Текст книги "Ступая за Край (СИ)"
Автор книги: Наталия Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
– Нет, Королева, я не хочу детей. Ребёнок слаб и беззащитен перед законами Дальних Земель и Главной Богини, мать его беззащитна, да и мужчина тоже. Я не смог защитить свою жену и её младенца, я знаю, что не смогу дать защиту другому младенцу. Мы все бессильны перед законами, я не желаю больше видеть смерть детей, никогда. Своих – тем более. Никогда я не стану больше зажигать погребальный костёр с телом ребёнка…
– Гелан, но если я захочу ребёнка?
– В этом поселении достаточно мужчин, чтобы дать тебе дитя, Эвиси, но это буду не я.
– Это не имеет значения, воин, ты знаешь, что воины Аралана и войско Меланмира уже за Краем… нет нужды нести под сердцем своим ребёнка, когда всё, что ждёт меня – скорая казнь.
– Я не дам им казнить тебя, Эвиси. Я сделаю это сам, это я могу тебе дать.
Глава 6. Плата и браслеты
Руки Гелана словно тайные знаки рисовали по телу Эвиси, словно вызывали дурманящих духов, которые завладевали не только телом, но и разумом Эвиси.
Она лежала на животе и ощущала, как её сердце было готово вырваться из груди, а слёзы подкатывали к глазам. Так было всегда с Геланом, так было и сейчас, когда его губы лёгкими поцелуями успокаивали дыхание Эвиси, а руки придерживали её руки, не давая вырваться – она и не хотела этого. Не из рук Гелана, не от его тепла и его любви.
– Мне никогда не рассказывали о таких ласках, – потом сказала Эвиси, когда Гелан уже перевернул её и прижал к себе, ища успокоение для своего сердца, которое так же рвалось из груди, и Эвиси слышала это.
– Женщин учат угождать телу и духу мужчин, но самая большая радость для мужа – это удовольствие жены, так устроены мужчины.
– Если бы мужчины были устроены так, они бы не похищали и не насиловали женщин.
– О, моя Королева, – Гелан ухмыльнулся, – жены или возлюбленной, а не любой женщины.
– Жены… – Эвиси посмотрела на вышивку полога, с изображением ярких невиданных цветов и листьев.
– Эвиси, Эвиси, – Гелан шептал, разглядывая вблизи свою Королеву, – я хочу тебя ввести в свой дом, как свою жену, хочу этого больше, чем что-либо хотел в этой жизни, но ты уже замужем. Тебя повязали шёлковой лентой с другим мужчиной, и ты не можешь войти ни в чей дом на правах жены.
– И в дом своего мужа я тоже не могу зайти на правах жены.
– Так оставайся тут, как моя пленница, – воин улыбнулся. – Моя… пленница.
– Твоя, – Эвиси закрыла глаза и хотела представить то время, когда у неё будет муж. И будет он Геланом, и она сможет войти в его дом, и никто и ничто не будет угрожать ей или ему… но не смогла.
Тревога всегда жила в сердце Эвиси.
С того дня, как Харин сказал ей, что им следует уйти из поселения, с того времени, как Эвиси узнала, что воины Аралана и войско Меланмира совсем рядом, за Краем, тревога не покидала сердце и дух её.
Прошло уже достаточно времени, закончились снега, подошёл к концу сезон посева урожая, когда жители поселения возделывали любую немного пригодную почву, чтобы вырастить урожай, которого бы, хоть и с трудом, но хватило на следующий сезон буранов.
Дни были намного длиннее ночей, жаркие, с палящим с небес солнцем.
– Гелан, – произнёс Харин, глядя на заснеженные горы, которые были видны из открытой двери, в то время как Эвиси помогала в его доме Сеилне, ей становилось всё тяжелее ходить, а Харин слишком медленно шёл на поправку. – Почему ты не ушёл, почему не увёл Эвиси, ты слышал того всадника, он узнал тебя… он…
– Ты ещё слаб, друг мой.
– У меня есть Сеилна, есть жители поселения, которые помогут, ты и так сделал больше, чем в силах человека и воина, уходи, уводи Эвиси, Бенаил не посмеет тебя остановить.
– Куда нам идти?
– Мир большой.
– Мир большой, больше, чем ты думаешь и можешь себе представить, Харин, и у меня достаточно средств – монет и камений, – чтобы жизнь наша была безбедной… но везде знают о похищенной Королеве Эвиси.
– Ты можешь жить в Дальних Землях!
Гелан поморщился, слушая Харина.
– Там женщина не выходит на улицу, ты сможешь надёжно спрятать в доме своём жену свою, никто не посмеет зайти в твой дом с целью увидеть её или говорить с ней.
– Я убил всадника Наследника, Харин, я не смогу дать защиту Эвиси, меня схватят, как только узнают. Везде, куда бы мы ни пошли, узнают Эвиси и узнают меня, эти горы дают защиту таким, как мы, больше нам идти некуда. В этом поселении дом мой, друзья мои и соратники, которые нуждаются в помощи моей.
– Мне жаль, Гелан, что ты…
– Харин! Даже в мыслях своих не держи подобного, я мог тебя спасти, и я это сделал. Единственное, что могло спасти Эвиси и меня – это если бы я не схватил злобного мальчишку на праздновании богов Солнца и Плодородия на землях Меланмира. Но духи не были добры ко мне и к ней, – Гелан показал взглядом на Эвиси.
Харин, чьё тело было ещё слабо, только застонал в ответ. Эвиси, слышавшая разговор, продолжила готовить, и не дрогнула рука у неё, не затуманился взгляд, просто тревога навсегда поселилась в сердце её, и как бы ни прогоняла она дурные мысли, они часто брали верх над радостью и молодостью её.
Прошло достаточно времени с того разговора, Эвиси удивляло, почему воины Дальних Земель так и не прошли тайными тропами, ведь Харин сказал, что они оставили много следов, и Гелан подтвердил слова его.
Вокруг поселения, на подступах и на границах, несли вахту воины поселения, охраняя жильё своё, жён и детей, юные воины бродили по окрестностям, прикидываясь сборщиками корений и ягод, и тоже не находили присутствия воинов Дальних Земель и войска Меланмира. Они всё ещё стояли в городе, где Гелан убил всадника Наследника, но не двигались вглубь гор и не пересекали границу Края.
Эвиси не могла понять, почему её не изгонят из поселения… причина ли тому Гелан или иное, не подвластное её пониманию?
Она была в доме Гелана, когда Бенаил, Арарин и другие воины собрались вокруг стола и при свете свечей разглядывали большую карту, которую мог читать Гелан. Многие знаки были доступны его пониманию, как и многие языки и наречия.
– Их войска стоят здесь, здесь и здесь, – говорил Арарин, – они не двигаются вглубь гор, словно ждут чего-то, но дальше, в Дальних Землях, нет никаких движений войск, это значит, они не ждут подкрепления… они просто стоят на подступах и не двигаются с места. Вместе с Наследником Араланом сюда пришла большая часть гарнизона дворца Горотеона и все всадники Наследника. Во дворце осталась лишь охрана, воины, которые слишком юны, по сути – дети, которых только оторвали от груди матери… По слухам, Горотеон в отчаянии из-за своей дочери, – Арарин кинул взгляд на Эвиси. – А Правящая Царица и вовсе лишилась разума от горя, никто из них не сможет оказать сопротивление, когда наши воины нападут на Дворец и свергнут Горотеона. Ты был прав, Гелан, Королева Эвиси – лучшее, что ты мог выкрасть в Теренсии. Много зим мы готовились к этому, много зим ждали, и час настал. Ты ниспослан нам богами и пророчеством, Гелан. Когда я только увидел тебя младенцем, я понял это… Время пришло!
Эвиси закусила губу. Её отца, могущественного Царя Дальних Земель, собираются свергнуть эти люди… возможно ли это? А возможно ли то, что она – рождённая Царевной в стенах дворца Царя Горотеона, повязавшая себя шёлковой лентой с Королём Меланмиром, находится здесь, в поселении мятежников, и живёт, как жена с мужем своим, с одним из воинов их? Во власти ли человека решать судьбу свою?
Эвиси хотела уйти, найти Аралана и рассказать всё ему, и если бы речь шла о её жизни и смерти, она бы так и сделала. Ей, уже приговорённой к казни не было страшно. Но слишком хорошо знала Эвиси законы Дальних Земель, слишком ярки были рассказы тех, кто пережил прошлое восстание, и Королева Эвиси понимала, что ждёт всех жителей этого поселения – от младенцев и стариков до воинов, узнай о заговоре Аралан, чей суд был скор и всегда суров.
Все эти люди, хотя и не питали особой любви к Эвиси, не отказывали ей в поддержке и уважении. Они делились припасами и одеждой, девушки звали её к костру, а юные воины, которых она обучала премудростям меткой стрельбы – почитали её за старшую.
Многие женщины старше относились к ней с материнской теплотой, которой была лишена Королева Эвиси все эти годы, ведь служанки и няни лишь прислуживали Королеве, а не видели в ней девушку, нуждающуюся в совете и добром слове, а воины старше добро подшучивали над Эвиси, так, словно она была их дочь. Лишь от одного человека она видела неприятие – Эимит. Но стоила ли дочка кузнеца, чьи уста полны яда, мыслей о ней… и жизни всего поселения?
– На сердце твоём тяжесть, Королева, – сказал перед уходом Бенаил, – но ты всего лишь человек, не всё подвластно тебе, не терзай дух свой и разум. Если всё случится так, как планируем мы, жизни твоей ничего не будет угрожать более, и главное – жизни Гелана. Подумай над этим. Ты не сможешь изменить судьбу родных своих, Эвиси, но ты можешь спасти Гелана, спасти всех этих людей. Тебя учили думать о судьбе простого народа, сделай это. В этом поселении нет непострадавших от законов Дальних Земель, но люди приняли тебя, хоть и в качестве пленницы… стань же для них Королевой.
Когда сошли снега, Сеилна разродилась младенцем, мальчиком, юным воином, и Харин забрал в свой дом свою пленницу, чтобы сразу после сезона посевной сделать её своей женой, так, как велят древние Боги Провинции за Горами, а не Главная Богиня.
Этот день настал, и Сеилна, в платье из шёлка, что подарил ей Гелан, с гребнями, которые дарила ей Эвиси, будучи Королевой Теренсии, вплела в свои волосы букет из ярких цветов, что росли у изножья гор и цвели именно в дни бракосочетаний, вошла в светлый храм и под пения девушек – радостное и лёгкое, подобно тёплому ветру, – стала женой воина Харина.
Эвиси мало помнила свою церемонию, но слова, которыми она отдавала жизнь свою и тело своё мужу, а он забирал – она помнила хорошо. Здесь же и муж отдавал свою жизнь и своё тело жене своей до конца дней своих. Гелан сказал, что ни муж, ни жена не могут отказаться от своих слов, что муж не может отказаться от жены своей, если она стала неугодной взору его, старой или больной, что удивляло Эвиси. В Дальних Землях и в Теренсии жизнь и судьба жены полностью была в руках мужа. Он давал ей защиту от людской молвы и тяжкого труда, но если жена становилась неугодной мужу – он мог отказаться от неё, и судьба этой женщины была тяжела и незавидна. Правда, Эвиси не слышала о таких случаях, чаще этим пугали юных жён, чтобы они старательней ублажали дух и тело мужа, но закон такой был. Боги Провинции за Горами не позволяли мужьям отказываться от жён своих. Они позволяли женатым мужчинам иметь возлюбленных, но не наложниц… и не осуждали женщин за связи с чужими мужьями.
Боги Провинции за Горами были милостивы к слабостям людским и позволяли им быть свободными в выборе своём.
Вечером, после того, как несколько пар, включая Харина и Сеилну, обменялись венками и клятвами, жители поселения танцевали у большого костра. Все пили вино, дети получали сладости, а женщины хвастались украшениями и нарядами. И у Эвиси появились наряды.
В один из коротких и снежных дней любопытство Эвиси пересилило страх, и она вошла в комнату в доме Гелана, которая всегда была закрыта, и воин словно не замечал низкую дверь туда.
Там не было ложа или стола, только сундуки и корзины, заглянув в которые, Эвиси нашла шелка, монеты и украшения. Были там и женские платья из тончайшего шёлка, с поясами с вышивкой из камений, и кружевами. Были мантильи на голову, которые носят жёны Дальних Земель, чтобы никто, кроме мужа её, не видел волос её. Была обувь и тюки парчи, что переливалась в свете свечей, и мужская одежда, одежда советника при дворце Горотеона. Была даже погремушка с ручкой из серебра. Эвиси поняла, кому принадлежали эти вещи, и о чём говорила та девушка, которая утверждала, что в доме Гелана вещи знатного человека. Богатого.
Она проводила пальцами по шёлку и думала о том, как смотрелась бы в красном шёлке и с гребнями из красных камений – рубинов.
– Королева? – Эвиси вздрогнула и в испуге отпрыгнула от сундуков. – Выйди.
Эвиси послушно закрыла дверь и, наконец, посмела поднять глаза на своего воина.
– Ты и вправду был богат… ты и вправду служил при дворе отца моего.
– Мне нет нужды врать тебе, Королева.
– Откуда здесь все эти вещи?
– Когда меня нашёл Арарин, я был готов уйти, не взяв ни единой монеты из дома своего, я так и сделал. Арарин тайно вывез эти вещи, я даже не во все сундуки заглядывал до сих пор, сказав, что нам не помешают шёлк и монеты… И он был прав, в один из сезонов бураны были особо долгими, снега не сходили так долго, что зерно не успело вызреть, здесь ни почва, ни климат не приспособлены для земледелия. В ту зиму я дал монеты и камения, которые обменяли на зерно и коренья, и никто не погиб от голода. Но сам я не пользуюсь ничем в этой комнате и не хочу видеть тебя в этих нарядах, сколь бы прекрасны они ни были, и как бы ни радовали твой глаз и дух… Не платья казнённой жены моей. Не её гребни и пояса.
– Я поняла тебя, Гелан…
Ночью воин спросил:
– Ты выросла в роскоши, моя Королева, ты скучаешь по ней?
– Нет.
– Эвиси, не лукавь, в этом нет нужды.
– Я не скучаю по роскоши, не скучаю по просторным залам и мозаикам на стенах, то, что видят глаза мои за стенами моего или твоего дома намного краше моему сердцу. Ветер, который раскачивает макушки могучих деревьев, и заснеженные шапки гор – лучше самой изысканной вышивки на коврах моих покоев. Мне хватает стола и кухонной утвари, которая удобна, а не богата. Мне нравится, что волосы мои заплетены в простые косы и закреплены лентой из шерсти, так легче ходить и удобней держаться в седле, нежели когда волосы закреплены тяжёлыми гребнями. И я полюбила простые платья, которые легко надеть, и мне не нужна помощь, чтобы закрепить пояс, достаточно тесьмы. Ветер не продувает ткани, а нижние платья достаточно мягкие и нежны к телу моему… Но меня учили быть красивой для мужа своего, и хоть ты не муж мне, Гелан, я хочу, чтобы ты видел меня в шелках и с гребнями в косах…
– Это неважно для меня.
– Я знаю, я ответила на твой вопрос.
К удивлению Эвиси, когда Гелан ушёл в очередной раз из поселения, он вернулся с нарядами для своей Королевы… были там парча, лён и шёлк. Так же он отдал гранаты, и местные мастера сделали гребни и застёжки для платья настолько тонкой и изысканной работы, что никто бы не поверил, что это сделали оружейники, а не заморские ювелиры.
Эвиси не часто надевали свои наряды, днём она предпочитала ходить в удобных одеждах, а на праздниках ей не хотелось хвастать тем, что есть у неё. Поэтому чаще в шелках её видел Гелан, и Эвиси замечала – что бы ни говорил воин, глаза его загорались, и дух радовался каждый раз, когда Эвиси шла к нему на ложе в платье из многих слоёв шёлка, и теми ночами он целовал её жарче, входил неистовей и говорил слов любви больше.
Костёр уже угасал, воины разбредались домой или на ложе своих возлюбленных и жён, дети спали на руках матерей и отцов, девушки смеялись с молодыми воинами, некоторым из которых сегодня будут благосклонны боги, и они проснутся в женских объятиях.
– Пойдём, Королева, – Гелан улыбнулся и обнял Эвиси при всех, как это часто бывало, как не подобает себя вести, но Эвиси была рада этому, тому, что Гелан обнимает её при всех, и она может сделать то же самое.
– Я пройду с вами, – услышали от Бенаила, который был пьян и едва стоял на ногах, – моя жена не пустит меня сегодня в дом, женщины, носящие под сердцем младенца, невыносимы…
– Боги благословили тебя младенцем в этом возрасте, Бенаил, ты должен быть счастлив.
– О, я счастлив, счастлив. Ты знаешь, что первая жена моя не могла иметь детей, я считал это благословением богов, ты понимаешь меня, мой друг? – Бенаил еле передвигал ноги и, казалось, не видел Эвиси. – Потом, когда она умерла, я тем более не думал о детях, да и о браке… нет, не думал, всё, что требуется духу и телу мужа, я вполне получал у… у… да ты всё знаешь.
– Знаю, – Гелан засмеялся.
– Встретив Аларну, разум покинул мою голову, и вот – я женат и жду младенца, – Бенаил схватился за голову. – Как такое могло приключиться?
– Сердце мужа слабо, Бенаил, даже у такого храброго воина сердце слабо.
– Ты видел её, видел Аларну, когда её привезли в поселение? Если я когда-нибудь найду её мужа, я убью его своими руками. На её спине не было живого места… Меаглору понадобился не один день, чтобы выходить её, Биоввена была ещё слишком юна, а провидица не слишком хорошо лечит раны… тогда раны даже у женщин лечил Меаглор.
– Мужа? Я думал, она рабыня, и хозяин наказал её за провинность, какая бы она ни была.
– О, ты тогда был в своём горе, Гелан. Аларну выдали замуж, когда ей исполнилась семь зим. Семь! Она и сейчас худая, представь, какая она могла быть в том возрасте. Но её семья была бедна, а её муж – богатый торговец, и они не смогли отказать ему. Аларна не угодила мужу, его телу, проявила строптивость… хотя вся её строптивость заключалась в том, что она отталкивала его, не могла не отталкивать… Ты же понимаешь, о чём я, когда берёшь силой тело женщины, она, испытывая боль, будет пытаться оттолкнуть. Но муж не считал себя насильником, ведь он – муж, и имеет право на тело жены. Он приказал бить её плетьми, от этого не умирают… нет, если женщина достаточно молода и здорова, но боль практически невыносима. В тот день я с воинами был в городе и услышал, что на площади будут пороть нерадивую жену. Никогда мы не вмешиваемся в такие дела, нам не следует привлекать к себе внимание, и в этот раз мы попросту должны были уйти, сделав свои дела, но что-то задержало нас, мы оказались на площади, и наказание нерадивой жены было на наших глазах.
Бенаил помолчал.
– Знаешь, что? Спина девушки была исполосована, и по белому одеянию для наказания стекала кровь… столько крови, когда сама нерадивая жена больше напоминала курёнка… а не девушку, тем более жену, но волосы её были убраны от глаз посторонних мужчин. Волосы были спрятаны! Потому что таков закон Главной Богини. Муж должен был забрать свою жену, и я уже видел подводу, которую подогнал он, но я оказался проворней, и пока стража приходила в себя, мой конь был уже далеко за пределами города. Её и не стали искать, кому нужна нерадивая жена с исполосованной спиной? Вот так всё было, друг мой. Прости, мой рассказ затронул память твою, Гелан…
– Ничего, друг мой, твой рассказ, как и сотни таких же, которые я слышал за всю свою жизнь в Дальних Землях, не смогут изменить моё прошлое и убить ещё раз жену мою и её младенца, хотя с каждым таким рассказом сердце моё умирает раз за разом… воскресая в ненависти к законам Дальних Земель и Главной Богини! Но скажи мне, Бенаил, ты ввёл Аларну в дом свой, как свою жену, как? Ведь она жена мужа своего… как это возможно? Даже наши Боги не позволяют жене иметь два мужа.
– Там, с другой стороны гор, огромные Земли.
– Я знаю, мы торгуем с ними…
– Ты обращал внимание на их храмы?
– Я знаю, что у них другие Боги, я бывал в этих Землях ещё по морю, они отличаются от всего, что я знал… эти Земли отличаются.
– Они всегда жили обособлено, горные хребты отделяют их и Дальние Земли, там другие законы и, как ты понимаешь, они не признают законов и Богов других Земель. А значит там, на их Землях, перед лицом Богов, Аларна не была женой мужа своего… мы спустились по тропе, ты знаешь её… и там, в первом же храме, жрец связал нас. За пару камений он не задавал вопросов и не смотрел в сторону, в которую мы ушли.
– Но… тут, на этой земле, у Аларны выходит два мужа.
– Наш брак благословлён Богами, Гелан, это было важно для моей девочки… а Боги… Боги – они для всех людей едины, и человек вправе быть свободным и выбирать себе Богов и отринуть их прочь навсегда, как Аларна, я или ты отказались от Главной Богини.
Бенаил помолчал, покачиваясь, потом произнёс:
– Пожалуй, сегодня я буду спать где-нибудь на улице, не хочу громким голосом напугать Аларну.
– Спи в моём доме, Бенаил, – сказал Гелан, – у меня есть место для ночлега.
– О, это щедро, благодарю тебя и твою Королеву.
С этими словами Бенаил переступил порог дома воина Гелана, и Эвиси услышала грохот и ругань, которую не подобает слушать женщине.
– Эвиси, – Гелан остановил быстро идущую в сторону своего домика Эвиси. – Эвиси, ты почитаешь Главную Богиню?
– Зачем ты задаёшь этот вопрос?
– Ответь, ведь ты родилась во дворце Горотеона, твоя мать Правящая Царица, тебя водили в Главный Храм и, возможно, ты видела Жрицу и всё могущество её и её Богини. Скажи, ты почитаешь её?
– Почитать каменного идола, который приговорил меня к смерти лишь за то, что глупый воин похитил нерадивого мальчишку? Почитать страшный оскал Богини, именем которой убили твою жену и даже ни в чём не повинного младенца! И сотни таких женщин по всем Дальним Землям! Сотни! Если ты родилась в знатной семье, и за тебя может постоять отец или брат, тебе, возможно, подберут доброго мужа, который будет ласков с тобой, а сама ты будешь достаточно умна и покорна – тогда ты проживёшь долгую жизнь и, может быть, даже счастливую… сидя в своих покоях, на своей половине дома, в ожидании мужа. А если нет? Но и это не гарантия, Гелан. Посмотри на меня. Я – Царевна Дальних Земель, я родилась у самого Горотеона и его Правящей Царицы Айолы. С младенчества я купалась в роскоши, о который ты и ведать не можешь, меня выдали замуж за достойного мужа, он всегда был добр ко мне, как брат или отец, и может, со временем… Я – жена Меланмира, Короля Теренсии, и какова моя судьба, Гелан? Умереть! Умереть, потому что такова воля каменного истукана! И мой брат, и мой отец никогда не пойдут против воли этого чудовища! Почитаю ли я саму Главную Богиню и её законы? Нет. Я ненавижу их, как только умею ненавидеть!
– Я давно отрёкся от этих законов, Королева, я хочу ввести тебя в свой дом на правах жены, а не пленницы, я хочу провести тебя тропой к ближайшему храму с той стороны гор, и Боги свяжут нас браком.
– О.
– Эвиси, Эвиси, подумай, мы сами можем выбирать себе Богов… человек должен быть свободным. Это не спасёт тебя от гнева Главной Богини, а меня от суда Дальних Земель, но я введу тебя в свой дом как жену свою.
– Когда?
– Сейчас, мы пойдём сейчас, и завтра к ночи вернёмся уже мужем и женой.
– Этого хватит, чтобы расплатиться со жрецом? – Эвиси вынула гребни с рубинами из волос.
– Этого хватит, чтобы построить им новый храм, пойдём. В горах сейчас тепло, переночуем, когда отойдём достаточно далеко… Там, внизу, есть небольшая деревня, мы сможем поесть и попить.
– Не хочешь терять время?
– Не знаю, сколько его осталось, моя Королева.
Тропа оказалась несложной. Или Эвиси уже привыкла к горным тропам – её ноги уверенно стояли на земле, перепрыгивали с камня на камень и не спотыкались, когда Эвиси сбегала вниз. Уже когда солнце было в зените, Эвиси увидела деревушку, а чуть позже и жителей. Одежды их отличались от того, что когда-либо видела Эвиси, и говор их был непонятен, но, к удивлению её, Гелан спокойно говорил на их наречии, потом объяснив ей, что обучался морскому делу у выходца этих земель. Гелан пробыл целую зиму в море, между этими Землями и Землями Орд, и был в то время счастлив, как никогда в жизни. Он нечасто бывал дома в объятьях молодой жены, но ему казалось, что вся жизнь перед ним, и времени хватит на всё…
Они поели в доме сельского человека, заплатив за это монету. Еда, в отличие от убранства дома, мало отличалась от той, что была в поселении. Хлеб из очага, молоко, сыр и похлёбка из мяса.
Эвиси разглядывала храм, который предстал перед ней неожиданно, словно вырос из-под земли. Огромные светлые колонны уходили высоко в небо, свода же потолка не было, отчего, создавалось впечатление, что храм парит над землёй. Такой же светлый, как и колонны, пол, был скользкий, словно неуклюжая жена пролила масло.
Жрец был молод и в таких же светлых одеждах. Он разглядел гребни, которые протянула ему Эвиси, и выслушал то, что сказал Гелан. Какое-то время он качал головой, но потом кивнул в знак согласия и провёл Эвиси к постаменту, показав жестом, как ей следует встать, потом так же поставил Гелана и сам встал к ним спиной. Он долго возносил молитвы, которые звучали как песня, и казалось Эвиси, что храм и вправду поднимается над землёй и медленно летит, показывая огромные неведомые Земли, зелень лугов и лесов, высоту синего неба и лазурь рек и озёр.
Не сразу поняла Эвиси, что жрец протягивает руку, чтобы взять запястье Эвиси в свою руку, так же, как и запястье Гелана, продолжая возносить молитвы, но уже держа руки пары вместе. На одной руке Эвиси оказался браслет, и на другой руке, они скрепились, казалось, намертво с такими же браслетами на руках Гелана, пока они стояли лицом друг к другу, повторяя то, что говорит жрец. Потом одну руку Эвиси освободили, как и руку Гелана, и браслеты с них жрец переодел на другие руки. Таким образом, и на руке Эвиси, и на руке Гелана, оказалось по два браслета сцепленные между собой. Правая рука Эвиси были прикована к левой руке Гелана до конца церемонии, пока жрец всё пел и пел свои молитвы. В конце он показал, как расцепить браслеты, сказав, что защёлки сделаны таким образом, что подходят друг к другу, но ни с каким другим браслетом не смогут соединиться, потому что никогда не повторяются за всю историю обряда. Снять же эти браслеты попросту невозможно. Метал этот не перекусить, не сломать и не сжечь, и только жрец хранит тайну, как снять его, но сделает это только после смерти одного из супругов.
Вернулись они в поселение ночью. Никогда ещё Эвиси не была так счастлива, как в момент осознания того, что сейчас переступит порог дома Гелана, как жена его. Никогда ещё Эвиси не позволяла себе думать о будущем и смотреть в него без страха.
– Гелан, – Эвиси помолчала, но потом продолжила, – эта земля… там тоже люди, такой же хлеб и вода, так же ценится золото и каменья. Ты говорил, что Земли эти огромны, и они мало контактируют с Дальними Землями, ты говорил, что морской путь только осваивают, а проход через горы опасен почти всегда, только в тёплое время возможно пройти по нему. Значит, люди не переходят из страны в страну, и слухи о Королеве Эвиси, чьи глаза меняют цвет, не дошли до этих Земель. И никому нет дела, как погиб всадник Наследника Аралана, уверена, там никто и не знает его.
– В знатных кругах слышали, я уверен.
– Но… нам не надо жить в знатных кругах. Мы можем жить простой жизнью, как в поселении, но не страшиться гнева Главной Богини и законов Дальних Земель. Мы можем там жить, и даже… мы сможем родить младенца, Гелан, ведь ему будет не страшен суд Главной Богини. Мы бессильны перед законом, но мы можем уйти от этого закона. Уйти навсегда и затеряться там.
– Я не слышал, чтобы кто-то уходил в ту сторону.
– Мы будем первые! Ты знаешь язык, знаешь их Богов, у тебя есть деньги…
– Да, да, моя Королева, страшно смотреть в будущее и не бояться его, как за долгие зимы привык я, и теперь привыкла ты, но мы уйдём, мы уйдём завтра же. Долгие зимы сердце моё было полно жаждой мести, но пришло время жизни и надежды. Эту ночь мы проведём, как и полагается, жена моя, в ласках, тело моё и дух жаждет этого, Эвиси, а завтра мы уйдём, – Гелан зажигал свечи в доме и смотрел на свою Королеву. – Мы уйдём Эвиси, жена моя.
– Очень жаль, что таким смелым планам не суждено сбыться, воин, – Эвиси похолодела, казалось, сердце её остановилось, как и дыхание, ужас пробрался в сердце её.
– Меланмир…
– Да, это я, твой муж, на этих землях – твой муж. Единственный.
– Гелан, – Эвиси подбежала к Гелану, уже зная, что он должен сделать, должен, ведь он обещал, что суд Главной Богини не коснётся его Королевы, он сам убьёт её. – Гелан!
Эвиси видела, как рука Гелана дрогнула, но он взял в руки клинок, достаточно острый, чтобы смерть Королевы была быстрой и безболезненной. Она уже ощущала у горла, там, где бьётся кровь, подобно урагану, холод стали, который перемешивался с её слезами и дыханием Гелана.
– Давай же, Гелан, – Эвиси плакала. Да, это было то, что она просила ночами у всех известных ей Богов – быструю смерть, и избежать суда Главной Богини и Аралана, брата её… Но всё её существо, все её мысли противились смерти и боялись её, она была не в силах выносить ожидание, но страшней было осознание, что её ждёт суд и казнь.
«Её волосы были покрыты, чтобы никто кроме мужа не видел их».
– Гелан…
– Я люблю тебя, моя Королева.
– И ты убьёшь её? – Меланмир выглядел спокойным. – Ты убьёшь ту, чьё сердце бьётся для тебя, воин?
– Разве законы Дальних Земель оставляют мне возможность выбора?
– Выбор есть всегда… Человек должен быть свободен, так ведь тут говорят.
– Человек не может быть свободен при таких законах.
– Ты убьёшь её?
– Да. Я поклялся ей.
– Ты убьёшь мать своего младенца?
– Нет никакого младенца.
– Тогда почему она держит руки на животе, воин? Почему даже в слезах и перед смертью, она хватается за свой живот? Скажи мне? Не знаешь? Потому что под сердцем её младенец, судя по всему – твой! И, судя по всему, ты не знаешь этого… воин?
– Эвиси? – Гелан резко развернул к себе свою Королеву. – Эвиси это правда?
– Дааа… но разве это что-то меняет?
– Ты не сказала мне?
– Ты уходил… ты уходил в те дни, а я… я не знала, как сказать тебе. Но сейчас это неважно, меня всё равно отдадут под суд, пожалуйста, ты клялся мне, воин! Клялся!
Сталь всё ещё была у горла Эвиси, она чувствовала, как ослабла рука воина, на мгновение ослабла, и в это же время, как сквозь воду, услышала Меланмира.
– Я могу её спасти, воин. Могу сохранить жизнь ей и младенцу её… твоему младенцу.
– Как это возможно?
– Всадники Наследника будут здесь с рассветом, может, чуть раньше, я завершу свой брак, сейчас, здесь, и никто не посмеет судить мою жену по законам Главной Богини. Я сам буду судить её, и я сохраню ей жизнь и жизнь твоему ребёнку.
– Сделав его Наследником? – Гелан усмехнулся, не веря словам Меланмира.
– Жизнь длинная, у нас нет старшинства в наследовании, им может быть и средний сын, и младший, и даже дочь! Жизнь длинная и причудливая, этот ребёнок может избрать какой угодно путь, он может стать торговцем, мореходом, военачальником. Кем угодно, главное, что у него эта жизнь будет, у него и у Эвиси!
– Ты завершишь брак без свидетелей? – Эвиси смотрела на Меланмира и не верила словам его.
– Мне не нужны свидетели, достаточно моего слова и… следов.
– Следов? Ты безумец, Меланмир! Каких следов? Я не невинна, ты знаешь это! Ты завершишь брак с не невинной Королевой?
– Не думаешь же ты, жена моя, что ты единственная Королева, которая взойдёт на брачное ложе не невинной? У меня достаточно крови, чтобы оставить небольшой след.
