Текст книги "Ступая за Край (СИ)"
Автор книги: Наталия Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Глава 2. Лабиринт и косы
– Где мы? Куда ты привёз меня? – спросила Эвиси, оглядываясь.
Они добрались до гор довольно быстро, быстрее, чем могла предположить Эвиси. После того, как всадник выкрикнул ей в лицо, что искупает Горотеона в крови его дочери, больше ни слова не вырвалось из уст его. Он молча связал Королеве руки и, перекинув через седло, с силой сдавливая, привёз в неизвестную Эвиси местность. Никогда раньше она не бывала в местах, подобных этому. Горы, как оказалось, не состояли сплошь из серого камня. Спешившись, он повёл её дальше. Земля под ногами была подобна обыкновенной земле, в которую сеют зерно. Всадник быстро шёл и вёл, практически тащил, упирающуюся Эвиси.
– Твоё счастье, Королева, что я не хочу лёгкой смерти для тебя – это слишком щедрый подарок матери твоей, иначе я бы умертвил тебя уже давно.
– Мне поблагодарить тебя, воин? – её ноги еле поспевали, она переступала через растения с шипами, что рвали одежду Эвиси и царапали ей ноги.
Ноги всадника были защищены высокими сапогами, и он не замечал колючек, которые врезались в кожу Эвиси и рвали до крови. Это было больно. Голова её кружилась, а во рту пересохло.
– Я пить хочу.
– О, уверен, родные мои перед смертью тоже хотели пить…
– Так убей меня!
– Позже я обязательно сделаю это, можешь не сомневаться в словах моих.
– Как же не сомневаться в словах воинах, что ведёт себя бесчестно?
– Бесчестно? – он резко остановился.
– Да, ты похитил деву…
– Женщина – всегда добыча. Но в этот раз мне повезло больше, чем обычно, – он засмеялся, – Королева Эвиси.
Всадник резко остановился, и Эвиси упала руками своими и лицом на землю, всадив в руки шипы от растений.
– Пришли.
– Пришли?
Эвиси огляделась ещё раз… Помимо высоких деревьев, что источали знакомый аромат, которым пах отвар от хворей, растений с шипами, которые вились по земле и по коре деревьев, был лишь огромный, выше, чем хватало взгляда Эвиси, камень.
– Это скала, – коротко прокомментировал всадник, – край. Пошли, – он дёрнул Эвиси, и она не поняла, как оказалась в узком проходе, прямо внутри этой «скалы» или «края».
Сырость, словно дождь никогда не покидал этих мест, окружила Эвиси, ей казалось, что огромные стены «скал», где виден лишь узкий просвет синего неба, сейчас сойдутся и раздавят их. Она спотыкалась и почти плакала, горечь поднималась у неё изнутри… она не хотела быть здесь. Она не хотела идти по грязи под своими ногами и ударятся о каменные выступы, потому что всадник шёл быстро, и Эвиси едва поспевала за ним, упасть же, в этом каменном чудовище, она боялась ещё больше.
Резкая перемена освещения ослепила глаза Эвиси. Яркий свет, ярче, чем в самый ясный день, после темени в скале принёс резкую боль. Но постепенно глаза привыкли, и Эвиси поняла, что свет этот – самый обыкновенный, солнечный, льётся, как и положено ему природой – с неба, а не как сначала почудилось ей – из-под ног её.
Она огляделась ещё раз и не смогла найти, откуда они пришли. Стена позади неё была сплошь из камня, и много проходов – темных, пугающих, – было в ней.
– Не пытайся убежать отсюда, это лабиринт, и только знающий человек найдёт путь сюда и сможет выйти обратно. Погибнешь. Не лишай меня удовольствия убить тебя, Царевна Эвиси. Осматривайся.
Всадник резким движением обрезал верёвки на запястьях Эвиси и скрылся, словно дух, словно его и не было никогда рядом. И Эвиси осталась одна, среди камня, солнечного света и синего неба над головой. Она прошла по ровной площадке из полированного камня, словно над ней трудились сотни мастеров, и глаза её увидела ниши и проходы, как узкие, подобные тем, что у неё за спиной, так и широкие, из некоторых лился свет, и Эвиси догадалась, что там такая же площадка с солнечным светом. Слышался шум воды, и она сразу вспомнила, что хотела пить.
С вечера Королева не вкушала пищу, и во рту её не была и глотка воды, но пройдя на звук воды, она в нерешительности остановилась, вспомнив: «Это лабиринт». Эвиси знала, что такое лабиринт, и понимала, что, скорей всего, заблудится раньше, чем сделает шаг в нишу, откуда слышен шум.
– Девку, ты привёл сюда девку? – Эвиси сжалась в страхе, слыша этот голос, по сравнению с голосом всадника он был в сто крат более злобный, словно самый отвратительный дух разговаривал за её спиной.
– О, тебе понравится эта девка.
– Твой разум помутился, Гелан, меня не интересуют женщины, но если ты привёл её для себя – устрой отдых для тела своего, но помни, что никто не должен знать про это место, значит, и она тоже, ты понял меня?
– Поверь мне, я отлично понял тебя, но посмотри на неё, – мужские руки с силой схватили Эвиси, до боли, резко развернули и дёрнули за волосы так, чтобы лицо смотрело вверх, на злобного духа, который был в обличии мужчины. Был он в возрасте отца Эвиси, огромный шрам проходил через лицо его, задевая губы, отчего казалось, что звериный оскал вместо рта у него. Эвиси сжалась, но взгляд не отвела, она встретилась с глазами духа, те были подобны камню вокруг них, такие же серые и такие же холодные, но снова не отвела глаз своих.
– Обыкновенная девчонка, – произнёс страшный мужчина, – с нежной кожей и таким ртом, что я понимаю тебя, но правила есть правила, когда насладишься вдоволь – убей.
Мужчина отошёл в сторону и продолжил.
– Ты удивил меня, Гелан, там, за краем, достаточно мест, где можно взять тело девы и отпустить её, а эта хороша настолько, что пригодна не для одного раза, если, конечно, быть достаточно ласковым с ней… Ты мог привезти её в поселение, там насладиться, а потом отпустить. Или заставить её работать по дому, у нас недостаточно женщин, а раз уж эта приглянулась тебе настолько, что ты выкрал её – зачем умертвлять её. Но дело сделано, мне нет дела до твоей девки для услады, сделай так, чтобы тут не было её паршивой крови, придуши её или утопи…
– Я не девка для услады, – произнесла Эвиси, – и кровь моя не паршива, это известно всем. И не тебе, чьё бесчестие ниже, чем у девки, что предлагает тело своё у входа на базарную площадь, решать, как умертвить меня. Даже мёртвой я буду – Королевой, а ты – шелудивым псом.
– Ха-ха-ха, – раздался смех всадника, имя которого, оказалось Гелан.
– Я убью тебя сам и сейчас, – тихо прохрипел старший, – шелудивая девка.
– За этот день меня так часто угрожали убить, что я перестала бояться! Есть ли мне разница, убьёшь меня ты или он? – она махнула на Гелана. – Есть ли разница, какой будет смерть, неизменным останется происхождение моё, и кровь моя, даже мёртвая, будет чище твоей!
– Гелан! – мужчина схватил Эвиси и смотрел в глаза девушки. – Как ты это сделал?
– Я же говорил, что эта девка тебе понравится.
– Ты прав, – он отшвырнул Эвиси так, что она ударилась головой о каменную стену, – ты прав – эта девка мне нравится.
Эвиси не знала, сколько она уже просидела на каменном полу, у такой же каменной стены. Ей было холодно, во рту было сухо, и горечь поднималась изнутри, голова её кружилась, а живот болел. И ей хотелось по нужде, уже давно, невыносимо.
Но вокруг был лишь камень и полированная поверхность пола. Солнце уже не било прямо, и Эвиси поняла, что день подходит к концу, а она так и сидела, и сидела…
Крупная дрожь пробегала по её телу, как от страха, так и от холода.
– Держи, – появившийся, словно из воздуха, Гелан кинул какую-то ткань в Эвиси, – это не то, к чему ты привыкла, но вид девы в мужском платье оскорбляет мои глаза, переоденься.
Эвиси промолчала, она взяла платье и увидела, что оно из простой, но тёплой ткани, так же, к удивлению, она обнаружила там же ещё одно платье – нижнее, на нём не было вышивки или кружев, но оно было из тонкого льна и приятней телу, чем грубая ткань мужской одежды. Она хотела встать, но ноги подвели её – не слушались.
– Ээээээ, да ты околела, – Гелан сел рядом и стал поднимать Эвиси, – так дело не пойдёт… поднимайся и переоденься, тебе станет теплее.
Эвиси попыталась, но поняла, что нужда была сильнее её, она сжала ноги и прикусила губу. Эвиси могла ранить и даже убить этого всадника, но сказать ему, что её тело уже давно требует справить малую нужду, она не могла.
– Вставай, вставай.
Эвиси покачала головой и почти заплакала, а потом и вовсе почувствовала, как солёная влага пробежала по её потрескавшимся губам.
Гелан отошёл в сторону и со злостью посмотрел на свою добычу, пока вдруг, неожиданно для Эвиси, не рассмеялся.
– Эй, юная дева, ты собираешься умереть от того, что не можешь сделать свои маленькие дела? Или большие?
Эвиси поняла, что, несмотря на холод, пробирающий её тело, щеки её заалели, а её саму бросило в жар.
Гелан резко поднял её, поставил на ноги и толкнул к одной из ниш, а сам пошёл сзади с факелом.
– Королева ты или нет, но тело твоё нуждается в том, чтобы избавиться от лишнего, могла бы сказать или сделать это прямо там. Даже в штаны.
– Аооох, – издала удивлённый вздох Эвиси, никогда такие вещи не произносились вслух даже среди девушек, но обсуждать подобное с воином, и справлять нужду так, что он поймёт… или даже увидит…
– Эвиси, Эвиси… садись тут, – он показал прямо на пол, где под ногами струилась вода и убегала куда-то, издавая грохот, видимо падая с большой высоты. – Там обрыв, мы не видели дна, туда удобно сбрасывать врагов своих, но и для нечистот очень хорошо подходит. Теперь что?
Эвиси видела, что Гелан начинает злиться, и уже подумала, что, вероятно, воин прав, и лучше в штаны, чем терпеть такое, тем более, она всё равно не смогла бы разобраться со странными крючками на мужской одежде.
– Я не умею это расстёгивать, – выпалила Эвис.
– Боги… конечно, ты не умеешь, Королева, ведь это одежда простолюдина, иди сюда, – он дёрнул на себя Эвиси и одним движением сделал так, что штаны скатились по ногам Эвиси, прямо в воду, а, вероятно, и в… Эвиси всхлипнула, но терпеть не было больше сил, она быстро присела и…
– Оставь их, – произнёс Гелан, – я про штаны. Тебя ждёт женская одежда, пошли. И больше не терпи, поняла меня? Это, конечно, тоже может тебя убить… но у меня другие планы, и так было бы слишком просто, – он резко обернулся и оглядел Эвиси, которая в ужасе шла за воином, оставшись в одной мужской рубашке, которая доходила ей только лишь до колен! – Лучше тебе надеть платье, Эвиси, как я и говорил, смерть врага – лучшая женщина.
Она проснулась от разговора. До этого Гелан накормил её, пища была простая, но вкусная, никогда ещё Эвиси не вкушала ничего более вкусного и сытного. Он провёл её через небольшую нишу, и они оказались в помещении, по размеру меньше её покоев, но там даже стояла кровать, или подобие кровати. Шкуры животных, шубы и вышитые покрывала были на этом ложе. И даже полог сверху возвышался над ложем.
Был там также и стол, без резных ножек, но удобный, в углу стоял ларь из резного дерева, с огромными дугами металла, сверху лежали мечи, ножи и даже несколько метальных… Эвиси покосилась на оружие и сделала шаг к нему.
– Оставь эти мысли, девочка, ты не сможешь убить меня, у тебя уже был шанс, и ты промахнулась.
– Я не промахнулась.
– Разве?
– Я целилась в бедро, в уязвимое место в защите, нож не вошёл бы туда, скорее всего, он бы отскочил от металла, а вот сюрикен вошёл идеально. Туда, куда я и хотела. У меня не было цели убить тебя, только остановить.
– Что ж, ты ошиблась, лучше бы ты убила меня, но, в любом случае, сейчас моя смерть не спасёт тебя и не облегчит участь твою. Сейчас ложись спать.
Разговор был приглушенным, но Эвиси слышала всё. Говорили о ней и участи её… говорили так, словно и не было её рядом, это не удивило Королеву. Никто не считается с пленными, а её, вопреки ожиданиям, накормили, и проснулась она не от холода, а скорее от жара мехов, которыми была укрыта.
Она слушала тягучий разговор и доводы то одного воина, то другого, пока, наконец, не встала, ровно перед ними.
– Не удивительно, что ваши попытки мятежей всегда неудачны и приносят только кровь народу вашему, вы глупы и невежественны. Меня, женщину, не учили править народом своим, лишь разбираться в украшениях и оружии, но и я знаю, что следует знать законы врага своего лучше законов своих Богов! Отец мой, Царь Дальних Земель, не станет давать за мою голову ни монеты, ни коней, ни, тем более, оружие, он скорее сотрёт Провинцию вашу, смешает её с грязью под своими ногами и умоется кровью жён ваших и детей.
– Отец всегда заплатит за жизнь своего ребёнка, – проскрипел воин со шрамом на лице.
– Но не когда ребёнок – Царевна. Похищенных женщин Царской семьи всегда казнили. Таков закон. И неважно, покрыто ли позором тело её или нет, не имеет значения, силой её украли, или по доброй воле она нарушила запрет. Её ждёт смерть, и нет никакого закона и никакой возможности обойти казнь. Неужели вы думаете, что Царь Горотеон осыплет благоденствием похитителей его дочери за возможность убить её самому?! Вы глупцы.
– Но ты больше не Царевна Дальних Земель, ты жена Короля Меланмира, и он вправе распоряжаться жизнью твоей и смертью. Законы в Теренсии не так суровы, а тебя похитили в праздник Солнца и Плодородия, никто не станет даже судить тебя, Королева, хоть ты и не невинная девушка, – усмехнулся Гелан.
– Наш брак не завершён, и я, перед законом и Богами, Царевна Дальних Земель! А значит, меня ждёт смерть. Ты же этого хотел, воин? Так убей меня сейчас, – она с жутким звуком положила перед Геланом тяжёлый меч, – и сбрось тело моё в яму с нечистотами, так никто не узнает, кто похитил меня, и никогда воины и всадники Горотеона не обратят гнев свой против детей ваших и жён.
– Уста твои лгут, – произнёс Гелан.
– Нет, – услышала Эвиси и обернулась. В проёме стоял мужчина, он был высок, морщины уже прочертили лицо его, было их немного, но спину он держал прямо, как подобает воину или человеку с высоким положением, – девушка не врёт. Ты не так давно здесь, Гелан, и не мог знать, что Царевну Эвиси выдали замуж едва ли не в младенчестве, никто не знает причину этому… и нет ничего удивительного, что сразу после церемонии, брак не был завершён. Почему этого не случилось позже, возможно, тебе ответит сама Королева, – он слегка поклонился в её сторону, – но твоя добыча абсолютно бессмысленна, ты можешь просто убить её. Никто не станет возражать тебе. Смерть её, даже если и станет известна отцу её, то тайной должно быть покрыто имя того, от рук кого погибла дочь его. Не время, Гелан, не время. Пленница твоя – решение смерти её и жизни остаётся за тобой. А сейчас мы покинем вас.
Он подал знак старшему, со страшным шрамом, воину, и они вышли вдвоём, тогда как Гелан молча взял меч и надвигался на Эвиси, которая отступала назад. Фиолетовые глаза её смотрели с ужасом на воина, в чьих глазах мелькала ненависть такой силы, что Эвиси не могла понять или принять её. Пока не замерла на месте, встретив спиной каменную стену, и не остановилась, чтобы прямо посмотреть в глаза своему убийце. Что ж, она знала, что так будет, знала, с того момента, как всадник схватил её… Знала, и сейчас предпочла смотреть прямо перед собой, хоть страх и затмевал ей взгляд.
Она почувствовала резкую боль в затылке от того, что волосы её потянули так, что запрокинулась голова, и стало даже больно шее, а потом Эвиси упала. Отдельно она и отдельно её косы, которые, словно змеи на последнем издыхании, колыхнулись и остались недвижимы, гребни покатились по серому камню со звоном, и стало тихо. Но Эвиси была жива… и даже не ранена. Она просто лежала на камне, а Гелан возвышался над ней со словами.
– Ненавижу тебя, ненавижу, – он поднял её, как тряпичную куклу, и бросил на ложе, так, что разум, казалось, покинул голову её, и Эвиси упала в беспамятство.
Открывала она глаза с болью, словно песок был там, руки её были тяжелы, подобно каменным плитам, как и ноги, а голова налита раскалённым маслом, стоило ей повести глазами, как пища, что вкушала Эвиси, вышла из неё, и только Гелан, который был рядом, сумел подхватить Королеву и придержать её.
– Уйди, – нашла в себе силы прошептать Эвиси.
– Помолчи.
Эвиси не понимала, сколько времени прошло, но всё время, пока голова её была подобна котлу с кипящем маслом, каждый раз, когда она открывала глаза свои, воин Гелан был рядом. Он даже приносил ей еду и относил Эвиси к месту, где можно было справить нужду. Они почти не разговаривали. Всё, что спросила Королева:
– Мы разве одни здесь?
И услышала ответ, что постоянно мужчины живут в поселении, но никто не захочет видеть там дочь самого Царя Дальних Земель, так что лучше ей оставаться здесь.
– Почему ты не убил меня?
И услышала ответ, что пока в этом нет нужды, и позже он обязательно сделает это…
Ещё через время она почувствовала себя лучше и встала с постели сама от чувства голода, голова её ещё кружилась, но боли не было в ней. К своему удивлению, она увидела Гелана, который спал рядом с ней, и нога его, нагая, выглядывала из-под покрывала. Эвиси увидела след от ранения, которое нанесла она. Не глубокий, но плохо заживающий. Эвиси разбиралась в ранах, не один раз рукам своим она наносила лёгкие ранения, пока научилась обращаться с ножами и стилетом. Она прикоснулась пальцами к ране, отчего Гелан вздрогнул и проснулся, смотря на неё.
– Ты должен был обрабатывать рану.
– На шелудивом псе всё быстро заживает.
– Даже раны пса требуется обрабатывать должным образом.
– У нас есть лекарь, он в поселении, я был немного занят…
– Ты позволишь? – она ещё раз прикоснулась к ране, надавив сильнее. – Это будет болезненно, но вскоре рана твоя затянется, как и не было.
– Почему ты делаешь это?
– Что?
– Почему ты подумала о семьях наших и детях, почему думаешь о ране моей?
– Так учили меня, и… ты тоже заботился обо мне, хотя ненависть и полыхает в сердце твоём. Мне же не за что ненавидеть тебя, воин.
– Я похитил тебя, Королева.
– Ты схватил мальчишку, который нанёс тебе рану. Говорят, в сердце мужа ненависть может жить всю его жизнь и передаваться от отца к сыну… неудивительно, что ты захотел убить меня, узнав, кто я. Если бы ты схватил Сеилну, служанку мою, то воспользовался бы телом её и отпустил, и даже людская молва не осудила бы её в такой день. Я – не Сеилна. Но это не вина твоя, воин.
– В речах твоих много мудрости, Эвиси, но мало смысла.
– Вероятно, ты прав, я не много понимаю в жизни и в ненависти, но я понимаю в ранах, позволь, – она встала и взяла нож, чтобы вскрыть нарыв.
– Нож в твоих руках, Эвиси – опасен, я понял это.
– Что ж, возможно, придёт время, и я убью тебя, воин, но не сегодня, – она раскалила металл над пламенем свечи и сделала так, как однажды ей обрабатывали ногу после падения с коня. Тогда-то муж её Меланмир и запретил вставать ей на спину жеребца её… Только Эвиси давали отвар, от которого она не чувствовала боли, а сейчас не было такого отвара, однако ни стона не услышала Королева Эвиси, и через время и она, и воин уснули, кутаясь в тёплые меха.
– Что это? – спросила Эвиси, когда смотрела, как вдали разгораются костры. Они стояли на обрыве скалы уже давно, иногда издали доносился звук голосов, но чаще было тихо. Она знала, что видит поселение, про которое говорил Гелан.
– Праздник Солнца и Плодородия, если перевести на ваше наречие, как в Теренсии, где правит муж твой.
– Разве ваше поселение не в Провинции за Горами?
– Так и есть, но от Провинции его отделяет хребет, видишь, вооооон тот, и в самой Провинции не видят, как народ празднует этот день, ведь он запрещён.
– У Главной Богини нет такого праздника.
– Нет, но когда-то давно, до того, как Дальние Земли захватили нашу Провинцию, наша сторона называлась… ты не знаешь этого языка Эвиси, но в переводе это означает «Край» – конец, граница. Наши люди не поклонялись Главной Богине, женщины были вправе выбирать себе мужей, а мужья – жён. Наши праздники были светлыми, а храмы высокими. У нас не было казней и не было пыток. Всё, чем дорожили мы – это наша свобода и наша руда, но Дальние Земли отняли у нас и то, и другое.
– Ты помнишь то время?
– Нет, не помню, говорят, отцы отцов помнят, я не помню и своего отца. Когда я был младенцем, едва отлучённым от груди, меня вырвали из рук матери и передали сначала на воспитание в казарму, но я был ещё мал, а потом в чужую семью. И только недавно узнал, кто я, откуда родом, и как погиб отец мой и братья старшие. Говорят, у меня были ещё братья, но они раскиданы по Дальним Землям, и не знают, кто они… Когда же я увидел, что стало с домом, в котором некогда жила семья наша, увидел следы мучений на телах соратников моих, я понял, как сильна моя ненависть к Дальним Землям, к правителям её и Главной Богине. Человек должен быть свободным и сам решать, во что ему верить и за кого отдавать жизнь свою. Мой отец и братья положили свою жизнь за свободу нашей земли, и я сделал такой же выбор.
– Они были мятежниками.
– С какой стороны посмотреть. У гор всегда две стороны, и только человек может решать, идти ему на запад или на восток.
– Не всегда у человека есть выбор, – после молчания произнесла Эвиси и отвела глаза свои от праздничных костров. Не так давно её манили подобные костры, и чем это закончилось для Царевны Дальних Земель?
– Гелан? – Эвиси помолчала, она редко называла воина по имени. – Почему я тут? Зачем? неужели это моя судьба?
– Я похитил тебя, – Гелан говорил тихо.
– Ты умертвишь меня?
– Да, скорей всего, так и будет, Эвиси…
– Ты сделаешь это быстро?
– Когда придёт время, я сделаю это быстро, слово воина, Королева.
Эвиси развернулась и пошла в пещеру. В одной из ниш, почти сразу, как головная боль покинула Королеву, Гелан показал ей водопад, с покатой чашей, подобной омывальне в её покоях. Удивительным было то, что вода, бьющая снизу, была горячей, и Гелан сказал, что в этих местах много «гейзеров» – так он назвал потоки горячей воды из недр гор, а сверху лилась холодная вода, образуя, таким образом, бурлящую ванну из приятной телу температуры. Чем ближе подходишь к водопаду – тем прохладнее вода. Эвиси даже попробовала плавать, подобно рыбам в пруду, вспоминая сказания, где говорилось, что человек может держаться на воде, но у неё не получилось. С волосами ей было справляться сложно, но длина их осталась достаточной для кос и гребней, при этом виться они стали сильнее и были подобны волнам в «гейзере». С одеждой справляться было и вовсе просто, те платья, что приносил ей Гелан, были просты, они легко снимались и надевались, пояс у них держался на тесьме, а сами они были из мягких тканей, в которых можно было и спать. На них не было сложных застёжек и не было объёмных юбок во много слоёв ткани, так, что Королева не могла бы самостоятельно ни снять, ни надеть такое платье.
Иногда Гелан уходил, Эвиси не задавала вопросов, куда и зачем, она была уверена, что он бывал в поселении. Он всегда оставлял ей еду, но не показал, как выйти из пещеры. Всё, что понимала Эвиси, это то, что выход в сторону, откуда привезли её, был на одну сторону, а поселение – с другой. Но в пещере было много выступов и ниш, и там легко было заблудиться и сгинуть навсегда, а Эвиси ещё помнила свой страх и сырость посредине узкого прохода в скале. Даже под страхом смерти она не зашла бы туда одна…
Из поселения же Гелан приносил еду и одежду для Эвиси. Она спросила, кто даёт ему платья, есть ли у него жена или возлюбленная, но Гелан словно не услышал этот вопрос, и Королева не стала более спрашивать его.
Чаще ей было не совсем спокойно с воином, но без него было и вовсе жутко, особенно когда солнечный свет не проникал в пещеру, и только отблески факелов и свечей бросали страшные тени на черноватые стены.
Эвиси была в воде, когда почувствовала на себе взгляд. Так бывает, когда злой дух подсматривает за юной девой, когда она остаётся в тишине ночи одна, Сеилна говорила, что такой дух может напустить истому на дух и тело девушки, и тогда сладкими становятся ночи её, но потом дева может заболеть, а то и умереть.
Только с мужем жене возможно чувствовать истому, а не со злым духом. Но смотрел на Королеву не злой дух и не муж её, а Гелан. Он внимательно смотрел на Эвиси, так внимательно, что глаза его потемнели… Всегда светло-синие глаза стали тёмные, почти цвета ночного неба.
– Зачем ты смотришь на меня, Гелан? – Эвиси прикрыла рукой грудь, а ниже тело её было скрыто водой.
– Пытаюсь понять.
– Что ты хочешь понять?
– Почему муж твой не завершил брак с тобой, Эвиси.
– Я не знаю ответа на этот вопрос, возможно, у него была возлюбленная…
– Это не остановило бы мужа, – он улыбнулся краешком губ, он иногда так улыбался Эвиси, и на сердце её становилось тепло и радостно.
– Муж мой сказал, что тело моё и дух ещё не готовы к брачному ложу.
– Он обманул тебя.
– Откуда ты знаешь?
Эвиси широко открыв глаза, смотрела, как Гелан снял одежды свои и нагой прыгнул в воду и поплыл прямо под водой, как рыба… Он вынырнул и встал рядом, достаточно близко, чтобы Эвиси слышала его дыхание и видела вздымающуюся грудную клетку Гелана и удивительную вязь на груди у него, от шеи по животу, уходящую вниз… под воду… прямо к…
– Я мужчина, Эвиси, и я вижу, что тело твоё и дух готовы.
Эвиси посмотрела на себя, она стояла, безвольно опустив руки, грудь её вибрировала, а дыхание сбивалось, ей хотелось одновременно плакать – слёзы подступали к глазам, – и смеяться – губы подрагивали в неуверенной улыбке. Руки её тряслись, а тело словно налилось бурлящей кровью.
Эвиси неуверенно переступила с ноги на ногу и почувствовала в сосредоточии женственности болезненный, но невероятно приятный укол, такой, что стало необходимо повторить его. Она услышала свой стон, лёгкий, едва заметный, но испугавший её…
– Что со мной?
– Это желание, Эвиси.
– Я желаю?
– Ты желаешь познать меня, как мужа.
Эвиси зажмурилась от правдивости слов Гелана, она желала, не очень хорошо представляя, как это должно ощущаться, она всё равно желала познать воина Гелана, как мужа своего, даже сильнее… Она смотрела, как тяжело дышит Гелан, и, набравшись смелости, как перед первой выпущенной в цель стрелой, всё-таки спросила.
– Ты желаешь меня, как жену, Гелан?
– Давно…
– Почему…
– Почему желаю?
– Почему не… ведь ты говорил: женщина – добыча. Вы берёте тела юных дев силой, я слышала разговоры…
– Эвиси, ты – Королева. Воин может убить Королеву, но он не станет брать её тело силой. Никогда. Так учили меня.
Она вздрогнула от того, что ей пришлось сделать несколько шагов навстречу мужчине, и сделать то, чему её учили. Она положила руки на грудь мужчины и провела ими вверх, вниз, остановилась на сосках, ощущая, как бешено стучит его сердце. Прикусив губу от напряжения, она повела руками вниз по мужскому рельефному животу, ощутила то, что никогда не должна была видеть или даже думать об этом у другого мужчины, кроме мужа своего. Но от соприкосновения она почувствовала, как горячей волной окатило её тело.
– Я хочу, Гелан, чтобы ты познал тело моё, как муж, а я твоё – как жена.
– Эвиси, – голос его стал немного хриплым, – я воин, мне нечего предложить тебе, кроме жизни своей и смерти твоей.
– Мне нечего дать тебе взамен, кроме себя.
Тогда губы её впервые познали вкус губ мужских, и было это сладко и горько в то же время, она приоткрыла рот и позволила вести себя, кружить, дурманить.
Его руки – грубые, но настолько нежные, подобно лепесткам цветов, и его поглаживания – сильные и трепетные, – лишали Эвиси разума. Она решила, что Боги наказали её за измену мужу беспамятством, стены кружились, свет от свечей расплывался от слез, а сама Эвиси тряслась, словно лихорадка охватила тело её и дух. Она сидела сверху на Гелане, как на коне, и резко вспомнила, что ей рассказывали, его рука гладила сосредоточение её женственности, когда её рука неуверенно направила его в себя, а Гелан поправил её руку.
– Остановись, Эвиси, – услышала она, – остановись, и я остановлюсь.
– Разве ты не желаешь?
– Больше, чем желаю…
– Когда-то у меня была жена, Эвиси, тебя я желаю сильнее, чем муж жену свою, чем мужчина женщину и чем воин свою Королеву. Сильнее, чем жизнь свою и жизнь твою, Эвиси.
– О, Гелан, – и Эвиси не сомневалась, если и были в ней остатки сомнений или неуверенности, они ушли с первой волной болезненного удовольствия, когда она опустилась, а он придержал, и держал, пока двигался, а она плакала от удовольствия и боли в одно время, от того, что чем-то резало её изнутри сердца, и это было сладостно и колко.
