Текст книги "Ступая за Край (СИ)"

Автор книги: Наталия Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Воины рассеялись, словно их и не было, Элтелилор, сказав, что ждёт сына и жену его, когда им будет удобно, скрылся в огромных дверях, настолько высоких, что Эвиси пришлось бы задирать голову, чтобы видеть окончание изображения на створках их. Эвиси и Гелан остались во вновь ставшем пустынным, полукруглом дворе.

Гелан, казалось, вечность вёл Эвиси по длинным пустынным коридорам, вдоль которых были развешаны картины, или сами стены были расписаны ими, через переходы и внутренние сады, со множеством деревьев или цветов, которые никогда раньше не видела Эвиси, по высокому мосту, и Эвиси, в удивлении, увидела реку. Реку во дворце! С песчаными берегами и невысокими растениями вдоль течения.

– Дворец стоит на горной породе, это подземная река, и только тут она выходит на поверхность, по легендам её воды целебны, но так ли это, никто не скажет.

Покои, куда завёл Гелан Эвиси, были настолько велики, что она растерялась. Несколько огромных комнат с причудливой мебелью и множеством начищенных подсвечников, и, наконец, просторная терраса, откуда были видны горы, отделяющие Морахейм от Теренсии. Но не это удивило Эвиси, а огромная омывальня или чан, или… Эвиси не находила названия, наполненная водой, со ступенями, уходящими вглубь воды.

– Это бассейн.

– Но зачем он, Гелан?

– Плавать. Морахейм – морская страна, неудивительно, что плавание здесь почитаемо… Я всегда любил море, оказалось, это в крови у меня, моя мать любила море, так что в моём дворце есть бассейн, прямо в моих покоях.

– В твоём дворце? Разве мы не во дворце отца твоего?

– Нет, это отдельный дворец, но он связан с дворцом отца моего…

– Если эти покои твои, где мои?

– Это и есть твои покои. Твои и мои. В Морахейме муж и жена живут в одних покоях, даже если неожиданный посетитель появляется в этих покоях, он не проходит в дальние комнаты, здесь же не может быть неожиданных посетителей, Эвиси. Это наши покои.

– Это наш дом?

– Наш дом – весь Морахейм, но начинай обживаться с покоев этих.

Эвиси ещё раз обошла все помещения, удивляясь убранству и роскоши, которая не бросалась в глаза, но любой понимающий человек сразу видел, как дороги ткани покрывал и обивка мебели, какими каменьями украшены подсвечники и оклады книг, сколь искусна вышивка и тонка работа мастеров, что украшали покои эти.

– Я всё ещё не могу поверить, что всё это происходит со мной, Гелан, это удивительно и немного пугает меня, путает, дух мой в смятении.

– Для начала отведай то, что приготовил повар для тебя, уверен, он постарался, когда прослышал, что жена Наследника появилась во дворце, а потом мы займёмся твоим духом. И телом.

– Телом?

– Да, телом, Эвиси, ты помнишь, когда мы говорили в последний раз?

– Да, – Эвиси вздрогнула, – в домике, в поселении.

– Тогда я должен был ввести тебя в дом свой и на ложе своё, сделав тебя своей женой по праву. Сейчас у меня все права на это, и время, я хочу сделать тебя женой своей по праву, тем более, под сердцем ты уже носишь моего ребёнка, как такое возможно, Эвиси? – Гелан улыбнулся, и Эвиси увидела, что это тот же воин, что и был в поселении, что он так же подшучивает над ней, а порой и смеётся. И смотрит он так же, от чего губы Эвиси пересохли, и стало жарко телу её от щёк до груди и низа живота.

Гелан провёл губами по шее Эвиси, дойдя едва ощутимыми поцелуями-касаниями до губ её, а руки его легко расстёгивали ряд странных крючков на платье, в которое переодели Эвиси сразу по приходу во дворец этот.

Поцелуи становились жарче, глубже, требовательней, Эвиси не хватало дыхания, но не могла она оторваться от губ Гелана. В одно и то же время сердце её переполняла радость, которую была не силах вынести, настолько остро она ощущалась, и печаль, от которой горячие слёзы наворачивали на глаза её и бежали по щекам.

– От чего ты плачешь, Эвиси? – глаза Гелана горели, и даже к лицу его приливала кровь.

– Не знаю, не знаю, – Эвиси заплакала сильней, но продолжила целовать мужа своего, толкнув его на спину, даже прикусывать.

Она знала, что её сил очень мало, и не смогла бы она удержать воина на спине, если бы он не позволял ей. А он позволял снимать одежду с него, порой путаясь в странной конструкции и ткани, обсыпая поцелуями каждый вновь открывшийся участок кожи, проводя по нему языком, пробуя на вкус, как самое изысканное лакомство. Когда же последний крючок на одеждах Эвиси был расстёгнут, и тонкая ткань слетела с плеч её, вдруг появился стыд, который никогда до этого момента не посещал дух Эвиси на ложе с Геланом.

Кровь мгновенно прилила к щекам Королевы, и взгляд её помутился, сжала она плечи свои и прикусила губу, чтобы не расплакаться ещё сильнее.

– Эвиси?

– Ох, – Эвиси промолчала.

– Что с тобой? – Гелан приподнялся и сел напротив Эвиси. – Что случилось, девочка?

– Я… мне…

– Эвиси?

– Мне не должно испытывать то, что испытываю, и то, что я хочу от тебя Гелан – невозможно.

– И что же ты испытываешь, моя Королева? – Эвиси показалось, что Гелан понял её, как это часто бывало.

– Желание, я испытываю желание, такое сильное, такое жгучее, что не в силах справиться с ним. Сердце моё разорвётся на несчётное количество кусков, а тело поглотит дух вожделения, если ты не войдёшь в меня, как должно мужу входить в жену свою! Но разве это возможно? Под сердцем моим ребёнок, и…

– Эвиси, кто сказал тебе, что невозможно входить в жену свою мужу, когда в чреве её ребёнок? Такое случается, если женщина слаба или больна, но ты, моя Королева, сильная и ловкая, ты полна сил и здоровья, хотя и сломлен дух твой. Я могу исполнить желание твоё, ведь это и моё желание тоже. Но кто сказал тебе подобное? – Гелан нагнул голову и ждал ответа.

– Меланмир.

– Ты желала Меланмира, и он сказал, что это невозможно? – воин улыбался, отчего Эвиси смутилась ещё, и больше и сильнее запутался дух её.

– Не желала, но это… это долг мой, закон, так должно поступать жене мужа своего. Меланмир сказал: «Мы вернёмся к этому. Позже. Когда тело твоё разрешится от бремени», и я больше не задавала вопросов… Каждый вечер он целовал мне руки или шею, но никогда губы, и говорил: «Довольно», каждую ночь он спал в покоях моих, чтобы не ходили слухи по дворцу и не шли дальше по просторам Теренсии, но до рассвета уходил… уходил.

– К той, с кем проводил остаток ночи?

– Да, – Эвиси кивнула, – он должен был там проводить всю ночь, а не делить её на две части, но таков был долг его и мой, – поморщилась, словно что-то кислое попало в рот её.

– Я буду проводить с тобой все ночи, от заката и до рассвета, буду проводить большую часть светового дня, а пока ты не привыкнешь и не освоишься – целый день. Пока дух твой и сердце будут требовать этого, я буду рядом с тобой неотлучно, и я могу угождать желанию твоему столько, сколько потребуется телу твоему. И это не только долг мой как мужа, но и желание. Ты – жена моя. Перед богами, людьми, подданными, друзьями и врагами.

– Я выгляжу странно, – Эвиси показала на свой живот, который не был большим, но был уже виден.

– Ты прекрасна. А теперь, моя Королева, позволь мне утолить твоё желание и своё, иначе, клянусь всеми богами, я сделаю это силой. – Гелан улыбаясь, прижал к себе Эвиси, кожа их соприкоснулась, и Эвиси потеряла счёт дыханию своему.

– Ты не посмеешь, муж мой.

– О, я посмею.

Он посмел, вот только Эвиси казалось, что это она силой утоляет желание, а вовсе не муж её, и утоляла не раз за световой день и ночь, пока без сил не рухнула на подушки, уснув почти мгновенно, но держа с силой руку мужа своего, опасаясь, что это духи играют с ней, а проснувшись, она узнает, что всё ей приснилось.

И жизнь её в землях Меланмира, Королевой Теренсии и женой его, и время, проведённое в огромной пещере под названием Лабиринт, и посёлок, где жила она жизнью простолюдинки и была счастлива этим.

И то, как прошла она За Край и там нашла счастье своё. И судьбу.

Глава бонусная 5. Меланмир

Ворота открылись мгновенно. Меланмир со стражей своей и воинами въехал во внутренний двор, откуда вёл вход в ещё несколько дворов, в один из них прошёл Король. Был он в походной одежде, печаль выражало лицо его, над дворцом повисла тишина, словно в траур погрузился он. Пройдя быстрым шагом в восточное крыло, он остановился в нерешительности, отрешённо глядя в пустоту коридоров, где некогда кипела жизнь, но двинулся дальше, остановив свой шаг лишь у высоких дверей, ведущих в покои, где более нет жены его – Эвиси.

– Закрыть, навсегда, – коротко отдал приказание одинокому слуге, что пришёл в ожидании указаний, и молча развернувшись, пошёл обратно.

Было на сердце его горестно, и смута одолевала разум его.

Неясный звук, раздавшийся за спиной, заставил Меланмира остановиться, звук был похож на девичий плач, он резко обернулся, словно боялся увидеть духа, но увидел лишь девушку, служанку Эвиси. Она стояла у стены, зажимая рот руками, не давая себе вскрикнуть громче, но слёзы в огромных перепуганных и всегда печальных глазах выдавали испуг её.

– Сеилна?

– Ваше Величество, – девушка поклонилась.

– Почему ты плачешь?

– Наша Королева… Эвиси, вы отказались от жены своей, Ваше Величество?

– Да, – Меланмир скорее прохрипел, чем прошептал.

– Ооооо, – Сеилна взмахнула руками, и словно ноги не держат тело её, опустилась на пол, в слезах закрывая руками лицо.

– Она старалась, мой господин, она бы стала вам хорошей женой…

Меланмир сел рядом со служанкой, словно она маленький ребёнок, и протянул руку, отчего девушка попятилась в ужасе.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня, Сеилна, только посмотрела.

– Да, Ваше Величество.

– С Эвиси всё будет хорошо, она ступила за Край.

– Ооооооооо, – Служанка заплакала ещё горестней.

– Ты знаешь, что там, за Краем?

– Пустынная земля, говорят, там огромные ящерицы и змеи пожирают людей, говорят, там раз в оборот солнца случается огненный дождь, который сжигает всё дотла, а ещё…

– Довольно, Сеилна, – Меланмир улыбнулся. – Край – это всего лишь название череды гор, за этими горами большая страна Морахейм. Империя… Большие и очень сильные Земли, и именно там был рождён воин Гелан, как Наследник отца своего.

– Земли? Как у нас?

– Да, только обширней, это богатый и плодородный край, если там и есть ящерицы или змеи, то не больше тех, что возятся на наших просторах, и огненный дождь не стирает дома и жителей Морахейма раз в оборот солнца. Именно туда ушла Эвиси, к Гелану, и он встретил её внизу, как жену свою.

– А…

– Это так, нет смысла мне врать тебе, – Меланмир уже развернулся, когда взгляд его упал на кисет, что был пристёгнут к поясу его. – Забери это. Украшения твоей Королевы…

Сеилна в благоговейном страхе смотрела на драгоценности в руках её.

– Это слишком щедрый дар, Ваше Величество, я не знаю, что делать с этим.

– Применение всегда можно найти, ты была добра к Эвиси, вы многое прошли вместе, думаю, она бы хотела отблагодарить тебя.

– Благодарю вас, Ваше Величество.

– Подожди, – Меланмир отошёл уже достаточно по длинному коридору, когда вспомнил то, что он должен был передать.

– Прими ещё один дар, – он протянул маленькую глиняную лошадку, неискусно сделанную и не обожжённую в печи, с отломанной передней ногой.

– Откуда? Откуда это? – Сеилна взвизгнула.

– Когда я был в Морахейме, воин из личной охраны Наследника передал это для жены своей, сказав, что скоро он «украдёт её», знаешь, это очень смелое заявление.

– Он уже украл меня один раз, Ваше Величество.

– Да, но потому, что не было смысла в казни глупой маленькой девчонки, которая скорей подруга жене моей, чем служанка, – он нагнулся к лицу Сеилны и улыбнулся. – Сегодня я дам распоряжение, и тебя доставят туда, где ты сможешь добраться к мужу своему, думаю, в этот раз лучше обойтись без воровства. Я дам с собой бумагу для проводника, чтобы тебя пропустили на перевале и провели по нему, не потеряй её, проводник же найдёт того, кто доставит весть о тебе в Морахейм мужу твоему.

– Я благодарю вас, Ваше Величество!

– Но у меня есть просьба.

– Да? – Сеилна посмотрела на Меланмира.

– Передай это Эвиси, тайно, – он снял перстень с руки своей. – И скажи, если беда постигнет её, пусть перешлёт сюда этот перстень, я всё пойму. Не забудешь?

– Нет, я обязательно передам, Ваше Величество, обязательно!

Южное крыло дворца было обширным, со своими внутренними дворами и фонтанами, с отдельными воротами и кухней, многим отличалось это крыло от остального дворца Короля Теренсии – мозаикой на полу из разных сортов камня, что выложены в причудливые узоры, редкими породами деревьев, которыми были обиты стены покоев. Или светлыми, выбеленными стенами, потому что хозяйка их ещё не решила, каков будет цвет и узор на стенах этих.

Меланмир невольно улыбнулся, словно тяготы мира и обязанности перед народом своим и землями пропадали в этом месте.

Быстрым шагом прошёл он дальние покои, что выходили широкими окнами своими на густые, тёмно-зелёные леса, и стража мгновенно открыла двери перед Меланмиром.

Широкое, просторное помещение встретило полумраком, рядом с небольшой колыбелью сидела женщина и покачивала её, вот только младенец, видимо, не хотел спать, как это было положено природой, а негромко хныкал, чтобы, при приближении Меланмира и вовсе зайтись в громком плаче, протягивая руки к мужчине, который тут же подхватил малыша и, покачивая, стал ходить по комнате, позволяя маленьким ручкам хватать за пуговицы и крючки одежды.

– Вам не следует брать ребёнка на руки, Ваше Величество, он привыкнет к рукам!

– Что плохого в том, что ребёнок привыкнет к рукам отца? Он просидит на них до седых волос своих?

– Вы не отец, ему Ваше Величество! – женщина свела брови, словно собиралась ругаться.

Она была уже немолода, на лице её были морщины, которые собирались возле глаз её и губ, волосы покрыла седина, а взгляд усталость.

– Гафада, – Меланмир лишь улыбнулся.

– Я понимаю, но недопустимо, чтобы мальчик знал, кто его отец…

– У меня есть новости для тебя, – ребёнок на руках заснул, крепко сжимая палец Меланмира. – Но сначала я хочу увидеть Меидин.

– Она спит, несколько ночей кряду не спала она, и днём лишь урывками, – Гафада покачала осуждающе головой. – Она упала без сил, не буди её, дорогой.

– Мы не станем будить её, – Меланмир сам открыл двери, ведущие в покои, где спала Меидин, на огромной постели, среди шёлка и кружев, но для Меланмира именно женщина, чьи волосы раскинулись на подушках, была прекрасней любого шёлка и изысканнее самых тонких кружев.

Он разглядывал её лицо какое-то время, сидя с ребёнком на руках, потом уложил малыша рядом, в высоких подушках, и улёгся сам.

Прошлое

Молодой Король Меланмир остановился у лотка торговца деревянными игрушками, невиданный зверёк из красного дерева привлёк его внимание.

– Покажи мне, – он указал рукой, и торговец с поклоном протянул поделку, на ходу расхваливая свой товар и качество изделия.

Меланмир привозил игры и украшения со всех Земель, где бывал, но порой взгляд его останавливался на чём-нибудь необычном, что ещё не видела его Королева, и тогда он покупал изделия у местных торговцев.

– Что это… зверь?

– Зверь, но точно мне неизвестно, это сделал мой подмастерье, безделушка показалась мне интересной, и я взял её на базар, Ваше Величество.

– Она действительно интересная, – Меланмир с любопытством крутил в руках игрушку. – Но что это? – мальчишеский интерес просыпался в молодом Короле.

Меланмир уже вышел из возраста юности и был мужчиной, воином и Королём, но необычное тянуло его своей загадочностью, нераскрытыми тайнами и обещаниями неизведанного.

– Это давгл, сир, – Меланмир обернулся на девичий голос, – мифическое существо, сказочное…

И девушка рассказывала о существе и легендах, которые она помнила о давгле, о его силе и могуществе, а Меланмир смотрел перед собой и думал, что верно духи шутят над ним, потому что сказочное существо, девушка волшебной красоты, стояла перед ним и, улыбаясь, продолжала разговоры свои.

– Сир? – подошедший советник осмелился прервать беседу, – совет, – учтиво напомнил, – вас ждут.

Меланмир быстро кинул монету торговцу, больше, чем может стоить любая из его поделок, и, забрав сказочного давгла, двинулся за советником, в окружении охраны, что стояла поодаль всё то время, что Король был на торговой площади, желая прервать дела свои.

– Кто она? – Меланмир кивнул на девушку, одежда её была знатной женщины, ткани дорогие, и каменьями украшены гребни в волосах её. Но девушки из таких семей не ходят одни на торговую площадь и не заговаривают первыми с мужчинами. Это не каралось, но и не поощрялось, и нянюшка, что должна быть приставлена к этому юному созданию, должна была уже одёрнуть воспитанницу, будь перед ней хоть сам Король Теренсии.

– Это Меидин, дочь старшего советника Анитиусана.

– О, страшная смерть.

– Да, боги не были к нему добры… Мать Меидин умерла давно, когда та была ещё младенцем, а сейчас девушка осталось и вовсе сиротой. Её привезли сюда, к родной тётке, дабы получила она достойное воспитание, и подобрать ей доброго мужа, но не похоже, чтобы тётка была заинтересована в судьбе Меидин. – Советник осуждающе покачал головой. – Разве дозволительно девушке из знатной семьи выходить одной на торговую площадь… – ещё один качок головой подтвердил его слова. – Я поговорю с тёткой, она получила достаточно монет за устройство жизни Меидин, чтобы относиться к обязанностям своим, законам и традициям Теренсии с должным уважением.

Ночью сон не шёл к молодому Меланмиру, переворачивался он с боку на бок, ходил по покоям своим и, казалось, слышал чарующий голос дочери советника Анитиусана – Меидин, рассказы её о сказочном давгле, улыбку и смелость во взгляде её.

– Завтра на приёме я желаю видеть Меидин. И родственницу её, естественно.

– Она сирота, сир, – советник, что был вчера на торговой площади, неодобрительно покачал головой. – За неё дают средства, но нет у семьи её былой власти или могущества, трудно достойно устроить судьбу девушки, после… приёма же это станет ещё сложнее.

– О чём ты? Приближённой ко двору всегда легче найти судьбу свою.

– Ко двору, сир, ко двору, но не к телу.

– Я желаю видеть Меидин, – отказываясь слушать возражения, как это бывало всегда, когда речь шла о желаниях молодого Короля.

Король Меланмир считал, что верно ему показалось, что девушка с площади обладает волшебной, сказочной красотой, что духи пошутили над ним, и чары развеются в свете следующего дня, но он ошибся.

Меидин, в платье из тонкой ткани, её волосы, заплетённые в косы, словно просящие руки Меланмира расплести их, и губы, манящие целовать, была ещё притягательней, чем мог вспомнить Король Теренсии.

– Вы посетите меня ещё раз, прекрасная Меидин? – спросил Король к ночи, когда уже не пристало девушке находиться на приёме, который давно перешёл в пирушку, и мужчины, под действием вина, забывали статусы свои, но Меланмир никак не отпускал Меидин.

– Моя тётушка говорит – это постыдно, оставаться здесь в это время, и постыдно посещать мужчину в неурочный час.

– А вы не спрашивайте тётю, спросите меня, и я отвечу, что нет в подобном поведении стыда, – Меланмир стоял ближе, чем позволяли приличия. – Завтра, пополудни.

– Это будет приём?

– В твою честь. И если разум твой забудет или откажется, я отправлю в дом твой стражу, и она приведёт тебя, как преступницу, к ступеням дворца моего.

– Да, сир.

– Да, сир?

– Я посещу вас завтра, к полудню, – Меидин улыбнулась, Меланмир не стал задумываться о том, понимает ли девушка, что несёт под собой этот визит, и каковы будут его последствия. Для неё.

Не ведал он и о том, что этот визит принесёт ему – Королю Теренсии Меланмиру.

К полудню следующего дня он вёл девушку по дворцу своему, во внутренний двор, куда был доступ только для приближенных ко двору и прислуге, допущенной в это крыло дворца.

– Фонтан? – Меидин смеялась, словно в первый раз видели глаза её фонтаны, искусственные пруды с цветными рыбами и раскидистые ковры клумб, что источали аромат цветов.

– Здесь живут рыбки? Оооо, – ещё громче засмеялась и двинулась дальше.

– Барельефы так красивы… перилла, лестницы, мозаики и витражи, здесь всё удивительно красиво, Ваше Величество.

– Не прекрасней той красоты, что видят глаза мои.

– Что же они видят? – Меидин обернулась в поисках прекрасного, но всё, что было перед глазами её, она уже видела.

– Ты, Меидин.

– Не говорите так, сир, – Меидин отвернула лицо своё.

– Почему же, это правда, Королю Теренсии следует говорить правду народу своему. Мужчине следует говорить женщине, когда прекрасно лицо её и тело.

– Мужчине не следует, если мужчина женат.

– Тебя смущает жена моя, Меидин?

– Да. Она Королева, и только она имеет право на подобные слова из уст ваших, Ваше Величество.

– Боюсь, на мою Королеву не произведут впечатления подобные слова, – Меланмир усмехнулся. – Познакомить тебя с Королевой, Меидин?

– О, вы… вы всех, кого уста ваши называют прекрасными, знакомите с женой своей, Королевой Теренсии?

– Не всех, не слишком многих женщин называл я прекрасными.

– Не следует ли Королю Теренсии говорить правду народу своему? Многим женщинам и девушкам вы говорили слова, подобные этим.

– Интересно, откуда ты знаешь это?

– Люди говорят.

– Что именно говорят люди, не бойся Меидин, я не покараю тебя никак, любопытство снедает меня.

– Говорят, вы женаты, жена ваша юна и очень красива, поэтому не присутствует она в пиршествах и советах, чтобы глаз постороннего мужчины не смотрел на вашу Королеву, говорят, у вас много любовниц, есть среди них замужние женщины, а есть и те, кто не вышел замуж… и позором покрыты теперь имена их.

– Насколько же их много?

– Кого именно?

– Моих любовниц.

– Не счесть, – Меидин вскрикнула, потом оступилась. – Так говорят люди, сир. Это правда?

– Что именно?

– Всё, что я сказала…

– Что-то верно, что-то – нет, пойдём, я познакомлю тебя с Королевой, и ты решишь сама, насколько она прекрасна на самом деле.

Идти не пришлось, мгновением позже звонкий смех раздался за спиной Меланмира, быстрые лёгкие шаги не одного человека, и Меланмир с улыбкой показал на детей разных возрастов, которые бегали вокруг фонтана, норовя обрызгать друг друга, и еле поспевающую за ними няню, которая подбирала юбки и, не обращая внимания на Короля, принялась отчитывать невысокую девочку и пару мальчиков, которые стояли, потупив глаза, пока девочке не надоело, и не послышался звонкий детский голос:

– Довольно! – с этими словами девочка развернулась и направилась к Королю Теренсии, не взглянув на идущую за ней по пятам няню.

– Простите, Ваше Величество, – начала было женщина, щёки её были ещё красны от быстрого бега и гнева, что завладел разумом её.

– Кто это? – девочка показала рукой на Меидин и внимательно смотрела на Меланмира.

– Эвиси, – Меланмир учтиво поклонился, и только после этого девочка сделала то же самое. – Жена моя, разве следует так говорить с гостьей?

– Она твоя гостья?

– Да.

– Могу ли я поговорить с твоей гостьей, муж мой? – девочка потупила глаза, и было видно, сколь много стараний прикладывает ребёнок, чтобы вести себя, как и подобает ситуации, бросая взгляды на няню и на Короля Меланмира – мужа своего.

– Конечно, – Меланмир сделал шаг назад, и девочка задрала голову, чтобы начать беседу, но, подумав, показала на ближайшую скамью с резными ножками и отправилась туда, нисколько не сомневаясь в том, что гостья мужа её пройдёт за ней.

Меидин в удивлении следовала за Королевой Эвиси, а потом в не меньшем удивлении обсудила несколько насущных дел Королевы, но, видимо, от того, что метать ножи Меидин не умела, в седле держалась с трудом и никогда глаза её не видели лука и стрел, девочка быстро утратила интерес к гостье и, сказав напоследок мужу своему, что он непременно должен навестить жену свою сегодня к ночи, потому что дверца кукольного домика сломалась, а попытка починить её с помощью стрелы не увенчалась успехом, удалилась в сопровождении няни и мальчиков, которые всё это время учтиво стояли в стороне.

– Это жена моя, Королева Теренсии Эвиси, Меидин. Как видишь, люди не обманывают. Моя Королева юна и хороша собой. Я не встречал очаровательней ребёнка, но иногда думаю, что духи послали мне её в наказание.

– Да, сир… юна. Она слишком юна и…

– И поэтому другая часть слухов тоже правдива, но так же, как и первая, – Король притянул к себе Меидин, чувствуя быстрые, стремительные удары сердца своего. – Ответишь ли ты мне взаимностью, Меидин?

– Я не могу, это позор!

– Позор? Блажь… Меидин, знаешь ли ты имена любовниц моих?

– Нет…

– Люди не называют их имён, так как же может быть покрыто позором то имя, которое не произносится народом? Всё, что происходит во дворце этом, остаётся за стенами его. Ответь взаимностью мне, Меидин, и ты будешь вознаграждена. Хорошо вознаграждена.

– Я не могу! – Меидин вырвалась и попыталась было бежать, Меланмир видел, что ноги её устремились в обратную от выхода сторону, но именно туда, куда вели помыслы его и желания.

– Меидин, – он догнал девушку у высоких дверей, точно таких же, через которые они вошли. Круглый двор имел четыре выхода, четыре одинаковых высоких двери, четыре клумбы, четыре фонтана… Роскошь двора запутывала, и редко кто мог найти верный выход из этого внутреннего двора.

– Меидин, – стража молниеносно открыла двери и так же быстро закрыла их за спинами Меидин и Короля Меланмира, и только тогда в глазах девушки мелькнуло понимание, что ноги её ошиблись, и она ошиблась.

– Где мы?

– Мои покои, – Меланмир крепко сжал руку девушки, – это мои покои, – он быстро повёл через светлые помещения, останавливаясь у широкой двери, которая распахнулась от простого прикосновения, и Меидин оказалась в опочивальне Короля, перед высоким ложем, широким, со светлыми покрывалами, рядом подушек и тёмно-красным балдахином.

– Я ошиблась.

– Ты верно выбрала, должно быть, сама судьба показала тебе путь, Меидин, – Король осыпал быстрыми поцелуями шею и щёки девушки, – твоя судьба стать моей в этот раз.

– Нет.

– Ах, Меидин, послушай сердце своё, – рука Меланмира легла на грудь девушки, упругую и молодую, слои ткани не скрывали стремительного сердцебиения. – Послушай тело своё, – другая рука Короля подняла шёлк платья и водила по внутренней части бедра сквозь тонкую нижнюю юбку, словно оставляя девушке её стыд. Пока оставляя. – Разве неприятны тебе прикосновения и ласки мои, разве губы твои не ждут поцелуев моих? Разве не трепещешь ты в предвкушении? – рука Меланмира пробралась под нижнюю юбку и ещё одну, пальцы аккуратно прошлись по складочкам, одновременно накрывая ртом губы Меидин, слёзы которой перемешивались со сладкими стонами и покорностью судьбе своей и ласкам молодого Короля.

Он снимал с неё одежды медленно, лаская и целуя каждый оголённый участок прекрасного тела, наслаждаясь им, предвкушая и обещая столь много наслаждений девушке, что она переставала сопротивляться, руки её, тело, губы стремились навстречу Меланмиру и так же наслаждались.

Невинность Меидин не стала неожиданностью для Меланмира, он проглатывал её крик боли, как медовую сладость, а соки её – как ароматную пряность.

На следующий день Король Меланмир снова повелел Меидин посетить его в покоях его, и на следующий. И так длилось сезон, Меидин проводила в покоях молодого Короля дни и даже ночи, советники отводили глаза, встречая её, делая вид, что девушки не существует вовсе, давая молодому мужчине насытиться своей прекрасной игрушкой. Тётушка Меидин получила довольно монет за молчание, а вскоре и вовсе забыла про свою племянницу, решив, что судьба её более не в её руках, а слухи о новой возлюбленной Короля, как и всегда, не имели имени и были лишь слухами.

– Что будет со мной, когда ты устанешь от меня, Меланмир?

– Разве я должен устать от красоты твоей? Устать от улыбки и стонов?

– Мужчины быстро насыщаются женщинами.

– Много ли мужчин ты знала, Меидин? – его рука остановилась на пояснице и двинулась ниже, по ягодицам и между.

– Ты мой единственный мужчина, тебе ведомо это, зачем же я так часто повторяю то, что и без того известно тебе? – заворочалась в нетерпении.

– Мне нравится это слышать, нравится быть твоим единственным мужчиной, это бесконечно радует сердце моё и тело.

– Когда-нибудь ты оставишь меня, Меланмир, ты знаешь это.

– Не могу представить такого, – он входил медленно, чтобы так же медленно выйти и снова войти. – Я не оставлю тебя, никогда, – не спеша набирать темп, Меланмир наслаждался Меидин, сцеловывал, выпивал до самого конца, чтобы насладиться её точкой наслаждения и дать ей ещё одну.

– Куда ты ведёшь меня?

– Южное крыло, – Меланмир сам открыл широкие двери, – самое светлое, лучшее, здесь жила мать моя… здесь будешь жить ты.

– Я?

– Да, сердце моё, разум, тело, дух не желают отпускать тебя больше ни на день, ни на единую ночь, ты будешь жить здесь, в покоях этих.

– Ты женат, Меланмир! Разве возможно такое!? За это осудят не только меня, но и тебя.

– Моя жена – ребёнок.

– Но так будет не всегда, она повзрослеет, ты должен будешь завершить ваш брак, должен будешь дать Наследника Теренсии, мы так и будем жить в одном дворце?!

– Меидин, я не ведаю, что будет, когда Эвиси повзрослеет, ведаю лишь то, что не могу больше отпускать тебя из дворца и ждать прихода твоего. Ты будешь жить здесь, в этих покоях, и не покинешь больше дворец мой.

– Да, сир, – Меланмиру показалось, что Меидин вздрогнула, но верно, только показалось…

Меидин проснулась от движения рядом и сонно улыбнулась сыну своему и Меланмиру, возвращая взгляд Королю Теренсии.

– Когда ты вернулся?

– Этой ночью… – Меланмир посмотрел внимательней на Меидин.

Она стала лишь прекрасней в глазах его и становилась ещё красивей от сезона к сезону. Глаза её были столь же ярки, как и в первую встречу их, кожа так же нежна, а волосы шелковисты. Если и были следы времени и печалей в облике Меидин, то Меланмир не видел этого.

– Туор только заснул, жизнь моя, Гафада сказала, что ты не спала несколько ночей кряду, прошу, поспи сейчас.

– Я уже не смогу заснуть, видя тревогу на лице твоём.

– Моя тревога развеется очень скоро. Здесь, в этих покоях, рядом с тобой и сыном нашим, я забываю обо всём.

– Не следует тебе говорить подобного, Меланмир! Говорят, Туор – не твой сын. И это хранит жизнь ему.

– То, что Туор родился раньше срока, от переживаний твоих, не делает его не моим сыном, ни мгновения не сомневался я в происхождении его. И здесь, в этих покоях, могу сказать это матери его.

– Это опасно!

– Меидин, ты слишком тревожна, ничто не угрожает тебе и сыну нашему. Не в этом дворце.

– Наш первый сын…

– Я помню это, помню, Меидин, неужели ты думаешь, что сердце моё и разум забудут это? Так распорядились боги, нет виновных в смерти его, хотя сердце моё и твоё никогда не смирится с этим! Но не следует тебе настолько изнурять себя… Ты сама кормила Туора грудным молоком своим, потому что не было в сердце твоём доверия ни одной кормилице, не допускаешь никого в покои эти и не позволяешь никому подходить к сыну нашему кроме Гафады, не спишь сама и не позволяешь ей. Но Туор уже ходит, и скоро ему станет интересен мир за пределами покоев этих. Ты не сможешь держать его взаперти всю его жизнь.