Текст книги "Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна (СИ)"
Автор книги: Наталья Азимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
– О сестре Рифуса Эверли. Она и вправду такая, как он описывал ее? – Фредрику было важно это знать.
– Хм… разглядывать сестру короля Астании не входило в мои планы, – заметил Констар. – К тому же Лейре уж точно бы это не понравилось.
Фредрик покачал головой:
– Ну, я же имею в виду общее впечатление. Не могла же она никак не запомниться?
– Она молчаливая. И она носит платок. Ты скоро увидишь ее, Фред, и сможешь сам для себя решить, какая она. Есть в ней что-то… даже не знаю. Не подумай, что я… признаюсь, я не в силах выразить, что именно, но что-то в ней меня настораживает. Вполне возможно, что я просто не привык видеть женщин в платке, – попытался объяснить свои ощущения Констар.
– Она может молчать потому, что Рифус запрещает ей много говорить, – предположил Фредрик. – Умный ход. Король старательно создавал легенду, может, опасается, что его сестра разрушит ее правдой. О принцессе немногое известно.
– Это еще не все, Фред. Мне кажется, что Рифус повздорил с ней. Они не общаются друг с другом. Принцесса хоть и в платке, но взгляды, которые она порой бросает на брата, могут свалить бывалого воина. Она молчит, но я думаю, что же будет, когда она заговорит. Я удивлен, как с такими взглядами она могла быть столько лет неприкосновенной?
– Может, ее глаза отпугивают мужчин? – Фредрик улыбнулся.
– Нет. – Констар, впрочем, тоже улыбнулся. – Ее брат отпугивает мужчин. А она, кажется, любит, когда на нее смотрят. Она сидела за столом и, пока все общались, старательно разглядывала все вокруг. И всех вокруг.
– Ничего удивительного, она же впервые вне Астании, – пожал плечами Фредрик.
– Рифус рассказал кое-что за столом, когда она удалилась в свои покои. Про то, что у нее было видение в пустыне. Ведь она недавно потерпела крушение…
Граф мог бы остановить брата и сказать, что все это ему уже было известно, но предпочел выслушать и узнать, как видел ситуацию Рифус, как именно подал он за столом поступки своей сестры.
У Фредрика была особая черта. Он всегда оценивал любую ситуацию с разных сторон и спокойно просчитывал ее. Просто слушал мнения свидетелей и делал соответствующие выводы. При этом предпочитал не вмешивать в какие-то магические и сомнительные дела свою семью. А чтобы не вмешивать их, он просто молчал, отлично понимая, что они не останутся в стороне, если будут знать.
Констар закончил про миражи и призрачные города.
– Бедняжка. Впервые оказалась в мире, совсем неподготовленная, – задумчиво протянул Фредрик. – Это страшно. А тут еще миражи, жажда, одиночество… – Одним богам известно, о чем он думал на самом деле в это время.
Констар согласно кивнул.
– Да. Что ж, Фред, рад, что мы поговорили. Мне действительно еще очень многое хочется обсудить с тобой, поделиться новостями, но ты выглядишь более чем просто уставшим. Ты валишься с ног.
– Разговор с тобой всегда приободряет, – заметил Фредрик. – Встретимся за завтраком. Передай отцу, что я здесь, и скажи, что…
– Он поймет, если ты отдохнешь, прежде чем идти к нему. Не показывайся ему на глаза в таком виде, он и так потратил столько нервов, гадая, что там у тебя происходит возле врат. И не говори ему про потоки, если все наладилось.
Фредрик кивнул.
– Десяти минут сна будет недостаточно. Хотя бы два часа! – услышал он отдаленный голос брата, когда уже покинул хранилище и направился, наконец, в свои покои. На его губах заиграла улыбка.
200 лет спустя
Тэас был мрачен. Разумеется, в своей истории Лундес не описывала разговор верховного стража и его брата. Ее текст, увы, был катастрофически неполным. Тэас все гадал, зачем она вообще отправила в будущее свои мемуары. Она, принцесса… Он не привык, когда она называла себя так. Принцесса. Эта женщина в тот миг никак не ассоциировалась у Тэаса с дамой благородной. В его времени и в его положении все воспринималось иначе. И она, видимо, порядком надоела ему. Это было видно по его глазам, когда он читал. Порой он злился, и, надо сказать, у него были на то причины. Но об этом позже…
200 лет назад
Почти все женщины за столом были в светлых теплых нарядах, Лундес же вошла в зал в темно-красном платье и белой накидке с меховым воротником. У платья не было глубокого выреза, напротив, воротник хорошо скрывал шею. Также она не забыла и об украшениях. Считалось, что надевать их утром не положено, видно, так было только в Астании – аристократки графства считали иначе.
Принцесса появилась в зале, и все мужчины поднялись со своих мест. Рифус глянул на одежду сестры, не в силах выразить свое возмущение. Лундес уловила его взгляд и уже приготовилась защищаться, как вдруг увидела нового человека за столом. Брат тут же взял ее за руку, чтобы она не ускользнула от него, и громко сказал:
– Фредрик, позвольте представить вам мою сестру Лундес… – Он еще много чего говорил, но она уже не слышала его. Теперь она смотрела лишь на Фредрика.
Тот как раз вышел из-за стола, подошел к ней и в знак приветствия наклонился коснуться губами ее руки в перчатке. Но все-таки не коснулся. Это поняла только она.
– Для меня честь, принцесса, – сказал он. А когда выпрямился, Лундес замерла от его взгляда. Ее поразили его глаза.
– Мне тоже очень приятно, граф, – с промедлением отозвалась она. – Я… – Вот теперь она едва не сболтнула лишнего, но Фредрик вовремя остановил ее, тихо заметив:
– Приветствия будет вполне достаточно.
Он вернулся за стол, но Лундес скользнула следом, вмиг оказавшись подле него. Вероятно, близость к цели напрочь лишила ее осторожности. Ее вел Фавластас.
Рифус явно не ожидал от сестры подобного. Он просто не успел остановить ее. Теперь уже было поздно. Лундес даже не оглянулась на него, а также не поприветствовала остальных, лишь уловила мрачный взгляд барона Карнелия и вспомнила их ночной разговор.
– Вы боитесь прикасаться ко мне? – тихо обратилась она к графу.
– Нет, – спокойно и так же тихо ответил он.
– Вы не коснулись губами моей руки, – продолжила она. – Это на самом деле оскорбление для меня.
Фредрик откинулся на спинку стула и, не глядя на нее, сказал еще тише:
– Оскорбление – это ваше явление сюда и ваши цели. Не притворяйтесь. Я уже оценил, какая вы великолепная лгунья. Ваш брат совсем вас не знает…
– Поверьте, он никогда и не пытался меня узнать, – не растерялась Лундес. И подумала, что графу не следовало лезть в ее семейные дела. Его это не касалось.
Теперь Фредрик смотрел на нее.
– Я говорил с Трифоном и все знаю, – шепнул он.
Лундес не ожидала. Она судорожно сжала вилку. Фредрик отреагировал быстро. Переставил салат так, чтобы ее рука была скрыта от других, а затем медленно вытянул из нее столовый прибор.
– О чем собираетесь говорить? Об открытии врат? – он положил вилку возле ее тарелки и кивнул кому-то. Лундес окончательно растерялась. Он успевал слушать ее, но также улавливал, о чем говорили за столом другие, и правильно реагировал на их слова.
– Поверьте, дело стоит того, – набравшись храбрости, сказала она. – Вы же умный человек и, говорят, справедливый. Вы можете поверить мглистому магу, если, конечно, знаете, что он мглистый. – Она нагнулась к тарелке: не хотела, чтобы другие видели ее взгляд, обращенный к Фредрику. Сам он сидел прямо. – А можете поверить мне. Просто выслушайте меня так же, как выслушали Трифона.
– Внезапно я стал популярен. – Теперь и он наклонился к ней. – Все так и жаждут, чтобы я их выслушал. Говорят, что вы безумны, принцесса.
Он словно играл с ней. Изучал ее жесты, анализировал каждое ее слово, но она была настолько поглощена своей задачей, что не обращала на это внимания.
– Я видела город, – серьезно говорила она, – который существует на грани измерений. Я видела такое, от чего до сих пор сердце замирает. Я видела, как останавливается время и жизнь. Уверена, и вам следует увидеть это. Легко обозвать меня безумной. Вам ли не знать, граф, что нет способа проще, чем обозвать меня безумной и закрыть тему. Странностей меньше не станет. Даже если я уеду, город останется.
– Пока что я не сделал никаких выводов… возьмите бокал и отпейте, прямо сейчас, – шепнул он ей.
Лундес послушалась, а затем спросила:
– Зачем?
– Был тост, – пояснил Фредрик.
На этот раз Лундес не удержалась от улыбки:
– Нет, вы не такой, как остальные. Вы не строите выводы, основываясь на слухах и клевете. Все они считают меня безумной, но я не безумна. Я пришла не просить вас открыть врата, я здесь для того, чтобы просить вас выслушать. Я покажу вам город. Я считаю, что только увидев собственными глазами, можно серьезно рассуждать о правде и лжи, о безумии.
– Хорошо, – на удивление легко и спокойно отозвался граф.
– Вы согласны?
– Согласен выслушать вас, – уточнил Фредрик. – А сейчас просто помолчите. Мне бы не хотелось, чтобы эта тема привлекла всеобщее внимание.
– Благодарю. – И Лундес замолчала, как он и просил.
Граф согласился выслушать ее, но на этом эльфийка не успокоилась. Внутри нее вновь закипала посторонняя сила. Фавластас счел, что выслушать – не то же самое, что согласиться на помощь. Лундес напряженно глядела на лица сидевших за столом и не слушала, о чем они говорили. Иногда ей удавалось ненадолго сосредоточиться, однако все дальнейшие разговоры, увы, не могли удовлетворить и успокоить ее. Фредрик согласился поговорить, но когда? Сколько еще можно было тянуть? Не выдержав, принцесса поднялась из-за стола и вилкой осторожно постучала о ножку своего бокала. Звук получился довольно громким и неожиданным для остальных. Разговоры сразу же стихли, все обратили на Лундес взгляды. Мужчины переглянулись и тоже поспешили подняться.
– Нет, не стоит подниматься, – попросила она. – Я не ухожу, всего лишь хочу сказать тост. Надеюсь, вы позволите мне взять слово, граф? – она посмотрела на Валарда.
В Океании женщины были более свободными. Так что самым удивленным в тот миг был ее брат, но он промолчал, потому что Лундес опередила его, обратившись за разрешением к хозяину замка. Что Рифус мог сказать после того, как Валард кивнул, позволяя ей говорить?
– За этим столом, в этом замке сегодня собрались великие люди, великие эльфы – высшая каста, достойная самых великих почестей и надежд. Ко всем вам я отношусь с особым уважением. Именно так я всю свою жизнь уважала моего старшего брата и защитника – Рифуса Эверли, – Лундес намеренно не назвала его королем. – Мое мнение о многом переменилось. Я, может, не могу быть королевой, и прав у меня немного, но я не слепая и не глухая и оскорблений не потерплю даже из уст моего брата…
Рифус неотрывно смотрел на нее, но продолжал молчать, видно, очень хотел услышать, в чем она его обвинит. Зато по залу пошел ропот. Собравшиеся переглядывались. Фредрик же мрачно смотрел на Лундес снизу вверх, ведь она стояла, в то время как мужчинам не позволила подняться.
– Клевета! – заявила она, сверкнув глазами в сторону брата. – При мне ты вежлив и ласков! Ты клянешься в верности и любви, а на деле при всех этих уважаемых людях оскорбляешь меня в мое отсутствие! Хочешь оскорблять, так делай это при мне, чтобы я могла дать тебе достойный ответ на твои низкие слова!
– О чем ты говоришь? – выдохнул Рифус. Он был бледен, но при этом не желал кричать на нее. Теперь все смотрели на него.
– Принцесса, – громко обратился Валард. Она медленно обернулась на правителя графства и еще раз склонила голову.
– Да, граф?
– В чем вы обвиняете вашего брата?
– Я объясню, – заверила она. – Мой брат рассказал вам историю о Хискале, о миражах и о том, что его сестра после этого сошла с ума, не так ли?
Рифус обомлел.
– Не так ли, дорогой брат?!
– Я лишь сказал…
– А я лишь говорю, что я не сумасшедшая! – перебила она. – Как ты можешь порочить мою честь?
Рифус, наконец, поднялся из-за стола:
– Вот видишь, ты действительно не в себе. Ты добиваешься скандала? Ты добилась его. И сейчас тебе лучше уйти отсюда.
– И скрыть от остальных правду, позволить тебе опять выставить меня ненормальной? – какое-то время она твердо смотрела в его глаза, а затем обернулась в сторону Фредрика и Карнелия:
– Граф, барон, вы ведь верите мне? Вы ведь почему-то не решили с ходу, что я безумна? Скажите, что вам известно о городе и призраке в пустыне?
– Откуда же нам знать, принцесса? – полюбопытствовал Фредрик, ничуть не изменившись в лице. – Нас там даже не было.
– Да, это верно, но мой спутник, который тоже был там, в пустыне, рассказал вам, вероятно, то же, что могу рассказать и я. Скажите нам, что Джасфер… Трифон вам рассказал?
– Мглистый маг? – тут же вмешался Рифус. – Тот самый, что бежал из тюрьмы? Так это ты его отпустила?!
– А в чем его вина? – парировала Лундес. – В том, что он якобы ограбил меня, убил, расчленил и закопал в песке?
Брат ТАК смотрел на нее, что, казалось, вот-вот разорвет на части этим самым взглядом. Но главное, ответить на ее откровенный выпад ему было нечем. Ведь ему действительно не в чем было обвинить Трифона. Его сестра была жива.
Лундес пояснила:
– Мой брат ненавидит мглистых магов. Вот и вся вина Трифона. Он мглистый маг.
– Он обманщик и вор, а еще охотник за магическими артефактами! – твердо огласил «заслуги» Трифона Рифус. Глянув на Фредрика, он добавил: – Что бы он ни рассказал вам, не думаю, что вы готовы поверить в это.
– Граф? – протянула Лундес, ожидая от стража особой реакции. «Ну же, – думала она, – пусть он перестанет молчать».
– Он сказал… – Фредрик на миг замер, затем продолжил, когда убедился, что все взгляды были обращены на него. Это ему было и нужно. – Он сказал, что вы намеренно избежали официального приема у султана Хискала, что предпочли убежать в пустыню с ним.
Лундес вскинула брови, все же оценив стройный шаг противника. Ведь еще недавно граф просил эльфийку не оглашать тему города при всех, не привлекать к ней всеобщее внимание, а она из-за давления Фавластаса поступила иначе, устроила целый скандал. И потом Трифон преуспел. Так что граф, отлично относясь к ее брату, поддержал его, выставив Лундес еще и опороченной. Еще бы! Как она теперь выглядела в глазах всех этих людей и эльфов высших принципов? Избалованной принцессой, которая, едва оказавшись без опеки брата, сбежала с первым же вором, да еще и мглистым, в пустыню, чтобы оказаться с ним наедине?
– Прошу вас не упускать деталей, – серьезно попросила она. – Про призрачный город и императора. Мой летающий корабль столкнулся с невидимой преградой…
– Представьте, прямо граница, не иначе. Не правда ли, легко поверить? – тут же вмешался Рифус.
– Команда погибла! – вдруг крикнула она прямо в лицо брату. – Твои верные люди! А ты шутишь! Или не веришь. В пустыне произошло нечто странное. Все погибли, а я осталась совсем одна. Тогда я и набрела на городок Прэт и встретила там Трифона. Он мглистый маг – да! Но он дал мне воду, еду, помог выжить. А еще, в отличие от моего брата, последнего близкого мне родственника, мглистый маг единственный, кто поверил мне. Я решила, что странные события в пустыне важнее официального приема где-то. Решила, что раз я оказалась там, быть может, боги устроили мне проверку. Было бы трусливо и глупо забыть и притвориться, что ничего не было. И хоть мой брат воспитывал меня как слабачку: учил драться, но не позволял практиковаться, учил всему, но не выпускал никуда из-за стен замка – я, к счастью, оказалась достаточно сильной, чтобы пойти наперекор ему и решиться на путешествие по пустыне с мглистым магом. Вас интересует, было ли между нами что-то? Не было. Я достойная дочь своего отца. Знаю рамки, знаю правила и готова подчиняться им, когда они не заходят за грани разумного. Скажите, а вы бы поступили иначе на моем месте?
По залу вновь пошел ропот. Некоторые стали поддерживать ее. Фредрик лишь покачал головой.
– Обычаи здесь и у нас разные, – напомнил Рифус.
– Они глупые, – парировала Лундес. Своим взглядом она говорила ему: «Ну же, только скажи, что я не права. Мне все равно, что ты думаешь. Я больше не в твоей власти». – Если хочешь поспорить со мной, то потом. Сначала я закончу.
– Заканчивай, сестра. Хотя твое безумие и так налицо, – сдержанно заметил Рифус.
Он держался, не кричал, хоть и давалась ему эта сдержанность непросто. Его собственная сестра подорвала его репутацию в глазах высшего круга графства. В своем рассказе Лундес написала Тэасу о том, что ей очень жаль, что тогда все происходило именно так, не иначе, но некоторые вещи нельзя переделать, даже самыми изощренными способами. Чаще всего прошлого уже не вернуть.
– В пустыне я неожиданно перенеслась в тот самый город, он назывался Утренний Лик…
Ее речь продолжалась. Она рассказала обо всем, умолчала лишь о вратах, об этом следовало говорить лично с Фредриком. Сам же граф молчал и выжидал.
– Я закончила. Так судите сами, что же произошло в те три месяца и лгунья ли я? Сумасшедшая ли я? – И тогда она, наконец, подняла бокал. – Так вот, мой тост – за правду. Клянусь именами всех богов, что мои слова – чистая правда. Каждое слово! Если я лгу или сошла с ума, на меня опустятся кары всех богов за клевету и обманную клятву. А еще я хотела извиниться, что испортила своей речью вам настроение. Я просто женщина, которая вынуждена защищать свою честь, потому что тот единственный мужчина, который должен делать это, сам мою честь и поругал. Простите, – она закончила достойно и драматично, но, когда поклонилась им и, уходя, глянула на их лица, поняла, что победила. А Рифус… она верила, что Рифусу, во всяком случае, в графстве не позволили бы ничего сделать ей в ответ. Когда двойные двери трапезного зала закрылись, она уверенным шагом направилась в свои покои, ожидать, когда за ней придет верховный страж. Она была уверена, что он не заставит себя долго ждать.
– Вы хотели поговорить со мной?
Фредрик обнаружил Рифуса Эверли в пустом холле на другом конце замка. Тот был ужасно бледен, словно умер, а затем восстал из мертвых. Когда граф вошел, Рифус далеко не сразу обернулся в его сторону.
– Да, – шепнул Эверли, – благодарю, что пришли так быстро. Разговор крайне… крайне важный.
– Это верно, разговор и впрямь намечается интересный. Я понимаю, учитывая то, что ваша сестра…
Вот тут Рифус, наконец, развернулся:
– Уверяю вас, моя сестра тут ни при чем. Женщина, что оскорбила мою честь, а вместе со мной честь Астании, наши законы, порядки, обычаи, не может быть моей сестрой.
Фредрик нахмурился и для верности уточнил:
– Вы хотите сказать, что после ее поступка отказываетесь от нее? Отказываетесь признавать ее сестрой?
– Нет, – поспешно возразил Эверли, – я не могу отказаться от сестры, я бы никогда не посмел отказаться от своей дорогой сестренки. Но меня сейчас так трясет вовсе не из-за слов этой женщины, просто я вдруг стал осознавать, что моей сестры, быть может, давно нет в живых.
– Я вас не понимаю, ваше величество. – Граф скрестил руки на груди, дав королю возможность объяснить свое заявление.
Рифус приблизился к нему еще на шаг и сказал:
– Все, что я рассказывал вам о своей сестре, – правда. Лундес Эверли чиста, мила, покорна и улыбчива. Всегда была такой. Она воспитанная красавица, а не порочная лгунья! У нее язык бы не повернулся сказать все это, все… что она там наговорила! – Теперь король трясся то ли от ярости, то ли от волнения. – Она не решилась бы даже подняться, чтобы сказать тост.
– Не спешите с выводами, – посоветовал граф. – Я понимаю, как вам должно быть сейчас тяжело. Не считайте, что ваша репутация под угрозой. К счастью, за столом присутствовали не только ваши верные союзники, но в той же мере – верные друзья. Никто не заинтересован, чтобы происшедшее вышло за пределы нашего круга. Мой отец позаботится об этом. Мы ничуть не разочарованы в вас, нас лишь настораживает поведение вашей сестры. Особенно меня настораживает. И единственное, что важно сейчас, – это понять правду. Обо всем. О том, где ваша сестра пропадала все эти месяцы, с кем она была. Если она изменилась, то, возможно, кто-то поработал магией. Мне хотелось бы понять, о какой магии идет речь. Вы сказали, что не узнаете ее. Вдруг решили, что ее подменили. Вы оскорблены. В таком состоянии в голову проникают разные мысли, и далеко не всегда следует к ним прислушиваться. Я предлагаю вам помощь, предлагаю разобраться общими усилиями.
– Речь идет о репутации Астании и моей семьи. Вы должны понимать, граф, что…
– Речь идет не только о репутации вашей семьи, – возразил Фредрик.
Правитель опустил взгляд и тяжело вздохнул.
– Я не хотел бы вмешивать вас в это, – пояснил он. – Будет правильней, если я увезу эту женщину из графства, кем бы она ни была. У вас достаточно проблем и без нас.
– Нет, – Фредрик подступил к нему и тихо заметил, стараясь, чтобы никто более в замке эти слова не услышал, – эта женщина, принцесса она или нет, затронула очень опасную тему.
– Неужели вы восприняли ее слова про императора всерьез? – удивился Рифус. – Если кто-то затмил моей сестре разум, то уверяю вас, она не опасна. Я позабочусь о том, чтобы она никак не…
– Опасна в первую очередь не она, ваше величество, – тут же прервал его Фредрик. – Опасен тот, кто сказал ей название «Непоколебимый». Скажите, вы упоминали когда-нибудь в разговорах с ней, до ее пропажи, название древней империи?
– Нет. Эта империя существовала очень давно, и ничего приятного с ней связано не было, раз все записи о ней так старательно уничтожались. Остались лишь обрывки, какие-то названия и общие слова.
– Вот именно, – подхватил граф. – Что всегда меня поражало, так это то, что и у нас, у стражей – то же самое. Только ОБЩИЕ понятия и ОБЩИЕ слова. Тысячу лет назад произошло нечто. Что-то, что отдает гнилью, чем-то таким, чем-то… – Фредрик сосредоточился, стараясь подобрать верное слово. – Скажу так… Мне известно мнение ангела, нашего покровителя. Во время ритуалов ангел сообщает стражам свою волю. До сих пор мне достаточно было знать, что ангел создал врата и запер за ними что-то очень опасное. Не стану говорить про мировое зло. Суть лишь в том, что если ангел считает что-то настолько опасным для мира, что создает подобное грандиозное сооружение и отправляет туда целый народ, а затем запирает и приказывает стражам стереть всю информацию об империи, оставив лишь общие понятия, то действительно стоит как следует задуматься об опасности, связанной с империей. Она была стерта из источников знаний не случайно. Не только физически, но и из памяти мира. Три строчки у вас в древнем хранилище книг, страница у нас, у стражей. А ведь мы – потомки тех стражей, и нам тоже не передали знаний о тех, кто за вратами. Нам положено верить и охранять их. Мне достаточно воли ангела, чтобы делать это, но ваша сестра, которая даже мира не знала, вдруг произносит это название – Непоколебимый. Если бы не название, я бы не стал ее слушать, но она знает. Более того, появилось название города – Утренний Лик. А этого нет даже в записях. Если действительно один из городов империи назывался так, то что-то проявилось в мире, спустя тысячу лет, и простите, но это слишком серьезно, чтобы оставаться в неведении.
– А если такого города все же не было? – напряженно спросил Рифус.
– Но был Непоколебимый, – напомнил Фредрик. – И она знает это не от вас. Так что сейчас для нас с вами, ваше величество, важно понять, ваша ли сестра гостит в моем замке. От этого зависят мои дальнейшие действия. Если это Лундес Эверли, но кто-то что-то сотворил с ней, то я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей, излечить ее от магического влияния, узнать о Фавластасе все. Мне стоит уважать усилия, которые приложили наши предшественники, чтобы стереть память о тех временах. Порой достаточно всплыть одной детали, чтобы потом все остальное одно за другим проявилось, по цепочке. Поэтому рассказ не должен выйти за пределы стен этого замка, все, что мы выясним сейчас, – тоже.
– Некоторые и в моем дворце слышали рассказ сестры, – сказал Рифус. – Она не особенно утаивала правду, хотела, чтобы ее выслушали.
– В таком случае выслушать стоит, но сперва, как и сказал, я должен знать, кого буду слушать. От этого зависит, где и как я буду слушать эту женщину.
– Если она не моя сестра, что вы с ней сделаете?
– Если она опасна, то ее следует посадить за решетку и выслушивать уже там, – заявил Фредрик.
Рифус расстроенно покачал головой, а затем прошелся по холлу и медленно опустился в одно из кресел. Он запустил пальцы в волосы и странным образом перекинул их на другую сторону, спрятав за острым ухом.
Фредрик проследил за ним, а после также пересек холл и поспешил заверить:
– Не переживайте. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы быстрее во всем разобраться. Я прошу вас помочь мне понять. Если это ваша сестра, ей не грозит ничего плохого. Мы сделаем все, что нужно.
Рифус взглянул на Фредрика вновь:
– Благодарю вас.
Граф кивнул и спокойно опустился в кресло напротив Рифуса, тихо предложив:
– Давайте начнем. Предположим, это все же ваша сестра. Были ли естественные причины, которые могли бы переменить ее? Подумайте!
– Что ж, – сказал король, собравшись с мыслями, – сперва я решил, что причиной всему был брак.
– Вы решили выдать сестру замуж?
– Да, – кивнул Рифус. – Хотя сложно поверить, что только это могло ее так сильно изменить, но все возможно. Я хотел выдать ее за старшего принца Хискала. Одного из близнецов, наследника. Согласитесь, Фредрик, партия великолепная.
– Дианис?
– Да.
– Дианис – идеальная партия, – согласился граф, но следом уточнил: – С точки зрения крови. Достойный муж, к тому же наследник, но ваша сестра, должно быть, не знает его. Это мы с вами часто вели дела с семьей султана.
– Да. Возможно, проблема в этом. Я даже готов признать, что слишком старался уберечь ее, но она всегда была согласна с такой жизнью. Дороже сестры у меня никого не осталось. Она вернулась совсем чужой из пустыни. Я решил, что все это потому, что, во-первых, стресс, который она пережила, сказался на ней, а во-вторых, я не предупредил ее по поводу свадьбы, даже не намекнул. Согласен, это было нечестно. Нужно было подготовить ее, но, опять же, раньше она была послушна и не жаловалась. Если она так ненавидела меня и свою жизнь, ей стоило обсудить это хотя бы со мной, в Астании, а не сейчас и при всех. Она, вероятно, узнала, зачем я хочу отправить ее в Хискал, взбунтовалась и решила отомстить мне. Думаю, что оказавшись без моей опеки, она осознала, что я выдам ее замуж за наследника Хискала и она окажется не просто под присмотром чужой семьи, она должна будет еще слушать постороннего ей эльфа, также сидеть за стенами, но в другом замке, да еще делить с ним ложе. Теперь, слушая ее, видя ее нрав, который раньше она скрывала, я понимаю, как дико должно было все это ей представляться. Это при условии, что это нрав моей сестры. Мы с вами ведь сейчас рассматриваем вариант, что это моя сестра. Граф, я понимаю, что вам все это кажется диким. Я не оправдываюсь. И не потому, что я король. У нас другие традиции, не такие, как у вас на севере. Вам сложно понять.
– Я и не пытаюсь вас понять, – заметил Фредрик. – Перспектива жить за стенами под присмотром чужого человека или эльфа кажется жестокой. Все-таки это ее жизнь, а не ваша. Но выгодный брак – обычное дело.
– Ее жизнь, верно. Я согласен, и, наверное, если бы проблема была в этом, то пошел бы ей навстречу. Если бы знал, что она ТАК ненавидит меня, то старался бы что-то изменить. Я же делал все ради нее. Как вы и сказали, выгодный брак – обычное дело. Она всегда это знала. Но на самом деле я не верю, что свадьба могла ее изменить настолько. Нет. Она бы не посмела так себя вести за столом. Она бы не решилась говорить при всех такие речи.
– Но вы, ваше величество, тоже ее оскорбили. Разве не вы сказали за столом, что она сумасшедшая?
Рифус гневно посмотрел на Фредрика:
– Нет! Нет, кто сказал это? Даже если бы я так считал, я бы не стал ради чести моей семьи, ради имени моей семьи говорить так при чужом дворе, да даже при своем. Я сказал, что у нее были миражи. Видно, с вами поделился этим тот мглистый маг. Тогда не удивительно, что он все так исказил. И ей, наверное, он же передал это.
– Значит, вы не сказали, что она сумасшедшая? – уточнил Фредрик.
– Нет. Настоящая Лундес не поверила бы в это, она хорошо меня знала.
– Я понял: вы всё пытаетесь убедить меня, что женщина в моем замке не ваша сестра.
– Она не может быть моей сестрой. Эта дама, быть может, похожа на нее, а может, просто колдовство, но это не Лундес.
– Рифус, так взгляните на ее лицо, вы-то ее знаете. Проверьте, она ли это.
– Взглянуть на лицо?! – Рифус пораженно раскрыл глаза. То было немыслимое для него предложение.
– Да. – Фредрик же не видел в этом ничего ужасного, для него, напротив, дикостью было то, что ее родной брат так удивлялся. – Вы же сделаете это, оставшись с ней наедине, ее лицо никто, кроме вас, больше не увидит, а вы ведь и так видели ее лицо…
– Фредрик, я его не видел!
– Что? Вы не видели лица своей сестры ни разу в жизни?!
– Да! – Рифус твердо взглянул на графа. – У нас есть законы. Вам, Фредрик, их не понять, так что не стоит так удивляться.
– Законы? Ваше величество, вы не знаете свою сестру настолько, что теперь даже не поймете, жива ли она, она ли перед вами? Вы понимаете, как это звучит?
– Понимаю. Но внешность – не главное. Это не Лундес.
– Что ж, предположим, не она, раз вы так настаиваете. Что дальше? – спросил Фредрик. – Вы сказали, ее не было три месяца. Что, никто не видел ее три месяца и даже мглистый маг? Ее могли заколдовать.
Рифус покачал головой. Он не знал, что делать, а затем принялся расхаживать по помещению, иногда поглядывая на сосредоточенное лицо Фредрика.
– У меня есть личная заинтересованность в этом деле. И не только потому, что она назвала империю, сгинувшую тысячу лет назад. Мглистый маг сказал, что ваша сестра хочет открыть врата.
Рифус остановился, перестав метаться, затем безумно посмотрел на Фредрика:
– И она явилась сказать вам это? Она…
– Да.
– Фредрик, клянусь, я не знал!
– Я не виню вас.
Рифус гневно сжал кулаки и направился к двери.
– Куда вы? – поинтересовался граф.
– Я сам все выясню. Можно все выяснить. Увезти ее срочно в Хискал. Там есть портрет Лундес. По моему заказу один очень знатный и верный нашему отцу художник нарисовал ее лицо без платка. Он всегда рисует точно. Портрет существует. Просто султан Карьес – очень принципиальный правитель, впрочем, вы и сами знаете это, Фредрик. Он не соглашался на брак, потому что его сын не видел лица Лундес. Мне пришлось сделать оскорбительную по нашим обычаям вещь, но оно стоило того, как я тогда думал. Я заказал тот портрет с открытым лицом Лундес и выслал Дианису. Портрет у него. Надо отправить Лундес в Хискал сейчас же. Дианис и так увидит ее лицо, ведь он ее будущий муж. К тому же он видел портрет. Он сможет понять, настоящая ли она.
