Это тот отрезок времени, когда возможно активно действовать, влияя на текущие события. Поступки или бездействие (ибо и бездействие есть поступок) уходят в прошлое и ни изменены, ни отменены быть не могут, сохраняя навсегда за собой возможность оказываться причиной каких-либо событий.

Таким образом, прошлое – застывшие моменты настоящего, оно обусловлено протекшим настоящим и, являясь его следствием, в свою очередь становится определяющим фактором событий в актуальном настоящем. Что касается будущего – оно не существует. Это направление движения настоящего, ибо, как только будущее сбылось, оно через настоящее перешло в прошлое. Так, например, в настоящем человек получил тяжелую инфекцию. Момент заражения отошел в прошлое, болезнь течет в настоящем, осложнения грозят в будущем. Длительность настоящего, по-видимому, для каждой особи относительно постоянна, варьируется в определенном диапазоне значений физического времени.

Число событий, наполняющих отрезок настоящего, является переменным, и чем больше это число, тем меньшее время каждое из них занимает, тем выше скорость процессов. На события постоянные и происходящие параллельно (сердцебиение, дыхание, терморегуляция и т. д.) эта закономерность не распространяется.

Все особенности биологического времени развились, без сомнения, на базе общих физических законов, и оно находится в непрерывной связи с тем физическим временем, которое лежало у истоков биологического времени.

Но существуют разные физические законы. В таблице 4 дано сопоставление характеристик биологического времени и времени трех разделов физики. В качестве характеристик использованы: общая структура времени и структура настоящего; направление и характер течения времени; связь времени с другими физическими явлениями; представления о временном миропорядке (т. е. единичности или множественности времени).

Как видно из таблицы, действительно имеются некие общие черты между свойствами биологического времени и времени квантовой механики (п. 6) и классической физики (п. 1 и 3), но наибольшее сходство наблюдается с временем теории относительности (п. 3, 4, 5, 6).

Таким образом, можно сказать, что новые пространственно-временные свойства, развившиеся в природе с появлением живого, базируются на присущих типам материальных взаимодействий и формам движения материи временных свойствах, находящих свое выражение в законах различных разделов физики.

Принципиально новой характеристикой времени биологических систем, сформировавшейся в процессе эволюции пространственно-временных свойств живого, является выделение временной области настоящего – области активного действия, имеющего относительно фиксированную длительность в определенном диапазона физического времени и переменный объем в связи с увеличением и уменьшением числа происходящих событий.

Часы и мгновения жизни человека

Споры о том, чем отличается человек от животного, не умолкают с доисторических времен.

В своем публицистическом романе «Люди или животные?» французский писатель Веркор рассказывает о том, как группа ученых обнаружила где-то в джунглях не то изолированное племя людей, не то стаю необычайно высокоразвитых обезьян. К своему ужасу, ученые увидели, что промышленники пытаются сделать из представителей этого племени нечто вроде рабочей скотины. Тогда один из исследователей, входивших в группу, журналист по профессии, забирает новорожденного детеныша, крестит его у пастора за большие деньги, потому что новорожденный уж очень странного вида, а потом демонстративно вводит ему яд и предстает перед судом по обвинению в убийстве… Но кого? Суд присяжных в тупике: если умышленно убит ребенок, то по закону полагается смертная казнь, а если животное, то – оплата судебных издержек. Начинается длинный разбор, в течение которого выясняется, что у животных все, как у людей, даже супружеские измены. В конце концов обнаруженные существа были признаны людьми, поскольку у них в ходу были амулеты, а значит, уже появилась потребность объяснить строение мира. Этого признания: и добивались ученые и поставивший себя в положение преступника журналист, которого все-таки оправдали, поскольку к моменту совершения преступления тот факт, что это человеческий детеныш, установлен еще не был.

Человечеству в целом и каждому человеку в отдельности необходимо понять, как устроен мир, познать свои истоки. Это стремление нашло свое выражение в культе предков; в уважении к традициям вообще и к поминальным в частности. А. С. Пушкин в одном из стихотворений писал:

Два чувства дивно близки нам—

В них обретает сердце пищу —

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века,

По воле бога самого,

Самостоянье человека,

Залог величия его.

Человек всегда хотел знать, откуда он произошел, кто были его предки. Осознавая преемственность во времени, он стремился понять ее закономерности. Соответственно, человека глубоко интересует вопрос, каким образом он в своем сознании воспринимает, ощущает и оценивает время.

Часы идут, дни бегут, годы летят

Изучать механизмы восприятия времени человеком начали еще с прошлого века. Значительную роль в разработке представлений об этих механизмах сыграл крупнейший русский физиолог И. М. Сеченов, который считал, что внешние влияния воздействуют на наши чувства в двух главных формах – в виде группы, членораздельной в пространстве, и в виде рядов, членораздельных во времени. При этом (в отличие от пространства, воспринимаемого зрением, слухом, осязанием) специального вида чувствительности, специального органа восприятия времени не существует. «Продолжительность явлений, – пишет И. М. Сеченов, – мы чувствуем, ибо различаем в кратковременных из них начало, середину и конец. Но нет человека на свете, который различал бы непосредственно чувством степени продолжительности явлений за пределами секунд, а мыслим мы не только минутами, но и годами и столетиями – и, конечно, опять в одеянии, чуждом чувствованию» (Элементы мысли. М., 1947).

Это положение удивительно совпадает с высказыванием В. И. Ленина: «Представление не может схватить движения в целом, например, не схватывает движения с быстротой 300000 км в 1 секунду, а мышление схватывает и должно схватить. Мышление, взятое из представления, тоже отражает реальность; время есть форма бытия объективной реальности» (Поли. собр. соч., т. 29, с. 209).

Анализируя роль различных органов чувств в восприятии времени, Сеченов первое место отводит глубокому мышечному чувству, называя его темным мышечным чувством (проприоцептивная чувствительность). Именно этот вид чувствительности является «школой», в которой слух (и до некоторой степени глаз) научается распознавать временные отношения.

Мышечное чувство может давать следующие элементы восприятия: как счетчик равных периодов – ряд чисел; как счетчик периодически откладываемых равных длин – определенные протяженности в пространстве; как счетчик периодически повторяющихся равных продолжительностей – определенные протяженности во времени.

Как видно из сказанного, для отсчета временных отношений важно мышечное чувство с его «тягучестью в сознании» не только само по себе, не столько статическое мышечное чувство, а те ощущения, которые сопутствуют двигательной активности. При этом есть совершенно определенная форма двигательной активности, играющая особую роль в развитии понятия времени. Это ходьба, представляющая, по И. М. Сеченову, шаблон, на котором могли развиваться числа, линейная мера и мера времени, поскольку шаги представляют собой ряд повторных действий с постоянной продолжительностью и паузами. Сопровождающее их мышечное чувство может служить измерителем или дробным анализатором пространства и времени.

Ходьба – сложное явление; она происходит в условиях коррекции движения зрением и при участии слуха, фиксирующего шум шагов и паузы между ними. Соответственно, ходьба с разной скоростью вызывает появление периодического ряда коротких звуков, паузы между которыми заполнены мышечным чувством. Ходьба особенно важна для развития восприятия коротких пауз, способность чувствовать которые «не могла воспитаться исключительно в школе слуха».

Представления Сеченова о роли мышечного чувства в восприятии времени нашли свое подтверждение на практике – в период космических полетов и тренировок перед ними. Восприятие времени в невесомости или в сенсорной изоляции, когда мышечное чувство в значительной мере исключается, оказывается искаженным.

Однако, как уже упоминалось выше, И. М. Сеченое считал мышечное чувство базисным, но не единственным, имеющим отношение к отсчетам времени. В значительной мере на его основе постепенно развивается восприятие времени слуховым анализатором, а также зрением. Сеченов полагает, «что непрерывные шумы во внешней природе служат, может быть, чувственным прообразом времени», а «тяжесть звуков находит объяснение в устройстве слухового органа». Слух как бы дополняет восприятие времени, осуществляемое мышечным чувством, разделяя с ним работу. Промежутки времени, заполненные звуковыми ощущениями, воспринимает слух, паузы между ними – мышечное чувство.

Эти представления И. М. Сеченова нашли блестящее подтверждение в исследованиях с так называемой «сенсорной депривацией», то есть в опытах, когда испытуемые находились в условиях резкого ограничения раздражений органов чувств.

Человека помещали в специальный бункер или он находился в пещере, куда не проникали, ни звуки, ни солнечный свет, и смотрели, как при этом он ориентируется во времени.

Наиболее значимыми в этом отношении являются опыты французского спелеолога Мишеля Сифра, которые он ставил над собой. Он спустился в пещеру, находившуюся на дне пропасти Скарассон, и прожил там в палатке два месяца. С поверхностью земли Сифр имел одностороннюю телефонную связь – он звонил, чтобы сообщить, который, по его мнению, час, что он сделал, сколько это действие заняло времени, что собирается делать дальше. Никакого ответа он не получал. Дежурные наверху вели журнал, где точно отмечали время каждого сообщения. В самые первые дни, когда Сифр обследовал пещеру, в которой расположился, и разные боковые ходы, его сообщения о том, что он считает, что уже 23 часа и ложится спать, или что он проснулся и сейчас 9 утра, не очень сильно отклонялись от истинного времени. Но вскоре Сифр сбился со счета, и дежурные вскакивали среди ночи, чтобы отметить, что, по мнению испытуемого, сейчас 9 часов утра и он готовит завтрак или 9 вечера и он ужинает. Сифр читал, слушал музыку, ходил по большой пещере, но постепенно впадал в апатию. Ощущение времени он потерял полностью– иногда ему казалось, что время летит, иногда – что замедлило свой ход, а иногда даже появлялось ощущение, что время перестало существовать.

Сифр за 58 дней и 17 часов отстал в отсчетах на 25 суток. Время для него шло почти в два раза медленнее. Такой просчет повлек за собой недоразумение – Сифр решил, что его хотят заставить прервать опыт раньше времени. Он даже заподозрил, что это делается по настоянию его матери, которая очень беспокоилась за него. Сифр долго и упорно отказывался подняться.

Опыт Сифра повторил его ученик Жан-Пьер Марете, пробывший в тех же условиях 174 дня. Для него время текло также в два раза медленнее – он отстал в отсчетах на 88 суток, хотя прекрасно знал об изменении течения времени у Сифра и мог бы внести коррекцию.

Такую поправку внесла в свои расчеты ученица Сифра Жози Лор, по не потому, что провела психологический пересчет, а потому, что масштаб времени ей помогли скорректировать месячные.

Зарубежные исследователи создавали и более жесткие условия изоляции от внешних раздражений. Испытуемые содержались примерно так, как это описывается в научно-фантастических романах, когда будущих космонавтов погружают в специальном снаряжении в резервуар с водой. При этом выключаются не только слуховые, обонятельные и зрительные раздражения, но также глубокое мышечное чувство и тактильная (осязательная) чувствительность. В этих условиях чувство времени нарушалось полностью, испытуемые даже не знали, спят они или бодрствуют, развивались галлюцинации. Большинство обследуемых отказывались продолжать эксперимент свыше 24–72 часов.

Что касается участия органа зрения в восприятии времени, то и здесь основную роль, по Сеченову, играют возникающие при работе зрительных рецепторов мышечные ощущения, поскольку человек, следя глазами за движущимся телом, упирает движущиеся оси глаз в перемещающийся предмет и передвигает их вслед за последним по всему пути его перемещения. Сеченов уподобляет зрительные оси двум очень длинным щупальцам, способным то вытягиваться, то сокращаться, повторяя вслед за предметом не только весь его путь, но и различные скорости в разных местах пути. Передвижение зрительных осей, будучи связано с движением глазных яблок, производится мышцами глаз, и глаз различает одновременно обе характерные черты движения – направление и скорость.

Современные исследования временных отношений с помощью зрения, то есть определение промежутка времени, необходимого для преодоления (обычно на автомобиле) заданного расстояния, показали, что они зависят от длины расстояния необходимого пробега (каппа-эффект) и от скорости (тау-эффект). Оказалось, что априорная оценка времени, необходимого для преодоления заданного расстояния при движении с заданной скоростью, тем точнее, чем выше скорость и короче расстояние. Иначе говоря, человек может произвести более точную оценку в тех случаях, когда расстояние, которое необходимо преодолеть (еще более сокращаемое за счет высокой скорости), оказывается в пределах, доступных непосредственному промеру «щупальцами» глаз. Когда. же эти промеры проводятся не на весь путь, а только на какой-то его отрезок, то оценка времени затрудняется.

Доказано, что время в момент движения кажется короче, чем в покое. Таким образом подтверждается высказанное крупнейшим русским физиологом А. А. Ухтомским (1875–1942) положение о спаянности в представлении человека интервала пространства от наблюдателя до предмета с интервалом времени, необходимым для преодоления этого пути.

В восприятии времени участвуют также тактильный анализатор, разрешающий выявлять последовательность событий, и, как правило, неосознаваемая интерорецепция – восприятие раздражений, идущих от сердца, легких, желудка и т. д., она как бы играет роль мышечного чувства внутренних органов.

Крупнейший физиолог И. П. Павлов (1849–1936) писал: «Как мы вообще отмеряем время? Мы делаем это при помощи разных циклических явлений, захода и восхода солнца, движения стрелок по циферблату часов и т. д. Но ведь у нас в теле этих циклических явлений тоже немало. Головной мозг за день получает раздражения, утомляется, затем восстанавливается. Пищеварительный канал периодически то занят пищей, то освобождается от нее, и т. д. И так как каждое состояние органа может отражаться на больших полушариях, то вот и основание, чтобы отличить один момент времени от другого»

Ритмическая активность – явление универсальное, она обнаруживается на любом уровне, включая клетку, В организме существует целый спектр ритмических процессов, имеющих различные периоды и образующих сложноорганизованную временную структуру. Тем самым организм располагает собственным внутренним отсчетом времени, осуществляемым в результате деятельности интерорецепторов. Однако подсчеты по этой системе недостаточно точны, что и показали многочисленные опыты, в которых исключались внешние раздражения.

Таким образом, в организме не существует специальных датчиков времени, но существует целый ряд способов его отмерить. Как же можно себе представить это отмеривание?

Академик П. К. Анохин (1898–1974) разработал представления о том, что для осуществления психической деятельности создаются функциональные системы– временные объединения различных образований мозга, которые по окончании этой деятельности больше не связаны между собой, а вовлекаются в новые функциональные системы.

Крупный советский нейрофизиолог академик Н. П. Бехтерева показала, что в этих функциональных системах существуют «жесткие» и «гибкие» звенья. «Жесткими» звеньями являются обязательные для данной деятельности образования мозга, работающие независимо от изменений и воздействий внешней среды. «Гибкие» звенья – образования, вовлекаемые в данную деятельность лишь в каких-то определенных условиях.

По всей вероятности, отмеривание временных интервалов, происходящее на постоянном фоне интерорецепции ритмических процессов в организме, осуществляется с помощью такого «жесткого» звена, как глубокое мышечное чувство, и «гибких» звеньев – других органов чувств.

Что касается слуха, то хотя он и играет важную роль в ориентации во времени, все же его роль по сравнению с мышечным чувством оказывается второстепенной, поскольку у глухих, в том числе и глухих от рождения, чувство времени развивается, а у оглохших может сохраниться не только ощущение времени, но и великолепное чувство ритма, как это, например, было у Бетховена.

В тех случаях, когда слух сохранен, а отсутствует глубокое мышечное чувство в результате исчезновения двигательного аккомпанемента слухового восприятия (как это наблюдается, например, при поражениях голосового аппарата у людей с нормальным слухом), нарушается восприятие ритма. Так что слуховые восприятия, так же как зрительные и тактильные, являются, скорее всего, «гибкими» звеньями системы отсчета времени, вовлекаемыми в деятельность этой системы в разной степени и в разных сочетаниях.

Возможность использования «гибких» звеньев, по всей вероятности, как раз и является механизмом обеспечения изменения масштаба времени деятельности мозг. а, как это бывает, например, при принятии решений в состоянии стресса, когда за краткий миг находится выход из казалось бы совершенно безвыходного положения, или в момент сновидений, когда течение времени может ускориться во много раз.

Что касается количественных оценок, то считается, что восприятие зрительных образов в лабораторных условиях и формирование ощущения происходят в интервале от 75 до 175 миллисекунд, тактильных ощущений – в интервале 15—100, а принятие решений – в интервале 150–225 миллисекунд.

Согласно исследованиям последних лет, восприятие времени происходит как на уровне сознания, так и на подсознательном уровне. При этом представления о прошлом связываются с механизмами памяти, которые, как считают нейрофизиологи, функционально связаны с поверхностными и глубокими структурами височной доли мозга. Восприятие настоящего (ощущение сиюминутного) имеет две формы. Первая – зависит от раздражений внешними воздействиями сенсорных (чувствительных) проекционных полей коры (зрительного, слухового и т. д.). Вторая – от сенсорных сигналов, идущих от собственного тела в виде постоянного (фонового) потока ощущений, и предположительно контролируется корой лобной доли. Кроме того, ощущение настоящего о определенной мере складывается из памяти о прошлом и предположений о будущем и связано с познавательными процессами, направленными как в прошлое, так и в будущее.

Восприятие (построение) будущего также соотносится с лобной корой, поскольку именно эта область организует распознавание и программы действий. Поскольку эти программы могут быть сохранены в памяти и воспроизведены, некоторые исследователи называют их памятью о будущем. «Репертуар» будущего основан на опыте прошлых событий и на представлении о текущем моменте. Он постоянно пересматривается и обновляется, оптимизируется.

Поражение различных отделов головного мозга в связи с теми или иными заболеваниями (опухоль, инфекция, кровоизлияние и т. д.) вызывает своеобразные симптомы нарушения восприятия времени. Так, например, при поражении височной доли у больного появляется ощущение, что все происходящее уже было, он все это уже видел, слышал. Повреждение височной и лобной долей сопровождается ощущением: все, что есть сейчас, уже было когда-то, еще будет вновь, то есть человек существует в настоящем, прошедшем и будущем одновременно.

В ряде работ советских исследователей Н. Н.Браги-ной и Т. А. Доброхотовой исследована роль правого я левого полушария в ощущении времени. Ощущение прошлого оказалось связанным с правым полушарием, будущего – с левым, а ощущение настоящего – с тем и другим. Поскольку осуществление любого действия начинается с плана, проекции в будущее, Н. Н. Брагкна и Т. А. Доброхотова говорят о движении нервных процессов слева направо. Составление плана-проекции в будущее является функцией левого полушария, затем в состоянии активности находятся оба полушария, осуществляя действия в настоящем. По окончании действия оно уходит в прошлое, откладываясь в памяти в правом полушарии.

Эти исследования были положены философом А. А. Логиновым в основу модели двух направлений течения времени у человека – реального «физического» времени развития с первых дней жизни (в котором движение идет от прошлого к будущему) и времени психической деятельности, совершающего движение от будущего к прошлому. При этом темп движения времени у разных людей различен, что связано со скоростью нервных процессов.

Многие авторы считают, что темп собственных нервных процессов может отражаться и на субъективном отсчете времени, так же как на этом отсчете отражаются особенности интероцепдии – ощущений, идущих от внутренних органов. Особое внимание уделяется влиянию частоты сердечных сокращений и дыхания. Оказалось, что индивидуальная тенденция к переоценке и недоотмериванию временных интервалов наблюдается преимущественно у лиц с высокой частотой сердечных сокрашений – 90—102 удара в минуту. Темп дыхания этих испытуемых– 19–22 дыхательных цикла в минуту. Недооценка и переотмеривание временных интервалов присущи лицам с относительно медленным пульсом – 58–62 удара в минуту. Темп дыхания у этих испытуемых колеблется в пределах двенадцати – четырнадцати циклов в минуту. У испытуемых с числом сердечных сокращений 70–82 и частотой дыхания 16–18 единой индивидуальной тенденции нет.

В различных условиях восприятие течения времени человеком должно меняться хотя бы потому, что меняется деятельность всего организма, в частности сердечно-сосудистой системы. Кроме того, огромное влияние на это восприятие оказывает степень заполненности промежутков времени деятельностью. Всем хорошо известно, как тянется время при скучной и монотонной работе и как оно летит, если работа нравится. Не одним и тем же время кажется ждущим и догоняющим. В карельской пословице говорится: «Идущему дорога длинна, ожидающему время дольше».

Суждение о длительности времени резко меняется, если речь идет о непосредственном переживании или воспоминании. Заполненное событиями время в момент переживания кажется коротким, но при воспоминании – долгим. Время, событиями не заполненное, в данный момент кажется долгим и промчавшимся, когда речь идет о воспоминании. Вероятно, отсюда и пошла поговорка: «Часы идут, дни бегут, годы летят».

Однако человек все-таки всегда более или менее точно ориентируется во времени суток (когда об этом задумывается) и даже может «заказать» себе, в какое время ему. следует проснуться. Отсчет времени происходит и во сне, хотя имеет свои особенности, на которых мы в дальнейшем остановимся, а пока рассмотрим, от каких факторов зависит восприятие и оценка времени в состоянии бодрствования.

Ощущение и оценка времени зависят у каждого человека от целого ряда факторов, в первую очередь – от возраста. У ребенка ощущение времени формируется постепенно, с накоплением опыта, при этом время кажется ему большим, ведь ребенок все время узнает что-то новое. Его минуты заполнены огромным количеством событий. У пожилых людей новизна мира давно угасла, среднее число новых событий в десятки раз меньше, чем у ребенка, и время течет убыстрение.

Что касается влияния пола, то, согласно психологу Б. Г. Ананьеву, у детей отмечается некоторая разница в распознавании длительности отрезков времени – мальчики распознают их точнее.

Разработанный нами специальный тест на интуитивное восприятие времени содержит вопросы о том, каким кажется время (большим или малым; активным или пассивным; радостным или печальным; тревожным или спокойным и т. д.). Ответы на них позволили сделать вывод: мужчины воспринимают время как непонятное, кажущееся, темное, а женщины – как понятное, реальное, светлое. Таким образом, восприятие времени женщинами более оптимистично.

По-разному воспринимают время лица с различной структурой ритма работоспособности – так называемые жаворонки (наиболее работоспособные с утра), совы (наиболее работоспособные вечером и ночью) и аритмики (не обладающие определенным ритмом). «Жаворонки» ощущают время как активное, большое, яркое. Их положительные оценки относятся и к настоящему, и к прошедшему, и к будущему. У «сов» представление об активном и большом времени сочетается с тревожным его восприятием и интересом к структуре времени. Положительные эмоциональные оценки относятся и к настоящему, и к прошедшему, и к будущему. У «аритмиков» время воспринимается как быстротечное, фактор активности выражен слабее, чем в двух других группах. Эмоционально положительно воспринимается прошлое и, главное, будущее, но не настоящее.

Суммируя все сказанное, можно заключить, что «жаворонки» относятся к числу людей оптимистичных и деятельных; «совы» – к числу людей тревожных, деятельных и философствующих; «аритмики» переносят свою деятельность в прошлое и будущее, а в настоящем малоактивны и тревожны. К ним с успехом могут быть отнесены пушкинские строфы:

Сердце в будущем живет;

Настоящее уныло:

Все мгновенно, все пройдет;

Что пройдет, то будет мило.

Наконец, временная перспектива зависит и от характера человека. Зарубежные психологи X. Манн, М. Зей-глер, X. Осмонд, основываясь на личностных особенностях восприятия времени, предложили следующую классификацию. Отталкиваясь от концепции К. Юнга о четырехмодальном восприятии мира (эмоции, мышление, ощущение, интуиция), они выделили четыре типа личности.

Эмоциональный тип. Время для представителей этого типа циркулирует следующим образом: прошедшее становится настоящим, а затем возвращается в прошлое как воспоминание. Поведенческие реакции определяет личное прошлое. Времена меняются, человек– нет. Людям такого типа кажется, что мир остается таким, каким он был в годы их молодости. Они оценивают события не по результатам, ибо для них только те события значительны, которые могут стать яркими воспоминаниями. Они предпочитают сильные переживания, пусть даже неприятные, слабым, хотя, может быть, и приятным. Все беды берут на себя. Трудно меняют первоначально сложившееся представление о человеке и все видят с позиций личных отношений.

Мыслительный тип. Эти люди тоже воспринимают время как идущее из прошлого в будущее, но их прошлое– это не личное, а отвлеченное, историческое. По их мнению, любое действие можно предпринять только после выяснения причин и следствий того или иного события. Такие люди живут в соответствии с принципами, Они придают основное значение преемственности и последовательности. Поэтому они стремятся к тому, чтобы все их поступки органично входили в некую единую концепцию и чтобы возможность случайности была сведена к минимуму. Быстрота действий не свойственна им. Предпочитают подумать. Часто бывают бездейственны в кризисных ситуациях, но если кризис длится, их способность справиться с такими ситуациями возрастает. Всегда планируют свои действия. Время и план для них – серьезный фактор. Создав свою теорию реальности, эти люди готовы отстаивать ее всеми силами, часто поддерживают свою версию, даже если соотношение сил не в их пользу. Они отвергают факты, которые не соответствуют их теории или разрушают ее силой логики.

Ситуативно-сенсорный тип. Люди этого типа воспринимают настоящее во всей полноте и игнорируют свой прошлый опыт. Хорошо справляются с кризисами, неожиданностями. Не очень задумываются над событиями и реакциями окружающих. Не способны ждать, «Ощущающий» человек не осознает длительности времени, в глубине души не воспринимает его движение, хотя может понять, что время движется. Только восприятие настоящего богато, полно, глубоко, и оно никогда не покидает таких людей. Они движутся от одного момента времени к другому посредством своих действий, а не течением времени. Невнимание к прошлому и будущему также объясняет стремление такого человека все к новым и новым ощущениям. Он предпочитает любое ощущение отсутствию такового. Именно это влечет его к постоянной деятельности. Трудно найти человека этого типа, который был бы ленив.

Интуитивный тип. Авторы при определении данного типа исходят из своего толкования интуиции. Интуиция, по их мнению, – это функция предвидения, оперирующая понятием «будет». Для человека интуитивного типа настоящее– всего лишь бледная тень, прошлое – туманно. Тот, кто относится к интуитивному типу личности, проводит жизнь, стремясь к горизонту. Он часто производит впечатление человека легкомысленного, непрактичного, нереалистического. Поскольку для «интуитивов» то, что будет, реальнее того, что происходит, они нетерпеливы. Перескакивают с одной деятельности на другую. Не осознают времени. Эти люди вдохновляют других видением будущего. В этом их величайший талант и источник их личного счастья. Но «интуитивы» обычно не считаются с тем, как видят будущее другие. Если у них появилось видение, они ни перед чем не остановятся, чтобы изменить мир в соответствии со своими убеждениями. Таким людям часто не хватает умения осуществлять свои представления о будущем. Жизнь, идущая своим чередом, представляется «интуитивам» летаргическим сном. Все, что ускоряет обычную жизнь, они приветствуют.

Авторы, приведя свою характеристику выявленных ими четырех типов личности, делают из своих исследований чрезвычайно значительные выводы, полагая, что все социальные конфликты проистекают из различного восприятия реальности и взаимного непонимания. Отсюда рецепт: уметь диагностировать описанные типы личности и, дифференциально подходя, научить каждого индивида понимать людей, не относящихся к его типу, не похожих на него.